Текст книги "Варркан"

Лиис замолчал, прислушался к шуму леса и продолжил:

– Он пришел, как обычно приходят варрканы. Солнце уже садилось, и улицы были пусты. Он прошел к кругу зрелости, расстелил плащ и, разложив оружие, стал творить заклинания. С этого вечера началось наше избавление. Варркан жил у нас три недели. Каждую ночь он отправлялся на охоту, а днем спал в отведенной для него хижине. Я мало могу рассказать о нем самом, он запомнился нам как очень молчаливый и замкнутый человек. Знаю только, что через три недели он закончил работу, очистив деревню и окрестности от темных сил. Вокруг деревни на двенадцать часов пути опасности больше не существовало. А на границе, разделяющей территории, варркан поставил заклинания, непреодолимые для нелюдей. А потом…

Потом варркан спал день и всю ночь, а деревня ликовала. Все были так увлечены праздником и весельем, что не заметили, как появился среди веселья и праздника он – варркан.

Он пришел за платой. И люди заплакали, говоря, что в деревне и так осталось мало детей. Они умоляли варркана не брать плату. Но он был неумолим. Он стоял высокий и загадочный, и его холодный взгляд требовал выполнения взятых когда-то обязательств перед страной Корч. И мы отдали ему наших детей. Пять маленьких мальчиков – всех, кто остался в деревне. Нам было горько, но мы знали, что через годы все может повториться снова, и если мы не отдадим детей, то будущие поколения никогда не дождутся помощи. За детей мы получили свободу и жизнь…

Мы шли по земле, каждый метр которой был куплен дорогой ценой. Молчание надолго повисло над нашей небольшой группой.

Ближе к вечеру – мы шли уже около двенадцати часов – настроение спутников резко изменилось. Даже я почувствовал, что что-то не так. Смолк птичий щебет, и на нас навалилось тяжелое безмолвие. Лиис остановился и приказал устроить небольшой привальчик.

– Готовься, старик. Отдохнем немного и тронемся. Сейчас начнется самый тяжелый участок пути.

– Может, я чего-то не понимаю, но ведь логичнее идти днем? Насколько я знаю, вся нечистая сила боится солнечного света.

– Не вся и не всегда. Эти бестии хитры и очень опасны. Но мы тоже не лыком шиты. Днем они нас точно учуют, а ночью, когда нас никто не ждет, может, и проскочим.

– Так проскочим или «может» проскочим? – Мне казалось, что точность в формулировке не помешает.

– Точно проскочим, – чуть подумав, ответил Лиис. – Наверное…

Я достал из кармана пачку сигарет. Последняя штука, как раз для подобного случая. Лиис оглянулся неодобрительно. Местные жители не понимали, что хорошего в паленой траве.

Глубоко затянувшись, я откинулся на траву и стал смотреть на проплывающие в вечернем небе синие стайки барашков, изредка добавляя к ним струйки легкого табачного дыма.

Примерно через полчаса Лиис объявил подъем. Все встали, подобрали оружие и тронулись в путь.

«Дай Бог, не в последний!» – печально подумал я и вошел в ночь.

С последним лучом света мы пересекли границу чистой зоны и вошли в совершенно другой мир. Свет неяркой звезды указывал путь, а луна бледно освещала еле различимую дорогу. Колышущиеся от тихого ветра ветки деревьев принимали неясные и довольно жуткие очертания невиданных зверей. Мой напряженный мозг, напуганный рассказами о нелюдях, видел за каждым кустом страшных животных, таращащих невидимые глаза.

Лиис и его люди шли быстрым, мягким шагом, внимательные и готовые ко всему. Сам Лиис то и дело вслушивался в тишину леса, стараясь уловить только ему известные звуки.

Там, на Земле, мне приходилось бывать в разных переделках. Жизнь оказалась неприветливой и трепала меня со всей силой, на какую только была способна. Я знал, что такое страх, но то, что пришло ко мне, трудно даже назвать страхом. Ужас! И лишь невозмутимость спутников удерживала меня от того, чтобы не распсиховаться.

Наверное, мы шагали по черному лесу около часа. Старая, некогда утоптанная дорога теперь заросла высокой, по колено, травой, а по обочине чернели заросли репейника. Может, все обойдется в этом жутком путешествии?

Словно отозвавшись на эти мысли, Лиис остановился и прислушался. Мы замерли рядом. Через секунду лицо нашего командира исказилось.

– Они идут!

Я сразу же поверил, потому что и сам каким-то шестым чувством уловил перемену.

Лиис посмотрел на воинов и еле заметно кивнул головой. Вероятно, воины знали, что им нужно делать. Двое сразу встали у меня по бокам, двое остались сзади, а пятый присоединился к своему командиру, образовав вокруг меня кольцо.

Я хотел сказать, что подобное отношение к моей персоне излишне, но тут же сообразил, что эти люди, прожившие пять лет в борьбе против черной чумы, гораздо лучше меня знают, что делать.

Лиис, убедившись, что его команда выполнена, бросил:

– Вперед.

И мы побежали. Честно говоря, я ожидал не этого. Я надеялся, что мы займем круговую оборону на какой-нибудь высотке и начнем отбиваться. Но если Лиис считает, что нужно убегать, то я не имею ничего против.

Думаю, я не подвел своих провожатых, так как мчался, словно ветер. Даже, может быть, быстрее.

Но какими бы ни были мои земные мускулы, я стал уставать. Взглянув на воинов, я заметил, что и они сделаны не из железа. Было бы вернее остановиться и дать бой тем, кто преследовал нас. Но старина Лиис не зря был старшим воином. Он к чему-то, безусловно, стремился.

Сохранять тишину не имело смысла, и Лиис подгонял нас яростными криками, хотя мне казалось, что мы и так мчимся слишком быстро.

Воины в отличие от меня совершенно не теряли присутствия духа. Мечи их сверкали в свете луны, глаза их блестели во тьме, а наш топот тонул в глубине леса, когда мы наконец добрались до места, к которому так стремился Лиис.

Это оказалась довольно симпатичная опушка. Посреди редкой травы, в самом центре, стояло одинокое дерево. Высокое и толстое, голые ветви которого не могли скрывать ничего живого или мертвого.

Лиис, тяжело дыша, приказал остановиться. Я с трудом переводил дух и заодно осматривал дерево, у которого мне предстояло принять первый бой. В стволе гиганта имелось дупло высотой примерно с человека. Именно на него указал воевода, ясно давая понять, где мое место. Ну уж нет!

– Я это… Лиис… Я понимаю, что из меня никудышный воин и помощник. Но если погибнете вы, погибну и я. Погибну смертью труса, спрятавшись в дупло. Если же я буду с вами, то помогу, чем смогу. Поверь, я не так беспомощен, как ты думаешь. Вспомни круг зрелости. А, Лиис?

Лиис, словно и не было пламенной и убедительной речи, согласно кивнул:

– Я так и думал.

Он показал мое место, и я с чувством выполненного долга занял позицию, сожалея об одном – времени на то, чтобы выкопать хороший окопчик в полный рост, не оставалось.

Солдаты, воткнув перед собой мечи, стояли с луками, зорко поглядывая в сторону леса. Лиис обошел дерево и что-то разбросал вокруг него.

– Сейчас эта мразь у меня попрыгает!

– А что это? – поинтересовался я.

– Серебро!

– ?..

– Ну не совсем серебро, – поправился Лиис, заметив, что я реагирую на его слова как-то странно. – Это серебряные колючки. Они их страсть как не любят. А ты что, ничего не заметил?

– Что, интересно, я должен заметить?

– Ну-ка посмотри на свой меч.

Я поднес к глазам меч, но ничего особенного не заметил.

– Меч как меч, – пожал я плечами. Железяка как железяка.

– Мда-а! – глубокомысленно произнес Лиис. – Все наше оружие покрыто серебром! Очень дорогой металл, но приходится тратиться ради безопасности.

В жизни не видел столько серебра! А я-то думал, чего это они так сверкают?

Лиис давно стоял на своем месте, и я вспомнил, зачем мы здесь.

Боже, какая вокруг тишина! Как у мертвого за пазухой. Голова не желала думать ни о чем другом. Все замерли, прислушиваясь к звукам, доносившимся из леса.

В сердце екнуло, и я, не знаю почему, сказал:

– Они придут не из леса.

– Откуда еще они могут прийти? – Лиис искоса глянул в мою сторону и поводил носом, принюхиваясь. – Ничего не чувствую, что за дьявол!

Пока старина Лиис вертел головой, я почувствовал, что что-то странное творится во мне. Нервы напряглись до предела. Правая щека нервно задергалась – старая и совершенно ненужная привычка. А сердце шептало: «Это где-то рядом».

Новое, доселе неведомое чувство овладело мной. Я ощущал, что природа протягивает мне свои руки, но я пока не могу дотянуться до них…

– Здесь, слева! – разорвал тишину резкий крик Лииса.

И тотчас же в двадцати шагах от нас земля взлетела в ночное небо черным фонтаном. Из чрева земли с ужасным воем выскочило существо, напомнившее мне ночные кошмары. Да что там детские кошмарчики! Передо мной был воплощенный ужас, один вид которого сковал суставы холодным льдом. Единственное, что я мог сделать в эту минуту, так это прошептать: «Мама моя!»

Существо, выскочившее из-под земли, оказалось размерами с хорошего быка, а внешним видом напоминало помесь лягушки и носорога. Хотя трудно подобрать сравнение более точно, ничего подобного я никогда не видел. В лунном свете трудно разобрать детали, но одно я видел точно – огромная пасть, полная острых клыков, и маленькие блестящие глазки, которые, как мне показалось, смотрели только на меня. Чтоб их!

В то самое мгновение, когда огромная пасть распахнулась, обрушив на нас волну зловония, в тело рычащего монстра одновременно вонзились пять стрел с серебряными наконечниками.

В глаза, горло и загривок. Меткости стрелков можно было только позавидовать, но на этом дело не кончилось. На месте только что выпущенных стрел лежали новые, и второй залп снова попал в десятку.

Чудовище издало такой жуткий крик боли, что казалось, он вышибет вон все мои внутренности.

Широко открыв рот и глаза, я смотрел на раненого зверя. Лапы с огромными когтями отчаянно царапали землю, вырывая из нее целые куски чернозема. Внезапно я заметил, что в тех местах, куда угодили стрелы воинов, вспыхивает странное холодное сияние. Словно огонь, оно постепенно разлилось по животному, которое уже перестало выть и дрыгать лапами. Наконец холодное пламя разлилось по всему телу. Несколько секунд оно полыхало на ставшей бесформенной туше, пока на месте, где только что находился монстр, ничего не осталось.

– Ни фига себе! – Я обалдело покачал головой. – Ну и зверюшки у вас тут шастают! С ума сойти можно.

– Это не зверь, а нелюдь, – откликнулся один из воинов. – А в общем-то нормальные нелюди меньших размеров.

– Так есть еще и нормальные?

– Есть, и гораздо больше, чем ты думаешь. А это был пиют. Довольно редкая в наших местах мразь. Живет под землей, а когда вылезает, ничего путного сделать не может. Хорошая мишень, и все.

– Хм! Кажется, я начинаю верить в вашу нечистую силу.

Подошел Лиис.

– Скажи мне одну вещь. – Кажется, Лиис посмотрел на меня подозрительно. – Почему ты почуял пиюта раньше меня? Ты! Никогда не видевший ни одной твари!

– Без понятия. Просто так получилось.

– В тебе что-то есть от варркана. Такие вещи сами не приходят. Ну да ладно. Предупредил, и на том спасибо. Эх, если бы побольше серебра, сложностей не было бы вовсе. Все. Я пошел на свое место. Теперь держи ухо востро.

Ну и дела! Рассказать кому – не поверят. Попасть в другой мир – не такая уж удивительная вещь, слава Богу, начитался фантастов в свое время. Но оказаться скушанным каким-нибудь пиютом или упырем, причем не своим родным, а импортным, вот это, скажу я, настоящая фантастика!

И такая меня злость разобрала, что я, стиснув зубы, прошептал:

– Ладно! Вы, которые затащили меня в этот безумный мир! Вы думали, что можно напугать старого сержанта паршивыми пиютами? А вот хрен вам!

В завершение короткой речи я задушевно выругался родным трехэтажным матом. Странно, но это помогло.

– Ты чего руками машешь? – донеслось со стороны Лииса. – Вот сейчас попрет нечисть, тогда и маши. А то вишь размахался. Руки ему девать некуда.

Я сказал: «Мда» – и стал, следуя совету, ждать, когда можно будет свободно помахать руками и мечом. Слушая свое сердце, я пытался, как и в первый раз, услышать внутренний голос.

То, что произошло в следующую минуту, повергло меня если не в панику, то в состояние близкое к ней. Из леса появилась белая масса, и раздался тихий и ноющий звук, казавшийся мне до этого воем ветра. На самом деле он исходил от них. По мере приближения нелюдей звук усилился и стал напоминать расстроенную скрипку. Белая масса рассыпалась на отдельные фигуры и стала окружать маленькое войско.

– Это оборотни. Не обращай внимания на их вид, – громко сказал Лиис. Ему хорошо давать советы, а у меня коленки трясутся.

Наконец я смог рассмотреть их. С жалобным плачем к нам приближались бледные женщины, вздевая к серой луне такие же серые руки. Они остановились, не доходя до нас шагов тридцать. И вдруг на их месте появились лохматые серые твари размером с доброго орангутанга. Как только произошло превращение, создания бросились на нас.

Стрелы настигали их, впиваясь в тела, и зажигали неземной огонь. Твари падали на землю и уж там исчезали совсем. Ни одна из стрел не пропала даром. Лишь единственный оборотень прорвался через серебряный заслон, но на его пути оказался Лиис со своими мечами.

Оборотень на мгновение замер и тут же превратился в совершенно другое существо, гораздо крупнее и ужаснее.

Короткий взмах мечей – и обезглавленное тело упало к ногам Лииса. Оно разом, будто облитое бензином, вспыхнуло и исчезло. Поле боя осталось за нами. Как ни прискорбно, я даже ни разу не взмахнул мечом.

– Если это все, то я не вижу поводов для беспокойства, – проворчал я. – Не слишком-то они и опасны.

Лиис хотел ответить, но опять прислушался к звукам.

– Ну вот и накаркал. Эй, ребята, – крикнул он своим парням. – Кажется, калданы идут. Это, брат, только цветочки, а сейчас начнутся…

– Ягодки, – обреченно закончил я. – И чего мы стоим? Ждем, пока нас всех не скушают?

– Скажи спасибо, что нам еще повезло. Если бы они нападали не поодиночке, а все сразу, пришлось бы туго. А так… может быть, и увидишь завтрашний рассвет. – Ночную тишину прервал резкий крик, донесшийся из леса. – Ну, вот и они. Для тебя тоже работа найдется. Только не бойся их, и все.

– Ха! Что значит – не бойся? Я даже не знаю, где у них шея кончается. Лиис, а почему бы нам не убраться? Как бы сейчас…

– Через лес идти нельзя, а дорога делает крутой поворот – могут перехватить. Все зависит от их числа. Сумеем одолеть – наша взяла. Нет – разорвут на куски.

Лиис поудобнее ухватился за рукоятку меча, я последовал его примеру. Луна, будто специально, выплыла из-за туч и осветила ровным серым светом опушку, словно желая рассмотреть происходящее на земле.

Их оказалось ровно десять. Нечто напоминающее людей, но не люди. Пародия, и совсем не смешная. Огромная голова с огромным лысым черепом, клыки, торчащие из пасти, и много-много грязно-черного меха. Кроме всего прочего, каждый калдан в лапах держал приличную дубину.

– Старик! – обратился ко мне Лиис. – Ты помнишь, я разбрасывал колючки? Если тебе дорога жизнь, ни в коем случае не заходи за них.

Я едва успел кивнуть, как на нас обрушился новый крик калданов. С близкого расстояния они казались еще ужаснее. Переваливаясь на кривых ногах, твари быстро приближались.

Чувство страха прошло – такое я уже видел. Только вместо меча в руках был АКМ.

Между тем бешеная атака продолжалась. Один из калданов, видимо, напоролся на колючку. Пробежав по инерции еще шага два, он свалился на спину, медленно покрываясь голубым пламенем смерти. Остальных это не испугало, только они стали приближаться более осторожно, тщательно осматривая землю под собой. Разбросанное серебро сковывало их движения, что, безусловно, оказалось нам на руку. Воины снова выпустили стрелы, но они не причинили калданам никакого вреда.

Мне некогда было размышлять над еще одной загадкой чужого мира, потому что я сам оказался в гуще событий и даже испытал удовлетворение, когда увидел перед собой клыкастое рыло. Но в следующее мгновение мне пришлось заботиться о своей жизни. Калдан широко размахнулся и нанес удар дубиной, целясь в мою голову. Мне ничего не оставалось, как защищаться мечом. Удар был просто чудовищный, но рука выдержала. Дубина неприятно хрустнула и развалилась на две половинки. Но радоваться я не стал. Слишком рано, да и не к месту.

Калдан, ничуть не смутившись от потери дубинки, отбросил ее остатки в сторону и, многозначительно рыкнув, двинулся на меня без оружия, с голыми руками. Я остервенело, как умел, отмахивался мечом.

Калдан резко выбросил вперед мощную лапу.

Удар пришелся как раз по кисти руки.

Меч вывалился из нее и, проделав в воздухе замысловатую фигуру, воткнулся в землю неподалеку.

Наши шансы сравнялись.

Но калдан думал иначе.

Маленькие злые бусинки глаз жадно вперились в меня. Кажется, он размышлял о том, каков я на вкус. Лично я полагаю, что мое мясо совершенно невкусное. Но мое мнение было зверюге по барабану.

Пятясь назад, я отступал к дереву. Помощи от Лииса и его людей ждать не приходилось, каждый дрался за себя. Я сам влез в это дело и теперь оказался по уши в дерьме.

Даже если бы я продолжил самобичевание, мое положение от этого не стало бы лучше. Я уже стоял, упершись спиной в ствол. Классическая ситуация – отступать некуда, позади стена.

А между тем клыкастая морда приближалась с жуткой неотвратимостью.

Было ясно, что смерть настолько близко подошла ко мне, что если я не придумаю, как выпутаться, то больше не увижу ни солнца, ни неба, ни Великих Шептунов.

Калдан победно задрал морду и бросился вперед.

Рука давно уже шарила по карманам в надежде отыскать там хоть что-нибудь. В ладонь попала зажигалка, и я, в последней вспышке самосохранения, выбросил руку прямо в пасть калдана, сжав в кулаке маленький факел.

Это нужно было видеть! Калдан вспыхнул, словно небольшая спичечная фабрика. Я просто не верил глазам.

Упав на землю, он забился в страшном крике и вскоре затих.

Ай да я! Ай да зажигалочка! Родная. Отечественная. И что вытворяет! Если б знать, что эта мразь так хорошо горит, развел бы костерок побольше. Так, ну что там осталось?

Дела шли не так хорошо, как хотелось бы. Рядом с догорающими трупами нелюдей лежали с ужасными ранами тела трех воинов. Лиис пока что отмахивался, но чувствовалось, что он и его люди порядком устали. Четыре калдана против троих наших.

– Четверых! – мысленно поправился я фразой знаменитого гасконца.

Все, что мне оставалось, так это броситься на помощь. Оттолкнув в сторону одного из изумленных воинов, я прыгнул прямо в объятия калдана. Едва я успел чикнуть зажигалкой и пригнуться, как надо мной пронеслась мощная лапа нелюдя, способная снести и не такую крепкую голову, как у меня.

Но огонек цивилизации сделал свое дело. Как сказал классик революционного времени: из искры возгорелось пламя.

От вспыхнувшего калдана стало светло как днем, а я уже выбирал следующую жертву. Я вошел в раж.

С очередным я справился на удивление легко, обойдя неповоротливую тушу с тыла. Это зверье совершенно не разбирается в тактике обороны.

Остался последний калдан. Лиису так понравилось мое умение разжигать костры, что он без слов уступил свое место.

Прыгнув вперед, я уже привычным движением поднырнул под лапу чудовища и чиркнул зажигалкой.

Ничего. То есть абсолютно. Зажигалка не сработала. Газ кончился в самый неподходящий момент.

Калдан навалился всей тушей, подминая мое бедное тело под себя. Я почувствовал запах смерти. А может быть, это был только запах от шерсти нелюдя. Хотя кто знает, как пахнет смерть?

Волосы чудовища лезли в рот, перекрывая последний ручеек свежего воздуха.

Плохая смерть, глупая смерть.

Но неожиданно лапы, сжимающие меня, ослабли, и калдан рухнул всей массой, вжимая меня в землю. Затем тело опрокинулось, и я увидел довольное лицо Лииса.

– С возвращеньицем.

Я попытался что-либо сказать, но не смог. Вместо слов изо рта вываливались клочья шерсти. Кажется, я немного покусал их хозяина.

Не успел я прийти в себя, как неугомонный Лиис скомандовал подъем и мы снова побежали.

Я не думал о том, почему Лиис оставил раненых товарищей. Я уже понял: все, что делается в этом мире, – разумно. Раненым в дикой гонке со смертью не выдержать.

Впереди бежал сам Лиис, следом я, сзади оставшиеся воины. Иногда мы переходили на шаг, и тогда Лиис напряженно вслушивался. Немного переведя дух и убедившись, что опасности пока нет, мы устремлялись вперед.

Один раз нам попались сидящие на дороге бледные и уродливые старики, при нашем появлении они просто исчезли. Минут десять пришлось отмахиваться от небольшой стаи волков. В этом лесу даже хищникам нечего было есть. Мы продолжали утомительный бег до тех пор, пока лучи солнца не осветили наши уставшие лица.

– Самое опасное позади. – Лиис поравнялся со мною. – Осталось идти около часа. Думаю, что обниматься с нелюдью тебе больше не придется.

– Шутишь?

– Угу. Да ты не обижайся!

– Уже забыл. А все-таки, если бы мы пошли днем?

– Нам повезло, что мы пошли ночью…

– Трое погибших – это везение?

Лиис крякнул. Не стоило упоминать об оставленных воинах. В конце концов, это его соплеменники, а не мои.

– Бывали случаи, что с запретных земель не выходили целые отряды, гораздо более многочисленные, нежели наш. И вообще, будь добр, заткнись.

Грубо, но справедливо.

Через час мы вышли из леса. Местность, как по волшебству, переменилась. Вокруг снова зашелестели зелеными листьями деревья. Прозрачный воздух благоухал ароматами цветов. А птицы?! А букашки?! Что за прелесть!..

…Великие Шептуны. Добрые и справедливые волшебники. Это был своего рода обособленный клан. Никто не мог войти в него родственниками, и никто из обитателей Большого Дома никогда не выходил из Семьи. Никто не знал, сколько их, Великих Шептунов, и редко кто видел сразу хотя бы трех волшебников. Шептуны никогда не появлялись вместе, да и за пределы своего Дома выходили редко.

А люди шли и шли к ним за советом. Ибо только они имели дар правильно выбирать дорогу…

Это все, что я сумел выдавить из Лииса. На все остальные вопросы он только отшучивался или просто молчал.

– Сам все увидишь и узнаешь, – говорил он. – А я их знаю только понаслышке. Если бы не ты, то еще век бы не видеть и не слышать.

Солнце замерло в зените, когда наш небольшой отряд достиг деревни. Лииса и его людей узнавали, и нас часто останавливали, чтобы расспросить о друзьях и родственниках. На меня же никто не обращал внимания.

Мы прошли к одному из домов, где, по словам Лииса, жили его родственники. Он сразу же послал гонца к Шептунам, вкратце передав через него суть дела. Я даже не успел как следует расслабиться, как за мной пришли.

– Странно, что Шептуны так быстро примут тебя.

– В этом есть что-то особенное?

– Да нет. Наверно, просто пришло твое время. Будь откровенен и правдив, и волшебники помогут тебе. Шептуны несколько необычные люди, но не относись к ним снисходительно или свысока. В чем-то они обижены природой, но главное ведь не внешность.

Лиис замолчал и пристально посмотрел на меня, кажется, даже с печалью.

– Иди. И не держи на нас зла.

– Лиис, ты словно прощаешься со мной?

– Все может быть. Люди находят новые дороги и не идут старыми.

– Значит, я могу и не вернуться? Ты это хотел сказать?

– Я скажу тебе одно. Если нам и предстоит расставание, ты должен знать, что у тебя есть друзья в этом мире.

Наверное, Лиис все-таки знал, что ждет меня. И может быть, он даже предвидел, что через несколько лет нам предстоит встретиться снова. И не радостной будет эта встреча…

За дверями ожидали два парня. Попрощавшись, я последовал за ними. Путь наш лежал к дому, окруженному высоким забором, столь высоким, что за ним ничего не было видно.

– Ну понастроили. – Я скосился на сопровождающих, но в ответ получил только непонятную для меня робость. Неразговорчивые.

Один из ребят взялся за металлическое кольцо, висевшее на двери, и постучал. Сразу же, словно меня ждали, створка приоткрылась и чьи-то сильные руки буквально втянули меня внутрь.

Я даже не успел вякнуть, как на голову надели темный мешок, от которого противно пахло навозом.

– Э-э! Приятель, в чем дело?!

Но приятель оказался из той же команды неразговорчивых. Он взял меня под руку и потянул за собой. Слава Богу, хоть ногами не стал бить.

– Вы всех так встречаете, любезный, или только мою скромную персону?

Вцепившиеся в меня руки только крепче сжались, а ответа так и не последовало. Ну и ладно. Я подожду.

Ждать пришлось недолго. Кажется, мы миновали несколько дверей и давно уже находились глубоко в пределах дома.

Руки заставили меня остановиться и только после этого сняли вонючий мешок. Пока я откашливался, встретивший меня человек исчез, оставив меня одного в комнате, где, кроме одинокого качающегося стула, ничего не было.

Я с удовольствием упал на него и, чтобы не терять драгоценного времени, закрыл глаза.

Выспаться не дали. Но зато я смог внимательно рассмотреть парня, который вел меня по двору. Нормальный мужик, с закрытым капюшоном лицом и руками, крупными и мозолистыми.

Ни слова не говоря, он откинул портьеру на одной из стен и взглядом пригласил пройти внутрь.

Набрав полную грудь воздуха, я шагнул за порог. Чтобы пройти, пришлось пригнуться. В комнате, куда я попал, стоял низкий длинный стол, покрытый красным бархатом. За столом сидели те, к кому я так стремился, – маленькие, невзрачные человечки, скорее карлики, нежели нормальные люди. Прозвище Великих Шептунов совершенно не подходило к ним. Скорее уж Великие Карлики.

– Здравствуй, чужеземец, – обратились ко мне приятным тенором, хотя я ожидал услышать писклявый скрип. – Садись.

Я воспользовался приглашением и опустился на скамейку у стены.

– Мы, Великие Шептуны, слышали о тебе и знаем, зачем ты здесь. Нам сказали, что ты хорошо проявил себя в запретных землях. Молва бежит впереди твоих подвигов. Тебя, чужеземец, народ уже называет прозвищем, более похожим на новое имя, которое ты заслужил. Чужак – зажигающий огонь. Хорошее новое имя для такого странного человека, как ты. Старое слишком тяжело для нас, и поэтому ты теперь – Файон. На языке древних это и значит «человек, зажигающий огонь». Если не против, мы будем и дальше так называть тебя.

Я не был «против», даже приятно, что скромные успехи стали достоянием народа. Имя странное, конечно, но ничего. Привыкну. Файон… Файон… Файюшенька… Годится.

Шептун между тем продолжал:

– Мы слышали твою историю, но расскажи ее еще раз. Прежде чем указать дорогу, мы должны узнать твою душу, твое сердце и мысли. Начни с самого начала, с детства. Говори все, что помнишь. У тебя есть время.

– А мне будет дозволено задать несколько вопросов? – Без вопросов не могу. Такое воспитание.

– Это твое право. Всякий, попавший сюда, должен получить полное удовлетворение. А теперь начинай.

И я стал рассказывать о себе. Я вспоминал и раскрывался перед этими маленькими людьми с полным откровением. Говорил об обрывочных воспоминаниях своего детства, о школе, где не всегда радовал учителей, о первой любви, о службе в армии. Наконец, о дороге и черной кошке.

Не знаю, долго ли я говорил, чувство времени оказалось утраченным. Но когда рассказывать стало не о чем, язык буквально прилип к нёбу, еле ворочаясь и желая лишь одного – влаги. Наверное, сболтнул что-нибудь лишнее. В жизни были два года, которые лежали тяжелым бременем на сердце, очень уж жестоки они были, эти два года в стране пыльных и недружелюбных гор.

Я закончил и уже несколько минут молчал.

Лица Шептунов напоминали застывшие восковые маски, никаких эмоций. Можно подумать, что я рассказывал не людям, а каменным истуканам.

Я хотел поинтересоваться о причине столь долгого молчания, но меня остановило прикосновение к плечу. Незнакомец в капюшоне пришел за мной.

Он помог мне встать, ноги не слушались, а тело молило об отдыхе. Я оставил комнату, где в молчании замерли несколько маленьких волшебников – Великих Шептунов. Если ребятам нужно подумать над словами чужака, что ж, пусть думают. Авось за это время и я приду в норму. Кстати!

– Послушай, друг, долго я сидел в комнате?

Никакой реакции.

– А мне говорили, что, кроме Шептунов, в доме никого нет!

Опять ничего.

– Ты глухой или только притворяешься? – Признаться честно, всеобщее молчание иногда действует на нервы.

– Он не только глухой, но и слепой. – Я повернулся на голос. В проеме стоял один из карликов, которого я хорошо запомнил по длинной бороде. – Да и говорить он толком не умеет. Прекрасный слуга. А теперь, Файон, ты можешь пройти и выслушать наше решение.

Странные они какие-то, эти Великие Шептуны. То сидят, как неживые. То давай заходи для объяснения. И парня-калеку гоняют туда-сюда без дела.

Заглянув в комнату, я заметил, что произошли кой-какие изменения. Шептуны находились на своих местах, но на столе перед волшебниками стоял поднос, на котором лежал шар. Черный такой шар, величиной с футбольный мяч.

В этом мире какая-то страсть к черному цвету.

В центре стола поднялся невысокий, но весьма старый Шептун.

– Подойди поближе, чужеземец Файон, – дребезжащим, еле слышным голосом возвестил он. – Прежде чем ты услышишь о своей дороге, скажи, не боишься ли судьбы?

– Думаю, мне не помешает узнать ее. Если это возможно. – Смел чертяка. Смел. А коленочки все равно подрагивают. Кто ее знает, судьбу…

– Хорошо. Скажи, есть ли у людей твоего мира первичная память?

– Не понял?

– Мы так и думали. Видишь ли, Файон. Ошибается тот, кто считает, что жизнь одна и она является чем-то единственным в своей неповторимости. Нет, Файон. То, что когда-то случилось с одним миром, обязательно случится или уже случилось с другим. Рано или поздно. Это высший закон природы. Свет есть свет, тьма есть тьма. Ты понимаешь нас?

Я быстро кивнул. Немного витиевато, но смахивает на лекции по философии: что первично – сознание или тело. Со всем сказанным можно согласиться, кроме одного. Мысль о жизни, по-моему, неверна. Жизнь – она и в Африке жизнь. Но это мое личное мнение, а с некоторых пор вещи, в которые я непогрешимо верил, начинают разваливаться на кусочки.

– Мы давно догадывались о том, что существуют другие миры, похожие на наш. Твои рассказы, Файон, подтверждают это. Космос, Вселенная, Наука. Это очень интересно.

– Я не вижу связи.

– Связь? Хорошо. В твоем мире, Файон, не помнят свои прошлые жизни. Это не преступление. Даже в нашем мире первичная память утрачена почти всеми. Впрочем, это всего лишь еще одно доказательство схожести наших миров. Мы хотим помочь тебе.

Старик старательно облизал обсохшие губы, прежде чем приступить к самой основной теме, возможно, очень важной и для меня, и для дальнейшей моей судьбы.

– В твоем сознании есть место, о котором ты можешь и не помнить: три года назад ты узнал о своей прошлой жизни. Ответ находится в книге с красным переплетом. Если мы правильно прочли мысли, она называется «Психоаналитические зарисовки». Извини, что мы вторглись в память, но это необходимость.