Текст книги "Вилен Апакидзе – сыщик, опередивший время"

4. На родину!

После демобилизации в 1958 году, вернувшись в Красноярск, наш герой получил возможность заняться тем, к чему чувствовал призвание. Он устроился помощником мастера на одно из крупнейших предприятий города – шелковый комбинат. Вскоре и женился. Его избранницей стала сотрудница комбината Шура Овчинникова – девушка с непростой судьбой (из семьи раскулаченных, родилась в Китае). Оба они стали заочно учиться в Московском текстильном институте. «Верная и заботливая» – эти качества прозорливо разглядел Вилен в Шуре. Их союз будет прочным и счастливым.

Молодой специалист Апакидзе быстро набирал авторитет на предприятии. Комбинат закупил в Англии станки. Вилен досконально разобрался в импортном оборудовании и стал отвечать за его наладку. И вот он уже – начальник отдела. Как будто его карьера инженера складывалась неплохо. Однако у Вилена не было ощущения, что он на родине. В Красноярске, куда его семья попала не по своей воле, ему становилось скучно и тесно. Его манили другие горизонты.

В 1964 году Вилен принял решение перебраться в Грузию. Из будничного, промышленного сибирского города – на родину отца. Там жили его родственники, с которыми он хотел познакомиться.

Наш герой, может быть, и не спешил бы с переездом, но в солнечную республику засобирался его начальник Бакрадзе. Вилен Апакидзе последовал его примеру.

В первое время молодые супруги не представляли, где им удастся разместиться в незнакомом городе. Предприимчивый Вилен, верящий в свою судьбу, решил эту проблему в присущей ему манере. Он обзавелся телефонной книгой и принялся наобум из телефона-автомата обзванивать жителей Тбилиси с фамилией Апакидзе. Самым отзывчивым из абонентов оказался Александр Апакидзе. Он предложил кров своим бездомным однофамильцам. Проживал гостеприимный тбилисец в большой квартире на проспекте Шота Руставели. Удачей оказалось и то, что Александр занимал важный пост в республиканском министерстве легкой промышленности. Так что и на работу по специальности Вилен устроился без труда. Впоследствии на протяжении многих лет две семьи Апакидзе будут общаться, как родственники, хотя родственниками они не были.

На шелковом комбинате в Тбилиси техническую одаренность и подготовку Вилена оценили. Через короткое время его назначили начальником ремонтно-механического цеха. Затем он перевелся в институт метрологии.

Нашему герою уже за 30. В его биографии пока и намека нет на то, что он станет сыщиком. Резкий поворот в его судьбе произошел в 1968 году.

5. Вилен Харитонович меняет профессию

В какой момент прямая дорога, по которой двигался перспективный инженер Апакидзе, сделала резкий поворот и привела его на работу в органы внутренних дел?

Почему он оставил профессию, которую любил? Стремления ловить преступников раньше в нем не замечали.

Версия Первого биографа (услышанная им, возможно, за праздничным столом) нас развлечет, но вряд ли полностью убедит.

В тбилисском институте метрологии, где работал Апакидзе, всеобщей нелюбовью сотрудников пользовался парторг предприятия. Наш герой решил над ним подшутить. Однажды парторг обнаружил на своем рабочем столе 50-рублевую купюру, на которой вместо Ленина был изображен он сам в большой кепке. Такую же банкноту нашел в кармане сотрудник НИИ. Потом еще один… По институту разнесся слух, что в обращение поступили фальшивые деньги с портретом парторга в кепке. Тот не на шутку перетрусил. На место происшествия прибыли милицейские оперативники, которые установили, что «неправильные» купюры изготовлены на цветном ксероксе, недавно установленном в НИИ метрологии, а организовал этот розыгрыш Вилен Апакидзе в сговоре еще с несколькими шутниками. Легкомысленного инженера вызвал на серьезный разговор заместитель начальника республиканского БХСС Шота Горгодзе. Закончилась их беседа тем, что Вилен… получил приглашение на работу в органах БХСС. Горгодзе разглядел в молодом человеке будущего талантливого сыщика.

Розыгрыш парторга описанным способом – совершенно в характере нашего героя. Не приходится сомневаться, что он имел место. Осталось услышать подтверждение от самого Горгодзе…

Когда вопросов по грузинскому периоду работы Апакидзе накопилось достаточно много, пишущий эти строки отправился в Тбилиси. Во время этой поездки мне удалось встретиться в том числе с генералом в отставке Горгодзе (последним министром внутренних дел Грузинской ССР). Шота Варламович на протяжении десяти с лишним лет был непосредственным руководителем нашего героя. И он действительно причастен к приглашению инженера Апакидзе в МВД. Вот как это происходило, по словам генерала.

В конце 1960-х в Грузии разворачивалась борьба с теневой экономикой, с быстро набиравшими силу цеховиками. Основная часть дел была связана со злоупотреблениями в легкой промышленности. Милиции насущно требовались специалисты в этой области. Некоторые из тех, что привлекались раньше, были уличены в предательстве, «сливе» информации обвиняемым, из-за чего оказались разваленными несколько дел. Горгодзе пришел с этой проблемой к министру МВД Грузии Эдуарду Шеварднадзе. Эдуард Амвросиевич связался по телефону с руководителем легкой промышленности республики. Тогда Шота Варламович и услышал впервые о Вилене Апакидзе.

Таким образом, к 1968 году наш герой был в отрасли достаточно авторитетным человеком. В его пользу, с точки зрения интересов МВД, говорило и то, что он прибыл в республику недавно, воспитывался в России, не имеет в Грузии обширных родственных связей, которые легко превращались в коррупционные. Апакидзе тогда, да и позже, почти не говорил на грузинском языке, хотя понимал его.

Прекрасный инженер, специалист, досконально знающий технологии, применяемые в легкой промышленности, порядочный человек, при этом – творческий, с выдумкой. Так характеризовали Вилена Апакидзе его руководители. Но согласится ли успешный инженер перейти на работу в милицию?

Горгодзе встретился с Виленом. Тот поначалу категорически не хотел становиться милиционером. Он же всех знает в отрасли, как он будет работать против «своих»? Само по себе предложение Вилену, скорее, понравилось, оно отвечало его темпераменту. Однако моральные барьеры мешали ответить «да». На него надавили партийные органы. Ему посулили существенную прибавку к зарплате – целых 50 рублей. В этот момент из Москвы прибыла оперативно-следственная группа во главе с Валентиной Грязновой (впоследствии соратницей сыщика Апакидзе), чтобы участвовать в раскрытии злоупотреблений на трикотажной фабрике. Вилен познакомился с этими людьми, они произвели на него впечатление. Он успокоился: это интересная работа – распутывать нити хозяйственных преступлений. И нет в ней ничего предосудительного, если выполнять ее честно.

Думается, такую трактовку событий и следует принять.

18 июля 1969 года заведующий лабораторией ВНИИМ им. Д. И. Менделеева Вилен Харитонович Апакидзе попрощался со своими прежними сослуживцами. На другой день он заступил на должность инспектора управления БХСС МВД Грузинской ССР.

6. Талантливый самоучка

Познания в области сыскного дела Вилен получает, общаясь с практиками, до многого доходит собственным умом.

При министре Эдуарде Амвросиевиче Шеварднадзе (занявшем этот пост в 1965 году) в Грузии начинается череда громких уголовных дел. К их числу относится разоблачение хищений на суконном комбинате в Тбилиси. К раскрытию этого преступления и подключают Вилена Апакидзе. Он проявляет себя с лучшей стороны. Наступает момент, когда начальник отдела БХСС Горгодзе, отправляясь к Шеварднадзе с докладом о ходе разбирательства на комбинате, берет с собой инспектора Апакидзе…

Познакомившись с Виленом, министр проникается к нему уважением. Их новый сотрудник действительно ас в текстильной промышленности. Он знает тонкости технологии, способы обмана контролирующих органов и прочее, плюс ко всему – превосходный технарь. Парень определенно честный, бессребреник. Именно такой спец и нужен их ведомству. Вскоре становится нормой, что Вилен Апакидзе ходит с персональными докладами к министру Шеварднадзе.

В конце 1960-х наш герой приезжает в Москву в свою первую командировку. Вот какое впечатление «ходок» из Тбилиси произвел тогда на его московских коллег. Вспоминает Анатолий Михайлович Ситников, впоследствии – инспектор по особо важным делам Главного управления БХСС:

– Я тогда работал на Петровке, 38, в ГУВД Москвы. Звонит начальник нашего управления Николай Титович Миронов: «Прими человечка». В кабинет входит Вилен. Он в Москву приехал с мешком. Выглядел и держался очень провинциально. Объяснил, что ему нужно сделать экспертизы по шерсти. Я договорился с министерством, после чего он удалился.

Следующая встреча Ситникова и Апакидзе будет носить иной характер. Лет через семь-восемь Анатолия Михайловича вызовут в кабинет начальника главка Перевозника с тем, чтобы поручить ему вести сложное дело о хищениях на шерстяной фабрике в Монино. Войдя к шефу, «важняк» увидит Апакидзе. Ситников удивится, насколько свободно и непринужденно майор БХСС из Грузии ведет себя в кабинете генерала, одного из самых влиятельных подчиненных министра Щёлокова. Выяснится, что инициатором разбирательства является как раз Вилен. Анатолий Михайлович ушел тогда от Перевозника озадаченный…

А спустя еще года четыре Ситников станет подчиненным Апакидзе.

Широко шагал провинциал из Грузии.

Генерал-лейтенант в отставке Гурам Иванович Гветадзе (глава МВД Грузии в 1979–1986 годах) вспоминал в разговоре с автором:

– Дело о хищениях на суконной фабрике в Тбилиси прошло с большим оперативным успехом. Виновные получили реальные сроки. Вилю заметили и оценили. Увидели потенциал в этом парне. Он продолжал работать в отделе легкой промышленности. Со временем Горгодзе сделал его заместителем начальника управления БХСС. С этой должности Виля и перевелся в Москву.

Со слов генерала Горгодзе мы знаем, как Вилен познакомился с Эдуардом Шеварднадзе. У нашего героя имелась параллельная «застольная» версия, записанная Первым биографом. Выглядела она примерно так. В здании республиканского МВД была красивая парадная лестница с перилами. Однажды инспектор БХСС Апакидзе, полагая, что его никто не видит, стал съезжать по перилам и буквально воткнулся в поднимающегося по лестнице министра. И это – в характере Вилена. Получить подтверждения от Шеварднадзе мы не сможем.

7. Новатор

Вилена Апакидзе брали в органы БХСС прежде всего как знатока текстильной отрасли. Эти надежды оправдались. Но в самом скором времени он раскрылся и как незаурядный оперативник, мастер разработки сложных комбинаций, сыщик творческий, умный, новатор.

Эту операцию, проведенную Виленом уже в качестве руководителя бригады сыскарей в середине 1970-х, ее участники запомнили в подробностях.

В одном из центральных районов Тбилиси резко подскочило количество угонов автомобилей. Сыщики уголовного розыска определили круг группировок, которые могли быть причастны к преступлениям, но большего добиться не могли. Время шло, ситуация становилась скандальной, в числе потерпевших оказывалось все больше влиятельных людей. Дело поручили Апакидзе.

Вилен прежде всего задался вопросом: почему угоны совершаются именно в этом районе? Он заметил закономерность, которой коллеги из угро почему-то не придали важности. В этом районе Тбилиси находятся два кинотеатра. Нападения на машины происходили преимущественно в те вечерние часы, когда демонстрировались двухсерийные фильмы. Логика действий преступников стала понятна. «Большие люди» подъезжают к кинотеатрам на хороших машинах и оставляют их без присмотра часа на три. Что еще требуется угонщикам?

Через агентуру в криминальной среде детективы вышли на исполнителей. Теперь предстояла самая сложная по технологии часть операции. Требовалось взять угонщиков с поличным, кроме того, выявить и задокументировать все стадии совершения преступлений: планирование – координация действий похитителей – переделка автомобилей – реализация. «Штаб» преступной группы заседал в горах, в труднодоступном месте. Это установила группа наружного наблюдения. Как сыщикам действовать дальше? Тут Вилен и проявил свои способности оперативника и технаря. В подобных случаях милиционеры всегда обращались за технической поддержкой к «старшим соседям», то есть к чекистам, оснащенным куда лучше. Но едва ли и в органах КГБ Грузии удалось бы найти нужную для предстоящей операции аппаратуру. Ее изготовил Апакидзе – сам. Через своих знакомых из шоу-индустрии он раздобыл радиомикрофоны, которые только-только стали появляться в Союзе. Причем те образцы, которые имелись в Тбилиси, не подошли, более совершенный микрофон те же деятели шоу-индустрии доставили из Москвы. Подобным образом наш новатор приобрел остальную часть технического оснащения. И вот решающий для сыщиков момент наступил.

Оперативники ночью проникли на спрятавшуюся в горах воровскую «хазу». Радиомикрофон, чудо тогдашней технической мысли, обернув полиэтиленом, закопали у ножки стола. Приемное устройство было уже налажено на горном плато повыше. Более чем достаточно для документирования, но Вилен решил еще и сделать видеозапись. Телевик, «бивший» на несколько километров, нашли тоже в Москве. Апакидзе и его помощники-технари синхронизировали аудио-и видеоаппаратуру. А техника была многокилограммовой, громоздкой, не то что сейчас. Опера взмокли, пока тащили ее на себе на горную кручу. Встретился старик с осликом, сжалился, предложил помочь. «Спасибо, – ответили, – мы спортсмены-альпинисты». А как хотелось… Но операция требовала строгой секретности. В конечном счете, как ни хитры были главари этой преступной группы, столь мощному и умному напору Апакидзе и его подчиненных они противостоять не могли. Детективы заранее узнали, когда будет совершена очередная попытка угона, кто вскроет авто, кто будет направлять действия угонщика.

…Вечерний Тбилиси. Площадь у двух кинотеатров, заполненная машинами, – идет кассовый двухсерийный фильм. В один из автомобилей проникает злоумышленник. Мгновенно появляется группа захвата. Взятого с поличным угонщика доставляют в отделение. Приступают к допросу. Задержанный, разумеется, слыхом не слыхивал про банду, к которой его хотят причислить. Почему влез в чужую машину? Просто покататься хотел. Ему: «Сам-то кино любишь?» – «Конечно». – «Ну так смотри». И тут на экране телевизора задержанный видит себя участвующим в воровской сходке. Тогда он дает подробные показания. По окончании вдруг восклицает: «Начальник, дай еще кино посмотреть! Никогда себя раньше в телевизоре не видел!»

Эта операция, проведенная в Тбилиси, вскоре уже изучалась в милицейских школах на занятиях по оперативному искусству. Так основательно и оригинально автоугоны в Союзе прежде не документировались.

А ведь Вилен всего пять-шесть лет назад пришел в милицию. В этой операции проявилась широкая одаренность его натуры. Он и незаурядный опер, и глубокий знаток ряда отраслей легкой промышленности (впоследствии – весьма многих промышленных отраслей), и талантливейший технарь, и отличный организатор раскрытий. Неудивительно, что о нем вскоре узнали в центральном аппарате МВД.

8. Противоречивый характер

В Тбилиси Вилену на этом этапе его биографии комфортно. Грузия, республика-праздник, по-матерински тепло встретила одного из пропащих своих сыновей, силой трагических обстоятельств выброшенных было на обочину жизни.

Все, что происходило до того, было как будто не с ним. Его настоящая биография начинается в Грузии. Ему хочется верить, что он здесь же и родился, что его несчастный отец унес собой романтическую тайну…

Хорошо складывается в милиции карьера Вилена, профессия захватывает его все больше. В Грузии он впервые приобретает друзей «на всю жизнь». Кто они?

Один из самых близких и верных – Гурам Петриашвили, известный в прошлом футболист, заслуженный мастер спорта, игравший за основу тбилисского «Динамо» опорным полузащитником. С такой биографией Гурам, завершив карьеру футболиста, стал работать в БХСС. Странное превращение? Для Грузии – нет. Спортивное общество «Динамо» в республике курировали руководители МВД, которые проявляли заботу о бывших футболистах и баскетболистах, предлагая им должности в правоохранительных ведомствах. Например, легендарный Давид Кипиани из большого спорта ушел… в прокуратуру (где, впрочем, не задержался). Петриашвили в органах БХСС трудится добросовестно и даже самоотверженно, участвуя подчас в весьма рискованных операциях. Хотя карьерных высот в милиции не достиг. Гурам любит Вилена и восхищается им. Апакидзе будет привлекать Петриашвили к своим операциям и позднее, когда возглавит серьезную структуру в Москве. Для Гурама слово Вили – закон, он готов работать с ним бескорыстно, по дружбе.

Гурам Петриашвили погибнет в автокатастрофе в Тбилиси в 2004 году. Через несколько лет такое же несчастье постигнет его сына, известного в республике футбольного функционера.

И для Амирана Джавахадзе наш герой – просто «Виля». Амиран, сын военного, окончил в Харькове юридический институт. В 1970-х он работал под началом Апакидзе. Гурама уже не спросишь, а Амиран много интересного рассказал автору этих строк, прояснил некоторые загадочные обстоятельства, о чем будет сказано в свое время.

В 1983 году Вилен приедет ненадолго в Тбилиси, пытаясь найти выход из очень трудного положения, в которое он попал в Москве. Рядом с ним в эти тяжелые недели будут Петриашвили и Джавахадзе.

Вилен в те годы – жизнерадостный, контактный, общительный молодой человек. Но это не для всех. Пожалуй, только для избранных, для близких друзей и коллег. Остальные чаще видят его другим.

Аполлон Квициния был переведен из Сухуми в Тбилиси, в органы БХСС. Так распорядился Шеварднадзе, считавший полезным усилить присутствие абхазов в структурах МВД республики (там их почти не было). Впоследствии Аполлон Константинович стал главный прокурором Абхазии. А. К. Квициния: «Переехав в Тбилиси, я познакомился с Апакидзе. Он работал по прямым поручениям начальников, по серьезным делам. Из Москвы к нему часто приезжали. На месте его трудно было застать. Он мне казался скрытным, замкнутым. Не из тех, у кого душа нараспашку. Дружбы у нас не получилось».

Молчаливый, необщительный, вечно «в себе», в своих мыслях, закрытый для окружающих… Вилена вспоминают и таким. О нем судили: талантливый человек, разнообразно талантливый, кто же спорит? Только непонятно, что у него на уме. Эти настороженность, подозрительность, пристрастие к распространению неправдоподобных сведений о себе… Оригинальный характер с большими странностями. Его нельзя не уважать, но вот любить – за что?

И близкие Вилену люди нередко досадовали, когда выяснялось, что он не был с ними полностью откровенен. С ними-то – почему?!

Давайте вспомним еще раз, что наш герой рос среди малолетних преступников в давящих условиях зоны. Вспомним, что он и сам был сыном «врага народа». Лишь на восемнадцатом году жизни Вилен получил право поселиться в большом городе. Такие «университеты» мало кому удавалось забыть. Они не добавляли характеру человека открытости, они прививали ему привычку быть постоянно настороже. Никто не должен знать о тебе всей правды – на всякий случай. Постоянную готовность встретить во всеоружии агрессию мира ты должен скрывать под маской легкости и общительности…

Окружающим такие люди часто кажутся двуличными, опасными. Однако опасности они не представляют. Это их способ самозащиты. Этим, возможно, объясняются немалые странности характера Вилена Апакидзе (к которым следует отнести и творческое отношение к изложению фактов его биографии).

Поднимаясь все выше и выше по карьерной лестнице, наш герой не переставал допускать, что удача когда-нибудь от него отвернется, да так, что он опять окажется «без пяти минут зеком». И в этом, увы, не ошибался.

9. Мастер на все руки

В конце жизни, испытав множество разочарований, Апакидзе в разговоре с одним из друзей начнет вспоминать годы, когда он работал инженером в институте метрологии в Тбилиси. Это было безмятежное и счастливое время, скажет он. Почти пожалеет, что сменил тогда профессию.

Любовь к механизмам ничуть не ослабевала в нем с годами. В свободное время Вилен обычно что-то мастерит. Приходя к нему в дом, друзья застают его за этим занятием. Он ворочает стиральную машину, подпаивает детали к телевизору, колдует над часовым механизмом…

Амиран Джавахадзе: «Он доставал японскую технику, когда она только стала появляться. Полностью ее разбирал и собирал. Таким его и помню: волосы растрепанные, взгляд азартного игрока. Однажды Виля попросил меня принести вентилятор – в телевизоре не работала система охлаждения. При мне подсоединил, телевизор включился!»

Библиофил Аркадий Шварцер (по образованию инженер-металлург) в 1970-х не раз навещал Вилена в Тбилиси. В один из таких визитов Аркадий Михайлович узнал о существовании нового чуда техники: «Приезжаю, а у него видеомагнитофон. Редкая диковина в те времена и для Москвы. К нему приходили друзья смотреть видео».

Сыщик Сергей Бутенин: «Вилен разбирался в электронике, в часах, в столярном, слесарном деле. В Москву из Тбилиси он приезжал на автомобиле „ГАЗ-24“. Тогда на дорогах пробки стали появляться. Вилена угнетало переключение скоростей. Он собрал автоматическую коробку и поставил ее на свою „Волгу“. Немного дергалась машина, плавности хода не хватало. Но это была полноценная коробка-автомат!»

Об умении нашего героя починить практически любой часовой механизм ходили легенды. Когда он успел освоить это тонкое ремесло – непонятно. Изловчился как-то. Футболисты тбилисского «Динамо» несли свои «ходики» на починку к Вилену. Московский (с начала 1990-х живущий в Париже) художник Владимир Михайлович Березкин вспоминает, как его однажды удивило мастерство Апакидзе: «У меня от мамы остались английские часы со сложнейшим механизмом. С репетиром – приспособлением, позволяющим узнавать время, если дернуть за шнурок, с оригинальными мелодиями, исполнявшимися каждые четверть часа. С прессовой посадкой шестеренок на валу. Часы много лет не ходили. Я смирился с тем, что они остановились навсегда. Подарил их Вилену. Он хотел заплатить, но мне неудобно было брать деньги за испорченную вещь. И что же? Он запустил эти часы – с репетиром, остальными функциями».

Аналогичная история случилась с Сергеем Бутениным. В его семье хранилась реликвия: швейцарские часы в красивом белом корпусе – спортивный трофей отца, выступавшего в молодости за дубль московского «Динамо». Мальчишкой Сергей их сломал по неосторожности. Поделился своей досадой с Виленом. «Приноси» – сказал тот. Через пару недель возвращает – ходят!

Другое свое увлечение Вилен также пронесет через всю свою жизнь. Он собирает книги. Первыми экземплярами в его коллекции («прекрасной» – свидетельствовали авторитетные библиофилы в 1980-х) стали издания, унаследованные от отца, подаренные его родственниками из Зугдиди. В Грузии коллекционеру есть где развернуться. В букинистическом магазине, на толкучке, а иногда в бабушкином чулане среди старых вещей можно обнаружить уникальную книгу – на зависть знатокам. Эти находки нередко приобретались за символические суммы. Сыщик Бутенин видел в библиотеке Апакидзе, например, собрание сочинений Дюма-отца, выпущенное в начале XX века маленьким тиражом, со страницами, переложенными пергаментом. Вилен эту редкость привез из Тбилиси. У него в коллекции имелись и более ценные издания.

Библиофил с большим стажем Аркадий Шварцер, многолетний друг Апакидзе, удивляется: «Я терялся в догадках, наблюдая, с какой страстью отдавался он коллекционированию книг. Пытался понять: откуда в нем это увлечение? Он ведь не из аристократов. Кстати, министр Щёлоков тоже был заядлым библиофилом. Наверное, их и это сближало. Вилен читал запоем. Он любил Лермонтова, Ломоносова за их, как он выражался, „космическое мышление“. Ломоносов – нетривиальный выбор. Апакидзе мог проявить прекрасную осведомленность в совершенно неожиданной области – в византийской живописи, оккультизме, истории освоения Америки. Правда, его познания мне казались мозаичными. Поскольку книги были в дефиците, он читал то, что попадалось ему под руку».

Из более традиционных хобби нашего героя заслуживает упоминания его увлечение футболом. Живя в Грузии, работая в ведомстве, курировавшем спортивное общество «Динамо», Вилен не мог не стать заядлым болельщиком и игроком. Он со страстью участвует в баталиях, которые его коллеги по управлению БХСС проводят на динамовской базе. Похвастаться умением владеть мячом наш герой, однако, не может. Он полноват, малоподвижен (что, вообще говоря, нетипично для мужчин-мегрелов, по преимуществу худощавых, ловких, давших грузинскому футболу немало талантливых вратарей).

Амиран Джавахадзе, смеясь, показывает, как «Виля» играл в футбол: приседает, разводит руки, делает страшные глаза и часто перебирает ногами. Товарищи по команде обычно отводили заядлому футболисту, не владеющему дриблингом и скоростью, позицию на воротах или в защите.

В середине 1970-х у супругов Апакидзе родился долгожданный сын. Прожив несколько недель, мальчик умер. Это стало ударом для родителей. Шура около двух лет тяжело болела. Полностью она так и не восстановилась – с того времени больше не работала. Моральное состояние Вилена тогда вызывало беспокойство у близких ему людей. Он лишился надежды иметь наследника. В эти дни многие друзья Апакидзе в Тбилиси и Москве узнали, что их товарищ, практически никогда не употребляющий спиртное, оказывается, обладает способностью пить, не пьянея.

В Москве в то время ему особенно близок Александр Братчиков. «Неожиданно звонит Вилен, – вспоминает Александр Сергеевич. – Предлагает встретиться в кафе. Сели за столик. Он заказывает водку – единственный раз на моей памяти. Наливает фужер до краев и, не морщась, выпивает. Потом еще раз. Никакого эффекта, только пот со лба вытирает. Так я узнал о несчастье, которое случилось у них с Шурой в Тбилиси».

Начиная со второй половины 1970-х, сотрудник грузинского БХСС Апакидзе регулярно участвует в раскрытии крупных преступлений за пределами республики. Наступит момент, когда он станет организатором таких раскрытий. Этот талантливый человек не мог долго оставаться в тени. Путь к вершине карьеры Вилен Апакидзе проделывал по-своему, оригинально. Немало загадок загадает он тем, кто возьмется писать его биографию. Рассказ о нем – обязательно расследование с отсечением вольных трактовок, баек, мистификаций. К этому приходится привыкать.