Текст книги "Когда горит вода"

Да и Тони, что-то сообразив, сделал шаг назад.

– Не нравится он мне, Ли, – сообщил своему напарнику.

Тот не ответил. Подойдя к столу, начал молча звякать там металлическими предметами.

Роман, скосив глаза, увидел, что тот держит в руке секач для разделки мяса.

– Хорошая мысль, – кивнул Тони.

Он зашел сбоку, пригнулся и зашипел пленнику в самое ухо.

– Слушай сюда, ублюдок. Мы будем отрубать тебе пальцы, сустав за суставом, пока ты не выложишь нам все, что знаешь. А если нам не хватит пальцев на руках и на ногах, мы перебьем тебе все кости, а потом перейдем на твою симпатичную мордочку…

Роман мычал и моргал, показывая, что он отчаянно напуган: вел свою, пусть слабенькую, но игру.

Кажется, Тони, его игрой остался доволен. Во всяком случае, поток угроз прекратился, и Римлянин убрал свою пахнущую сладким одеколоном, лощеную физиономию от его уха.

Но, увы, здесь был не один Тони.

– Крови будет много, – заметил Ли спокойно. – Кто будет убирать?

Тони озадаченно уставился на приятеля.

– Лучше вот, – показал Ли большую сковороду.

– Раскалить на огне и прижигать кожу? – оживился Тони. – Тоже неплохо.

– Масло, – сказал Ли.

– Э-э?.. – не сразу сообразил тугодум Тони.

Зато Роман сообразил сразу. И почувствовал настоящий ужас. Крупные капли пота выступили на его висках, и видит бог, это уже не было следствием игры.

Только бы не доводить дело до того, как его начнут поливать кипящим маслом! Отрубание пальцев – это баловство по сравнению с предложением китайца.

Проклятый азиат. Роман хоть и не был расистом, но почувствовал жгучую ненависть ко всему, что касалось Востока. Вечно они что-то придумают омерзительное, будто им мало обычных, человеческих пыток.

А Ли уже поставил на стол бутыль с оливковым маслом и зажег газовую конфорку.

– Ну ты голова! – простодушно восхитился Тони. – Я бы не додумался. Оно и правду так лучше. Если просто жечь – вонять будет сильно. А масло – это самое то.

Ли кивнул, щедро налил масла в сковородку и поставил на плиту. Тони даже слегка развернул стул, чтобы Роману было удобнее следить за приготовлениями. Разбирался в психологии, дубина.

– Ну что, дорогуша? – спросил Тони. – Готов ты ответить на вопросы босса?

Роман закивал, дергая за спиной связанными руками. Лицо его побагровело от удушья – петля глубоко врезалась в шею.

– Еще бы, не готов, – согласился разговорчивый Тони. – Я бы соловьем запел. Да не дергайся ты, идиот, задохнешься. Ли, зови босса! Клиент желает говорить.

– Рано, – отозвался китаец.

Он медленно накренял сковородку с боку на бок, чтобы масло скорее разогрелось.

Роман замычал, стуча ногами в пол.

Китаец даже глазом не повел. Знай, грел себе маслице, ирод узкоглазый.

Огонь под сковородкой пылал жарко, и скоро сильно запахло оливковым маслом. Очень горячим оливковым маслом.

Тони, коротая время, плеснул себе джина на донышко стакана, кинул одним глотком в рот, закурил. Посмотрел на часы, на напарника.

– Ну что, Ли? Готово угощение?

Над сковородкой курился сизый дымок. Понесло чадом горелого масла.

– Готово.

Китаец снял сковороду с огня, неторопливо поднес к подбородку пленника.

Роману ударило в ноздри жаркой гарью, в глаза полез едкий дым. Он зажмурился, но уши услышали тихое скворчение – и это был очень страшный звук.

– Смотри, – схватил его за волосы Тони. – А ну, смотри!

Роман открыл глаза, стараясь расфокусировать зрение так, чтобы не видеть дымящейся сковороды. Но куда там – китаец поднес ее к самому носу, едва не обжигая раскаленным ободком губы.

По шее Романа, по щекам заструились ручьи пота. Он снова отчаянно замычал, пытаясь отстраниться от ужасной сковороды.

Ли между тем чуть наклонил вперед свое орудие пытки. Масло, дымясь, устремилось к лицу Романа. Вынести это было невозможно. Роман изо всех потянул руки вниз, чтобы придушить себя до того, как на него польется раскаленная жижа.

Но Тони был начеку и подпер его руки коленом.

– Не балуй…

– Слушай меня, – сказал Ли, удерживая сковороду в том же критическом положении. – Если ты не будешь хорошо отвечать на вопросы босса, я буду лить на тебя это масло. Ты хорошо понимаешь?

Роман мелко-мелко закивал. Пот и слезы заливали ему глаза, но он постарался моргать как можно выразительнее, помогая себе щеками. Только бы хоть на несколько минут убрали от него эту чертову сковороду.

– На этот раз я тебе поверю, – сказал китаец. – Но только один раз. Понял меня?

Роман снова закивал и заморгал.

– Смотри, Ли, он уже обмочился, – хмыкнул Тони.

Ли отвел наконец сковородку, глянул на мокрые шорты пленника, кивнул напарнику:

– Зови босса, Тони.

Римлянин устремился в дверь, радуясь смене занятий. Получил возможность перевести дыхание и Роман. Он уже все посчитал и решил, что надо говорить правду. Хотя бы уберечь себя от раскаленного масла, и то для данной ситуации результат.

Китаец, поставив пока сковороду на подставку, курил и молча наблюдал за Романом. Казалось, он пытается проникнуть ему в мозг. Хотел знать, проклятый азиат, насколько сильно напуган пленник. Что обмочился – не показатель, это только легковерного Тони могло впечатлить. Профессионалу годятся любые средства, если надо, он и не такой трюк выкинет. В общем, китаец бдительности не терял.

Роман это видел и потому вел себя соответственно. То есть тихо сопел, прикрыв глаза, и каких-либо лишних движений не делал. Не трогал лихо, пока оно было тихо. И думал, думал, думал…

Ввалился, пыхтя, Стокк, уселся на стул.

– Вытащите кляп.

Тони расстегнул ремешок, вытащил «грушу». Но далеко не прятал. Стоял рядом, держал на виду. Намекал, что может понадобиться. Психолог хренов.

Роман задвигал языком, губами, вспомнил некстати Джей. Все-таки зря он не дал ей лишнюю сотню бат. За такую работу, право слово, не жалко.

– Ну, твое настроение изменилось? – спросил Стокк.

– Да… – прохрипел Роман.

– Вопросы помнишь?

– Помню.

– Говори.

Роман принялся прочищать горло, закашлялся.

Китаец едва заметно усмехнулся, повел глазами на стоящую возле него сковороду. Покачал головой, дескать, твои игры здесь не пройдут.

Роман вздрогнул, отвел от садиста глаза. Ну все, теперь – правду и ничего, кроме правды.

– Я из ЦРУ, – сказал он. – Меня зовут Джек Робик. Отдел по борьбе с незаконной торговлей оружием.

– Есть такой, – согласился Стокк. – Что дальше?

– Нам стало известно, что ты хочешь купить похищенные ракетные установки. Также известно, что перед покупкой нового товара ты предварительно изучаешь его характеристики. В Паттайе тебе должны были передать носитель с данными. Моя задача – завладеть этим носителем.

– Откуда стало известно, что передача носителя состоится в Паттайе? – спросил бельгиец.

– Не знаю. Этим занимается другой отдел. У меня другая задача.

– Может быть, – покивал Стокк. – Как давно ты за мной следишь?

– С позавчерашнего дня.

Стокк посмотрел на телохранителей.

Тони что-то вспомнил, шагнул ближе, глянул на Романа внимательнее.

– Этот козел, в перстнях и бородке, – хлопнул он себя по лбу. – Вот, черт! Ни за что бы не узнал. Научились цэрэушники работать. А, Ли?

Китаец безмятежно улыбался.

У Романа потихоньку отлегло от сердца. Кажется, сеанс с маслом отменяется.

– И что же, ЦРУ послало тебя в одиночку? – спросил Стокк. – Без прикрытия, без связи?

Спрашивал он без издевки, почти дружески. Но глаза подозрительно буравили лицо пленника, а рука, до того мирно лежавшая на колене, сжалась в кулак.

Роман понял, что рано он начал праздновать победу.

С лица китайца тоже исчезла улыбка. Он слез со стола и сильным вращательным движением расправил плечи. На пленника он не смотрел, но слушал внимательно, слегка наклонив голову.

– Решили, что задание несложное, – пустился в объяснения Роман, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. – Я сказал, что справлюсь один.

– Справился?! – хмыкнул Тони. – Вот урод.

Но Роман видел, что из всех троих только Тони берет его слова на веру.

– Для экстренной связи есть люди в посольстве, – заторопился Роман. – Они мне помогали готовить операцию. Ну, линза, машина, клееная борода…

– Ты лжешь, – перебил его Стокк. – От первого слова до последнего.

– Я тоже так думаю, босс, – сказал Ли.

– Тони!

Тони кивнул и загнал «грушу» на место, едва не выбив Роману зубы.

Тот забился и замычал, но его мычание было слишком слабым протестом, чтобы к нему отнеслись с должным вниманием.

– Я тебя предупреждал, – сказал китаец.

Он казался огорченным. Схватив сковороду, он поставил ее на огонь – подогреть остывшее масло.

– Босс, вы останетесь? – спросил Тони.

– Да, – уронил Стокк. – Налей мне виски.

Тони торопливо выполнил приказание хозяина. В том, что шпион «пасет» их с позавчерашнего дня, была их с Ли недоработка. Поэтому Тони готов был хоть под ноги постелиться, лишь бы загладить вину.

– Засучи ему шорты, – приказал Стокк. – Внутренняя поверхность бедра – очень чувствительное место. Особенно ближе к паху. Ты со мной согласен, Ли?

Китаец кивнул, хмуро глядя в сковороду, от которой уже подымался сизый дымок.

Тони, стараясь не прикасаться к мокрому, засучил шорты Романа. Тот пытался отбиваться ногами. Римлянин злобно пнул его в косточку.

– А ну, сиди тихо. Иначе шлепну на месте.

– Он только того и ждет, – засмеялся Стокк. – Верно, мистер Робик? Или как вас там, на самом деле?

– Сдается мне, что он из англичан, босс, – сказал Тони. – Я англичан терпеть не могу…

– Сейчас узнаем, – усмехнулся Стокк, прихлебывая виски. – Сейчас мы все узнаем. Ли, готово у тебя?

– Да, босс.

– Тогда давай. Только понемногу, а то он потеряет сознание. А возиться с ним долго я не собираюсь.

– Ничего, я ему нашатырчика, – сказал запасливый Тони, встряхивая стеклянный пузырек.

Ли снял сковороду, глянул в глаза Роману.

Тот подался назад, засучил ногами.

Китаец усмехнулся и двинулся к нему, целясь сковородой на обнаженное бедро.

– Босс, вы бы отодвинулись, – заметил Тони. – Не дай бог, брызнет.

Стокк, как человек разумный, совету внял. Он поставил стакан с виски и приподнялся, отодвигая стул.

И в этот миг грянул выстрел.

Ли подскочил, нелепо махнул рукой – и масло со сковороды широкой струей окатило спину Стокка.

Тот закричал так, будто с него живьем содрали кожу, и рухнул на пол вместе со стулом, катаясь от невыносимой боли.

Тони, быстрый, как змея, вскинул было «беретту», но Роман ударил его ногой в пах, и Римлянин, согнувшись пополам, опустился на колени.

– Шеф, как вы?! – закричал Лак.

Он стоял в дверях, выставив перед собой угрожающих размеров «кольт-питон», и озирался в некоторой растерянности, не зная, что делать дальше.

Впрочем, главное он уже сделал.

Роман замычал, показывал глазами себе за спину.

Лак перепрыгнул тушу Стокка и начал дергать веревку, лишь сильнее затягивая петлю.

Роман снова замычал, наливаясь кровью.

Лак наконец догадался, оставил веревку и вытащил кляп.

– Возьми нож, – засипел Роман. – Вон там…

Лак кивнул и метнулся за ножом, перепрыгнув по дороге через бездыханное тело Ли.

Тони уже пытался подняться.

Стокк рвал на спине рубашку и кричал на одной пронзительной ноте.

Еще немного, и сюда примчится полиция. Только ее не хватало!

Роман, рискуя задохнуться, подался вперед и ударил пяткой по затылку Римлянина. Словно по бетонной стене, но Тони ткнулся носом в пол и затих.

Вернулся Лак с ножом, разрезал веревку. Удавка сразу ослабла, Роман задышал полной грудью.

– Руки.

Наконец и руки были свободны.

Роман поднялся, окидывая взглядом поверженных врагов. Лак выжидательно смотрел на него. Во взгляде его читалось сомнение, которого Роман раньше не замечал.

Следовало принять быстрое и окончательное решение. И для спасения авторитета, и для пользы дела.

Увидев свой «двадцать второй» с глушителем, Роман взял его, прицелился в лоб Стокка и нажал на спуск.

Щелкнул затвор, вопли прекратились. Толстяк вытянулся на брюхе, напоминая облаченного в человеческую одежду борова. На спине его, сквозь разодранную рубашку, вздувался кроваво-желтым волдырем чудовищный ожог.

«Чур меня», – сплюнул через плечо Роман, отводя глаза.

Тони упирался мощными руками в пол, пытаясь подняться. Силен был детинушка. Такого не пяткой, а ломом бить.

Роман угостил его двумя пулями в грудь, и знойный южанин угомонился навечно.

На китайца пулю тратить не пришлось. Лак своим единственным выстрелом попал ему точно в сердце.

– Кажется, все, – выдохнул Роман.

– Да, шеф, – сказал Лак.

В его глазах стояло прежнее обожание. Реноме Романа Евгеньевича было триумфально восстановлено.

– А ну-ка…

Роман нагнулся над Стокком, стараясь не смотреть на волдырь, напоминающий гигантский гнойник, просунул руку ему в нагрудный карман. Нащупал твердый угол бокса, потянул наружу.

Открыв бокс, увидел лежащий в нем диск. Значит, Стокк еще не начал его изучать.

Что же тогда он смотрел в ноутбуке? Баловался порнушкой, старый развратник?

Или это другой диск?

Ладно, разберемся. А пока надо навести порядок.

Протерев рукоять «вальтера», Роман вставил его в руку Ли, а «кольт» Лака, с которым тот расстался не без сожаления, вложил в ладонь бельгийца. Общая картина выходила грубоватой и глуповатой. Но – чего на свете не бывает?

А чтобы у полиции было меньше сомнений, надо устроить маленький несчастный случай. Он уберет лишние детали и снимет ненужные вопросы.

Роман зажег спичку, поднес огонек к разлитому и все еще дымящемуся маслу. Тут же по полу побежало синеватое пламя, перекидываясь на рубашку Стокка, на опрокинутый стул. Сухое дерево схватывалось быстро, послышался веселый треск.

– Теперь все, – сказал Роман. – Уходим.

Он вернулся на минуту в спальню, захватил ноутбук вместе с выдернутым из розетки шнуром, сунул в карман найденный на столе диск и в сопровождении Лака выбежал на улицу.

Сидя в машине, они какое-то время наблюдали за тем, как в окнах бунгало разливается оранжевое зарево. Затем над крышей показались густые клубы дыма, к небу взметнулись рыжие, косматые языки, и вскоре весь дом запылал, как сноп соломы.

Послышалось истошное завывание сирены.

– Поехали, Лак, – сказал Роман, меланхолически поглаживая ноутбук. – Дальше разберутся без нас.

– Куда ехать, шеф? – осведомился Лак, выезжая на дорогу. – В гостиницу?

– Рановато, – заметил Роман. – Мне нужно алиби. Давай-ка на набережную.

– К мысу Клифф? – уточнил Лак.

– Точно. Там целая куча забегаловок. Нам с тобой после всего случившегося надо хорошенько оторваться.

– От кого оторваться, шеф? – спросил Лак, на всякий случай оглянувшись.

– От всего, Лак! – засмеялся Роман, с умилением глядя на сосредоточенную физиономию своего помощника. – Ну, вперед, мой юный друг! Эх, и пир же я тебе задам. Только сначала к морю: освежиться перед вторым заходом…

17 июня, Москва, ГРУ, 14.30

– Разрешите, товарищ генерал? – спросил подполковник Дубинин, приоткрыв дверь в кабинет начальника отдела.

– Заходите, – кивнул Слепцов.

Подполковник сел, раскрыл папку.

– Это по капитану Морозову, – счел нужным он предварить доклад.

По лицу Слепцова пробежала легкая тень. Очки в золотой оправе сверкнули. Всякий, кто был знаком с генералом, истолковал бы это сверкание как признак несомненного раздражения.

– Надеюсь, все прошло успешно? – спросил он, не скрывая кривой улыбки.

– Так точно, товарищ генерал. Почти.

– Что значит – почти? – вскинулся Слепцов, как будто только того и ждал. – Носитель у нас?

– Так точно, у нас, – поспешил успокоить его Дубинин. – Но со Стокком вышло не совсем гладко.

– То есть?

– Морозов попал в засаду. Вынужден был вступить в незапланированный контакт…

– Выражаетесь вы, подполковник, мудрено, – сказал Слепцов, вскакивая из-за стола. – Незапланированный контакт – это очередной ляп вашего протеже. И не пытайтесь защищать его!

Он движением руки приказал Дубинину сидеть и начал расхаживать по кабинету туда-сюда, скрипя на каждом развороте паркетной доской. Очки его всякий раз непримиримо вспыхивали.

– Ну, что он там натворил, во время этого вашего незапланированного контакта?

– Стокк и его телохранители были убиты, – невозмутимо продолжил Дубинин. – Морозов инсценировал перестрелку и поджег бунгало.

– Хоть до этого додумался, – хмыкнул Слепцов.

– Помимо интересующего нас носителя, Морозов передал в посольство ноутбук Стокка. Нашим специалистам на месте удалось взломать пароль. По предварительным оценкам, на винчестере содержится масса ценнейшей информации. Мы уже получили ее, и сейчас идет интенсивная обработка полученных данных.

– Вот как?

Слепцов сел за стол, глядя на Дубинина чуть помягче. Но о том, чтобы сказать в адрес капитана Морозова хоть пару одобрительных слов, естественно, и речи не шло.

– Везет этому Морозову, – проворчал вместо одобрения Слепцов. – Что есть, то есть.

– На том и стоим, товарищ генерал, – позволил себе безвредное замечание Дубинин.

– На чем это вы стоите, подполковник? – прищурился Слепцов. – На слепой вере в случай? Вы это бросьте. Точный расчет, анализ, способность предвидеть все возможные варианты развития событий – вот на чем мы стоим. А эти авантюрные замашки, присущие Морозову и иже с ним, надо выкорчевывать с корнем. С корнем, подполковник! Никакой такой удачи! Железная дисциплина, выдержка, настойчивость – вот наши принципы. И мы не позволим нарушать их кому бы то ни было. Надеюсь, вы со мной согласны?

– Так точно, товарищ генерал, – почтительно молвил Дубинин. – Согласен.

Слепцов помолчал, размеренно барабаня пальцами по столу. Краткий экскурс в теоретические основы разведки снова привел его в хорошее расположение духа.

– То, что Морозов убрал Стокка, между нами говоря, не так уж плохо, – сообщил он доверительным тоном. – С одной стороны, это несколько превысило полномочия Морозова и вызвало панику в определенных кругах, в том числе и правительственных. Ну, вы понимаете, о чем я говорю. С другой стороны, одним негодяем будет меньше. К тому же это на время смешает планы другим торговцам оружием и позволит нам провести ряд операций… Я надеюсь, за Морозовым не потянулось хвоста?

– Он все зачистил, товарищ генерал, – заверил шефа Дубинин. – И капитан Морозов, и его местный агент, Лак Патпонг, остались вне подозрения местных властей.

– Ну, хорошо, – сдался Слепцов. – Будем считать, что операция прошла удовлетворительно. Когда Морозов вылетает обратно?

– Через пять часов, товарищ генерал.

– Придется отложить рейс, – сказал Слепцов и потянулся за папкой, лежащей в углу стола.

17 июня, Таиланд, Паттайя

Держась за горизонтально натянутую веревку, совсем еще молоденькая девушка в белой хламиде мерно притоптывала босыми ногами по спине Романа, который лежал ничком на массажном столе и тихо покряхтывал в такт ее шагам.

Несмотря на молодость, девушка была лучшей массажисткой салона. Ее рекомендовали Роману как искусницу, способную за один сеанс вылечить любую застарелую болячку. Никогда не жалевший денег на поправку собственного здоровья, Роман вверился ее чутким ногам – и не пожалел. Ибо ощущения от сеанса были самые восхитительные, а это, в свою очередь, обещало не менее прекрасные последствия.

Поход в массажный салон был премией, которой Роман решил себя наградить в знак успешно проведенной операции. От начальства премии не дождешься, тут он иллюзий не питал уже давно. Скорее всего, Слепцов учинит ему разнос за то, что сработал коряво, и на этом дело кончится.

Но, в отличие от Слепцова, у Романа Евгеньевича имелись свои критерии оценки его работы, и то, что он сегодня остался жив и даже не оцарапан, уже само по себе было немалым поводом для законной радости.

Поэтому Роман сходил в банк, снял с личного счета все, что там оставалось (однова живем, а Леня заработает еще), и устроил своей душе и телу долгожданную разгрузку, наняв самую дорогую массажистку Паттайи, на сеанс к которой записывались голливудские звезды и нефтяные магнаты.

Ни секса, ни алкоголя ему не хотелось. Сексом он объелся по заданию Родины, а алкоголя ему хватило в минувшую ночь. Обещанный Лаку пир состоялся – да еще какой! Гуляли до утра, в лучших традициях «руссо туристо». Пили на брудершафт, целовались, горланили песни, танцевали стриптиз и танец живота, посрамив местных танцовщиц, – в общем, оторвались на полную. Зато Лак, заснувший на рассвете под столом, получил самое полное представление о том, как гуляют настоящие русские.

Утром Роман, бледный от усталости, закинул в российское консульство трофеи, захваченные в бунгало, отвез бесчувственное тело Лака домой и отправился в гостиницу.

Спал он долго и проснулся далеко за полдень.

Так как за время сна его ни разу не побеспокоили, то он сделал вывод, что больших претензий в Первопрестольной к нему не нашлось. (Малые находились всегда, и Роман Евгеньевич привык не обращать на них внимания.)

Но, помимо законного начальства, у него ведь было еще и незаконное, в лице Лени Пригова. Тот обещал позвонить сегодня, а поскольку Роман так для него ничего и не нарыл, – когда, спрашивается, рыть? – то ничем хорошим его звонок окончиться не мог.

Поэтому Роман, приведя себя в чувство с помощью кофе и контрастного душа, помчался в консульство. Там он провел три часа, делая вид, что крайне заинтересован результатами своей ночной вылазки, а на самом деле искусно выпытывая у посольских работников, как обстоят дела с сиамской нефтью, с вольфрамом и с оловянными рудниками.

Сверхценной информации получить не удалось. Не было времени, да и обстановка не располагала. Но кое-что, относящееся к делу, Роман разузнать успел. Поэтому когда позвонил Леня, он был, что называется, во всеоружии, и с места в карьер бросился заваливать своего благодетеля цифрами и процентами, надеясь ошарашить его своей беспримерной ловкостью.

– Все это есть в любой газете, – терпеливо выслушав доклад до конца, сказал Леня. – И все это я уже читал два дня назад…

– При чем здесь газеты, Леня! – горячо запротестовал Роман. – Это мне сообщили серьезные люди!

– И где ты встретил этих серьезных людей? Небось в посольстве?

Проницательность Лени иногда казалась сверхъестественной. И довольно раздражительной. Ну вот откуда он знает про посольство? Просто так ляпнул? Возможно. Попробовать его обмануть? Бесполезно. Сколько Роман ни пытался, все его попытки заканчивались одинаково: Леня с ходу изобличал лгуна и отделывал под орех. Так что Роман зарекся играть с ним в эти игры. Себе дороже.

– В консульстве, – буркнул он. – Ну и что? Вполне надежная информация.

– Информация-то надежная, – вздохнул Леня. – Но уж больно официальная. А она, как ты сам знаешь, известна всем и потому не представляет для нас никакого интереса.

– А это… – не сдавался Роман. – То, что китайцы начали переговоры по нефти? Ведь об этом еще нигде не писали.

– Писали, Рома.

– Да? – сник Роман.

– Да.

– Что же, совсем ничего не годится?

– Ну почему? – сжалился Леня. – Те цифры, по поводу вольфрама, очень неплохи. Думаю, что-нибудь из них мы выжмем.

Роман приободрился.

– А насчет китайцев ты зря, Леня. Мне сказали, что их визит содержится в глубокой тайне…

– Может, для консульства это и тайна. Но не для нас. Ладно, не падай духом. Честно говоря, я от тебя и этого не ожидал. Когда домой?

– Сегодня, в ночь.

– Ну, на днях обозначься. Есть разговор.

– Само собой, Леня. Завтра же и обозначусь. Ближе к вечеру. Идет?

– Идет. Все, Рома, пока, тороплюсь.

Услышав гудок отбоя, Роман вздохнул с облегчением. Он был готов к худшему. Леня халтуры в работе не терпел и, обнаружив таковую, мог устроить компаньону порядочную взбучку. А тут – вроде как даже и похвалил. Устал, что ли? Или – чего не бывает – соскучился? Даже у железных людей есть нервы.

А, скорее всего, информация Романа действительно имела кое-какую ценность. Только хитрован Леня от него это скрыл, чтобы не давать ему лишних козырей в руки, когда дело дойдет до очередной разборки, которые то и дело возникали между старыми приятелями.

Как бы там ни было, совесть Романа была чиста. Оба задания – Родины и Лени – он выполнил. Пусть немного кривовато и косовато, но с несомненным результатом. А раз так, можно себя немного побаловать. Тем более что через несколько часов – вылет, и когда еще окажешься в этих краях, неизвестно.

Массажный салон – лучшее, что пришло Роману в голову. Тысяча долларов за часовой сеанс его не испугала. Случались и не такие траты. Был бы прок.

Что прок будет, он понял через минуту после того, как на него взошла юная мастерица, носившая нежное имя Сим. Черт его знает, что там было особенного в ее ногах, но только едва она ступила на ноющее тело Романа Евгеньевича, его будто омыл теплый поток, и он сразу обмяк, как от укола эфедрина.

Пребывая в некоем блаженном полузабытьи, он наслаждался каждым движением массажистки. Это же просто рай какой-то! Московские салоны, с их уклоном в дешевый эротизм, и рядом не стоят с тем, что давал ему этот сеанс. Так бы лежать и лежать, не вставая и не шевелясь, и чувствовать, как по всему телу пробегают быстрые, живительные волны.

«Надо было Лака с собой взять, – подумал Роман. – Пусть бы порадовался малец. Денег как раз хватило бы на двоих. Да для него никаких денег не жалко. Если бы не он, плавал бы я сейчас в заливе протухшим куском мяса».

Лак после «русской» ночи в лежку лежал дома. Мучился жесточайшим похмельем, бедняга.

Высказав ему ночью все, что положено в таких случаях, Роман и сегодня в консульстве не преминул похвалить своего юного коллегу. А что? Ценный кадр, безо всяких. Смышленый, ловкий, надежный. Вот еще обстрелянный вдобавок. Последователям Романа достанется отличный помощник. Так что пусть консульство держит парня на хорошей зарплате, такие люди нам еще понадобятся.

В общем, до некоторой степени Роман Евгеньевич будущее Лака обеспечил. Конечно, если того не пристрелят раньше времени. Парень отчаянный, и на рожон пёр не думая.

Вчера, например? Только то, что вся троица была занята предстоящей пыткой, никто не услышал, как он залез в дом. А ведь ему не давали на это разрешения! Но он услышал какие-то стуки в молчащем «шарике» (это Роман Евгеньевич в отчаянии колотил ногами в пол) и кинулся на выручку любимому шефу. Вместо того, чтобы обратиться в полицию! И ведь револьвер же имел, отчаюга, хотя ни словом об этом не обмолвился.

Конечно, молодец, что вмешался. Спас, чего уж там. И все же это чистой воды везение. Что называется, на новичка. Такой зверь, как Ли, уделал бы его в долю секунды, хоть с револьвером, хоть с пулеметом, хоть с чем. Да и Тони был не подарок. И хозяин их толстобрюхий наверняка знал, с какой стороны за пистолет держаться. И плавали бы сейчас оба суперагента в заливе, и это было бы вполне закономерным финалом их совместной работы.

Однако думать о грустном не хотелось, тем более ввиду предстоящего возвращения домой, поэтому Роман перекрыл краник посторонних мыслей и снова тихо «уплыл» под чудодейственными ступнями Сим.

Когда через четверть часа зазвонил телефон, он испытал детское желание заплакать. Мог бы не брать эту чертову трубку. Но в том-то и дело, что не мог. Звонили из Конторы, а оттуда просто так не напоминают о себе.

«Может, Слепцов хочет объявить мне благодарность?» – подумал Роман, протягивая расслабленную, слегка дрожащую руку за телефоном.

Сим, умница, замедлила движения, дабы ее целительная энергия не пропадала даром.

– Я слушаю, – простонал Роман.

– Ты что, пьяный? – спросил Дубинин.

– Никак нет, – подобрался Роман, крепче сжимая трубку. – Так, отдыхаю…

– Знаю я твой отдых. Небось завалился в массажный салон и тешишь свою грешную плоть.

«Ясновидящие вы мои», – злобно подумал Роман, чувствуя, как обретенная с помощью Сим благодать стремительно покидает его душу и тело.

– Тебе что до моей плоти? – грубо спросил он, плюя на субординацию. – Работу сделал и имею право отдыхать так, как мне хочется.

– Имеешь, имеешь, – миролюбиво согласился Дубинин. – Тем более что работу ты сделал неплохо. Старик доволен.

Смена тона насторожила Романа. Кнут и пряник – к чему бы это?

– Вообще-то я занят… – поторопил он события.

– Да ради бога, – снова не обиделся Дубинин. – Разве ж я тебе когда мешал в твоих основных занятиях?

Менее всего Роман сейчас был настроен сносить насмешки, пусть даже от начальства. И времени стало жаль. Сим явно томилась вынужденным простоем, не говоря уже о том, что простой этот тянул на ужин в дорогом ресторане. Да разве им объяснишь?

– Или ты говоришь по делу, или я даю отбой, – тем не менее заявил Роман. – Завтра, кстати, я буду дома. Почему бы тебе не подождать несколько часов?

– Не пыли, Морозов, – заговорил своим обычным, чуть примороженным голосом Дубинин. – И домой не слишком торопись.

– Что такое? – сразу остыл Роман.

– Есть небольшое задание. Надо слетать во Вьетнам и встретиться с одним человеком.

– И все? – подозрительно спросил Роман.

– И все, – твердо сказал Дубинин. – На полдня делов.

– Почему я?

– Ты ближе всех. К тому же свободен. Так что двигай в консульство. Там узнаешь подробности. И получишь деньги на дорогу.

– Знаю я ваши деньги.

– Ну, с голоду не помрешь, а по массажным салонам таскаться необязательно. Или за свой счет в свободное от работы время.

«Чувствуется стиль Слепцова, – подумал Роман. – Эх, Дубинин, Дубинин, а когда-то был человеком».

– Не многовато ли тропиков для меня одного? – грустно спросил он. – Ты знаешь, какие там болезни? До конца жизни не вылечишься.

– А ты знаешь, когда у тебя конец жизни? – возразил Дубинин.

Сей неожиданный пассаж сбил Романа с толку. А в самом деле…

– Сделаешь в консульстве пару прививок, – посоветовал Дубинин. – И лети с ветерком. Кстати, во Вьетнаме есть отличное средство от всех болезней.

– Какое?

– Водка на змеях. Никакая зараза не пристает.

– А ты откуда знаешь?

– Оттуда. Все, капитан, связь окончена. Как будешь на месте, прозвонись.

– А куда я денусь? – проворчал Роман.

– А кто тебя знает? – засмеялся Дубинин.

«Весельчак, – мысленно окрысился Роман, отключая телефон. – Хорошо ему веселиться в своем кабинете… А ведь знает, конторская душа, про Вьетнам. „Оттуда“. Хм. Поди, довелось полазить по тамошним джунглям. Тот еще жучила. Вот сам бы и слетал, раз такой знаток».

Сим мягко усилила движения. Роман заставил себя не думать о предстоящем задании. Это потом, после, это от него, к сожалению, не уйдет. А пока надо получить в полной мере то, ради чего он сюда пришел. А то звонят тут всякие, сбивают с нужного настроя…

Через несколько минут Роман Евгеньевич уже плыл в сладкой неге, не ощущая ни своего тела, ни каких-либо мыслей – ничего. И только сожаление о том, что зря он все-таки не захватил с собой Лака, маячило дальней точкой на горизонте его сознания и чуточку омрачало состояние полного и безграничного счастья.