Текст книги "Дофамин. Рассказы о любви и нелюбви"

Димка, лучший друг, студент, 21 год:

– Наркотики? Ну, я на даче травку выращиваю… так… для себя, немного… Хотите попробовать, а? Мы с Илюхой балуемся иногда. А что? Релакс такой…

Баба Нюша, соседка бабы Любы, бабушки Ильи по маме, пенсионер, 71 год:

– Да вот бываить, балаваитьси он! Я щас расскажу, пока Любкя ушла… бабка-то… а то осярчаить на мене… Девочкю он сюды привозил и… я их вон от энтой-то ограды и увядала… Там спуск идёть, к прудку-то… Я как глянула! Ой! Ой, батюшки мои! Оба голыи, бутылков вокруг них тьма, всё заваляно, пьяныи!.. Ой, обсмотрелась! А она-то… бясстыдница… прямо срамом пиряд ним вертить и… прямо яму так… это… пихаить!.. Во как!.. Во девки какие пошли!.. А он… тожа! Как ба дал ей по таму месту! А то цалуить яё!.. Тфу, срамота!..

Марина Постукалова, одногруппница, 21 год:

– Вам что, всё как есть рассказать? Весь этот срам, да? Да мне не трудно! Просто противно вспоминать даже. На втором ещё курсе День журналиста отмечали в общаге всей группой, а парень один… Димка… траву притащил… Девки наши почти никто не стали, а я, Медведева и ещё одна девочка покурили с парнями… Медведева – сильная девка, а меня сразу унесло. Ну, мы… с Ильёй уединились… он ко мне весь вечер приставал… да и мне он тоже нравился тогда… В общем, я сама виновата, что повелась на этого урода. А потом оказалось, что он с Димкой этим и другими парнями поспорил, будто я блядь, и он меня на секс разведёт. Представляете, я лежу голая, в ауте, ничего не понимаю, а он дверь открыл настежь и орёт: «Кто следующий?», нормально это? Блядью меня выставил! Я такое пережила! Еле выплыла из этого говна! Да и до сих пор ещё не выплыла и не выплыву, может, никогда!..

Парень с журфака, студент или младший научный сотрудник, на вид чуть более 20 лет:

– А что это? Что? Интервью? Об Илюхе Глинине? Странно… Вы тоже… нашли о ком говорить… Я вот не понимаю, почему хорошие люди всегда в тени остаются, а говно всякое наверх всплывает? Я ничего не хочу говорить о нём.

Алексей Глинин, брат Ильи, охранник супермаркета, 27 лет:

– Ну, вы понимаете, Илюха мне родной брат, я не могу говорить о нём плохо. Я ему только одно всегда говорил: «Не будь никогда говном». Говном нигде и никогда быть нельзя. Я это ещё по армейке понял. Так вот я любому скажу: «Мой брат – не говно», даже если он самое настоящее говно. По-другому нельзя. И пусть самому Илюхе по-другому можно. Пусть он сам меня говном считает. Пусть я – говно. Но я не могу говорить о нём так.

Мария Павловна Глинина, мама Ильи, домохозяйка, 49 лет:

– Ох, как же меня утомили разговоры эти!.. Ну не знаю я, что ещё сказать… Я мать, а что сказать, не знаю… Вырастила двух детей, а не знаю, нужна ли я им… Не знаю даже, любят они меня или нет… Может даже, Алёшка скорее меня любит, чем Илюша, хотя я в Илюше души не чаяла… Вот посмотришь иногда в окно и подумаешь, что такое человек… кто он и куда идёт… Жуть! Человек одинок. У него нет никого. Страшно… Всегда один на один с собой в каком-то ужасном бескрайнем океане… И никто не может помочь… Нет никого… Только ты… Я иногда очень хочу умереть, я устала жить, устала барахтаться в этом невыносимом бесчувственном океане, где до меня никому нет дела… Девушкой мечтала выйти замуж, завести семью… Вышла, а любви нет к Лёньке, презираю его, не могу прижаться к нему, просто как к мужу… как слабая любящая женщина… и выплакать ему всё… чтобы вместе умереть в этом проклятом океане… Думала, цель – дети… И вот они – дети… Не чувствую их… И они меня не чувствуют… Так, иногда забудешься, вроде всё хорошо… А потом опять накрывает… Кажется, что и саму эту свою жизнь я зря прожила… Безответственно… Лёньку всю жизнь обманывала, да… как проститутка, с чужим человеком спала, с нелюбимым… Двух людей жизнью наделила и на произвол судьбы бросила, в океан этот барахтаться и умирать… Любви не научила, потому что сама не знаю, что это такое… И теперь не знаю, что это за люди, кто они, мои дети? А матери что надо? Только чувствовать, что это твой ребёнок, твоё, родное, любящее… Я не чувствую…

Александр Сухов, двоюродный брат Ильи, сын тёти Шуры, тёти Ильи по маме, от первого брака с Пал Палычем Суховым, безработный, в разводе, в нужде, в запое, 31 год:

– Чувства не те стали… Сердце стало подводить людей. Я помню… маленьким был… папа с мамой молодыми были… Так хорошо было! Мама с папой за руку идут, я у папы на плечах сижу… И всё в таком удивительном свете, солнце чистое, ослепительное и доброе… Вспоминаю и… Слёзы наворачиваются… Куда всё ушло? Плачу… а толк какой от слёз этих? Ничего не вернёшь… Никого не вернёшь… Тёмная дорога в одно направление, в один конец… и лес жуткий, беспросветный по сторонам… скорость бешеная… а куда? Мама с папой развелись… бросили друг друга… свою любовь бросили под ноги и растоптали… Я помню, как к нам пришёл дядя Коля и спал с мамой на их с папой кровати… клал свои вещи на папины полки… трогал папины вещи… Я плакал, а мама была такая счастливая, как будто всё правильно… как будто дядя Коля – мой папа… Потом появился Сергей… Мама брала дядю Колю за руку, дядя Коля сажал Сергея на плечи и они шли гулять, и мама делала вид, что ничего не случилось… и ещё называла это жизнью… И что? Они и эту, чужую мне любовь, тоже бросили под ноги и растоптали… Только теперь мама уже не молодая и разводиться стало поздно… Потом я женился… Я так любил ту прекрасную девочку… Она родила Зайку, нашу малышку… Мы гуляли, взявшись за руки, а я сажал Зайку на плечи… И это была любовь, наша любовь… А потом прекрасная девочка потихоньку превратилась в циничную и беспринципную жирную мразь и бросила нашу любовь под ноги… и растоптала её… Так и Илюха. Кто у него там сейчас? Света? Ну вот, возможно, если там всё более-менее серьёзно, они поженятся, народят детишек… и будут растаптывать свою любовь… и будут называть это жизнью… А потом вырастут их детишки и тоже научатся так делать, потому что превратятся из прекрасных ангелочков в циничных и беспринципных мразей…

Илья Глинин, студент, 22 года, 4 месяца, 10 дней, 8 часов, 45 минут, 45 секунд:

– Циничная и беспринципная мразь – вот кто я есть, если вам угодно. Я – чудовище. За свои двадцать два я столько сделал неправильного и отвратительного, что самому от себя противно. Но что мне теперь делать? Разве я могу исправить ошибки, которые наделал в своей жизни? Знаете, как я представляю жизнь? Это хайвэй. Такая прямая скоростная трасса в одно направление. Едешь и едешь. Скорее, даже летишь и остановиться нельзя. Можно только повернуть иногда, когда появляются повороты, развилки, перекрёстки, но скорость такая высокая, что повернуть очень трудно… и страшно. Но, кажется… что-то подсказывает внутри… что повернуть надо обязательно… будто там, куда ведут повороты, находится то, что мне надо – самое прекрасное, самое настоящее, самое светлое, какое только я могу вообразить… А иначе в конце хайвэя, а он когда-то закончится, произойдёт нечто плохое… Там будет стена, и я на бешеной скорости врежусь в неё и разобьюсь. По краям же хайвэя стоит непроходимый лес… или, скорее, пустыня… можно свернуть прямо в пустыню, но тогда нужно погрузиться в неизвестность и мрак… и опять страшно. Страшно уже бросить этот примелькавшийся и вполне комфортный хайвэй. И всё. Всё, что мне остаётся – это мысли. Это осознание того, что я циничная и беспринципная мразь, что я говно, чудовище, недостойное жизни, недостойное поворотов к чему-то хорошему, неспособное решиться бросить этот дурацкий никчемный хайвэй и нырнуть в мрачную, неизвестную, но спасительную, как представляется, пустыню. В итоге я исступлённо и обречённо лечу по хайвэю, и только одно наполняет моё естество: зачем я родился? Я недостоин ничего прекрасного, я недостоин ничего настоящего, я недостоин ничего светлого. Я недостоин даже самой жизни. Если есть Бог, я хочу, чтобы Он убил меня.

Дневник плачущего человека

9 января 1998 г.

Сегодня я начал писать свой дневник. Давно хотелось, но всегда что-то мешало. Боялся, что буду пропускать дни или нечего будет писать. Я серьёзно отношусь к таким вещам, как дневник.

Сейчас это не очень современно. Если узнают, будут смеяться. А ещё хуже, если кто-нибудь прочитает. Я однажды прочитал мамин дневник, который она вела в молодости, и мне было очень смешно. Так глупо всё там выглядело. Я не хочу писать глупости. И не хочу глупо выглядеть. Ведь мне уже семнадцать. В этом году я оканчиваю школу, поэтому не думаю, что в моём дневнике будет место для глупости.

Для меня начинается новая жизнь. Это очень серьёзно. Мне много чего предстоит сделать. И всё это я хочу запечатлеть в своём дневнике. Говорят, это интересно – с высоты зрелого возраста и достойного положения заглянуть в прошлое, ещё раз пережить все моменты: то, как строилась и развивалась жизнь.

Итак, что я хочу от моей жизни? Прежде всего, мне необходимо поступить в институт, чтобы научиться какой-нибудь хорошей и уважаемой профессии. Мне хочется быть юристом. Юридический факультет – моя мечта. Не важно, какой институт. Пусть и не самый престижный. Например, педагогический. Ну хотя бы педагогический…

Конечно, у нас в городе круче всего учиться в МВД, но мне это совсем не принципиально. Лишь бы куда-нибудь поступить, только бы не оказаться за бортом этой жизни – в каком-нибудь дурацком ПТУ. Я очень переживаю, но надежда всё-таки есть. Маме обещали помочь с педом. Если удастся поступить туда, это будет самое настоящее счастье для меня.

Второе, о чём я беспокоюсь – друзья. Без друзей в жизни нельзя. Без настоящих друзей. В моей школе с этим туго. У всех свои интересы, ни на кого нельзя положиться. Я это давно понял. В школе нельзя найти даже одного настоящего друга. Потому что все ещё дети.

Мама правильно сказала, что лучшее время – это учёба в институте. Она там всё получила для своей жизни – и работу, и подруг, и папу тоже там встретила. Я очень надеюсь, что в институте мне удастся найти настоящих друзей. Ведь без друзей в этой жизни не прожить.

Моя третья мечта – это встретить хорошую девушку. Пусть даже она будет не очень красивая, не очень умная и не очень правильная в своих взглядах на жизнь. Для меня это не главное. Красота, ум и прочее, конечно, замечательно, но для меня прежде всего важно чувствовать, что эта девушка именно моя. Чтобы она любила меня. Только за это я буду любить её. Больше ничего не надо.

Счастье – это очень просто. Вот некоторые встречают девушек, попользуются, а потом бросают. Мне это не нравится. Это не для меня. Я однолюб. Мне очень хочется найти в институте такую свою девушку. Конечно, о серьёзном, то есть о браке, думать рано. Вначале можно просто видеться. Всё само собой придёт в своё время.

Интимные отношения тоже не стоит торопить. Девушкам это не очень нравится. Я не буду торопить её. Если она захочет, можно даже до свадьбы воздерживаться от этого. Главное – любовь. А после института, если всё будет нормально, можно и жениться. Я был бы счастлив, если бы так произошло.

После института я хочу найти достойную работу. Желательно именно юристом. И деньги для меня не принципиальны. Пусть первое время их будет не столько, сколько хотелось бы. Лишь бы семья ни в чём не нуждалась. С трудностями даже лучше. Трудности укрепляют в жизни.

Постепенно всё само собой придёт. И деньги в том числе. Надо просто уметь ждать. Деньги, бесспорно, очень необходимы в этой жизни. Они позволяют ни от кого не зависеть. А я буду рад и тому, что смогу просто достойно жить.

Собственная квартира, конечно, также необходима. Всё-таки семья. Да даже если бы и одному жить, лучше не стеснять маму и папу. Я буду всеми силами стараться обзавестись хотя бы каким-нибудь своим углом. Хоть бы просто комнатой в общежитии. Если буду хорошо зарабатывать, то можно снимать жильё. И, без всякого сомнения, когда появится собственная квартира – пусть однокомнатная, в каком-нибудь старом доме – можно будет в полной мере радоваться жизни. Да, купить квартиру в наше время трудно, но я очень надеюсь, что у меня получится.

Квартира – это впоследствии. Вначале хотелось бы машину. Папа обещал мне – когда я окончу институт – свою «девятку». Конечно, к тому времени она станет совсем старенькой, но ничего. Главное – на колёсах. Для юриста это важно. Потом, думаю, я буду в состоянии заработать на что-то более респектабельное. Какой-нибудь средненькой иномарки мне будет достаточно.

Вот, что я хочу от этой жизни. И не для себя только. Но прежде всего для семьи. Я не эгоист. Я буду помогать маме и папе. Главное, чтобы они были счастливы. А счастье – этой очень просто. У меня не какие-то сверхзапросы, как у некоторых. Только то, что необходимо для нормального человека, для достойной жизни. Если всё это будет у меня, я буду счастлив.

Да, без трудностей и разных проблем не обойтись. Но надо стараться и много работать. Сначала, конечно, предстоит поступить в институт и хорошо учиться. Надо идти к своей цели. Однако и без отдыха тоже нельзя. Мама говорит, что мне не хватает какого-нибудь увлечения, в котором я мог бы черпать силы и энергию. Обвиняет, что бросил музыкалку. Но музыка – это скучно. Музыка не для меня. Мне нравится спорт. Это и развлечение, и польза для здоровья. Здоровье же – необходимое условие для счастливой жизни. Когда я поступлю в институт, то буду ходить в тренажёрный зал. Только бы поступить…

9 января 1999 г.

Сегодня был последний экзамен. Зимнюю сессию я сдал нормально. Но меня тревожит то, что преподы постоянно цепляются ко мне.

Вот и сегодня Юрий Иванович мог вполне поставить и «отлично», но из-за чего-то стал цепляться к моему ответу. Я не ожидал, я всегда относился к Юрию Ивановичу уважительно, считал его достойным преподавателем, в отличие от некоторых, не думал, что он так себя поведёт со мной, и растерялся. Я ведь всегда добросовестно ходил на лекции, отвечал на семинарах, вовремя сдавал контрольные, а он начал цепляться. В итоге – «хорошо». Вряд ли после этого я буду по-прежнему уважать Юрия Ивановича. Правильно его парни называют Сморчком.

Кстати, о парнях. Мне кажется, я попал в какую-то неблагополучную группу. Совершенно нет нормальных. Одним бы только пиво пить и лекции прогуливать, а другим сидеть и зубрить. Самый нормальный вроде – это Дэн. Но у него своя компания…

Впрочем, сюда же можно отнести и Сергея Птицына, и – с натяжкой – Хохлова, но что-то никак не получается с ними контакт наладить. Они всё больше по пиву. А мне пиво не интересно. Как тут найдёшь друзей? Жаль, что я не попал в параллельный поток. Там нет таких уродов, как, например, Дубов.

Вообще пед мне не по душе. В МВД юристов гораздо лучше готовят. Почему я в МВД не поступил? Была же возможность.

А всё благодаря маме… Нет, говорит, иди в пед, я уже договорилась. Она договорилась, а мне мучиться теперь здесь целых пять лет со всякими идиотами Дубовыми.

Одно хорошо – девушек много. Мне очень нравится в моей группе Полина. Она, конечно, не очень красивая и не очень умная, и взгляды на жизнь у неё какие-то легкомысленные, но в ней что-то есть. Она мне очень нравится. Если бы у меня с ней получилось, то мне больше никого и не надо. Полина мне очень нравится.

Ладно, не хочу говорить о печальном. К сожалению, я уверен, что такие девушки, как Полина, не для меня. Она никогда не будет моей. Ей больше нравится Дубов. Это видно невооружённым глазом – то, как она смотрит на него. Вообще все наши девушки только на него одного и смотрят. Меня тошнит от этого.

Не хочу учиться в педе. Мне здесь ничего не нравится. Ничего не радует. Вот уже полгода, как я хожу в тренажёрный зал, и это стало просто какой-то неприятной обязанностью. Ладно бы там ещё Дубова не было – полбеды, а так хоть бросай. Но мама обидится, ведь за год вперёд заплачено. Зачем за год заплатили? Я же просто хотел попробовать. Теперь точно знаю – не моё. Какое удовольствие поднимать железки? Мышцы? Да кому они нужны? Если только Дубову.

А здоровье и в другом можно наращивать. Например, бегать. И платить ничего не надо. Думаю, мне стоит начать бегать. Над душой никто не стоит, сам себе хозяин. Одному лучше, не нужен мне никто…

9 февраля 2000 г.

Дэн – сука. Я не знал, что он такой урод. А ведь Серёга Птицын предупреждал, что не надо общаться с ним. И со всей той компанией. Поговорить не о чем! Им бы только зубрить эти свои бестолковые кодексы. А дальше что, спрашивается? Что изменится в жизни от этих кодексов? Ровным счётом ничего! Ну и зачем мозги тогда засирать? Тоже мне друг нашёлся, Дэнис-пенис! Разве друзья так поступают? Трудно было конспектом выручить? Да за такое кидалово морды бьют! Хорошо ещё, что наш Сморчок сжалился, «трояк» за контрольную всё-таки поставил.

Меня тошнит уже от этой поганой юриспруденции. Надо было идти на экономический. Хохлов правильно говорит, что в наше время экономика – это золотое дно. Потому что в наше время деньги – это главное. Их должно быть не достаточно, а много. Иначе ничего в этой жизни не достигнешь. Жаль, что я совершил ошибку в выборе профессии. А всё благодаря маме: «иди, сынок, юрист – это хорошо». Да ничего хорошего, дорогая мама! Перспективы, как говорится, туманны…

Ладно, это больная тема. Не буду об этом. Сегодня с отцом поругался. Он в который раз отказался дать мне на время машину. А у нас в группе, между прочим, Дубов уже полгода на своей тачке ездит. Отцу же вечером на пару часов, чтоб Полинку покатать, жалко сыну ключи дать. Что это за отец? Только морали читать. Ну и что с того, что я бросил бегать? Просто мне надоело. Но спорт я по-прежнему люблю.

Он боится, что теперь мне ничего не осталось, как начать курить и пить, раз больше заниматься нечем. Он меня совершенно не понимает. Курение и пьянство мне противны, но на бегание у меня попросту нет времени. Раз на то пошло, мне лучше вернуться в тренажёрный зал.

Напрасно вот в своё время я бросил музыкалку. Сейчас бы играл в группе с Серёгой Птицыным. Но откуда я знал? У меня же нет богатого жизненного опыта, как у мамы с папой. Что же мама тогда, в школе, не настояла – «мол, сынок, пригодится»? Впрочем, не нравится мне особо эта музыка. Музыка – скучно. В группе – да, прикольно играть, но больше из-за девушек.

Хотя, кажется, у меня и без того что-то получится с Полинкой. Кажется, она уже не против. Теперь не против. Когда Дубов снова предпочёл другую. Меня это очень беспокоит. Мне не нужно, чтобы девушка была очень красивая или очень умная, с нормальными взглядами на жизнь. Мне нужно, чтобы она была моей и любила именно меня. В первую очередь, а не во вторую, после кого-то.

Но я очень надеюсь, что с Полинкой у меня получится. Я буду очень счастлив, если это произойдёт…

9 марта 2001 г.

Полинка опять не дала. Уже год, как мы вместе, а секса не было и нет. Хотя мне, между прочим, уже двадцать. Я не мальчик. Мне необходимо это. Я так надеялся на Восьмое марта. Думал, что уж в этот праздник она не откажет. И что? Снова облом. Что она о себе думает? Мало того, что не очень красивая, не очень умная, с какими-то странными взглядами на жизнь, так ещё и стерва. Не думаю, что наши отношения продлятся долго. На что она надеется? Замуж за меня выйти? До пятого курса ещё как до Пекина раком. Только третий. Я вообще не намерен ещё как минимум лет пять жениться.

И тогда ещё надо будет посмотреть. Во-первых, работа. Да, там что-то по отцовой линии обещают, но мало ли что. Вдруг сорвётся… Хотя я рад был бы любому предложению. Всё-таки зря учусь, что ли? Раз экономический в своё время проворонили, то хоть юристом бы в какую-нибудь конторку завшивленную пристроиться. Во-вторых, квартира. Нельзя же маму с папой стеснять. Надо свой угол. Хотя бы снимать где-то более-менее достойное. Не говорю уже о собственном жилье. Для этого денег надо много. Будут деньги – я буду счастлив. Только на деньги да на папу с мамой и надежда, раз друзей нормальных нет.

Серёга Птицын с Сашкой Хохловым хоть и хорошие ребята, но положиться в жизни на них нельзя. Им бы самим на кого-нибудь положиться. Самый нормальный парень в нашей группе – это Лёха Дубов. Но у него своя компания.

Ладно, хватит о печальном. Думаю, в ближайшее время завязать с тренажёрным залом. Спорт – это, конечно, хорошо, но не для меня. Буду по телевизору футбол смотреть. Начну в знак семейной солидарности вместе с отцом за «Спартак» болеть. Это не так тяжело, как бегать, поднимать железки или Полинку на секс уламывать…

9 апреля 2002 г.

Сегодня папаша с мамашой истерику устроили… Подумаешь, выпил немного. И что? Я уже взрослый человек. Сам знаю, что мне делать и что не делать. Пива, что ли, нельзя с парнями под футбол попить? Я должен как-то отдыхать от учёбы грёбаной. Засунули меня в этот отстойный пед, на юридический, от которого меня тошнит невыносимо, так ещё и недовольны чем-то.

Вообще-то мамаша сама когда-то говорила, что студенческие годы – самые лучшие, только теперь и можно наслаждаться жизнью. А потом работа. Под футбол с парнями пива так уже не попьёшь. Придётся зарабатывать много денег. Ведь надо жить где-то. Машина тоже нужна. «Девятка» уже еле пашет, как и отцов «Спартак». А папаша ещё хочет, чтобы я за него болел. Если «девятка» мне ещё как-то нужна (надо же где-то Полинку юзать), то «Спартак» недоделанный никак. То ли дело «Локомотив». Играют ребята, приятно посмотреть.

Полинка мне ужасно надоела. Еле терплю её. Страшная какая-то сделалась, растолстела. Поговорить не о чем – дура дурой. Не знаю, как жить дальше собирается. Только и слышно: «люблю, люблю», «мне никто, кроме тебя, не нужен». А я не верю! Любовь не в словах, а в делах проявляется! Всё время только одна поза – ноги раздвинула и, мол, давай, а мне это уже всё приелось. Почему нельзя по-другому? Вон у Хохлова подруга – парня по-всякому обласкивает, чуть ли не облизывает. Видно, что любит по-настоящему, а не на словах. А эта член в рот взять брезгует. Девочку из себя строит. А как же будет, когда замуж выйдет? Скажет, теперь я своё получила и вообще уже ничего не хочу.

Я более чем уверен, что ещё недолго мне быть с Полинкой. Это определённо не мой человек. А уж жениться и вовсе не собирался и не собираюсь. Жена другая должна быть.

Если я на ком и женился бы, так это на Леночке с первого курса. Эта девочка, как ангел: красавица, чистая такая, светлая, неизмацанная никем (во всяком случае, так Лёха Дубов сказал), от неё так и веет свежестью, кроткой женственностью, что ли… С такой женой любой был бы счастлив. А я уж точно, ни о чём другом и желать нельзя…

9 мая 2003 г.

Сегодня спьяну позвонил этой суке Полине. Зачем? Только настроение себе испортил. Нах** она мне нужна, эта блядь? Пусть она там со своим Серёжей Птицыным трахается. Долго не натрахается. Как она с ним жить собирается? Он же ничего, кроме гитары дурацкой, не знает и не умеет.

Если бы я знал, что Полина такая дрянь, я бы ни за что не стал с ней встречаться! Не нужна она мне! Мне Леночка нужна со второго курса. Для этой девочки я на всё готов. Только боюсь, я не в её вкусе. Если бы получилось с ней, я был бы счастлив. Сразу бы женился, чтобы забыть всяких блядей типа Полины.

Только вначале надо грёбаный институт окончить. Через полтора месяца диплом, а у меня ещё ничего не готово. Хорошо, если Дэнис-пенис поможет. Лёхе Дубову написал и мне пусть пишет, потому что Лёха Дубов мой друг.

9 июня 2004 г.

Грёбаная жизнь! Как меня всё это достало! Разве я этого хотел? За что мне всё это? Почему всё как-то по-дурацки, через жопу? Я что, недостоин нормальной жизни?

Изо дня в день одно и то же, одно и то же! С ума можно сойти! Отпуск попросил на фирме. Не дают! Ладно бы деньги хорошие платили! Так нет же! Едва за квартиру хватает отдать да пожрать, да одеться! И всё! Остальное всё кредиты, кредиты, кредиты! Машина нужна? Нужна! Не на «девятке» же лоховской ездить! Квартира нужна? Нужна! Сколько можно снимать? Хозяева, суки, дерут безбожно! А за что? Ладно бы обстановка была! Или дом новый! Нет, ремонт сделали – и давай, живи. Одна комната, дом старый. Хорошо, что хоть центр города, а так давно бы обратно к отцу с матерью перебрался.

А тем только этого и надо. Мама: «Живи уж у нас, пока не женился». Нет, мама, я не маменькин сынок, ни у кого на шее не сижу, сам себя обеспечиваю.

Отцу отдельное «спасибо» за его «тёплое местечко»! Удружил, нечего сказать. Начальник – говно, завотделом говно! Попробуй, поработай! Всё плохо! Пиво спокойно попить нельзя под футбол – наши, сука, лохи позорные просирают!

Думал, друзья помогут. Хера! Ладно ещё Хохлов – сам перебивается, но Дубов-то – урод самый настоящий. В мэрию его папенька пристроил, а ему трудно другу помочь. Вот и друзья! Я понял – в этой жизни друзей лучше вообще не иметь. Одному-то и спокойнее, и не так затратно.

Да и плевал я на всех. Лишь бы Леночка согласилась быть со мной. Тогда всё постепенно наладится. Любимый человек рядом и больше ничего не надо.

9 июля 2005 г.

Лена всё-таки та ещё стерва. Да, она безумно красивая. Да, она безумно умная. Но взгляды на жизнь у неё совершенно не те. И вообще с ней самой что-то не то. Слишком быстро она остыла после свадьбы. Так не должно быть. Подозрительно это.

Хохлов тоже разочаровал сегодня. Прицепился к своему «Локомотиву». Да сдулся твой «Локомотив», Санёк! А вот ЦСКА прёт. Да, мне нравится ЦСКА, и я теперь болею за ЦСКА! Почему я должен болеть за слабых?

Только всё настроение мне испортил. Полпачки за полтора часа убил из-за него. Какое уж тут здоровье? Аж обкурился весь. Если есть настоящие друзья на свете, то это не Хохлов. Ещё и похвалился. Я, мол, адвокат. Да мне плевать, кто ты! То, что я работаю в завшивленной фирме, надо папашу моего поблагодарить. Что мне теперь делать? Уходить, что ли? А как кредиты отдавать? Машину купил? Купил. Квартиру в ипотеку взял? Взял. Деньги нужны как воздух. У меня вообще-то жена, в отличие от этого адвоката недоделанного. Ребёнок скоро будет. Мать на пенсию ушла. Что ж я, разорваться должен? Всё бросить и престижную работу искать? Годик ещё поработаю на той фирме, там посмотрим. Глядишь, завотделом свалит куда-нибудь, легче дышать будет.

Да я и сам понимаю, что всё плохо у меня в этой жизни, но не надо говно всякое мне в рожу тыкать. А то: «знаешь, Птицын на Полинке женился и в Москву уехал». Да пусть куда хочет летит эта птичка певчая со своей блядью!

Мне пох** на них. У меня своя жизнь.

9 августа 2006 г.

Дэн объявился. Сияет весь, как придурок: «я хорошо зарабатываю», «приходи ко мне работать», «я тебя устрою». Да чихал я на твою протекцию, Дэнис-пенис! Я и сам как-нибудь управлюсь.

У меня тоже всё наладится когда-нибудь… И пусть новый завотделом хуже старого в тыщу раз, зато секретарша у него супер. Надо на ближайшем корпоративе разведать на предмет перепихона. А то что-то Ленка моя стала много думать о себе. Капризничает.

Ну сиди себе, помалкивай, ребёнком занимайся! А то он орёт и орёт. Не выспаться, ничего нельзя. Весь в мать…

9 сентября 2007 г.

Пи**ец вообще полный! Скоро день рождения – всего-то двадцать семь, вся жизнь вроде впереди, а меня ничего не радует. Жить не хочу. Всё плохо…

9 октября 2008 г.

Теперь-то я точно знаю, что мой отдел целиком состоит из непорядочных людей. Ни на кого нельзя положиться. Всё самому надо делать. Они что думают, мне как завотделом легко, что ли? Орёшь на них – обижаются. По-хорошему пытаешься – наглеют.

А что делать? Одних увольняют, другие приходят – хуже прежних. Никто не может нормально работать. Раз пришёл работать, будь порядочным человеком, работай добросовестно.

Молодёжь бессовестная пошла. В наше время не так было. Всё-таки мы знали меру. Секретарша и та уже страх потеряла. Приходит, когда захочет, уходит, когда захочет. Только сосать, шалава, и умеет.

Впрочем, Ленка и того не умеет. Та вообще уже всё разучилась делать. Как будто и не жена совсем. Да и плевать я хотел на неё. Вчера вот психанул, в «бумер» прыгнул и в сауну. Пошла нах** такая жена. Сама виновата.

Дубов, кстати, козёл, новую тачку купил. Да ещё насмехается: «ты всё на эконом-классе летаешь?». Были бы у меня твои деньги, я б не экономил, Алексей Мудозвоныч!

На мне же кредит на кредите! Его бы в мою шкуру – покувыркался бы!

«Зенит» ещё тоже разочаровывает…

9 ноября 2009 г.

Всё, решено окончательно. С Ленкой развожусь. Задрала меня такая семейная жизнь. Это не для меня. Особенно с такой женой. Ребёнок дорос до детского сада, вот пусть теперь сама идёт работать и себя обеспечивает, раз такая умная. А мне уже ничего от неё не надо. Ребёнку я дам то, что должен. А она ничего не получит. Денег и так нет.

Нахрена я «X5» сдуру купил, как у Дубова? Все сока из меня выжала эта проклятая машина. Думал, класс. Да чего в ней классного? Есть машины и получше. Одно разочарование кругом… Кризис ещё этот задолбал. Все как помешались.

Квартиру Ленке – ладно уж – всё-таки оставлю, я же не зверь. Да и была бы квартира хорошая. А так – дом хоть и новый, но на отшибе, грязь вокруг, район дурацкий.

А сам к родителям перееду. Пусть носы не воротят. Мне у них вообще-то тоже квадратные метры полагаются. Сидят там, прижались со своими пенсиями. Единственный раз попросил помочь, так целую трагедию разыграли! Ни рубля у меня не получите, раз такое дело, дорогие мои родители.

Ладно, помиримся… С отцом футбол посмотрим, за «Спартак» его любимый поболеем и найдём общий язык. Благо, что за «Спартак» теперь не стыдно болеть, вроде нормально играет. Ну не за «Рубин» же!

А Ленка пусть делает теперь, что хочет. Раньше надо было думать. Раньше надо было просить, умолять и в любви признаваться. А теперь поздно. Когда я её любил, она только строила из себя недотрогу, скандалы устраивала, пусть теперь узнает, как жить без мужика.

Кому она теперь нужна с ребёнком? Её эти красота и ум теперь уже не имеют значения ни для кого. Взгляды на жизнь надо менять. И пусть меняет, ножки раздвигает всем подряд.

Все бабы бляди – вот, что я понял…

9 декабря 2010 г.

Вчера и сегодня читал на работе от нечего делать свой дневник. Впервые прочитал его от начала и до конца. Даже слёзы навернулись… Расчувствовался. Так всё… глупо там…

Вот говорят, мол, интересно с высоты зрелого возраста и достойного положения заглянуть в прошлое, ещё раз пережить все моменты: то, как строилась и развивалась жизнь. Чушь! Не интересно, а больно. Очень больно. Даже и теперь слёзы наворачиваются. Какие светлые и чистые мечты были! И всё улетело в какую-то огромную чёрную дыру. Печально. Как много я ждал! Как много я верил! И вот к чему пришёл…

Чего же я хотел от моей жизни? Во-первых, отучиться в институте на юриста. Ну вот – я юрист, завотделом в завшивленной фирме. Ну и что?