Текст книги "Планета, которой нет"

3. Мозговой штурм

Комната совещаний рассчитана на большой полноценный экипаж. Сейчас, когда в ней находились только четверо, она казалась пустой.

Я обвел взглядом товарищей. Эрнадо, мой наставник в воинском искусстве, бывший сержант, а ныне лейтенант императорских ВВС планеты Тар. Развалившись в удобном мягком кресле, в накинутом поверх комбинезона свободном «электризованном» плаще, он выглядел бы более чем мирно, если б не корявые шрамы на скуле.

Ланс. Единственный курсант, уцелевший из двухсот тридцатого выпуска офицерского корпуса Тара. Получивший орден Верности – высшую награду своей планеты… И лишенный звания за решение прервать обучение и отправиться со мной в бесконечный полет к Земле.

Редрак Шолтри. Один из лучших пилотов планеты Дальедо. Пират. Мошенник. И – после сеанса гипнокодирования – мой охранник поневоле.

Экипаж. Два друга и один недовраг. Люди, по самым разным причинам решившие помочь мне в поисках Земли.

Молчание затягивалось. Наверное, у всех было что сказать, но правила устава и неписаные законы корабельной этики требовали первого слова от капитана.

– На моей планете, – начал я, – на той самой, которую мы так успешно ищем уже два года, есть понятие мозгового штурма.

Суть его проста: говори любой вздор по интересующей проблеме, а потом разбирайся, не сказано ли, случайно, что-то умное.

– Ты всегда так и делаешь, – буркнул Эрнадо. Наш давний уговор избавлял его от излишней почтительности.

Ланс кивнул, молча соглашаясь то ли с Эрнадо, то ли с моим предложением.

Редрак заерзал в кресле:

– Я хотел бы вначале получить больше информации, капитан. Поговорить с мальчишкой…

– Он спит, – твердо возразил я. – Мальчик целую ночь провел в лесу, под проливным дождем, ему надо отдохнуть.

– Можно и разбудить, ничего страшного не случится. Лишняя сентиментальность…

– Отставить, Редрак! – оборвал я его. – Мальчишка с моей планеты, понимаешь? Я за него отвечаю. И пока остаюсь капитаном на корабле, он будет здесь гостем, а не пленником!

– Я не совсем уверен, что мальчик действительно с Земли, – не сдавался Редрак.

– Мы с Лансом проверяли все его слова на детекторе лжи. Тебе ведь знакомо это устройство? – съязвил я.

Редрак замолчал. Удовлетворившись этим, я продолжил:

– Итак, что нам известно? Мальчика зовут Даниил, ему одиннадцать лет…

– Это земное имя? – быстро спросил Редрак.

– Земное. Не самое распространенное, но… Он живет в городе Курске. Это земной город, Редрак! Я бывал там проездом. И даже помню улицу, которую назвал мальчик.

Редрак удовлетворенно кивнул. Эрнадо ухмыльнулся. Он откровенно забавлялся усердием, с которым Шолтри пытался разоблачить подозрительного пришельца и отвести от меня малейшую опасность. Что поделаешь – если Редрак Шолтри почувствует личную вину за случившееся с кем-нибудь из экипажа несчастье, в его подсознании сработает мина замедленного действия. Гипнотический приказ активируется, и бывший пират умрет…

Что он находится не на Земле, Даниил не предполагал. По его словам, он помнил только, что заблудился в лесу, попал в какое-то болото и очень долго выбирался оттуда. Потом стемнело, он шел через лес не останавливаясь, потому что было очень холодно и лил дождь. Даниил заметил, что деревья вокруг «странные», но значения этому не придал. Потом, наткнувшись на корабль, решил, что это завод или станция космической связи. Нашел люк и принялся в него стучать…

– Удивительная история, – саркастически заметил Редрак. – Заблудился на одной планете, нашелся на другой. Шел через лес, раскинувшийся на полконтинента, и набрел на единственный в этом мире звездолет. Причем именно в тот момент, когда защитные системы выведены из строя, а капитан уснул в шлюзе и может услышать стук. Постучаться в люк звездолета – это ж надо додуматься!

Я хотел было одернуть Шолтри. Но меня опередил Ланс:

– Недоверчивость – штука полезная, Редрак. Но если ты не веришь мальчишке, выскажи более логичную версию.

Редрак пожал плечами:

– С удовольствием. Начнем мозговой штурм с меня, капитан?

Я кивнул.

– Версия первая – мальчишка не землянин. И вообще не человек. Это существо – назовем его так, – владеющее телепатией и способное перестраивать свое тело. Оно вытащило из памяти капитана все необходимое для имитации земного ребенка и проникло в корабль. Существо притворяется землянином – потому что это родная планета капитана, первого, кто встретился ему на корабле. Существо приняло облик ребенка, потому что это усыпляет нашу бдительность… или же ему просто не хватает массы для имитации взрослого человека.

– А после того как существо нас всех сожрет, массы у него хватит для имитации бегемота, – серьезным тоном подхватил Ланс. – Чушь, Редрак! Подобное сверхсущество сразу разделалось бы с капитаном, затем – со мной. Сейчас оно заканчивало бы переваривать вас с Эрнадо. К тому же мы проверили мальчишку кибердиагностом. Никаких отклонений в организме нет.

– Те остатки диагностической аппаратуры, которые уцелели на корабле, ничего серьезного не выявят, – неожиданно пришел на помощь Редраку Эрнадо. – Первая причина гораздо убедительнее. Полуразумный хищник напал бы сразу. Разумное существо придумало бы более стройную версию.

– Хорошо, – легко согласился Редрак. – Версия вторая. Мальчик – местный житель, опять-таки владеющий телепатией. Аборигены заслали его, чтобы овладеть кораблем. Возможности у него невелики, сил наших он не знает… Вот и ждет, пока мы утратим бдительность.

На этот раз возражений не последовало. Но и поддержки Редрак не дождался.

– Твои версии кончились? – поинтересовался я. – Знаешь, на Земле ты стал бы неплохим сценаристом фильмов ужасов… Ланс?

– У меня лишь одна версия, – слегка смущенно начал тот. – Наверное, я слишком доверчив, но, по-моему, мальчик не врет. Дело в том, что, согласно теории гиперпространства, возможны самопроизвольные проколы четырехмерного континуума… Короче, мальчик действительно с Земли. По естественным причинам возник гипертуннель, перебросивший его на эту планету.

– Слишком уж дикое совпадение, – презрительно возразил Редрак. – Мальчик попал туда, где находится единственный во Вселенной землянин, покинувший свой мир!

– А ты знаешь, что теория гиперпространства не разработана до конца? – с неожиданным жаром возразил Ланс. – Капитан мог сыграть роль катализатора переноса, живого маяка, на который наводился гипертуннель! Мальчик попал туда, где есть крошечная частица Земли!

Я засмеялся. Сказал, обращаясь к слегка смутившемуся Лансу:

– Слушай, твоя версия вполне правомерна… Я просто восхищен двумя новыми именами, которые сейчас получил. Живой маяк и крошечная частица Земли… Куда лучше, чем игрушечный лорд, верно?

– Катализатор переноса – тоже неплохо звучит, – задумчиво произнес Эрнадо.

Ланс покраснел до корней волос. Пробормотал:

– Я же образно…

Привстав в кресле, я пожал ему руку:

– Мир, пилот. Извини. Честно говоря, твоя версия мне очень нравится… Эрнадо?

Мой бывший инструктор достал из кармана коробочку со стимулятором. Отправил в рот пахнущий цитрусами шарик, тихо произнес:

– В случайный гиперпереход я не верю… Если уж высказывать сумасшедшие версии, то вот одна: Даниил —действительно мальчик с Земли, но умеющий усилием воли переходить через гиперпространство. В космосе ходят легенды о таких людях… Тогда наш капитан действительно мог сыграть роль «маяка».

– Это лишь легенды, – с сомнением сказал Ланс. – Из разряда живых планет и озер бессмертия. Такие трюки были не под силу даже Сеятелям и их врагам.

– Возможно. Вторая версия будет реальнее.

– Спасибо, что предупредил, – буркнул Редрак.

– Она соединяет в себе предположения Ланса и Редрака, – невозмутимо продолжал Эрнадо. – Я начну издалека. Как получилось, что мы вышли из промежуточного гиперпрыжка возле этой планеты, а не в районе Схедмона, куда направлялись?

– Флуктуация поля, – с досадой ответил Редрак. – Такое случается, хотя и редко.

– Очень редко. Тебе это известно лучше меня. Продолжим. Что делал на орбите планеты пиратский корабль? Здесь для него нет никакой поживы.

– Скрывался от патрульных крейсеров сектора, – предположил Ланс.

– Тоже возможно. Но зачем он атаковал наш звездолет? На полицейский крейсер мы не похожи, но и на легкую добычу – тем более. Что и подтвердил бой.

– Ты хочешь сказать, – вступил я в разговор, – что против нас идет война?

– Война или жестокая игра – как угодно. Мы искали Землю два года, капитан. И большей частью эти поиски напоминали экскурсию по малоисследованным районам космоса. Прыжок к звезде спектрального класса Солнца, проверка планет… еще два-три прыжка – и возвращение на ближайшую обитаемую базу. Ремонт, заправка, отдых… Но за последний месяц ситуация изменилась. Карантин на Ледовом Куполе. Некачественное горючее, проданное на Оранжевой. Отказ в ремонте корабля шестой и четырнадцатой космобазами. Полицейский штраф за сверхнормативное излучение двигателей.

– Ты хочешь сказать, – с тихой яростью произнес Редрак, – что все неприятности начались после моего появления на корабле? Не так ли?

Эрнадо выдержал его взгляд.

– Верно. Из-за твоего появления на корабле, но вовсе не из-за тебя самого. Подобный массированный нажим тебе просто не под силу. Скорее ты действительно навел нас на след Земли. И кому-то это не понравилось.

Наступила тишина. Я с трудом заставил себя заговорить:

– Эрнадо, ты ошибаешься. Кому повредит, если мы найдем Землю? В галактике десятки тысяч обитаемых миров, торгующих и враждующих между собой, на всех ступенях развития – от деревянного плуга до гиперпространственных звездолетов. Кому помешает еще одна планета – не самая цивилизованная, не самая сильная и даже не самая красивая? Кто будет нам мешать?

– Не знаю, капитан. Но я чувствую нажим – и он все усиливается. Начиналось с мелких неудобств, а кончилось космическим боем. И мальчик – лишь очередное звено в цепи.

– Очередное мелкое неудобство, – попытался пошутить Редрак.

– Надеюсь, что так. Я думаю, Ланс прав и Даниил действительно с Земли. Допускаю, что сам он не подозревает о случившемся… Но появился он у корабля не случайно. Его доставили с Земли – во сне или под парализующим лучом, похитив во время прогулки в лесу. Гиперпространственный туннель выбросил бы мальчишку в любой точке планеты, так что с ним наверняка были сопровождающие на катере. Даниила высадили возле нашего корабля, задали направление движения под легким гипнозом… И проконтролировали дальнейшее, пользуясь тем, что наш корабль после боя ослеп и оглох.

– Переброска катера через гипертуннель… Десять-пятнадцать тонн массы, – вслух прикинул я. – Ты представляешь, сколько энергии на это уйдет? Дешевле нанять эскадру кораблей для нашего уничтожения! Чем может нам навредить одиннадцатилетний пацан?

– Скажи честно, Серж, – тихо спросил Эрнадо, – когда ты поговорил с мальчиком, узнал, что он с Земли, – тебе не захотелось бросить поиски? Вернуться на Землю через гиперпереход, увидеть родных и друзей – зажить прежней жизнью, но с новыми знаниями и возможностями?

Я до боли сжал кулаки. Эрнадо попал в точку.

– Ностальгия – наша общая черта, – задумчиво сказал Эрнадо. – И разбудить ее несложно. На тебе решили испробовать еще одно оружие – психологическое. Вполне гуманное.

Я покачал головой:

– Гуманное оружие меня не возьмет. Я не откажусь от поиска.

– В таком случае Даниил тоже окажется при деле. В его подсознание могли ввести кодированный приказ – взорвать реактор или убить тебя, если ты не решишь возвратиться на Землю.

По спине прошел ледяной холодок. Спящий в моей каюте мальчишка мог внезапно обернуться смертельным врагом. Беспомощный ребенок, которого я отмывал и перевязывал час назад, вполне мог стать опасным противником, если в его сознании проявится гипнотический приказ…

– Такое впечатление, Эрнадо, – произнес я, – что для своего мозгового штурма ты собрал все наше серое вещество.

Не знаю, чья версия ближе к истине, но действовать придется исходя из твоей.

Редрак удовлетворенно кивнул. Ланс отвел глаза.

– Первое. Все расходятся по каютам. Для меня и Ланса – сон шесть часов, для Эрнадо и Редрака – четыре. Надо отдохнуть.

Возражений не последовало.

– Эрнадо и Редраку через два часа после сна подготовить наблюдательные системы звездолета и один из боевых катеров. Мы с Лансом… и мальчиком совершим небольшую экскурсию по планете.

Редрак поморщился.

– Второе. В общении с Даниилом придерживаться версии Ланса. Мальчик не должен знать, в чем его подозревают. Опустившись на ближайшей развитой планете, мы переправим его через гипертуннель на Землю.

– Если сможем оплатить гиперпереход, – пессимистично заметил Эрнадо. – Ремонт корабля сожрет остатки нашего кредита…

– Третье. До тех пор, пока поведение мальчика адекватно и он не предпримет враждебных действий, Даниил становится членом экипажа корабля. Юнгой или кадетом – как угодно.

Редрак страдальчески покачал головой. Мой третий приказ был рассчитан именно на него. Теперь дальедианец вынужден охранять жизнь мальчика как свою собственную.

– На этом все. Отдых. – Я поднялся из кресла.

– Капитан, переведите мальчика из своей каюты ко мне или к Эрнадо, – безнадежным тоном попросил Редрак.

Я с сочувствием посмотрел на него. И успокоил:

– Он останется со мной, но твоей вины в этом нет. Ты меня предупреждал. Так что твой психокод не активируется, даже если Даниил придушит меня во сне. Спокойной ночи.

В каюте было темно, лишь на терминале компьютера мерцал желтый огонек. Я старался идти бесшумно. Апартаменты из четырех комнат на корабле полагались лишь капитану. Все остальные довольствовались однокомнатными каютами.

Открыв дверь в спальню, я без особой надежды на успех прошептал:

– Ночник, слабый свет.

Над кроватью разлилось бледное розовое свечение. Молодец Редрак. За ремонт осветительных устройств отвечал именно он.

Даниил спал, обхватив обеими руками подушку. Скомканное одеяло валялось на полу.

Интересно, как можно сбросить во сне «электризованное» одеяло? Наверное, нужен большой опыт борьбы с обычным…

Я осторожно укрыл мальчишку. Тонкое одеяло словно парило в воздухе, едва касаясь маленького тела. На коже поблескивали полоски защитной пленки, прикрывающей многочисленные порезы.

– Спи, малыш, – прошептал я. – Спи, Данька…

Если в его сознании действительно заложена кодированная программа, то я найду человека, отдавшего приказ, и убью его. Если же никакой программы нет, то я убью того, кто бросил полуодетого ребенка посреди инопланетного леса.

Мы, земляне, очень жестокие люди.

Я провел ладонью по мягким взъерошенным волосам Даниила. Вот он, счастливый человек. День назад Данька был на Земле, дышал ее воздухом, шел по нормальному, доброму лесу. Через неделю он окажется там снова.

Для меня дороги на Землю нет.

Я достал из стенного шкафа чистое белье. На цыпочках вышел из спальни. Ненужная предосторожность – мальчишку сейчас не разбудит никакой грохот. Усталость плюс таблетка снотворного – очень надежная смесь.

Постелив себе на кушетке в кабинете, я прошел в душ, постоял несколько минут под прохладными струями. Насухо вытерся и, не одеваясь, через пару минут с наслаждением вытянулся на чистой постели. Прошептал, чувствуя, что погружаюсь в сладкие глубины сна:

– Сигнал на пробуждение через пять часов сорок минут.

– Таймер включен, – таким же шепотом отозвался сервис-блок у изголовья.

Уже засыпая, я с раскаянием подумал, что так и не принял участия в «мозговом штурме». И не высказал собственную сумасшедшую идею, до сих пор вертевшуюся в голове…

4. Рейд

Когда диафрагма люка разошлась и катер вылетел из ангара, Даниил обернулся.

На экране заднего обзора был виден стремительно удаляющийся корабль. Серебристый шар, вцепившийся в землю десятком толстых опорных колонн, окруженный кольцом поваленных и обгоревших деревьев, напоминал Храмы Сеятелей. Впрочем, так дешевая малолитражка походит на шикарный «роллс-ройс»…

– Вот теперь я верю, что мы не на Земле, – прошептал мальчишка.

Я кивнул. Встающее сейчас за кораблем солнце было цвета тусклой меди и раза в два больше земного светила. Истинные размеры, конечно, различались еще сильнее. Звезда Шор-XVII представляла собой типичный красный гигант.

– Всегда знал, что со мной случится… такое, – продолжал Даниил.

Все мы в детстве верим в свою неординарность. Именно нам предназначены удивительные приключения и древние клады, прекрасные принцессы и страшные чудовища. Может, и к лучшему, что мы так быстро забываем детские мечты. Иначе не все нашли бы в себе силы жить.

Ланс, сидевший в кресле пилота, вполголоса произнес:

– Эрнадо, спасибо, мы вышли из зоны защиты. Включай генератор.

В голографическом тумане видеокуба над кораблем замерцал розовый купол. Нейтрализующее поле, выключенное на момент нашего старта, вновь прикрывало звездолет.

Даниил как зачарованный уставился на видеокуб. Потом перевел взгляд на Ланса:

– Он не понимает по-русски, капитан?

– Нет. Мы общаемся на стандартном галактическом, это основной язык гуманоидных планет. Кстати, когда мы говорим неофициально, можешь звать меня Сергеем. А то я рискую забыть собственное имя.

– Ладно. Тогда вы меня зовите просто Данькой, – серьезно предложил мальчишка.

Я кивнул.

Даниил снова посмотрел на Ланса. Вполголоса произнес:

– Он совсем как человек, точно? А тот, серокожий, сразу видно, что инопланетянин.

– Его зовут Редрак.

Данька вдруг хихикнул. Поймал мой недоуменный взгляд и пояснил:

– Редрак. Я анекдот вспомнил… Про фамилию Блюхер, которая с английского не переводится.

Я с трудом подавил хохот. Анекдот я, конечно, помнил и связь уловил. Почему-то ни на одной планете анекдоты так не распространены, как на Земле… Но Даниила придется одернуть.

– Слушай меня и запоминай получше, юнга, – сказал я.

Данька сразу испуганно сжался.

– В галактике тысячи планет, населенных людьми. Иногда они очень похожи на землян, часто многим от нас отличаются. Серая кожа – это мелочь по сравнению с роговым панцирем или игольчатой шерстью. Но все мы пошли от общего корня – всех нас создали Сеятели. В большинстве случаев жители разных планет генетически совместимы. Понимаешь?

Мальчишка неуверенно кивнул.

– Я встречал много имен, звучащих для землянина более чем забавно. Но иронизировать над ними не стоит. Хотя бы для собственной безопасности. Земля и так не слишком уважаемая планета. Понял?

Данька быстро кивнул. Жалобно произнес:

– Я больше не буду…

Ланс незаметно подмигнул мне. Нашего разговора он не понял, но строгий тон в переводе не нуждался.

– Учите кадета вежливости, капитан?

– Приходится.

– Полезное занятие… Пойдем по спирали, капитан?

– Да. Понимаешь, что мы ищем?

– Чужой корабль.

– Скорее его след. Шансов мало, но попробовать стоит.

Мы летели невысоко, метрах в двадцати над деревьями.

Скорость мешала разглядеть детали, но за нас работали поисковые детекторы, сканируя лесную чащу во всех возможных диапазонах. Скопление металла, тепловое излучение, источник радиоактивности – все это могло навести на след.

– Капитан, – тихо позвал Данька. – Капитан…

Я посмотрел на мальчишку. Господи, да он до сих пор выглядел как побитый… Пожалуй, я выбрал слишком суровый тон.

– Что, Данька?

Он чуть приободрился.

– Капитан, а почему Земля – не очень уважаемая планета? Из-за того, что мы все время воюем, да?

Меня слегка передернуло. Какой же я идиот. Ведь вполне достаточно узнал от Даниила о случившемся за последние два года на нашей с ним родине…

Жизнь на грани нищеты, электроэнергия по три часа в день, промерзающая зимой квартира. Это с той стороны, к которой принадлежал Даниил.

Дачи на Черноморском побережье, многоэтажные особняки, зеркальные витрины супермаркетов. Это для других…

Этап первоначального накопления капитала. Законы истории, черт бы их все побрал!

А еще – леса, куда ходят не гулять, а собирать грибы и ягоды, насквозь пропитанные химикатами. Захоронения токсичных отходов, привезенных из благополучных, добропорядочных стран. Сменяющие друг друга правительства. Бесконечные конфликты на непризнанных границах. И преступность повсюду – от школы, где учился Даниил, до улиц, пустеющих с наступлением темноты.

Мир, из которого хочется убежать. Мир, в котором только дети верят в возможность бегства. Но при этом абсолютно уверены: где бы они ни оказались, там будут властвовать те же законы. Право сильного. Право одного решать за многих. Право на незыблемость лживой истины.

Неужели я хочу, чтобы Данька запомнил и этот мир таким? Строгой отповедью очередного начальника, увешанными оружием суперменами. Презрением к его собственной планете.

– Это длинная история, малыш, – ласково сказал я. – Но дело вовсе не в том, что мы хуже других.

Мальчишка быстро кивнул. Словно соглашался с тем, что никаких объяснений не будет…

Я вздохнул и повернулся к нему вполоборота.

– Время в общем-то есть, – не очень последовательно заявил я. – Так вот, все началось миллионы лет назад. В нашей галактике существовала цивилизация, называвшая себя Сеятелями. Больше всего она любила воевать… и создавать новую жизнь.

…Я говорил, стараясь лишь подобрать выражения попроще. О Сеятелях, оставивших перед своим исчезновением семена жизни на всех кислородных планетах. О Храмах-маяках, позволяющих возникшим цивилизациям летать от планеты к планете. О Земле, на которой почему-то не был построен Храм. И о том клейме, знаке неполноценности, которое из-за этого легло на наш мир.

Я рассказал о принцессе с планеты Тар, которая по древнему обычаю и полудетской причуде объявила меня своим ритуальным женихом. О ее подарке – кольце, заключавшем в себе устройство гиперперехода. И о том, как она позвала меня на помощь – спасти ее мир, попавший в ловушку собственных традиций. И об Эрнадо, ставшем моим учителем.

Данька не сводил с меня горящих глаз, когда я описывал бегство из дворца на флаере с неработающим двигателем, встречу с Лансом на базе императорских ВВС. Он затаил дыхание, когда я рассказал про дуэль с Шоррэем – самоуверенным суперменом, правителем Гиарской федерации. И сжал кулачки, словно собираясь броситься в драку, когда я объяснил, почему был вынужден, уже став принцем, отправиться в добровольное изгнание, на поиски планеты, которой нет, нашей родины. Земли.

– Так, значит, вы принц? Повелитель целой планеты? – вымолвил он наконец.

– Формально. Пока Земли нет на звездных картах – я бродяга. Пришелец ниоткуда.

– Все равно… Вы же найдете Землю?

– Не знаю. – Я словно достиг невидимой границы откровенности. Психокод, заложенный в сознание мальчика? Чушь… И все же я сказал: – Возможно, я вернусь вместе с тобой.

Мне показалось, что Даньку эти слова не очень-то обрадовали. Но сказать он ничего не успел.

– Впереди селение, – сообщил Ланс, слегка меняя курс.

– Сейчас пролетим над деревней, – перевел я на русский. Коснулся управляющей панели, переключая боковые экраны на обзор пространства под катером. Данька вздрогнул – впечатление было таким, словно мы внезапно завалились набок. Под нами стлался коричнево-серый ковер леса. При дневном свете он выглядел ничуть не гостеприимнее, чем ночью.

– Сбавь скорость до двухсот, – приказал я. – Хочется взглянуть на аборигенов.

Через несколько мгновений лес начал редеть. Появились выжженные проплешины, квадратики засеянных какими-то злаками полей. Подсечно-огневое земледелие, один из самых примитивных способов добывания пищи.

Потом поля кончились. Мелькнули цепочки изгородей, маленькие конусообразные хижины, чем-то напоминающие африканские. Между ними, застыв в самых причудливых позах, присев, прижимаясь к земле, смотрели в небо люди. В длинных меховых накидках, с неожиданно белой кожей и соломенно-желтыми волосами.

– Типичная реакция гуманоидов на незнакомый летающий объект, – пояснил Ланс. – Нас учили основам контактологии. Если здесь найдут ценные руды или экзотические полезные растения – планета быстро цивилизуется. Какой-нибудь развитой мир установит над ней протекторат.

Деревня осталась позади.

Контактология, протекторат, экзотические растения… Мой мозг преобразует стандартный галактический язык в понятные мне слова. Для Даньки, возможно, они звучали бы как наука о контактах, опека, редкие травы… А для более умного, чем я, представителя землян понятия стали бы еще сложнее – и наверняка лучше передали бы истинный смысл галактического языка…

– Теперь ты видишь, что это не Земля, – иронически сказал я Лансу. – Мы с Данькой на этот народ ничем не походим.

Ланс молча кивнул.

Ничем не походим… Так ли? Цвет кожи и волос – детали, я сам объяснял это Даниилу. Главное – уровень технологии. И в этом отношении Земля такая же отсталая планета, как негостеприимный мирок, вращающийся вокруг холодной звезды Шор-XVII. Над нами тоже могут установить опеку. И начать разработку урана – он ценится в космосе не меньше, чем у нас. Вывозить павлиньи перья и китайские шелка, индийские пряности и древние картины. Попутно Землю «цивилизуют», прекратят на ней мелкие ненужные войны, а взамен начнут вербовать молодежь в армию планеты-покровителя…

Может быть, нам несказанно повезло, что на Земле нет Храма? Мы развиваемся сами, не чувствуя своей ущербности. Мы тянемся к звездам, не предполагая, что можем оказаться в длинной шеренге отсталых, никому не интересных миров… Стоит ли искать Землю, открывать к ней широкую дорогу вместо нынешней извилистой тропинки? Не лучше ли вернуться на нее вместе с Даниилом… или хотя бы прекратить поиски, за которые в будущем меня будут проклинать тысячи поколений землян?

– Еще одно селение. – Голос Ланса вырвал меня из задумчивости. – Мы прочесали зону радиусом в сотню километров вокруг корабля. Никаких следов.

– Продолжаем поиск. – Я сказал это не только Лансу, но и самому себе.

Я должен найти Землю. Хотя бы потому, что на ней уже побывал проходимец, купивший плутоний и титан за несколько дешевых технических новинок. Обычный мальчишка с Земли, Данька, не случайно оказался возле моего корабля. Кто-то включился в игру, а призом в ней – Земля. И лучше уж протекторат Тара, обязанного своей свободой землянину, чем любого другого мира. Пусть я и не стану правителем Тара, но принцесса никогда не причинит зла моей планете.

Я найду Землю – или погибну. Это даже больше, чем любовь. Это жизнь Земли, породившей меня и все, что мне дорого. Я буду убивать и нарушать незыблемые галактические законы, смогу стать предателем и палачом. Но Земля должна остаться свободной. Память миллионов предков, соленая вода земных океанов в моей крови – все это никогда не даст мне отступить.

Мой мир должен остаться свободным – иначе я буду рабом даже на троне императоров Тара.

– Еще деревня! – Данька восторженно оглянулся и снова прилип к экрану. – А эти разбежались, трусы…

Ланс с улыбкой спросил:

– Даниил в полном восторге?

Я кивнул. Что-то заставило меня насторожиться.

– У вас красивый язык, принц. Непонятный, но его приятно слышать. Даже хочется выучить.

– Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал принц… – привычно съерничал я и вдруг сообразил, что мне не понравилось. – Поворачивай к селению, Ланс!

Вначале пилот выполнил приказ, почти мгновенно изменив направление полета… с такой скоростью, что шар гравикомпенсатора сжался, поглощая предельные перегрузки. Данька застонал – для него оказалась чрезмерной даже полуторная сила тяжести. И лишь потом Ланс спросил:

– В чем дело, капитан?

– Двоечник, – выдавил я, преодолевая навалившуюся тяжесть. – Чему тебя только учили в офицерском корпусе? Жители этой деревни нестандартно реагируют на появление катера! Они видели летающие машины и раньше!

– Понял.

Катер завис над конусами хижин. Шар гравикомпенсатора медленно расширялся, вываливая на нас собранную про запас гравитацию. На окраинах селения маячили спины аборигенов, стремительно улепетывающих в лес. Женщины с детьми, несколько подростков с копьями. Пара дюжих мужчин, тащивших под руки дряхлого старикана…

– Парализатор на ту троицу, Ланс! Это старейшина, он должен многое знать!

Из днища катера вырвался почти невидимый голубой луч. Запоздавшие беглецы повалились на землю.

– Я обездвижил всех, капитан. На всякий случай, чтобы избежать нападения.

– Три с плюсом, пилот. – Я подхватил под мышки едва шевелящегося Даньку. – Спускайся.

Люк катера раскрылся, я выбрался наружу, с трудом удерживая на руках потяжелевшего мальчишку. Следом за нами выпрыгнул Ланс с чемоданчиком лингвенсора в руках.

Мы отошли на десяток шагов от катера, и тяжесть отпустила. Данька немедленно выбрался из моих объятий, помотал головой, прошептал:

– Что это было, Сергей?

– Потом объясню. Держись у нас за спиной, ясно?

Мы бежали мимо хижин по утоптанной глинистой почве.

– Вот они, капитан!

Перед нами распластались три неподвижных тела. Старик и два его стража.

– Активируй старика, Ланс.

Ланс склонился над предполагаемым старейшиной деревни, провел вдоль тела маленьким черным диском. Старик шевельнулся. Ланс торопливо раскрыл чемоданчик лингвенсора, что-то набрал на клавиатуре. Извиняющимся тоном произнес:

– В памяти машины лишь один диалект этой планеты. Надеюсь, его хватит.

Я нагнулся над стариком. Сказал:

– Мы пришли с миром и не обидим никого из вас. Не нападайте первыми, и все будет хорошо.

Лингвенсор издал серию отрывистых, лающих фраз. Старик с трудом поднялся – и заговорил на таком же грубом, неприятном языке. Лингвенсор перевел:

– Демоны, пришедшие с неба и говорящие словами горных варваров. Что вам нужно от нас снова? Вы обещали уйти навсегда!

Мы с Лансом переглянулись.

– Вы не ошиблись капитан. Здесь уже побывали до нас!..

– Допроси его, Ланс. Мне нужна вся информация. Вся, целиком, даже если тебе придется выжать его мозг.

Ланс с небольшой заминкой кивнул:

– Слушаюсь, капитан.

Данька тронул меня за руку:

– Сергей… а что мы хотим узнать?

– Понимаешь ли, – самым невинным тоном произнес я, – мы ищем своих знакомых, которые должны были прилететь на планету раньше нас. Я очень боюсь с ними разминуться.

Данька кивнул. И стал с неподдельным любопытством разглядывать валяющегося в сторонке аборигена, так и не выпустившего из рук короткое копье и меч из напоминающего бронзу сплава. Потом мальчишка уставился на мой меч, висящий в ножнах за спиной. Похоже, вечером мне придется объяснять ему принцип действия плоскостного оружия…