Текст книги "Орден геноцида"

Глава 8

– …вот это – обычный бросок.

Райнхард сделал легкое движение кистью, и три воздушных лезвия вонзились в ствол некрупного деревца, от которого во все стороны полетели щепки.

– В чем преимущества и недостатки?

– Я! Можно, я?! – Сидящая на бревне около костра Вилли аж подпрыгнула от нетерпения.

– Валяй, – великодушно разрешил дядя.

– Очень высокая скорость создания, низкий расход энергии и высокое могущество. Помимо основного поражающего действия при разрушении схемы, Тройные клинки имеют вторичный поражающий фактор в виде легкого разрывного эффекта. По незащищенной магией или броней плоти это создает эффект, сравнимый с разрывными пулями типа «дам-дам», – выпалила Мина одним махом, а затем все-таки перевела дыхание и добавила: – Это достоинства.

– А недостатки? Хильда?

– Оно слабенькое, – подумав, ответила сестра. – Ну, по бронебойности. Стальной доспех не возьмет, даже легкий воздушный щит его остановит.

– Все верно. – Райнхард кивнул и создал еще раз Тройные клинки. – А теперь смотрите – вот какой есть трюк…

Дядя сделал несколько жестов пальцами, а затем снова метнул лезвия в то же дерево. Но я заметил, что каждое из них улетало чуть позже предыдущего, да и траектория явно стала не обычной прямолинейной.

На этот раз не только щепки полетели в стороны, но и само деревце рухнуло на землю.

Райнхард развернул в воздухе схему заклинания и обозначил отличия от стандартного.

– Смотрите – если внести изменения здесь и здесь, добавить здесь медиану, а здесь – двойную закольцовку, то лезвия полетят с небольшой задержкой и строго в одну точку. За счет этого значительно повысится бронебойность, но и клинки перестанут взрываться при попадании. Точнее – они разрушатся, но, скорее всего, уже после того, как пробьют цель насквозь.

– А не проще ли обычным воздушным мечом или косой такой удар нанести? – спросила Хильда. – Зачем такие сложности?

– Тройник жрет намного меньше энергии, а в бою часто бывает важна каждая крупинка Праха, – объяснил дядя. – Никто же не стреляет из пушки по одиночному пехотинцу, верно?

– А… разве в бою бывает мало энергии? – потерла лоб Вилли. – Ну, я думала, там же Праха, может быть, и мало, но зато пороха вокруг масса сгорает… Это ж куча энергии.

– Кто девушку ужинает, тот ее и танцует, как говорится, – хмыкнул Райнхард. – В нашем случае – кто порох сжигает, тому и все преференции. Просто извлечь энергию из того, что рядом куча народа стреляет из винтовок, не получится. Вот попробуйте сами.

Дядя вынул из кармана кителя металлический портсигар, открыл его и достал папиросу.

– Никогда не видела, чтобы ты курил, – нахмурилась Вилли и заявила: – Курение – это вредно.

– Небольшая уловка, – хмыкнул Райнхард, сминая пальцами бумажную гильзу. – Полвека назад сцепиться с кем-то на званом вечере было как два пальца… Гхм! Было несложно, в общем. С обычным оружием пройти нельзя, «шарманки» на входе подавляют внутреннюю магию, а за берендейку с Прахом или порохом пинка могли дать с ходу вместо приветствия. Вот и придумывали всякие хитрости… Например, в папиросы порох закладывали. Сверху немного табака, так что даже можно подкурить…

Дядя, собственно, это и продемонстрировал, запалив папиросу высеченной из пальцев искрой. Затянулся, поморщился, отставил руку в сторону…

Вспышка!

Огонь добрался до пороха и воспламенил его, но Райнхард почти сразу же перевел энергию горения в обычную магическую. Сияние обволокло руку мага, но быстро погасло, втянутое поглощающими кольцами.

– Ух ты! – восхитилась Хильда. – Надо тоже такой портсигар завести!

– Увижу тебя с папиросой – пожалеешь. – Тон дяди был настолько добр, что даже блондинка поежилась. – Очень, очень сильно пожалеешь…

– А оно если так полыхнет, то пару пальцев не оторвет? – опасливо поинтересовалась Вилли.

– Если без подготовки, то запросто отор… Кхм! – кашлянул Райнхард, бросая опустевшую папиросную гильзу в костер. – Не должно. Но сами лучше не пробуйте такие штуки делать. Да вам и незачем, в общем-то… Ладно, уже поздно – спать пора. Кто желает дежурить первым?

– Мина пусть первой идет, – сказала Хильда, укладываясь на покрывало, закутываясь в плащ и накладывая на себя чары сохранения тепла. – Я или Курт после нее.

– Давай я.

– Добро, – кивнула Хильда. – Тогда – всем спокойной ночи.

Мы тоже пожелали друг другу спокойной ночи и улеглись вокруг костра.

Дяде, как самому сильному и тренированному, доставалась последняя вахта – «собачья», перед самым рассветом.

Я лег на застеленный покрывалом валежник, наложил на себя согревающие чары и укрылся плащом, но сон не шел, и поэтому я просто пялился в ночное небо.

Рядом ворочалась Хильда, чуть поодаль в обнимку с винтовкой дремал Райнхард, привалившись спиной к стволу дерева. Вилли принялась что-то тихонько мурлыкать себе под нос, вырезая очередную фигурку из дерева.

Сон не шел.

Я вытащил руки из-под плаща и заложил их под голову, продолжая смотреть в безоблачное ночное небо, считая звезды. Небо пересек одинокий метеор и…

Мир моргнул и выгорел.

Я лежу на спине, глядя в ночное небо.

Но в небе не видно звезд – видеть их мешает застилающий все дым.

Дым пахнет фосфором и термитом. Пеплом и паленым мясом.

Я слышу крики людей и канонаду боя. Лицо опаляет жар.

В небе не видно звезд от зарева пожаров, полыхающих вокруг.

Взрывы гремят один за другим – летящие с неба бомбы сносят целые кварталы.

Багровую тьму разрывают огненные трассы летящих вверх снарядов и вспыхивающих в воздухе зенитных заклинаний.

Грохот выстрелов скорострельных пушек сливается в одну сплошную какофонию, бьющую по ушам и рикошетящую внутри черепа.

Вспышка.

И к земле устремляется яркий метеор, отбрасывая крылья и куски фюзеляжа. Он перечеркивает затянутое дымом небо надо мной и падает где-то вдалеке.

Надо мной склоняется женщина в камуфляжной куртке и с пистолетом в руке.

Черные волосы, собранные в неряшливый хвост. Криво обрезанная челка, закрывающая лоб. Фарфорово-бледная кожа, что особенно заметно в темноте. Женщине, наверное, больше сорока лет, но она все еще красива…

А еще у нее алые глаза с вертикальным зрачком.

Глаза Заклинателя тварей.

Она что-то мне говорит, но я не могу разобрать ни слова. И каждое ее слово больно отдается во всем теле, заставляя ныть кости и корни зубов…

Нет, женщина не говорит. Она кричит.

– вай… рад!..до… дить!

Сосредоточиться. Усиление тела, ускорение регенерации. Активировать автомед. Обезболивающее и стимуляторы – стандартная доза…

Слух сразу приходит в норму, а в голове проясняется.

– Ты слышишь меня, Конрад?! – кричит женщина. – Надо уходить, и быстро! Это Левиафан!

В багровой тьме полыхающего неба появляется громадная тень. Воздух разрывает низкий утробный рев.

Это Левиафан.

Я резко открыл глаза и сел, унимая тяжелое дыхание.

– Плохой сон? – понимающе кивнула мне Вилли.

– Да, – не стал отрицать я.

– О, знаешь ли, а я тоже своего рода пророк, получается… – довольно заявила девушка и бросила мне свою поделку, которую вырезала.

Я машинально поймал ее, разжал ладонь – это оказалась забавная фигурка в виде улыбающегося большеголового человечка.

– Возьми. Он будет защищать от плохих снов.

– Думаешь, мне нужна защита? – вздохнул я, снова укладываясь на землю.

Есть то, от чего нельзя защититься. А оружие – это как алкоголь. Оно не дает защиты от того, что прячется в темноте, – оно лишь помогает забыть, что там кто-то прячется. Темноту в углах не убить из револьвера, а плохой сон не прогнать боевым заклинанием…

– Ну, хуже уж точно не будет, – беззаботно пожала плечами Вилли, доставая из подсумка еще одну деревянную заготовку для фигурки. – Я вам с Хильдой еще наделаю, когда вы будете уезжать. Больши-и-их таких, краси-и-ивых…

– Если честно, то мне не очень хочется уезжать учиться…

– Но почему? – удивилась кузина. – Вы же там научитесь всяким интересным штукам, заведете кучу друзей, ну и потом будете кем-нибудь… серьезными! Воинами там, наемниками… Повидаете Конфедерацию, а может, даже и другие страны… Ух! Я вот думаю, что это здорово.

– А я вот что-то не очень хочу становиться кем-то… серьезным, – сказал я, снова глядя в ночное небо. – Меня бы устроила тихая и спокойная жизнь, которой я живу.

– Ты не хочешь быть наемником или княжеским дружинником? Ну, или жениться на какой-нибудь красивой графской дочке? Нет? Ты странный, Конни.

– Я не знаю, кем я хочу быть, Вилли.

– Даже егерем?

– Даже егерем.

– Ты суперстранный, Конни, – озабоченно поцокала языком сестра.

– Я и так живу как егерь. – Я вытянул руку с растопыренными пальцами, закрывая часть звезд. – Не скажу, что с детства мечтал об этом… Но и не скажу, что мне это не по нраву. Я живу как живу, и меня это устраивает.

– Нет, а вот я бы хотела посмотреть, как живут другие люди – там, дальше Чердыни и дальше нашего княжества, – заявила Мина. – Разные страны, разные люди… Завела бы кучу друзей, путешествовала бы и сражалась со всякими плохими ребятами по всему миру. Разве не здорово? Как по мне – очень даже!

– Я бы такого больше от Хильды ожидал, – усмехнулся я.

– Думаешь? – задумалась Вилли и перешла на громкий шепот – Хильда!.. Ты спишь?

– Конечно, я не сплю, когда вы тут так расшумелись!.. – тоже шепотом рявкнула блондинка, отчего Мина едва не свалилась с бревна.

– Ты хочешь уехать учиться? – спросил я у блондинки.

– Да уж была бы не против, – фыркнула кузина. – Получу диплом, наймусь куда-нибудь, где можно веселиться и бить морды, заработаю много денег и буду жить как королевишна… Прям самая настоящая королевишна – за день буду менять два, нет, три платья!

– А не заскучаешь?

– Так я все равно буду периодически морды каким-нибудь упырям бить, чтобы не скучать. Ну так, исключительно из любви к искусству.

– Искусству мордобоя, ага, – хмыкнул я.

– У меня, в отличие от вас, хотя бы мечта есть!

– «Цундапп Блиц» – это не мечта.

– Правильно! Сто восемьдесят верст в час – это не мечта, это – сказка!

– Ага, – хихикнула Вилли. – Ска-а-азочка… Пэсня!

Хильда кинула в сестру подвернувшейся под руку шишкой, но не попала.

– Если вы завтра будете спать на ходу, то кому-то не поздоровится, – буркнул дядя, не открывая глаз и не меняя позы.

– Пап, ты не спишь? – удивилась Хильда.

– Уснешь тут… когда вы так расшумелись.

Я рассмеялся, накрылся плащом и перевернулся на бок, устраиваясь поудобнее. Хильда ворочалась и что-то бухтела себе под нос дольше, но тоже затихла. Закрыл глаза…

Вилли что-то тихонько пробормотала себе под нос, и, уже полусонный, я машинально усилил слух…

– Было бы здорово, если бы мы поехали учиться куда-нибудь все вместе…

И тут же вскочил на ноги, хватая лежащую рядом винтовку.

– Конни?.. – удивленно посмотрел на меня Вильгельмина.

Я услышал не только бормотание Мины, но и кое-что еще.

– Дядя, что с сигналками? – спросил я, вглядываясь в темноту леса вокруг нас.

– Молчат, – буркнул Райнхард, открывая один глаз.

– Стандартные? На земле?

– И над землей. – Дядя открыл второй глаз. – Что-то не так?

– Ветра нет, – сказал я, крутя головой по сторонам.

– Нету, – согласилась Вилли, тоже поднимаясь на ноги и беря в руки «винчестер».

– А шелест листвы – есть.

Дядя моментально оказался на ногах и передернул затвор БАРа.

– Это не листва… – понял я. – Это крылья!

– Все в центр! – скомандовал Райнхард. – Щиты!

Мы дружно выстроились спина к спине вокруг костра и выставили воздушные щиты над головами.

Вовремя – спустя пару минут из темноты ночного неба на нас посыпались десятки перьев, по остроте своей не уступающих кинжалам.

– Вспышка! – рявкнул дядя, перехватывая БАР одной рукой и создавая во второй мощный светляк.

Я уставился себе под ноги, а затем все вокруг затопил ослепительно-белый свет. Над нами послышались вопли ослепленных гейстов, и я погасил щит, вскидывая винтовку вверх. В воздухе еще полыхало множество искр, оставшихся от вспышки и освещающих пространство. Поймал на прицел одну из кружащихся теней…

Выстрел!

«Мосинка» ощутимо лягнула в плечо, и одна из тварей с клекотом рухнула вниз. Рядом со мной трижды выстрелила Вилли, не отрывая винтовки от плеча, сбив двух гейстов. Басовито громыхнул дробовик Хильды, но она, кажется, ни в кого не попала.

Короткой очередью прогрохотал БАР Райнхарда, а следом раскатился удар Голоса:

– Прочь!!!

Голос дяди будто бы распался на множество других голосов, сплетенных в гневном хоре – голоса́ Тех, Кого Нет.

Незримая волна силы разошлась вокруг Райнхарда, а затем рванула вверх.

Гейсты с воплями ретировались, не в силах противиться приказу. Значит, вряд ли их было больше десятка – на более многочисленных или сильных тварей Голос так быстро и хорошо не действовал бы. Дядя ударил чувствительно, но явно не в полную силу.

– Мне казалось, что твари чуют Заклинателей и не лезут к ним, – оскалилась Хильда, водя стволом «спенсера».

– Если это новый выводок, то они еще не знают, что нас надо бояться! – ответила Вилли, открывая затвор винтовки и быстро дозаряжая три патрона.

– И этому их надо учить, – добавил я, лязгая затвором «мосинки».

Райнхард отрывисто огляделся по сторонам, втянул воздух носом.

– Рипперы, – процедил он. – Десяток или около. Идут фронтом. Там! Мина, Пурга.

– Есть! – звонко отозвалась Вилли, начиная создавать схему мощного заклинания.

Тьма в лесу вокруг нас зашевелилась, а затем прорвалась к полянке с костром дюжиной рипперов.

Здоровые – больше сажени ростом, с вытянутыми зубастыми пастями и длинными передними лапами, увенчанными мощными когтями. Передвигаются на задних лапах, поэтому немного смахивают на гротескные подобия гибридов человека и волка.

Быстрые, сильные. Опасные.

Вилли с воплем хлестнула по ним Пургой – широкой полосой, состоящей из множества воздушных лезвий.

Убить не убьет, но ошеломит и остановит.

Райнхард выпустил остатки из магазина винтовки, свалив двух гейстов, а затем ударил потоком молний, изжарив еще одного. Вилли почти со скоростью пулемета опустошила свой «винчестер», убив одну тварь и ранив еще двоих – мосинские трехлинейные патроны все же были не столь мощными, как «спрингфилды», а попаданием в корпус тварь убить сложновато.

Мина отступила назад для перезарядки, а вперед шагнули я и Хильда. Сестра чуть впереди, я – чуть позади и справа.

Кузина влепила заряд картечи в одного из подранков, начисто снеся ему голову. Еще выстрел – гейст дергается от попадания в корпус, а затем ему прилетает в голову моя пуля.

Отрубить голову или всадить в нее винтовочную пулю – единственный по-настоящему действенный способ убить тварь.

Оставшиеся четверо рипперов синхронно бросились на нас.

Одного из них сбил заряд картечи, а второго сшиб в сторону я – ударом Воздушного кулака. Лязгнул затвором винтовки, прицелился ему в голову…

Бум! И башка твари разлетелась ошметками ихора от попадания из дробовика – на таком расстоянии картечь сработала не хуже литой пули двенадцатого калибра. Я быстро перевел прицел и добил подранка Хильды.

Мимо нас метнулся смазанный силуэт.

Райнхард отшвырнул одного риппера ударом ноги, а второму отсек голову разложенным штыком-тесаком. Крутанул винтовку и сделал выпад будто копьем, всаживая клинок прямо в оскаленную пасть второго гейста.

Еще твари!..

– Сзади! – крикнула лихорадочно заряжающая «винчестер» Вилли.

Хильда рядом торопливо сунула руку в подсумок, доставая патрон к дробовику и с руганью запихивая его в зарядное окошко «спенсера».

С тыла вырвались еще три риппера, я отбросил в сторону винтовку, которую некогда было перезаряжать, и выхватил револьвер. Ударом левой руки взвел курок и влепил тяжелую пулю прямо в грудь одному из гейстов. Не чтобы убить – там костяная пластина под кожей, – но чтобы остановить.

И почти в автоматическом режиме – еще один выстрел, но уже прицельно в голову. Бронированный череп возьмет только винтовка… Но ведь всегда можно влепить пулю в глаз.

Незащищенный затылок гейста взорвался ошметками ихора и плоти. Заговоренная свинцовая пуля, вошедшая в глаз, на выходе оставляла дыры размером с кулак.

– Вниз! – рявкнула Хильда, и мы с Вилли молниеносно присели.

Заряд картечи просвистел прямо над нашими головами – похоже, что блондинка выпалила зачарованным патроном, умудрившись одним выстрелом зацепить обоих рипперов. Те словно на полном ходу в стену врезались – попавшие в тварей картечины полыхнули огнем, и гейсты остановились, отшатнулись.

В темпе расстрелял барабан револьвера, ударами левой руки взводя курок для большей скорострельности.

Четыре из четырех!..

Прострелил обоим рипперам ноги, заставив их опуститься на все четыре лапы. А в это время Вилли запихнула последний патрон из обоймы, отбросила пустую железку, лязгнула скобой перезарядки и прицельно всадила каждой из тварей по пуле в голову.

Шум позади!

Обернулся. Увидел, что Райнхард сцепился с еще четырьмя рипперами…

Ну как сцепился – штыком подрубил ногу одной твари, вспорол брюхо второй. И одновременно ударил ногой в голову первого гейста.

Маг пригнулся, уворачиваясь от ударов лап, и разрубил надвое монстра с распоротым брюхом. Ювелирно уклонился от просвистевших около лица длинных иззубренных когтей и впечатал приклад БАРа аккурат под подбородок риппера. Сила удара оказалась такова, что голова гейста с хрустом запрокинулась назад.

Монстр отлетел на другого риппера, а когда тот отшвырнул труп сородича в сторону, то уже оказался лицом к лицу с Райнхардом.

Маг крутанул винтовку, снеся гейсту правую лапу в локте, поднырнул под удар второй. Двинул твари прикладом в бок и следующим ударом отрубил рипперу башку.

В это время очухалась первая тварь и на трех лапах рванула к дяде. Маг спокойно встретил бросок риппера и лишь в последний момент чуть отклонился в сторону, крутанул винтовку и воткнул штык в хребет гейста.

И все это за считаные мгновения – обычный человек вообще ничего, кроме смазанных движений, и не увидел бы…

Еще шум!

На этот раз через кусты ломанулась не стая, а одиночка. Но явно покрупнее обычного риппера. Урс? Урсы часто перемещаются вместе с рипперами…

Из темноты к свету вылезла здоровенная туша. Полтора человеческих роста в высоту и почти сажень в плечах, мощные лапы с короткими кривыми когтями, покрытая выбеленными костяными пластинами башка, такие же пластины на плечах и груди – урс.

Гейст поднялся на задние лапы и оглушительно зарычал, становясь еще более похожим на медведя.

– Задержите его! – скомандовал Райнхард, делая глубокий вдох.

– Хильда! – выкрикнул я, отбрасывая в сторону опустошенный револьвер.

Сестра поняла меня моментально, выдернула из кобуры «драгун», швырнув мне, и сместилась с линии огня, на ходу заряжая дробовик.

Я вскинул револьвер и в темпе высадил четыре патрона, целясь гейсту по глазам. Но с трех саженей, в темноте, да по куда более маленьким буркалам, нежели у рипперов, это оказалось непросто – пули просто высекли несколько снопов искр от броневых пластин. Тварь помотала головой, опустилась на четыре лапы и рванула на нас…

Успевшая зарядить три патрона Хильда от бедра опустошила магазин «спенсера» почти в автоматическом режиме, не отжимая спускового крючка и непрерывно передергивая цевье.

Урс получив три заряда картечи, замедлился, снова помотал головой… И с ревом рухнул на землю, а на туше гейста замерцала Воздушная сеть.

– Долго… не продержу… – выдавила Мина, держа перед собой руку с растопыренными пальцами.

Вспышка, и заклинание разрушилось, а тварь с ревом поднялась на лапы.

– Умри.

Беззвучная волна ударила по ушам.

Урс заревел еще сильнее, а из его туши в десятках мест вылетел ихор, будто монстра сдавила какая-то исполинская рука.

– Умри.

Еще один удар Голосом, и гейст тяжело рухнул на землю, истекая ихором.

Мы огляделись по сторонам.

Райнхард тяжело выдохнул и наконец-то заменил магазин БАРа на снаряженный. Хильда засовывала патрон за патроном в окошко заряжания своего «спенсера». Сопящая Вилли настороженно водила стволом винтовки из стороны в сторону. А я на всякий случай создал схему Белого пламени и одновременно бросил заклинание поиска.

– Чисто, – спустя пару секунд сказал я, когда пришел обратный отклик. – В двухстах саженях вокруг – никого.

– Хорошо, – сказал дядя и кивнул в сторону еще дышащего урса. – Добейте.

– А можно я? – вызвалась Хильда.

– Можно.

Сестра подошла у полудохлому урсу – грамотно подошла, не закрывая нам обзор и держа тварь на прицеле дробовика. Убедилась, что та действительно тяжело ранена, и только тогда подошла ближе, опустилась на одно колено, уперев приклад «спенсера» в землю и доставая хиршфангер.

– Ну здравствуй, мое новое ожерелье, – ухмыльнулась Хильда и всадила клинок в шею гейста.