Текст книги "Группа риска"

– Мы, в некотором роде, коллеги, – подошедший сзади начальник охраны тронул Савельева за локоть и попытался рассмотреть найденное удостоверение, но опер быстро сунул его в карман. – Полностью рассчитывайте на нас. Я семь лет служил прапорщиком во внутренних войсках.

– Никого пока не выпускайте. Ни своих, ни посетителей, – распорядился Савельев. – И покажите, где здесь телефон.

Вызванный эксперт приехал довольно быстро. Савельев оставил его исследовать склад, а сам принялся пытать охранников. Обосновавшись в кабинете и выставив за дверь настырного начальника, Савельев довольно быстро получил интересную информацию. Один из охранников, Олег Рубцов, ушел за час до того, как был обнаружен пострадавший журналист, объяснив это тем, что ему надо успеть на день рождения к приятелю. Начальника об этом в известность не ставили – Олег договорился с коллегами, пообещав потом «выставить» пиво. А незадолго до своего ухода тот же Олег привел на дискотеку двоих друзей, которых потом никто больше не видел. Пара человек заметили, как журналист сидел в баре, а один вспомнил, что он танцевал с симпатичной девушкой в черном платье.

– Она к нам постоянно ходит, – подумав, добавил охранник. – Я ее почти каждую смену вижу. Кто-то говорил, что у нее отец – директор крупной фирмы, но по ней, знаете ли, этого не скажешь. Она тут почти со всеми уже переспала, специально за этим и приходит. Таких, как она, тут много. И склад, где этого, ну… э-э… потерпевшего нашли – его специально для этого и используют. Сколько раз замки вешали, так не удержать, все равно срывают… Олег перед тем, как уйти, как раз в холле и дежурил, смотрел, чтобы туда не лазили.

– А как же этот, пострадавший, туда пролез?

– Не знаю. – Охранник недоуменно замолчал. – Может, он с улицы зашел? Вы же видели, там дверь сломана?

– Наверное, – вздохнул Савельев. – Наверное, с улицы… Идите и позовите следующего.

Вместо следующего зашел эксперт.

– Дверь сломана изнутри, – заявил он, присаживаясь к столу и закуривая. – Выбили ногой. Там остался хороший отпечаток подошвы. Кроссовка, наверное, сорок второй размер. Если найдете обувь – можно будет идентифицировать. И еще. Похоже, парню по башке дали ножкой от стула. Она там и валяется, надо будет изымать. Только ее полапали уже все, кому не лень…

– Спасибо, – Савельев сделал пометки в своем блокноте, а потом закурил и, отпустив эксперта, вызвал следующего свидетеля.

Опросы немногих оставшихся охранников и посетителей дискотеки ничего нового не принесли. Оставалось много непонятного, но Савельев все больше склонялся к тому, что дело обстояло следующим образом: девушка, с которой видели Баранова, служила своего рода приманкой, выбирала жертву с кошельком потолще и заводила в склад, где их, сгорая от радостного нетерпения, ожидали ее дружки. Скорее всего, дело обставляли таким образом, что «терпила» и не догадывался о подлинной роли своей подруги. Видимо, журналист сопротивлялся, и ребята немного переборщили: вместо того, чтобы поставить шишку, проломили ему голову, а потом, испугавшись, выбили дверь и убежали. Непонятна роль этого Рубцова… Или все это – совпадение, или в его обязанности входило не пускать никого постороннего в склад, пока там шла «работа». Последний вариант охватывал все известные детали, но Савельев не мог избавиться от ощущения, что здесь что-то не так. Если ребята «работают» на дискотеке не первый раз, то почему никто из потерпевших не обращался в милицию и нет никакой другой информации по этому поводу? Или они попробовали сегодня впервые, и потому все так нескладно получилось?

Откусив размокший кусок папиросного мундштука, Савельев выплюнул его под стол, встал и прошелся по кабинету. Вопросов оставалось больше, чем он мог найти ответов, и опер возлагал надежду на показания потерпевшего. Должен же он помнить, за каким чертом его понесло в этот склад и что там случилось. А если не помнит, то, скорее всего, все это превратится в очередной «глухарь», который, материализовавшись в виде тонкой папки с надписью: «Уголовное дело», проваляется положенное количество лет на полке, а потом будет уничтожен. И даже если Савельев прыгнет выше своего носа, поймает и «расколет» преступника, то эти признания, не подкрепленные показаниями потерпевшего, не будут стоить ничего, а после первого же визита адвоката превратятся в очередной материал для жалобы в прокуратуру и повод для криков о нарушении прав человека.

4

Владимиру Ивановичу Маркову было сорок два года. Закончив институт, он несколько лет проработал на заводе, постепенно поднимаясь по ступенькам должностной лестницы. Когда началась перестройка, он возглавил одно из самых первых МП, возникших на базе завода, а потом поменял еще десятка полтора руководящих кресел. Был период, когда судьба вознесла его очень высоко, но счастливая волна спала так же быстро, как и поднялась, а Владимир Иванович чудом не оказался под следствием.

Падая вниз, он сумел извернуться и уцепился за кресло директора МП «Балка-плюс», в котором десять лет назад начинал свою коммерческую деятельность. За прошедшие годы когда-то прибыльное предприятие захирело и едва держалось на плаву, но предприимчивый ум Владимира Ивановича не дремал. Едва переведя дыхание после головокружительного падения, он принялся карабкаться наверх. Несмотря на скептицизм большинства прежних знакомых, дело в «Балке-плюс» сдвинулось с мертвой точки и стало набирать обороты. Последние полгода прошли очень удачно. Сейчас Владимир Иванович впрягся в комбинацию, которая должна была принести ему просто баснословный доход.

Малое предприятие «Балка-плюс» самоликвидировалось и тут же возродилось в виде АОЗТ «Балка-сервис», которое должно было просуществовать несколько месяцев, навсегда кануть в Лету, обеспечив своего хозяина на весь остаток жизни.

Так думал Владимир Иванович, сидя в субботу вечером перед телевизором и потягивая холодное пиво с солеными орешками. Другие люди, которые спланировали всю эту комбинацию и тайно руководили ею, только рассмеялись бы, узнав его мысли.

На телеэкране шло эротическое шоу. Оно было далеко не перворазрядным и состояло, в основном, из длинных монологов на французском языке пожилого ведущего и коротких пробегов по сцене обнаженных дам бальзаковского возраста и рубенсовских форм. Пиво в стакане оставалось на самом донышке, и Марков подумывал о том, чтобы присоединиться к своей супруге, заснувшей с книжкой в руке на кровати в спальне. Отсутствие дочери Ольги не беспокоило – по субботам она всегда ходила на дискотеку и, как правило, возвращалась уже под утро. У нее был свой ключ, и можно было спать спокойно.

Эротическое шоу неожиданно оборвалось, и экран телевизора запестрил серо-черными пятнами. Местная телекомпания иногда выкидывала такие фокусы, отключаясь в самый неподходящий момент. Но сейчас это очень устраивало Владимира Ивановича – он мог идти спать, не думая о том, что пропустил что-нибудь интересное.

Когда он уже засыпал, начал звонить телефон. «Надо отключать на ночь, – подумал Владимир Иванович, переворачиваясь на другой бок. – Все Ольге хахали звонят».

Телефон звонил, не умолкая, минуты две. Ночной звонок никак не мог касаться дел его фирмы, а мысль о том, что с дочерью могло что-то произойти, просто не пришла ему в голову.

Телефон замолк, и Владимир Иванович быстро уснул.

Марат повесил телефонную трубку, вышел из будки и присел на капот своей машины.

Похищенную девушку они спрятали в брошенном доме нежилой деревни недалеко от дачи Рубцовых. Олег и Толя остались караулить пленницу, а Марат отправился звонить ее родителям и диктовать условия освобождения. Он специально ехал медленно, подготавливая себя и сочиняя фразы, которые будет произносить. Он очень волновался и забывал важные слова. Остановившись рядом с притулившейся на обочине шоссе и почему-то нераспотрошенной телефонной будкой, он долго сидел в машине, ожидая, что из кустов выскочит спецназ, оторвет у старых «Жигулей» дверцы и вытащит его наружу. Выйти и набрать нужный номер стоило ему, наверное, несколько лет жизни. Но трубку никто не снял. Марат не знал, что ему дальше делать.

Повертев в руках бумажку с номером, Марат опять зашел в будку и повторил процедуру. Теперь он крутил диск гораздо быстрее и дышал не так часто, полагая, что ему опять никто не ответит. Так и получилось. Выждав десять гудков, он с облегчением повесил трубку, сел в машину и поехал обратно. Он даже немного порадовался неудаче, вспоминая, как злорадствовал Олег, когда у него вышла промашка с «наводкой» на квартиру. Ничего, пусть этот супермен поймет, что тоже может ошибаться.

Олег и Толя ждали его, сидя на крыльце дома. Толя допивал уже вторую бутылку пива и в десятый раз пересказывал подробности захвата девушки. С каждым новым вариантом его действия оказывались все более героическими и решительными, а поступки Марата выглядели смешнее и нелепее. Олег молчал, усмехаясь и рассматривая усыпанное звездами небо. Когда во двор въехали «Жигули», оба остались сидеть на месте, но Толя замолчал, а Олег перевел взгляд с далеких небесных на близкие земные объекты.

– Ну что? – спросил он, когда Марат вышел из машины.

– Ничего, – развел тот руками. – Никто не отвечает. Ты уверен, что правильно узнал номер?

– Конечно, правильно, – ответил Олег. – Посмотри: 11-35-09?

– Да…

– И что – никто не отвечает?

– Да я минут двадцать держал – вообще никто не подходит.

– Да что ты свистишь?! – рявкнул Олег. Он допускал, что вполне мог ошибиться, просчитывая номер телефона по адресу, но надо было поддержать авторитет, и он перешел в наступление: – Чего, прис…л звонить, да? Испугался, маленький? Хочешь ничего не сделать, а денежки получить? Так вот тебе!

Олег энергично ударил ладонью левой руки по локтю вытянутой правой и замолчал, подыскивая слова. Толя тоже молчал, ожидая, кто из товарищей возьмет верх. Ему было все равно.

– Сам езжай и звони, – спокойно ответил Марат, закуривая. – Ну, давай, если ты такой умный!

– Я тебе сейчас дам, – мрачно ответил Олег, приходя к выводу, что Марат все-таки не соврал и ему действительно никто не ответил. – Так дам, что мозги на заборе останутся! Посиди с нами часик, потом опять поедешь. Номер верный. Может, они в гости ушли? Или заняты чем-нибудь…

Марат присел на крыльцо. Толя дал ему новую бутылку пива.

– Как эта… подруга?

– Очухалась, – отозвался Толя, понимая, что разговор перешел на нейтральные темы. – Мы ее в подвале заперли. Оттуда не убежит…

– Смотри, звезда падает! – перебил его Олег. – Загадывайте желание!

Все задрали головы вверх и замолчали, глядя, как скользит по черному небу маленькая светящаяся точка.

В середине ночи Владимир Иванович проснулся и отправился в туалет, ругаясь на себя за то, что выпил слишком много пива. Когда он, на обратном пути, проходил мимо телефона, тот опять начал звенеть. «Сейчас я им покажу», – подумал Марков и, снимая трубку, рявкнул:

– Да!

На другом конце провода закашляли. Тембр явно был мужской, и Владимир Иванович, радуясь, что его подозрения оказались верными, злорадно спросил:

– Ну что, молодой человек, язык проглотили? Кто звонит?

– Ваша дочь Ольга находится у нас, – неожиданно бойко ответил собеседник и затараторил, глотая окончания слов. – Мы не намерены шутить. Если хотите увидеть ее живой – готовьте тридцать тысяч долларов. Деньги должны быть готовы к трем часам завтрашнего дня. Купюры не крупнее пятидесяти баксов. Мы вам завтра позвоним и укажем место встречи. Если обманете, то дочь больше не увидите, ясно?

– Что за шутки?! – заорал Марков, оправившись от неожиданности. – Вы чего там, ох…ли все, что ли? Я тебе, сопляк, покажу тридцать тысяч баксов! А ну-ка, дай ей трубку! Она у меня еще походит по дискотекам! Слышь, быстро позови ее!

– Это не шутка, – ответил собеседник, изменив голос. – Я вам серьезно говорю, она у нас. Готовьте деньги, или мы ее убьем.

Трубка зачастила гудками. Марков стоял, переминаясь с ноги на ногу и глядя на аппарат.

– Что там, Володя? – крикнула из спальни жена.

– Ничего. Какой-то придурок позвонил, сказал, что похитил Ольгу и требует за нее тридцать тысяч…

– Долларов?

– Нет, рублей! Шутят, понимаешь ли…

– Ты в милицию будешь звонить?

– В ФБР. Дай подумать!

Марков прошелся по квартире. Сначала он воспринял звонок как неудачную шутку – засиделась Ольга где-то вместе с приятелем, выпила и подговорила ребят позвонить, проверить родительскую любовь. Но… Не стала бы она так шутить! Нет, тут что-то другое. В милицию, конечно, звонить он не будет. Но что-то делать надо.

Владимир Иванович подошел к телефону и набрал номер Коли, своего водителя. Ответили почти сразу.

– Алло, Николай? Это Владимир Иванович… Срочно бери машину и приезжай, ты очень нужен. Я говорю, срочно!

«Крышей» фирмы Маркова была «центровая» группировка. Водитель Коля, принятый в АОЗТ совсем недавно, входил в одно из низовых звеньев группировки, был достаточно молод, но уже имел опыт, чтобы догадаться: на работу в «Балку» его устроили не случайно, и скоро должно «что-то» произойти. Что именно произойдет, он не догадывался и догадываться не хотел, вариантов было много, но надеялся во время этого оттяпать себе машину шефа. Машина была далеко не новой, но хорошей, оставшейся еще с тех времен, когда Владимир Иванович находился в зените своего успеха.

Успокоив жену, Марков оделся и вышел на улицу. Ждать пришлось недолго, уже через пять минут подъехал Коля на черной «вольво-760».

– Дискотеку в ДК Крупской знаешь? – спросил Марков, усаживаясь на переднее пассажирское сиденье. – Давай туда…

– Может, лучше в «Черную кошку»? – усмехнулся Коля. – Там девочки симпатичнее будут.

– Езжай, куда говорят.

К удивлению Маркова, дискотека оказалась закрытой. Владимир Иванович постучал во входную дверь, и открывший ее охранник объяснил ему, что по техническим причинам все закрылось несколько часов назад и сейчас здесь никого нет. Обескураженный Марков вернулся в машину.

Коле повезло больше. Потрепавшись с охранником, он быстро нашел общий язык, и его даже пропустили внутрь. Вернувшись, он уселся на свое место и удивленно протянул:

– Да-а, дела… Говорят, тут парня какого-то пришили. Поэтому все и разбежались, где-то около часа. Милиция совсем недавно уехала.

– Как пришили? – услышанное неприятно поразило Маркова. – Ты что?

– Откуда я знаю, как? – ответил Коля, включая зажигание. – Меня там не было… Насмерть, наверное. Ну что, давайте в «Кошку»? Говорят, там по выходным программа классная…

– Помолчи, – Марков отцепил от пояса радиотелефон и начал набирать номер.

Скосив глаза, Коля проследил, как Владимир Иванович нажимает кнопки, и едва сдержал улыбку. Марков звонил на трубку его собственному «бригадиру» Степе-Борману.

Борман сидел за столиком в том самом ресторане «Черная кошка», о котором говорил Коля. Он приехал недавно и еще не успел надраться до обычной нормы, а потому не отключил радиотелефон и ответил сразу, как только услышал звонок. Выслушав Маркова, он скривился. В другой раз он послал бы бизнесмена далеко и надолго, но сейчас ситуация была иная. Степа знал, что на Маркова возлагаются определенные и очень большие надежды и что, в связи с этим, он пользуется особым вниманием со стороны лидера группировки Крутого и его ближайшего помощника Серого.

– Встречаемся через двадцать минут на площади Труда, – назначил Степа и, отключив телефон, кивнул одному из своих «бойцов»: – Чего сидишь, наливай!

– Я тебе нужен? – спросил Гога, двухметровый гигант с лицом неудачливого вышибалы и умственным развитием шестиклассника.

– Поехали, может, пригодишься, – кивнул Борман, поднимаясь из-за стола.

Собственная машина Степы стояла в ремонте, а пока он пользовался черной «девяткой», оставшейся от Саши-Зуба, который месяц назад свихнулся и лежал в психиатрической больнице. Машина была не старой, но Саша-Зуб не следил за ней вообще, и Борман морщился всякий раз, когда приходилось залезать в грязный салон с поломанными сиденьями.

– Когда они, падлы, починят наконец? – проворчал Гога, с трудом устраиваясь на переднем пассажирском сиденье. – В натуре, надо было на Пушкинскую, бля, гнать, там, суки, быстро делают.

Когда они приехали на площадь, «волызо» уже стояла там. Борман остановился невдалеке и помигал фарами. Поняв, что от него требуется, Владимир Иванович приказал Коле ждать, а сам вышел и пересел в «девятку».

– Ну, какие проблемы? – сразу спросил Степа.

– У меня пропала дочь. Пошла вечером на дискотеку и не вернулась. Недавно позвонил какой-то парень, сказал, что Ольга у них и я должен заплатить тридцать тысяч долларов. Завтра днем. Я ездил на дискотеку. Там уже несколько часов закрыто, хотя должны работать до утра. Охранник сказал, что примерно около часа ночи произошло убийство…

– В ментовку звонили? – спросил Степа.

– Нет.

– Правильно, и не надо. Сами разберемся.

– Я надеюсь, – Маркову хотелось добавить, что они просто обязаны разобраться, так как не зря же он платит им такие большие деньги, но сдержался, – Что мне делать?

– Езжайте домой. Мы сами займемся.

Степа просто не знал, что делать. «Бригадиром» он стал совсем недавно, после того, как его предшественник был убит одним из членов «бригады». Никто так и не понял, что они не поделили и из-за чего случилась стрельба. Раньше Борман курировал несколько принадлежащих группировке подпольных водочных заводов, прекрасно разбирался в этих вопросах и был очень доволен жизнью, но Серый переместил его на новое место и теперь приходилось заниматься тем, к чему он не имел ни желания, ни способностей. Во многих ситуациях Борман просто терялся. Так же произошло и сейчас.

– Езжайте домой. Если будут новости – я все время на трубе. Я скоро позвоню или подъеду. Нам, наверное, понадобится ее фотография.

– Я найду несколько, поновее.

Когда Марков вышел и пересел в свою машину, Борман посмотрел на Гогу, но тот явно не мог помочь мудрым советом, и Степа только вздохнул. Надо было нажраться и отключить телефон. Пусть бы кто-нибудь другой думал и решал.

Домашнего телефона Серого, а уж тем более самого Крутого, Борман не знал. Пришлось звонить Вите-Лесорубу, который курировал несколько низовых «бригад», в том числе и его собственную. Витя связался еще с кем-то. Телефонный звонок в квартире Серого раздался только через полчаса. Выслушав сообщение, он моментально растерял остатки сна и сел на кровати. Дело было слишком серьезным, в конечном итоге речь шла о сумме в несколько сотен тысяч долларов. Серый тут же перезвонил Борману.

– Ты где?

– Стою на площади Труда, – соврал Степа. На самом деле он опять сидел в «Черной кошке» и пил потихоньку водку.

– Будь там. Я скоро подъеду. Не дай бог, напьешься!

– Чего мне пить-то? – возмутился Степа, следя, как Гога наполняет рюмки.

– Смотри, – предупредил Серый и перезвонил Сергею Берскому, в определенных кругах более известному под прозвищем Крутой. Их диалог занял совсем немного времени.

– Пока определись сам. Посмотри, может, все это – туфта, девчонка просто загуляла. Или Марков чего-то крутит. Он не мог догадаться?

– Вряд ли.

– Ну, тогда действуй. Не мне тебя учить. Утром в офисе обсудим.

Учить Серого, действительно, смысла не имело. Когда-то он несколько лет отработал в уголовном розыске и хорошо знал, как поступать в подобных случаях.

Приехав на площадь Труда, он нашел там машину с Борманом и Гогой. Оба выглядели трезвыми, но Серый заметил, что они уже успели приложиться к рюмке и толку в предстоящем деле от них будет немного. Однако лишний раз «светиться» сам он не хотел, а потому продолжал подробно объяснять, какие вопросы следует задать на дискотеке и о чем поговорить с Марковым. Гога ничего не понимал и не пытался это скрывать. Но Борман усердно поддакивал и кивал, хотя уже через пять минут из всего услышанного у него в голове получилась полнейшая каша. Он четко усвоил только одно: надо как-то протерпеть до утра, а потом к делу подключатся те, кто в этом действительно разбирается, или проблема рассосется сама собой.

– Учтите: дело слишком серьезное. Если, не дай бог, чего испортите, бошки поотворачиваю, – напутствовал Серый, выходя из «девятки». Угроза невысокого, щуплого очкарика, каким выглядел Серый, двухметровому амбалу Гоге выглядела бы смешной, не знай они, что это действительно может оказаться правдой.

– Понятно, – отозвался Борман и включил зажигание. – Мы поехали. Если что – я на трубу отзвонюсь.

Серый сел в свою «Волгу» и отправился в офис АОЗТ «Парус». Он давно мог позволить себе купить новую престижную иномарку, но не делал этого специально, испытывая какое-то особое удовольствие от того, что пользуется машиной, в годы его молодости считавшейся символом большой власти и денег. В АОЗТ «Парус», владельцем которого являлся Берский, Серый занимал довольно скромную должность старшего специалиста по маркетингу. Его «должность» в группировке можно было определить как начальника разведки и контрразведки.

Охранник офиса еще не спал и открыл дверь после первого звонка. Серый прошел в свой кабинет и сел за стол, на котором был установлен компьютер. Требовалось многое обдумать, а он привык это делать, глядя на экран компьютера, куда, в случае надобности, можно было «вызвать» записанную на особых дискетах поистине бесценную специальную информацию.

Берский приехал рано и сразу прошел в кабинет Серого.

– Есть новости? – спросил он, поздоровавшись.

– Пока ничего существенного. Дочка Маркова до сих пор не объявилась. Звонков тоже больше не было. Борман ездил на дискотеку, говорил с охраной. Они что-то темнят. Я немного попозже узнаю, что удалось выяснить ментам. Пока только известно, что в кладовой на первом этаже около полуночи нашли мужика с разбитой головой. Я звонил в больницу. Ему сделали операцию, и сейчас он отлеживается. Ментов к нему еще не пускали.

– Интересно, – Берский присел на угол стола, взглянул на выключенный монитор компьютера. – Какие будут соображения?

– Мало информации. Если девчонку действительно похитили, то, вероятно, произошло это на дискотеке. Марков говорит, что она ходила туда каждые выходные. У нее была своя компания. Он искал адреса ее знакомых, но пока ничего не нашел, она, видимо, взяла записную книжку с собой. Парень, которому проломили голову, наверное, из ее компании и чем-то помешал. Эта кладовая, как я понял, используется для того, чтобы по-быстрому трахаться. Охрана закрывает на это глаза, а иногда и деньги стрижет за пользование. Возможно, девчонку ждали там. Из кладовой на улицу, прямо на автостоянку, ведет дверь, ее выбили, можно предполагать, что там у них стояла машина. Стоянка неохраняемая, и здесь – никаких концов. Дискотеку держат «омские». Я там прозондировал немного, но, сам понимаешь… Но я не думаю, что это их рук дело.

– М-да, – Берский посмотрел на часы. – Сколько у нас осталось времени? Шесть часов?

– Уже поменьше. И вряд ли мы что-нибудь успеем сделать. Похоже, это какие-то любители, которые нашли способ быстро подзаработать.

– Или кто-то не хочет, чтобы у нас получилось… – Берский не договорил и посмотрел на Серого. Тот понимающе кивнул. – Кто-то очень не хочет. Но деньги надо готовить.

– Да, – усмехнулся Серый. – Тридцать тысяч меньше, чем миллион. Если мы не можем найти, то надо хотя бы создать видимость.

– Главное – чтобы он в милицию не кинулся. Нам их внимание ни к чему.

– Не кинется.

– И еще… С деньгами, я думаю, придется распроститься. Да и хрен с ними! Но этих уродов надо будет найти. Обязательно найти!

– Найдем, – Серый кивнул в сторону компьютера. – У меня есть кое-кто на примете. «Клиент» будет доволен.

Они внимательно посмотрели друг на друга. Убедившись, что Серый понял его правильно, Берский соскочил со стола.

– Не буду тебе больше мешать. Если потребуется, подключай всех, кого надо. От моего имени. В двенадцать Ромео подвезет деньги. Раньше, я думаю, они не потребуются?

– Нет.

– Ну и хорошо. Я устрою, чтобы мелкие купюры были. Насмотрелись боевиков, гангстеры хреновы…

Берский вышел. Серый придвинул к себе телефон и набрап выученный наизусть номер.

– Алло!

– Это я. Добрый день.

Линия была хорошо защищена от прослушивания, и Серый мог говорить открытым текстом, но, подчиняясь давно выработанной привычке, он старался хотя бы минимально закамуфлировать содержание разговора.

– У меня – вопрос. Я слышал, недалеко от вас есть ночной клуб с рестораном, дискотекой и всем прочим. Один «клиент» хотел бы вложить туда средства, но опасается «заморочек»… Можно узнать, какая там обстановка и какие люди?

– Можно попробовать, – помедлив, ответил собеседник.

– Очень хорошо. Заранее благодарен. И у меня еще один вопрос, сугубо личный. Не прояснилось, когда ваш «директор» уходит в отпуск?

– Через неделю.

– Вы меня порадовали. Еще раз спасибо. До свидания. Я перезвоню около двенадцати. К сожалению, дело не терпит.

– Я постараюсь, но времени слишком мало.

– Понимаю, но… До свидания.

Серый положил трубку и потер виски. Известие о том, что «директор» уйдет в отпуск раньше ожидаемого срока, обрадовало его. Он давно ждал этого момента. Ждал, чтобы рассчитаться с человеком, которого считал своим личным врагом.

В середине мая трое членов группировки изнасиловали племянницу оперативника из Правобережного РУВД капитана Ковалева. Она не стала подавать официальное заявление. После обычной волокиты, в возбуждении уголовного дела по данному факту было отказано. Но Ковалев повел свое собственное расследование и в конце концов «вычислил» всех троих. Серый так до конца и не понял, каким образом Ковалеву удалось добиться результата, но особой роли это и не играло. Ковалев застрелил одного из троих, «бригадира» Гену Овчинникова. И устроил так, что все подозрения и улики обернулись против другого – Вовы Яновича. Янович был задержан. Пока он находился в камере изолятора временного содержания, один за другим посыпались аресты торговцев наркотиками, которых курировал Янович. Полагая, что Вова, по какой-то личной причине, действительно убил своего «бригадира» и теперь сдает операм информацию в надежде получить от них поддержку, Серый принял решение о его ликвидации. Вова умер в последнюю ночь своего нахождения в ИВС, за несколько часов до отправки в тюрьму. А буквально на следующий день Серый получил информацию о том, что Яновича задержали по подсказке Саши Зубченко и что именно он, а не Вова «сдал» торговцев наркотой. «Бригаде» Циклопа было поручено «поговорить» с Сашей. Они вывезли его за город, в заброшенный амбар, давно используемый для подобного рода переговоров. В самый ответственный момент туда неожиданно нагрянул РУОП. Циклоп погиб, попытавшись воспользоваться своим пистолетом. Остальные были задержаны и сейчас сидели в тюрьме, за исключением одного, который во время «разговора» оставался на улице и, благодаря героическим усилиям адвокатов, был «вытащен» на подписку о невыезде.

Серый слишком поздно сообразил, что исполнял навязанную ему роль в игре по чужому сценарию. Разобравшись, он сообщил обо всем Берскому, ожидая получить от него одобрение на проведение акции в отношении Ковалева. Но тот, совершенно неожиданно, воспротивился. Он придерживался некоторых довольно нетрадиционных взглядов и в данном случае посчитал, что Овчинников, Янович и Зубченко получили свое.

– Они были не правы, – веско сказал Крутой, выслушав своего помощника. – И получили по заслугам. Сколько раз этим баранам говорил, чтоб не занимались всякой х…ней! Им что, денег или баб мало? Козлы! А в том, что так получилось, есть и твоя вина. Ты должен был во всем разобраться. С одной стороны, хорошо, что мы от них избавились, неизвестно, что они выкинули бы дальше. Циклопа жаль… Но он тоже сам виноват, не надо таким самоуверенным быть…

В далеком прошлом Берский был офицером армейского спецназа, и это иногда сказывалось на его поступках и словах. Даже Серый не всегда понимал его.

– Мента пока не трогай. Держи, конечно, в поле зрения, но если он нам ничего больше не сделает, то не трогай его. Я бы на его месте также поступил. Посмотри, может, найдешь к нему какие подходы. Я так понимаю, что он мужик с головой, так не дело ему на грошовой ментовской зарплате сидеть. Эх, черт, такие убытки, и все из-за трех козлов, у которых е…ки чесались.

Серый не стал спорить, но остался при своем мнении. Простить Ковалева он не мог. Не мог забыть того, что его использовали «втемную» и, по большому счету, оставили в дураках. Он ждал своего часа. Он придумал план и с нетерпением ожидал момента, когда можно будет начинать.

Как оказалось, до этого момента осталось около недели.

За прошедшую ночь Савельев спал не больше трех часов. Отработав с охранниками и посетителями дискотеки, он съездил домой к Рубцову. Как оказалось, отец давно жил отдельно, а мать, пропустив оперативника на кухню и удерживая за ошейник огромного ньюфаундленда, пояснила, что Олег поехал за город отмечать день рождения своего друга.

– Вот номер моего телефона, – сказал Савельев, поднимаясь с табуретки и стараясь не смотреть на угрожающе рычащего пса. – Пусть позвонит мне, когда вернется. Или мне, или еще можно вот по этому телефону, это – мой коллега, он тоже будет в курсе. На дискотеке было происшествие, один человек пострадал. Я знаю, что Олег ушел раньше, он отпрашивался у своего начальства, но, может, он что-нибудь видел или знает. Передайте ему, пожалуйста.

Вернувшись в отделение, Савельев был вынужден заняться двумя воришками, пытавшимися умыкнуть лобовое стекло от «Запорожца» и задержанными постовыми. Только в шесть утра, когда подключился дежурный следователь, Савельев заперся в своем кабинете и задремал на рассохшемся, продавленном до пола диване.

На утреннем совещании у заместителя начальника отделения по уголовному розыску Савельев доложил итоги своей работы.

– Плохо, что журналист, – вздохнул зам по УР. – Небось, потащился туда с какой-нибудь лярвой, а теперь будет из себя героя строить. Помните, в прошлом году, когда у редакторши в подъезде кейс отобрали, какой шум поднялся? Чувствую, теперь то же самое будет. Баранов… Знакомая фамилия!

– Точно, – поддержал кто-то из оперов. – Он на криминальные темы пишет. Ругает, что не ловим никого, и за права человека бьется.

– Ну, тогда тем более… Ладно, Гена, ты свое отработал, так что иди, отдыхай. У тебя материалы просроченные есть?

– Два. По вымогательству и по угону. Угон как-то отказывать надо, там мужик явно машину где-то спрятал и страховку получить хочет. А по вымогательству – вообще тишина. Они обещали через неделю объявиться, а уже прошло две…

– Ладно, иди. Завтра на развод не опаздывай и с просроченными материалами решай.