Текст книги "Непобедимые"

Следующей остановкой стала Африка, где он примкнул к наемникам. Эта работа была более сложной и опасной, чем служба на Филиппинах, но зато неплохо платили. Ляо Бен имел больше возможностей для карьерного роста – среда была суровой, но справедливой. Человек, что-то из себя представлявший, неизбежно продвигался вперед, обретая опыт, уважение и связи в своей среде.

А учитывая то, что в семидесятые годы услугами наемных солдат часто пользовались западные бизнесмены, Ляо Бену удалось получить нужные контакты и связи.

Следующие пять лет стали для Ляо Бена сплошной войной. Он принимал участие в государственных переворотах, то свергая правительства, то приводя их к власти. Он охранял разведывательные геологические партии, а иногда делал так, чтобы они навсегда затерялись в джунглях Заира или саванне Кении. Он нес рутинную гарнизонную службу в столице Свазиленда, пока там сохранялась опасность государственного переворота.

Но и это наскучило всемогущей судьбе. Она намекнула Ляо Бену, что пора переходить к следующему этапу. В бою за плотину, построенную советскими военными специалистами, осколок гранаты сильно рассек ему половину лица. Китаец попал в госпиталь, и там ему предложили новую работу. Она была куда более спокойной, чем все его предыдущие занятия. Бену предложили пост начальника силового подразделения службы безопасности транснациональной корпорации «Мегатек».

С учетом боевого опыта Ляо Бена работа была для него несложной. Зато количество нового опыта, который получал китаец по ходу работы, было поистине колоссальным. Ляо Бен впитывал его, как губка, – он с детства понимал, что именно навыки, умения и способность грамотно распоряжаться ими были главной ценностью в жизни.

Работа в «Мегатеке» заняла немалую часть жизни Ляо Бена. Она продолжалась до две тысячи третьего года. А потом его банально перекупили. «Мегатек» начинал сдавать свои позиции на рынке, проигрывая более молодым и агрессивным компаниям. Предвидя для себя не самые радужные перспективы, Бен согласился на предложение, исходящее от небольшой фирмы «Юникс-лайн». Фирма была зарегистрирована в офшоре на Каймановых островах. Все, кто знал Ляо Бена, были сильно удивлены таким его поступком. Но те, кто имел более долгий опыт общения с этим невозмутимым типом, прекрасно поняли: азиат своего не упустит.

Можно долго рассказывать о том, чем занималась фирма «Юникс-лайн». Схемы ее бизнеса, если бы их можно было изложить в виде чертежей, заняли бы много листов. Ими можно было бы восхищаться точно так же, как «Моной Лизой». Правда, при условии, что нашлись бы люди, которые бы отважились представить эти рисунки на публику.

Такой компании, как «Юникс-лайн», нужны были люди, способные решать проблемы силовым методом. Ляо Бен стал главным исполнителем.

Платили отлично. Одним из требований было не задавать лишних вопросов. Бен и не собирался – в прошлом году ему исполнилось сорок пять лет, и, значит, пора было задуматься о комфортной пенсии в теплых краях. Хотя – нет: как раз Ляо Бен хотел не теплых краев, а Севера. Чтобы рядом была тайга, чтобы долгая зима с тихими трескучими морозами и бревенчатый дом с печкой. И чтобы никакой цивилизации в радиусе пары сотен километров. Несмотря на то что он активно пользовался благами цивилизации сейчас, он хорошо видел изнанку общества. И увиденное убедило его в том, что от людей надо держаться подальше.

На экране монитора маленький зеленый флажок полз по карте местности. Бен наблюдал за ним, как Бог наблюдает за смертными из своих горних высей. Правда, китаец не располагал оружием, которое поразило бы противника, как молнии Зевса, но зато у него был десяток отборных головорезов, отдыхающих в соседней палатке. Не самая плохая замена, если вдуматься. Они тоже могут обрушиться на врага, подобно молнии.

Русские оказались неожиданно беспечны. Они оставили машину, и этого вполне хватило для того, чтобы поставить на нее поисковый маячок. Почему они потом, вернувшись, не проверили свою «газель»? Хотя, с другой стороны, чего им дергаться? Источник сообщил, что русские не подозревают о возможности преследования. Они слишком внимательно смотрят в сторону Китая и даже в мыслях не держат, что удар может прийти с другой стороны.

Китаец не сомневался в успехе. Только надо дать русским отойти подальше в степь за озеро. Ляо Бен располагал информацией о кочевниках, которые в это время здесь находились. Не хватало только нарваться на них – сейчас цивилизация проникла настолько глубоко, что у некоторых хурал-ханов имелся спутниковый телефон. Значит, они могут связаться с властями. Между тем следов просили не оставлять. Русские должны исчезнуть где-то между озерами Харус-Нуур и Убсу-Нуур. Никто их не будет искать, потому что официально этой группы никогда не существовало.

Единственная вещь, которая заставляла Ляо Бена напрягаться, – это то, что ему не смогли дать информацию, к какому именно подразделению принадлежат эти русские. Известно только, что это спецназ. Но если учесть количество подразделений в России, можно сказать, что эта информация ровным счетом ни о чем не говорит. Какой спецназ, какой уровень подготовки, на что рассчитывать при нападении? Или десяти человек недостаточно для прямой атаки и стоило бы запросить помощи.

Глаза потяжелели – медленно и незаметно к китайцу подкрался сон. Ляо Бен потер руками глаза, вздохнул и, свернув карту, стал быстро набирать на клавиатуре отчет для директора службы безопасности компании «Юникс-лайн». В нем сообщалось, что команда русских вышла в район поиска упавшей ракетной ступени и что операция по уничтожению незваных гостей завтра вступит в завершающую стадию. В качестве приложения к отчету китаец добавил также краткие тезисы, касавшиеся предполагаемого плана действий штурмовой группы. Закончив работу, Бен повернулся к штативу со странным продолговатым утолщением на конце. Нажал на кнопку – и утолщение с тихим щелчком развернулось в ажурный металлический зонтик спутниковой антенны. Едва слышно насвистывая под нос, китаец соединился с Интернетом, затем подключился к защищенному почтовому серверу компании «Юникс-лайн». Через несколько секунд в динамиках ноутбука раздался мелодичный звон, свидетельствовавший о том, что письмо ушло к адресату.

Отключившись, Ляо Бен закрыл крышку портативного компьютера и отодвинул тяжелую машину от себя. Стол содрогнулся оттого, что по нему елозили этим пятикилограммовым чемоданом.

Ляо Бен завернулся в спальный мешок. Внутри толстого многослойного «кокона» быстро стало тепло.

Китаец растянулся на спине, глядя в покачивавшийся тент палатки. Через пару минут узкие глаза закрылись и он погрузился в чуткий сон хищного зверя. Он слышал каждый звук, но среагировал бы только на тот, который не вписывается в общую картину, вызывает подозрения. Этот навык Ляо Бен приобрел, еще будучи наемником в Африке. Примерно тогда же он научился и просыпаться в спокойной обстановке без будильника, даже будучи смертельно утомленным. Оба навыка не раз выручали его в различных ситуациях. Хотя, казалось бы, умение быстро заснуть куда менее важно, чем умение проснуться.

Ляо Бен дремал, а снаружи пошел дождь, и палатка наполнилась мелкой успокаивающей дробью, которую выбивали на брезентовом тенте холодные капли.

Глава 5

Самолет Кузнецова приземлился в Новороссийске в восемь утра. Глава «Энергогаза» спустился по трапу на мокрый асфальт посадочной полосы. Погода была ни к черту, а ему нужно было целый день провести на улице – предстояла инспекционная поездка на газопровод, беспардонно брошенный китайцами.

У трапа Алексея Степановича встречали двое охранников. Один из них раскрыл большой черный зонт и поднял его над Кузнецовым. Тот машинально кивнул, и они пошли к стоящей метрах в пятидесяти машине – хищному серебристому «инфинити». Этот бронированный внедорожник, изготовленный по специальному заказу, должен был доставить его в порт, а оттуда на катере Кузнецов должен был прибыть на плавучую платформу, с которой на данный момент шли работы по монтажу прибрежного звена магистрального газопровода. Дальше в море трубы укладывали со специальных кораблей, но туда Алексей Степанович не собирался: не та погода, не то время года, да и большого смысла нету – все равно основная головная боль именно на прибрежном участке.

Мысль о поездке по морю заранее вызывала приступы морской болезни. Но других вариантов не было – с юга пришел циклон, низкие тучи облепили небо, так что для вертолетов погода была нелетная. Алексею Степановичу с трудом удалось получить разрешение на посадку в аэропорту Новороссийска: пилот соврал, что у них проблемы с топливом и до запасного аэродрома самолет не дотянет.

– Может, лучше в гостиницу пока что? Может, развиднеется немного, – предложил охранник, который нес зонтик над боссом.

Это было очень соблазнительно, однако Алексей Степанович твердо покачал головой.

– Времени нет, чтобы в гостинице сидеть. Самое позднее завтра надо снова быть в Москве. Так что везите в порт.

– Так точно! – невозмутимо сказал охранник.

Дунул ветер, швырнув в лицо Алексею Степановичу несколько холодных капель. Тот поморщился – чертова зима, как же она успела надоесть! Хорошо, что это время года уже понемногу завершается! А пока и здесь, в Новороссийске, гораздо более южном городе, чем Москва, стоит неприятная холодная сырость.

Кондиционированное нутро автомобиля встретило Кузнецова приятным теплом и ароматом хорошего освежителя воздуха. Глава «Энергогаза» откинулся на кожаную спинку сиденья, вздохнул и скомандовал водителю трогаться. Тяжелая машина сдвинулась с места так ровно и мягко, что лишь движение пейзажа за стеклами показало, что они поехали. Мелкие капли растекались по стеклу, искажая то, что было снаружи. Алексей Степанович вытащил из портфеля маленький ноутбук и погрузился в изучение документации.

Дорога от аэропорта до морского порта заняла почти полтора часа – повлияли мокрые дороги и традиционно ненормальные водители, которые даже теперь продолжали нестись по трассе так, словно опаздывали на собственные похороны. А некоторые, судя по всему, туда и приезжали – «инфинити» Кузнецова проехал три аварии. Водитель, хоть и был человеком в высшей степени дисциплинированным (а других людей Алексей Степанович не держал), несколько раз не удержался от того, чтобы пробормотать под нос крепкое словцо.

– Не стесняйся, – усмехнулся босс. – Я тебя прекрасно понимаю.

Наконец они подъехали к воротам порта. Шлагбаум пополз вверх, открывая въезд. Чтобы попасть на территорию, пришлось разминуться в воротах с длинным американским грузовиком – этаким крокодилом о восемнадцати колесах.

Порт представлял собой целый город с хитросплетением улочек, закоулков, множеством зданий и целыми кварталами, выстроенными из грузовых контейнеров. Тем не менее водитель неплохо справился, быстро доставив Кузнецова к нужному причалу. То ли заранее разведал дорогу, то ли просто хорошо сориентировался. Во всяком случае, GPS-устройства на приборной панели Алексей Степанович не заметил.

«Инфинити» вырулил на причал и остановился. В окно Кузнецов увидел большой морской катер – не новомодную игрушку для богатеев, а надежную кондовую калошу, на которой можно было хоть в Америку плыть, не опасаясь того, что тебя опрокинет штормом.

Кузнецов положил ноутбук на место, попрощался с водителем и вышел на улицу. От трапа ему помахал охранник. Придерживая шляпу, Алексей Степанович побежал к посудине.

Катер заметно покачивало. Глава «Энергогаза», спустившись в пассажирскую каюту, тут же попросил стакан воды и запил две таблетки аэрона.

– Не самая лучшая погода для морской прогулки, – протянул руку руководитель строительства Южной ветки.

– А мы вроде не на прогулку, – пожал плечами Кузнецов. – Здравствуй, Эльдар.

– Здравствуй, Алексей. Давно тебя в наших краях не было. Жаль, что обстоятельства встречи не самые приятные!

– Жаль, – согласился Алексей Степанович.

Эльдар Хасанов всегда ему нравился – спокойный, рассудительный, серьезный, когда надо, а когда надо – едкий и ироничный. А еще у Хасанова было прекрасное качество: он умел влиять на людей, заставлять их не просто делать то, что надо компании, но еще и отдавать этому все силы без остатка. Именно поэтому Кузнецов и поставил его руководить строительством Южной ветки. С Северной все было понятно и просто – там на строительстве работали немцы, и от них ждать неприятных сюрпризов не приходилось. В работе они больше напоминали машины, впрочем, как и в жизни. А здесь, на Черном море, работали китайцы. Исключительно хитрая нация, если честно. Говорят, что у русских в крови тяга к тому, чтобы накалывать своего партнера? Ну так вот, на самом деле, китайцы – это русские среди азиатов. Черт его знает, каким образом так получилось!

Хасанов оказался на своем месте: при нем китаезы не куролесили, работали так, как надо. Мелкие проблемы Эльдар решал без напряжения, а крупных у него в хозяйстве просто-напросто не было. И если бы не злополучная ракета, шлепнувшаяся на Поднебесную, то ничего страшного бы не произошло.

– Сильная разруха? – спросил Кузнецов, усаживаясь в кресло возле журнального столика со свежеприготовленным кофе.

– Да как тебе сказать. Умышленно они ничего не ломали. Но когда в процессе строительства убирается все оборудование и стройка сворачивается, то просто невозможно, чтобы ничего не рухнуло и не сломалось. Ну вот, буквально сегодня обвалилась концевая секция постройки. Пятьдесят метров трубы лежит на глубине тридцати метров. А все потому, что ее не успели толком приварить, держали на несущих бандажах. Предполагалось, что работы по монтажу закончатся к концу недели.

– Да, с подъемом геморрой будет, – покачал головой Кузнецов. Он представлял себе трудоемкость такого процесса. Ну и, соответственно, его стоимость. Десяток таких «спасательных операций» – и от неустойки, выплаченной китайцами, останутся рожки да ножки. Хотя кто бы сомневался, что убытки «Энергогазу» предстоят нешуточные.

Зашипел динамик селекторной связи под потолком каюты, и сквозь статику пробился голос капитана:

– Мы готовы отходить!

– Хорошо, отходим, – громко сказал Хасанов.

– Держитесь, будет качать! – ответил селектор и замолчал.

Катер издал короткий густой гудок. Ровно и сочно заработал дизель в машинном отделении. Качнувшись, судно медленно отвалило от причальной стенки. Чуть переваливаясь на волнах, катер стал разворачиваться в сторону моря. Ему предстояло покинуть акваторию порта и пройти мили три вдоль берега. Там находилась плавучая строительная платформа «Энергогаза», с которой велась укладка труб на дно Черного моря.

– А ничего, не сильно качает. Я ожидал худшего, – заметил Кузнецов. – Или это все потому, что я таблеток наглотался?

– Да нет, просто мы пока что в пределах порта. Там стоит здоровенный волнорез, так что в бухте даже в сильный шторм спокойно. Не до такой степени, конечно, чтобы на байдарках и каноэ ходить, но хорошая моторная лодка держится без особых проблем. Во всяком случае, надо быть совсем уж неумехой, чтобы ее утопить. Хотя, конечно, и такое тоже случается.

– Нет ничего хуже, чем непрофессионализм, – проворчал Кузнецов.

– Золотые слова, – усмехнулся Хасанов.

– Кто там сейчас на платформе? – спросил Алексей Степанович.

– Наша дежурная строительная группа. Но это исключительно на всякий пожарный.

Потому что без оборудования они мало что могут сделать. Так, проследить, чтобы на платформе был порядок. И чтобы всякие особо хитроумные деятели не вздумали решить, что можно поживиться цветными металлами или оборудованием.

– А что, уже пробовали? – заинтересованно спросил Кузнецов.

– Было дело, месяц назад где-то. Поймали одного местного за тем, что подогнал свою шаланду к платформе и потихоньку пилил кожух силового кабеля. Провод там медный, толстый, так что деньги можно заработать немалые, если, конечно, сумеешь в живых остаться. Кабель этот все время под напряжением. Двадцать киловольт, не баран чихнул. Повезло идиоту, что мы его заметили. Перед тем как в милицию сдать, привели на пульт управления, показали что и как. Он чуть в штаны не наложил. Садился к ментам в лодку и все кричал нам «спасибо». И смех и грех.

Глава компании задумчиво проговорил:

– Мне вот интересно, почему про этот инцидент ни одна сволочь мне не заикнулась?

– Отчет в Москву ушел – я лично его визировал. По всей видимости, твои помощники решили, что он не настолько важный, чтобы отправляться к тебе на стол.

Кузнецов подумал и решил, что так оно и есть. Это сейчас он сидит, слушает про попытку кражи и думает, что это было что-то серьезное. А по сути дела, что такого случилось, чтобы на это специально обращать внимание? Да ничего! Преступление не состоялось, злоумышленник понес заслуженное наказание. Нормально.

– А китайцы как, не занимались расхищением, так сказать, социалистической собственности? – с усмешкой спросил Алексей Степанович.

– Занимались. Но ни разу никого за этим не поймали. Ты понимаешь, они же на редкость хитрые твари, эти китайцы. Воруют так, чтобы не причинить мало-мальски серьезного убытка. И так, что, если начнешь доказывать, что они ворье, все равно ни черта не получится. А вот работа будет продвигаться медленней или вообще дела станут, потому что для подтверждения факта хищения ты должен натурально целый участок остановить, – вздохнул Хасанов. – Так что я боролся с этим другими методами: кое на какие вещи незаметно взвинчивал цены или, наоборот, контролеров науськивал, чтобы они находили дефекты в работе. И ты знаешь, удавалось перекрывать убытки от воровства. А китайцы, хоть и понимали нутром, что их тоже где-то обманывают, все равно ничего доказать не могли.

– Правильный подход. Они же тебя еще небось и уважали за это.

– Не без того! – самодовольно заметил Хасанов.

Качка заметно усилилась – судно покинуло порт и вышло в открытую воду. Кузнецов поморщился, понимая, что теперь ему точно придется принимать еще пару таблеток от качки. Вот ведь пакостный организм. Ни в машине не укачивает, ни в самолете. А на море – только в путь!

– Выйдем на палубу через полчасика, – предложил Эльдар. – Сможешь на платформу в общем посмотреть. Она как раз в полукилометре будет.

– Выйдем обязательно, – сказал Алексей Степанович, хотя, честно говоря, на улицу его не тянуло вовсе. Правда, против чувства долга не попрешь. Да и очень хотелось посмотреть на собственность компании. Он-то видел все оборудование только на берегу, аккуратно сложенным в контейнеры. Потом выбраться в Новороссийск не получилось. Дела тут шли нормально, и у главы «Энергогаза» хватало более насущных вопросов.

Качка усилилась, голова Кузнецова закружилась, к горлу подкатила тошнота. Алексей Степанович громко сглотнул и покосился на пачку с аэроном, лежавшую на столе.

– Прими-прими, – махнул рукой Хасанов. – Потом будет только хуже, аж до самого возвращения в порт.

– Вот угораздило небесную канцелярию подбросить нам такую погоду, – буркнул Алексей Степанович.

– Что ты хочешь? Зимой тут частенько так. С другой стороны, у нас еще рай. Я вот как-то летал к норвежцам на Северное море – вот там были вилы! Тоже зима, а там с осени и до весны дня не проходит без шторма. Необязательно сильного, но выше среднего. Две недели я у этих чертовых скандинавов провел. Из них половину времени только и делал, что ходил с зеленой мордой да то и дело носился в гальюн. А эти твари белобрысые только улыбались.

– Может, подать в суд на наших вояк? – тоскливо спросил Алексей Степанович. – Чтобы впредь неповадно было свои испытания проводить в такое время. Пусть летом стреляют, хоть весь ядерный арсенал выпустят.

– Не будет тебе удачи в этом деле! – тоном заправской цыганки-гадалки прогундосил Эльдар.

Можно подумать, Кузнецов и сам этого не понимал! На дворе были отнюдь не девяностые годы, и рассчитывать на возможность проталкивания в суде решения, касавшегося оборонной отрасли, было практически невозможно. Власть набирала силу, ей это нравилось, и надо было быть дважды глупым, чтобы подставиться под ее мышцы. Первый раз – потому что вообще пришла в голову такая идиотская идея. А второй – потому что подставляешься не только ты сам, но еще и тащишь за собой весь свой бизнес и часть чужого, который попадет под раздачу в виде очередного драконовского закона.

Удалые девяностые годы можно было разве что ностальгически вспоминать, роняя слюни от одной только мысли о тех вольностях, которые ты имел в те времена, если только у тебя был достаточно толстый кошелек. Ты мог подвинуть военных, наплевать на ботинки ментам, даже подвинуть правительство. Это все называлось теперь красивым эвфемизмом «первичное накопление капитала», а по сути было самым настоящим рэкетом. Только вымогатели были одеты не в спортивные костюмы «Адидас», а в клубные пиджаки, за которые портному была уплачена пятизначная сумма в долларах. Конечно, свои «черные» стороны в те времена тоже были – например, можно было запросто получить пулю между глаз или разлететься в клочья вместе с автомобилем, подорвавшись на подложенной бомбе. Но этот риск был оправданным, и хорошая служба безопасности сводила его в более-менее приемлемый предел.

– Пошли, – сказал Хасанов. – Платформу должно быть видно наверняка.

Алексей Степанович вытряхнул из пузырька на ладонь еще две таблетки аэрона, забросил их в рот и запил большим глотком минеральной воды. Желудок отреагировал почти немедленно – зашелся в спазме тошноты. Рот главы «Энергогаза» наполнился кислой слюной. Сглотнув, тот постоял несколько секунд с закрытыми глазами и кивнул Эльдару, показывая, что можно идти.

Дождь почти утих – был только ветер и качка. Трудно сказать, на сколько метров вокруг была видимость, но уж точно не до горизонта. Во всяком случае, строительная платформа, выплывшая из мглы прямо по курсу, располагалась от силы метрах в четырехстах от катера, но все равно представляла собой скорее туманную темную громадину, чем техногенный объект.

Катер приближался, платформа становилась все более и более четкой. Она словно проявлялась на циклопическом куске фотопленки.

Алексей Степанович почувствовал, что у него захватывает дух, – он никогда не видел настолько громадных плавучих предметов. Платформа имела метров двести в длину, не меньше тридцати в ширину и возвышалась над волнами, как семиэтажный дом.

– И куда мы тут причалим? – спросил Алексей Степанович.

– А вон там, смотри – ворота причального дока. Зайдем, они закроются, и море внутри будет спокойным, как пруд.

– Это хорошо. – пробормотал Кузнецов.

На маневрирование ушло еще полчаса. Наконец судно зашло в большой прямоугольный «загон», рассчитанный на куда более вместительное плавсредство. Стоило только катеру пересечь линию ворот, как качка разом утихла. С тихим гулом заработали электродвигатели, закрывавшие моторы.

– Ну все, добро пожаловать, – улыбнулся Эльдар.

– Издеваешься, что ли? – вздохнул босс.

Наверное, в обычное время здесь должно было быть очень многолюдно и шумно. Однако теперь, когда китайцы покинули платформу, это громадное сооружение было пугающе тихим. От этого впечатления не спасали даже пятнадцать человек, встречавшие высокое начальство у трапа. Это, видимо, и были те самые дежурные строители, про которых говорил Хасанов. Негусто, если учесть, что обычно здесь трудились полтысячи человек.

– Ну, показывай, что тут и как, – сказал Кузнецов, обменявшись рукопожатиями с работягами.

– Пойдем, покажу. Или сначала спустишься в жилые помещения?

– Если я сейчас спущусь, то потом надо будет еще постараться вылезти наружу, в такую-то погоду! – саркастически ответил Кузнецов. – Так что давай мы сначала закончим все самое неприятное, а уже потом пойдем под крышу.

– Не вопрос, – ответил Хасанов. – Ребята, принесите Алексею Степановичу каску!

Оранжевая пластмассовая скорлупа появилась меньше чем через минуту. Кузнецов снял шляпу, отдал ее рабочему, который принес новый головной убор, и сказал строго, но с улыбкой:

– Отвечаешь головой!

– Так точно, шеф! – весело отозвался рабочий.

Для начала они подошли к несущему кронштейну спускового пандуса, по которому под воду опускались секции труб. С громадной металлической конструкции сиротливо свисали толстые тросы. Эльдар показал пальцем:

– Вон там, метрах в пяти от крайнего крюка, был обрыв. Строители сняли трубу, которая осталась наверху, – толку ей болтаться!

– Вот она! – показал рабочий. Трехметровая стальная труба косо лежала на палубе рядом с пандусом. – А остальное уже под водой осталось.

– Я так и понял, – вздохнул Кузнецов.

Обсудив в нескольких словах, в какую водолазную фирму лучше обратиться, они пошли дальше. Теперь на очереди был склад труб, крепежных материалов и прочего сопутствующего инвентаря. Тут Алексей Степанович только и мог, что мысленно поставить жирный плюс своим снабженцам, – по словам рабочих, Эльдара, а также и на глазок здесь было все необходимое, чтобы нормально вести строительство в течение трех недель.

– Мало нас, и техники нет, а то и сами бы взялись! – посетовал один из рабочих.

Эльдар и Кузнецов переглянулись, но не стали возражать. Иногда напрасный оптимизм не надо обламывать. Вот как сейчас, когда он не может причинить никакого вреда. Пусть мужики потешат себя мнением, что «Энергогаз» мог бы потянуть сложнейшее строительство, используя только российские ресурсы и рабочих. Впрочем, квалифицированные рабочие-то как раз есть, а вот техническая база однозначно слабее, чем у иностранных партнеров. Соответственно, ветку эту тянули бы вдвое дольше, чем с использованием сторонних ресурсов. Ничего личного, простой закон рынка: там пользуется успехом тот, кто работает хорошо и дешево.

Осмотрели пандус, перешли в большой крытый ангар, где должна была находиться техника для погружения, включая два автоматических «ныряльщика» – силовое подспорье для монтажников-подводников. Сейчас тут было пусто, так что эхо гулко раздавалось под жестяной крышей. На полу валялись какие-то обрывки проводов, куски упаковочной бумаги, стояло несколько ящиков с машинным маслом. Лужа того же самого масла красовалась на полу посреди ангара. Здесь, в этом огромном металлическом помещении, запустение чувствовалось особенно остро. Кузнецов поймал себя на мысли о том, что ему категорически не хочется здесь находиться.

Наконец они переместились внутрь платформы, посмотрели на выключенные агрегаты управления, на обесточенные компьютеры и слепо глядящие из терминалов дисплеи. Это оборудование ставилось самим «Энергогазом», так что китайцы только выключили его. Из своего они унесли громадный пульт управления подводными аппаратами. Там, где он стоял, на линолеумном покрытии остались глубокие рубцы с въевшейся ржавчиной.

– Все нормально, они нам ничего не поломали? – спросил Кузнецов.

Эльдар покачал головой.

– Насколько мне известно – ничего. Люди из службы безопасности смотрели в оба, чтобы китайцы ничего не испортили и не унесли из наших баз данных. Так что, если не считать одного случайно разбитого монитора, за который заплатили, у нас все нормально.

– Хорошо. Ну что, все страшно, но не так, как могло бы быть! – резюмировал Алексей Степанович. – Где тут можно посидеть поговорить?

– А пойдем в каюту начальника. Ну, в смысле, в кабинет. У нас тут, как на флоте, принято помещения каютами, кубриками, трюмами и тому подобными словами называть.

Коротко попрощавшись с рабочими, Эльдар и Алексей Степанович поднялись в каюту начальника, находившуюся в надстройке платформы. Одна из стен каюты представляла собой одно сплошное окно, как на капитанском мостике. Наверное, в условиях нормальной погоды отсюда открывался роскошный вид. Сейчас, впрочем, за толстыми стеклами не было ничего, кроме серой, чуть клубящейся мути.

– Что думаешь делать? – спросил Хасанов у босса.

– А что тут сделаешь? Я уже сделал запрос в три компании, занимающиеся подобными строительномонтажными работами. Две из них мне уже дали от ворот поворот, потому что все их ресурсы задействованы. Третья вроде как согласна, но пока что ломит цену. Видимо, знают, что мы находимся в очень трудном положении. Соответственно, я не имею ни малейшего желания идти у них на поводу. Объявил тендер, буду ждать, пока не появится здоровая конкуренция и, как следствие, желание работать с нами на приличных условиях.

– Логично. Но время, Алексей, время. – тоскливо проговорил Эльдар.

– Да, времени мы теряем много, – вздохнул Кузнецов. – Можно смело говорить, что Южная нитка провалит все сроки. Но что поделать? Наши обстоятельства вполне можно считать уважительными.

– А я вот нутром чую, что ничего подобного не выйдет. Скорее всего, начнут давить. Это же какой шанс вырвать у нас газ на льготных условиях! Убивая тем самым нескольких зайцев сразу: и наши позиции покачнуть, и России насолить, и себе урвать «голубого топлива» не за рыночную цену. А если постараться, то и еще немало преференций найти можно.

Хасанов был прав. Но Кузнецов в силу сложившихся обстоятельств намерен был не давать своему подчиненному гнать волну.

– Погоди, Эльдар. Пока ничего не случилось, будем по-быстрому искать тех, кто заменит китайцев. Если успеем в течение пары месяцев заключить хотя бы предварительный договор, то я тебе отвечаю: шиш у меня кто-то сможет хоть какие-то поблажки и льготы выдрать. Зубами загрызу кого угодно. Три месяца – критический срок, после которого и вправду придется сдаваться. Вот и смотри: есть у нас конкретная задача: уложиться в эти самые девяносто дней.

– Конкретная задача – это хорошо, – кивнул Эльдар.

Понял он или нет, что Äлексей Степанович просто успокаивает его? Наверное, понял, как и то, что не надо перечить этому. Кузнецов – человек исключительно рациональный. Он не даст ни людям, ни обстоятельствам запудрить себе мозги. И уж тем более не станет тешить себя иллюзиями о том, что дескать все вокруг не так страшно.

А через три часа, когда расчетливый и рациональный Кузнецов заселился в гостиницу, он вытащил все тот же заветный сотовый телефон и набрал номер.

– Итак, что показала ваша инспекция? – спросили в трубке по-английски.

– Как и ожидалось, дело прочно встало. Минимум на два месяца. Может, даже больше. Если не повезет, то и больше.

– Я постараюсь сделать так, чтобы не повезло, – рассмеялся человек на другом конце линии.

– Да, было бы неплохо, чтобы вы там создали атмосферу недоверия и неприязни. Тогда мы могли бы гнуть свою линию и дальше. Ну и для вас было бы лучше.

– Я понимаю. Вы не боитесь, что репутация вашей корпорации будет напрочь подмочена?

– Как подмочили, так и высушите. Бизнес – штука изменчивая. В нем не бывает навсегда испорченных репутаций.