Текст книги "Акция возмездия"

12

Заказ. 24.02, четверг, 00–55.

Джабба остановился возле двери гостиничного номера человека, с которым разговаривал во вторник в ресторане отеля. Дверь оказалась заперта, а на дверной ручке висела табличка с надписью: «Не беспокоить». Джабба усмехнулся и приблизил ухо к двери. В номере слышались возня и приглушенные вздохи. Джабба еще раз бросил взгляд на табличку, призывающую не беспокоить, и тем не менее решительно постучал в дверь. Звуки, доносящиеся из номера, мгновенно прекратились. А еще через секунду прошлый собеседник Джаббы громко спросил по-испански:

– Кто?!

– Открой. Нам нужно поговорить, срочно, – объяснил Джабба свою настойчивость.

За дверью послышался звук шагов, потом она широко распахнулась. Молодой человек, с которым Джабба разговаривал в ресторане, предстал перед ним совершенно голым. Его набухший от прилива крови орган не оставлял сомнения о роде прерванных занятий. Но мужчина без всякого стеснения смотрел на визитера и при этом широко улыбался.

– Входи-входи, чего испугался? Я же уже говорил тебе, что меня не надо бояться, – сказал хозяин номера и отошел назад, давая гостю возможность войти.

Подавив смущение, Джабба все-таки вошел внутрь. В последнее время при общении с Раптором он испытывал некоторую робость. «А у него все-таки нет вкуса, – думал Джабба, следуя за хозяином номера. – Мог бы снять себе апартаменты, а живет в одноместном номере». Как всегда, входя в незнакомое помещение, Джабба первым делом огляделся по сторонам. Это действие у него уже вошло в привычку. В каждом незнакомом месте могла подстерегать опасность. Даже сексуальная партнерша Раптора могла представлять угрозу.

Для отеля такого класса номер выглядел вполне стандартно. Просторная комната около двадцати квадратных метров. Огромное, во всю стену, с видом на океан окно с балконной дверью. Письменный, обеденный и журнальный столы. Четыре кресла. Аудио– и видеосистемы с закрепленными по углам комнаты колонками. Встроенный в стену платяной шкаф с зеркальными дверцами. Широкая двуспальная кровать. Именно на кровати Джабба задержал свое внимание. Там, натянув до подбородка простыню, лежало юное белокурое создание женского пола и испуганно смотрело на остановившихся посреди номера мужчин. Первым нарушил молчание хозяин номера.

– Знакомься, это Анжелика, – обратился он к Джаббе и указал на девушку рукой. – Ну-ка, Анжелика, поздоровайся с нашим гостем.

– Здравствуйте, – пробормотала девушка по-испански.

Испанским языком она владела неважно. Сразу было видно, что он не является для нее родным.

– Кстати, Анжелика приехала из России, – продолжал представлять свою партнершу Раптор. – Так что рекомендую.

– А вас что, двое будет? – испуганно спросила Анжелика.

– А это мы сейчас выясним, – сказал хозяин номера и, подойдя к лежащей на кровати девушке, сдернул с нее простыню.

Та попыталась схватить ткань рукой, но мужчина наотмашь ударил девушку ребром ладони по пальцам. Анжелика вскрикнула от боли и выпустила простыню. Никакой одежды на ней уже не было. Не имея возможности прикрыть свое обнаженное тело, девушка подтянула колени к груди и обхватила их руками. Такое поведение его партнерши очень позабавило молодого человека, и он от души рассмеялся.

– Она немного пугливая, но в сексе толк знает, – сказал Раптор, поглаживая девушку по голове.

– Оставь. – Джабба недовольно поморщился и махнул в сторону девушки рукой. – Сейчас не до этого. У меня для тебя есть важное сообщение.

– Извини, дорогая, – сказал Раптор и рывком поднял девушку с кровати. – Придется тебе побыть какое-то время без меня.

С этими словами он подвел девушку к окну, открыл балконную дверь и, даже не дав своей партнерше одеться, вытолкнул ее на балкон. Ночью температура воздуха опустилась до плюс двенадцати градусов, но Раптор даже не обратил внимания на такую мелочь. Едва Анжелика сообразила, что оказалась на балконе совершенно раздетая, как дверь перед ее носом наглухо захлопнулась. Ночной холод сковал тело девушки. Анжелика что-то закричала и застучала кулачком в стекло. Но оконный стеклопакет обеспечивал идеальную звукоизоляцию. Внутрь номера не долетело ни звука. В ответ на стуки и крик Анжелики ее сексуальный партнер только улыбнулся и через стекло послал девушке воздушный поцелуй. Чтобы девушка своим видом не отвлекала его от предстоящего серьезного разговора, Раптор снова подошел к окну и задернул светонепроницаемые гардины.

– Перейдем к делу, – сказал он, повернувшись к гостю. – Что ты можешь мне сообщить?

– Заказчик согласен на твои условия, – объявил Джабба. – Когда ты хочешь получить деньги?

– Как обычно. Первую половину – до начала работы, вторую – в течение недели после выполнения заказа. Все деньги следует перевести на Каймановы острова. Номер моего счета ты знаешь. Как только я получу подтверждение от моего банкира о прохождении первого платежа, примусь за работу. Да, и еще, – Раптор предостерегающе поднял указательный палец. – Тебе следует предупредить заказчика, что ему не стоит со мной шутить. Если он вдруг «забудет» про вторую половину моего гонорара, то вскоре встретится со своей дочерью на том свете. Ты ведь меня знаешь, я очень быстро организую ему такую встречу.

Джабба прикрыл глаза и молча кивнул, а потом напомнил:

– У заказчика тоже есть свое условие. Он просил меня по возможности максимально ускорить проведение акции.

– Я могу организовать акцию уже в следующем месяце, – уверенно заявил исполнитель. – Но, чтобы я смог уложиться в названный срок, заказчику следует поторопиться с переводом денег. Ведь мне потребуется время на подготовку, – добавил он и опять широко улыбнулся.

Убийца, общее число жертв которого давно перевалило за сотню, любил улыбаться. У него были красивые ровные зубы, за которыми он тщательно следил. Когда Джабба видел его приоткрытый в ослепительной улыбке рот с ровными белыми зубами, он представлял себе хищный оскал раптора. Не напрасно убийца выбрал название этого кровожадного динозавра в качестве своего псевдонима.

…После визита Джаббы у Раптора отпали всякие сомнения в верности выбора запрошенной суммы. Несмотря на астрономическую величину гонорара, заказчик принял его условия. У Раптора сразу же поднялось настроение. Положительные эмоции рвались наружу, и тут он вспомнил про свою сексуальную партнершу, которую так бесцеремонно выпихнул на балкон. Однако вначале он выпустил Джаббу из номера – и только после этого вернулся к окну. Когда террорист раздвинул гардины, его взору предстала замерзающая на балконе Анжелика. Чтобы хоть как-то уберечься от холода, девушка обхватила себя руками. Но руки не могли защитить от порывов холодного ветра не прикрытое одеждой тело. Девушку беспрестанно трясло, а на глазах выступили слезы. Когда ее бывший партнер распахнул гардины, Анжелика испуганно взглянула на него и что-то беззвучно прошептала. В ответ он помахал ей рукой и послал еще один воздушный поцелуй. Потом он все-таки шагнул к балкону и отпер дверь. Едва она открылась, Анжелика бросилась в номер, мечтая поскорее оказаться в горячей ванне, но Раптор не дал ей этого сделать. Он сгреб девушку в объятия и швырнул ее на кровать. У Анжелики зуб на зуб не попадал от холода, и у нее просто не было сил, чтобы хоть что-то возразить. Террорист развернул девушку лицом к себе и уложил на спину поперек кровати. Соприкосновение с холодной как лед кожей девушки пробудило в Рапторе новые сексуальные ощущения. Его орган, который за время разговора с Джаббой увял, вновь обрел былую твердость. Увидев мощную эрекцию партнера, Анжелика не на шутку испугалась. Все ее мышцы настолько закоченели на холоде, что ни о каком расслаблении не могло быть и речи. Следовательно, занятие сексом грозило превратиться в настоящую пытку. Но террористу было глубоко плевать на физическое состояние партнерши. Сейчас он стремился удовлетворить свое разбуженное желание, при этом мольбы и причитания Анжелики не имели для него абсолютно никакого значения.

13

Отлет. 28.02, понедельник, 13–20.

Павел Чернышов решил не отказываться от предложения Баширова. На следующий день после встречи с чеченским бизнесменом полковник опять появился в офисе Хасана и отдал его секретарше свой заграничный паспорт. Женщина взяла его и тем же бесстрастным голосом, которым разговаривала с ним накануне по телефону, сообщила, что за паспортом можно будет заехать после пяти вечера. Павел не очень-то верил, что визу можно получить за один день. Однако, когда вечером он снова заехал в офис Баширова, секретарша вручила ему паспорт с открытой итальянской визой. Чернышову осталось только поблагодарить ее за оперативность и покинуть офис председателя чеченской нефтяной компании.

Процедура согласования цели командировки полковника Чернышова с итальянскими властями заняла несколько больше времени, чем получение въездной визы. Тем не менее в понедельник утром генерал Локтионов объявил Павлу, что все вопросы наконец улажены и он может вылетать. Ближайший авиарейс в Италию отбывал из Шереметьево в 15–30. Позвонив в агентство по продаже авиабилетов, Чернышов забронировал себе одно место в экономическом классе и, предварительно заехав домой за вещами, отправился в аэропорт. Артем Ветров и Олег Муромцев вызвались сопровождать его. Их обоюдное желание Ветров мотивировал тем, что перед отлетом у начальника оперативной группы может возникнуть какая-нибудь гениальная мысль и они как подчиненные обязаны при этом присутствовать. У Павла не нашлось что возразить Ветрову, поэтому в аэропорт опергруппа направилась в полном составе.

Всякий раз, входя в зал вылета международного аэропорта Шереметьево-2, Артем испытывал неприятные чувства. В прошлом году между сотрудниками ФСБ и наемным убийцей здесь произошла перестрелка, в результате которой Ветров едва не погиб. Вот и сейчас Артем непроизвольно посмотрел в ту сторону, откуда в тот роковой день стрелял в него наемный убийца. Убедившись, что сегодня там никого нет, он тряхнул головой, чтобы отогнать неприятные воспоминания. И тут же перевел взгляд на большое цифровое табло, на котором уже появилось время вылета итальянского рейса.

– Ну вот, Павел Андреевич, вылет по расписанию, – объявил Артем, прочитав на табло строчку с информацией о рейсе Москва—Рим. – И все-таки я бы на вашем месте полетел первым классом. Хотя бы для того, чтобы проверить, соответствует ли цена такого билета предлагаемому в первом классе обслуживанию.

– На самолетах «Аэрофлота» нет первого класса – только бизнес-класс и экономический, – напомнил Ветрову Чернышов.

– Значит, надо было воспользоваться услугами итальянской авиакомпании. На самолетах «Л-Италии» наверняка есть салон первого класса, – произнес Артем и мечтательно закатил глаза. В следующую секунду он уже открыл их и, обращаясь к Муромцеву, с гневом в голосе сказал: – Олег, мы с тобой являемся свидетелями форменной дискриминации! Начальник, пользуясь своим служебным положением, отправляется на отдых в Италию, а мы в это время должны вкалывать не покладая рук!

– Я, между прочим, лечу туда работать, а не развлекаться, – заметил полковник, которого несколько обидела последняя реплика Ветрова.

– Не надо, не надо. – Артем жестом остановил все возражения Чернышова. – Да в такой стране, как Италия, любая работа покажется отдыхом. Так что оставьте все свои возражения! Вам нас все равно не переубедить.

Артем гордо поднял голову и придвинулся вплотную к Олегу, призывая его в союзники. Однако поддержки со стороны друга он так и не дождался. Муромцева интересовали более серьезные вопросы, чем участие в очередном розыгрыше, организованном Ветровым.

– Павел Андреевич, а серьезно, чем нам в ваше отсутствие заниматься? Все материалы информационно-аналитического отдела мы уже отработали, – спросил Олег.

– Наша первоочередная задача – не пропустить момент, когда террорист прибудет в Москву. Поэтому в мое отсутствие займитесь проверкой ежедневных отчетов пограничной и таможенной служб – возможно, вас что-то насторожит. Возьмите под контроль все московские гостиницы, в которых останавливаются иностранцы. Конечно, мало шансов, что прибывший террорист как-то обратит на себя внимание на границе или в гостинице, – продолжил Чернышов, – тем не менее мы должны прикрыть оба этих направления.

– Это ж сколько работы, Павел Андреевич! – воскликнул Артем.

– Ты же сам собирался работать не покладая рук? – Павел не упустил случая, чтобы напомнить Артему его же слова. – По запросам и задание.

– Форменная дискриминация, – пробурчал себе под нос Ветров и насупился, старательно изображая обиду.

…Прощание было недолгим. Полковник вообще не любил прощаться, поэтому всегда старался сократить эту процедуру до минимума. Крепко пожав своим товарищам руки и пожелав им удачи, он прошел в зону таможенного досмотра.

Оказавшись в самолете, Чернышов снова задумался, какие еще мероприятия следовало организовать, чтобы перехватить террориста на пути в Москву. Через десять минут напряженных раздумий он обнаружил, что ничего нового, кроме того, что уже приказал сделать Муромцеву и Ветрову, придумать не может. Предложенные им мероприятия относились к категории стандартных – иными словами, традиционных. То есть общеизвестных. А Павел не любил ничего стандартного. Борьба с терроризмом не укладывается в рамки единой доктрины. За годы службы в Управлении по борьбе с терроризмом полковник убедился, что его противники избегают традиционных подходов. Они предпочитают действовать необычно. Поэтому традиционные антитеррористические мероприятия зачастую оказываются малоэффективными. Так было в Москве, когда сотрудники управления вели розыск двух ближневосточных террористов, собиравшихся взорвать в Лужниках химическую бомбу. Так было и на Северном Кавказе, где оперативной группе Чернышова пришлось столкнуться с диверсантами, готовившими покушение на российского премьер-министра. В обоих случаях, чтобы выйти победителями из смертельного противостояния с террористами, Чернышову и его сотрудникам потребовались дополнительные знания о противнике. В конечном итоге именно они определили успех.

Через полчаса размышлений Павел понял, что, в сущности, ничего не знает о своем теперешнем противнике. У него была некоторая информация о Джаббе, благодаря которой он сумел составить определенное представление об этом террористе. Но Чернышов чувствовал, что его противником будет не Джабба, а другой террорист – тот, кого Джабба направит или уже направил в Москву, чтобы исполнить задуманный Мегаросом террористический акт. «Мне остается только надеяться на разговор с Клодом Сетом, – сказал себе Павел. – Возможно, разговор с отбывающим наказание контрабандистом даст хоть какую-то информацию о созданном Джаббой отряде наемных убийц и террористов».

14

Допрос. 29.02, вторник, 11–05.

В жизни Клод Сет выглядел значительно моложе, чем на фотографии в его личном деле. Полковник Чернышов получил возможность ознакомиться с личным делом заключенного перед его допросом. Увидев Сета, Павел даже удивился тем разительным переменам, которые произошли в этом человеке с момента его ареста. Чернышову не раз приходилось беседовать с заключенными, отбывающими наказание в российских колониях, допрашивать их. И у каждого полковник видел в глазах тоску по воле и острое желание как можно скорее обрести свободу. Даже у тех заключенных, которые пытались скрывать свои истинные чувства, в конце концов они все равно вырывались наружу. Клод Сет оказался не таким. Он уверенно вошел в помещение для допроса, словно именно он являлся здесь хозяином положения. Никакой тоски во взгляде заключенного Павел не увидел, а только живой интерес. Сета привели двое тюремных охранников. Согласно предварительной договоренности, они сразу же вышли за дверь, оставив Чернышова наедине с заключенным. По правилам безопасности руки Клода были закованы в наручники, браслеты которых были соединены между собой пятизвенной цепочкой.

Когда Сет усаживался на табурет, полковник отметил, что заключенный настолько свыкся с наручниками, что они ему практически не мешают. Наручники давали Клоду некоторую свободу движений. Этого ему оказалось достаточно, чтобы перед тем, как усесться, подтянуть на коленях свои арестантские брюки. Еще Чернышов отметил, что на брюках заключенного выведены идеальные стрелки. Даже в арестантской одежде Сет умудрялся выглядеть элегантно. Впрочем, его арестантский наряд не имел ничего общего с робами российских заключенных. Павел даже подумал, что такая модель может украсить специализированный магазин фирменной рабочей одежды. Пока полковник разглядывал Клода, тот удобно расположился на табурете, закинув ногу на ногу и положив на колено руки. Взгляды оперативника ФСБ и заключенного встретились. Первым нарушил молчание Сет.

– Мне сообщили, что со мной будет разговаривать офицер из Москвы, – сказал он. – Признаться, я удивлен. С чего это вдруг я удостоился такой чести?

Чернышов мало понял из того, что сказал заключенный, так как все слова тот произнес по-итальянски. Единственное слово, которое смог понять Павел, было слово «Москва». Но Чернышов сам настоял на допросе без переводчика, так как прочитал в личном деле Сета, что тот владеет тремя языками – в том числе немецким, на котором Павел изъяснялся свободно.

– К сожалению, я не смогу поддерживать с вами разговор на итальянском языке, поэтому давайте перейдем на немецкий, – предложил полковник.

– Не возражаю, – уже по-немецки ответил Клод и качнул головой в знак согласия.

– Для начала я представлюсь, – сказал русский. – Меня зовут Павел, фамилия Чернышов. Я офицер российской службы безопасности, по званию – полковник. А в Италию я прибыл специально для того, чтобы задать вам несколько вопросов. Не буду скрывать, я возлагаю очень большие надежды на этот разговор и на вашу откровенность. Потому что от ваших ответов зависят жизни десятков, возможно, сотен людей в моей стране.

– Я заинтригован, – усмехнулся Клод.

– Так как, я могу рассчитывать на вашу откровенность? – спросил у него Чернышов.

– В нашем мире гарантии может дать только господь бог. Но вы спрашивайте, полковник, а как я отвечу, будущее покажет.

Сет отвечал все с той же усмешкой. Разговор с российским полковником забавлял его, и он не пытался этого скрывать. Павел знал по опыту, что, пока не установлен психологический контакт с заключенным, не стоит рассчитывать на откровенность с его стороны. А вот психологического контакта как раз и не было. Поэтому свой первый вопрос он задал в расчете на то, чтобы разговорить заключенного – и тем самым заставить его разрушить возникший между ними невидимый барьер.

– Скажите, а почему вы вообще согласились на разговор со мной? – спросил он у Сета.

– А почему я не должен был соглашаться? – искренне удивился тот. – Дни в этом учреждении, – скованными руками он описал перед собой круг, – проходят довольно однообразно. В любом случае эта беседа скрасит мой быт.

– По вас не скажешь, что вы сильно опечалены своим теперешним положением, – заметил Чернышов. – Во всяком случае, выглядите вы совсем неплохо.

Клод опять усмехнулся.

– Что ж, я принимаю ваш комплимент, – ответил он, – и объясняю. Да, я нахожусь в тюрьме, но у меня небольшой срок и прекрасные отношения с администрацией. При своем примерном поведении я рассчитываю выйти на свободу, отбыв половину срока. Так что у меня нет поводов предаваться унынию.

– Вы рассчитываете на помощь Джаббы? – напрямую спросил Павел.

В глазах Клода на мгновение вспыхнул огонь. И сразу за этим та насмешливая улыбка, которая уже начала раздражать Чернышова, медленно сползла с его лица. Сет даже отвернулся, чтобы не встречаться с полковником взглядом.

– Значит, вы приехали за тем, чтобы узнать о Джаббе? – тихо спросил он.

– Да.

Павел решил, что скрывать цель своего визита далее не имеет смысла. Результативность командировки зависела от того, что сейчас скажет Клод Сет. И Чернышов напряженно ожидал его реакции. По-прежнему не встречаясь взглядом с гостем, Сет встал со своего табурета, прошелся по камере из конца в конец, наконец остановился возле стола, за которым тот сидел, и сказал:

– Давайте сразу условимся, полковник. Я отвечу на ваши вопросы, но у нас не будет официального допроса. Это значит, что вы ничего не записываете. Ваш диктофон и те устройства подслушивания, которыми нашпигована эта камера, не в счет. Аудиозапись, полученная таким способом, не может являться доказательством в суде. Я нахожусь здесь по обвинению в контрабанде оружия. Это обвинение я подтвердил на суде – и другого мне не надо. Вы понимаете?

– Понимаю, – кивнул головой Чернышов. – Принимаю ваши условия. Скажу больше: у меня нет с собой диктофона. Все, что вы скажете, останется только в моей памяти. Обещаю, что и при использовании данной информации ваша анонимность будет обеспечена.

– Хоть я вам не очень-то и верю, но слышать такие слова мне все равно приятно, – заметил Клод и снова уселся на табурет. – Спрашивайте.

– Как Джаббе в течение стольких лет удается оставаться на свободе?

Павел не собирался специально выделять этот вопрос, а тем более начинать с него разговор. Однако после того, как Сет неожиданно легко согласился на откровенную беседу, у Чернышова возникло одно подозрение, которое он решил тут же проверить. Вопрос гостя вызвал у арестанта необычную реакцию. Он рассмеялся и закачал головой.

– Вы попали в точку, полковник, – перестав смеяться, сказал он. – Джабба покупает себе свободу и безопасность, периодически выдавая спецслужбам разных стран своих людей. Меня арестовали итальянские карабинеры сразу по прибытии в страну. Причем они заранее знали место, где я появлюсь и где у меня будет спрятано оружие. Теперь я не сомневаюсь, что меня выдал именно Джабба. Он все рассчитал точно, кроме одного. Почему-то он решил, что я буду отстреливаться до последнего и меня убьют при задержании. Наверное, перепутал меня с одним из своих ближневосточных фанатиков, а сейчас локти кусает, что я до сих пор жив.

– Вы не опасаетесь, что подосланные им убийцы доберутся до вас и в тюрьме? – спросил Чернышов.

– Раз за те четыре года, что я здесь провел, они не смогли это сделать, вряд ли у них появится такая возможность в дальнейшем. Все показания на следствии я дал только под гарантии моей будущей безопасности. И пока у меня нет оснований жаловаться на несоблюдение этого соглашения. Впрочем, я не так уж и опасен для Джаббы. К тому, что итальянским властям о нем уже известно, мои показания практически ничего не добавили. Джаббу не арестовывают только потому, что он нужен здешнему правительству, да и другим европейским правительствам тоже. Да-да, демократические режимы нуждаются в услугах таких типов. Когда какое-нибудь европейское правительство не хочет пачкать руки, на сцене появляется Джабба со своими людьми и решает возникшую проблему. Вы удивлены, полковник? – спросил Сет, заметив недоверчивый взгляд Чернышова. – Только не говорите мне, что правительство России и ваши спецслужбы никогда не использовали международных террористов для решения своих задач.

Гость промолчал, так как отлично помнил откровения полковника Бабичева и отставного генерала Агеева об активном сотрудничестве советского правительства с Агригионом Мегаросом во время «холодной войны».

– Оставим этот вопрос, – предложил он Клоду. – Расскажите лучше о боевиках из отряда Джаббы.

– У вас не совсем верное представление об отношениях Джаббы с его людьми, – заметил Сет. – Никакого собственного отряда боевиков у него нет. Есть группа вполне самостоятельных наемников, профессиональных диверсантов, которые получают контракты не от непосредственного заказчика, а через посредника. Посредником в данном случае выступает Джабба. Такая схема удобна и для заказчиков, и для исполнителей. И те, и другие опасаются провокаций со стороны спецслужб, поэтому предпочитают работать с одним и тем же постоянным посредником. Вот Джабба и использовал потребность в таком посреднике для организации своего бизнеса. У него обширные связи по всему миру. Получая очередной заказ, он находит наиболее подходящего, с его точки зрения, исполнителя и передает этот заказ ему. Деньги за работу исполнителя платит заказчик, а Джабба получает свои комиссионные.

– Как я понимаю, работа террористов-наемников, выступающих в качестве исполнителей, сопряжена с большим риском. Одни погибают при выполнении задания, других – как, например, вас – захватывают спецслужбы. Каким образом Джаббе удается поддерживать численность личного состава в своем… гм-м… отряде?

– Вот с этим как раз нет никаких проблем. На рынке подобных услуг предложение значительно превышает спрос, – уверенно заявил Клод. – Для такой работы найти человека не очень сложно. Сложно найти профессионала. Джабба обычно набирает людей среди военных наемников. После изнурительных боев и аскетической жизни в полевых условиях любой готов сменить амплуа. Джабба – опытный вербовщик, он всегда сумеет заинтересовать понравившегося ему солдата. Насколько мне известно, он не пропускал ни одного крупного военного конфликта, где использовались солдаты-наемники. Сейчас он уделяет повышенное внимание бывшей Югославии. За два последних года Джабба уже трижды побывал там с целью вербовки.

– Сколько работающих по найму международных террористов получает заказы через Джаббу?

– Этого вам не скажет никто, кроме него самого. Но думаю, что число таких людей не так уж велико. Услуги Джаббы стоят дорого. Чтобы клиент мог обратиться к нему, клиенту надо обладать весьма солидным состоянием – или правом распоряжаться государственными деньгами. В силу этих причин круг потенциальных клиентов Джаббы довольно ограничен. По моим понятиям, ему требуется где-нибудь пять-десять человек, чтобы исполнять все поступающие заказы.

– Вы тоже входили в число исполнителей?

Такой вопрос задавать не следовало, однако Павел не смог сдержаться. Тот цинизм, с которым Клод рассуждал о деятельности созданной Джаббой террористической организации, вывел его из себя. Но вопрос Чернышова, вопреки его опасениям, ничуть не повлиял на настроение Сета. Он только еще раз усмехнулся и сказал:

– Сейчас речь не обо мне, не так ли, полковник?

– Вы знаете работающих на Джаббу террористов? – Задавая этот вопрос, Павел постарался, чтобы его голос звучал бесстрастно.

– Все они – довольно опасные люди, – задумчиво произнес Сет. – Вы напрасно ждете от меня каких-то откровений, полковник. Обычно те, кто работает на Джаббу, стараются как можно меньше распространяться о себе. Мне известно, что в разное время на него работали парочка ирландцев, француз, немец, испанец, грек и еще, кажется, несколько арабов. Возможно, еще кто-то, но я о них мало знаю.

Слушая ответы Клода, Чернышов внимательно следил за выражением его лица. И сейчас ему показалось, что Сет что-то не договаривает.

– Вы знаете русского, который работает на Джаббу?

Главный для себя вопрос гость задал с той же интонацией, что и все предыдущие. Но скрыть от Сета свою заинтересованность ему не удалось. Глаза арестанта опять на мгновение сверкнули, и вместо ответа он спросил:

– А вы? Вы знаете его?

– Мне известны те преступления, которые он совершил в нашей стране, – ответил Чернышов.

– Море крови и обилие трупов посторонних людей, не так ли? – уточнил Клод.

Павел изумленно взглянул на Сета. Он никак не мог представить, что подробности преступлений, совершенных в 1997 году в Петербурге и в 1998-м в Чечне, станут известны постороннему человеку, к тому же с 1996 года находящемуся в заключении. Заметив изумленный взгляд Чернышова, Клод ответил:

– Нет, мне ничего не известно о том, что он совершил в России. Просто лишние жертвы – это его своеобразный почерк. У всех людей Джаббы есть своя определенная специализация. Среди них есть снайперы, взрывники, есть специалисты, работающие в определенных природно-климатических условиях. Но у него особая специализация – это палач! Его нанимают, когда нужно потрясти кого-то или запугать. Ну, или когда заказанный объект окружен многочисленной охраной. Вот тогда появляется Раптор.

– Вы сказали – Раптор? – переспросил гость.

Сет сделал паузу, в течение которой оценивающе смотрел на Чернышова. Вдруг он молниеносно вскочил со своего табурета и метнулся к столу, за которым сидел полковник. Павел совершенно не ожидал такой реакции заключенного, поэтому не успел выбраться из-за стола. Клод схватил Чернышова за руки и, приблизив свое лицо почти вплотную к нему, быстро зашептал:

– Не перебивайте меня, полковник, а только слушайте! Джабба уверен, что я не представляю для него опасности, но он ошибается. Я для него смертельно опасен, потому что знаю тайну его неуязвимости. За тридцать лет своей деятельности Джабба нажил столько врагов, что, по идее, уже давно должен был умереть. Однако он до сих пор жив. Жив, потому что заказчики не могут без него обойтись. Только он может предоставить услугу, которую не могут предоставить другие. Думаете, фирма Джаббы, поставляющая по найму убийц и террористов, единственная? Да по всему миру таких фирм – десятки! Но только у него есть такой уникальный специалист. То, что делает Раптор, не делает больше никто. Таких расчетливых и изобретательных – а главное, абсолютно хладнокровных – убийц я еще не встречал. Раптор абсолютно безразличен к человеческой жизни. Он убивает людей мимоходом, оставляет после себя горы трупов – и это его совершенно не трогает. Он упивается своей безжалостностью. Специально, чтобы подчеркнуть свое хладнокровие, в качестве псевдонима он выбрал название одного из самых кровожадных динозавров. Ведь раптор – это название одного из самых опасных хищников, которые когда-либо водились на Земле…

Полковник внимал каждому слову заключенного. Это была та самая оперативно-ценная информация, ради которой он прибыл в Италию. Чернышов молчал, пока в откровениях Сета не возникла пауза. Но, как только тот замолчал, Павел сказал:

– Вы были откровенны со мной. Я отвечу вам тем же. По моим предположениям, тот убийца, о котором вы говорите, должен вскоре появиться в России для совершения террористического акта с многочисленными жертвами. Я должен остановить его. Расскажите мне о нем, и я сделаю это! Тем самым вы облегчите свою душу перед богом.

– Не надо лезть ко мне в душу, полковник. Я сам не могу в ней разобраться, – ответил Сет. Он отпустил руки Чернышова, прошелся по камере и снова уселся на табурет. – Я вам так скажу: у меня есть несколько причин желать, чтобы Раптор исчез навсегда. Причина первая – я хочу отомстить Джаббе, который определил меня в эту тюрьму. Без Раптора он – просто старый, уже отработавший свое инструмент. Не будет Раптора, и дни Джаббы сочтены. Есть и другая причина, более личная. Вы спрашивали, являюсь ли я одним из исполнителей Джаббы? Да! Моя специализация – взрывное дело. Мне тоже приходилось убивать. Но и у меня есть свои принципы. Я никогда не взорву машину, если в ней, кроме заказанного мне объекта, находится его жена или ребенок. А Раптор – просто безжалостный убийца. В 1994 году в Югославии выстрелом из реактивного пехотного огнемета он уничтожил школьный автобус. В этот момент в автобусе вместе с детьми находился лидер какой-то европейской правозащитной организации. Согласно контракту, именно его должен был ликвидировать Раптор. И он, разумеется, выполнил заказ. Но вместе с европейским правозащитником в школьном автобусе заживо сгорело более тридцати югославских детей! Далее. Жертвами Раптора становились даже его бывшие напарники! Когда он начал работать самостоятельно, то первым делом уничтожил всех своих напарников и обучающих инструкторов, которые видели его – и, следовательно, могли опознать. Среди них было и несколько близких мне людей…