Текст книги "Почти как в сказке"

…

Здесь честь и добро побеждают по праву,

А подвиг и труд не бывают напрасны.

Здесь воды прозрачны и зелены травы,

Монархи мудры, а принцессы – прекрасны

…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Конечно, Артем читал книги про попаданцев. Не то, чтобы сильно любил, но так… почитывал. Но осознание того факта, что попаданцем в иной мир вдруг стал он сам, пришло к нему далеко не сразу. Может быть виной тому слишком резкий контраст между подчеркнутой сказочностью мира того и столь же подчеркнутой обыденностью – этого. Может быть то, что свое первое путешествие между мирами Артем совершил в состоянии, мягко говоря, не совсем трезвом. Да, впрочем, какая разница.

А дело было так.

В тот вечер, третьего числа, была их с Катюшей годовщина. Десятая. Та дата, которую одни называют «розовой свадьбой», а другие почему-то «оловянной». Артему ни то ни другое называние не нравилось. Ему казалось, что «десятая годовщина» и само по себе звучит весьма неплохо. Десять лет совместной жизни. Первый серьезный юбилей. Да.

Был бы.

Катюша ушла год назад. Или это он ушел от Катюши? Артем до сих пор находился в какой-то прострации по этому поводу, иногда ему будто казалось, что это наваждение, что он проснется, протрезвеет и все будет как раньше. Что они будут сидеть вечером вместе на диване в уютном свете торшера и смотреть какой-нибудь новый фильм. Что будут гулять в сквере, а потом зайдут в расположенную на его краю кафешку, гордо именующую себя рестораном, и поужинают. Что поедут летом на море. Он представлял, как они вместе идут с пляжа мимо магазина с сувенирами, и им хочется купить какую-то ерунду, но каждому приглянулась своя вещица, и они покупают обе, хотя понимают, что это не нужное, что будет валяться дома на полке, ну и что же такого, какая разница, если хочется. А потом вспоминал, что уже покупали такие безделушки и они валялись, и что, когда он уезжал из квартиры, хотел оставить их Катюше, а она сказала, что ей не нужны, и их выбросили. И понимал, что не будут гулять. Не посмотрят фильм. Не поедут. Ничего не будет. Все кончилось. И ему хотелось плакать. Или выпить. И он иногда плакал. Иногда пил. Часто и то и другое одновременно.

В тот вечер Артем выпил. Один. Потом еще выпил. И еще. Не плакал. Решил, что хватит. Смотрел, лежа на диване, старые комедии. Пару раз слышал, как отец что-то бормотал в соседней комнате, Артем прислушивался, убавлял звук стоявшего на табуретке ноутбука, отец ночью мог захотеть в туалет, но не найти его (как уже бывало). А мог и решить, например, сходить в магазин (и такое бывало, причем отец как-то ушел из дома прямо в осеннюю ночь в домашних шлепанцах). За отцом следовало присматривать, временами он становился совсем плох. Особенно сдал он в последний год, может быть слишком переживал по поводу развода непутевого сына. Четыре месяца назад Артем оставил «совместно нажитую» квартирку Катюше и съехал к отцу. И присматривал. Готовил еду, стирал, убирался. Параллельно пытаясь работать. Ходил с отцом к врачам. Чувствуя себя виноватым, думал, как отец до этого ухитрялся жить один, чем питался, как не устроил в квартире пожар или потоп. В ту ночь, к счастью для Артема, отец, кажется, не собирался никуда идти. Артем постепенно заснул.

Проснулся он, судя по всему, приблизительно через час. Фильм, который он смотрел, кончился и начался заново. Алкоголь еще не выветрился из организма, голова была чумная. Артем сел на диване, выключил ноут, послушал. Отец спал, был слышен его негромкий храп. Артем вяло подумал, что надо было бы постелить на диван хотя бы простыню, когда-то очень давно, Катюша дежурила в ночную, а он имел привычку, не дождавшись ее, вот так же засыпать на неразобранном диване, Катюше это не нравилось. Опять Катюша.

Он хотел уже завалиться снова на диван и проспать до утра (ну или сколько получится), как вдруг услышал звук. Вроде шороха. Звук доносился из маленькой слепой комнатушки, которую отец звал кладовкой, а мать, когда была жива, чуланчиком. Вход в нее располагался как раз между комнатами их с отцом двушки, напротив входной двери. Внутри пространство кладовки было почти целиком занято разным хламом, который заполнял стоявшие вдоль стен дощатые полки и кучей громоздился на небольшом участке пространства между ними.

Шуршание повторилось. «Мышь» – подумал Артем. Ну, а кто еще может шуршать? Шуршит, значит мышь. Хотя как-то громко для мыши. Тогда, наверное, крыса. Артему стало интересно, он встал с дивана. Потеряв на миг равновесие, качнулся, стараясь не скрипеть полом, вышел из комнаты, прошел мимо кладовки (шуршание), заглянул в комнату отца (спит), вернулся, прислушался. Кроме шуршания на этот раз Артем уловил и какой-то необычный запах. Травой что ли какой-то пахло? Артем открыл дверь.

***

За дверью был лес.

Высоченные деревья уходили в темное небо, разглядеть кроны мешала дверная притолока. Лунный свет, пронизывая легкие клубы тумана, серебрил траву и стволы. Лес был совсем не дремучий, прозрачный. Дул легкий ветерок, тянуло пряными запахами трав и еще водой. Вдалеке какая-то птица прокричала «дюр-дюр-дюр-фьють», звук рассыпался между стволов. Внизу зашуршало. Артем опустил глаза и увидел двух маленьких, с палец ростом, человечков. Он присел на корточки, желая разглядеть их, но они проворно отскочили, спрятавшись в траве. Артем успел заметить, лишь зеленые одежды у обоих, да у одного в придачу длинную зеленоватую бороду и что-то вроде посоха (примерно с карандаш). Артем оперся на руку, под пальцами была влажная от росы трава, за спиной – квартира, похрапывание отца, впереди – лес, луна и туман. Страшно не было. Было интересно. «Это сон» – уверенно подумал Артем. Из травы высунулось крошечная головка, безбородый гномик посмотрел на Артема, как показалось, с любопытством. Артем отметил почти человеческие, только очень уж крошечные, черты лица, но при этом непропорционально большие уши. Сон становился забавным. Артем протянул к созданию свободную руку, но оно мгновенно скрылось в траве. Артем услышал возбужденный писк и к своему удивлению разобрал слова: «Человек! Большая дверь! Человек-человек! Дверь-дверь, большая!», затем трава колыхнулась и раздалось стремительно удаляющееся шуршание. Артем подождал. Ничего не случилось. Он встал, ноги успели немного затечь. Закрыв глаза вдохнул полной грудью наполненный лесными ароматами воздух. Голова закружилась, чтоб ненароком не упасть пришлось схватиться за косяк.

Артем открыл глаза шагнул вперед. Прохладная и мокрая трава щекотала босые ноги. Он оглянулся. Дверной проем оказался вмурован в ствол какого-то могучего дерева. За ним можно было увидеть прихожую, а если посмотреть сбоку, то и комнату отца. Эта комната уже не помещалась в дереве, находилась за его пределами. Артем зашел сбоку и устремил взгляд параллельно плоскости двери. Получилось, как будто в одном и том же месте он одновременно видел и лес, и квартиру.

– Забавно! – улыбнулся он.

Ощущение волшебного сна было настолько явственным, что Артем даже мимолетом испугался: уж не так ли начинается белая горячка.

– Да нет! – сказал сам себе вслух. – Вообще не так. Да и не пил я столько.

Голос его звучал как-то необычно. Более молодо что ли, более звонко, Артему понравилось, захотелось закричать или запеть, но это почему-то казалось неуместным. Оглядываясь и прислушиваясь, он сделал по лесу несколько шагов.

– Надо бы запомнить дерево, – вновь сказал он себе, наслаждаясь голосом, – Хотя, зачем, это же сон, правильно? Значит проснусь все равно дома.

Решив так, Артем, не спеша и не оглядываясь, пошел прямо от двери. Он вдруг обнаружил, что у него отличное настроение.

– Может все не так уж и плохо? – спросил он сам у себя и снова улыбнулся.

А потом не удержался и все-таки пропел:

– В темном леееесе, в темном леееесе….

Над головой его послышался мелодичный хрустальный смех.

Артем поднял голову, что-то маленькое и ярко-золотистое метнулось в сторону. Отлетело на метр, чуть снизилось, замерло. Артем осторожно подошел, присмотрелся. В воздухе перед ним висела, покачиваясь, трепеща хрупкими стрекозиными крыльями, меленькая, с давешних травяных гномиков ростом… Кто? Женщина? Девушка? Фея? «Фея», – решил Артем, восхищенно рассматривая удивительное существо, – «Точно, фея, прямо как в мультике». Фея и в самом деле была прямо, как из мультика, с милым личиком, ручками, ножками, крылышками, крошечная, светящаяся мягким золотым светом, облаченная в полупрозрачные развевающиеся одежды.

Артем снова протянул руку, фея отлетела в сторону.

ъе– А вот поймаю! – весело крикнул Артем и растопырил пальцы, делая вид, что хочет схватить.

Фея легко увернулась. С тем же переливчатым смехом она пролетела у Артема перед самым лицом, чуть не коснувшись носа, заставив шагнуть назад, одновременно махнула ручкой осыпав Артема искрящейся золотистой пылью. Артем непроизвольно вдохнул, в теле мгновенно возникло ощущение легкости. «Сейчас полечу!» – с восторгом понял Артем. Но вместо этого голова его закружилась и он, не удержав равновесия, с размаху уселся в траву.

Фея закружила вокруг, заливисто и звонко смеясь.

– Вот ты хулиганка! – надулся Артем, хотя обиды не было, была радость и невесомость в теле.

«А может все-таки полечу?» – подумал он и, поднявшись, подпрыгнул. Нет, полететь не получилось, правда на этот раз удалось сохранить равновесие и не упасть. Фея выдала новую трель музыкального смеха.

– Ну нет, это уже ни в какие ворота! – погрозил ей Артем, – Щас поймаю тебя!

Фея брызнула в сторону, Артем несколько неуклюже побежал за ней. Но только он приблизился, как она, заливаясь смехом, вновь отлетела. Артемом овладел азарт. Фея то удалялась, и Артем лишь слышал ее смех, да видел золотистые отблески меж деревьев, то позволяла ему подобраться почти вплотную, но стоило ему протянуть руку, вновь, звеня, упархивала. Так они бежали по лесу, усталости не было, Артем несколько раз спотыкался, но не разу не ушибся, фея смеялась, но не обидно, а весело и заразительно, и сам он смеялся вместе с ней.

Вдруг деревья расступились, и Артем оказался на берегу озера. От неожиданности он чуть было не полетел в воду. Озеро было не очень большим, за туманом угадывались деревья на том берегу, откуда-то доносилось громкое журчание и плеск, как от небольшого водопада, а прямо перед собой, в нескольких метрах от берега Артем увидел русалку.

Нет, над водой были видны только плечи и голова девушки, они мерно покачивались, но Артем сразу понял, что это русалка. Ну, а кто же еще? Голая девушка в воде, красавица с огромными глазами в волшебном туманном озере. Только русалка. Она и в самом деле была удивительно красивой, в ее черных волосах была ночь, а бездонные глаза манили озерной глубиной. Не в силах отвести взгляд, Артем ступил в воду. Мельком подумал, что надетые на нем старые трусы и футболка, в которых он заснул на диване, являют собой не самую подходящую для романтического знакомства одежду, но мысль тут же исчезла: это же сказка, сон, значит все будет хорошо. За спиной у Артема фея разразилась обиженной трелью.

– Да погоди ты, – сказал ей Артем.

Фея пронеслась у него перед лицом, вновь обдав его светящейся пылью. Голова закружилась, Артем почувствовал, что его опять заштормило, но чудом умудрился не плюхнуться в воду. Русалка игриво улыбнулась ему и скрылась под водой, махнув на прощание серебристым плоским хвостом и обдав веером брызг.

– Ну вот, я же говорил! – весело крикнул Артем. – Эй, куда же ты?

Русалка, однако, больше не показывалась. Артем оглянулся в поисках феи, но не увидел и ее. Нетвердой походкой, все еще продолжая улыбаться, он вышел из воды и вдруг увидел стоявшего в тени большого дерева человека.

Человек был высок, статен, облачен в старинную одежду, к которой по мнению Артема подошло бы название «камзол», имел густую шевелюру, роскошные висячие усы и короткие, но обильные и пушистые бакенбарды, необычный вид которых придавал ему сходство с хомяком. На поясе у человека с одной стороны висели ножны с длинным кинжалом (а может коротким мечом?), а другой, кажется, пистолет.

Артем, не сдержавшись, рассмеялся.

– Добрый вечер! – дружелюбно обратился он к незнакомцу.

Незнакомец улыбнулся в ответ и сказал по-русски:

– Здравствуйте.

Подойдя, Артем протянул руку:

– Артем!

Незнакомец посмотрел на руку с некоторым замешательством, затем приложил свою правую ладонь к груди, слегка поклонился и произнес:

– Сарвист Тизарт, капитан Личной Гвардии его Королевского Величества Альдерика Третьего. Мудрейший Георгий предупредил меня о возможной встрече с гостем из иных мест. Я рад…

– Георгий? – переспросил Артем.

– Георгий, – подтвердил хомякообразный капитан гвардии.

– Он же Гоша, он же Жора? – Артем хихикнул.

Капитан приподнял бровь.

Артем обнаружил, что лес, озеро, звездное небо, а с ними и капитан, и он сам начинают кружиться. Ему показалось, что он все же сумеет полететь и он попытался взмахнуть руками. В следующий миг он почувствовал мягкий толчок и понял, что кажется снова упал. Небо надвинулось, капитан что-то встревоженно говорил, вдалеке прозвучал мелодичный смех. Артему давно уже не было так хорошо и спокойно.

***

Проснулся Артем почти в десять. Такое редко с ним бывало, обычно либо дела заставляли вставать раньше, либо отец будил его, то слишком громко включая в своей комнате телевизор, то брякая посудой на кухне. В этот раз, видимо, сон был чересчур крепким. Из комнаты отца доносилось приглушенное бормотание – телевизор все же работал.

Признаков похмелья совершенно не ощущалось, однако вставать не хотелось. Хотелось поваляться на диване (так и не застеленном). Артем перевернулся на бок. На глаза попалась бутылка из-под водки, потом табуретка с ноутбуком. «Надо вставать» – решил он.

В кухне его встретила куча искрошенного печенья на столе и под столом, а также кружка с остатками кефира в раковине. Отец позавтракал. Артем вздохнул. Надо будет убрать. Заглянул к отцу. Тот лежал на кровати и смотрел телевизор. Или правильнее сказать – «смотрел в телевизор»? У Артема давно уже сложилось впечатление, что отец вряд ли понимает происходящее на экране. На отце были старые спортивные штаны и неизменная тельняшка. Отцовы тельняшки Артем помнил с детства, отец всегда носил их и зимой, и летом. В молодости он был военным, Артем мало знал про это, отец не любил рассказывать. Служил отец вроде в Афганистане. И еще где-то. Однажды сказал, что в Африке. Может пошутил. Имел звание капитана, был ранен. Когда Артем пошел в школу, отец работал уже на гражданке – автомехаником. А Катюша тельняшки свекра не любила, называла их не иначе как вонючими полосатыми майками, если приходилось брать в руки, то делала это с демонстративной брезгливостью. Артем так и не понял, откуда возникло у нее такое иррациональное чувство к этому предмету гардероба. Хотя не в гардеробе, наверное, дело. Сразу после свадьбы они около года жили все вчетвером в этой самой квартире. Он с Катюшей в одной комнате, отец с матерью, тогда еще мать была жива – в другой. Отношения с новыми родственниками у Катюши складывались не просто. Опять Катюша.

«Хватит про нее думать!» – приказал себе Артем.

– А Катерина сегодня что-то рано ушла, на обед-то придет, нет? – повернувшись спросил отец.

«Да, сколько ж можно….»

– Не придет! – резко ответил Артем, – Катерина ушла навсегда! В прошлом году. Она здесь больше не живет.

– Да? – растеряно спросил отец, – А я не знал. Ну позвони ей, пусть за кефиром забежит, как с работы пойдет.

Болезнь по какой-то неведомой причине возвращала отца именно в тот несчастный, всего в год длиною, кусочек прошлого, где еще никто не умер и не развелся, все жили вместе, а невестка могла по дороге домой заскочить в гастроном за кефиром для старика. Может не несчастный, а наоборот – счастливый? Артем вышел из комнаты.

Заметая щеткой в совок остатки печенья, он думал о своем сне. Сон не стерся из памяти как другие сны, а, наоборот, помнился ясно и четко, со всеми деталями, включая и запах трав, и влажную прохладу росы, и приятное головокружение, и мелодичный колокольчиковый смех маленькой феи. Артем даже грешным делом заглянул в кладовку, а потом, озаренный внезапной мыслью, внимательно осмотрел свои ноги. Увы – за дверью кладовки его встретил старый пылесос, старое материно пальто, старые журналы, старые двух и трехлитровые стеклянные банки и прочее старое и никому не нужное барахло. Ноги же были чисты, на них не обнаружилось ни крупинки грязи, ни травы, ни листьев, ни иного природного сора, который неизбежно должен был бы остаться после прогулки босиком по лесу. Сон. Всего лишь прекрасный сон.

После обеда Артем возил отца к врачу. Врач была профессор с кафедры неврологии, прием у нее стоил по меркам Артема очень недешево и записываться надо было за месяц. Артем понимал (и неоднократно слышал от врачей), что помочь отцу нельзя. То есть помочь в какой-то мере можно, в смысле постараться сделать так, чтоб не стало хуже. Или, скорее, стало, но не так быстро. Сделать лучше было уже, к сожалению, нельзя. Но, несмотря на это, Артем все равно записал отца к профессору, наверное, это был какой-то психологический трюк, он чувствовал себя виноватым за то, что судорожно занимался налаживаем своего расползающегося по швам брака, вместо того, чтобы уделить время отцу, когда его состояние было еще не таким плачевным. В итоге и брак не наладился и состояние отца совсем ухудшилось. Хотя оно, наверное, и так бы ухудшилось.

Профессор произвела хорошее впечатление. Была она в годах, расспрашивала Артема обо всем подробно, внимательно, изучала данные исследований, беседовала с отцом. Точнее пыталась беседовать. После беседы этой настроение Артема совсем ухудшилось. Обмениваясь с отцом репликами на бытовые темы, выслушивая его ответы или вопросы (часто невпопад), Артем понимал, конечно, что отец воспринимает реальность неадекватно. Но он не подозревал насколько. Общаясь с профессором, отец не смог правильно назвать не то что дату, но даже и время года, на вопрос: «Где мы с вами сейчас находимся», после длительного раздумья выдал: «В комнате отдыха», а когда профессор указала на Артема и спросила: «А это кто с вами пришел?», отец нахмурился столь сосредоточено, что Артему захотелось обнять его, сказать: «Папа, ты что, это же я, Артем, сын твой!». Отец, впрочем, вспомнил и сам, сказал: «Сын». Но когда врач спросила, как сына зовут, ответил: «Сережа». Сережей звали двоюродного брата Артема, он жил с семьей в другом городе и в этом году должен был закончить школу.

– Спит, кушает нормально? – обратилась она к Артему.

– Вроде да, – ответил он.

– Агрессия, раздражительность?

– Нет.

– Что-нибудь кажется, видится, слышится?

– Бывало, – вспомнил Артем, – Говорил, что какую-то старуху с младенцем видел в своей квартире.

– Вредных привычек нет?

– Раньше курил, бросил, уже несколько лет.

Были еще вопросы. Артем отвечал, чем дальше, тем более бессмысленными они ему казались.

– Ну что, – сказала профессор, закончив осмотр, – Диагноз вам уже поставлен. Деменция. Выраженный психоорганический синдром. Галлюцинаторные включения. Поражения могут быть вызваны сосудистыми нарушениями. А может вследствие болезни Альцгеймера. Можно повторить МРТ, тогда скорее всего сможем сказать точно. Но я не вижу в этом смысла, с точки зрения прогноза и тактики лечения – никакой разницы. Старайтесь не оставлять (беглый взгляд в бумаги) Игоря Валерьевича одного. Желательно, чтоб он больше был с людьми, общался, что-нибудь делал. Ну и, конечно, надо принимать противодементные препараты, вы их и так принимаете (жест в сторону лежащей на столе выписки из амбулаторной карты), это хорошо, давайте увеличим дозировку до двадцати миллиграммов, рецепт я вам сейчас выпишу. На всякий случай пропишу и нейролептик, пока галлюцинаций нет – не давайте, если будут повторяться, то по таблеточке на ночь примерно за 30 минут до сна.

Профессор повернулась, сняла трубку со старинного кнопочного телефона:

– Катюша, принеси мне, пожалуйста, рецептурные бланки… Да… И сразу побольше захвати.

Потом снова обратилась к Артему:

– Если есть вопросы, спрашивайте.

– Нет, все ясно. Спасибо, – сказал Артем.

– Ну тогда подождите в коридоре минут пятнадцать, все документы медсестра вам вынесет.

В кабинет зашла низенькая толстая девушка в медицинском халате с отливающими зеленью длинными волосами.

– Вот, Маргарита Петровна, – положила она перед профессоршей пачку бланков.

– Спасибо, Катюша, – сказала Маргарита Петровна.

«Опять Катюша», – подумал Артем. Ему вдруг показалось, что он снова спит, что сейчас откуда-нибудь выпорхнет фея и огласит кабинет хрустальным смехом.

Он поднялся:

– Пойдем, папа.

***

Настроение было паршивым. Артем собирался вечером сесть за ноутбук, ближайший заказ надо было сдавать уже через четыре дня, а там еще и конь не валялся. Но после общения с врачом он совершенно не чувствовал в себе необходимых для работы над заказом сил. «Завтра начну», – решил он.

Поужинали. Артем сварил макароны и открыл банку говяжьей тушенки, прежде отец очень любил это нехитрое блюдо. Реальность казалась невыносимой, очень хотелось выпить, чтоб хоть на время перестать ее воспринимать, но Артем сдержался. Лег спать пораньше, с мыслью, что проворочается до полуночи, но довольно быстро провалился в сон.

Проснулся он серди ночи, резко, сам не понял от чего. Хотел посмотреть который час, протянул руку к телефону, валявшемуся на полу возле дивана, и замер. В дверях стояла фигура.

Артем крепко зажмурился, но, когда снова открыл глаза, фигура не исчезла. В тусклом проникающем с улицы свете фонаря Артем разглядел расшитый камзол, ножны, забавные пушистые щеки. Перед ним был капитан Гвардии Его Величества из давешнего сна, имя Артем не запомнил.

– Здравствуйте, – сказал Артем и сел на диване.

Капитан ответил короткой фразой на неизвестном и ни на что не похожем языке.

– Ээээ, простите…. – Артем замялся.

Странный визитер приложил руку к груди, а затем чуть наклонил голову и сделал жест в сторону двери в кладовку. Артем понял.

– Сейчас, только оденусь, – он огляделся, джинсы и рубашка лежали на табуретке, носки валялись на полу. У стены стояло несколько пустых бутылок. Диван он, прежде чем заснуть, застелил на этот раз простыней, но общей картины это существенно не улучшало. Было неловко перед гостем за этот бардак. «Живу как бич, – подумал Артем. – Может чистую рубашку надеть? Или хотя бы носки». Артем максимально незаметным движением запнул старые носки под диван и достал из шкафа новые. Гость наблюдал за его сборами с полной невозмутимостью. Новой рубашки не нашлось – они все были либо грязные, либо мятые, либо и то и другое. Он надел, ту, в которой ходил к врачу, она казалась наиболее пристойной. Артем поймал себя на мысли, что продолжение сна (или все-таки это не сон?) его совсем не удивляет.

– Ну все, – сказал он.

Гость кивнул, протянул руку и открыл кладовку. За порогом был лес.

– А, еще минутку – Артем вдруг вспомнил, что не обут, прошел ко входной двери, сунул ноги в кроссовки. Мельком заглянул в комнату отца, капитан посторонился в тесной прихожей. Отец спал. – Ну теперь точно все. Идем?

И они пошли.

Капитан пропустил Артема вперед, сам шагнул следом. Артем, без сомнения оказался в том же самом, уже знакомом ему, лесу. Снова была ночь. Луны на этот раз не было. Было темно и сыро.

– Приветствую вас в королевстве Джерельм, Артем, – произнес капитан.

Артем обернулся.

– А почему выговорите по-русски? – спросил он.

– Я говорю на языке Джерельм, его иногда называют еще всеобщим языком или новым наречием. Волшебство делает так, что в нашем королевстве все понимают друг друга, вне зависимости от того, на каком языке они говорят.

– Хм, – сказал Артем, озираясь – Качественный дубляж.

– Да, верно, можно назвать это переводом, – подтвердил собеседник, – Если присмотритесь, то обратите внимание, что движения моих губ не совпадают со словами, которые вы слышите.

– А откуда вы знаете как меня зовут? – спросил Артем.

– Вы представились во время нашей предыдущей встречи, – ответил капитан, – Вы не помните?

– В основном помню, – Артем машинально пригладил волосы, – Правда я подумал, что мне это приснилось…. Кстати, а как я до дома-то в прошлый раз добрался?

– Я взял на себя смелость доставить вас в ваше жилище и разместить на свободном ложе, – ответил капитан, – Дело в том, что вы, вероятно, несколько раз вдохнули звездную пыль, он безвредна, но вызывает легкое опьянение. В результате вы… эээ… уснули.

– Да, было такое, припоминаю. Такая девица тут еще была, маленькая и с крылышками. – Артем посмотрел по сторонам, думая увидеть фею снова.

Капитан склонил голову:

– Все верно, не старайтесь ее увидеть, пока я здесь, она скорее всего не появится. Они редко показываются людям.

– Но…

– Вы исключение. По вашему виду и поведению было заметно, что вы чужак, вероятно ей стало любопытно.

– Ясно.

– Простите мою бесцеремонность, Артем, но я осмелился повторно пригласить вас в Джерельм не только ради продолжения знакомства. Королевству нужна ваша помощь.

– Моя? – Артем чуть не рассмеялся, очень уж все походило на сказку. – И что я должен сделать? Спасти принцессу? Убить дракона?

Капитан посмотрел на него внимательно и цепко. Артему расхотелось смеяться. Лицо его спутника, несмотря на хомячьи бакенбарды, больше не выглядело забавным.

– Неподалеку от этого места находится трактир «Чешуя дракона». Если поспешим, то достигнем его примерно через полчаса. Пока идем, я введу вас в курс дела и отвечу на вопросы. Ваша помощь, как я себе это вижу, будет носить главным образом консультативный характер. Нам необходимо совершить некоторые действия в вашем мире, а мы почти ничего о нем не знаем.

– Какие действия? – спросил Артем. – И кому это, нам?

– Найти пропавшего человека. А нам – это, пока что, мне и Мудрейшему Георгию, – произнеся это имя, капитан посмотрел на Артема с некоторым подозрением. Тот промолчал. – Не беспокойтесь, даю вам слово чести – никто не попытается причинить вред ни вам, ни любому другому ни в чем неповинному человеку из числа ваших соотечественников, – формулировка эта Артему не совсем понравилась, но он счел за лучшее не уточнять.

– А также ваши услуги, если вы согласитесь помочь, будут оплачены, – добавил капитан.

– А можно не идти в трактир, а прямо здесь ввести меня в курс? – спросил Артем.

– К сожалению, нет. В трактир должен прибыть Мудрейший Георгий, с которым вам необходимо обязательно встретиться. Заставлять его идти сюда будет не совсем корректно, поскольку он является придворным волшебником Его Величества. К тому же так мы потеряем чересчур много времени. Если вы беспокоитесь о своем возвращении, то, уверяю вас, совершенно напрасно. Если вы пожелаете вернуться, никто не станет чинить вам препятствий, и я лично провожу вас обратно к двери.

– Ну хорошо, – вдохнул Артем, – ведите.

– Рад что вы согласились. Позвольте только обратить ваше внимание на то, что скоро возможно, начнется дождь. Предлагаю вам захватить в своем жилище более подобающую одежду.

– Да, и правда. Спасибо. – Артем был немного тронут предусмотрительностью гостя, и ему было неловко за то, что он так и не смог вспомнить, как того звали.

– Простите, – помявшись сказал он, – А не могли бы вы напомнить свое имя, а то я как-то…

Капитан улыбнулся:

– Конечно. Сарвист Тизарт, капитан Личной Гвардии его Королевского Величества Альдерика Третьего.

Артему показалось, что произнесения своего имени и звания доставляет Сарвисту удовольствие.

– Очень приятно, – сказал он.

Сарвист кивнул.

Артем вернулся в свою квартиру и, стараясь не шуметь, взял из шкафа демисезонную куртку. Немного подумав, прошел в свою комнату, поднял с пола телефон и сунул в карман. Несмотря на то, что он только что стоял в мокрой траве, его кроссовки не оставляли на полу ни мокрых, ни грязных следов и выглядели чистыми и сухими. Вот и разгадка, Артем внутренне усмехнулся – опять волшебство. Отец продолжал спать. Артему очень не хотелось оставлять его одного, но делать было нечего. «А в прошлый раз уперся и даже не подумал!», – мысленно укорил себя он.

Выйдя, он аккуратно прикрыл дверь, по-прежнему находившуюся в стволе дерева, она была покрашена белой масляной краской и благодаря этому отлично выделялась на фоне пейзажа. Дверь закрылась не плотно, поскольку изнутри кладовки ручки у нее не было, осталась щелка, через которую можно было увидеть прихожую.

***

Сарвист уверенно шел по лесу, Артем старался не отставать. Было гораздо темнее, чем предыдущей ночью, и иногда он подсвечивал себе под ноги телефоном. Действительно пошел небольшой дождь, но основная часть влаги задерживалась в кронах деревьев. Артем подумал, что куртку можно было и не надевать, было достаточно тепло, из-за спешки он вспотел. Он хотел снять куртку, но передумал, решив, что тащить ее в руках будет неудобно, она начнет цепляться за какие-нибудь кусты, хоть в здешнем лесу и довольно просторно, но все ночь, спешка и отсутствие тропинок…

Сарвист, как и обещал, начал рассказ, голос его, обладая достаточной громкостью и тембром, легко заглушал шум дождя и лесные звуки. Прежде он поинтересовался:

– Артем, обращение к вам по имени без упоминания титулов и происхождения не идет вразрез с этикетом вашего мира?

– Да нет, все нормально, – Артем хмыкнул, – У нас принято как-то без титулов. Можно даже на «ты».

– Простите, вероятно волшебство не в полной мере достоверно передает ваши слова. Вы просите не использовать при общении с вами уважительную форму обращения?

Артем вздохнул:

– Говорите, как у вас принято. Обращайтесь без титулов.

Сарвист кивнул:

– Хорошо.

– Итак, – начал он, – Вы находитесь в королевстве Джерельм, которое занимает континент и несколько островов. Сейчас мы в восточной части континента, в провинции Кафия, столица – в южной. Других крупных государств в мире нет. Джерельм – волшебная страна, как вы уже убедились, здесь все понимают друг друга, в том числе некоторые виды животных и птиц также способны к осмысленной речи, хотя здесь мы их скорее всего не встретим, они обитают южнее. Кроме того, здесь живут множество волшебных созданий, большинство из них отлично ладит с людьми, формально все они, все, обладающие разумом, также являются подданными короля. Здесь царит вечное лето, погода изменяется в очень небольшом диапазоне. Здесь не случается серьезных катаклизмов, болезней, бедствий…

– Прямо как в песне у вас: В королевстве, где все тихо и складно, Где ни войн, ни катаклизмов, ни бурь…

Сарвист обернулся:

– Простите Артем, поскольку мы все же говорим на разных языках, мне порой сложно понять, серьезны вы или иронизируете. Прошу вас поверить: то, что я собираюсь вам сообщить, менее всего похожу на шутку.