Текст книги "Маньяк"

Глава 16

Без беды друга не узнаешь!

Пословица

Дверь была приоткрыта. Школьник Вовка прислушался, уловил в комнате движение, падающий в тамбур свет пересекла чья-то тень. Что это, к Андрею и Оксане опять залез вор или они вернулись домой и дверь не закрыли? Вовка не был склонен к долгим размышлениям и трусом тоже не был, поэтому выбрал самый простой и быстрый способ выяснить – зашел внутрь. И застыл, открыв рот. Во всегда образцово прибранной комнате сейчас царил беспорядок. Кто-то здесь от души порезвился. Оксана с красными, но сухими глазами и сжатыми в полоску губами раскладывала вещи по местам.

– Заходи, – сказала она, заметив мальчика.

– А что… – начал Вовка, – Где дядя Андрей?

– Арестован.

– И… что делать?

– Сейчас приберусь, поедем к Николаю и Марине…

Новость об аресте друга привела Николая в ярость. Он ударил кулаком в стену и бросился в прихожую. Сорвав с вешалки куртку, начал натягивать ее, ругаясь и путаясь в рукавах. Марина встала у двери и тихо спросила:

– Ты куда?

– Куда-куда, в милицию!

– Зачем?

– Как зачем?! Надо объяснить этим идиотам, что Андрей не виноват!

– И как ты это объяснишь?

– Придумаю что-нибудь, – пробормотал Николай, пытаясь сдвинуть Марину с места. Несмотря на разницу в весовых категориях, это ему не удалось. Марина взяла мужа за руку, привела обратно в комнату, усадила за стол.

– Коля, милиция от нас не убежит. Давай сначала все обсудим.

От Колиного удара стол затрещал и покосился, но устоял.

– Но вы-то понимаете, что не мог Андрей это сделать?!

– Понимаем, – сказала Марина.

– Конечно понимаем! – с жаром подтвердил Вовка.

Оксана ничего не сказала. Предъявленное Андрею обвинение в серии жестоких убийств было настолько невероятным и чудовищным, что она вдруг почувствовала себя совершенно опустошенной и не способной к каким-либо осмысленным действиям. Потратив остатки сил на наведение порядка в комнате и на дорогу к друзьям, пересказав все, что узнала об аресте и обыске от соседа, она теперь сидела сгорбившись, уставившись в одну точку, безучастная к происходящему. В уши как будто вставили ватные тампоны, звуки доходили до Оксаны приглушенными, даже Колины крики казались тихим разговором за стеной. Она любила Андрея и верила ему. Пусть они не так давно поженились, но пережили вместе столько – иным на три жизни хватит. Оксана не была наивной девочкой, слепо доверяющей тому, о чем пишут в газетах и говорят по телевизору. Она читала самиздатовские журналы и даже запрещенного Солженицына. Но в пионеры, а потом в комсомол вступила не потому, что так принято, а потому, что ее героями были молодогвардейцы и Зоя Космодемьянская. И не сомневалась, что светлое коммунистическое будущее будет построено, несмотря на отдельные перегибы и отклонения. Конечно, не к восьмидесятому году, как обещал Хрущев на двадцать втором съезде партии, позже, но будет. Доверие к советской милиции Оксана впитала в детском садике вместе с манной кашей и «Дядей Степой»[29]29
  Имеется в виду знаменитая поэтическая пенталогия Сергея Михалкова «Дядя Степа», на которой воспитывалось не одно поколение советских детей.


[Закрыть]. После личного знакомства с оборотнями в погонах[30]30
  События описаны в романе Сергея Леонтьева «Взрыв».


[Закрыть] доверие слегка поколебалось, но устояло. И сейчас где-то глубоко в сознании шевелился мерзкий, липкий червячок. А вдруг милиция права, а она ошибается, вдруг не разглядела в Андрее… Кого? Убийцу-маньяка?!

Оксана застонала и закрыла голову руками, как будто защищаясь от удара. Марина с тревогой посмотрела на подругу и со всей силы хлопнула ладонью по многострадальной столешнице. Коля в изумлении уставился на жену, Оксана вздрогнула и подняла глаза, начавший что-то говорить Вовка прикусил язык и жалобно пискнул.

– Прекратите истерику все!

Бывший старший сержант отдельной роты охраны[31]31
  События описаны в романах Сергея Леонтьева «Вторжение», «Радиация».


[Закрыть] умела не только скрутить нарушителя, но и навести порядок в своем подразделении.

– Мы знаем, что Андрей – не серийный убийца. Мы должны бороться за него, должны ему помочь и найти настоящего убийцу.

– Как мы это сделаем? – прошептала Оксана. – Мы же не сыщики.

– Не сыщики, – согласилась Марина, – но у нас есть голова на плечах, и мы знаем где искать.

– Где? – хором спросили Николай и Оксана.

Марина посмотрела на Вовку.

– Фотопортрет у тебя с собой?

– Да. – Вовка вытащил из кармана изрядно помятую бумагу, положил на стол, разгладил. – Вот!

Марина постучала пальцем по портрету.

– Андрея арестовали, потому что он очень похож на этого типа. И пиджак на типе такой же, как у Андрея. Если это вообще не тот самый пиджак, который украли. Нам нужно найти человека, изображенного здесь. Он либо сам убийца, либо убийцу знает.

– Так его же милиция ищет, – возразила Оксана. – Они раньше нас найдут.

– «Ищут пожарные, ищет милиция…» – продекламировал Николай. – Не будут менты никого искать, они уверены, что уже нашли, сейчас Андрея будут колоть.

– И ты думаешь… – испуганно спросила Оксана.

– А вот это видели?! – Николай потряс перед носом у воображаемых следователей двумя огромными кукишами. – Андрюха не такой, он слабину не даст, на него где сядут, там и слезут! Марина дело говорит, нам самим искать нужно. Только не представляю, где и как.

– А я пацанов подниму! – загорелся Вовка. – Мы весь город перевернем, но найдем этого гада.

– Нет, город переворачивать не придется. – Марина улыбнулась и погладила мальчика по голове. Вовка скривился, но терпеливо ласку выдержал. – Надо там, где убийства произошли, людей поспрашивать. Может, кто-то узнает этого парня.

– Но нам только одно место известно, – возразил Николай, – куда Андрей с Оксаной выезжали. Андрей говорил, что он по журналам вызовов второй адрес установил, но где – не сказал.

– Я знаю, у кого спросить, – оживилась Оксана. – К нам водитель шестой бригады заезжал, Иван Сергеевич, который раньше в милиции работал, он узнал у своих бывших коллег, что убийств было три, и адреса назвал, только я не запомнила, я из-за фотопортрета, который Вова принес, разволновалась.

– Так я же не специально… – начал оправдываться мальчик.

– Вова, ты молодец, все правильно сделал, это я ворона.

– Не проблема, – вмешался Николай, – сейчас схожу до автомата[32]32
  В начале 1980-х годов установить телефон в квартире было непросто. Большинство людей пользовались телефонами-автоматами.


[Закрыть], позвоню на скорую, если водитель на линии – поеду на подстанцию, поговорю. Если нет – завтра с утра найду.

– Я думаю, что убийств уже не три, а четыре, – сказала Марина.

Друзья вопросительно посмотрели на нее.

– Оксана, ты говорила, что у Андрея, когда милиция приехала, была в руках окровавленная ткань.

– Да, – подтвердила Оксана, – так мне сосед, которого понятым позвали, сказал.

– Скорее всего, она от платья очередной жертвы отрезана.

Глава 17

Следователь может предъявить для опознания лицо или предмет свидетелю, потерпевшему, подозреваемому или обвиняемому. Для опознания может быть предъявлен и труп. Опознающие предварительно допрашиваются об обстоятельствах, при которых они видели предъявленные для опознания лицо или предмет, а также о приметах и особенностях, по которым они могут его опознать.

Опознание, статья из Уголовно-процессуального кодекса

Агент Госстраха на пенсии Ольга Николаевна Хавина уже вторую неделю купалась в лучах свалившейся на нее неожиданной славы. Благодаря своей наблюдательности, любознательности и врожденной смекалке, столь нужным в работе страхового агента качествам, она обратила внимание на подозрительного парня в очках и вельветовом пиджаке, крутившегося около подъезда убитой Лариски. Злые языки, правда, называли ее наблюдательность и любознательность сексотничеством, а смекалку хитрожопостью, но это все от зависти. А замеченный Хавиной парень оказался тем самым злодеем, держащим в страхе весь город, убивающим несчастных девиц и кромсающим их беззащитные тела. В милиции ей показывали на экране разные части лиц: брови, носы, губы, подбородки – и собрали из этих частей рожу убийцы. Называется фоторобот. Рассказ об этом волнующем событии с постоянно добавляющимися новыми подробностями Ольга Николаевна повторила уже раз тридцать. На скамейке у подъезда, на трамвайной остановке, в скверике, напротив гастронома и в самом гастрономе в очереди за пельменями, не больше двух пачек в руки. Сегодня Ольге Николаевне подали персональный милицейский автомобиль к самому подъезду, с мигалкой, и доставили в управление на опознание арестованного злодея. Жалко, мало кто видел, как ее милиционер под ручку уважительно вел, дверь в машине ей открывал и усаживал. Только Саввишна с четвертого этажа и Никитич с первого. Но от Никитича толку мало, никому не расскажет, старый чекист. Одна надежда на Саввишну…

Допрос вел все тот же капитан Скворцов. В отличие от неоднократно виденных Андреем допросов преступников в любимом телесериале «Следствие ведут знатоки»[33]33
  «Следствие ведут ЗнаТоКи» – цикл советских детективных телефильмов, один из самых популярных советских сериалов. Главные герои сериала – три работника московской милиции: следователь Знаменский, инспектор уголовного розыска Томин и эксперт-криминалист Кибрит, и название «ЗнаТоКи» – комбинация из первых букв фамилий главных героев. Основная часть серии состоит из двадцати двух фильмов («дел»), выходивших с 1971 по 1989 год.


[Закрыть], капитан не утруждал себя тонкими психологическими комбинациями и не строил глубоко продуманных логических ловушек. Скворцов предпочитал действовать, что называется, в лоб, нависал над Андреем своим упитанным телом, сверлил грозным взглядом маленьких серых глазок, размахивал пухлыми кулаками, периодически переходил на «ты».

– Где вы были двадцать восьмого марта между четырьмя и девятью часами утра?

– До восьми тридцати я был дома, в девять вышел на смену в бригаду номер семь на центральной подстанции скорой помощи.

– Прямо так точно помнишь? Заранее готовился?

– Просто память хорошая.

– Кто может подтвердить?

– Дома – жена, на выходе из общежития – вахтер, на скорой – старший диспетчер и старший врач.

– Проверим. Что вы делали вечером третьего марта около дома номер тридцать по улице Мамина-Сибиряка?

– Меня там не было.

– Тебя опознали! Вот протокол! – Капитан выложил на стол заполненный бланк и хлопнул по нему рукой. Стоявший на столе пустой стакан подпрыгнул и покатился к краю. В последний момент Скворцов поймал стакан, поставил обратно.

– Это какая-то ошибка, – пожал плечами Сергеев. – В это время я был дома.

– Проверим. А что ты на это скажешь?

Скворцов с опаской посмотрел на непоседливый стакан и осторожно выложил на стол два лоскута ткани с прикрепленными к ним бирками. Один лоскут был найден при обыске в тумбочке, другой лежал на кровати и был изъят в присутствии понятых. Рядом появился пакет с розовыми шарфиками.

– Узнаешь?

– Узнаю.

– Ага! Значит, признаешься, что это ты отрезал ткань от халатов задушенных тобой такими вот шарфиками женщин?!

– Признаю, что эти куски ткани вместе с шарфиками мне подбросил неизвестный.

– Кто подбросил, зачем?!

– Не знаю, если бы знал, здесь бы не сидел.

– Где твой черный вельветовый пиджак?

– Украли.

– Кто?

– Тот, кто куски ткани и шарфики подбросил.

– Почему не заявил в милицию о краже?

– А вы что, серьезно пиджак бы искать стали?

– Не умничай, Сергеев. Где ты был четвертого марта с пяти до десяти…

Во время допроса в комнате присутствовал еще один человек в штатском, старше Скворцова. Он расположился за вторым столом, внимательно слушал диалог капитана и доктора, иногда тоже задавал вопросы. Его интересовало другое, к убийству женщин не относящееся. Например, какие у Андрея в детстве были домашние животные, дружил ли он с одноклассниками в школе, ссорились ли родители Сергеева и кто главный в семье: отец или мать…

Если эти вопросы и удивили Андрея, он не подал вида, в отличие от Скворцова, который недоуменно и с явным раздражением смотрел на штатского, отвлекающего подозреваемого по пустякам и мешающего работать.

– Посиди в камере, Сергеев, подумай, – закончил капитан, так ничего толком не добившись. – Хорошенько подумай, единственный твой шанс – это чистосердечное признание. Возможно, суд заменит высшую меру наказания тюремным сроком.

Он дал Андрею расписаться в протоколе и вызвал конвой.

Глава 18

 
Бороться и искать! Найти и не сдаваться!
 

А. Теннисон, монолог Одиссея

Добровольная народная дружина – уважаемая организация. Милицию, когда приспичит, не дозовешься, а дружинники регулярно по улицам ходят. Правда, только до десяти вечера, но так после десяти добропорядочным гражданам дома сидеть полагается. Название «добровольная» не совсем соответствует истине. Всем известно, что участие в дружине – все равно что посещение политинформаций. За отлынивание можно квартальной премии лишиться и в отпуск зимой пойти. Возраст и пол дружинников, как и состояние их здоровья, значения не имеют. Потому что прогуляться на свежем воздухе всем полезно, а бегать за хулиганами никто не заставляет. Это пусть хулиганы от народных дружинников бегают.

Трое молодых людей с красными повязками на рукавах, две девушки, на вид студентки, и здоровенный парень, кровь с молоком, явно рабочий класс, не вызвали подозрений у сидящих на боевых постах около подъездов пенсионерок. Странно только, что милиция поручила дружинникам разыскать того самого убийцу, которого Николавна из тридцатого дома на прошлой неделе видела. Всему городу известно, что злодея поймали. Или еще один, похожий объявился? Но в милиции знают, что делают. Раз поручили разыскать, значит, так надо. Впустую дружинников гонять не будут. Поэтому на все расспросы бабушки с готовностью объясняли, что сами они этого типа не видели и кто такой – не знают, но явно не из их района.

Зайдя за угол дома, Николай убрал фотопортрет во внутренний карман и тяжело вздохнул.

– И здесь то же самое, никого мы не найдем…

Это был уже второй адрес. На первом дружинников так же приветливо встречали, но ничем помочь не могли. Изображенного на фотороботе парня никто не знал и раньше не встречал.

– У нас еще один адрес есть, спасибо Ивану Сергеевичу, – сказала Марина, доставая из сумочки тетрадный лист, который передал Николаю ранее работавший в милиции водитель. – Вот, Хомякова, пятнадцать.

– А, бесполезно. – Коля обреченно махнул рукой.

– Ничего не бесполезно, – возразила Оксана. – Мы должны эту версию до конца отработать. Я уверена, что Андрей так же сделал бы.

– Ну, отработаем, а дальше что?

– Дальше будем искать, пока не найдем, или ты уже готов сдаться?

– Кто, я?! – возмутился Николай. – Я сдаться? Поехали!

Марина посмотрела на часы.

– Сейчас уже поздно, пока доберемся, совсем стемнеет, бабуси по квартирам разойдутся. Завтра поедем.

Но на завтра планы изменились. В «штабе», как назвал квартиру Неодинокого младший член команды, их поджидали сам Вовка и рыжий веснушчатый мальчишка лет двенадцати. От идеи город перевернуть Вовка не отказался. Попросив Оксану нарисовать тридцать копий с раздобытого им в опорном пункте фоторобота, он раздал портреты знакомым пацанам, а сам остался дежурить и принимать сообщения от быстроногих курьеров. По важному виду Вовки было понятно, что в закинутую им сеть что-то залетело.

– Это Митяй, – представил Вовка рыжего. – Давай, Митяй, рассказывай.

– А че рассказывать-то, – засмущался мальчишка. – Я же тебе все уже рассказал.

– Митя, ты мне теперь расскажи, – попросила Марина, показывая на сложенный вчетверо лист в руках мальчика. – Ты узнал этого парня, что на рисунке?

– Ну да, узнал.

– Где ты его видел?

– В театре.

– Каком театре?

– Ну в этом… Юного зрителя.

– Ты был в театре на спектакле и увидел среди зрителей этого человека?

– Нет, он этот…

– Артист он! – не выдержал Вовка.

История получалась такая. В прошлую среду Митя точно помнил, что была среда, потому как удалось на законных основаниях прогулять географию, шестые классы повели на дневной спектакль в театр. Как назывался спектакль, Митя сказать не мог.

– Скучный такой, про Ленина. Если бы училка не проверяла, смылся бы.

Но артиста, игравшего роль белогвардейца, Митя запомнил.

– Гад такой, жалко, у меня рогатки с собой не было. Я бы ему точно под глаз засветил.

– А попал бы? – усомнился Вовка.

– А то, – расправил плечи Митяй, – я с задней парты муху на доске на спор пришиб!

– И этот белогвардеец похож на мужчину на портрете? – уточнила Марина.

– Не похож, он самый и есть. У меня глаз как… этот… теодолит, – сказал Митя, демонстрируя познания, выходящие за рамки школьной программы.

– У него дядя землемер, – пояснил Вовка.

Глава 19

Следственные изоляторы выполняют функции исправительных учреждений в отношении осужденных, оставленных для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию, осужденных, в отношении которых приговор суда вступил в законную силу и которые подлежат направлению в исправительные учреждения для отбывания наказания.

Статья в Уголовно-исполнительном кодексе

– Лицом к стене!

Андрей послушно повернулся, уперся взглядом в стену. Все происходящее казалось дурным сном, только проснуться никак не удавалось. В руках конвоира звякнула связка ключей, замок с металлическим скрежетом провернулся, лязгнул засов, тяжелая дверь распахнулась.

– Пошел! – прозвучала команда.

Андрей замешкался, толчок в спину придал ему ускорение, дверь позади закрылась, звуки прозвучали в обратном порядке: лязгнул засов, провернулся замок.

В пропахшей канализацией и потом камере на него уставились восемь пар глаз. Выражение этих глаз отнюдь не было приветливым. Андрей осмотрелся. Большую часть помещения с крошечным, забранным решеткой окошком и тусклой лампочкой под потолком занимали нары в два этажа. На пятачке посредине камеры стояли стол и два табурета. На одном сидел седой мужчина лет пятидесяти с незажженной папиросой в зубах, которую он перекатывал из одного угла рта в другой. Табурет напротив занимал голый по пояс, бритый бугай с многочисленными наколками на руках и груди. Остальные обитатели камеры сидели или лежали на нарах.

– Здравствуйте, – сказал Андрей.

Никто ему не ответил.

Андрей подошел к единственному свободному лежаку. Тот, конечно, оказался ближним к зловонной дырке в полу, «турецкому туалету», как называли в народе отхожее место с площадкой для ног. «Ваше место возле параши…»[34]34
  Фраза из кинофильма «Джентльмены удачи».


[Закрыть] – вспомнил Андрей фразу из популярного кинофильма. Он вздохнул и положил на лежак выданный охраной тонкий матрас, просвечивающее на свет одеяло без пододеяльника и подобие подушки, набитой чем угодно, только не пухом.

– Нет, Угрюмый, ты только посмотри на этого фраера, – раздался сзади визгливый голос. – Обществу не представился, а шконку[35]35
  Шконка – койка, лежанка (жарг.).


[Закрыть] занимает!

Андрей обернулся. Около седого мужчины суетился невзрачный кривоногий тип, тыкал в сторону доктора грязным пальцем, крутился на месте, поворачивался то к сокамерникам, то к сидящим за столом.

– Угрюмый, – все больше заводился субъект, – он же нас не уважает, разговаривать не хочет!

Андрей молчал, следуя народной мудрости о золотом молчании.

– Щас я его пропишу[36]36
  Прописка – ритуал встречи новых заключенных в камерах, который проводится с целью оценить статус человека в уголовном сообществе.


[Закрыть] по правилам!

Кривоногий подскочил к доктору, замахнулся. Андрей не пошевелился, глядя противнику в глаза, только расслабил плечи и чуть согнул колени, готовясь уклониться от удара. Однако удара не последовало, вместо этого на пол полетели постельные принадлежности.

– Уймись, Ворот, – процедил седой мужчина, – дай с человеком поговорить.

«Точно – ворот, – подумал Андрей, глядя, как кривоногого будто ветром сдуло; через мгновение тот уже восседал на нарах и скалился щербатым ртом. – А мужик этот с папиросой, видимо, здесь в авторитете». Сергеев пригляделся к тому, кого заключенный назвал Угрюмым.

– Подойди сюда, человек, – сказал Угрюмый и поманил Андрея пальцем.

Доктор немного помедлил, но решил, что показывать характер сейчас не лучшее время. Он сделал несколько шагов и остановился около стола.

– Извини, сесть не предлагаю. Видишь, кресло занято. – Угрюмый кивнул на детину с татуировками. В камере раздалось дружное ржание.

– Расскажи обществу, кто ты есть, за какие дела тебя замели?

– Я врач скорой помощи, подозревают в убийстве.

– Лепило[37]37
  Лепило – врач, фельдшер (жарг.).


[Закрыть], значит… – протянул Угрюмый.

– Да какой он лепило, – снова соскочил с лежанки Ворот, – мент он переодетый…

– Тихо, Ворот, – бросил Угрюмый, не оборачиваясь, – я тебе слова не давал.

– Гадом буду, Угрюмый, мент это…

Татуированный бугай начал вставать, пристально глядя на Ворота. Тот пискнул что-то нечленораздельное, взлетел на нары и забился в дальний угол.

– Лепило, – повторил Угрюмый, – зарезал кого, отравил или лекарство перепутал?

– Я не хирург, – возразил Андрей, – не режу и препараты не путаю. Подозревают, что я маньяк, женщин убиваю.

Впервые на лице Угрюмого появилось что-то, похожее на эмоции.

– Ты маньяк?! Баб кромсаешь? И скольких же ты погубил?

– Не знаю, – Андрей пожал плечами, – не сказали.

– Ладно, это дело твое, а какой ты лепило, мы сейчас проверим. – Угрюмый повернулся к нарам. – Шило, шкандыбай сюда.

– А че сразу Шило, – раздалось ворчание с дальних нар.

К столу шаркающей походкой подошел худой высокий мужчина, бережно поддерживающий правую руку.

– Вот, товарищ наш неудачно со шконки свалился…

Камеру вновь огласил хохот.

– Цыц! – прикрикнул Угрюмый. – Теперь руку поднять не может, надо помочь товарищу.

– Куртку снимите, – попросил Андрей и, видя, что движения причиняют заключенному боль, помог раздеться. Диагноз был ясен, что называется, с первого взгляда. Плечевой сустав деформирован, головка плечевой кости выпирала вперед, натягивая покрасневшую кожу. Андрей осторожно ощупал сустав пациента, тот скривился от боли, матерно выругался.

– Передний вывих плеча, – сказал Андрей. – Я могу вправить, но будет больно. Лучше в медсанчасти, с обезболиванием.

– Вправляй! – распорядился Угрюмый.

– Ну, Угрюмый, – застонал Шило, – может, не надо, может, само пройдет.

– Надо, – отрезал Угрюмый, – вправляй!

Андрей взял мужчину за предплечье двумя руками.

– Стойте спокойно, постарайтесь расслабить руку.

Способ Геннепина-Милча он знал хорошо, не раз применял и был уверен в результате. Этот прием вправления вывиха плеча не требовал помощи ассистента.

«Только бы суставная сумка не порвалась», – подумал Андрей, мысленно перекрестился и быстро проделал необходимые движения – вытянул и отвел руку, одновременно вращая ее кнаружи. Пациент взвыл и мешком повалился на пол. Татуированный бугай угрожающе приподнялся. Но Шило уже стоял на ногах, счастливо улыбался и размахивал правой рукой.

– Работает! – сообщил он и добавил несколько крепких выражений, никому конкретно не адресованных.

– Вы все же осторожней рукой двигайте, а то снова вылетит, – предупредил Андрей.

Бугай опустился на табурет, Угрюмый посмотрел на Андрея, и в его взгляде промелькнуло уважение.

– Звать тебя как, парень?

– Андрей.

– Погоняло есть?

Андрей недоуменно поднял брови.

– Ну кликуха, прозвище?

– Нет.

Угрюмый немного подумал и постановил:

– Будешь Айболитом. Глянь, у меня вот тут, – он помассировал свою шею сзади за ухом, – что-то вступило, голова плохо поворачивается…