Текст книги "Ранее живые люди"

В дверь постучали. Андрей хотел открыть, но попытка пошевелиться вызвала острый приступ тошноты и, поняв, что в ближайшее время любое движение может привести к летальному исходу, он остался лежать на кровати. Спустя минут сорок в дверь постучали опять. На этот раз Андрей нашёл в себе силы подняться и открыть. На пороге стоял его вчерашний искуситель. Судя по помятому лицу и свежему перегару, Юрию вечер тоже не прошёл даром, но он уже успел похмелиться.

– Привет. – Балахонов посмотрел на Андрея, и на его лице появилась усмешка. – Как на себя в зеркало с утра посмотрел.

– Привет. – Еле смог протолкнуть Андрей сквозь пересохшее горло.

– Как оно? – поинтересовался гость и, без спроса пройдя в комнату, сел на единственный свободный от одежды стул.

Андрей удивился подобной наглости, но промолчал. Спустя секунду он был готов предоставить в распоряжение Балахонова не только стул, но и стол, кровать и даже свои личные вещи.

Из пакета, который принёс с собой, Балахонов вытащил банку пива и протянул Андрею. Судя по испарине, покрывавшей банку, она была только из холодильника и Андрей, еле открыв крышку трясущимися руками, за несколько больших глотков опустошил неё. Спустя пару минут головная боль стала отступать и, чтобы закрепить успех, Андрей, вслед за первой банкой, быстро выпил вторую. На старые дрожжи пиво легло очень даже хорошо. По телу разлилась приятная истома. Мысли в голове стали похожи на воздушные шары, которые одновременно выпустили в небо. Медленно взлетая и, стукаясь друг об друга, они исчезали где-то в вышине, совсем не занимая места в сознании Андрея, оставляя все пространство для неги и истомы. Он был готов целый день, не вылезая из комнаты, пить пиво, однако Балахонов, уже выпивший больше двух банок, находился на другой стадии похмелья и дабы не сидеть в общаге, взялся провести Андрею обзорную экскурсию по Кондопоге.

Осмотрев Ледовый Дворец, Дом Культуры с органным Залом, а также печально знаменитое кафе Чайка, что, в общей сложности, заняло примерно сорок минут, Андрей понял, что главным его развлечением во время его работы в этом городе, по всей видимости, будет алкоголь. Когда он озвучил свои опасения Балахонову, тот, ради приличия, принялся протестовать, но это выходило у него настолько неубедительно, что казалось, будто слова, только вылетев из его рта, сразу же растворяются без малейшего следа в воздухе, не долетая до ушей собеседника.       Заскочив по дороге в пару местных баров и пообедав в какой-то невзрачной, но невероятно дешёвой столовой, они вернулись в общагу.

Вечер субботы завершился почти так же, как вечер пятницы, за исключением того, что народу было намного меньше. Балахонов объяснил это какими-то делами, но Андрей смутно подозревал, что настоящая причина кроется в том, что сегодня платить надо было самим. Он ожидал, что и воскресенье пройдёт похожим образом, однако все ограничилось парой банок пива, которые были выпиты утром и огромным количеством минеральной воды, выпитой в течение всего дня. Становилось похоже, что, говоря о расстреле, начальник охраны не так уж и сильно отклонялся от истины.

Первый месяц прошёл спокойно. Обязанности Андрея не сильно отличались от тех, что у него были на прежней работе, разве что во время проведения испытаний препаратов повышенное внимание уделялось средствам личной защиты и, вообще, безопасности. Андрей не знал точно, что за препарат они испытывают на подопытных животных, однако спустя несколько дней поле начала работы стал подозревать, что это был какой-то модернизированный вирус бешенства. Слишком уж симптоматично было поведение животных. Спустя ещё какое-то время он стал догадываться, что военные хотят изменить путь распространения вируса. Рядом с клеткой инфицированного животного всегда была клетка со здоровой особью, и главное внимание уделялось именно ей.

В своём естественном состоянии бешенство распространялось, только попадая непосредственно в кровь, путём укуса или в открытую рану. Лекарств, если уже прошёл инкубационный период, не существовало, и, заразившись, все больные умирали со стопроцентной вероятностью. За всю историю человечества было всего лишь несколько единичных случаев выздоровления больных, обладавших каким-то иммунитетом против болезни. Если бы удалось изменить пути передачи, то вирус стал бы исключительно опасным оружием, тем более среди учёных давно ходили слухи, что лекарство от бешенства военные уже получили. Однако попытки сделать вирус более передаваемым уже несколько десятков лет так и не приносили плодов.

Определённых успехов военным все же удалось добиться. Инкубационный период, во время которого ещё было возможно какое-то лечение, теперь составлял не недели, а всего пару дней. Вирус научили умело маскировался в нервных клетках организма, и обнаружить его путём клинических исследований во время инкубационного периода было практически невозможно. Сам препарат, который приносили из другой лаборатории в герметичном контейнере и открывали только внутри бокса, был Андрею совершенно не знаком. На ампулах маркером были написаны какие-то цифры, однако ни химической формулы, ни каких-то пояснительных записей обнаружить не удалось.

Заражённых животных сразу после опытов уничтожали, а здоровых, если у них не проявлялось никаких симптомов в течение недели, тщательно обследовали и помещали в карантин, откуда, ещё через неделю, их отправляли обратно в вольер, находящийся в соседней с лабораторией комнате.

Если поведение заражённых животных, после введения им препарата, у ста процентов было типичным для больных бешенством, то здоровые животные никогда не заражались, и, по словам Балахонова, они тянули пустышку. Было ощущение, что все с этим уже давно смирились, и производили исследования скорее по привычке, чем ради каких-то достижений. Даже штат лаборатории, по словам все того же Балахонова, был значительно урезан и теперь вместо двенадцати человек работать осталось только двое.

Меры безопасности при проведении исследований были строгими. После испытаний, в течение двух недель, пока длился карантин, входить и выходить из бокса без спецкостюма и обязательного посещения дезинфекционной камеры, было строго запрещено. Когда, один – единственный раз, Андрей попытался напрямую пройти в лабораторию, Балахонов устроил ему такую грандиозную выволочку, что Андрей зарёкся хоть как-то нарушать правила внутреннего распорядка.

Сами исследования очень сильно напоминали работы по разработке бактериологического оружия, запрещённые международной конвенцией уже очень давно, но Андрей сомневался, что потенциальные противники хоть что-то знали об этой лаборатории, а тем более о том, какие исследования здесь проводятся. Сам же Андрей не испытывал ни малейших угрызений совести по этому поводу.

В пятницу все шло своим чередом. Испытания нового препарата, на который все возлагали большие надежды, проводили уже две недели назад, но они, как обычно, не дали никаких результатов. Инфицированное животное умертвили, необходимые ткани были направлены на анализ, а тушку сожгли в мини крематории. Здоровый экземпляр все так же сидел в клетке, не проявляя никаких признаков заболевания. Все осмотры и анализы были сделаны ещё в первой половине дня, и оставалось только немного прибраться и перетащить крысу в вольер. Балахонов, для проформы недолго поболтавшись по лаборатории после обеда, ушёл наверх, писать отчёт об очередной неудаче, и Андрей остался в гордом одиночестве. Работать было решительно лень, тем более, как и везде в других организациях, пятница здесь считалась полу выходным днём. Несмотря на то, что все работы производились для военных, персонал, по крайней мере, его научная часть, был сугубо гражданским, со своими укоренившимися привычками и пристрастиями. В пятницу считалось нормальным немного пораньше уйти с работы, и даже сам Тихманович смотрел на это сквозь пальцы.

У Андрея, после обеда, все мысли были уже не о работе, а о предстоящем вечере. Они с Балахоновым собирались съездить в Петрозаводск, где им, по обещаниям Юры, предстояло окунуться в ночную жизнь города, в компании двух студенток медицинского факультета местного университета. Предвкушая незабываемое знакомство, и уже мысленно составляя волнительный диалог с прекрасной незнакомкой, Андрей быстро прибрался и, сделав записи в журнале, надел костюм и подошёл к клетке с подопытным животным. Крыса сидела и печально глядела на Андрея своими глазами–бусинами. Внимательно осмотрев ее, Андрей не обнаружил никаких изменений и, выйдя из бокса, потащил клетку в живой уголок. Выпустив крысу в общий вольер, он наполнил кормушки и поильники и, посчитав свою миссию выполненной, пошёл переодеваться. Андрей уже не видел, как от вернувшейся крысы начали отодвигаться все сородичи и она, в конце концов, осталась совсем одна в своём углу вольера.

Так закончилась эра человечества. Учёным все-таки удалось разработать новый вирус, который оказался гораздо страшнее изначального, но вся беда была в том, что им попалась не та крыса. Вирус, который впоследствии сначала погубил, а затем оживил большинство людей, не причинил ей ни малейшего вреда, как тем немногим, кто и раньше выздоравливал от смертельной болезни. Попав в систему вентиляции комплекса, вирус был разнесён по всем помещениям. Его концентрация в воздухе сначала была настолько мала, что датчики газоанализаторов, сделанные еще в прошлом веке, среагировали с опозданием в две минуты, которые впоследствии стали роковыми для многих тысяч людей.

Когда завыла сирена и были заблокированы все выходы, Андрей ещё не знал, что стал свидетелем зарождения последней эпидемии человечества.

Совершенно Секретно

Президенту Российской Федерации

Пояснительная записка к докладу от 15.10.2… г. * О мерах обеспечения безопасности в связи с ситуацией в Республике Карелия. *

05.10.2… г. в 16.48 произошла утечка биологически активного материала в лаборатории 3/1628 управления Министерства Обороны РФ, находящейся в г. Кондопога. Сотрудник лаборатории Аксенов А.Н. допустил попадание испарений препарата * Циклон5* в систему вентиляции, в связи с чем произошло заражение 28 сотрудников данной лаборатории (список прилагается). В 16.50 на пульт дежурного 3 управления в г. Петрозаводске поступил сигнал о нахождении препарата * Циклон5* в системе вентиляции лаборатории. В 16.53 им, согласно инструкции, посредством телефонной связи, был отдан приказ начальнику охраны лаборатории о полном блокировании выходов и недопустимости пропуска сотрудников за пределы комплекса. В 16.55 все выходы из лаборатории были заблокированы, однако в связи с окончанием рабочего дня несколько сотрудников уже успело покинуть территорию. В 17.45 на экстренном заседании, после доклада начальника 3 управления МО РФ генерал-майора Полушина Б.А. было принято решение о полной блокаде г. Кондопога, но данные меры уже не могли остановить распространение инфекции.

06.10.20.. в 17.30 один из сотрудников лаборатории совершил посадку в вагон № 9 поезда № 15 по ст. Кондопога, следующий по маршруту Москва – Мурманск, где, воздушно – капельным путём, произошло заражение сначала пассажиров вагона, а затем и основной массы пассажиров, следующих в поезде. После поступления сведений о большом количестве заболевших со ст. Сегежа поезд был остановлен по ст. Беломорск. В течение 06.10.20.. и 07.10.20.. произошло распространение инфекции в населённых пунктах, через которые проходил маршрут поезда. Утром 08.10.20.. поступили первые сообщения о массовых беспорядках и случаях агрессии со стороны инфицированных. В настоящий момент связь с районами республики, на которых распространена инфекция, потеряна.

По нашим оценкам на этой территории остаётся порядка трёхсот тысяч инфицированных человек. Операция по спасению уцелевших жителей признана нецелесообразной в связи с большой угрозой безопасности страны.

Препарат * Циклон5* разрабатывался МО РФ для подавления болевых ощущений у военнослужащих ВС во время проведения боевых действий. Клинически препарат на людях не испытывался.

При проведении испытаний на животных отмечалась повышенная агрессия, невосприимчивость к боли, возможность длительное время обходиться без еды и воды. Так же наблюдалась способность оставаться в живых при отказе почти всех жизненно важных органов. При введении вируса непосредственно в кровь образец погибал через пять – десять минут. После смерти, на протяжении двух минут тело не подавало признаков жизни, однако затем основные функции организма восстанавливались. Масса и общее состояние образцов до заражения значения не имели. Уничтожение инфицированных образцов было возможно только путём разрушения головного мозга.

В Беломорск Влад приехал с опозданием в два часа и все его надежды дойти до гостиницы засветло растаяли ещё километров пятьдесят назад. Настроение было отвратительное. Поездка явно не удалась. Длительные стоянки на каждой более-менее крупной станции выводили из себя. Кашель, который царил в вагоне, не только мешал читать, но и вызывал всякие нездоровые мысли об оружии и массовых убийствах. Худшая поездка у него была только однажды, лет пять назад, когда его подсадили в купе с пьяными железнодорожниками. Пение народных песен в два часа ночи и последовавшая за этим фееричная драка с милицией оставили у Влада неизгладимое впечатление, однако и нынешняя поездка выдалась нелёгкой и держала крепкое второе место.

Если с остановками Влад худо-бедно ещё мог примириться, то вот с кашлем дело обстояло сложнее.

Это был кашель с большой буквы. Начавшись, он не останавливался до тех пор, пока человек полностью не становился его рабом. После того, как поражение было человеком признано, кашель начинал вытворять с телом своего обладателя самые невообразимые и противоестественные вещи, смотреть на которые, а также слушать или воспринимать каким-то другим органом чувств со стороны, было подобно пытке. Если бы кашель был у одного-двух человек в вагоне, то остальные пассажиры могли бы просто выкинуть больных на ходу из поезда, причём больные, скорее всего, были бы искренне благодарны своим попутчикам, однако этот кашель не довольствовался малым и захватил в плен почти всех. Попытки оградиться от него наушниками привели лишь к тому, что независимо от стиля пения вокалиста, казалось, что все песни исполнялись гроулингом. Самое обидное заключалось в том, что при посадке в Петрозаводске в вагоне все было нормально. Влад даже успел покемарить, однако в Кондопоге двери тамбура разверзлись, и в вагоне наступил ад.

В Беломорске было довольно-таки мерзко, шёл мелкий и нудный дождь и ветер дул исключительно в лицо. Полосы грязи, которые здесь по ошибке считали дорогами, были обильно разбавлены маленькими озёрами, которые, в свою очередь, местный люд называл лужами. Полное отсутствие фонарей по дороге делали ее незабываемой полосой препятствий, пройти которую без потерь не представлялось возможным. Наличие таких дорог абсолютно во всех населённых пунктах страны давало повод предположить, что рядом с ними были установлены камеры ночного видения и чиновники со всей России, ответственные за освещение, образовали какой-то собственный видео клуб, где обменивались записями с наиболее эпичными кадрами и Беломорск явно входил в топ лучших. Было уже совсем темно, когда замёрзший, и мокрый Влад наконец-то добрался до гостиницы. Его кроссовки были насквозь сырые, и немногим от них отличалась вся остальная одежда. Ужасно хотелось забраться в горячую ванну, ну или принять что-либо крепко алкогольное внутрь, но ванны в номере не было, а алкоголем Влад запастись как-то не догадался.

Утро понедельника выдалось обыденным. Немного странным было то, что никто не звонил, не интересовался, приехал ли Влад вообще на работу, но как говорится, понедельник – день тяжёлый и Влад решил не обращать на подобные мелочи внимания. К двенадцати часам ничего не поменялось. Казалось, что все про него просто забыли. С обеда Влад сам решил сходить в контору, тем более отметиться у диспетчера никак не мешало. Входная дверь в контору была, как обычно, открыта. Необычным было только то, что в здании было неестественно тихо. Не то чтобы тут все время сильно шумели, но раньше чувствовалось, что внутри есть люди. Пахло табачным дымом, двери кабинетов были открыты, где-то разговаривали по телефону, а сейчас в конторе царила полная тишина и запустение.

Влад поднялся на второй этаж и прислушался. Из кабинета диспетчера доносился еле слышный звук работающего телевизора, а из скважины торчал ключ с биркой. Постучавшись, Влад открыл дверь и увидел Татьяну Николаевну, старшего диспетчера.

– Здравствуйте, – поздоровался Влад

– О, Влад, здравствуй – обрадовалась Татьяна Николаевна.

– А где все? – спросил Влад – Что-то совсем никого не видно.

– Заболели все, словно эпидемия какая-то. Кроме меня только девочки из бухгалтерии пришли.

– А что с отправкой?

– Да пока ничего, стоять будешь. Документы оформлять некому. Я и в товарную контору звонила, но там трубку никто не берет. – Татьяна Николаевна закашлялась.

– Ну, понятно. Я тогда в магазин схожу? – Влад решил, что, на всякий случай, диспетчерше лучше знать, где он находится.

– Иди, конечно – разрешила Татьяна Николаевна.

– На обратном пути зайду, может что изменится.

– Зайди. Слушай, а может ты мне в аптеке антигриппин какой-нибудь купишь? Я деньги тебе сразу отдам – Татьяна Николаевна с надеждой посмотрела на него. – Чувствую себя что-то не очень хорошо. Вчера утром ещё нормально было, а сегодня совсем расклеилась. Мне кажется, дети из поездки какую-то заразу привезли.

– Да вы что? – Влад сочувственно покачал головой. Татьяна Николаевна теткой была нормальной, и ему было искренне жаль ее. – И куда ездили?

– Да втемяшилось классной их на выходные в Москву свозить, столицу показать. Вчера вечером только и приехали.

– На шестнадцатом ехали?

– Ага, на два часа опоздал ещё, хорошо хоть на машине встречали.

–Везет вам, а меня никто не встречал. По вашим дорогам еле до гостиницы доплыл, думал – утону. А про заразу – правда. Вчера весь вагон кашлял.

– Ну я так и думала! – Татьяна Николаевна даже ударила кулаком по столу, – вот ведь сволочизм какой. Съездили, называется. Я этой классной все выскажу.

Влад удивился про себя, при чем здесь классный руководитель, однако вида никакого не подал, и, пообещав на обратном пути заскочить, покинул кабинет.

      На улице продолжалась все та же беломорская осень. Все тот же нудный дождь и ветер создавали ощущение общей безысходности и уныния.

Кое-как добравшись до аптеки, а затем и до своей цели, Влад решил, что надо как следует запастись продуктами, потому что при такой погоде банальный поход в магазин можно прировнять к маленькому подвигу. Народу в магазине не было совсем, если не считать толстой кассирши, которая сидела за кассой и грызла семечки. Равнодушно встретив Влада взглядом, и совершенно не стесняясь его, она закинула в рот свежую порцию семечек и принялась двигать челюстями, изредка выплёвывая шелуху на расстеленную перед ней газету. Больше за прилавком никого не было. Простояв пару минут в тишине, прерываемой лишь звуком плевков, Влад набрался храбрости и заговорил.

– Извините, а можно мне …

Договорить ему не дали.

– Сейчас продавец товар примет и придёт, – сказала кассирша, прервав на секунду свое увлекательное занятие.

– А долго ждать то? – спросил Влад и сам испугался. Он уже отвык от такого сервиса и совершенно забыл, как надо при этом держаться.

От подобной наглости кассирша поперхнулась и посмотрела на Влада, как на какое-то маленькое, надоедливое насекомое и уже открыла рот, чтобы дать грозную отповедь и поставить на место зарвавшегося покупателя, однако планам этим не суждено было осуществиться. Из подсобки, что-то между собой обсуждая, вышли продавец и, по всей видимости, директор. Первая, увидев покупателя, сразу направилась к прилавку, а директор, согнав ее напарницу с места, принялся копаться в кассе. Тут Влад понял причину столь плохого настроения кассирши. Миловидная, с широко раскрытыми голубыми глазами, худенькая девушка скорее всего вызывала глубокую зависть у человека, который даже и мечтать не мог о том, чтобы выглядеть хоть немного похоже.

Из магазина Влад вышел нагруженный двумя тяжёлыми полиэтиленовыми пакетами, набитыми хлебобулочными изделиями и всякими долго хранимыми продуктами.

На улице тоже было на удивление пустынно. Машин не было совсем, а для города, состоящего практически из одной улицы, это было из ряда вон выходящее событие. Из людей вдали виднелись только фигуры двух человек, которые шатающейся походкой двигались к остановке.

– С выходных, что ли продолжают, – вслух сказал Влад и перестал обращать на них внимание.

Он не видел, как фигуры внезапно остановились, постояли, как будто к чему-то прислушивались, а затем развернулись и медленно, но целеустремлённо двинулись в его сторону.

Дверь в контору была по-прежнему открыта, и Влад стал подниматься на второй этаж. Подойдя к кабинету диспетчеров, он поставил пакеты на кресло, стоящее в углу коридора, постучался и толкнул дверь.

Татьяна Николаевна стояла лицом к окну и тихо стонала, покачиваясь из стороны в сторону.

– Татьяна Николаевна, – позвал он, – что-то случилось?

Медленно, глядя в пол, она повернулась нему. Тонкая струйка слюны протянулась вниз и украсила линолеум темным пятном.

– Татьяна Николаевна, что с вами? Вам плохо? – спросил Влад.

Она подняла голову и тут Влад очень сильно испугался. Вместо нормальных глаз на него смотрели два молочно-белых шара с черными горошинами зрачков.

Молча Татьяна Николаевна начала приближаться. Ее рот был полуоткрыт, и Влад увидел, как темно-жёлтая слюна снова начала стекать по подбородку и капать на пол. Подойдя поближе и издав какой-то хрип, Татьяна Николаевна внезапно кинулась на Влада.

Тут, наконец, разум перестал сопротивляться и взял на себя функции по управлению телом. Резко откинувшись вправо, Влад толкнул диспетчершу от себя, в угол комнаты, и отбежал за стол. Татьяна Николаевна глухо ударилась об стену и медленно съехала на пол, бороздя штукатурку своей головой.

Просидев на полу секунду, она поднялась и, ни слова не говоря, опять двинулась к Владу. Волосы, в том месте, где голова бороздила стену, были содраны вместе с кожей, и кровь обильно стекала из обширной раны на щеку, но это, похоже, совсем не волновало Татьяну Николаевну. Влад быстро попытался оценить положение и так же быстро понял – положение его было незавидным. Единственный выход из кабинета был заблокирован. Окно тоже отпадало по двум причинам:

Во-первых – второй этаж и пять метров до земли, а во-вторых – внизу топтались, подняв головы вверх, две фигуры с такими же молочно белыми глазами как у Татьяны Николаевны. Шансы убежать от них со сломанными ногами были почти нулевые.

– Вот тварь, друзей позвала, – вслух возмутился Влад.

Тварь, в свою очередь, возмутившись столь необоснованному обвинению, опять издала хрип и в обход стола стала приближаться к нему, освободив при этом путь к дверям. Надо было срочно пользоваться представившейся возможностью, и Влад, резво перескочив через стол, выбежал в коридор. Оказавшись снаружи, он быстро захлопнул дверь и протянул руку к замочной скважине. Ключа в скважине не было! Мысль о возможных последствиях пронеслась у него в голове подобно комете, предвещающей всякие разные бедствия всему человечеству, а лично ему – очень близкое знакомство с Татьяной Николаевной.

Влад держал дверь двумя руками и оглядывал коридор. Вначале ему на глаза попался ключ, который, видимо от удара, выпал из скважины и теперь спокойно лежал на полу у порога. Заметь Влад его чуть раньше, и дверь можно было бы закрыть, но теперь Татьяна Николаевна очень хотела выбраться из кабинета, и ручку приходилось держать обеими руками со всей силы. Больше в обозримом пространстве никаких предметов, которые могли бы сойти за оружие, не было. Думать надо было очень быстро. Внезапно взгляд его остановился на пакетах с продуктами. Со всей силы толкнув дверь внутрь, Влад сбил с ног Татьяну Николаевну и на несколько секунд избавился от докучливого внимания. Кинувшись к пакетам, он перевернул ближайший на пол, моля бога о том, чтобы там было хоть что-то похожее на оружие. Самым подходящим предметом оказалась банка сардин в собственном соку с добавлением масла. Конечно, можно было попытаться забить тварь батоном или пачкой макарон, но шансы на успех выглядели и так не очень высокими, что сводить их практически в ничто Влад не стал. Он схватил своё импровизированное орудие, повернулся и со всей силы ударил Татьяну Николаевну по голове. Банка с хрустом проломила кость, и из раны толчком вылетело небольшое количество крови. Данное действие настолько озадачило Татьяну Николаевну, что она прекратила всякие попытки к нападению и упала на пол. Недолго думая, Влад решил закрепить успех и принялся бить тварь по голове консервной банкой с цикличностью и силой отбойного молотка. После каждого удара банка немного сминалась и, в конце концов, в руках у Влада оказался серебристый блин с налипшими на него волосами и измазанный мозгами и кровью. Так же мозгами и кровью оказались покрыты стены, пол, сам Влад и, что самое обидное, продукты, которые он с трудом притащил из магазина. Не в силах остановиться, Влад бил и бил Татьяну Николаевну по голове, как вдруг услышал за спиной скрип двери и шорох шагов.

Девочки из бухгалтерии проявили природную любознательность и теперь с плотоядным выражением на лице уверенно приближались к нему. Зрелище было не для слабонервных. Владу хватило одного быстрого взгляда для понимания того, что одна девочка недавно перекусила второй и теперь, на добавку, они вместе совсем не против перекусить Владом.

Такое положение вещей его совершенно не устраивало и, прокляв себя за напрасную трату времени, Влад схватил ключ и бросился обратно в кабинет. Он в последний момент, перед тем, как зомби кинулись на него, успел закрыть дверь, и тяжело опустился на пол

(из сообщений информагентств)

С 6 октября, в связи с эпидемией ковид19, объявлен карантин в республике Карелия. Запрещён выезд и въезд любых лиц на территорию республики. Введен режим строгой самоизоляции. Заболевшим оказывается квалифицированная и своевременная медицинская помощь. Среди здорового населения производится профилактическая работа. Бортом МЧС в республику доставлено 750000 доз вакцины российского производства против короновируса, не имеющей аналогов в мире.

Влад сидел в кабинете диспетчера и тупо смотрел в экран телевизора. Про Беломорск, да и вообще про Карелию, в телевизоре не сказали ни слова.

– Блин – это же зомби, гребаные зомби, – крутилась в голове, как старая заезженная пластинка, одна и та же мысль. Произошедшее начало потихоньку доходило до Влада.

– А если они не насовсем стали зомби и это только временное помутнение рассудка, – подумал он, – а что, если она не хотела причинить мне вреда?

От таких мыслей становилось даже хуже, чем от мыслей про то, что наступил конец света и все люди на большой и цветущей планете стали живыми мертвецами.

– Если они зомби, то ты уничтожил опасную тварь и совершил хороший поступок, – пришла в голову мысль

– А если нет? – тут же пришла другая.

– А если нет – то ты насмерть забил консервной банкой пожилую и интеллигентную женщину диспетчера, – подсказал ему внутренний голос.

Внезапно Владу стало интересно: мысли, приходящие в голову и внутренний голос – это одно и то же? В своём случае Влад был почти уверен в том, что это разные понятия. Ему казалось, что в голове спорят два абсолютно незнакомых человека с диаметрально противоположными точками зрения, и никогда не было ясно, кто же на самом деле прав.

Он уже представил себе суд, где он, в кандалах, сидит за решёткой, а государственный обвинитель расписывает добродетели убиенной и клеймит его кровожадным маньяком, как вдруг с улицы донёсся крик. Влад встал и подошёл к окну.

Напротив, метрах в двухстах, у табельной, путейцы в оранжевых жилетах ели своего товарища. Они повалили его в мазутную грязь прямо у путей и зубами стали рвать на части. Тот ещё пытался вырваться, но крики о помощи становились все тише, а движения все слабее. Один из путейцев добрался до голой шеи и вырвал из неё кусок мяса размером с кулак. Кровь фонтанами била из живого тела и смешивалась с грязной мазутной водой луж. Владу показалось, что путеец был жив, когда самый голодный начал отгрызать ему пальцы. Примерно через три минуты путеец затих, и твари прекратили его есть.

– Видимо мёртвых они не едят, – подумал Влад и продолжил смотреть в окно. Через некоторое время тело зашевелилось и присоединилось к своим товарищам.

Внезапно перестал работать телевизор, и погасло освещение. Стало тихо и только зомби-бухгалтерши монотонно стучали в дверь.

– О, черт! Надо же своим позвонить, – Влад быстро достал телефон, но при взгляде на экран понял, что опоздал. Сигнал сети отсутствовал. В стационарном телефоне тоже царила тишина, так что сообщить Влад что-нибудь уже не мог никому.

В принципе, он не сильно волновался. Родители были на пенсии и почти все время жили в деревне, далеко от города, в купленном много лет назад доме. Сестра с мужем и маленькой дочкой тоже собиралась недельку погостить у них. Дачники, те, кто ещё приезжал, в воскресенье днём должны были уехать на электричке, а если в Петрозаводске творится, то же, что и здесь, то это явно была последняя электричка. Из местного населения оставалась одна Вера Васильевна, семидесятилетняя старушка, которая в ближайшую деревню, расположенную в пяти километрах, пешком дойти не могла.

Вот и получалось, что были они практически в полной изоляции, и думать Владу надо было только о себе, потому что ни жены, ни детей у него ещё не было.

Влад немного успокоился, сел на стул и попытался обдумать своё положение. Сначала надо было решить, что делать в ближайшее время.

– В кабинете долго не проживёшь – это факт. Воды, – Влад кинул взгляд на электрический чайник, – примерно литр. Еды тоже вряд ли много, максимум обед с собой приносили, – думал он, – да и холодно здесь скоро станет.

В том, что отопление отключат вслед за электричеством, сомнений у него не было ни каких. Осталось придумать, как отсюда выбраться и куда потом податься. За дверью зомби, внизу – зомби, оружия нет.

– Стоп, – сказал он сам себе. – Оружие.

Кто-то говорил, что у диспетчеров в кабинете дубинка спрятана. Мол, работают они круглосуточно, ночью в конторе никого нет, мало ли кто ломиться на огонёк будет. Хотя как может помочь женщине дубинка против пьяных мужиков – понять никто не мог. Во время многочисленных обсуждений данной проблемы самым распространённым было мнение, что дубинка только раззадорит нападавших и, возможно, впоследствии будет применена самым неестественным образом. Пытаясь представить себе диспетчеров, которые ночью с дубинкой ходят по конторе, Влад оглядел кабинет, немного подумал и полез в шкаф. То, что он там обнаружил, превзошло самые смелые его ожидания: Дубинкой оказалась новая, с наклеенным ещё ценником, бейсбольная бита. Он с тайной надеждой полез во вторую половину шкафа, но, к большому сожалению, дробовика с патронами там не нашлось. Теперь предстояло решить, как выбраться из кабинета и добраться до рабочего места.