Текст книги "Наполеон"

Глава пятая
Экспедиция в Египет и Сирию

Морис Оранж. Наполеон у Пирамид. 1899

Генерал Бонапарт в Каире. 1863

Жан-Леон Жером. Бонапарт в Египте.1863

Как известно, 4 мая 1798 года Наполеон отправился в Тулон, где принял начальство над 38-тысячным войском, собранным в окрестностях города. А 19 мая (30 флореаля VI года) огромная французская эскадра (около 350 судов разного вида) вышла в открытое море. Так начиналась знаменитая экспедиция Бонапарта к берегам Египта.

9 июня 1798 года эскадра подошла к берегам Мальты. Отряд, высаженный на скалистый остров, быстро овладел большей его частью, а крепость Ла-Валетта капитулировала.

Десять дней прожил Наполеон на острове, захватил все запасы на складах и в арсеналах, взял из церквей золото и серебро, учредил республиканское правление и отправился дальше.

Вечером, 2 июля 1798 года, войска Наполеона начали высадку на Египетском берегу. Происходило это около Александрии, и уже на следующий день город был захвачен. Потом армия двинулась через пески на Каир. Во время этого марша солдаты и офицеры страдали от отсутствия воды: население деревень в панике покидало свои дома и, убегая, бросало отраву в колодцы. Воины-мамлюки медленно отступали, периодически беспокоя французов, а затем на своих великолепных лошадях скрываясь от погони.

* * *

21 июля 1798 года (3 термидора VI года) произошла знаменитая битва у Пирамид.

– Солдаты! Сорок веков смотрят на вас сегодня с высоты этих пирамид! – крикнул Наполеон, обращаясь к своей армии перед началом этого сражения.

Французская армия встала параллельно Нилу, на котором господствовал противник. В турецкой пехоте было мало порядка, и она не представляла собой особой опасности, равно как и арабы, ценность которых в реальном деле была почти равна нулю. Следовало опасаться только корпуса мамлюков[27]27
  Мамлюки – профессиональные воины-рабы из пленных, в средневековом Египте составляли гвардию правителя. Наполеон привез из Египетского похода целый эскадрон мамлюков, участвовавший затем в его завоеваниях. Несколько человек из них были личными телохранителями Наполеона.


[Закрыть].

Мурад-бей, главнокомандующий противника, имея многочисленную кавалерию, решил ударить в промежуток между дивизиями Дезэ и Ренье. Этот маневр был проделан с такой быстротой, что с трудом верилось, что генерал Дезэ успеет занять оборонительную позицию. Однако он успел построить своих солдат в каре. Генерал Ренье, со своей стороны, не замедлил занять оборонительную позицию и открыть огонь. Дивизия Дюгуа, с которой находился главнокомандующий, изменила направление движения и очутилась между Нилом и войсками генерала Дезэ.

В течение тридцати минут мамлюки упорно гарцевали среди пыли, дыма и пуль под стоны умирающих. В конце концов, ничего не добившись, они умчались за пределы досягаемости огня. Мурад-бей с тремя тысячами всадников отошел на Гизу, по дороге в Верхний Египет, а остальные начали метаться из стороны в сторону и, наконец, следуя естественному импульсу, бросились в воды Нила, где несколько тысяч человек тут же утонули.

Все пушки противника и обоз оказались в руках французов.

Французская армия лишилась всего 300 человек убитыми и ранеными. Противник же потерял убитыми, ранеными, утонувшими или пленными более 10 000 человек.

* * *

А потом французские войска торжественно вступили в Каир, насчитывавший тогда около 300 000 населения. Там была оборудована главная квартира, и город стал почитаться как столица того государства, которое Наполеон хотел образовать на Востоке.

Желая усилить свою власть, он не постеснялся объявить себя перед мусульманами посланником самого Господа Бога.

По возвращении из этой экспедиции Наполеон узнал об истреблении британцами своего флота в Абукирском заливе, произошедшем 21–23 июля (1–3 августа) 1798 года. Эта страшная весть повергла его в глубокую печаль.

Теперь, казалось, рушились все замыслы Наполеона о владычестве на Востоке, ведь адмирал Нельсон уничтожил при Абукире не только весь французский флот, но и всю будущность великого предприятия. Это и понятно, ведь британцы полностью взяли в свои руки контроль над Средиземным морем и над всеми коммуникациями, потенциально соединявшими запертую теперь в Египте французскую армию с внешним миром.

Между тем указ Султана, прочитанный во всех мечетях, возвестил мусульманам о вероломном вторжении французов в Египет и призвал их к оружию. В ночь на 21 октября 1798 года в Каире произошло восстание, но оно, похоже, только утвердило в этой стране власть Наполеона: большая часть мятежников, засевших в одной мечети, была разгромлена артиллерией, а все, взятые с оружием в руках, были казнены. Затем, на протяжении целого месяца, ежедневно расстреливали по 12 человек. Эта система террора дала Бонапарту и деньги, и съестные припасы, и совершенную покорность населения.

* * *

В феврале 1799 года Наполеон начал поход в Сирию, а в начале марта изнуренная многочасовыми переходами под палящим солнцем армия подошла к Яффе. Овладеть этой крепостью-портом было необходимо для того, чтобы открыть хоть какое-то морское сообщение и принять несколько судов с боеприпасами и продовольствием. Идти на Иерусалим, не заняв Яффу, было бы равно нарушению всех правил предосторожности.

Итак, Наполеон встал лагерем перед Яффой, блокировав город. Дивизия генерала Ланна образовала левый фланг осадной армии, генерала Бона – правый. Генерал Клебер был выделен для наблюдения за противником на реке Нахр, а Ренье командовал арьергардом.

6 марта Яффа была взята.

О том, что произошло дальше, сам Наполеон пишет: «Пленных оказалось 2500 человек, в том числе 800 или 900 из гарнизона Аль-Ариша. Последние, после того как они поклялись не возвращаться в Сирию раньше, чем через год, сделали три перехода в направлении Багдада, но затем обходным путем прибыли в Яффу. Таким образом, они нарушили свою клятву; их расстреляли»[28]28
  Наполеон. Воспоминания и военно-исторические произведения (пер. с фр.). СПб, 1994.


[Закрыть].

На самом деле, произошло следующее. Когда французская армия подошла к Яффе, Наполеон приказал объявить населению, что если город будет взят приступом, то все жители будут уничтожены, ибо в плен никого брать не станут. Яффа не сдалась. 6 марта последовал штурм, и, ворвавшись в город, солдаты принялись истреблять буквально всех, кто попадался под руку. Все дома и магазины подверглись разграблению. Некоторое время спустя, когда избиения и грабеж уже подходили к концу, Наполеону доложили, что около 4000 уцелевших турецких солдат укрылись в одном со всех концов закрытом месте, готовые обороняться до последней капли крови.

Эжен де Богарне (сын Жозефины от первого брака) был послан Наполеоном пообещать туркам сохранение жизни, и тогда они вышли из своего укрепления, сложив оружие. Французы заперли пленников в сараи. Однако после этого Наполеон заявил:

– И что мне теперь с ними делать? Чем их кормить? У меня нет провианта!

Действительно, у него не было ни достаточного количества судов, чтобы отправить пленных морем в Египет, ни свободных войск, чтобы конвоировать их через пустыню… В результате, Наполеон провел в размышлениях три дня, а на четвертый отдал приказ расстрелять пленных. Всех без исключения. Четыре тысячи человек были выведены на берег моря и там все до одного уничтожены.

Поль-Матье Лоран (Лоран де л’Ардеш) в своей «Истории императора Наполеона» пишет: «Шестого марта Яффа была взята приступом и предана на грабеж и убийство. Бонапарт, чтобы удержать неистовство солдат, послал своих адъютантов Богарне и Круазье, которые подоспели ко времени и спасли жизнь четырех тысяч албанцев и арнаутов, составлявших часть гарнизона и укрывшихся в пространных караван-сараях. Когда главнокомандующий увидел такое множество пленных, то воскликнул: “Что прикажете мне с ними делать? Чем мне их кормить? На чем переправить во Францию или в Египет? Вот наделали-то дела!” Адъютанты стали извиняться тем, что не принять капитуляции было бы опасно, и притом напомнили, что они были посланы именно для исполнения человеколюбивых видов главнокомандующего. Наполеон возразил: “Да, без сомнения, в отношении к женщинам, детям, старцам; но мое приказание вовсе не касалось вооруженных солдат; лучше было умереть, чем привести мне всех этих несчастных. Ну, что я с ними стану делать?” И Наполеон целых три дня рассуждал об участи пленников, ожидая, не придут ли с попутным ветром какие суда, которые бы избавили его от необходимости снова проливать кровь людей. Но на море не появлялось ни одного паруса; войско начинало роптать, и приказ о расстреле арнаутов и албанцев отдан 10 марта»[29]29
  L’Ardèche, Laurent de (Paul-Mathieu Laurent). Histoire de l’Empereur Napoléon. Paris, 1839.


[Закрыть].

Итак, 4000 пленников были выведены на берег моря и расстреляны. «Никому не пожелаю пережить то, что пережили мы, видевшие этот расстрел», – признался потом один из французских офицеров.

В книге «Тайные злодеяния и явные лжи и обманы Наполеона Бонапарта», изданной в 1816 году, по этому поводу говорится: «Пули и картечь градом посыпались на несчастные и беззащитные жертвы. Между тем Наполеон издали смотрел в зрительную трубку и, приметив поднявшийся дым, радостно воскликнул: “Их нет!” Генерал Клебер сильно выговаривал Наполеону за сие злодейство. С сего времени Наполеон воспылал мщением к Клеберу. Не умершие турки от пуль и картечи доколоты были штыками»[30]30
  Тайные злодеяния и явные лжи и обманы Наполеона Бонапарта, выбранные из разных французских книг, вновь вышедших, и изданные Сергеем Глинкою. М.: 1816.


[Закрыть].

Позднее о событиях в Яффе Наполеон рассказал лорду Эбрингтону, одному из наиболее просвещенных и заслуживающих доверия путешественников, посетивших его на острове Эльба, следующее:

– В Яффе я действительно приказал расстрелять около двух тысяч турок. Вы находите, что это чересчур крутая мера? Но в Эль-Арише я согласился на их капитуляцию под условием, что они возвратятся в Багдад. Они нарушили это условие и заперлись в Яффе; я штурмом взял этот город. Я не мог увести их с собой в качестве пленных, потому что у меня было очень мало хлеба, а эти молодцы были слишком опасны, чтобы можно было вторично выпустить их на свободу, в пустыню. Мне ничего другого не оставалось, как перебить их.

Безусловно, по военным законам, пленный, не сдержавший данного слова, уже не мог рассчитывать на пощаду. Тем не менее, это жестокое право победителя редко осуществлялось, а в те времена, то есть в самом конце XVIII века, вообще никогда не применялось к такому множеству людей одновременно.

Кстати, произошедшее в Яффе нанесло очень сильный удар по неокрепшей еще нервной системе сына Жозефины, который считал себя виновником гибели людей, которым он лично пообещал свободу. Однако, что бы он ни думал по этому поводу, изменить что-либо он был не в силах.

* * *

19 марта 1799 года (29 вантоза VII года) французская армия подошла к крепости Сен-Жан-д’Акр, находившейся в 30 льё[31]31
  Льё – старинная французская единица измерения расстояния. Сухопутное льё равнялось 4444,4 м (длина дуги 1/25 градуса земного меридиана), морское – 5555,5 м (длина дуги 1/20 градуса земного меридиана).


[Закрыть] к северо-западу от Иерусалима и в 36 льё к юго-западу от Дамаска. Ее осада длилась более двух месяцев и окончилась полной неудачей. Причин тому множество: у Наполеона не было осадной артиллерии и других осадных принадлежностей, обороной крепости руководили опытные английские офицеры, с моря осажденным постоянно подвозились припасы и оружие, турецкий гарнизон был слишком силен и т. д.

В продолжение двухмесячной осады французы восемь раз ходили на приступ и каждый раз были отражены с большим уроном. Наполеон лишился трети своей армии и потерял бы ее до последнего человека, если бы не преодолел свое упрямство. В конечном итоге, ему пришлось снять осаду, за время которой французы потеряли около 3000 человек, в том числе дивизионного генерала Бона, бригадного генерала Рамбо, полковников Буайе и Вену, а также адъютанта главнокомандующего капитана Круазье. Но наиболее чувствительной потерей была гибель генерала Каффарелли дю Фальга.

* * *

Отметим, что у Сен-Жан-д’Акра Наполеон совершил еще одно злодеяние.

Он вызвал одного из французских врачей и сказал ему:

– Больницы завалены ранеными и больными. Для предупреждения заразы остается одно средство – истребление всех больных!

Человеколюбивый врач тщетно старался отговорить Наполеона от его зверского предприятия. Он даже настаивал на своем мнении. А потом заявил:

– Не хочу быть убийцей, и если злодеяния делают великих людей, то благодарю Бога, что я не способен к злодействам!

Между тем, по приказу Наполеона один аптекарь все же взялся за это дело: он подмешал в пищу опиум, и через несколько часов умерли около 180 человек.

Потом, уже на острове Эльба, Наполеон так ответил лорду Эбрингтону на его вопрос об этом отравлении:

– В этом есть доля правды. Несколько солдат моей армии заболели чумой; им оставалось жить меньше суток; надо было немедленно выступить в поход; я спросил Деженетта, можно ли взять их с собой; он ответил, что это связано с риском распространить чуму в армии и к тому же не принесет никакой пользы людям, вылечить которых невозможно. Я велел ему прописать им сильную дозу опиума и прибавил, что это лучше, чем отдать их во власть турок. Он с большим достоинством возразил мне, что его дело – лечить людей, а не убивать их. Может быть, он был прав, хотя я просил его сделать для них только то, о чем сам попросил бы моих лучших друзей, окажись я в таком положении. Впоследствии я часто размышлял об этом случае с точки зрения морали, спрашивал у многих людей их мнение на этот счет, и мне думается, что в сущности все же лучше дать человеку закончить путь, назначенный ему судьбою, каков бы он ни был. Я пришел к этому выводу позже, видя смерть бедного моего друга Дюрока, который, когда у него на моих глазах внутренности вывалились на землю, несколько раз горячо просил меня положить конец его мучениям; я ему сказал: «Мне жаль вас, друг мой, но ничего не поделаешь; надо страдать до конца».

Стендаль потом назвал это отравление своих больных солдат одним из трех «тягчайших преступлений» Наполеона в Египте. Первым же было убийство пленных в Яффе. Ну, а третьим вскоре станет его самовольное бегство из армии и оставление последней на произвол судьбы.

* * *

14 июня уцелевшие в Сирийском походе французы вернулись в Каир, а уже 22 августа 1799 года Наполеон объявил своим солдатам и офицерам следующее: «Солдаты, известия, полученные из Европы, побудили меня уехать во Францию. Я оставляю командующим армией генерала Клебера. Вы скоро получите вести обо мне. Мне горько покидать солдат, которых я люблю, но это отсутствие будет только временным. Начальник, которого я оставляю вам, пользуется доверием правительства и моим»[32]32
  Троицкий Н. А. Наполеон Великий. Том 1. Гражданин Бонапарт. М.: 2022.


[Закрыть].

Сказать, что армия была потрясена подобным решением своего главнокомандующего, значит – ничего не сказать. Фактически Наполеон бросал всех своих людей за тысячи километров от Франции на произвол судьбы…

* * *

Почему Наполеон поступил так?

С одной стороны, да, вести о поражениях, которые претерпели французские армии в Италии и Германии, равно как и о сомнительном положении республики, заставили его подумать о возвращении в Европу. Надо было спасать отечество, а то Суворов его завоюет…

С другой стороны, в Египте уже все было понятно, и для Наполеона лучше было бы, чтобы неизбежное поражение оказалось не на его совести. То есть Наполеону был необходим благовидный предлог для давно созревшего решения, продиктованного необходимостью.

Наполеон отчетливо понимал, что Египетская кампания проиграна.

Историк А. З. Манфред описывает сложившееся положение так:

«Армия таяла – от сражений, от чумы, от болезней, от климата. Особенно опустошительные потери принесла чума. Она уносила тысячи жизней и, несмотря на все принимаемые командованием меры, остановить эту смертоносную эпидемию было невозможно. Вести о страшной болезни, косящей французскую армию, проникли в иностранную печать, о ней сообщали русские газеты.

В завоеванных землях Египта Бонапарт не нашел поддержки ни у одной социальной группы местного населения. Он мог рассчитывать только на силу оружия. Но, несмотря на жестокие репрессии французских войск, а может быть, вследствие их, восстания арабских племен разгорались все сильнее. В бесконечных сражениях с восставшими французская армия несла урон. Бонапарт продолжал слать победные донесения Директории. Но он знал, что численный состав армии намного сократился, и в перспективе потери вырастут. Возглавляемая им армия шла к катастрофе, которую можно было ценой жертв и усилий отсрочить, но нельзя было избежать. И какие бы варианты он ни прикидывал, итог оставался одним и тем же: кампания проиграна, армия идет к гибели, и Египет придется очищать, и спасения от этого нет»[33]33
  Манфред А. З. Наполеон Бонапарт. М.: 1972.


[Закрыть].

В своей инструкции генералу Клеберу, назначенному главнокомандующим, Наполеон написал:

Если же вследствие неисчислимых непредвиденных обстоятельств все усилия окажутся безрезультатными, и вы до мая месяца не получите ни помощи, ни известий из Франции, и если, несмотря на все принятые меры, чума будет продолжаться и унесет более полутора тысяч человек <…> вы будете вправе заключить мир с Оттоманской Портой, даже если главным условием его будет эвакуация Египта.

Эвакуация Египта! В этих двух последних словах и заключается самое главное. Этим Наполеон признавал, что кампания проиграна…

По сути, в военном отношении Египетская экспедиция закончилась полным провалом, и Наполеон бросил свою армию. Сделал он это под покровом ночи, словно вор. И все было сделано так, чтобы его инструкции попали к Клеберу через 24 часа после отплытия Наполеона.

* * *

Перед отъездом Наполеон сказал генералу Мену:

– Директория потеряла все, что мы завоевали, и я должен рискнуть выйти в море, чтобы спасти Францию.

Историк А. В. Чудинов по этому поводу пишет: «До конца своей жизни Наполеон Бонапарт утверждал, что в 1799 году покинул Египет и отправился “спасать Францию” потому, что положение оставленной им в Египте Восточной армии было абсолютно безупречным в военном, политическом и экономическом отношении»[34]34
  Чудинов А. В. Египетское «наследие» Бонапарта//Французский ежегодник 2019. Эпоха Наполеона и память о ней. М.: 2019. C.100–127.


[Закрыть].

Оставляя армию, он действительно шел на большой риск. Прежде всего, в море его могли взять в плен англичане. Но риск был еще и в другом. Это отмечает историк А. З. Манфред: «Как профессиональный военный, как офицер, выучивший уставы, Бонапарт знал, что без приказа свыше он не имеет права покинуть пост, оставить порученную ему армию. Ежели бы его подчиненный, полковой командир самовольно оставил полк, он бы его предал военному суду. Не вправе ли так же поступить с ним военный министр, правительство? Не предадут ли они попросту его военному суду за дезертирство?»[35]35
  Манфред А. З. Наполеон Бонапарт. М.: 1972.


[Закрыть]

Дело в том, что Наполеон не имел разрешения возвращаться в Париж, и самовольно покидая вверенную ему армию, он самым грубым образом нарушал воинскую дисциплину.

Но, как подчеркивает А. З. Манфред: «У Бонапарта не было выбора, у него не было альтернативы»[36]36
  Там же.


[Закрыть].

Этот же момент отмечает в своей «Жизни Наполеона» и Стендаль, но он пишет так: «Что касается другого его поступка, гораздо более серьезного, – того, что он бросил в Египте свою армию на произвол судьбы, – то этим он прежде всего совершил преступление против правительства, за которое это правительство могло подвергнуть его законной каре».

При этом Стендаль почему-то утверждает, что Наполеон, бежав из Египта, «не совершил этим преступления против своей армии, которую оставил в прекрасном состоянии»[37]37
  Стендаль. Жизнь Наполеона. Воспоминания о Наполеоне. Собрание сочинений (пер. с фр.). Том 11. М.: 1959.


[Закрыть].

Весьма странное утверждение. Равно как и следующие слова Стендаля: «Наполеона можно обвинять только в легкомыслии: он не предусмотрел, что Клебер мог быть убит, в результате чего командование перешло к бездарному генералу Мену».

Или вот, например, слова из классического труда о Наполеоне Е. В. Тарле, где утверждается, что он «выехал во Францию, оставив Клеберу большую хорошо снабженную армию, исправно действующий (им самим созданный) административный и налоговый аппарат и безгласное, покорное, запуганное население огромной завоеванной страны»[38]38
  Тарле Е. В. Наполеон. М.: 1992.


[Закрыть].

Подобные заявления пишущих о Наполеоне можно объяснить лишь одним: привлекательностью наполеоновской «легенды», как и в случае с Аркольским мостом.

Историк А. В. Чудинов по этому поводу пишет: «В “золотой легенде” о Наполеоне Египетский поход занимает особое место. Экспедиция в далекую, экзотическую страну, в ходе которой Герой торжествует над многочисленными врагами, суровым климатом и смертельными болезнями, выглядит своего рода последним и самым трудным испытанием перед тем, как судьба вручит ему бразды правления Францией. Очевидно, именно поэтому ни одна другая военная кампания великого полководца не получила столь широкого отражения во французской живописи, в мемуарной литературе и в топонимике Парижа. Вместе с тем, чтобы историю Египетского похода можно было органически включить в наполеоновскую мифологию, апологетам “золотой легенды” требовалось убедительно ответить на два непростых вопроса: Как случилось, что столь славное предприятие, увенчанное столькими блистательными деяниями, в конечном счете завершилось полным крахом? И почему Герой, затеявший и возглавивший Египетскую экспедицию, год спустя бросил армию и уехал со своим ближайшим окружением во Францию? Сам Наполеон, который на протяжении всей своей жизни усердно выстраивал “золотую легенду” о себе, приложил на острове Святой Елены немало усилий, чтобы наиболее выигрышным для себя способом ответить на эти неудобные вопросы. По сути, вся написанная им там книга о Египетском походе и является развернутым ответом на них. Если же кратко, то Наполеон, по его словам, покинул Египет, потому что “решил отправиться на родину и спасти ее от ярости иностранцев и собственных сынов”. Сделать это он, дескать, вполне мог с чистой совестью и спокойной душой, поскольку положение его армии в завоеванной стране не внушало ни малейших опасений»[39]39
  Чудинов А. В. Египетское «наследие» Бонапарта//Французский ежегодник 2019. Эпоха Наполеона и память о ней. М.: 2019. C.100–127.


[Закрыть].

Но на самом деле армия была в самом плачевном состоянии. Вот, например, что доносил 26 сентября 1799 года в Париж генерал Клебер: «Армия раздета, и это отсутствие одежды особенно скверно, потому что в этой стране это является одной из главных причин дизентерии и болезни глаз»[40]40
  Щербаков А. Ю. Наполеон. Победителей не судят. М.: 2010.


[Закрыть].

А в конце своего донесения Клебер, которого, как и Нея, называли «храбрейшим из храбрых», делал однозначный вывод: «Это точно определяет критическое положение, в котором я нахожусь». Еще бы! Ведь ко всему прочему Наполеон бросил армию абсолютно без денег. Армия таяла на глазах, пополнений ждать было неоткуда…

Да это ли не критическое положение! Как совершенно верно отмечает А. З. Манфред, «положение французской армии было безнадежным»[41]41
  Манфред А. З. Наполеон Бонапарт. М.: 1972.


[Закрыть].

И при этом Наполеон прекрасно понимал, что поступает, мягко говоря, некрасиво. Поэтому в последние перед отъездом дни он старался как можно меньше встречаться с генералом Клебером, которому собирался передать командование. Можно сказать, Наполеон откровенно от него прятался.

А. Ю. Щербаков в своей книге «Наполеон. Как стать великим» подчеркивает: «Бросить армию <…> С военной точки зрения, это – тягчайшее преступление. К примеру, во время Великой Отечественной войны за это расстреливали без разговоров. И появление в Париже с “хвостом” в виде такого поступка могло повлечь очень серьезные неприятности. Во всяком случае, имелся риск с треском вылететь из армии – а значит, поставить на своей судьбе жирную точку»[42]42
  Щербаков А. Ю. Наполеон. Как стать великим. М.: 2006.


[Закрыть].

Он же делает очевидный для нас вывод: «Это был первый случай, когда он кинул – в прямом и переносном смысле – своих боевых товарищей. Второй такой случай будет в России».

Только ли в легкомыслии можно обвинить Наполеона?

Историк А. З. Манфред с этим категорически не согласен: «Спасти проигранную кампанию было невозможно, но спасти самого себя, бежать от унижения, хотя и с риском, можно было»[43]43
  Манфред А. З. Наполеон Бонапарт. М.: 1972.


[Закрыть].

Ничего себе – легкомыслие!

Наполеон откровенно врал генералу Клеберу. В приказе, назначавшем его главнокомандующим, Наполеон писал: «Правительство вызвало меня в свое распоряжение». Это была заведомая неправда: он бежал из обреченной на поражение армии.

Последствия этого «легкомыслия» известны. Генерал Клебер был вскоре убит. Турки и высадившие десант англичане вновь начали наступление в Египте, обладая огромным численным превосходством, и генерал Мену, возглавивший армию, стал терпеть поражение за поражением, а потом вынужден был сдать Каир и Александрию. Осенью 1801 года он сложил оружие.

Судьба многих тысяч брошенных Наполеоном на произвол судьбы людей сложилась трагически. И что с того? Эта страница для будущего императора уже была перевернута.