Текст книги "Баг"

– Ну чё застыл! Выкладывай всё на стол! – послышался голос позади, тембр был напряжённый.

Взглянув ещё раз на свои осколки фрески храма Юпитера, до меня вдруг дошёл весь дальнейший алгоритм моих действий. Взяв в руки Гигрофан, я снял с него изоленту, обнажив золотой крест с впаянным в него Аквамарином. Стараясь не прикасаться к самому осколку, удерживая крест за верхнюю золотую часть, повернулся к дядьке лицом, который стоял возле стола в метре от меня, пристально следя за мной.

– Всё золото вот в таких золотых изделиях, – сказал я и протянул массивный золотой крест ручкой к мужчине с ножом в руках, так, чтобы сам Аквамарин Юпитера находился снизу, и его не было видно.

Дядька схватил крест практически автоматически, естественно не подозревая об опасности. Обхватив ручку золотого креста свободной от ножа ладонью, он приблизил его к себе, чтобы разглядеть церковную утварь.

– Ты чё, церковь выста… – начал было говорить он пренебрежительно, но вдруг запнулся.

Я не стал ждать. Повернулся к сейфу, выхватил дубинку электрошокера и, резко развернувшись, направил жала в сторону грабителя с ножом. Всё это я проделал максимум за секунду, но и за это короткое время Гигрофан сделал с пожилым мужчиной невообразимое. Передо мной стоял не крепкий дядька, а серая мумия с впалыми глазами. До мужика, наверное, дошло, что его провели, и он отбросил от себя тяжёлый крест, попытался ударить меня ножом, но треск разряда электрического тока отбросил его на стол, с которого он безвольно сполз на пол.

Пока сильно похудевший мужик был без сознания, но ещё живой, я успел добежать до рюкзака, взять оттуда пластиковые стяжки, связал чуть не ограбившего меня дядьку, как охранников у министра Нижегородской области. Далее, завернув золотой крест в салфетки, что были на столе, убрал его в сейф. Приступил к обыску лежащего в беспамятстве. В карманах брюк ключи от квартиры, где, наверное, деньги лежат, пачка сигарет, зажигалка. В куртке – документы, действительно, на Георгия Юрьевича, как он мне и представился в машине, тысяча шестьдесят седьмого года рождения, прописанного в Омске по улице такой-то. Носовой платок, аккуратно уложен в кармане рубашки, потянул его на себя, сразу почувствовал, что идёт тяжело. Как только носовой платок оказался снаружи, он раскрылся, и из его недр на пол с соответствующим звуком упал твёрдый предмет. Взглянув на то, что упало, будучи завёрнутое в ткань, я широко улыбнулся, это был Аквамарин Юпитера. Очень похожий на все мои Аквамарины, такой же каплевидный, но немного отличающийся размером и формой.

– Пить, – застонал рядом связанный Георгий Юрьевич.

Я, опасаясь, что Аквамарин пропадёт, как будто связанный человек мог украсть его у меня, резко нагнулся и понял новое чудо. Выпрямившись, я взглянул на осколок, желая посмотреть на его рисунок под прозрачной поверхностью. Но мгновенно бросил его на пол, ещё умудрившись отпрыгнуть назад к сейфу.

Отбросил я Аквамарин потому, что как только он попал в мою ладонь, произошло нечто необъяснимое – у меня пропала рука. Вот так раз! Вместо моей ладони оказалась пустота! Откровенно жуткое зрелище, я даже подумал, что этот дядя провёл меня так же, как и я его с помощью Гигрофана.

Взглянув на свою ладонь, я с облегчением выдохнул: она оказалась на месте. На полу уже более решительно зашевелился мой чуть не состоявшийся грабитель.

– Пацан, воды. Дай воды.

Подобрав платок с пола, я с его помощью взял Аквамарин, что лишил меня на миг ладони, убрал его в сейф, который закрыл на ключ. В холодильнике имелись полулитровые бутылки, негазированной, судя по надписи родниковой воды, которую туда положил персонал гостиницы. Взяв одну из них, я приблизился к горе-грабителю. Связан он был надёжно, пришлось приложить немного усилий, чтобы дать этому индивиду, без пяти инвалиду, что грозился выпустить мне кишки, сидячее положение, и поднести горлышко бутылки к губам. Он бы скорей всего не предоставил мне такой милости. Наверное, осуществил бы свою угрозу: зарезал бы прямо в номере, как только бы понял, что я его обманул. Ведь обещанного золота и денег у меня не было. Мои родимые Аквамарины обязательно бы прикарманил. Естественно, понял бы, зачем я охотился и следил за ним.

Подождав, когда мой пленник выпьет всю бутылку, я отодвинулся от него и сел прямо на пол, чтобы было удобно общаться со связанным по рукам и ногам.

– Теперь твоя очередь отвечать на мои вопросы, – сказал я спокойно мужчине, смотрящему на меня исподлобья.

Он заметно изменился, было видно, что Гигрофан значительно испортил его здоровье. От сильного и волевого лица не осталось и следа. Похудевшее, с впалыми щеками, потрескавшимися синеватыми губами, острым, тонким носом, глубоко посаженными глазами он больше напоминал узника Бухенвальда.

– Чё ты хочешь? – устало спросил пленник.

– Аналогичный вопрос. Как ты на меня вышел? Ищейки я при тебе не нашёл.

Мужик какое-то время внимательно смотрел на меня, затем спросил:

– Ищейки?

– При тебе был Аквамарин Юпитера, осколок фарфора в платке, в кармане твоей рубашки. У меня имеется Ищейка, такой же осколок, что и у тебя, он даёт мне знать, что рядом со мной находится другой Аквамарин Юпитера, меняя свой цвет с белого на красный и бордовый. Именно так я на тебя вышел, Ищейка покраснела возле ресторана, где ты в это время трапезничал. А вот как ты меня нашёл? Москва – город немаленький, сложно найти в нём человека, а Ищейки при тебе я не нашёл. Так как ты меня разыскал? – уточнил я свой вопрос.

– Слушай парень, мне бы в больничку, я себя херово чувствую. Ты меня не слабо так глушанул, – начал было связанный пленник, но я его перебил.

– Как ты меня нашёл?! – сказал я более жёстко и добавил, смягчив тон:

– Скорую я тебе вызову, как только ты ответишь на все мои вопросы.

Мужик внимательно на меня посмотрел, и, выдержав паузу, сказал:

– Хорошо. Я всё расскажу. Только дай ещё воды попить – у меня всё горло пересохло, говорить трудно.

После того как он выпил ещё одну бутылку воды, начал обо всём рассказывать:

– Ещё в ресторане, я понял, что ты не просто так зашёл в это заведение – слишком сильно бросался в глаза своим поведением, как будто искал кого-то, да ещё уселся, как будто специально, позади меня. Подумал, что на меня как-то вышли опера из полиции или другой структуры, так как накануне буквально дня за три до этого я вынес несколько касс в одном из торговых центров. Чтобы убедиться, что за мной действительно хвост, я решил прогуляться по парку, что находится через дорогу от ресторана, чтобы не светиться, если я, конечно, уже не засвечен. А через парк хотел выйти к своей машине, в которой у меня находилось несколько комплектов одежды и почти все мои вещи. Я же прибыл в Москву исключительно за бабками и надолго нигде не задерживался. В парке удостоверился в хвосте, так как ты всё время следовал за мной. Естественно, решил скинуть слежку, заодно посмотреть, кто это заинтересовался моей скромной персоной.

В примерочной магазина, куда я зашёл именно с этой целью, снял с себя всю одежду, оставшись полностью обнажённым. Забрал только, документы, ключи от машины, наличные и банковскую карту. Затем взял в ладонь Лешего (осколок фрески), убедился, взглянув в зеркало, что моё тело стало прозрачным. Единственной проблемой оставались вещи, что я взял с собой. Леший делал невидимым лишь обнажённое тело владельца, а вот одежда и предметы в руках оставались видимыми для окружающих. Но имея кое-какой опыт (не раз воровал деньги из касс различных магазинов), я, не торопясь, избегая столкновений с людьми, пряча видимые предметы в его руках, среди висящей для продажи одежды, под полками, столешницами, витринами, стульями, покинул магазин. Отойдя в сторону на значительное расстояние, сам приступил к слежке.

Дождался, когда ты выйдешь из магазина, обойдёшь дом в поисках черного выхода, затем вернёшься к машине у ресторана. Всё это время я держался от тебя на значительном расстоянии. Ведь то, как ты вышел на меня, всё ещё оставалось загадкой. В тот момент я не знал, кто ты, предполагая, что меня выследили оперативники полиции после того, как я два дня назад снял неплохой куш, почти миллион триста тысяч рублей, в одном из московских торговых центров, – закончил свой рассказ Георгий Юрьевич.

Я задумался. Правда, как это возможно, когда Георгий, на протяжении всей операции по изъятию купюр из касс многочисленных магазинчиков находился под воздействием Лешего, то есть был невидим для окружающих людей и видеокамер, было непонятно. Не хотелось думать о том, что в том торговом центре имелось оборудование наподобие тепловизора или другого хитрого устройства, на которое он был запечатлён, и теперь его разыскивает вся полиция Москвы.

Немного помолчав, Георгий Юрьевич продолжил рассказывать:

– Поэтому я решил проявить осторожность и находиться подальше от тебя. На улице было прохладно, и мне пришлось изрядно помёрзнуть, следя за тобой нагишом, но что хуже всего – это босиком, ступни ног коченели мгновенно, стоит им соприкоснуться со стылой землёй, асфальтом. Правда, все эти страдания стоили того, так как я убедился, что ты не из органов, более того, являешься иногородним, ведущий уж очень подозрительную и загадочную жизнь. А точнее – устроил слежку за богатеньким и влиятельным буратино. Проследив за тобой до твоего города, квартиры, где ты живёшь, выяснил, что ты вроде как владелец цеха по разливу алкогольной продукции, решил банально взять меня на гоп-стоп, так как предполагал, что у такого как я, наверняка имеется нехилая заначка. Планировал это сделать в моём городе, проникнув в мою квартиру заранее, застав меня врасплох, но вмешались обстоятельства. В Москве мне на хвост села группа неизвестных, но очень серьёзных людей, от которых пришлось бежать, бросив всё: машину, деньги, – Георгий замолчал, несколько раз глубоко вздохнув.

Немного отдохнув, он продолжил своё повествование, из которого выяснилось, что про Ищеек, Аквамарины Юпитера, Георгий был не в курсе, и вообще до сегодняшнего дня не знал, что помимо странного полупрозрачного камня по имени Леший существуют другие каплевидные осколки. Камень Лешего ему достался недавно в ходе непредвиденных для него событий, о которых он также поведал в своём рассказе.

Георгий Юрьевич совершил много ошибок в своей жизни, особенно в молодости, когда за преднамеренное душегубство троих человек угодил на восемнадцать лет в места не столь отдалённые. В принципе ему повезло: мог угодить и на пожизненное заключение, ведь на руках у него оказалась кровь целой семьи, членов которой он зарезал в ходе ограбления, пожалев лишь несовершеннолетних детей, которые его впоследствии и опознали.

Конечно, тюремный срок был не сахар, авторитетом, блатным не был, да и не стремился, так как масть не та, работал он на зоне, так, что сидел мужиком. Познакомился с сидельцем по имени Аркадий, родом тот был с Иркутской области. Освобождался Аркадий на полгода раньше, чем сам Георгий, но не в этом была прелесть данного знакомства. Аркадий привнёс в жизнь Георгия надежду. А каждый сиделец знает, что такое для осужденного надежда, уверенность в завтрашнем дне, когда выйдешь на свободу. Ведь, отсидев от звонка до звонка, он понимал, что на воле его никто не ждёт, мама умерла, родственникам он как собаке пятая нога, одни проблемы. В общем, кроме как в старый развалившийся от времени отчий дом возвращаться было некуда. Аркадий знал это и предложил Георгию нечто получше.

Бывший тракторист, работая в одном из лесозаготовочных леспромхозов, коих в Иркутской области хватает, как-никак кругом леса. Случайно наткнулся в тайге на место, где горная речушка, метр-полтора шириной, буквально завалена самородками золота, а глина и намытый песок по берегам прямо-таки блестит жёлтыми пластинками и песчинками, которые видны невооружённым взглядом. В общем, золота на этом небольшом участке отрезка реки столько, что можно смело грести лопатой, а не стоять раком с ситом и тазиками, как это принято при добыче золота старателями. Такое количество драгоценного металла говорило о том, что речка буквально разрезала золотую жилу, находящуюся почти на поверхности. Аркадий как-то умудрился оставить втайне от своих коллег найденное богатое месторождение. Собирался туда наведаться в ближайшее время, но вот незадача, напившись водки со своими приятелями в одном из питейных заведений, поссорился с сидящей за соседним столиком компанией. Итог – двоих похоронили, один лишился одной почки, другой селезёнки. А Аркадия за двойное убийство и нанесение тяжких телесных повреждений с помощью холодного оружия, а именно охотничьего ножа, посадили на пятнадцать лет. Ту речушку, то место Аркадий запомнил хорошо. Это малопосещаемый людьми участок тайги, так как находится очень далеко от жилых поселений. Коммерческий лес там вырубили, и теперь туда вряд ли кто сунется. Так вот Аркадий предложил, вместе с ним после освобождения стать чёрным старателем, обеспечить себе на старость приличную пенсию, обеспеченную жизнь.

Этот план Георгию очень нравился, давая радужные перспективы на его не слишком яркое будущее, что его ждало после освобождения из мест не столь отдалённых. Несмотря на то, что затея была в чистом виде авантюрой, да ещё на все сто процентов криминальной, Георгия это не только не пугало, более того, настраивало на позитивный лад. Он давно привык жить по другую сторону закона, весь его круг общения долгие годы был среди тех, кто приступил эту черту и ни капли об этом не жалел. Кое-как продержавшись полгода, стараясь вести себя эти шесть месяцев тихо и не отсвечивать перед администрацией, Георгий, наконец-то, освободился, отсидев, как говорится, от звонка до звонка. Сразу же отправился в Иркутскую область к своему знакомому Аркадию, а не в Омск по месту бывшей прописки.

Уже на месте выяснилось, что Аркадий за полгода подготовился к промыслу драгоценного металла основательно. Отчасти финансово помогли родственники, которых он так же, как и Георгия соблазнил, россыпями золотых самородков. На сам промысел, должны были отправиться помимо самого Аркадия и Георгия, ещё двое племянников и дядька Аркадия, этот увеличенный состав не очень радовал, только освободившегося Георгия, но что он мог поделать.

На месте, куда они добирались на стареньком ГАЗ – 66 два дня с ночёвкой, выяснилось, что за то время, пока Аркадий отбывал свой срок на зоне, весь район будущей добычи золота размыло не одним весенним паводком. Того места, что описывал Аркадий, больше не существовало, на его месте появилась большая размытая в почве впадина с повалившимися деревьями вокруг. Несмотря на это чёрные старатели организовали лагерь с палатками, установили помпы, завели генератор и приступили мыть золото.

Буквально на следующий день таёжным старателям попались два приличного размера золотых самородка. Это сильно подстегнуло мужчин, и они принялись работать гораздо усерднее. Несмотря на то, что паводки сильно размыли золотоносную жилу, унесли большим водяным потоком огромное количество самородков вниз по течению, им всё-таки улыбнулась удача. Золота, особенно мелкими частичками в виде песка, было вполне достаточно, чтобы совместными усилиями намывать сто и более граммов в день. Это была победа, изматывающая тяжёлым каждодневным трудом, но победа.

Ссоры начали возникать уже на вторую неделю. Обычно они были бытового характера: посуда, готовка еды, которая стала раздражать своим однообразием. Почти не прекращающиеся боли в мышцах и костях от неимоверно тяжёлых физических нагрузок. Ведь приходилось перелопатить, промыть, переместить, тонны породы, в которой находилось золото.

Через месяц возникла первая драка. Дядя Аркадия нашёл внизу по течению небольшой самородок и обвинил в этом Георгия, дескать он настолько невнимателен, что прозевал, большой, по его мнению, самородок: «И сколько интересно ещё можно после тебя найти золота?!». Георгий посчитал несправедливым это обвинение, вот и заехал по морде зарвавшемуся дяде своего друга по зоне. В тот раз их быстро разняли, но вот осадочек и ненависть друг к другу у них осталась.

Наверное, Георгий потерял тюремную чуйку, тяжёлый труд выбил из него инстинкты, которые обычно работают у человека. Не заметил, что коллектив, который состоит из одних лишь родственников, смотрит на него теперь по-другому. Не понял, что вокруг сгущаются тучи. А затем произошло то, что обычно и происходит, когда подходит время делить добычу, в их случае – золото.

Родственники скорей всего сговорились заранее, сделали всё возможное, чтобы Георгий не смог вырваться из их западни. Только они забыли, не учли одно, за что сидела долгие семнадцать лет их приговорённая овечка.

На грубо сколоченном столе из привезённых с собой досок лежала целая гора матерчатых мешочков, в которых находилось более чем двенадцать килограмм золота. Бензин для генератора закончился, продукты подходили к концу, а следовательно, приблизился финиш их совместной эпопеи на тайном прииске. Предполагалось поделить добытое золото поровну и отправиться назад из тайги в цивилизованные места. По скромным прикидкам, если продать самородное золото как лом, предварительно его расплавив, даже по цене самой низкой пробы, например, триста семьдесят пятой, то Георгий заработал за лето почти три миллиона рублей. Неплохо для бывшего зека, с такими деньгами не разгуляешься, но купить небольшую квартирку вполне хватит – возвращаться в отчий дом ему не хотелось.

Размышления, мечты прервал укол в бок, от которого Георгий отпрыгнул в сторону от стола. Повернувшись, чтобы разглядеть источник боли. Сразу же всё понял, как увидел у дяди его сокамерника нож в руках. Пожилой мужчина был ещё тем убивцем, то есть никаким. Несмотря на хорошо наточенный нож, он не учёл одного, что на Георгии надета ватная фуфайка, да ещё и промокшая из-за дождей в последнее время, следовательно, пробить такую защиту возможно, но сил необходимо приложить куда больше, чем дядя вложил. Он, конечно, проткнул ножом тело Георгия, вполне возможно нанёс смертельное ранение, но смерть при таком проникновении наступит не сразу.

Как только до бывшего зека дошло, что его банально сливают во время делёжки золота (на это ушло буквально доли секунды), он мгновенно собрался и выхватил свой нож, висящий на поясе. Лишь мимолётного взгляда на лица всех собравшихся в палатке хватило, чтобы понять, что племянники и его кореш по зоне в курсе, что сейчас происходит, а значит, они одобряют его убийство, раз не предупредили его или не остановили пожилого мужчину.

Первым он ударил дядю, тот находился ближе всех, и у него в руках был нож. Но ударил Георгий не как дилетант, а бил сразу наповал. Лезвие ножа хоть и было небольшим, но скользнуло снизу вверх под рёбра, в сторону сердца и лёгкого. Провернув лезвие внутри тела, чтобы нанести как можно больший вред внутренним органам, он тут же ушёл за спину мужчине, который начал хрипеть и оседать на землю. Не теряя ни секунды, поддерживая тело дяди, чтобы он не упал, нанёс ещё несколько ударов со спины в область почек, не давая ни шанса несостоявшемуся убийце. После чего толкнул умирающего мужчину в сторону парней, племянников, у которых в руках вдруг оказались молотки.

Аркадий, находясь с противоположной стороны стола, изменился в лице, словно печать предательства навсегда изменило его лик, теперь его трудно было узнать. Из приветливого, всегда жизнерадостного, подвижного и весёлого друга по зоне он вдруг стал каменным, лицо посерело, губы превратились в узкую щель, а глаза заблестели от влаги, но это были не слёзы. Наверное, он понял, что окончательно предал своего кореша, увидел результат предательства, а именно умирающего дядю, но отступать уже был не готов. Из-за спины он выхватил ружьё, это было единственное огнестрельное оружие на всём прииске. Его брали специально, чтобы охотиться или отгонять хищников, но оно так и не пригодилось. Охотиться было некогда, работа забирала всё своё время от рассвета до заката. Выходные были большой роскошью, необходимо было торопиться, ведь тёплый сезон не вечен, а возиться в холодной воде нерентабельно, да и опасно для здоровья. Хищник, наверное, услышал вдалеке работающий генератор, крики людей, старался обойти за километры жилище вольных чёрных старателей, никогда не приближаясь на расстояние выстрела.

Что делать в этой ситуации Георгий понял сразу. Буквально через секунду, как только племянники поймут, что дяде не поможешь, всё внимание будет обращено на него, и как не махай ножом, два крепких парня с молотками его достанут быстро, а двустволка с картечью понизит его шансы до нуля. Пока были силы и возможность, Георгий выбежал из палатки и побежал в тайгу, петляя из стороны в сторону, чтобы в спину было труднее попасть.

Вслед ему не выстрелили, лес погружался в темноту. Был уже вечер; Георгий быстро исчез среди деревьев, в сгущающихся сумерках. Бежал долго, стараясь как можно больше увеличить расстояние между собой и теми, кто его приговорил к смерти. Но силы быстро покидали его, рана на боку горела, словно её ошпарили кипятком. Георгий вынужден был остановиться и заняться полученной раной.

Кровь пропитала штанину до колена. Пришлось сесть на землю и опереться спиной на ствол дерева. Первоначальный осмотр раны ни к чему не привёл: на улице стемнело, и банально ничего не было видно. Поэтому Георгий срезал ножом левый рукав фуфайки по локоть. Положил прохладную сырую ткань на рану. Снял с себя кожаный ремень и, используя его вместо бинта или жгута, притянул кусок рукава фуфайки к ране. Более он сделать в оказавшихся условиях ничего не мог. Передвижение в темноте не имело смысла, поэтому, расслабившись, расположившись как можно удобнее, Георгий принялся всматриваться в темноту, прислушиваясь к каждому звуку, ожидая рассвета. Под утро его сморило, и он всё-таки погрузился в такой сладкий и долгожданный сон, с которым он боролся всю ночь. Повезло лишь в одном: ночь выдалась тёплой, и его не трясло от холода.

Разбудил Георгия лучик солнца, пробивающийся сквозь листву деревьев. Ужасно хотелось в туалет и пить, эту новость он принял как хороший признак. Мочевой пузырь целый, почки тоже работают, печень скорей всего не задета, так как находится с другой стороны от раны, лезвие ножа вряд ли её достало. А вот с брюшной областью может быть не всё так хорошо. Острый нож вполне способен порезать скользкие кишки, а это очень серьёзно, не сразу, но без квалифицированной медицинской помощи, Георгия ждёт страшно мучительная, долгая смерть.

Осмотрев теперь при дневном свете рану, Георгий сгоряча сплюнул на землю. Его подозрения скорей всего оправдались, вокруг пореза помимо крови, имелись сгустки непонятного происхождения, от которых воняло не хорошо, скорей всего это была полупереваренная пища, вышедшая из порезанного кишечника. Почертыхавшись, он принялся обрабатывать порез тем, что было.

Вокруг стоял сплошной хвойный лес. Набрав зелёных хвойных иголок, он растёр их в кашицу. Затем собрал с нескольких деревьев смолу на палочку, которую смешал с иголками давших небольшое количество тёмно-зелёного сока. Смола и иголки вечнозелёных деревьев: кедра, пихты, елки – имеют сильный антивирусный, антибактериальный и противовоспалительный эффект. Вывернул наизнанку отрезанный рукав фуфайки, что он использовал вместо ватного тампона и тщательно, насколько это было возможно, вытер подсыхающую кровь с калом вокруг раны. Затем положил кашицу из хвои со смолой вокруг раны, которая продолжала немного кровоточить. Отрезал второй кусок рукава от фуфайки, вывернул наизнанку (там ткань была почище) и накрыл рану, затянув ремнём. Чтобы штаны не спадали, так он изрядно похудел за последние месяцы, из травы сплёл небольшой отрезок верёвки, им и подпоясался. Из сухостоя вырезал палку, на которую можно было бы опираться, потому что теперь он не мог выпрямиться полностью, так как рану начинало тянуть, и боль заставляла нагибаться к земле. Для этого и нужна была палка, чтобы поддерживать корпус тела, да и идти так было легче.

Куда идти Георгий не знал, но помнил, как они вчетвером несколько месяцев назад приехали на грузовике. Передвигались по большей части вдоль горной реки. Следы машины можно было найти, вот по ним он и решил идти до цивилизации. Но чтобы найти эти следы, ему было необходимо вернуться назад к лагерю на прииске, то есть к реке. Немного поплутав, Георгий вышел на знакомые места и, не торопясь, ведя себя осторожно, направился к лагерю, где находились его не состоявшиеся убивцы.

Было до боли в груди хреново осознавать, что товарищ с кем он не один год делился чайком и табаком на зоне, так легко решился на его убийство. Понимая, что Георгия никто не будет искать, а то, что он вместе с ними в тайге, знает только четыре человека. Внутренности съедала жаба, когда он задумывался, что потерял деньги, которые были ему так необходимы. Они могли помочь реабилитироваться в новой жизни после стольких лет, проведённых в местах, не столь отдалённых. Эти деньги были его, он их заработал кровью и потом. Все эти мысли разжигали в нём злобу, а она в свою очередь помогала ему идти, несмотря на боль, что возникала при каждом шаге.

Добравшись до места, где находились палатки, Георгий понял, что остался в тайге один. Палатки отсутствовали, машины ГАЗ – 66 тоже не было. Бывшие коллеги, быстро собравшись за ночь, покинули прииск ещё рано утром, так как кострище, где сожгли мусор, ещё дымился. Стало понятно, что он остался один на один со своим несчастьем далеко в тайге. Чтобы преодолеть не одну сотню километров с раной в боку, ему необходимы лекарственные препараты, еда, силы – ничего из перечисленного у Георгия не было.

Пройдясь по бывшему лагерю, в яме для мусора, которую не потрудились закопать, Георгий нашёл несколько картошин, пятилитровую бутыль с остатками растительного масла, несколько пакетов недоеденной крупы, решили выбросить, чтобы не возить с собой. Главное, что нашлось, это промокшая, превратившаяся в комок соль и банка с литром или больше засахарившегося мёда, а ещё сломанная удочка с хорошим запасом лески и целым рыболовным крючком. На горной речке полно рыбы, особенно хариуса, а значить он с голоду не пропадёт. Если, конечно, сможет питаться, ведь кишки продырявлены.

Вскоре Георгий обнаружил холмик, похожий на могилу. Компаньоны не потрудились выкопать своему родственнику достойную могилу, это было сразу заметно, по откинутому грунту рядом. Буквально две ладони земли, и он наткнулся на одежду дяди. Именно из-за неё он решил выкопать дурного старика, что несколько месяцев портил нервы всем вокруг, особенно Георгию. В конце концов, решил выместить своё недовольство ударом ножа в бок Георгию, знал бы он, чем для него всё это закончится. Скинул почти голый труп назад в неглубокую яму, совершенно не испытывая угрызения совести, что он лично хладнокровно зарезал старика. Погода на улице всё чаще предвещала, что наступают холодные и сырые времена. А, одежда у Георгия была не приспособлена для долгого перехода по тайге, да и нужен был материал, чтобы перевязывать рану.

Одежда ворчливого старика оказалась вся в крови – он хорошо выпотрошил сварливого и злобного дядю. Холодная вода горной речки не отстирывала впитавшуюся кровь, пришлось пойти на хитрость. Чёрные старатели бежали так быстро, что бросили всю посуду, с помощью которой мыли золотой песок: железные вёдра, тазики, сита. Набрав в пару вёдер воды, Георгий развёл костёр, дров старатели заготовили с большим запасом, поэтому не надо было пилить, рубить, что в его состоянии было бы невозможно. Как только вода в ведрах закипела, добавил в них золу, примерно по половине ведра, довёл до кипения и убрал в сторону, остывать. Через три часа зола упала в осадок, он аккуратно перелил получившийся зольный щелок в отдельную посуду, остальное процедил насколько смог. Замочил практически всю одежду, дяди и свою, что пропиталась кровью в зольном щелоке, разбавив один к пяти с водой. Не стирая, на это не было сил, просто подогревая на костре периодически доводя до кипения. Прокипятил всю одежду, помешивая её палкой. Щелок хорошо свёртывает белок, находящийся в крови, затем свёрнутый белок распадается на очень мелкие частицы, теряет свои липкие свойства, отчего ткань легко избавляется от загрязнения. Далее тщательно сполоснул её в чистой горной воде и развешал, не выжимая, вокруг костра, чтобы высушить.

Стирка заняла весь день, поэтому ночевать пришлось остаться в бывшем лагере, постоянно поддерживая хороший костёр, не жалея дров, чтобы высушить всю одежду. Утром, только проснувшись, он понял, что в беде, у него начался жар. Встать он не смог, бок настолько болел, что хотелось выть на весь лес, но и на это сил не осталось, все силы он истратил на стирку. Воспалительный процесс внутри раны поднял его температуру до максимума, как не свернулась кровь в сосудах – осталось загадкой, и Георгий впал в бред, периодически отключаясь, теряя сознание.

Сколько длилось это состояние, Георгий не знал. Для него прошла целая вечность, день сменялся ночью и наоборот. Костёр давно потух и не грел своим теплом. Он как-то умудрился сбросить высохшие теплые вещи на землю и укрыться ими, закутавшись так, что наружу торчала одна лишь макушка головы. Но очередной жар заставлял скидывать всё с себя, выкрикивая ругательства в очередном бредовом состоянии.

Рядом бегали животные, мелкие и большие, летали птицы, вороны прыгали возле его тела. Скорей всего Георгий умер бы, но его спас Леший, самый настоящий Леший.

Кто-то сначала прогнал ворон, которые запрыгивали на него, и уже не стесняясь, пробовали клевать открытые части тела, а у него не было сил сопротивляться. Затем он увидел, как чудище с корявыми ветками вместо рук, ощупывает его. Георгий перестал бояться, он уже смирился и ждал, когда умрёт. Леший не ускорил процесс, не добил беспомощного, а наоборот, соорудив носилки волокуши из длинных жердей, погрузил его безвольное тело на них и куда-то поволок. Сколько Леший тащил на себе практически умершего Георгия, он не знал, так как стал терять сознание всё чаще.

Очнулся он после очередного забытья на чем-то пушистом, обволакивающем его многострадальное тело. Осмотревшись вокруг, понял, что лежит на мягкой соломе, укрытый толстым неказистым одеялом серого цвета. Находился он в самой настоящей избушке Бабы-Яги. Большая, почти на полдома русская печь с полукруглым входом в топку, размером, что туда вполне мог поместиться взрослый человек. Низкий потолок (Георгию, наверное, пришлось бы сильно наклоняться, чтобы перемещаться по помещению) увешан сушёными травами, грибами, ягодами, луком и чесноком. Запах стоял такой, что резало глаза, настолько он был насыщенным и резким. Стол, лавка, деревянная посуда, глиняные горшки. Пол из грубых необтёсанных досок, не покрашен. Освещалось всё это светом с улицы, проникающим через небольшое окошко, в которое вряд ли пролезет голова. Вместо стекла на окне была натянута красноватая, с тёмными пятнами плёнка, или это была кожа рыбы, бычий пузырь, что там в древности использовали вместо стекла. От этого внутри домика были красноватые потёмки, однако, когда солнце сияло в зените, как сейчас, света хватало, чтобы осветить небольшое помещение.