Текст книги "Мастер-класс для диверсанта"

7
Контракт
20.Х, среда, 11.30

Керим замолчал и, как и во время первой встречи, выжидательно посмотрел на Мордасова.

– Интересно, – проговорил тот.

– Так вы согласны?

– Не торопите события, господин Керим. Я еще ничего не сказал. И не надо оказывать на меня давление, ведь за окном нет кольев с отрубленными головами, – ответил Мордасов.

– О каком давлении вы говорите?! – всплеснул руками Керим. – Вам предлагают миллион долларов за одноразовую акцию! Короткая работа, и вы сохраняете за собой этот отель, да еще становитесь обладателем солидного состояния. И такое предложение вы называете давлением с моей стороны?

– Значит, мой риск вы оценили в миллион долларов?

– Давайте все расставим на свои места. Эти деньги не мои, не моей службы и даже не моей страны. Просто на Востоке у нас есть весьма состоятельные друзья, которые также заинтересованы в акции, о которой я говорил. За ее проведение они готовы заплатить исполнителям миллион долларов. И я считаю, что вы лучший кандидат для этой роли.

Мордасов усмехнулся.

Керим тем временем продолжал:

– Теперь о риске. Да, я согласен, проведение акции сопряжено с риском. Но разве вы меньше рисковали, когда лазили по афганским горам за гораздо меньшее вознаграждение? В данном случае вознаграждение превышает всю вашу суммарную добычу, полученную от грабежей афганских караванов. И, наконец, самое главное. Если бы я считал эту акцию невыполнимой, то разве стал бы тратить время и средства на ее подготовку? Согласитесь, вам еще никогда не приходилось планировать свои акции, имея на руках данные космической разведки.

Мордасов напряженно думал. Он тоже не считал, что задуманная акция принципиально неосуществима. С ходу он не мог назвать способ ее проведения, но чувствовал, что сможет определить его на месте. И еще он чувствовал, что в одиночку такую операцию ему не провернуть.

– Если я соглашусь на ваше предложение, мне потребуются мои люди, – наконец сказал Мордасов после долгого раздумья.

Губы Керима дрогнули в едва заметной улыбке. Он достал из внутреннего кармана электронную записную книжку. Открыв ее, Керим набрал на клавиатуре свой личный пароль. Черный экран сменился приветственной заставкой. Керим еще немного поколдовал на клавиатуре и начал читать с экрана:

– Кирилл Сайдаков, тридцать шесть лет, военная профессия – снайпер, место жительства – Греция, город Салоники. Георгий Псарев, сорок два года, военная профессия – минер-подрывник, место жительства неизвестно, в настоящее время находится в Чечне в качестве инструктора минно-взрывного дела. Леонид Чагин, тридцать девять лет, военная профессия – стрелок, в настоящее время также находится в Чечне в качестве военного инструктора. И, наконец, Ришат Хакимов. – Керим сделал паузу. – Увы, ваш второй стрелок в прошлом году умер от малярии где-то в джунглях Индонезии. Ваша диверсионная группа потеряла одного человека, но за предыдущие годы приобрела бесценный боевой опыт, – сказал Керим. – Сегодня вы сильны как никогда. И в восемьдесят шестом вы были не мальчики, но теперь вы настоящие волки. Я уверен, вашей диверсионной группе вполне по силам эта задача.

«Турок прав, – думал Мордасов. – Хватит бросаться из одного пекла в другое. Работать нужно только несколько раз в году, а по возможности еще реже. Причем соглашаться только на высокооплачиваемую работу. Вот как раз такую турок сейчас и предлагает». И Мордасов принял решение.

– Хорошо, – сказал он. – Мы беремся за это дело. Но оплата для всех должна быть одинаковая. Вы говорили о миллионе долларов. Я требую, чтобы все остальные члены моей группы получили столько же.

Настала очередь задуматься Кериму.

– Мне нужно переговорить с моими друзьями, – наконец сказал он.

Про себя полковник Керим подумал, что сумеет уговорить ближневосточные террористические организации выделить четыре миллиона долларов. Задуманная акция была крайне необходима и чеченским, и ближневосточным террористам. И если нанятые для ее осуществления диверсанты требуют четыре миллиона долларов, значит, эти деньги им надо заплатить. Боевиков Мордасова Керим считал самыми подходящими кандидатами для предстоящей операции. Среди международных наемников можно было отыскать военных диверсантов такой же квалификации. Но на этот раз действовать приходилось на территории России, причем проведение акции требовало предварительной подготовки. А для этого бывшие российские граждане, владеющие русским языком и знающие психологию, обычаи местного населения, подходили как нельзя лучше.

– В том случае, если названные вами условия будут приняты, переговоры со всеми бывшими членами вашей группы вам придется провести самостоятельно, – заметил Керим.

– Разумеется, – ответил Мордасов, подумав: «Тебя они даже слушать не будут».

– Ответ от наших друзей на Ближнем Востоке придет очень быстро, поэтому ближайшие два дня никуда не уезжайте из города, – сказал Керим, поднявшись с кресла.

Предварительные переговоры были окончены, а турецкий разведчик не любил попусту тратить время.

– У вас очень услужливый портье. Пожалуй, я смогу обрадовать его, сообщив, что решил задержаться в вашем отеле еще на пару дней, – заметил Керим, остановившись в дверях.

При этом на его лице опять сияла самая доброжелательная улыбка.

Мордасов остался один. По тому, как уверенно Керим закончил разговор, Мордасов понял, что его условия будут приняты и сумма контракта возрастет до четырех миллионов долларов.

8
В Моздоке
21.Х, четверг, 17.30

Командующему федеральных сил

на Северном Кавказе

Управлением военной контрразведки и Управлением по борьбе с терроризмом ФСБ России проводится совместная операция по пресечению диверсионной деятельности чеченских боевиков в тылу объединенной группировки федеральных сил. В связи с этим к вам направлена оперативная группа Управления по борьбе с терроризмом. Начальник группы старший оперуполномоченный по особо важным делам ФСБ России полковник Чернышов П.А. Обращаю ваше внимание, что проведение антидиверсионной операции одобрено на заседании Совета безопасности, в связи с чем прошу вас оказывать оперативникам ФСБ максимальное содействие.

Прибытие оперативной группы ФСБ на военный аэродром Моздока ожидается сегодня.

21.10.1999 г.

Первый заместитель начальника Генерального штаба

генерал-полковник МАНИЛОВ

* * *

После холодной осенней московской погоды перелет в Моздок показался возвращением в бабье лето. Чернышов, Ветров и Муромцев с удовольствием вдыхали чистый, не испорченный автомобильными выхлопами воздух и подставляли лица теплому ветру. В другой раз они охотно насладились бы теплом и ярким согревающим солнцем, но сейчас все это отошло на второй план. Всего в пятидесяти километрах от Моздока шла настоящая война с применением тяжелой артиллерии и авиации. По мере того как сжималось кольцо окружения, возрастало и сопротивление чеченских боевиков. Сейчас отряды боевиков сосредоточились в крупных населенных пунктах и горных районах Чечни и не собирались сдаваться без боя. Но российские войска извлекли уроки из прошлой чеченской кампании. Вместо безрассудных штурмов огневых позиций российские военные использовали тактику блокирования боевиков в их укрепленных районах с последующим вытеснением их оттуда. Пока эта тактика имела успех. Российским войскам удавалось продвигаться вперед с минимальными потерями. Но и противник также изменил тактику. Чеченские боевики, не способные противостоять российским войскам в открытом бою, перешли к методам диверсионной войны. Чтобы в какой-то мере обезопасить российские войска от чеченских террористов и диверсантов, в штаб северо-западной группировки российских войск и прибыла оперативная группа Управления по борьбе с терроризмом, возглавляемая полковником Чернышовым.

На военном аэродроме Моздока сотрудников ФСБ встречал офицер военной контрразведки.

– Майор Осипов, – коротко представился он.

– Чернышов Павел Андреевич, – ответил Чернышов и протянул Осипову руку.

Представились и Муромцев с Ветровым.

– Значит, вы к нам с инспекторской проверкой? – поинтересовался Осипов после приветствия.

– С чего вы взяли? – удивился Чернышов.

– Ну как же, – пожал плечами майор Осипов. – Сначала приходит распоряжение принять меры к защите от возможных нападений чеченских диверсантов. А потом появляетесь вы, полковник из Управления по борьбе с терроризмом, да еще с двумя своими офицерами. Просто руководство ФСБ хочет знать, насколько эффективны меры, принимаемые военной контрразведкой, и имеются ли возможности для совершения диверсий чеченскими террористами, ну и так далее. Своим такую проверку поручить нельзя. Вот и прислали независимого эксперта со стороны.

– Интересное наблюдение, – усмехнулся Чернышов.

– Товарищ майор, а вы книжками про шпионов излишне не увлекаетесь? – тут же спросил у Осипова Ветров.

– А какое это имеет значение? – недоуменно спросил Осипов.

– Просто тогда становится понятной ваша подозрительность ко всем приезжим, – ответил Ветров.

Осипов смутился и, уже обращаясь к Чернышову, спросил:

– Но, признайтесь, ведь не с визитом вежливости вы сюда прилетели?

– Вас как зовут? – вопросом на вопрос ответил Чернышов.

– Сергей Владимирович.

– Так вот, Сергей Владимирович, я не знаю, какого мнения начальство о моих возможностях в качестве проверяющего. Во всяком случае, с такими заданиями меня не посылали, – признался Чернышов. – А раз нам предстоит работать вместе, скажу: бороться с диверсантами легче, когда известны намерения противника, объект диверсии, численный состав группы диверсантов и их задачи. Вот это нам и предстоит совместными усилиями выяснить.

– Значит, никаких рапортов о нерадивости и упущениях военной контрразведки не будет? – все же уточнил Осипов.

– К сожалению, рапортами и другими бумагами нельзя защититься от террористов. Лучше все допущенные ошибки исправлять общими усилиями. Ведь исправленная ошибка таковой уже не считается, – ответил Чернышов.

– В таком случае, – Осипов еще раз осмотрел прибывших из Москвы оперативников, – можете на меня полностью рассчитывать.

То, что называется контактом, состоялось. Недоверчивый тон Сергея Осипова сразу сменился на дружеский.

– Павел Андреевич, вам бы переодеться надо. Да и вам, ребята, тоже. Здесь хоть и не передовая, но все офицеры ходят в форме. Три человека в гражданской одежде на военной базе сразу привлекут внимание. Чеченских шпионов здесь, конечно, нет, но военные выходят в город, общаются с местным населением. Так что информация о вашем прибытии вполне может уйти к противнику.

– Резонно, – согласился Чернышов. – Вот только полевую форму мы с собой не захватили.

– Да это не проблема. Пойдемте на склад. Там все и подберем.

Осипов отвел группу Чернышова к вещевому складу, где расторопный прапорщик тут же выдал три комплекта полевой формы. Пока прапорщик подбирал форму нужных размеров и роста, Осипов сам прошел на склад и вскоре вышел оттуда, держа в ладони набор офицерских звездочек и кокард для полевых фуражек.

– Вот, держите, – сказал он, высыпая на обшарпанный деревянный стол знаки различия. – Сами приколоть сумеете?

Последние слова Осипов произнес довольно ехидно. В представлении сотрудников военной контрразведки офицеры из других управлений ФСБ были сугубо гражданскими людьми.

– Да как-нибудь разберемся, – ответил за всех Артем Ветров.

– Так, теперь насчет жилья, – сказал Осипов, когда прапорщик выдал последний комплект полевой формы. – Я заказал вам номер в гостинице военного городка. Правда, по московским меркам это больше походит на общежитие. Одна комната с тремя кроватями, туалет и умывальник в коридоре. Но ничего другого предложить не могу.

– Спасибо. Нас все вполне устраивает, – поблагодарил Чернышов. – И если вы, Сергей Владимирович, не возражаете, мы бы как раз хотели пройти в гостиницу и переодеться.

– Да, конечно, сейчас как раз туда и пойдем, – кивнул Осипов.

Он проводил Чернышова и его товарищей до гостиницы военного городка. Под гостиницу был отведен первый этаж трехэтажного жилого дома. Дежурный прапорщик, видимо, заранее был поставлен в известность о прибытии группы офицеров, потому что сразу же протянул Чернышову ключ от их гостиничного номера.

– Ваш номер дальше по коридору, – сказал Осипов, объясняя дорогу. – Вы устраивайтесь, а я в штаб. Там и встретимся. Штаб здесь рядом, через две казармы, так что легко найдете.

Осипов уже собирался уйти, но Ветров остановил его вопросом:

– Сергей, а где здесь можно поужинать?

Вопрос Ветрова вызвал у Олега Муромцева улыбку. Олег покачал головой, после чего многозначительно переглянулся с Чернышовым. Страсть к еде, которую практически постоянно испытывал Ветров, была хорошо известна его друзьям. Поэтому Чернышова и Муромцева даже удивило, как это он не задал свой вопрос раньше. Сергей Осипов заметил странную реакцию московских гостей, которую вызвал у них вопрос их товарища, но ничего для себя уточнять не стал, а просто ответил:

– В городке есть офицерская и солдатская столовая. В обоих кормят за деньги, но в солдатской гораздо дешевле. Да, кстати, офицерская столовая уже закрыта, – сказал Осипов, посмотрев на часы. – А солдатская работает круглосуточно. Если будете в городе, поесть можно и там. Цены в закусочных вполне приемлемые.

Подробно объяснив, где можно будет поесть, контрразведчик отправился в штаб.

Оставшись одни, оперативники Управления по борьбе с терроризмом направились в номер, ключ от которого получил Чернышов. Номер в гостинице действительно оказался точно таким, как его описывал Осипов. Три застеленные солдатскими одеялами кровати, столько же стульев, две деревянные тумбочки и один стол. Больше в номере ничего не было. Однако претендовать на что-либо большее было бы просто глупо, так как военнослужащие, непосредственно воюющие с боевиками, включая солдат и офицеров, в полевых условиях вообще жили в палатках.

Ветров первым вошел в номер, прошелся по нему и, сложив свои вещи на одну из кроватей, сказал:

– «Хилтон». Вот вы, Павел Андреевич, как знающий человек, скажите, по сравнению с отелем «Хилтон» – большая разница?

Чернышов тем временем плотно прикрыл дверь, запер ее на ключ, после этого повернулся к Ветрову и очень серьезно сказал:

– Артем, твои шутки хороши в Управлении и с теми людьми, кто тебя давно знает. Твоя манера разговаривать уже стала отличительной чертой. А это все равно что особая примета, которая выделяет тебя среди других офицеров. Ты понимаешь меня? Мы прибыли сюда со специальным заданием. Еще не известно, с кем нам придется встречаться. Майор Осипов специально выдал нам полевую форму, чтобы мы не отличались от других офицеров. Он беспокоится, чтобы на нас раньше времени не обратили внимания. А твоя привычка постоянно шутить может выдать тебя. Поэтому на время нашей командировки я запрещаю тебе так себя вести. Приказ понятен?

– Понятен, Павел Андреевич, – тут же ответил Ветров. – А если в подобном поведении возникнет оперативная необходимость?

Чернышов все же не смог сдержать улыбки. Разговаривать с Ветровым абсолютно серьезно было практически невозможно.

– Хорошо, – кивнул Чернышов. – Тогда так и договоримся. Шутки разрешаются только в случае оперативной необходимости.

– Ну а я про что? Исключительно ради дела, – заметил Ветров.

– Павел Андреевич, а вы что, не доверяете майору Осипову? – неожиданно спросил Олег Муромцев.

– Почему ты так решил? – удивился Чернышов.

– Но ведь Артем позволил себе шутку только в его присутствии, – пояснил Олег свою мысль.

– Во-первых, там был не только Осипов, но и прапорщик с вещевого склада. Во-вторых, они оба такие же люди, как и все. Даже если о служебных делах с приятелями они болтать не будут, то о веселом капитане, любителе всевозможных шуток, вполне могут рассказать. Если Артем и дальше станет вести себя подобным образом, то мгновенно превратится в достопримечательность всего гарнизона. А это все равно что сообщить о нашем прибытии чеченским бандитам.

– Да я все понял, Павел Андреевич, – сказал Ветров.

– Если понял, молодец. Значит, к этому вопросу больше не возвращаемся.

Следующие пятнадцать минут все трое сосредоточенно прикрепляли знаки различия к только что полученной полевой форме.

– Ну что, Павел Андреевич, значит, на время нашей командировки превращаемся в настоящих военных? – спросил у Чернышова Ветров, облачившись в новую форму.

– Да, причем придется постараться, чтобы все посторонние лица действительно принимали нас за обыкновенных военных, а никак не за сотрудников службы безопасности, – ответил Чернышов. – Я иду в штаб, – объявил он. – Надо доложить начальнику гарнизона о нашем прибытии. Если повезет, встречусь с командующим Северо-Западной группировкой. Хорошо бы уже сегодня определиться с задачами нашей группы и с той помощью, которую нам может оказать командование гарнизона.

– Мы тогда отправляемся на разведку в солдатскую столовую, – сказал Артем Ветров. – Попробуем установить неформальные отношения с личным составом гарнизона и выяснить, кто из военных располагает интересующей нас информацией.

Чернышов пристально посмотрел на Ветрова.

– Да что вы, Павел Андреевич! Я отлично помню ваше последнее указание. Все шутки только исключительно в оперативных интересах.

– Ладно, идите, – махнул рукой Чернышов. – Если что, я в штабе.

* * *

С тех пор как Моздок стал опорной военной базой всей объединенной группировки федеральных сил, проводившей на Северном Кавказе антитеррористическую операцию, численность военного гарнизона практически сравнялась с численностью гражданского населения. На военный аэродром Моздока ежедневно садились все новые и новые самолеты военно-транспортной авиации, доставляющие военные грузы и свежее пополнение для воюющих с боевиками частей. Моздок превратился в транспортный узел. Сюда шли все военные поставки. Здесь концентрировалась прибывающая техника, оружие и боеприпасы. И уже со складов Моздока все это вооружение поступало на передовую, где распределялось среди частей и подразделений российских войск. Здесь же, в Моздоке, расположился и штаб Северо-Западной группировки федеральных сил, куда и направился полковник Чернышов.

Правда, встретиться с самим командующим Чернышову не удалось, так как того не оказалось на месте. Чернышова принял начальник штаба Северо-Западной группировки.

– Значит, вы всерьез полагаете, что чеченские боевики могут предпринять ряд диверсий против наших войск? – спросил генерал, выслушав Чернышова. – А вот я считаю, что бандитам проще и безопаснее устраивать террористические акты в наших городах, чем нападать на регулярные части.

– Цель нашей командировки как раз и состоит в том, чтобы выяснить истинные намерения бандитов, – ответил Чернышов.

– У нас, конечно, имеются данные военной разведки о их просачивании в тыл наших войск, – заметил начальник штаба. – Но речь идет об отдельных бандитах или малочисленных группах. Большей частью от них страдает мирное население. Правда, некоторые осмеливаются нападать и на наших военнослужащих. Но все, на что отваживаются бандиты, – это минирование дорог, засады, устраиваемые на одиночные машины и военнослужащих. Ну могут еще обстрелять какой-нибудь удаленный блокпост. В любом случае принести какой-то серьезный ущерб они не способны.

Чернышов промолчал. Он мог бы сказать, какой колоссальный ущерб могут принести даже отдельные диверсанты, какие катастрофические масштабы могут иметь последствия даже отдельной диверсионной акции. В памяти был недавний случай, когда в конце марта двое террористов намеревались взорвать химическую мину на центральном стадионе в Лужниках во время футбольного матча. В случае взрыва число жертв составило бы от восьмидесяти до ста тысяч человек. Только героическими усилиями сотрудников безопасности удалось обезвредить террористов и предотвратить казавшийся неизбежным взрыв[2]2
  Подробно данные события описаны в романе «Тень 2».


[Закрыть]. Но обо всем этом Чернышов умолчал. Он не стал говорить об опасности, которую могут представлять диверсанты. Вместо этого Чернышов сказал:

– Проникающие из Чечни диверсанты и террористы – наша общая проблема. Они угрожают не только военным, но и мирному населению. И решать эту проблему тоже следует сообща. Если вы не возражаете, мне бы хотелось взглянуть на те данные армейской разведки, где сообщается о проникающих в наш тыл чеченских боевиках, а также побеседовать с военными, занимавшимися борьбой с чеченскими диверсантами как в прошлую, так и в нынешнюю военную кампанию.

Армейский генерал насупился. Пока борьба с проникающими в тыл диверсантами противника велась довольно успешно. И начальник штаба, не без основания, считал это заслугой военных. Делиться успехами с кем бы то ни было, а уж тем более с офицерами Федеральной службы безопасности, генералу совсем не хотелось. Однако и отказываться от предлагаемой помощи совсем было бы глупо. И начальник штаба выбрал наиболее обтекаемый ответ:

– Разведданные, о которых вы говорите, мы уже передали военной контрразведке. А фамилиями конкретных людей лучше поинтересоваться у начальника гарнизона. Я по памяти не могу назвать тех, кто участвовал в борьбе с чеченскими диверсантами.

«Если данные о проникновении чеченских диверсантов переданы военной контрразведке, значит, их можно будет получить у майора Осипова, – подумал Чернышов. – Там же можно будет и узнать фамилии тех, кто непосредственно участвовал в борьбе с диверсантами». Павел Чернышов еще не знал, что ответ на его второй вопрос в тот же день получат Муромцев с Ветровым.

Когда Чернышов вернулся в гостиницу, его младшие товарищи уже были там. Утоливший голод Ветров пребывал в отличном настроении и, как только Чернышов переступил порог гостиничного номера, атаковал его словами:

– Товарищ полковник, ваше задание выполнено. Разведка произведена. Докладываю: солдатская столовая функционирует исправно, солдат и офицеров кормят качественно и, судя по той сумме, в какую нам обошелся ужин, практически бесплатно. Возможно, благодаря этому солдатская столовая пользуется большой популярностью и у младшего офицерского состава. Последнее обстоятельство позволило двум общительным капитанам быстро завязать обширные знакомства. А так как мы не стали скрывать свою миссию, то очень скоро получили от новых знакомых одну фамилию – капитан Васильченко. Личность, как мне объяснили, легендарная. Командир разведроты, участвовал еще в первой чеченской кампании. Причем в те годы занимался как раз борьбой с диверсантами.

– Военный разведчик, это интересно, – задумчиво сказал Чернышов. – Начальник штаба тоже ссылался на данные военной разведки. И чем же легендарен этот капитан Васильченко?

– Мы, правда, смогли составить его характеристику только со слов офицеров, с которыми нам удалось побеседовать в столовой, – включился в разговор Олег Муромцев. – Но все отмечают, что капитан человек храбрый и решительный, умелый военный. Многие из тех, с кем нам удалось побеседовать, говорили, что ему даже собирались досрочно присвоить звание майора, но его твердая позиция при отстаивании своего мнения, неоднократные споры с начальством помешали капитану Васильченко перейти в разряд старших офицеров.

– И где можно найти этого легендарного капитана? – поинтересовался Чернышов.

– Ну где можно найти военных разведчиков? – развел руками Ветров. – Либо на передовой, либо в тылу противника.

«Разберемся, – подумал Чернышов. – Уж военная-то контрразведка должна знать, где находится каждая разведрота Северо-Западной группировки. Значит, Осипов поможет и в этом».