Текст книги "Месть Самурая"

Глава девятая
Предложение и согласие

Отшельничество не задалось. На следующий день Самурая ожидала еще одна встреча, перечеркнувшая все надежды на спокойную жизнь. Он заканчивал многокилометровую прогулку и уже свернул на свою улицу, когда неожиданный звонок вынудил его остановиться. Это был особый телефон, а значит, и звонок тоже был особенный. Пренебречь им Самурай не мог, потому что в этом случае он выбывал из игры и терял все последующие заказы. Таково было правило, установленное человеком, который называл себя Диспетчером – и не безосновательно, надо заметить, поскольку в руках его находились все рычаги, благодаря которым приводились в действие механизмы тайного бизнеса на человеческой крови.

– Есть дело, – лаконично произнес Диспетчер. – Я сброшу тебе номер. Договаривайся сам.

Впервые за все время сотрудничества Самурай сделал попытку отказаться от работы.

– Слушай, – сказал он. – А можно передать заказ кому-то другому? Я в кои-то веки отдохнуть собрался.

Голос Диспетчера не изменил бесстрастной интонации, когда он произнес в ответ:

– Заказ передать, конечно, можно. Но навигатор показывает, что ты сейчас в Юзовске находишься. Это так?

– Так, – подтвердил Самурай.

– Заказчик тоже из Юзовска. Рационально привлечь тебя. Я так думал. Ты отказываешься работать?

– Только в этот раз. Послушай…

Диспетчер был непреклонен:

– Да или нет. Я не могу позволить себе уговаривать исполнителей всякий раз, когда на них нападет блажь отдохнуть или еще что-нибудь. Это не работа. Желающие взять твой заказ найдутся, Самурай, ты знаешь. Но свято место пусто не бывает, это ты знаешь тоже. Так что решай. Прямо сейчас. Тридцать секунд. Время пошло.

– Сбрасывай номер, – сказал Самурай, интонация которого тоже не поменялась ни на тон, ни на полтона.

Это был сугубо деловой разговор. Эмоциям тут места не было. Он сам подписался работать без сбоев и простоев, когда нанимался в организацию. За ошибки виновных карали, за отказы навсегда вычеркивали из списка исполнителей. Самураю, чтобы попасть в Англию, следовало тянуть лямку еще три или четыре года. Вот потом можно будет послать Диспетчера подальше, сбросить хитрый телефончик и свалить навсегда. Три года – не так уж много. Даже четыре. Примерно по одному заказу в полтора месяца. Бывает, реже. Бывает, чаще. В общем, еще где-то полсотни трупов, и Самурай свободен. Ради этого можно потерпеть.

Едва он пробежал несколько метров, как телефон булькнул, оповещая владельца о полученном сообщении. Он сразу читать не стал. Тигр еще не вышел на охоту. Когти не были выпущены, меч оставался в ножнах, патроны – в магазине. Всему свое время. Каждому – своя жизнь и смерть.

Добежав до поселка, Самурай перешел на быструю ходьбу. Утро было солнечное и свежее, как он любил. Пахло огородными кострами и сыростью. Над землей стелился туман, срезая половину домов с заборами. Было жаль упущенной возможности побыть здесь еще хотя бы месяц… хотя бы недельку.

Вчерашний вечер Самурай провел почти как задумывал, если не считать, что уснул слишком рано, не успев как следует поблаженствовать у камина. Но теперь было поздно и бессмысленно сожалеть об этом. Упущенные возможности на то и упущенные, что остаются неиспользованными. Ладно, поищем другие. И найдем. И воспользуемся ими. Сполна.

Из тумана вышел дачник с зачехленным спиннингом за спиной. Дилетант принял бы его за человека с ружьем, но только не Самурай. Он хорошо знал, как выглядят вооруженные люди. Много времени он провел среди них, многих убил и многие пытались убить его. Но в данный момент еще можно было позволить себе побыть беспечным отдыхающим, и, поздоровавшись, Самурай деловито осведомился, на что здесь лучше клюет и какая рыба водится в здешнем водоеме. Получив обстоятельный ответ, он покивал, как будто немедленно собирался взять удочку и отправиться на рыбалку, но, разумеется, не сделал этого.

Он не был рыболовом. Он был охотником. На человека.

Очень не хотелось покидать дом, так и не ставший длительным убежищем. Мутные окна глядели с упреком, дверь отказывалась подчиняться ключу. Самурай все равно открыл ее и начал собираться.

– Ничего, потерпи, – произнес он почти беззвучно. – Я скоро вернусь.

Дом не ответил, храня обиженное молчание. Ему, как и человеку, хотелось тепла и уюта. Вчерашняя зола еще не остыла в камине, наколотые поленья источали древесный запах, ведра были полны свежей воды, в холодильнике хватало провизии… А что, если остаться? Плюнуть на Диспетчера и на Туманный Альбион? Утопить пристроенный неподалеку пистолет и забыть тайники, где хранятся остальные? Покончить с прошлым, как с прочитанной книгой, когда последняя страница перевернута?

Искушение было столь сильным, что Самурай был готов подчиниться. Однако он не мог этого сделать по очень важной причине. Мужчина, который потакает своим слабостям и отказывается от намеченных целей, перестает быть хозяином своей судьбы. Самурай был не из таких. Подхватив полегчавшую сумку, он покинул дом и направился в сторону трассы.

Его взялся подвезти крепкий, рано поседевший мужчина, в котором угадывалась военная косточка.

– Откуда? – спросил Самурай и, оценив пустынный загар водителя, показал пальцем на предполагаемый юго-восток. – Оттуда?

Мужчина покосился на него и буркнул:

– С дачи. А ты что, бывал?

– Где? – дурашливо захлопал глазами Самурай. – На даче?

– Там, куда по зову сердца и долга ездят.

– Чуток ближе.

– Где именно?

Вот так приоткроешься человеку, и вдруг выяснится, что вы находились по разные стороны фронта или, наоборот, где-нибудь рядом… настолько близко, что и личность установить недолго.

– Без комментариев, – сказал Самурай, цитируя персонажей кино.

Ему вдруг представилось, что спутник занимается аналогичной работой и отсиживался в поселке по той же причине, что и он сам.

– Я тоже без комментариев, – сказал седой, улыбнувшись одной половиной тонкого рта. – Тебе куда в город?

– Я на въезде выйду.

– Шифруешься?

– А надо?

– Никогда не лишне. Особенно в наше время.

Самурай с интересом взглянул на обращенный к нему профиль.

– Какое оно, по-твоему?

– Время?

– Ну.

– Подлое, – ответил седой. – Но оно всегда таким было и будет. Потому что мы в нем живем, люди.

– Подписываюсь, – сказал Самурай. – С небольшой поправкой. Без экскурсов в будущее.

Спутник опять покосился на него, на этот раз долгим взглядом:

– Думаешь, что-то изменится?

– Должно, – с уверенностью ответил Самурай.

– Почему так думаешь?

– Хвосты отпали, клыки стерлись. Когда-нибудь и подлость отпадет. За ненадобностью.

– Идеалист!

Это было произнесено таким тоном, что можно было подставить любое другое слово. Например, дурак.

Но Самурай не обиделся. Чаще всего ему было все равно, что думают о нем другие. Обычно ему хватало своего собственного мнения о себе самом. Не то чтобы оно было таким уж лестным. Зато точным.

Оказавшись в городе, он первым делом обеспечил себя недорогим жильем, обосновавшись в квартире на втором этаже, откуда, в случае необходимости, можно было ретироваться прямо с балкона. Затем отправился на экскурсию и, обойдя несколько улиц, подобрал подходящее место для встречи с заказчиком. Это была троллейбусная остановка рядом с подземным переходом с четырьмя входами и таким же количеством выходов. Уйти можно было и прямо через оживленную четырехрядную дорогу, поскольку машины здесь не имели возможности разогнаться из-за близости перекрестка.

Осмотревшись, Самурай обстоятельно пообедал и позвонил по сброшенному номеру. Ответила женщина, судя по голосу, молодая. Это было тревожным звоночком. Самурай не любил работать на женщин, даже если они использовались лишь в качестве прикрытия. С ними слишком часто случалась морока, они что-нибудь забывали, путали или думали о том, как выглядят, вместо того, чтобы направлять мысли в нужное русло.

Он еще сильнее напрягся, когда увидел особу, представившуюся Катей. О ее умственных способностях говорили водительские права, сунутые за щиток таким образом, что ничего не стоило прочитать настоящее имя обладательницы.

– Как, вы сказали, вас зовут, Катя? – осведомился Самурай. – Лилия?

Когнитивный диссонанс был достигнут в одно мгновение ока. Девушка растерянно захлопала глазами.

– Откуда ты знаешь? – спросила она.

– Оттуда, – ответил он грубо. – Продолжай.

Лилия помолчала, собираясь с мыслями, которые, надо полагать, были короткими, суетливыми и беспорядочными.

– Не напрягайся, – посоветовал Самурай, глядя в лобовое стекло прямо перед собой. – Просто расскажи все, что тебе поручили передать. Но сначала давай проедем немного дальше. Сзади троллейбус сигналит, слышишь?

– Ты сам сказал подъехать на остановку!

– Я не говорил, что мы будем торчать здесь до тех пор, пока вокруг не соберется толпа. Трогай.

Лилия нервно наступила на педаль. Каблук соскочил. Машина едва не стесала борт обгоняющему их «Форду». Девушка вела себя настолько бестолково, что Самураю стало обидно за свою профессию. Выслушав ее и приняв конверт, он спросил:

– Недостачи не будет?

– Какой недостачи? – не поняла она.

– Если в конверте не хватит хотя бы одной купюры, контракт считается расторгнутым, – пояснил он.

– Здесь вся сумма, – сказала на это Лилия. – Задаток, как договаривались.

– Хорошо, – сказал Самурай. – Сейчас я выйду, а ты поезжай дальше. И скажи своему боссу, чтобы в следующий раз прислал кого-нибудь другого.

– Почему? Я тебя в чем-то не устраиваю?

Неужели в ее голосе действительно прозвучало кокетство, смешанное с оскорбленным самолюбием?

– Да, – подтвердил Самурай.

– Чем же?

– Всем, – отрезал он и захлопнул за собой дверцу.

Нет, дело ему решительно не нравилось. При таком нелепом начале не жди хорошего конца. По уровню интеллекта эта Лилия недалеко ушла от цветка, именем которого ее назвали. Только и умеет, что цвести и благоухать. И язык, небось, как помело. Нужно быть кретином, чтобы впутывать в мужские дела безмозглую девку с дурацкими амбициями!

Потратив около часа на то, чтобы отвязаться от возможного «хвоста», Самурай нашел дорогой ресторан, пустующий в разгар рабочего дня, заказал поесть и, пользуясь отсутствием посетителей, без помех изучил содержимое конверта. Радиомаячка или каких-либо признаков химической обработки обнаружено не было. Деньги присутствовали. Досье на Валерия Витальевича Русанова, вместе с его фотографиями, тоже. Оставалось побыстрее разделаться с ним и вернуться на дачу, пока не начались дожди, снега и холода.

Думая об этом, Самурай шестым чувством понимал, что получится это не так скоро и не так просто.

Глава десятая
Охотник и жертва

Лето ненадолго вернулось в Юзовск, словно бы желая порадовать людей перед тем, как оставить их на милость осени и зимы. Днем солнце пригревало так сильно, что запросто можно было ходить в футболках и легких платьях. Там и сям замелькали голые ноги любителей шорт. Опять пошел вверх спрос на холодное пиво и воду. Из морозильников доставались брикеты залежалого мороженого.

Самурай не радовался жаре и не сетовал на нее. Ему было все равно. Он мало зависел от погодных условий. Его жизнь не находилась в зависимости от того, льет ли дождь, падает ли снег или светит солнце. Он одевался соответственно, вот и все.

В черных очках, в голубой рубахе, расстегнутой на груди, сидел он в небольшом кафе на открытой веранде с видом на центральную площадь города. Затемненные стекла давали возможность незаметно наблюдать за посетителями и самому не становиться объектом внимания любопытных девушек.

Наконец появился персонаж, которого Самурай поджидал. Он не мог не появиться. Такие типы непременно присутствуют в тех местах, где есть возможность порисоваться перед публикой.

Это был достаточно молодой человек, припарковавший свою черную БМВ вплотную ко входу в кафе и выложивший на стол ключи с фирменным брелоком, давая понять окружающим, кто именно является владельцем столь замечательной машины.

Самураю нужна была как раз такая. Он не принадлежал к числу старомодных киллеров, которые непременно выезжали на операцию в раздолбанных драндулетах, чтобы не жаль было бросить потом во время отхода. Ему было безразлично, какую машину бросать, поскольку сам он от этого ничего не терял. Тонированные стекла БМВ обеспечивали ему прикрытие, а мощный мотор – скорость. Чего еще желать?

Самурай включил телефон, произнес в него пару фраз, заказал еще одну чашку кофе и расслабленно откинулся на спинку стула.

Человек с брелоком как раз поменял месторасположение, подсев к девушкам, которые не стали возражать при виде многозначительной эмблемки. Самурай сделал глоток принесенного кофе. Замечательный вкус и аромат. Наверное, кафе недавно открылось, потому что со временем здесь обязательно начнут поить всякой бурдой. Таков закон развития всех отечественных заведений. Поднимают планку высоко, но держать ее так постоянно слишком утомительно, поэтому она вскоре опускается. Порой даже падает.

На веранду поднялись два типа неприятной наружности – один в черной майке, другой в обтягивающей футболке с обрезанными рукавами. Самурай знал их как Гошу и Саню, хотя они могли зваться как-то иначе. Его это не касалось. Гоша так Гоша, Саня так Саня. Он снял очки и показал глазами на владельца БМВ.

Гоша приблизился к столу и по-свойски положил руку на плечо человека. Саня зашел с другой стороны.

Эту парочку Самурай присмотрел на спортивной площадке, где они отрабатывали удары и картинно размахивали ногами, демонстрируя способность задирать их выше головы. Похвальное, хотя не вполне применимое в драке умение.

Самурай не стал делиться с парнями своими соображениями. Просто предложил им денег за то, что какое-то время они побудут на подхвате, а потом явятся в нужное место и совершат там нужные действия. Пересчитывая задаток, Гоша осведомился, где гарантии, что они получат также остальное.

– Гарантий нет, – подтвердил его сомнения Самурай. – Как и у меня. Я вас не знаю. Может, вы меня сдадите. Может, не справитесь. Или вообще не явитесь. Где гарантии, что вы не смоетесь с деньгами, которые я вам дал?

– Ты нас не провоцируй, – предупредил Саня. – Мы сами кого хошь спровоцируем.

– А вот поглядим, – сказал Самурай. – В деле.

И теперь он глядел, вернув темные очки на прежнее место. Все посетители кафе тоже повернули головы. Кто-нибудь из официантов наверняка уже держал мобильник наготове, чтобы вызвать полицию. Как будто дело происходило в голливудском фильме, где достаточно сделать один звонок и блюстители закона моментально появляются на месте с пистолетами и наручниками.

В кафе полицейских не было и не предвиделось. Обладатель брелока прекрасно осознавал это, поэтому попытался уладить дело миром.

– Вы обознались, чуваки, – сказал он, дружелюбно улыбаясь. – Я никакой не Димон и никогда вас не видел прежде. Вам должен он, а не я. Но все равно предлагаю выпить за знакомство. Что будете?

Произнося эти слова, он уже не сидел, а стоял, поскольку его подняли за шиворот и отвели от столика с испуганными девушками.

– Выпить? – переспросил Гоша. – Ты нас за алкашей держишь?

– Он нас провоцирует, – сказал Саня. – Слышал, как он нас назвал? Мы для него не люди, брат. Мы для него чуваки.

Оскорбление было настолько сильным, что товарищи не сдержались и принялись избивать обидчика, таская его туда-сюда, опрокидывая стулья и налетая на посетителей. Девушки, опрометчиво понадеявшиеся на веселое катание на дорогой иномарке, разноголосо завизжали, метнувшись кто куда. Публика жалась к стенам и углам. Самурай встал из-за стола, оставил немного денег, прихватил оставшиеся без присмотра ключи, покинул кафе и сел в БМВ.

Машина оказалась хорошая, чуткая, ухоженная. Приятно было чувствовать себя ее обладателем. Самурай немного прокатился по городу, осваивая тонкости вождения. Драка в кафе должна была закончиться сразу после его ухода, но, имея опыт общения с типами вроде Гоши и Сани, он предполагал, что они еще несколько минут мордовали беззащитную жертву. Владельца угнанной машины было не жаль. Кто виноват, что он не в состоянии постоять за себя? Может быть, Самурай? Ни в коей мере. Он просто использовал чужую слабость в собственных интересах. Все так делают. На этом строятся человеческие отношения, и не Самураю их менять.

Оставив БМВ на заранее выбранной стоянке, он прошелся пешком и явился в малолюдный сквер, где уже перетаптывались Гоша с Саней, разгоряченные недавней потасовкой и окрыленные сознанием своей крутизны. Самурай почти не сомневался, что они поведут себя неадекватно, но привычка платить по счетам не позволила ему проигнорировать встречу, что было бы наиболее разумным решением.

– Все? – сухо спросил он, когда парни пересчитали врученную им сумму.

– Нет, – заверил его Саня. – Ты думаешь, что будешь на классной тачке рассекать, а мы за тебя горбатиться?

Разговаривать с ними, переубеждать и взывать к их разуму не имело смысла. Не было там разума. Зачатки, разве что. Слишком мало для того, чтобы строить логические цепочки и принимать обдуманные решения.

Саня, полагавший, что ему не пристало горбатиться, согнулся в три погибели, получив кулаком под ребра, а потом и вовсе рухнул на четвереньки после того, как Самурай приголубил его локтем в затылок.

– У тебя тоже какие-то претензии? – спросил он Гошу.

– Нет, – был быстрый и однозначный ответ. – Все путем.

Оказалось, что миллионы лет эволюции все же не прошли для него бесследно. Кое-какой разум в его голове имелся. И, объединив усилия с инстинктом самосохранения, был способен удерживать обладателя от опрометчивых поступков.

– В таком случае счастливо оставаться, – вежливо попрощался Самурай и был таков.

Когда умельцы из автомастерской перебили на номерах БМВ несколько цифр и букв, а корпус, перекрашенный в синий цвет, высох, Самурай продолжил слежку за Русановым. Занятие не сложное, но однообразное и безрадостное. Утром Русанов совершал небольшую пробежку с дочкой, потом отвозил ее в школу или же предоставлял это дело супруге, а сам отправлялся в свой ночной клуб. Довольно часто, выждав какое-то время, Валерий Русанов возвращался домой, но не один, а с клубной пассией.

Обдумав и взвесив все обстоятельства, Самурай решил, что убьет Русанова во время свидания. Лучше пусть испугается его любовница, чем дочка. Заодно, возможно, пересмотрит свое отношение к связям с женатыми мужчинами. Ее Самурай трогать не собирался. Он знал, что, перепугавшись, ничего она не запомнит и никаких вразумительных показаний дать не сможет. Что она запомнит? Что убийца был в маске и с пистолетом? Эка невидаль!

Самурай не стал придумывать какой-нибудь другой, более изощренный и коварный план. Это был не тот случай. Уединяясь с любовницей, Русанов не брал с собой охранников, и это упрощало работу. Дополнительный ключ от дома был уже заказан и, возможно, даже изготовлен. Таким образом приговоренный к смерти доживал свои последние дни и часы. Теперь все зависело от того, когда ему захочется в очередной раз предаться любовным утехам.

Самурай не торопил время. Ему было все равно, когда пристрелить Русанова, – сегодня, завтра или послезавтра. Сентиментальность не была присуща людям его профессии. Если кто-то лечит, значит, должны были быть и те, кто убивают. Так повелось еще с той поры, которую принято называть зарей человечества. Гуманоиды охотились не только на зверей, но и на себе подобных. И воевали они не с условными противниками, а друг с другом, нагромоздив за тысячелетия горы трупов и пролив реки крови. Тех, кто убивал чаще и лучше других, нарекли героями и возвели в их честь пантеоны славы. Суть от этого не меняется, а смертоубийство не перестает быть смертоубийством. История зиждется на трупах и безымянных братских могилах. С какой вдруг стати киллера считать преступником, а солдата, воюющего в чужой стране, защитником родины? Они занимаются одним и тем же: перерезают глотки, дробят кости и крушат черепа. Детали – от лукавого.

Самурай никогда и ни с кем не делился своими соображениями, так что возражать было некому. Он бы и не стал особо слушать. Мы устроены так, что оцениваем действительность изнутри себя, пропустив ее сквозь свои моральные, этические, интеллектуальные и эмоциональные фильтры. Человек не способен быть беспристрастным, если только он не просветлен, как Будда, и не свят, как Христос. У всех свой кругозор и свое мнение по любому поводу.

Так что, не терзаясь сомнениями и не переживая, Самурай привез на съемную квартиру пистолет и занялся его обстоятельной смазкой. Если уж ты взялся стрелять, то осечки быть не должно.

– И не будет, – пробормотал он, наворачивая на ствол глушитель.