Текст книги "Родная кровь"

3

Мария долго колебалась, прежде чем отважилась приблизиться. Мужчина был крупным, с широкой волосатой грудью и мохнатыми ногами, наполовину покрытыми водой. Ему было около тридцати лет. Подбородок с глубокой продольной вмятиной, грязный бинт на голове, маленький, почти детский пенис, резко контрастирующий с буйной растительностью внизу плоского живота. Грудь слегка вздымалась и опадала, но длинные ресницы на сомкнутых веках не дрожали. Мужчина был или без сознания, или мертвецки пьян и спал беспробудным сном.

Сделав несколько шагов вперед, Мария наклонилась, готовая отпрянуть, если незнакомец очнется. Потянув носом воздух, она не уловила ничего похожего на пары спирта. Перебинтованная голова мужчины тоже свидетельствовала о том, что дело не в алкоголе. Он был ранен.

Вздрагивая, как от озноба, хотя солнце светило вовсю, Мария прикоснулась к его плечу. Ни движения, ни вздоха. Мария опустилась на одно колено.

Глаза мужчины открылись.

«Что я делаю?! – ужаснулась она. – Он же сейчас меня схватит!»

Этого не произошло. Мужчина не сделал попытки удержать ее. Только пробормотал, еле ворочая языком:

– Прошу простить, что в таком виде… Хотел помыться… Голова…

Приподняв руку, он сделал движение пальцем, изображая головокружение.

– Я помогу вам перебраться выше, – ответила Мария, мучительно краснея. – Но где ваша…

– Одежда сохнет там, на раките, – сказал мужчина. – Ночью мне стало плохо, и… Короче, пришлось постирать. Извините за мой вид. Меня Антоном зовут.

– Я Мария.

Она издала короткий нервный смешок. Ей еще никогда не приходилось знакомиться с голыми мужчинами. Да и видела она их давненько.

– Маша? – уточнил он.

– Нет-нет, зовите меня Марией, – быстро сказала она. – Маша – это как-то по-детски очень.

– А ты взрослая, – ухмыльнулся Антон.

Одну ногу он поднял, согнув колено, чтобы не слишком смущать Марию.

– Скоро тридцать стукнет, – призналась она.

– А мне уже, – сказал он. – Если ты не против, я что-нибудь на себя наброшу.

– Конечно, конечно…

Мария не просто покраснела, а вспыхнула. На ней ведь тоже одежды было совсем немного. Они находились у озера совсем одни и так близко друг от друга. Достаточно руку протянуть…

– Можешь повернуться, – разрешил Антон.

Она обернулась и увидела, что он натянул трусы и футболку. Остальное раскачивалось на ветке ивы.

– Что с тобой приключилось? – спросила она.

Вместо того чтобы ответить, он задал вопрос:

– Жилье близко?

– Деревня, – сказала Мария. – Пеньки.

– Деревня, а вокруг деревья спиленные? – Антон помолчал, а убедившись, что смеха его шутка не вызвала, попытался объяснить: – Пеньки вместо леса.

– Нет, лес у нас нормальный, как видишь.

– У тебя нет чувства юмора?

– У меня нет привычки насмехаться над названиями и именами, – сказала Мария. – Это слишком по-детски.

Комментарий задел Антона, хотя он и не подал виду. Его самолюбию было трудно смириться с тем, что кто-то смеет критиковать или высмеивать его.

– Купальник в Пеньках покупала? – спросил он, улыбаясь открыто и дружелюбно, что так шло его красивому, мужественному лицу с волевым подбородком.

Мария, успевшая избавиться от крови, прилившей к щекам и ушам, вспыхнула вновь.

– Мы не на Майами-Бич, – отрезала она.

– Я и говорю, – согласился Антон улыбчиво. – Не перед кем выпендриваться.

Вместо того чтобы принять его шутливый тон, Мария поспешно вошла в озеро и поплыла, охлаждая в воде пылающее лицо. И сразу же пожалела о своем опрометчивом поступке. Почему было не уйти сразу, как только этот Антон очнулся? Зачем она вступила с ним в беседу? Разве он просил ее о помощи? Сам встал, сам оделся. Его пошатывает, правда, но это от слабости. Ночью ему было плохо, сам сказал. Тошнило, наверное. Или пронесло. Отравился? Тогда почему бинт на голове? И пятна крови на нем обильные и свежие… Он бандит? Или, наоборот, подвергся нападению бандитов? В таком случае нужно немедленно звонить в полицию. Да, так и следует поступить. Пусть с Антоном разбираются компетентные органы, как они себя называют.

Повернув на середине озера, Мария поплыла обратно. Волны от ее движений раскачивали плоские листья кувшинок, на которых, как приклеенные, сидели пучеглазые лягушки, молча ожидая, что произойдет дальше.

– Здесь глубоко? – спросил Антон, когда Мария приблизилась.

Он стоял прямо посреди бухточки, от которой она отплыла. Взбаламученная вода вокруг его волосатых ног была бурой.

– Метра два, – сказала она.

– Значит, в следующий раз поплаваю, – решил Антон. – А пока нельзя. Боюсь, опять голова закружится.

– Где ты ударился? – спросила Мария, глядя на его повязку.

Выходя из воды, она изо всех сил сдерживалась, чтобы не прикрываться классическим жестом стыдливой купальщицы. Все-таки она была одета. Да и Антон, к счастью, был не из тех мужиков, которые имеют обыкновение пронзать женщин рентгеновским взглядом.

– Я не ударился, – сказал Антон. – Это… Ты умеешь хранить тайны?

– Смотря какие. – Мария пожала плечами.

– Которые тебе доверяют.

Она быстро взглянула на него сквозь пряди влажных волос. С какой стати Антон вздумал ей довериться? Выходит, ему все же нужна помощь.

– Если ты никого не ограбил и не убил…

Не завершив фразу, Мария опять пожала плечами. Она не знала, как быть дальше. Натянуть сарафан поверх мокрого купальника? Подождать, пока он немного просохнет? Не решит ли Антон, что деревенская красавица нарочно не спешит одеваться, чтобы похвастаться своей фигурой? Тут Мария – в который раз за сегодняшнее утро! – опять покраснела и схватила сарафан.

– Ты же мокрая совсем, – остановил ее Антон. – Если хочешь, я отвернусь.

– Когда понадобится, я скажу, – сказала Мария, возвращая сарафан на куст. – Так что у тебя за секрет?

– Это пулевое ранение, – признался он, коснувшись пальцем повязки на голове. – На меня напали. Хотели убить, но не получилось.

– Надо звонить в полицию, – решила она. – Срочно. У тебя есть мобильник?

– Разрядился.

– Ничего, у меня дома зарядим. В двенадцать как раз электричество включат. Четырех часов должно хватить.

– У вас электричество по расписанию?

– Угу. Деревня маленькая совсем. Одни старики, да и тех можно по пальцам пересчитать.

– А ты? – спросил Антон.

– Я здесь временно, – ответила Мария.

– С кем?

– Ну… Сама.

– Тоже, выходит, тайна?

Он улыбнулся. Мария отвела взгляд.

– Не то чтобы тайна… Просто так вышло. Пришлось уехать из города.

Антон хотел что-то сказать, но так и остался стоять с приоткрытым ртом. Что-то в его взгляде изменилось. Марии показалось, что он смотрит куда-то поверх ее головы, и она машинально оглянулась. За спиной никого не было. Она стремительно повернулась обратно, но тревога была напрасной. Антон даже не думал хватать девушку, воспользовавшись тем, что она на него не смотрит. Вместо этого он весь как-то обмяк, покачнулся и с размаху сел на мокрый берег. Его глаза превратились в две белые полоски между веками.

– Антон! Эй, Антон!

Мария попыталась удержать его, но не сумела – слишком тяжелым оказался для нее этот мужчина. Опрокинувшись на спину, он увлек за собой и девушку. Упав на него, Мария поспешно выпрямилась. Тормоша Антона, она привела его в чувство минуты через полторы, когда уже начала всерьез беспокоиться. Обошлось. Он наконец открыл глаза, и они оказались совершенно нормальными.

– Извини, – пробормотал он. – Как красна девица, честное слово.

Мария схватилась руками за щеки.

– Я опять покраснела, да? – растерялась она.

– Я про себя, – пояснил Антон. – Чуть что, падаю в обморок.

– Это у тебя правда пулевое ранение?

– Правда. Неподалеку отсюда произошло вооруженное нападение на грузовик и машину сопровождения.

– Ничего не слышала об этом, – призналась Мария. – У меня даже телевизора нет. А Интернет сюда поступает по чайной ложке. Я на новости времени не теряю.

– Это правильно, – одобрил Антон. – Все равно СМИ всегда обо всем врут. Из мухи слона раздувают и наоборот, в зависимости от того, что кому выгодно… – Он облизал губы. – Послушай, Мария, у тебя, случаем, ничего съестного с собой нет? Хотя это дурацкий вопрос. Тебе и прятать-то некуда.

Взгляд, которым он окинул девушку, не заставил ее покраснеть, потому что обеспокоило ее совсем другое.

– Ой, ты же, наверное, голодный совсем! – воскликнула она. – И о чем я только думаю… – Мария покусала губу. – До деревни ты сам вряд ли дойдешь, а нести тебя мне не под силу. Как же быть? Слушай, давай я сбегаю домой, принесу тебе чего-нибудь пожевать. Хочешь?

Глядя ей в глаза, он медленно кивнул, после чего предупредил:

– Только никому ни слова, договорились? Иначе меня убьют. – Он улыбнулся. – Обидно будет. Такую девушку замечательную встретил, и вдруг…

– Я никому не скажу, – кивнула Мария. – Но… Но ты ведь расскажешь…

Антон остановил ее нетерпеливым движением руки:

– Все расскажу. Всю правду. А сейчас иди, ладно? Просто умираю от голода. Сколько ходьбы до твоих Пеньков?

– Постараюсь обернуться за полчаса, – пообещала Мария.

– Ты мой ангел-спаситель. – Антон наградил Марию еще одной улыбкой. – Лети!

Он помахал рукой, и она побежала. Окрик настиг ее метрах в пятидесяти от озера:

– Мария!

Она обернулась.

Антон держал забытый ею сарафан. Видеть свою одежду в мужских руках было приятно и боязно одновременно. Метнувшись к Антону, Мария выхватила у него сарафан и вновь пустилась бежать.

4

Оставшись один, Антон некоторое время сидел неподвижно, обдумывая все сделанное на настоящий момент. Кажется, он не совершил ни одной ошибки. Сумел понравиться Марии, несмотря на подозрительный внешний вид. Выяснил, где находится. Обзавелся союзником. Нашел пропитание и, похоже, крышу над головой. Теперь бы еще с отцом связаться. Ничего, скоро подключит мобильник к сети и позвонит. Зная название деревни, отец его в два счета отыщет.

Антон с трудом поднялся и постоял, пережидая, пока темнота перед глазами рассеется. Трава под ногами медленно плыла против часовой стрелки, как будто он стоял на каком-то вращающемся диске. Да, серьезное сотрясение. Интересно, какой степени? Хотя какая, к черту, разница! Врачи определят, когда он до них доберется. Только бы не проколоться на какой-нибудь ерунде. Каждый поступок, каждое слово должны быть выверены до мелочей.

Убедившись, что земля больше не уплывает из-под ног, Антон добрел до развешенных на просушку вещей и оделся. Незачем смущать девушку, краснеющую из-за каждого пустяка. Сейчас от Марии многое зависит. Очень многое. Нужно ей понравиться, а еще лучше – влюбить ее в себя. Пожалуй, сделать это будет нетрудно. В этой глуши девушка не избалована мужским вниманием. Только бы не спугнуть. Никаких резких движений!

Антон опустился на траву и вытянулся во весь рост, глядя в высокое голубое небо над собой, где плыли послушные ветру размытые перистые облака. Лето мало-помалу шло на убыль. Солнце светило вовсю, но уже не обдавало жаром, как недавно. А по ночам прохладно стало. Будет приятно уснуть сегодня в тепле и безопасности. Перина, одеяло, горячее женское тело под боком…

«Только если она сама захочет, – предупредил себя Антон. – Инициатива исключена. Я очень порядочный мужчина, настоящий герой из мелодрамы, чуткий и благородный. Разумеется, неженатый. И очень, очень одинокий».

Подняв голову, он увидел подбегающую Марию. В одной руке она держала довольно увесистый пакет, другой сжимала белый рулон бинта. Молодец девочка! С ней Антон Неделин не пропадет!

– Вернулась все-таки, – сказал он, делая вид, что хочет встать.

– Сиди-сиди! – Она надавила рукой на его плечо. – Я вижу, как тебе плохо. Сейчас перевяжу, и поешь.

– А наоборот нельзя? – спросил Антон.

Умышленно проделал это тоном капризного ребенка. Неплохо бы пробудить материнский инстинкт в этой доверчивой дурехе.

– Нельзя, – строго ответила Мария. – Поверни голову. Так… Сейчас будет больно.

– Ай! – воскликнул Антон.

Сняв старую повязку, девушка осмотрела рану, прижгла ее самогоном (он сразу узнал по запаху, слегка скорректировав планы на вечер) и принялась бинтовать заново. Наслаждаясь ее близостью и бережными, чуткими прикосновениями, Антон принялся рассказывать свою историю. Это была не та версия, которую услышал Егор Неделин. Для впечатлительной девушки Антон приготовил другую. Это была отличная история. Голосом сдержанным, но полным драматизма, он поведал, как разбил «мерседес» шефа и в качестве погашения долга был вынужден согласиться перевезти наркотики.

– Думаю, та авария была нарочно подстроена, – говорил он, прикрыв глаза. – Этот Бэтмен, он страшный человек. Коварный, подлый. Да, скорее всего, в «мерс» въехали по его приказу. С меня двадцать штук баксов. Где их взять? Пришлось согласиться.

Мария промолчала. Услышав про наркотики, она побледнела и напряглась. Опасаясь, что оттолкнул ее своей откровенностью, Антон уточнил:

– Сначала речь о «дури» не шла. Ценный груз, так они говорили. А уже когда я дал согласие…

– Антон, – негромко окликнула его Мария.

– Да?

Он вопросительно посмотрел на нее.

– Как ты мог? Ты хоть представляешь себе, сколько человеческих жизней губит одна такая партия?

– Я…

Мария не позволила себя перебить.

– Нет, ты слушай! – почти выкрикнула она. – Люди, торгующие наркотиками, хуже убийц. Потому что они отнимают не только жизни, но и души. Превращают людей в зомби. В ходячих мертвецов.

Присмотревшись к девушке, Антон понял, что горячится она не просто так. Тема наркотиков была Марии очень близка… ближе, чем ей того хотелось бы. Так вот почему она сделалась затворницей! Бывшая наркоманка? Похоже на то. Что ж, Антон был готов к такому обороту событий. Он виновато потупился и пробормотал:

– Эх, Мария, Мария. Думаешь, я не понимаю? Понимаю, еще как понимаю.

– Тогда почему…

Она не закончила фразу, потому что пришлось сглотнуть, чтобы избавиться от комка в горле.

Антон, по-прежнему не поднимая глаз, развел руками:

– Они угрожали моим близким. Моим…

«Нет, про семью ей лучше не рассказывать», – вспыхнуло предупреждение в мозгу.

– Моим родителям угрожали смертью. Если бы я отказался, они… Их бы уже не было. Но теперь они в безопасности, слава богу, – добавил Антон, вспомнив, что намеревается вызвать сюда отца. – И меня больше ничто не связывает с наркоторговцами. Я уже к ним не вернусь.

– Это правильно, – одобрила Мария, беря его за локоть и заглядывая ему в глаза. – Это очень правильно. Давай звонить в полицию. Расскажешь все как было и…

– И сяду в тюрьму? – горько спросил Антон. – Нет, об этом я даже думать не хочу. Еще вчера я бы сказал: «Ладно, черт со мной, так мне и надо!» Но сегодня… После того, как я… – Он сделал вид, что подбирает слова. – После того, как ты…

Мария опустила взгляд. Ее шея и голова напряглись, как у готовой взлететь птицы.

– Короче, я встретил тебя, – сказал Антон с той грубоватой прямотой, которая, как он знал, безотказно действует на романтичных девушек. – И я не готов к разлуке. Особенно… особенно если для тебя это тоже имеет значение… ну, наша встреча.

Он отвернулся, как бы желая скрыть волнение. Некоторое время Мария стояла молча, а потом осторожно тронула его за плечо.

– Антон, а где наркотики, которые ты вез? Давай хотя бы сообщим полиции, где они находятся. А тебя я спрячу, не переживай.

– Полиция? – глухо переспросил он, не оборачиваясь. – Думаешь, она не замешана в эту историю? Полицейские с радостью сцапают наркоту и выбросят ее в продажу. Нет, этот план никуда не годится.

– У тебя есть другой? – поинтересовалась Мария, обдумав услышанное.

– Да, – подтвердил Антон и повернулся к ней. – В грузовике полбака бензина. Нужно сделать жгут и поджечь. Все взлетит на воздух. И яичный порошок, и тот, другой, будь он проклят! Тогда концы в воду, понимаешь? Скорее всего, меня вообще перестанут искать. Решат, что я тоже взорвался и сгорел. А? Как тебе такая идея?

– Здорово! – обрадовалась девушка. – Грузовик далеко? Боюсь, как бы в деревне взрыв не услышали.

– Думаешь, кто-то обратит внимание? Ну, рванет. Ну, дым пойдет. Мало ли что случилось? Деревенскому старичью какое дело? Не станут же они вызывать полицию.

– Верно. Только не называй их старичьем, ладно? Они хорошие люди. И несчастные. Их бросили на произвол судьбы. Разве они виноваты, что отрезаны от цивилизации?

– Извини, – сказал Антон, хмурясь. – Я не со зла. Просто все эти события выбили меня из колеи. Старики – святое. Столько всего на их долю выпало…

Они поговорили еще немного на разные темы, а потом вернулись к той, главной, которая волновала обоих больше всего. Решили идти к грузовику вместе, потому что Антон не был уверен, что сумеет найти дорогу.

– Зажигалка там найдется, – сообщил он. – И тряпок полно. Так что, считай, у нас и бикфордов шнур есть, и бомба. – Антон хохотнул. – На колесах.

– Может, я сама все сделаю? – предложила Мария неуверенно. – Ты еще совсем слабый.

– Я в порядке. А одна ты не справишься, даже если найдешь грузовик. Во-первых, его для надежности нужно сухими ветками завалить. Во-вторых, я должен забрать вещи, документы.

– Понимаю. Тогда идем?

– Сейчас. – Антон потоптался на месте и неожиданно привлек Марию к себе. – Сейчас… Родная… Как же мне повезло, как повезло!

Она хотела что-то ответить, но его твердые, сухие губы уже нашли ее рот, а его язык заменил самый надежный в мире кляп.

– М-м… – запротестовала Мария, вырываясь – Что ты…

Она дышала быстро и тяжело, как после пробежки.

– Извини, – пробормотал Антон. – Не сдержался. Затмение какое-то… Я ведь раненый. – Он улыбнулся виновато, но вместе с тем проказливо. – Сделаешь скидку?

– Сделаю. – Она провела ладонью по губам. – Но больше так не делай… без спросу.

– Хорошо. Бес попутал. Прости, Мария. Но ты сама виновата.

Мария подбоченилась:

– Хочешь сказать, я тебя спровоцировала?

– Ты красивая, – тихо и печально произнес Антон. – Очень красивая.

– А ты глупый, – сказала она так же тихо. – Еле на ногах стоит, а туда же… Кому я обед принесла? Садись сюда. – Она указала на примятую траву. – Кормить тебя буду.

Антон с готовностью подчинился. Аппетит у него был просто-таки зверский.

Глава четвертая
Тепло… еще теплее… совсем горячо!

1

Дежурная следственно-оперативная группа прибыла на место взрыва через сорок пять минут после сигнала, поступившего дежурному по управлению МВД. Полицейских было трое – капитан Авдотьев и двое лейтенантов с похожими фамилиями: Сырцов и Сенцов. Патрульный вертолет, сообщивший о задымлении в районе деревни Пеньки, задержался в воздухе, чтобы навести патрульную машину на просеку, ведущую к источнику возгорания. Сначала пилот хотел умолчать о происшествии, сочтя пожар делом рук пьяных туристов или охотников, но, спустившись ниже, разглядел в клубах дыма остов грузовика с фургоном.

– С вас причитается, мужики, – предупредил он по рации, когда убедился, что полицейские едут правильно. – Готов спорить, что это та самая машина, которая в розыск объявлена.

– Кто спорит, тот штаны проспорит, – ответил на это Авдотьев, известный своей прижимистостью.

– Ящик водки, – стоял на своем пилот. – Вас всех к повышению представят, а я что, даром тут болтаюсь?

– Ты тоже в рапорт попадешь.

– Мне от этого ни холодно ни жарко.

– Ладно, выставлю пузырь, – неохотно пообещал Авдотьев. – При случае.

– Знал бы, не связывался, – оскорбился пилот, поднял винтокрылую машину выше и полетел прочь, увозя с собой осколки разбившейся мечты.

Что касается наземной команды, то она была уже почти на месте, медленно продвигаясь сквозь сумрак вечернего леса.

– Следы от скатов свежие совсем, – отметил Сырцов, высунувшись в окно. – Блин! – Не успев увернуться от ветки, он выругался и потер алую полосу на лбу. – Как только он нашел эту дорогу? Заранее готовился?

– Не болтай ерунды, – сказал Авдотьев, инстинктивно морщась всякий раз, когда лобовое стекло с хрустом раздвигало листву. – Этот Неелов, или как его там…

– Неделин, – подсказал Сенцов, ловко орудуя рулем.

– Неделин, точно. Он не знал, где засада будет и куда удирать придется.

– Повезло парню, – рассудил Сырцов, продолжая растирать ушибленный лоб.

– Не скажи, – возразил Авдотьев, криво усмехаясь. – Попал Неделин по полной программе. Не жить ему теперь. Товар вез, да не довез. На него теперь всех собак навешают. Одна у него дорога. Сами знаете куда.

Подчиненные знали. Много они повидали трупов на своем веку, знали, какая это хрупкая и недолговечная штука – жизнь человеческая. Правда, себя полицейские мнили чуть ли не бессмертными. Ни о жизни своей не задумывались, ни о смерти. Ехали выполнять свой долг, как они его понимали. И сумрак, расползающийся между деревьями, не вселял в их сердца тревогу.

– Прибыли на место, Раиса Захаровна, – доложил Авдотьев, когда полицейский автомобиль, тяжело раскачиваясь и приминая траву, вырулил на широкую прогалину, по которой все еще перекатывались волны гари.

– Давай по уставу, – распорядился голос Филимоновой в телефонной трубке.

– Как скажете, товарищ майор.

– Грузовик видишь, капитан?

– Прямо передо мной. Весь выгорел к такой-то матери! Черный, как головешка.

– И фургон? – обеспокоенно спросила Филимонова.

– Фургон открыт. – Авдотьев выбрался из машины, хлопнув дверцей. – Оттуда дым валит, как из топки.

– Ящики, что с ящиками?

– Да кто ж их знает, товарищ майор! Надо ждать, пока погаснет.

– Огнетушитель у вас есть, капитан?

Авдотьев переадресовал вопрос Сенцову, который только виновато развел руками. Филимонова обругала их всех, избегая матерщины, но все равно очень витиевато и обидно. Затем распорядилась ломать жерди и разгребать обгоревшие остатки товара в фургоне.

Пообещав докладывать по мере поступления новой информации, Авдотьев полез в чащу орешника. Сырцов, сопя и чертыхаясь, сопровождал его. Сенцов светил мощным фонарем, потому что в кустах было совсем темно. Все трое кашляли поочередно и хором. Тлела не только машина. Трава вокруг выгорела, по краю поляны дымила палая листва. К счастью, дальше пожар не пошел, не сумев запустить пылающие клыки в толстые древесные стволы.

Минут через двадцать, когда лес окунулся в ночную тьму, Авдотьев остановился в свете автомобильных фар и перезвонил Филимоновой.

– Раиса Захаровна… – начал он. – Простите, товарищ майор. В общем, новости не обнадеживающие. В фургоне ничего целого не осталось, одни угли. Кабина пуста. Трупы поблизости не обнаружены. Короче, предлагаю осмотр перенести на завтра. Темно здесь. Сам черт глаз выколет… Как вы сказали? – Обиженно сопя, Авдотьев переступил с ноги на ногу. – Я? Мне? Но… Я не спорю, я только… Слушаюсь. Так точно, товарищ майор. Да, обязательно буду держать в курсе.

Закончив телефонный разговор, он многословно прошелся по поводу майора Филимоновой, ее родителей и биографии, после чего сообщил подчиненным:

– Значит так! Остаемся дежурить на всякий пожарный случай.

– Вот пожар-то как раз закончился, – сострил Сырцов.

– Ты не умничай, лейтенант, понял? Без тебя настроение не в дугу. Сегодня по ящику продолжение «Мухтара» стартует, а мы тут сторожи.

– Эти руины? – изумился Сенцов. – От кого?

– Есть подозрения, что бандюганам грузовик тоже небезразличен, – пояснил командир. – Тогда они сунутся сюда, а мы их… – Последовал жест, заменяющий слово «сцапаем». – Одним словом, остаемся ночевать.

– Знали бы, затоварились, – сокрушенно произнес Сырцов. – Ни пожрать, ни попить толком.

– А ты сюда на пикник приехал? – вызверился Авдотьев, которому в голову пришла настолько идентичная мысль, что он не мог не разозлиться на подчиненного. – Поляну тебе накрыть, а?

– И баб вповалку, – подсказал прыснувший Сенцов.

– Ругайтесь, – сказал Сырцов многозначительно. – Смейтесь. Посмотрим, что вы часика через два запоете, когда припечет. Только поздно будет. Закроют магазины-то. Почешете затылки и скажете: «Н-да, прав был Саша Сырцов».

– Один Сырцов у нас умный, – буркнул Авдотьев. – Сократ прямо. А у начальника его мозгов не хватает, да?

– Ничего подобного я не говорил, – ушел в глухую защиту лейтенант. – Вот, Леша свидетель.

Сенцов пожал плечами, что можно было трактовать по-разному – как кто хочет, так пусть и понимает.

– И в этом ты, Сырцов, заблуждаешься, – завершил мысль Авдотьев. – Садись в машину и дуй за продовольствием. Водки не бери, проверю.

– А пиво? – заволновался Сенцов, которому вдруг надоело изображать индифферентность.

– По литру на рыло, – решил командир.

– Только на раз помочиться, – заныл Сырцов.

– Ночь длинная, товарищ капитан, – поддержал товарища Сенцов.

– Полтора, – смилостивился Авдотьев и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Оба лейтенанта довольно заулыбались и полезли по карманам – проверять, сколько у них наличности.

Но пивка попить никому из них троих не довелось.