Текст книги "Методология научного познания. Монография"

ГЛАВА 4. МЕТОДЫ ЭМПИРИЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ

Эмпирический уровень научного знания – это более высокий уровень научного знания по сравнению с чувственным научным знанием. Это – первая ступень рационального познания в науке. Сколько бы многочисленными ни были данные наблюдения и эксперимента, эмпирическим научным знанием они еще не являются. Для этого необходимо, чтобы они получили определенную мыслительную обработку и были представлены в некоторой языковой форме (либо в виде совокупности терминов и предложений эмпирического языка определенной науки, либо с помощью других способов символического представления чувственной научной информации: графиков, диаграмм, схем и т. п.). С другой стороны, необходимо подчеркнуть, что вне чувственного восприятия фиксация и идентификация терминов, предложений и символов как эмпирического, так и теоретического языка науки также невозможны, поскольку их знаковая форма является материальной. Важно также отметить, что возможности и границы эмпирического познания в науке обусловлены не только содержанием чувственных данных, содержанием чувственной информации об объектах исследования, но и операциональными возможностями языка и мышления на стадии рассудка (на необходимость четкого различения рассудочного и разумного мышления обратили серьезное внимание уже И. Кант и Г. Гегель).

Деятельность рассудочной формы мышления («рассудка») в науке достаточно обширна. Она состоит в применении к данным наблюдения и эксперимента таких мыслительных операций, как научное абстрагирование, анализ, сравнение, обобщение, индукция, выдвижение гипотез эмпирических законов, дедуктивное выведение из них проверяемых на опыте следствий, обоснование эмпирических законов науки и т. д. [19]. Результатом эмпирического познания и является эмпирическое знание. Кратко оно может быть определено следующим образом: эмпирическое знание – это множество высказываний об абстрактных (или эмпирических) объектах. Эмпирический объект не тождественен чувственному объекту, а является лишь его определенной стороной, аспектом, частью, но которые мышление при этом наделяет столь же самостоятельным существованием, как и их исходные прообразы – целостные чувственные объекты. Эмпирические объекты называются абстрактными также потому, что являются результатом абстрагирующей деятельности мышления по отношению к чувственным объектам. Примерами абстрактных объектов науки являются, например, такие геометрические свойства чувственных объектов, как их геометрическая форма, размеры и т. д., их цвет, запах, масса, скорость, временная длительность и т. д. Поэтому эмпирическое знание является знанием об объективной действительности (множестве «вещей в себе») лишь опосредовано, через ее чувственное восприятие и последующее моделирование в мышлении поступившей от объектов чувственной информации через длинную цепь допущений, различений и отождествлений. Целью эмпирического познания является формирование рационального или мыслительного знания об объектах. При этом необходимо отметить, что по своей структуре эмпирическое научное знание является весьма неоднородным, будучи множеством высказываний различных по логической структуре, степени общности и обоснованности.

Основными единицами эмпирического знания являются следующие: 1) научные протоколы (первичные или непосредственные описания результатов первичных наблюдений и экспериментов); 2) научные факты; 3) эмпирические законы; 4) системы эмпирических законов (феноменологические теории). Приведем примеры указанных единиц эмпирического знания. Примером научного протокола является высказывание следующего вида: «Сила тока в проводнике х, измеренная такого-то числа, в такое-то время и в таком-то месте (в такой-то лаборатории) была равна 5 ампер». Как известно, большое количество протоколов тщательных наблюдений за положением небесных тел, сделанных с помощью телескопа, оставил великий датский астроном Тихо Браге. Это научное наследство было впоследствии эффективно использовано его учеником И. Кеплером при открытии и обосновании законов небесной механики. Научные факты — это обобщения протоколов. Часто эти обобщения имеют статистический характер, поэтому большинство научных фактов имеет статистическую природу [10;11]. Примерами известных эмпирических фактов являются следующие высказывания: «Все лебеди – белы», «Соотношение рождения мальчиков и девочек в обычных условиях равно 51/49», «Все тела отражают некоторую часть падающей на них световой энергии» и т. д. Таким образом, научные факты – это всегда констатация мыслью устойчивых, а значит существенных связей между некоторыми свойствами изучаемых объектов. Одним из особых видов научных фактов являются эмпирические законы.

Главным отличительным свойством эмпирических законов от других видов фактов является констатация особого вида связей между изучаемыми явлениями или их свойствами: отношение причинно-следственной зависимости, отношение регулярного следования одного за другим, отношение постоянного совместного присутствия некоторых свойств и наличие стабильной степени меры их взаимосвязи и взаимодействия.

Примеры эмпирических законов: «Причиной закипания воды является ее нагрев до 100 °C при нормальном атмосферном давлении», «Действие равно противодействию», «Угол падения света для однородной и гладкой поверхности равен углу его отражения», «На тело, погруженное в жидкость, всегда действует выталкивающая его сила, равная весу самого тела» и т. д.

Самой сложной и развитой формой эмпирического знания являются эмпирические или так называемые феноменологические теории, которые представляют собой систему эмпирических законов и эмпирических фактов, относящихся к определенной предметной области науки. Примерами феноменологических теорий являются ранняя классическая термодинамика с законами взаимосвязи давления, температуры и объема для нормальных газов; геоцентрическая теория Птолемея; химическая теория Лавуазье; теории эволюции биологических видов Ламарка и Дарвина; таблица химических элементов Менделеева; небесная механика Кеплера и др. Последняя представляет собой систему трех следующих законов. Первый закон: каждая планета движется по эллипсу, в одном из фокусов которого находится Солнце. Второй закон: каждая планета движется в плоскости, проходящей через центр Солнца, причем площадь сектора, описанного радиусом-вектором планеты, изменяется пропорционально времени. Третий закон: квадраты времени обращения планеты вокруг Солнца относятся как кубы их средних расстояний от Солнца. Из законов феноменологических теорий должны логически (дедуктивно) выводиться все известные факты, относящиеся к данной предметной области.

Рассмотрим основные методы получения и обоснования эмпирического знания в науке. Они весьма многообразны. Но несомненно, что исходным методом эмпирического уровня научного познания является абстрагирование.

1. Абстрагирование

Абстрагирование представляет собой способ замещения некоторого чувственно данного объекта его мысленным конструктом, моделью, образом (абстрактным объектом). Это замещение осуществляется с помощью двух мыслительных процедур: 1) посредством фиксации только некоторых наблюдаемых свойств чувственно данного объекта и отвлечения от остальных его свойств как «несущественных» в данном познавательном контексте; 2) путем объективации выделенного содержания и придания ему статуса самостоятельного существования, независимого от других свойств наблюдаемого объекта и самого объекта. Результаты абстрагирования называются абстрактными объектами или абстракциями. Необходимо отметить, что содержание многих абстракций, особенно научных, может «поставляться» не только чувственной ступенью познания, но и рациональной, например, конструктивной деятельностью воображения («продуктивного воображения» – Кант) и мышления либо аналитической деятельностью мышления, когда могут создаваться абстракции от абстракций различной степени общности. Если на уровне обыденного познания, а также начальной стадии эмпирического познания главным методом формирования абстракций (и, соответственно, образования общих имен и понятий) является фиксация отдельных свойств и отношений содержания чувственного опыта (дерево, стол, тяжелый, тяжесть, громкий, светлый, цвет, свет и т. д.), то на зрелой стадии эмпирического познания уже используется метод создания «абстракций от абстракций». С его помощью переходят от абстракций менее общих к абстракциям более высокого уровня, вплоть до наиболее общих понятий науки и философии. Например: береза → дерево → растение, или пять → натуральное число → число, или повторение → последовательность → закон и т. д. Одной из главных «философских тайн» процесса абстрагирования, нередко служившей причиной возникновения идеализма, является онтологизация и объективация содержания многих абстракций, особенно высокого уровня («абстракций от абстракций»). В результате абстракциям более высокого уровня неправомерно придается статус, равнозначный объективному статусу менее общих абстракций, из которых они были получены, а иногда и объективному статусу самой материальной действительности. В логике и методологии науки эта познавательная ситуация известна как проблема отношения вещи и ее свойств или как проблема «вещь-свойство-отношение» [16]. Правильное решение этой проблемы состоит в демонстрации того, что понятия вещь, свойство и отношение – это абстракции разных уровней, что абстракция вещь является исходной по отношению к абстракциям свойство и отношение. Хотя различение онтологического статуса абстракций весьма полезно, необходимо, однако, помнить, что любое такое различение – всегда относительно и конкретно, а его целесообразность и правильность в каждом конкретном случае зависят как от познавательных задач, так и от конструктивной свободы мышления и возможностей языка.

Необходимость и методологическую эффективность различения абстракций разных уровней убедительно продемонстрировал в свое время в отношении языка математики видный британский философ, математик и логик Б. Рассел. Он разработал семантическую теорию типов (или уровней) математических абстракций для теории множеств, распределив все основные понятия этой теории, такие как множество, элемент множества, свойство множества, множество нормальных множеств, множество множеств, множество всех множеств по различным уровням абстрактности (абстракции нулевого уровня – имена объектов, абстракции первого уровня – имена свойств объектов, абстракции второго уровня – имена свойств свойств объектов и т. д.). Рассел показал, что распределение абстракций теории множеств по разным уровням позволяет избежать образования в этой теории предикативных функций, то есть таких функций, элементом которых является сама эта функция. Это делает невозможным образование в теории множеств таких предикативных понятий, как множество множеств или множество всех множеств. Наличие последних неизбежно приводило теорию множеств к логическим парадоксам типа парадокса наибольшего кардинального числа или множества всех множеств, или к формулированию семантических парадоксов типа лжец. Именно не различение в философии и теоретическом естествознании абстракций разных уровней лежало в основе возникновения таких неверных концепций, как энергетизм, релятивизм, тепловая смерть Вселенной, а также философского иррационализма, разного рода социальных утопий типа коммунизма, технократизма и т. п. Все эти концепции основаны на отождествлении онтологического статуса объекта и его свойств и придания свойствам объектов самостоятельного и первичного по отношению к ним онтологического статуса.

Необходимо помнить, что любая абстракция (понятие) и любая концепция (а последняя всегда состоит из определенного множества абстракций) всегда имеют ограниченную сферу своей применимости или, лучше сказать, своей эффективной и корректной применимости. Это касается и всех философских концепций и теорий. Дело в том, что любой отдельный объект, не говоря уже о реальности в целом, имеет (как показывает опыт познания, в том числе и научного) неограниченное число свойств, аспектов, отношений как внутри себя, так и во взаимодействии с другими объектами. Любые же понятия именно благодаря своей определенности имеют ограниченное содержание и, как следствие, конечную разрешающую силу по отношению к «высвечиванию» тех или других сторон познаваемой с их помощью действительности. В литературе по логике и методологии науки ограниченная сфера эффективной (и разумной) применимости любых понятий получила название интервал абстракции [6].

С позиций интервального подхода, любые попытки объявить какое-либо конкретное (всегда конечное по своему содержанию) описание познаваемого объекта абсолютно полным, универсальным или единственно адекватным являются методологически неправомерными. К этому, правда, надо добавить, что как отдельная абстракция, так и теория не является и абсолютно адекватным, абсолютно истинным описанием объекта даже в своем интервале, так как ни одно понятие не обладает абсолютной определенностью своего содержания. Все понятия и теории, так или иначе, всегда опираются в своем содержании на некую интуитивную и не до конца артикулируемую основу, имеющую контекстуальный характер и статус «неявного знания» (неважно при этом – личного или коллективного). В развитии физического познания эта ситуация гносеологической неполноты любой теории была четко зафиксирована в квантовой механике Н. Бором введением принципа дополнительности в отношении корпускулярного и волнового описания поведения электрона и других элементарных частиц. В математике это стало фактом после доказательства К. Геделем принципиальной неполноты любых формализованных представлений математических теорий. Из признания ограниченной области применимости любой абстракции и теории следуют два важных методологических вывода: 1) необходимо фиксировать для каждого понятия и теории конкретную область их эффективной применимости; 2) необходимо считать вполне естественным и закономерным явлением в развитии науки плюрализм научных построений, оказывая всемерную поддержку процессу пролиферации научных концепций и теорий как важнейшему ресурсу развития науки и повышения ее информационной емкости в целом (П. Фейерабенд). При этом важно еще раз подчеркнуть, что ограниченную область своей эффективной применимости имеют не только конкретно-научные абстракции, но и все философские понятия, включая самые общие категории: мир, объект, субъект, сознание, бытие, система, материя и др.

В истории философии и методологии науки издавна обсуждается вопрос о том, чем определяется характер абстрагирующей деятельности познания и содержание эмпирических (абстрактных) объектов и понятий. На этот вопрос были даны два альтернативных ответа, которые и поныне остаются предметом философских разногласий. Первый ответ известен как позиция сенсуализма и материализма. Эта позиция состоит в утверждении, что единственным фактором, детерминирующим содержание эмпирических понятий, является чувственный опыт (сенсуализм) или содержание «вещи в себе» (материализм) (Аристотель, Дж. Локк, сторонники трактовки процесса познания как отражения). Второй ответ гласит: содержание эмпирических понятий и объектов детерминируется не только чувственным опытом субъекта и взаимодействием познающего сознания с миром объектов (миром «вещей в себе»), но и всей структурой сознания познающего субъекта. Она включает: а) некоторые априорные формы чувственного восприятия (пространство и время) и мышления (категории) как необходимые условия осуществления самого акта научного познания (Г. Лейбниц, И. Кант, Э. Гуссерль); б) накопленный ранее запас знаний, а также цели, задачи и установки познания (культурно-исторические концепции познания, деятельностная трактовка сознания, постструктурализм, постпозитивизм и др.); в) интуицию познающего субъекта как некий интеграл всего наличного опыта познающего сознания (Р. Декарт, А. Пуанкаре, Л. Брауэр, А. Гейтинг, Г. Вейль и др.). Гносеологической максиме сенсуалиста Дж. Локка: «В мышлении человека нет ничего, что бы раньше не содержалось в чувствах» рационалист Г. Лейбниц противопоставил глубокий и неопровержимый ответ: «Кроме самого мышления». С нашей точки зрения, более правы сторонники второго ответа, отрицающие сенсуалистскую трактовку сознания познающего субъекта как tabula rasa («чистую доску»). Дело в том, что любому акту чувственного познания, по крайней мере, в науке, всегда предшествует некоторое ранее накопленное рациональное знание. Можно в принципе согласиться с позицией Канта, Гуссерля и др., которые утверждают, что бесструктурного сознания не может быть по определению, как не может быть бесструктурных вещей вообще, иначе о какой-либо их качественной специфике и идентификации говорить просто абсурдно. Видимо, и целостность сознания во всем богатстве его содержания, представленного интуицией, также оказывает существенное влияние на формирование абстракций и особенно на процесс сортировки всей информации на существенную, менее существенную, несущественную или вообще не имеющую никакого отношения к данной познавательной задаче. Антисенсуалистская теория эмпирического познания привела к разработке достаточно богатой архитектоники сознания познающего субъекта. Она включает в себя такие элементы, как априорное знание, категориальная апперцепция, когнитивная установка, предвосхищение, предпонимание, горизонт ожидания и т. д.

В терминах современной эпистемологии и философии науки две отмеченные выше альтернативы в трактовке природы образования абстракций на уровне эмпирического познания известны, с одной стороны, как концепция наивного реализма, а с другой – как противостоящая ей концепция предпонимания. Для наивных реалистов сознание познающего субъекта абсолютно прозрачно для воздействующего на него объекта и никак не опосредовано миром человеческой субъективности, накопленным субъектом знанием, в том числе и имеющимися у него теоретическими представлениями и идеями, окружающей познающего субъекта социокультурой и т. п. Точку зрения наивного реализма когда-то активно отстаивали и обосновывали французские материалисты XVIII в. (Ж. Ламетри, П. Гассенди и др.), позднее – позитивисты и некоторые представители марксистско-ленинской гносеологии (Т. Павлов, Ф. Георгиев и др.). В современной западной эпистемологии точка зрения наивного реализма представлена сторонниками эволюционной эпистемологии, такими как Г. Фоллмер, Э. Ойзер и др. Однако подавляющее большинство современных эпистемологов и философов науки не разделяет позицию наивного реализма по вопросу образования эмпирических понятий. Наивный реализм резко критикуют представители разных философских концепций: сторонники радикального конструктивизма (П. Вацлавик, Е. Глазерфельд, У. Матурана и др.), постструктурализма (Ж. Деррида, Ж. Лакан, Р. Барт, Ю. Кристева и др.), постпозитивизма (К. Поппер, Т. Кун, Ст. Тулмин, М. Полани, П. Фейерабенд), социокультурной и деятельностной интерпретации процесса научного познания (В. Лекторский, М. Мамардашвили, В. Библер, Н. Мотрошилова, П. Гайденко и др.). Все они, так или иначе, разделяют теорию предпонимания, согласно которой познание любого фрагмента бытия, осуществляемого как индивидуальным, так и коллективным субъектом, всегда опирается на некоторое предшествующее знание. Предпонимание, в отличие от понимания, дорефлексивно и часто бессознательно, в его основе лежат некоторые объективные структуры, данные субъекту либо вместе с его генотипом, либо усваиваемые субъектом в процессе его обучения и социализации через язык и поведение. Структуру предпонимания образуют такие элементы, как предмнение, предрассудок, предвидение, предвосхищение и др. В своей главной функции предпонимание выступает как соотнесение и оценка любого нового объекта, попадающего в горизонт жизненного мира субъекта, со всеми имеющимися у познающего субъекта внутренним миром и жизненным опытом. Их содержание во многом определяет сам способ отношения субъекта к познаваемому объекту, постановку вопросов к объекту, тем самым во многом предопределяя и его истолкование.

Следующим методом эмпирического познания (после формирования эмпирических объектов и их именования с помощью соответствующих терминов) является описание наблюдаемых свойств и отношений объектов на определенном языке.

2. Научное описание

Научное описание на эмпирическом уровне знания осуществляется с помощью так называемого языка наблюдения. Этот язык состоит из специализированных для каждой науки абстрактных терминов (например, тело, масса, вес, расстояние, скорость, ускорение, движение, сила, время, часы и т. п. – в механике и др.), а также включающий в свой лексический состав термины и грамматику обыденного (естественного) языка и примитивные логические формы (например, форму ассерторического суждения S есть Р, или форму предложения существования Ǝх Р(х), или а тот, который b и др.). Множество предложений наблюдения эмпирического языка науки называется протоколами наблюдений или просто протоколами. В развитой науке в качестве протоколов выступает обычно описание показаний приборов. Они образуют исходную базу для последующих научных обобщений.

3. Обобщение

Обобщение – способ мысленного перехода от единичного и частного знания к общему, от менее общих понятий и суждений к более общим. Основу обобщения составляет отождествление отдельных предметов, явлений, процессов, их свойств и отношений по некоторому признаку (основанию обобщения) и объединение их на этом основании в некий единый класс в качестве элементов последнего. Существует две основных логических операции обобщения: 1) для эмпирических понятий – абстрагирование от некоторой части их содержания как несущественной для целей обобщения (благодаря чему происходит уменьшение содержания и увеличение объема созданных из них новых, более общих понятий); 2) для эмпирических суждений методом их обобщения выступает индукция как вывод от единичных и частных суждений в посылках к общему или обобщаемому их суждению в заключении (например, вывод от констатации некоторого свойства у части предметов некоторого класса к наличию этого свойства у всех предметов данного класса). Обобщение, или генерализация, осуществляется как по отношению к эмпирическим терминам (понятиям), из которых состоят протокольные предложения, так и по отношению к самим протокольным предложениям, являющимся простейшим видом эмпирических суждений. Результатом генерализации в первом случае являются общие эмпирические термины или понятия, например, атом, металл, планета, железо, химический элемент, живой организм и т. д. Во втором случае результатом генерализации являются общие эмпирические суждения (например, «все металлы – электропроводны», «все тела имеют вес и протяженность», «все планеты Солнечной системы движутся вокруг Солнца по эллиптическим траекториям» и т. д.). С точки зрения различия в содержании, в эмпирическом языке науки существует три вида общих эмпирических суждений: факты, законы и теории.

Остановимся более подробно на индукции как методе научного познания, который многие ученые и философы науки считали основным методом научного познания.

4. Индукция

Индукция является одним из важных методов эмпирического познания, а по мнению ряда известных философов и ученых (Ф. Бэкон, И. Ньютон, О. Конт, Дж. Ст. Милль, М. Фарадей, И. П. Павлов и др.) – даже главным методом науки, отличающим науку от различных вненаучных способов познания. Эта методологическая позиция о ведущей роли индукции в научном познании получила в философии науки название всеиндуктивизм. Она была весьма распространенной среди ученых, начиная с Нового времени и вплоть до ХХ в. – времени начала кризиса всей классической науки, особенно классической физики и математики.

Каковы же действительные возможности индуктивного метода познания? Обычно под индукцией как методом эмпирического познания в науке имеют в виду движение познающей мысли от данных наблюдения и эксперимента к их обобщениям – фактам и научным законам. Как известно, в логике, начиная с Аристотеля, индукция рассматривалась как специфическая форма умозаключения (вывода, рассуждения), посылки которого состоят из единичных и частных суждений о предмете познания, а заключение является общим суждением об этом же предмете. При этом считалось, что заключение вывода, как по неполной, так и по полной перечислительной индукции является некоторым новым знанием по отношению к посылкам индукции, обеспечивая их содержательное приращение. В отношении неполной индукции это вполне справедливо, однако здесь возникает вопрос о логической правомерности такого заключения (о его, так сказать, логической законности). Напротив, полная перечислительная индукция, несомненно, является логически корректным видом вывода, однако здесь возникает вопрос о новизне ее заключения по отношению к посылкам. В логике и методологии науки было выделено три различных вида эмпирических индуктивных выводов: 1) перечислительная индукция (Аристотель и схоласты); 2) элиминативная индукция (Ф. Бэкон, Дж. Ст. Милль); 3) индукция как обратная дедукция (Ст. Джевонс и др.). Самым простым видом индуктивного вывода является перечислительная индукция, которая действительно постоянно используется в науке. Так, в XVIII в. Лавуазье на основе многочисленных наблюдений того, что ряд веществ, подобно воде и ртути, может находиться в твердом, жидком и газообразном состоянии, сделал очень значимый для химической науки вывод, что все вещества могут находиться в трех указанных состояниях.

4.1. Перечислительная индукция (индукция через перечисление)

Перечислительная индукция (индукция через перечисление) – это умозаключение, в котором осуществляется переход не только от знания об отдельных предметах класса к знанию обо всех предметах этого класса, но и от знания о части класса к знанию о классе в целом (например, статистические выводы от образца ко всей популяции). Имеется две основных разновидности перечислительной индукции: полная и неполная. В случае полной индукции, во-первых, мы имеем дело всегда с исследованием конечного и обозримого класса, во-вторых, в посылках полной индукции содержится информация о наличии или отсутствии интересующего исследователя свойства у каждого элемента класса. Например, посылки утверждают, что каждая планета Солнечной системы движется вокруг Солнца по эллиптической орбите. Заключением полной индукции является общее утверждение – закон: «Все планеты Солнечной системы движутся вокруг Солнца по эллиптическим орбитам». Это заключение относится ко всему классу планет Солнечной системы. Очевидно, что заключение полной индукции с логической необходимостью следует из посылок. Однако очевидно и другое, а именно, что наука очень редко имеет дело с исследованием конечных и обозримых классов. Как правило, формулируемые в науке законы относятся либо к конечным, но не полностью обозримым классам предметов, либо к неопределенным по размерам классам, либо вообще к бесконечным классам. В таком случае ученый вынужден делать индуктивные заключения обо всем классе на основе множества утверждений о наличии какого-либо интересующего его свойства только у части элементов этого класса. Такая разновидность перечислительной индукции называется неполной индукцией. Очевидно, что заключения выводов по неполной индукции не следуют с логической необходимостью из посылок. Все такие заключения могут быть опровергнуты в будущем, если будет обнаружено, что интересующее нас свойство будет отсутствовать хотя бы у одного неисследованного нами члена данного класса. Таких примеров наука знает огромное множество. Например, была доказана ложность индуктивного вывода о том, что «все металлы соединяются с серой» после обнаружения того, что по отношению к золоту это неверно. Та же участь постигла индуктивное обобщение «все рыбы дышат жабрами» после установления того, что кит не дышит жабрами, а также обобщение «все лебеди – белые» после открытия в Австралии в XIX в. черных лебедей. Строго говоря, заключения по неполной индукции действительно являются логически незаконными, хотя, с другой стороны, они, безусловно, являются одним из важных эвристических средств выдвижения (открытия) общих гипотез.

Помимо перечислительной индукции, в науке используется также другой вид индукции – элиминативная индукция.

4.2. Элиминативная индукция (индукция через элиминацию)

Идея индукции через элиминацию впервые была высказана в работах Ф. Бэкона, который противопоставил ее перечислительной индукции как более надежный вид индуктивного метода. Смысл индукции через элиминацию заключается в том, что ученый выдвигает на основе имеющихся наблюдений за интересующим его явлением несколько гипотез о его причинах. В качестве причины какого-либо явления, очевидно, могут выступать только предшествующие ему явления. В ходе экспериментов, наблюдений и рассуждений исследователь должен последовательно опровергнуть (элиминировать) все неверные предположения о причине интересующего его явления. Истинной считается гипотеза, оставшаяся не опровергнутой.

Идеи Ф. Бэкона об элиминативной индукции как истинном методе научного познания завершил в середине XIX в. английский логик Дж. Ст. Милль [9]. Разработанные им схемы элиминативной индукции впоследствии получили название методов установления причинных связей Милля (методы сходства, различия, объединенный методсходства и различия, метод сопутствующих измененийи метод остатков). Все методы Милля исходят из следующего определения причинно-следственной связи: «Если наблюдаемое явление А имеет место, а наблюдаемое явление В за ним не следует, то А – не причина В; если В имеет место, но A ему не предшествует, то А – не причина В».

Правило метода сходства: «Если два или более случая подлежащего исследованию явления имеют общим лишь одно предшествующее им обстоятельство, то это обстоятельство (в котором только и согласуются все эти случаи) есть причина данного явления» [9, c. 354–355].

Правило метода различия: «Если случай, в котором исследуемое явление наступает, и случай, в котором оно не наступает, сходны во всех обстоятельствах, кроме одного, встречающегося лишь в первом случае, то это обстоятельство, в котором одном только и разнятся эти два случая, есть … причина … или необходимая часть причины явления» [там же].

Метод остатков: «Если из явления вычесть ту его часть, которая, как известно из прежних индукций, есть следствие некоторых определенных предыдущих, то остаток данного явления должен быть следствием остальных предыдущих» [там же].