Текст книги "Мир не вечен. Цикл книг: «Эйриния». Книга первая. Том III"

Уже спустя несколько минут ожесточенного штурма башни, она оказалась полностью в руках Эсфирцев. Захваченным реннцам предложили открыть огонь по своим или умереть. Все, как один они выбрали второе.

Расправившись с остатками канониров, эсфирцы, не способные самостоятельно вести огонь из орудий, которые многие из них встретили впервые, кинулись по стене в направление к городу. Большая часть рыцарей и моряков находились в море и в гавани, отчего их продвижение было неостановимо. Вскоре бой перебросился с моря на сушу, и защитникам приходилось воевать на два фронта.

В тот самый момент, когда первые эсфирцы достигли стен города, раздался оглушительный залп с Флагмана. Капитан корабля, видя, что стена полностью потеряна, принял решение остановить нападение и отдал приказ открыть огонь по укреплениям.

Первым залпом, переход от башни к городу длинною в несколько десятков шагов, был разрушен с легкостью ветерка, смахнувшего соломинку с земли. Не останавливаясь на этом, Флагман вторым и третьим залпами снес остатки стены. Тем самым загородив проход вдоль всего «рукава» от города до башни, одиноко оставшейся возвышаться над руинами, охваченными огнем и утопающими в море крови.

Затем, Чудище Ренна быстро развернулось другим боком в сторону образовавшегося затора при входе в гавань, где эсфирцы одерживали верх, и открыл огонь. Снова и снова раздавались залпы этого Беспощадного Исполина, чьи орудия были способны переломить ход не только битвы, но и всей Войны.

При помощи знаков и сигналов, передаваемых «Семафорным Связистом» – специально обученной мышью, находившейся на самой верхней площадке Флагмана и рассекающей воздух флажкам – все остальные корабли стали расходиться в стороны, освобождая ему дорогу. Эта брешь в обороне реннцев была ошибочно принята эсфирцами за бегство и прорыв обороны.

В подобный «карман» ринулась парочка особо крупных кораблей в сопровождении не одного десятка галер. Тут же в небо взметнулись камни и стрелы направленные в сторону второй башни и стены, с которой упорно не переставали вести огонь семарийские канониры.

Снаряды эсфирцев стали достигать цели и смогли перебить часть основания арочного пролета. Защитники укреплений посыпались в воду. Еще пару выстрелов и стена оказалась полностью отрезанной от города. Её можно было с легкостью взять штурмом и тем самым «выбить зубы» обороне Ренна.

Не успели нападающие воплотить свою задумку в жизнь, как Флагман резко развернулся, причем ему пришлось тем самым «раздавить» пару своих судов. Капитан, понимал, что если этого не предпринять и не пожертвовать малым, то весь Ренн окажется беззащитным перед врагом.

Спустя мгновение проход оказался вновь расчищен залпом орудий правого борта. Корабли противника были развеяны по воздуху, а их корпуса разлетелись на мелкие щепки. Множество сотен жизней оборвались за считанные песчинки, и всем было на это наплевать. Сейчас командиров обеих Флотов интересовала лишь Победа, для достижения которой – все средства были хороши.

После столь резкой контратаки противника у эсфирцев явно поубавилось смелости. Они остановили продвижение вперед и постепенно стали переформировываться для агрессивной обороны. Словно таран, давя всё на своем пути, Флагман Ренна взял прежний курс и двинулся вперед. Семарийцы в жгучем стремлении одержать Победу, готовы были пойти на всё. Даже, если это означало напрасную гибель своих и бесчисленные жертвы со стороны противника.

Вслед за Чудищем, как по цепочке, в атаку ринулись уцелевшие суда Ренна…

В тот самый момент, когда «Карающий Меч Ренна» со всей силы вонзился в «плоть» Флота Эсфира, открывая огонь во все стороны и сметая попадающие ему на пути суденышки, как фантики от конфет, превозмогая жуткую боль и усталость, поднялся на ноги Пик.

Следом за Тошем, Ночей и Софией, он выполз из узкого отверстия городского слива, расположенного на краю каменной кладки дороги. Все грязные и чумазые донельзя, тяжело дыша и не веря своему счастью, что бегство из Дворца наконец-то увенчалось успехом, друзья никак не ожидали увидеть Поле Брани в столь роковой миг.

– Что они творят?! – сорвался с уст мышонка истошный крик боли и отчаяния.

От вида непрекращающейся ни на песчинку ожесточенной схватки и откровенной мясорубки, у него перехватило дыхание. В глазах всё потемнело, и он почувствовал, как земля уходит из-под ног.

– Держись друг мой! Это только начало, – вовремя поддержал его Тош, одновременно помогая Ночи и Софии подняться на ноги. – Так Малия, Ноча, оглядитесь, не видно ли нашего судна…

– Кто?!

– Ох, прости -София! – поправился мышонок.

– Вижу, вон оно! – воскликнула черная мышка, указывая на дальний «уголок» пристани, где стоял на приколе полуразрушенный корабль «Мария».

Сейчас возле него никого не было, как и на его борту. Все борцы Ренна на данный момент сосредоточились на другом конце пристани, ожидая приказа своих командиров – готовые броситься по первому зову куда потребуется.

– Скорее бежим! – схватил за руку Тош Ночу, а София – Пика.

Это невольное прикосновение с её стороны, заставило мышонка очнуться и поднять глаза. Мышка также застыла на месте. Со стороны могло показаться, что между ними сверкнула искорка. Словно завороженные, мышата оказались не в силах оторвать взгляда друг от друга.

– Не хочу вас прерывать, – подскочил к ним Тош. – Но…

– Бежим! – вскрикнул Пик, резко очнувшись после очередного громового залпа с Флагмана и истошных, душераздирающих криков о помощи со стороны подбитых им членов экипажей судов.

Спустя несколько минут быстрой пробежки по опустевшим улочкам Ренна, друзья поднялись на борт своего любимого кораблика, не раз спасшего им жизни.

Еде держась на ногах Пик подошел к краю палубы и тут же замер от ужаса. Всё воды до того черной бухты, оказались сплошь усеяны телами погибших и терпящих бедствие. Всё и вся в округе окрасилось в алый цвет крови. Даже воздух был наполнен «запахом» Смерти и Ужаса.

То тут, то там, глухим эхом раздавались невыносимые крики и стоны умирающих. Из воды торчали сотни сотен рук, протянутые вверх в глухой мольбе о спасении. Находясь на грани жизни и смерти, бесчисленное количество ни в чем не повинных мышей обращались к тем, кто был глух ко всем мольбам, и для кого Победа в этой Битве оказалась куда важнее жизни собственного Народа.

Всюду полыхала беспощадная стихия Огня. Языки пламени вздымались до самого неба и быстро распространялись с корабля на корабль, пожирая всё и вся на своем пути – как корабли, так и несчастных солдат, моряков, рабов. Последние ко всему прочему, прикованные цепями к местам возле весел, оказались совершенно лишены шанса на спасение. Обреченные на верную гибель с судном и её командой, «безмолвные» мыши вопили о помощи, но некому было её оказать.

Пик, у которого от вида всех этих Ужасов Войны заложило уши, а из глаз рекой потекли горькие слезы боли и отчаяния, оказался не в силах более стоять на ногах. Рухнув на колени, бедняга неистово замотал головой из стороны в сторону. Закрывая уши и глаза ладонями, серый мышонок, как недорезанный принялся вопить во всё горло:

– Остановите-е-есь! Остановите их! Сколько… Сколько жизней оборвались сегодня! И ради чего?! Чего-о-о-о?!

– Малия, успокой его! Пока нас не заметили Реннцы! – перекричал его Тош, прекрасно понимая, что чувствует сейчас друг, но ничем не мог ему помочь.

Он сам держался из последних сил, и старался не показывать насколько его самого пробирал ужас и смятение. Лицом он оставался хмурым и непреклонным, как никогда, но вот руки так и дрожали.

– Надеюсь, мы хоть немного подлатали наш кораблик… А-то это будет самое короткое плавание за всю нашу жизнь, – говорил себе под ухо мышонок и принялся крутить рычаги.

В этом ему активно помогала Ноча. На время девушка смогла отстраниться от Жестокой Реальности. Пусть ненадолго, но мышке удалось переключить своё внимание на предстоящее бегство.

Спустя минуту томительных ожиданий, пыхтевших над ним мышат, корабль сошел с прикола и начал набирать обороты механизм внутри судна.

– Оба штурвала работают! – воскликнула Ноча.

– И пусть у нас нет мачты – невесть каким чудом мы плывем, – стиснул зубы Тош, выравнивая курс судна.

– Успокойся Пик, прошу тебя – успокойся, – тихо говорила София, присев возле серого мышонка, который всё это время не переставал биться головой о палубу.

– Ноча, помоги Малии! Уберите Пика подальше от воды, пока он, ненароком не сиганул за борт…

Черная мышка, оставив штурвал Тошу, спрыгнула с верхней палубы. Подскочив к другу, вместе с Софией, девчата аккуратно подняли паренька на ноги. В полубредовом состоянии, они повели бедного мышонка в каюту капитана, которая до этого служила им местом заточения.

VIII Запоздалые раскаяния
Принцессы Софии

– Как он!? – тихо спросила София, когда Ноча осторожно опустила Пика на скамейку, чудом уцелевшую после всех злоключений, постигших корабль «Мария».

Мышонок, распластавшись на ней, не сводил взгляда с одной точки, и всё качался на месте взад и вперед. Казалось его мало беспокоило то, что в любую песчинку их жизнь могла оборваться от любого, пусть даже малого, снаряда реннцев.

– Потерять Семью… Дом… Затем Любовь… А теперь всё это… – повернулась черная мышка к Принцессе спиной. – Сама подумай, каково ему сейчас…

Не желая, чтобы та стала свидетельницей её горьких слез, Ноча поспешила отойти на пару шагов в сторону. Слишком долго она делала вид, что всё в порядке. Но теперь, когда Смерть стояла на пороге, мышка не могла больше терпеть. Прижимая холодеющие ладошки к груди, вне себя от всепоглощающего чувства отчаяния и безвыходности, малышка как никогда желала остаться одной, дабы целиком и полностью отдаться горю.

– Ноча, – хотела было прикоснуться к ней девушка, но та резко отстранилась от неё, как от кипятка.

– Не трогай меня! – пропищала бедняжка.

– Прости, – чуть замялась София. – Я лишь хотела…

– Оставь свои глупые извинения при себе… Тебя не было с нами, когда этот Монри… – чуть не сболтнула лишнее черная мышка, но подступивший к горлу ком не позволил нанести своей подруге очередную душевную рану.

– Монри… – повторила это страшное имя Принцесса, в очередной раз почувствовав, как по спине невольно пробежал холодок. – Ноча… – не смея сдвинуться с места, обратилась к ней русая мышка.

– Да?! – отошла от неё на добрых пять шагов последняя из Рода Пиратов Эфирского моря.

– Вы вовсе не такие, как о вас говорят… Заглянув в глаза ребятам, я увидела в них лишь заботу и доброту ко мне… Но ты… Я не могла не заметить, что с того момента, когда мы вступили на берег Ренна, ты избегаешь моего взгляда?! Скажи, почему?! Неужели прежняя «Я» – обидела тебя?! – взмолилась к ней Принцесса, желая поскорее узнать почему внутренний голос останавливает её всякий раз, когда в памяти всплывают картинки из прошлого.

– Если ты такая проницательная, что смогла уловить это, тогда загляни в мои глаза и скажи, что ты видишь?! – резко развернулась к ней лицом Ноча и уставилась на Софию широко распахнутыми мокрыми от слез очами.

– Я… – на доли песчинки запнулась мышка, а затем набравшись смелости огласила вслух всё, что было на сердце. – Вижу бездонную боль и скорбь, подобно которой никогда еще не встречала… Она отличается от скорби Пика, пусть и является очень схожей… Ты сказала он потерял любимую… А ты?!

– Я?! – не в силах больше смотреть на Принцессу, Ноча отвернулась. – Мой папа… Я оказалась разлучена с ним еще в раннем детстве… И вот, спустя столько лет, он вернулся ко мне… Но, не прошло и пары недель с момента его возвращения Домой, как случилась Беда… Он… Его…

– Прости меня, Ноча! – не устояв на месте при виде столь юной мышки, пребывающей в безутешном горе, София кинулась к ней и горячо, с некой заботой, обняла.

– Пусти… Оставь меня… Поди прочь… Ты не понимаешь… Ты ничего не помнишь… – как могла принялась отбиваться от неё бедняжка, сжимая кулачки.

Но сил совсем не осталось и её легкие удары не могли заставить Принцессу оставить подругу в подобную роковую минуту отчаяния.

– Теперь я понимаю, почему ты ненавидишь меня… – тихо прошептала мышка, не переставая гладить Ночу по головке, стараясь всячески её успокоить.

– О чем ты?! Я вовсе не ненавижу тебя… я… я… – подняла на Софию мокрые глазки девушка, сама не понимая, почему так холодно относилась к ней.

– Из обрывков разговоров твоих друзей – Тоша и Пика, всё это время потихоньку осознала, что возможно именно я – стала виновницей всего произошедшего…

– Что ты такое говоришь?!

– Монри… Эта крыса… От одного его имени меня бросает в дрожь… А теперь представь – что сталось со мной, если бы он пригрозил расправой над моими друзьями…

– Малия… – не веря своим ушам, Ноча отстранилась от мышки. – Ты не можешь знать этого наверняка…

– Не могу… Твоя правда… Но может именно по этой причине я до сих пор ничего не вспомнила… Ведь случись это, мне бы пришлось свыкнуться с мыслью, что я виновата в смерти Любимой Пика, а также твоего Отца…

– Замолчи! – кинулась к ней черная мышка и поспешила прикрыть ротик ладошкой, пока её слова ненароком не долетели до слуха серого мышонка.

Ведь тогда, паренек мог окончательно сойти с ума и потерять надежду и веру в друзей.

– Да, да, да… Я, Тош, даже Пик, думали о такой возможности… Но… От одной только мысли, что ты… Даже не по своей воле «предала» нас – пугала до глубины Души. Мы отказываемся верить в это…

– А если я, и в правду… – перешла на шепот Принцесса.

– Хватит! Прекрати во всем винить себя! – не выдержала тут Ноча и как отвесит Софии звонкую пощечину. – Думаешь от того, что ты возьмешь всю вину на себя – нам станет легче?! Наоборот – я, Пик, Тош – будем до конца жизни винить себя, что не смогли уберечь свою дорогую подругу от подобного…

– Но как же твой Папа?! – оказавшись поверженной на пол, проскрипела русая мышка.

– Послушай меня… Даже не окажись ты там, эта мерзкая крыса, так или иначе, смогла бы найти способ выбраться… С твоей помощью или без – он претворил задуманное в жизнь…

– Ноча-а-а! – теперь уже София, разрыдавшись, как малое дите, кинулась к подруге.

Не поднимаясь с колен, бедняка уткнулась ей в ноги.

– Прости, что своим отстранённым отношением заставила почувствовать тебя виноватой, – не в силах стоять, упала рядышком черная мышка. – Прости меня… Прости…

– И ты меня… Прости… – не зная утешения и не переставая лить горьких слез над «разбитым корытом», девчата обнялись.

Всё это время оставаясь безучастным ко всему, что происходит в округе, до слуха Пика долетели обрывки их речей. Резко прервав «раскачивание», сам не свой, он поднялся на ноги и со спины стал надвигаться на мышек. Его руки дрожали, глаза горели огнем, мысли совершенно путались, а сердце так и разрывалось на мелкие кусочки.

– Пик?! – с неким испугом прошептала Ноча, первой узрев приближение друга. – Нет, Пик, не надо… Не трогай её, прошу тебя… – перешла на писк бедняжка, видя, как друг остается глух к мольбам о пощаде.

– Нет Ноча, хватит уже заступаться за меня! Пусть я ничего не помню – это вовсе не снимает с меня груз ответственности, – всячески пыталась Принцесса отцепить от себя подругу, которая никак не желала оставить её одну перед лицом неминуемой «расправы».

– Но ведь она… – проглотила ком в горле черная мышка, когда Пик, нависнув над ними, поднял правую окровавленную ладошку, на которой недоставало двух пальцев – мизинца и безымянного.

Даже вся перебинтованная не одним слоем повязок, она не переставала кровоточить и приносить жуткую боль мышонку, который, казалось, уже свыкнулся с нею и не обращал внимание. Но это лишь с виду, ведь эта боль являлась лучшим напоминанием о тех горестных событиях, через которые им всем пришлось пройти.

– Нет, лучше меня!

– А я говорю – виновата я, – пихались подружки, так и стараясь подставиться под удар.

Но в следующее мгновение девчата смолкли и замерли в нелепых позах. Подняв ладошку, серый мышонок со всей силы, как хлестнет себя по щеке.

– Пре-ра-ти-те! – раз за разом повторял он «удары» после каждого слога.

Пока наконец, выплеснув весь свой гнев столь необычным методом, паренек полностью обрел над собой контроль и как закричит на глупых мышек.

– Даже думать не смейте, что в убийствах и смертях, коим нет числа – виновны именно Вы?! Когда… Эта крыса… Глумилась над телом моей Любимой и вонзала кинжал в грудь твоего отца, Ноча… Он… Этот хладнокровный убийца обмолвился, что ты, Принцесса София, всего лишь пешка в игре Графа…

– Неужели, всё это время, ты… – перехватило дыхание у бедняжки.

– Да, Малия, именно в ту самую песчинку я всё осознал…

– Но, тогда…

– Ноча, можешь сколько угодно винить нашу бедную Принцессу во всех бедах… Но лично я… Нет… Сиберия – ни за что бы не пожелала подобного… Ведь она… У неё было такое Доброе Сердце… Даже на смертном одре она благодарила меня за… Ах… Си-бери-и-и-я…

Не в силах справиться с нахлынувшими горестными воспоминаниями, разрывающими Сердце и Душу на мириады кусочков, Пик схватился за голову и упал на колени перед мышками.

В первые песчинки Ноча и София не знали, что и сказать после услышанного, а когда очнулись – протянули к другу ладошки. Желая хоть немного загладить вину за всё сказанное ими в горячке, девушки кинулись к пареньку и обняли с двух сторон одновременно.

– Я вижу у вас тут всё налаживается… – тяжело дыша, чуть погодя заскочил в каюту весь запыхавшийся песчаного окраса мышонок.

Застав друзей, сидевших в обнимку посреди Осколков Судьбы, Тош не замедлил огласить «приговор».

– Мальчики, девочки, у меня не очень хорошие новости – сойти за своих не вышло! Батарея форта Ренна открыла по нам огонь… – как в подтверждение его слов со всех сторон стали доноситься свист ядер, выпушенным по ним.

Не успев довести мысль до конца, паренек оказался отброшен взрывной волной очередного снаряда, угодившего прямо в цель – в щепки разрушив ступени совсем рядом с ним.

После чего Тош упал на пол лицом. Не веря своему счастью, что жив остался – мышонок принялся ползти к друзьям.

– Не знаю, сколько мы еще протянем, но живыми нам, как пить отсюда не выбраться…

– Без паники, Тош! – закричала на него Ноча, у которой, как и у всех друзей, уши заложило.

– А я и не паникую! Я – в ужасе-е-е! – хрипло надрывно кричал в ответ паренек.

– Что?! Вы что-то сказали?! – окончательно потеряла связь с реальностью Принцесса, ударившись головой о пол.

– Вообще ничего, – усмехнулся озорник, решив для себя – раз помирать то с улыбкой на лице.

Вне себя от смятения и дикого страха, мышата, обнявшись и свернувшись в единый клубок на сыром полу протекающего кораблика, в который раз за разом попадали снаряды орудий Ренна, принялись отсчитывать песчинки до неминуемой гибели.

Прошла лишь минута активного обстрела, показавшегося друзьям вечностью. За столь короткий отрезок времени, перед глазами бедных мышат не раз вся жизнь пролетала. В тот самый миг, когда казалось всё обречено – раскаты орудий внезапно стихли. На мгновение воцарилась гробовая тишина.

Желая проверить живы ли они, Тош не нашел ничего лучше, как ущипнуть Ночу за бока.

– Ай! – шикнула на него черная мышка и отвесила звонкую пощечину.

– Значит, мы еще не померли, – потирая лицо, проскрипел паренек, не смея поднять головы.

– Вопрос в другом – надолго ли?! – отмерла от ужаса София.

– Ох уж этот Наследный Принц… – прорычал кареглазый паренек, помогая Ночи подняться на ноги. – Попадется он мне – я его…

– Август! – вдруг воскликнул в голос Пик, которого вдруг осенило. – Капитаном Флота Ренна является сын Императора…

– Друг, я смотрю тебя здорово шибануло по голове… Мы как-бы в курсе! – с издевкой подметил Тош.

– Нет, ты не понимаешь, – кинулся к нему мышонок и схватив за грудки, затряс. – Спроси себя, что самое желанное для Августа?!

– Победа! – недолго думая ответила Ноча.

– Еще важнее…

– Виконт Де Себа! – с улыбкой воскликнул озорник, чем заработал пристальные взгляды девчат. – Это шутка! Не помирать же нам с кислыми минами?! – пожал он плечами.

– Самое желанное для Августа – это Мы! – огласил свою мудрую мысль серый мышонок, указав пальцем на себя.

На доли песчинки воцарилось молчание, которое было разорвано одобряющим смехом Тоша.

– Ха-ха-ха! А ведь не поспоришь… Дабы заполучить в свои загребущие ручонки обидчиков своей ущемленной гордости он пойдет на всё…

– Пик, что именно ты предлагаешь?! – вопросительно посмотрела на него черная мышка, до конца не понимая ход мыслей мальчишек. – Сквозь весь флот реннцов нам всё равно не пройти живыми…

– А нам и не потребуется, – озорно посмотрел в сторону Принцессы паренек. – Они сами придут…

– Друг мой, по твоим глазам вижу, что ты задумал что-то очень отчаянное! Поэтому я всеми руками «За» – с удовольствием подхватил настрой друга Тош сражаться до конца.

– Ребята, да объясните толком, что вы задумали?

– Всему своё время… А пока, – опустился Пик на колени перед Принцессой. – Позвольте ваше платье… – склонил он голову.

– Чаво-о-о?! – замялась мышка, испуганно прижимая ладошки к груди.

– Вот так начало Пик! Я поддерживаю просьбу друга, – готов был выпрыгнуть из штанов от радости кареглазый мышонок, но его быстро вернула в реальность Ноча.

– Кажется я поняла их задумку, – отвесив подзатыльник мальчишке, она подошла к Софии и повела подальше с глаз мышат. – Ступайте прочь, я всё сделаю…

– Хорошо, – с явной неохотой направились по уцелевшим ступеням на верхнюю палубу Тош и Пик, дабы подготовить всё к приему Дорогих Гостей…