Текст книги "Холодная война в «сердце Африки». СССР и конголезский кризис, 1960–1964"

В поисках союзников

Лумумбе не суждено было одолеть катангских сепаратистов, стать объединителем Конго и непререкаемым лидером страны. Он был отстранен от власти политическими противниками внутри Конго при содействии западных держав, администрации и войск ООН. Чем мог ответить СССР? Прямое военное вмешательство в «сердце Африки» не имело даже теоретических шансов на успех. Советское руководство развернуло пропагандистскую кампанию против генсека ООН Хаммаршельда и за глобальную реформу этой организации. Хрущев надеялся добиться поддержки в ООН большинства афро-азиатских стран позиции СССР по Конго. Это могло стать основой для вывода контингентов афро-азиатских стран из подчинения командования войсками ООН, которое поддерживало прозападные силы в Конго, и передачу их в распоряжение правительства Лумумбы. Реальны ли были эти замыслы?

Касавубу смещает Лумумбу, Лумумба смещает Касавубу

Президент Касавубу в группу Бинза не входил, но тоже помышлял о свержении Лумумбы. Премьеру не хватило гибкости и расчетливости, чтобы сделать президента своим союзником. Хорошо знавший Лумумбу представитель Конго в ООН Т. Канза посетовал в беседе с советским дипломатом, что премьер стремился превратить Касавубу в «политическую фикцию». Лумумба, считал Канза, «несколько вырвался вперед и сделал несколько слишком резких поворотов, что обострило его разногласия с Касавубу и окончательно толкнуло последнего к Западу»[275]275
  АВП РФ. Ф. 0590. Оп. 3. Π. 1. Д. 6. Л. 36. Советник Представительства СССР при ООН А. Нестеренко. Запись бесед с представителем правительства Республики Конго в ООН Канзой от 28 июля и 10 августа 1960 г.


[Закрыть]. Осторожный Касавубу, державшийся последние недели в тени, почувствовал, что наступило время реванша.

В начале сентября агент Жак сообщил Девлину, что Касавубу «рассматривает возможность отстранить Лумумбу от должности». ЦРУ разработало и передало президенту через посредника детальный план, описывающий «последовательные действия, которые он должен предпринять для смещения Лумумбы и после этого». Жак доложил, что Касавубу «просмотрел план, но не сказал, будет ли он им руководствоваться»[276]276
  Devlin L. Chief of Station, Congo. A Memoir of 1960-67. N.Y., 2007. P. 67.


[Закрыть].

Касавубу 3 сентября проинформировал Кордье, что намерен сместить Лумумбу. Поскольку по конституции президент не имел на это права без согласия парламента, Кордье решил подстраховаться, поставив в известность Хаммаршельда. Тот дал добро. «В сложной ситуации, – говорилось в его ответной телеграмме, – ответственные лица на месте могут пойти на такие шаги, которые сам генеральный секретарь не смог бы одобрить, при этом они берут на себя риск быть дезавуированными, когда это уже не будет иметь никакого значения»[277]277
  Цит. по: Лесиовский В. M. Тайна гибели Хаммаршельда. М., 1985. С. 125–126.


[Закрыть].

Вечером 5 сентября Касавубу выступил по радио. Часом раньше он направил к Кордье своего бельгийского советника Ж. Ван Бильсена. Тот доставил чиновнику ООН текст президентской речи и письмо, где Касавубу просил командование войск ООН обеспечить охрану его резиденции, не допустить использования радиостанции в Леопольдвиле Лумумбой и его сторонниками, закрыть столичный аэропорт для советских самолетов, которые могли бы доставить в город верные премьер-министру войска. Кордье, накануне согласовавший эти меры с американским послом Тимберлейком, дал соответствующие гарантии. «Официально, – сказал он Ван Бильсену, – я должен заявить, что вы вручили мне это послание на полчаса позже», т. е. после выступления Касавубу[278]278
  Dayal R. Mission for Hammarskjold. The Congo Crisis. Princeton, 1976. P. 32–33; Kalb M. The Congo Cables: The Cold War in Africa from Eisenhower to Kennedy. New York, 1982. P. 74.


[Закрыть].

Президент объявил, что в соответствии со своими конституционными полномочиями отправляет в отставку премьер-министра и назначает главой кабинета Жозефа Илео. Илео был посредственным журналистом и слабым политиком с большими личными амбициями. Он входил в руководство лумумбовской НДК и вместе с Калонжи способствовал ее расколу. Касавубу обвинил Лумумбу в разжигании «братоубийственной войны», призвал войска ООН взять на себя ответственность за поддержание «законности и порядка» в Конго. Накануне радиообращения он подписал декрет об отстранении Лумумбы и смещении с министерских постов нескольких его сторонников. Кроме президента под декретом поставили подписи от имени правительства члены АБАКО, министр иностранных дел Жюстен Бомбоко и министр-резидент в Бельгии Альбер Дельво[279]279
  Epstein H. (Ed). Revolt In The Congo. A Facts on File Publication. New York, 1965. P. 37.


[Закрыть].

После речи Касавубу по радио два раза выступил Лумумба. Он «официально опроверг» заявление президента о своей отставке, назвал действия Касавубу «публичным предательством нашей нации», объявил, что тот «больше не является главой государства», и призвал «Объединенные Нации и свободный мир не вмешиваться во внутренние дела» Конго. В ночь с 5 на 6 сентября состоялось заседание Совета министров. В пять часов утра 6 сентября по радио вновь раздался голос Лумумбы. Он зачитал коммюнике правительства о решении отстранить Касавубу от должности президента, взять всю полноту власти в свои руки и срочно созвать парламент для обсуждения сложившегося положения[280]280
  Ката Т. The Rise and Fall of Patrice Lumumba. Conflict in the Congo. L., 1978. P. 287–290.


[Закрыть].

Кордье начал действовать по плану, согласованному с Хаммаршельдом, послом США в Конго К. Тимберлейком и Касавубу. Утром 6 сентября по его приказу силы ООН взяли под охрану резиденцию президента и заблокировали радиостанцию Леопольдвиля. В операции по захвату радиостанции был задействован ганский контингент, о чем Кордье заранее договорился с министром обороны Ганы британским генералом Александером. Это был сильный ход. Когда Лумумба в сопровождении отряда КНА прибыл к радиостанции и потребовал пропустить его, ганцы не подчинились и стали разоружать конголезских солдат. Дабы избежать кровопролития между солдатами двух дружественных африканских стран, Лумумба отдал приказ отступить. Он был лишен возможности обратиться к стране, а Касавубу имел в своем распоряжении мощную радиостанцию Браззавиля, о чем он условился с главой соседнего Конго, своим другом и единомышленником Фюльбером Юлу[281]281
  Dayal R. Op. cit. P. 38.


[Закрыть]. Лумумба написал Нкруме: «Твои солдаты открыто встали на сторону врагов, которые ведут войну против нашей Республики», – и пригрозил разрывом отношений с Ганой, если ее войска не покинут радиостанцию[282]282
  Nkrumah K. Challenge of the Congo. A Case Study of Foreign Pressures in an Independent State. L.,
  1967. P. 39.


[Закрыть].

Нкрума не дал внятного объяснения, почему ганские войска в Конго не поддержали его союзника и друга Лумумбу. «Действия войск в этом эпизоде, – заявил он с трибуны XV сессии Генеральной Ассамблеи ООН 7 марта 1961 г., – полностью соответствовали ганской политике поддержки ООН, хотя в данном конкретном случае правительство Ганы рассматривало действия ООН как совершенно недопустимое вмешательство во внутренние дела Конго и злоупотребление полномочиями, которыми силы ООН наделил Совет Безопасности»[283]283
  A/PV.961. United Nations. General Assembly. Fifteenth Session. Official Records. 961st Plenary Meeting. Tuesday, 7 March 1961. Para 68.


[Закрыть]. Похоже на состояние когнитивного диссонанса. Ситуацию проясняет описанная выше роль генерала Александера в воздействии на Нкруму, дабы тот действовал в «рамках ООН».

«Голубые каски» заняли аэропорты, перегородив грузовиками и баррикадами взлетно-посадочные полосы. Полеты могли проходить только с санкции ООН. Подход, конечно, был избирательным. Советские «ИЛы» держали на приколе, что лишало Лумумбу возможности получить подкрепление из других провинций Конго или помощь извне. В аэропорту Леопольдвиля была запрещена посадка советского самолета из Стэнливиля, на борту которого находился сторонник Лумумбы командующий КНА Лундула. В случае неподчинения по самолету пригрозили открыть огонь. Вице-председатель сената Жозеф Окито не смог вылететь в Москву и проинформировать советское руководство о происходящих событиях. Однако из столичного аэропорта без помех отправился в турне по конголезским провинциям самолет с Илео, который пытался консолидировать противников Лумумбы вокруг фигуры Касавубу. ООН ограничилось формальным протестом по поводу доставки бельгийскими самолетами оружия и военного снаряжения войскам Чомбе в северные провинции Катанги, где, как и обещал Лумумбе Сендве, активизировались повстанцы балуба[284]284
  Epstein Н. Op. cit. Р. 40; Weissman S. American Foreign Policy in the Congo, 1960–1964. Ithaca, 1974. P. 92.


[Закрыть].

Генсек ООН Хаммаршельд 5 сентября направил ноту представительству СССР при ООН, где подверг сомнению «правомочность» «операции советского правительства», предоставившего «непосредственно в распоряжение правительства Республики Конго» самолеты и грузовики, которые используются для переброски из Стэнливиля верных Лумумбе войск в район Бакванги[285]285
  СССР и страны Африки 1946–1962 гг. Документы и материалы. Том I (1946 г. – сентябрь 1960 г.). М., 1963. С. 276, 277.


[Закрыть].

В Стэнливиль отправился высокопоставленный сотрудник ООН Брайен Уркварт с поручением остановить транспортировку войск в Касаи на советских самолетах. Прибыв в столицу Восточной провинции 5 сентября, Уркварт обнаружил, что охранявшие аэродром солдаты ООН из эфиопского контингента считают «неправильным» приказ воспрепятствовать взлету самолетов с верными Лумумбе войсками. Он объяснял это стараниями советских специалистов, которые помимо обслуживания транспортных самолетов усиленно занимались пропагандой в целях «укрепления престижа Советского Союза и подрыва престижа ООН». Большую часть следующего дня Уркварт уговаривал эфиопского командира заблокировать взлетно-посадочную полосу. Этому могли помешать ожидавшие отправки в Касаи три тысячи конголезских солдат, и ооновский чиновник не пожалел казенных средств, чтобы напоить их пивом. Пока ночью солдаты после возлияний крепко спали, полоса была перегорожена бочками с горючим[286]286
  Urquhart В. A Life in Peace and War. New York, 1987. P. 166–167.


[Закрыть].

Утром 7 сентября открылось заседание Палаты представителей. На нем неожиданно появился арестованный по приказу премьера Дельво. Он объяснил, что подписал указ Касавубу об отстранении Лумумбы как гражданин и член правительства, который не мог спокойно наблюдать как «иностранные самолеты, с грузом оружия из России, садятся на нашу землю». Лумумбе пришлось посвятить значительную часть своей трехчасовой речи «вопросу о России». Он заявил, что «не является коммунистом и никогда им не будет». Его называют коммунистическим агентом, потому что он проводит самостоятельную политику и не хочет уступать империалистам. «В Африке, – сказал Лумумба, – любой, кто выступает на стороне народа и против империализма, объявляется коммунистом и агентом Москвы»[287]287
  Ката Т. Op. cit. Р. 292, 300.


[Закрыть]. 60 голосами против 19 Палата аннулировала указы об отставке премьер-министра и президента. На следующий день Лумумба выступил в Сенате и обратился за поддержкой в борьбе против попыток ООН и Бельгии «поработить» Конго. Сенаторы 41 голосом против 2 выразили доверие правительству Лумумбы[288]288
  Epstein Н. Op. cit. Р. 38.


[Закрыть]. Сохранение статус-кво было его победой.

Конголезский кризис вступил в опасную фазу. Президент Эйзенхауэр осудил «односторонние действия Советского Союза, который поставляет в Конго самолеты и другое оборудование для военных целей <…>, усугубляя тем самым и без того серьезное положение, когда африканцы убивают африканцев». Президент выразил озабоченность тем, что программа ООН по коллективной помощи Конго находится под угрозой срыва из-за действий Советского Союза, «похоже, продиктованных его политическими целями в Африке»[289]289
  Ibid. Р. 41.


[Закрыть]. Эти резкие заявления прозвучали на пресс-конференции Эйзенхауэра 7 сентября после вручения наград восьмерым американским летчикам, которые были «жестоко избиты» «никому не подчинявшимися» солдатами КНА в аэропорту Стэнливиля 27 августа, как раз в тот день, когда туда прилетел Лумумба, чтобы дать напутствие войскам, отправлявшимся на советских самолетах в Касаи[290]290
  NA. Records of the US Joint Chiefs of Staff. Central Decimal File. From Palmer to Twining. 29 August, 1960.


[Закрыть].

На следующий день в конголезскую столицу прибыл Аверелл Гарриман, опытный дипломат, личный представитель кандидата на пост президента от Демократической партии Джона Кеннеди. 9 сентября он встретился с Касавубу и Лумумбой. Гарриман вместе с послом Тимберлейком попытался подвигнуть президента на решительные действия. Касавубу был убежден в правильности смещения Лумумбы, которого «окружали коммунистические советники», но «не знал, что делать дальше». После разговора с Лумумбой у Гарримана сложилось впечатление, что он «не коммунист, но чересчур наивен, если думает, что сможет использовать русских в своих целях, а они не будут использовать его»[291]291
  Kalb M. Op. cit. P. 79.


[Закрыть].

Перед отъездом из Леопольдвиля Гарриман побеседовал с послом М. Д. Яковлевым. Переводивший переговоры Нажесткин вспоминает: «Американский дипломат пытался убедить Яковлева в том, что необходимо строить отношения с молодым конголезским правительством и оказывать ему помощь исключительно через ООН. “Почему вы действуете в обход ООН?” – спросил Гарриман. “Потому, что помощь ООН в настоящих условиях и под вашей командой – петля на шее конголезского народа!” – ответил Яковлев. Такова была в те годы риторика “холодной войны”, весьма далекая от дипломатического этикета»[292]292
  Нажесткин О. И. Годы конголезского кризиса (1960–1963 гг.). Записки разведчика // Новая и новейшая история. 2003. № 6. С. 156–157.


[Закрыть].

Гарриман в долгу не остался. Он предупредил посла, что вмешательство СССР во внутренние дела Конго может не только не пойти на пользу Лумумбе, но и привести к высылке советского посольства[293]293
  Kalb М. Op. cit. Р. 79–80.


[Закрыть]. Покидая посольство, Гарриман «бросил поджидавшим его журналистам фразу, облетевшую весь мир и ставшую знаменитой: “Выхлопы советских военных самолетов отравили политическую атмосферу в Конго”»[294]294
  Нажесткин О. И. Указ. соч. С. 157.


[Закрыть].

Заявление советского правительства от 9 сентября было наиболее резким за время конголезского кризиса. Особенно убойные эпитеты достались командованию войск ООН. Оно было названо «распоясавшимся» «прислужником колонизаторов». Поддержка «голубыми касками» противников Лумумбы характеризовалась как поистине не имеющая пределов «наглость колонизаторских замашек представителей, направленных Хаммаршельдом в Конго». Впервые серьезные претензии выдвигались и к самому генсеку: «Генеральный секретарь ООН не проявил минимума объективности, который требовался от него в сложившейся обстановке. В общем механизме ООН его глава оказался именно той частью, которая наиболее откровенно работает в пользу колонизаторов, компрометируя этим в глазах народов организацию Объединенных Наций»[295]295
  Заявление Советского правительства о положении в Конго, 9 сентября 1960 г. // СССР и страны Африки. Т. I. С. 632, 633, 634.


[Закрыть].

Для нормализации ситуации в заявлении предлагались решительные и радикальные меры, как то: отстранить командование, «которое использует не по назначению войска», предоставить «законному правительству» возможность «осуществлять свои суверенные права и власть на всей территории Конго без какого-либо вмешательства или препятствия со стороны представителей ООН». Поскольку добиться этого через Совет Безопасности было невозможно, СССР призвал «государства, уважающие уже принятые решения относительно помощи Конго», оказать законному правительству Республики Конго «всемерную поддержку»[296]296
  Там же. С. 634, 635.


[Закрыть].

Архивные материалы свидетельствуют, что само руководство СССР предоставлять Лумумбе военную помощь не собиралось ни при каких обстоятельствах, опасаясь перехода конфронтации с Западом в «горячую фазу». В проекте заявления от 9 сентября, подготовленного МИДом, говорилось о «прямом военном содействии» законному правительству Конго, но эта фраза была вычеркнута[297]297
  АВП РФ. Ф. 0590. Он. 2. Π. 1. Д. 8. Л. 56.


[Закрыть].

А кто же должен был оказывать это содействие? 9 сентября Хрущев направил послание Нкруме. Советский лидер откровенно изложил свое видение коллизии, возникшей после событий 5 сентября и роли, которую сыграли в них войска ООН: «Разумеется, я ни на минуту не сомневаюсь, что государства Африки и Азии, предоставившие контингенты своих войск для посылки в Конго в соответствии с решением Совета Безопасности, сделали это, исходя из искреннего стремления помочь Республике Конго, ее народу и правительству отстоять независимость и целостность своей страны. Однако на деле получилось так, что командование, которому были доверены эти войска, превратились по существу в пособника враждебной делу свободы и независимости Конго коалиции колониальных держав, стремящихся сорвать проведение в жизнь решений Совета Безопасности. Становится все более очевидным, что враги конголезского народа пытаются осуществить коварный план: расправиться с независимым африканским государством руками африканцев и сынов других стран, недавно добившихся политической независимости»[298]298
  Россия и Африка. Документы и материалы. XVIII в. – 1960 г. Т. II. 1918–1960. Под редакцией А. Б. Давидсона и С. В. Мазова. М., 1999. С. 248.


[Закрыть].

Для Нкрумы этот пассаж был солью на раны. Весь мир знал, что именно ганские военнослужащие из контингента ООН не пустили Лумумбу на столичную радиостанцию и разоружили его охрану, когда он хотел призвать нацию сопротивляться перевороту. Хрущев предложил Нкруме способ восстановить испорченную репутацию: «Советское правительство глубоко убеждено, что при сложившихся обстоятельствах те государства, войска которых находятся в Конго по решению Совета Безопасности», должны передать их «непосредственно в распоряжение правительства Конго», т. е. Лумумбы[299]299
  Там же.


[Закрыть].

Как СССР намеревался поддержать эту акцию? Всего лишь «потребовать в Совете Безопасности отстранения дискредитировавшего себя командования ООН в Конго»[300]300
  Там же.


[Закрыть]. С заведомо неудачным исходом голосования. Хрущев предложил Нкруме передать свои войска в распоряжение свергнутого с помощью Запада правительства без гарантий, что эта мера будет поддержана СССР военными средствами. Разве что политический камикадзе мог решиться на такой шаг.

Нкрума ответил 12 сентября. Он считал, что вопрос о Конго «должен решаться через Объединенные Нации», но политика ООН «должна быть определена в свете взглядов независимых африканских государств». Предложенный же Хрущевым план, «хотя при других обстоятельствах и подходил бы, окажется неосуществимым в применении к Республике Конго при нынешних обстоятельствах»[301]301
  Там же. С. 249.


[Закрыть].

12 сентября Нкрума отправил открытое послание генсеку ООН Хаммаршельду. Он напомнил: «Гана изначально пришла в Конго для оказания помощи законному правительству Лумумбы, которое его и пригласило с этой целью». И предъявил подобие ультиматума: «Если Лумумбе не будет позволено использовать его радиостанцию в Леопольдвиле для того чтобы проинформировать конголезское население о критическом положении и тем самым мобилизовать его на поддержку законного правительства Республики Конго, главой которого он является, Гана выведет свои войска в Конго из подчинения командования Объединенных Наций и оставляет за собой право предоставить их в полное подчинение законному правительству Лумумбы»[302]302
  Nkrumah К. Op. cit. Р. 42.


[Закрыть].

Свою истинную позицию относительно подчинения находившихся в Конго голубых касок Нкрума изложил в секретном послании Хрущеву. А псевдоультиматум Хаммаршельду был блефом, рассчитанным на внешний эффект. Нкрума пытался наладить испорченные отношения с Лумумбой. Он написал письмо Лумумбе. Выразил «понимание трудного положения», в котором тот оказался «из-за действий войск Ганы в Леопольдвиле». Заверил, что сам «смущен и оскорблен тем, как мои ганские войска используются в Конго». В качестве доказательства, что он «занимается решением проблемы», приложил текст «только что» отправленного письма генсеку ООН. Выразил надежду, что Лумумба «заявит, что Гана и Конго боролись вместе», когда «ганские войска окажутся в его полном распоряжении»[303]303
  Ibid. Р. 41–42.


[Закрыть].

СССР наращивал пропагандистскую атаку против Хаммаршельда. В ответе на его ноту от 5 сентября подчеркивалось, что советская помощь «правительству Республики Конго в форме предоставления гражданских самолетов и автомашин не только не противоречит <…> резолюциям Совета Безопасности, но находится в полном соответствии с этими резолюциями»[304]304
  Нота представительства СССР при ООН генеральному секретарю ООН, 10 сентября 1960 г. // СССР и страны Африки. Т. I. С. 636.


[Закрыть]. В интервью британской газете «Daily Express» 13 сентября Н. С. Хрущев заявил: «Действия г-на Хаммаршельда по существу смыкаются с политикой стран, которые стояли и стоят на позициях колониализма»[305]305
  Там же. С. 637.


[Закрыть]. В своем кругу советский лидер презрительно называл генсека ООН «Хамом»[306]306
  Гриневский О. Тысяча и один день Никиты Сергеевича. М., 1998. С. 336.


[Закрыть].

Советские граждане, которые оказались в те дни в Леопольдвиле, не чувствовали себя в безопасности. Как сотрудник Института Африки В. А. Субботин, приехавший туда в составе экономической делегации: «Городские газеты, которыми, по-видимому, дирижируют бельгийцы, винят в экономической неразберихе и безработице крайних националистов и ставленников Москвы. В одной из газет дежурная карикатура: питон с надписью “СССР” душит несчастного африканца. <…> Сидим в каком-то баре. Слушаем приемник, который хозяин-бельгиец настроил по своему желанию. Радио-Браззавиль объясняет, что все беды – от России, кругом русские агенты, тайные и явные. Напротив нас за столиком две бельгийки понимающе кивают головами»[307]307
  Субботин В. А. Конго – Леопольдвиль в 1960 г. // Африка в воспоминаниях ветеранов дипломатической службы. 5(12). М., 2004. С. 284.


[Закрыть].

Лумумба действовал энергично и напористо, используя свое ораторское мастерство и дар убеждения. Для руководителя переворота Касавубу вел себя странно, вяло и безынициативно. После выступления по радио он отправился в свою резиденцию и лег спать, оставив на столе в радиостудии текст речи о смещении премьер-министра. Через час там оказался Лумумба, и у него появились неопровержимые доказательства, что текст не был завизирован ни одним из министров[308]308
  UKNA. FO 371/146644. British Embassy in Leopoldville – Foreign Office. № 63. September 14, 1960.


[Закрыть].

Президент объявил решения палаты депутатов и сената от 7 сентября «недействительными», но парламент его не поддержал. 13 сентября на совместном заседании обеих палат за предложение о вотуме доверия правительству и предоставлении ему особых полномочий проголосовало 88 парламентариев, 2 – против, 3 воздержались. Депутаты от партии АБАКО и сторонники Илео отсутствовали[309]309
  UKNA. FO 371/146644. British Embassy in Leopoldville – Foreign Office. № 672. September 13, 1960.


[Закрыть]. По приказу Касавубу Лумумба был арестован и помещен на гауптвахту военного лагеря Леопольдвиля. Лундула распорядился его отпустить, что было немедленно исполнено охраной. Лумумба ездил по городу в автофургоне с громкоговорителем в сопровождении двух джипов с вооруженными солдатами[310]310
  UKNA. FO 371/146644. British Embassy in Leopoldville – Foreign Office. № 686. September 14, 1960.


[Закрыть]. Хотел показать, что он не арестован, и армия его поддерживает. Затем прибыл к радиостанции, чтобы «обратиться к нации». Его туда снова не пустила ганская охрана, позволившая себе «оскорбительные выражения» в адрес премьера[311]311
  Nkrumah K. Op. cit. P. 52.


[Закрыть].

Парламентарии был на стороне премьера, армия расколота. У него были неплохие шансы одолеть Касавубу. Африканский отдел Форин офиса считал, что в Леопольдвиле «два правительства, но реальной власти, кроме ООН, нет», а «чаша весов склоняется в сторону Лумумбы»[312]312
  UKNA. FO 371/146644. The Situation in the Congo. September 14, 1960.


[Закрыть].

И тут он нарвался на коварную «домашнюю заготовку» противника.