Текст книги "Тени и нити"

Глава 9. (День четвертый)

– Гляди, пробуждается. Я же говорил: теперь это самый обыкновенный сон! – специалист с трудом расплющил веки. Какие-то люди сидели за большим каменным столом. Сейчас его не интересовало: сколько их, и кто они – ноздри заполнял аромат вяленого мяса, твердого сыра и свежих овощей. Глаза Овера впились в аппетитные округлости, возвышающиеся над большой белой тарелкой. Кажется, он проглотил целое ведро слюны, к тому же слишком громко:

– Странно, – раздался тот же стариковский голос: – Моих телесных катализаторов ему должно было хватить на полную фазу. Ты, что ли, прочесал половину Нармротских подземелий или взобрался на Башню Совета, пока нас не было?

Специалист хотел встать, добраться до пищи, но силы отказали ему, снова бросив в объятья странного сна.

* * *

Драконов было множество. Их шкуры сверкали всеми цветами от румяно-белого до глубокого пурпура. Они парили над бескрайним пламенным океаном. Неслись на огненных крыльях, разили друг друга когтями и рвали зубами. Поверженные падали в буйное рыжее море, рождая гигантские вспышки, зачастую поглощающие победителей. Яркий орнамент извивающихся драконьих тел все уменьшался отдаляясь, пока не превратился в огромное красно-бурое солнце, освещающее каменную пустыню. Казалось, в ней царила мертвенная неподвижность. Вот из ущелий и глубоких трещин начал подниматься рваный черный туман. Тяжелый, медленный и шепчущий. Он тек, сплетаясь тысячами жадных пальцев. И рождал чудовище, огромное и полупрозрачное. Полное глаз, когтей и крыльев. Тварь сжималась для прыжка, и устремлялась сквозь жидкое темно-синее небо к багряному глазу солнца. Тянулось, не доставало и ревело в бессильной злобе. А драконы над огненным морем продолжали свои жестокие игры.

* * *

На это раз специалист приходил в себя медленно, все еще ловя обрывки драконьего сна. Эти жутковатые грезы как-то странно согревали и вселяли уверенность. Были слышны голоса – в подземной комнате опять кто-то был. Овер не пошевелился и остался лежать с закрытыми глазами. Происшедшее в последние дни впервые открылось явственно. Казалось, правда, что все это произошло с кем-то другим. Особенно в полном крови коридоре у кабинета Оракула. А еще был безумный подъем на башню. Овер ощутил легкий стыд за украденный артефакт, вполне, вероятно украденный у того самого старика, что вытащил его из заполненной шепотом холодной тьмы подземелья. Впрочем, по доброй воле расставаться с красным камнем специалист не собирался. «Все, что связано с магией принадлежит мне»! – таков был его закон. По праву Щита Молчания и жизни подопытным образцом в Университете, и утерянным наследством Ревенуэронов, в конце концов. «Нет, так просто вам его у меня не отнять»! – подумал специалист со внезапно нахлынувшей злостью. Чуть приподнял веко – нужно было разобраться в обстановке, пока его считают спящим.

Комната была все та же, большая и напичканная магией. Правда, в прошлое пробуждение он, увлеченный этой начинкой, так и не успел рассмотреть само помещение. Теперь специалист видел высокие, теряющиеся во тьме потолки, гигантский стол, две черные глотки выходов и неприятно давящую выпуклость шахты. Магический свет горел над столом и приглушенно ложился на стену за спинами парочки, устроившейся в заваленной подушками нише. Овер чуть было не прыснул со смеху, увидев в объятьях того самого поющего древнего мага девицу в полупрозрачных шароварах и ярко-оранжевой шелковой тунике – не иначе как старый хрыч затащил к себе под землю одну из нармротских ночных птичек! Интересно, у него для этого дела тоже какое-нибудь заклинание имеется?! Забавная парочка перешептывалась и, видимо, была полностью поглощена общением.

Специалист заворочался и начал тереть запястьями глаза, изображая пробуждение невинного. Все-таки, с этим древним чародеем нужно было держать ухо востро. «Ты что взобрался на Башню Совета»? – Овер не помнил, когда слышал это от старика и не стал бы ручаться, что слышал, вообще, но явственно ощущал, что тайну ограбления башни скрывать долго не удастся.

Окончательное пробуждение наградило специалиста дикой грызней взбесившихся собак в желудке. Заставленный едой угол стола стремительно притянул его. Овер успел лишь буркнуть что-то формально вежливое в ответ на приветствие мага и впился зубами в кусок хрустящего хлеба. Девушка захихикала.

* * *

Чародей или не чародей, а бурчал это мастер Тарон, как самый обыкновенный старикан – все ему сегодня не нравилось. Вот в его-то молодость и войны были покровавей, и мир – поспокойней, и магия более могущественной, и свободы побольше. Не то, что сейчас. Вскоре специалист совсем перестал слушать его болтовню, сосредоточив все внимание на фруктах и вяленом мясе. Но кое-что все-таки пробивалось сквозь упоительно сладкий хруст пищи.

– Даже молодицу нынешний мужик как следуют приласкать не может, – вещал старикан. Девица в который раз захихикала, будто бы соглашаясь с этим сомнительным утверждением. «Нужно сваливать, пока разговор не дошел до коридора с отсеченной рукой, Башни Совета и позаимствованного оттуда артефакта», – решил Овер. С трудом оторвавшись от разоренной тарелки, специалист встал из-за стола:

– Спасибо за гостеприимство, но мне уже пора. Да и вам, наверное, не терпится остаться наедине. Как в город-то быстрей выбраться?

– Город!? Разве сейчас это можно назвать городом? Беспорядочные каменные нагромождения, тонущие в мусоре и помоях. В бедных кварталах даже коз и коров держат! – казалось, мастер Тарон так и продолжит свои стариковские байки, не обращая внимания на собравшегося улизнуть гостя. Овер уже стоял у своего ложа и пытался незаметно вытащить из-под подушки украденный артефакт, когда неожиданный вопрос чародея заставил его застыть на месте:

– Так ты знаешь, что делать с Сердцем Пламени?

Магнетическое щупальце взметнулось и замерло, трепеща у жаркой поверхности Красного Ключа. Казалось, разбитая окончательно, холодная чернота вновь затрепетала, подступая к горлу специалиста. «Убить старика, да и дело с концом», – расцвели в ушах тысячи шепотков-поцелуев. Чтобы просто выждать, Оверу пришлось сделать над собой усилие.

– Полагаю, не знаешь, – заключил мастер Тарон, встретив настороженный взгляд специалиста.

* * *

Пламенные потоки извивались в хрустальных змеевиках, сливаясь пред Великим Магистром Дасии Нирдаремом Наэргероном во вращающуюся огненную корону, в центре которой помещался окруженный демагнитизирующей оболочкой огромный не ограненный рубин.

– Так ты все-таки решился создать его, – странное многорукое, ощетинившееся дрожащими световыми ресничками, существо шагнуло к магистру прямо через огненную бурю.

– Как видишь, – пробурчал маг.

– Вроде же говорил, что Совет сплошь бесталанные интриганы, а гильдия прогнила до самых корней. «Представь, что будет, если огненный портал заграбастают Вергероны или Занкан-тароны», – не твои ли слова? – Существо присело на край мраморной столешницы, закинув ногу на ногу и обхватив колени нижней парой рук.

– Мои, но я, если помнишь, еще говорил, что набеги из-за Яшрета случаются чуть ли не каждый год, вердуги крепнут и рвутся в бой, у намаров снова зашла речь об объединении семей. А теперь еще все больше разговоров, о том чтобы дать колдунам место в Совете.

– Понимаю. Впрочем, мнение Иерархии Света на этот счет, ты уже давно знаешь.

– Что мне до вашего Света? – магистр скривился и пожал плечами, блестящая волна пробежала по его шелковой желто-красной мантии: – Говорил тебе сколько раз: я ученый, а не святоша!

– Может быть, может быть, – существо засмеялось, роняя извивающиеся световые капли: – Но Сердце Пламени, ты все-таки сделаешь!

– Сделаю, если никто мешать не будет.

– О, простите великодушно нас несведущих, – посланник опять хохотнул, сбросив на магистра десяток своих световых иголок, и растворился в воздухе. Странный электрический холод пробрал чародея до костей, он выругался и снова взялся за работу.

* * *

– Так вот, – продолжил старик: – Эта светящая каракатица меня никак в покое оставить не могла, хоть я и без нее, все сделал бы. Предупреждала еще, что однажды кто-то и портал и ключ заполучит, и не из Совета, и даже не из гильдии будет. Так то, мол – ихний человек. Но ты, как я посмотрю, на святошу совсем не похож. К тебе тоже, что ли, какой-нибудь ангельский посланник наведывался?

Специалист не знал, верить или нет, странным россказням старика, зато прекрасно понимал, что ничем не сможет подтвердить свое право на полный огненной магии рубин.

– А Красный Ключ зачем прятать нужно было? – спросил он, уводя разговор в другую сторону.

– Вот молодежь, никакой тебе политической хватки! – посетовал, так и не открывший своего настоящего имени, мастер Тарон: – Я себе манатки собрал и поминай, как звали. Ну, все эти никчемные крючкотворы из-за власти и передрались. Если бы кто Сердцем Огня завладел, мог бы запросто полгорода спалить или, упаси Создатель, Университет. Так я – ключ под охрану, чтобы только один надежный человек его достать мог. Только того он – раньше, чем нужно помер.

– Понятно, – протянул Овер, переминаясь с ноги на ногу, ему не терпелось поскорей убраться куда подальше. Черные шепотки заткнулись, но, кажется, все еще бродили где-то в животе молчаливые и обиженные, пробирая неприятным холодком.

– А, самое главное запамятовал! – воскликнул чародей, потом перешел на привычное бормотание: Совсем старый стал. Нужно было заклинание, не на… Впрочем неважно. Так вот. Велено тебе передать, что должен обязательно оставить в Портале энергии на одно полное открытие, то бишь на одно заклинание.

– Так его ж ни разу не использовали, что он сам разрядиться успел? И что это еще за полное открытие? – поинтересовался Овер.

– Не использовали!? – хмыкнул старик: – А что осталось от крепости на юге за рекой, видел?

– Еще бы. Но это ведь работа вердугских заклинателей – так все говорят, – специалист был практически уверен, что тут-то он подловил старого ворчуна.

– Демонопоклонники?! – мастер Тарон сплюнул: – Эти только своих крестьян поджигать умеют. Говорю тебе: когда прижали черномундирных, они принялись оставшихся в Нармроте магов трясти, вот и решился кто-то оживить портал без ключа. Огня вырвалось столько, что и своих, и чужих пожгло.

– Но чужих все-таки больше, – добавил маг после короткой паузы: – Так что теперь… – могущественный артефакт огненного разрушение выполз из-под подушки, оттолкнув руку специалиста, и поплыл к своему создателю по воздуху. Коснувшись руки старика, засветился изнутри. На мгновение худые костлявые пальцы и дряблая белая ладонь обратились в буйный гудящий сполох. Если бы не поднимающаяся от рукава чародейской мантии тонкая дымная струйка, Овер решил бы, что ему привиделось.

– Изрядно израсходовали, – покачал головой мастер Тарон: – раза на два осталось… в лучшем случае. Так что, если жарить вздумаешь – черпай через Ключ, понемногу. Но и с этим особо не усердствуй. А то, если ко мне опять какая-нибудь ангельская тварь припрется и по новой Сердце Пламени сделать запросит – я уж точно не переживу. Ключ, кстати, возле Сердца моментально заряжается.

Старик перевел дух и продолжил наставления:

– Кристалл, что мешок не кидай – трещина пойдет, может вся магия освободиться. Да от молнии волшебной или небесной береги. Вон я тебе сумку для него прикупил, а то молодежь бестолковая теперь о самых простых вещах ни в жизнь не позаботится.

Специалист глянул на свисающую со спинки стального стула кожаную дорожную сумку. Красный камень как раз долетел до нее, забрался внутрь и щелкнул ремешком. Нужно было ловить момент, специалист поспешил попрощаться с мастером Тароном и его барышней. Те явно были рады освободиться от его общества. Древний маг пробормотал что-то вроде: «Наконец-то, а я-то думал, что весь остаток дней своих буду к этой штуковине пристегнут». Еще старик всучил приготовленный заранее сверток с едой и сказал, что осветит кратчайших путь на поверхность. Специалист просто не верил своему счастью.

* * *

После того, как бессмысленный восторг рассеялся, пришлось повернуть назад. Шепот черноты подзуживал: «Слабак и идиот – сбежал от полоумного старика»! Овер игнорировал злобный голос, хоть и проклинал себя за упущенную возможность пополнить магнетические запасы. На счастье, он запомнил несколько искрящихся в стенах драгоценных камней системы магического отопления и вентиляции. В дареной скатке специалист обнаружил кое-как заточенный столовый нож и взялся выколупывать кристаллы. Крохотные огневики поблескивали всего в каком-нибудь ате от пола. Опустившись на коленки, Овер принялся ковырять стену. Казалось, камень поддается, но изогнувшееся серое лезвие вдруг треснуло у самой рукояти. Специалист выругался и еще раз подковырнул огневик остатками ножа. Кристаллик выпал и звякнул по плитке пола. Подняв его на ладони, Овер увидел бронзово-желтую оправу с зубчатыми лепестками. Такими же точно выступами заканчивались трубки магического зарядного устройства. Совпадение или обыкновенный украшательский изыск? Все может быть. Но специалист был уже неплохо знаком с логикой нармротских магов-инженеров. Осветивший для него шахту башни желтый камешек лег под гнездом следующего огневика. Овер начал давить на металлические зубчики то в одном месте, то в другом, то в нескольких сразу. Тихо скрипнула упрятанная в стену пружинка, и кристаллик выпал из оправы прямо на ладонь. Более воодушевленный собственной победой, чем добытой магией, специалист принялся за сбор драгоценного урожая. В его карман перекочевали уже пять огневиков, и он взялся за разработку небольшого скопления голубых кристаллов, когда заслышал шаркающие шаги и хрипловатое бормотание. «Не иначе как почуял что-то въедливый старикан», – решил Овер. «Останься, убей его и возьми себе посох», – взвыла чернота. Заполучив очередной камушек, специалист подобрал сумку и двинулся прочь от чародея быстрым, но спокойным шагом. Если не срываться на бег, старик, скорей всего не заметит пропажи жалкого десятка кристаллов. К тому же, их ведь мог кто-угодно сколупнуть. Или не мог? Какое-то время специалист прислушивался к далекому шевелению за спиной, стиснув зубы, чтобы не поддаваться черным нашептываниям. Потом успокоился – древний чародей просто перебирал ногами, напевая уличную песенку:

 
«…У Меризы Рыжей уста – земляника
У Меризы Рыжей калитка открыта
Я бы вошел в нее, я бы попробовал,
Да отец ее – мастер сверкающей молнии.
У Меризы Рыжей щечки медовые,
У Меризы Рыжей дом заколдованный,
Я бы раскрыл его злые секреты,
Да отец ее – мастер волшебного света.
У Меризы Рыжей голос пьянящий,
У Меризы Рыжей при дверях злобный стражник,
Я бы открыл их тихо, без стука,
Да отец ее – мастер разящего звука»…
 

Коридор плавно забирал в гору, потом перешел в лестницу, которая уперлась в наклонную каменную плиту. Это была дверь с магнетическим замком – специалист различил бледные узелки нейтральной магии и угнездившиеся в едва заметной щели кинетические примитивы. Овер несколько раз толкнул плиту, но та не обнаружила никакой склонности к движению. Проклятый старикан отлично знал о его способностях, но и словом не обмолвился. Может, проверяет? В любом случае, возвращаться к чародею и участвовать в его экспериментах, специалист не собирался. Магическое щупальце вцепилось в переплетение белых нитей. Сперва специалист хорошенько встряхнул этот пучок, потом потянул, дернул, зашатал из стороны в сторону. Нейтральная магия могла сохранять свою энергию очень долго, но все-таки и ее ресурс не был неисчерпаемым. А значит, растратив его попусту, он мог запросто отрезать себе выход на поверхность. Специалист постарался успокоиться и припомнить гномский банк. Магнетическое щупальце взметнулось, как плеть, погнав по белым нитям мелкие волны. Четыре всплеска разной силы, и кинетическая магия начала оживать. Заструились, врезаясь в плиту, голубые искры. Верх двери завалился вовнутрь, низ уехал наружу. Схваченный магнетическими огоньками каменный блок прополз немного и замер. Таким образом, лестница выросла на восемь ступенек. Пахнуло свежей вечерней прохладой. Свет в коридоре погас, и специалист выбрался на поверхность в рыже-лиловый сумрак заката. Дверь кувыркнулась обратно, вернув каменные ступени на свое место. Гигантские башни и их огромные тени делали небольшой сквер местом воистину зловещим – неудивительно, что желающих посетить его этим вечером не нашлось.

Вырвавшись наконец-то из-под земли, Овер растерялся – теперь он мог пойти в любую сторону. Но куда ему идти? Специалист внезапно осознал, что его должны искать: за побег, за смерть парней в доме Оракула, а теперь еще за кражу Сердца Пламени. Тут-то шепчущая чернота и взяла вверх. «Бежать! Бежать»! – кричала она: «Убрать с пути любого»! Лишь через некоторое время Овер сообразил, что ноги несут его к воздушной гавани Нармрота. Что ж неплохое решение – на летающей лодке взять его так просто никто не сможет.

Часть вторая: Игра теней

«…Нет во всех мирах больше пропасти, чем между Светом и Тьмой. И нет ничего более ужасного, чем хозяева глубинного мрака, их создания и слуги. И нет ничего более странного и отвратительного, чем прислуживающие им люди. Потому мы и приносим в жертву свои тела и свои души, чтобы сделаться вечными стражами на пути Тьмы, беспощадными к любым ее проявлениям»… – из клятвы Резиг-тара.

Глава 10. (День четвертый)

Гомункул не страдал от похмелья. Организм его с удовольствием употребил сладкое и крепкое пойло, а вредные вещества преобразовал в небольшие темно-бурые пятна повыше локтей. Девяносто Шестого такой поворот вполне устроил. Когда контролер уснул, сваленный выпивкой и ночными похождениями, Летун понял, что скоро начнет скучать. И как обычно очень этим обеспокоился. С четверть часа он упорно отдыхал. Потом не выдержал. Взялся собирать вещи. Выкопал благодарственную тарелку от гильдии ювелиров украшенную позолотой и гравировкой: «Драммру Нжамди за раскрытие дела Холодного Грабителя». Так, что-нибудь еще найдется полезное в этой мусорной куче? Гомункул принялся перебирать замусоленные книги и старую одежду. Губки его периодически выпячивались, а голова кивала неодобрительно. Летун так увлекся, что едва различил тихий скрежет у входных дверей.

– Эеей! Там что-то есть! – Девяносто Шестой бросился к развалившемуся на кровати контролеру. Драммр только всхрапнул и отмахнулся от назойливого жужжания. Двери стуканули резко и громко.

– Вставай-вставай! – гомункул вцепился контролеру в лицо, уперся ногами в плечи и задрал так и норовящие скользнуть обратно вниз веки. Драммр морщился, но продолжал мерно сопеть. Сталь замка пронзительно задребезжала. Дверь со скрипом заехала в комнату. Существо черное, верткое и костлявое спрыгнуло с дверной ручки, высвободив длиннющий хвост из замочной скважины. Перекувырнулось и бросилось в атаку. Девяносто Шестой завизжал пронзительно, схватил что-то, оказавшееся на поверку плотным подголовным валиком и взвился в воздух. Контролер уже мычал нечто стремящееся к осмысленности и пытался сжать до нормальных размеров разбухшую с бодуна голову. Хвостоплеть черной твари щелкнула, захлестнув нацеленное на нее, мягкое оружие гомункула, потянула вниз и вырвала подушку из рук Летуна. Пытаясь удержать ее, Девяносто Шестой потерял высоту, и тут же черный хлыст ударил коротко в противоход, вогнав под серую алхимическую кожу острый костяной шип. Гомункул вздрогнул, тело его занемело и рухнуло на пол, твердое, как кукла из обожженной глины.

Превозмогая слабость и головную боль, Драммр поднял с кровати верхнюю часть туловища, заполненного чем-то горьким, колючим и тяжелым. Засвистел убийственный хвост твари, и что-то тюкнуло в живот контролера. На короткий миг все замерло. Потом Драммр вспомнил, что так и не вытащил «Краткую историю Тени» из-под мундира. Контролер тут же вступил в борьбу с неизвестной тварью – прижал увязший в фолианте хвост локтем. Навалился, потерял равновесие, еще сильнее придавливая черную плеть. Уже сползая с постели принялся шарить рукой в поисках чего-нибудь тяжелого и твердого. Тварь верещала и дергалась. Что-то холодное и округлое приятно легло в ладонь. Драммр ударил с размаху – существо пискнуло, извернулось и оцарапало руку когтями. Контролер продолжал колотить тварь, но та лишь изворачивалась да все пыталась выдернуть хвост. Шипастый наконечник тем временем высвободился, и беспомощно цокал по обложке «Краткой истории», размахнуться получше и дотянуться до подходящей цели он не мог. Драммр отбросил свое оружие – узкогорлую бронзовую вазу и начал готовить заклинание. Простейший ударный телекинез. Несколько слогов, жестов, и вот уже на пальцах мага заерзали примитивы движения. Драммр вскочил на ноги, удерживая рвущуюся на свободу черную плеть в кулаке. Ядовитый шип на ее конце дрожал и извивался, с каждым мгновением чуть приближаясь к запястью. Кинетический магнетизм сорвался с руки контролера, врезался в тварь, протащил ее по полу и выбросил за порог, хорошенько засадив костлявыми мощами в стену общего коридора. Смертоносное острие прорвало рукав мундира, но кожи не задело. Драммр захлопнул дверь и привалился к ней плечом. Нужно было придумать магию, способную прикончить треклятую тварь наверняка. Контролер наморщил брови, перебирая варианты. Эта бестия могла ведь и не боятся огня или кислоты. «Бестия» тем временем подтвердила свою жизнеспособность стукнув пару раз в дверь у самого уха Драммра. Потом заскрежетала в замке. Контролер поспешил отстраниться от замочной скважины. Вовремя – ядовитый шип заколотился о дверь уже с внутренней стороны. Ага, вот оно! Небольшая лужица у порога подсказала правильное решение. Драммр забормотал заклинание. «Колпак Шергерона» на человека вряд ли накинешь, а для мелкой бестии он в самый раз будет. Покончив с формулировками, Драммр отскочил от двери и направил магию, на рванувшую в комнату тварь. Неугомонное существо увязло в сети неподвижности. Прихотливо вплетенный в нее криомагнетизм охватил тело маленького убийцы, впиваясь острыми иглами льда. Бестия трепыхалась долго.

Все еще косо поглядывая на успокоившуюся тварь, Драммр подошел к гомункулу. Тельце Девяносто Шестого затвердело, как камень. Контролер покачал головой, пожал плечами и поставил статуэтку летающего искусственного существа на столик. Надежда на оживление еще оставалась – яды на гомункулов действовали совсем не так, как на людей и животных. Что лишний раз подтвердила хвостатая бестия – как-то не походили эти суетливые мощи на коллекционера скульптур.

Драммр забежал в ванную, наскоро умылся и соскреб жесткую щетину. Несвежий контролерский мундир сменил на кожаную куртку и штаны из тонкой шерсти. Сразу почувствовал себя немного намарским горцем. Подцепил пояс с кинжалом. Ящики стола были выпотрошены, но золото не тронуто. Задаваться вопросом, кто и зачем устроил на его квартире обыск, времени не было. Драммр нырнул между двух массивных тумбочек и сотворил легкое заклинание света – теперь он мог различить на обратной стороне столешницы хоровод темных символов. Нанесенные лучшими чернилами гильдии алхимиков, за десять с лишним лет они не утратили четкости и яркости.

Формулу «Статического сохранения» студент Нжамди разработал еще для своего Университетского диплома. Правда, в итоговый труд она так и не вошла, воплотившись лишь в одну единственную запись на мраморной столешнице. В свои двадцать с хвостиком Драммр решил сохранить заклинание, способное произвести революцию в боевой магии, на крайний случай. Тогда он думал, что случай этот выпадет на кровную месть семье с Косого Камня. Глаза контролера несколько раз пробежались по рядам значков. Последовательность слогов и жестов восстанавливалась в памяти. Отлично. Драммр улыбнулся своей гениальной находке, произнес коротенькое ключевое заклинания чернил и дождался исчезновения формулы. Все, больше в этом доме его ничего не держало. Выбираясь из-под стола, контролер влез локтем в кучку какой-то пепельной пыли. Присмотрелся, поморщил нос от едкого горьковато-затхлого запаха и решил, что стоит, пожалуй, внести этот странный мусор в общий список неприятных загадок.

Прихватив лишь деньги, одеяло, резервную флягу с горькой элтерой и статуэтку гомункула, Драммр покинул свое жилище. Солнце, должно быть, еще не добралось до полуденных часов, и улица встретила приятной прохладой.

* * *

Аверон сделал пару коротких вдохов и заставил себя успокоиться. Гихра он пожалуй что любил. Небольшой демон внушал уважение своей живучестью и боевым духом. И умением повиноваться. Если бы все граждане Дасии обладали этими качествами хотя бы вполовину! Впрочем, сейчас нужно было думать о Драммре Нжамди. С кем может быть связан этот «счастливчик»? С вердугскими агентами, с господином Эфрузтом, с кружками убогих магов-контрреволюционеров? Или все-таки с гергемом? Аверон листал личное дело контролера Нжамди: впечатляющий список раскрытых преступлений и никаких намеков на связи с тем или иными силами. Явился главный по кадрам Службы, старший контролер Налрток, пожевал большие сероватые губы и загудел:

– Гергем что ли?

Аверон едва не поперхнулся, и Налртоку пришлось пояснить: – Ну, так его наши студенты прозвали в честь демона пронырливого из сказок. Так они чуть ли не два десятка его дел изучают. В общем, оперативник из лучших, с чутьем. К тому же маг с Университетским дипломом.

Аверон задал еще пару вопросов и отпустил старшего контролера. Сомнения дасского правителя лишь усугубились, облачившись в самые мрачные краски. «Гергем – странная кличка для оперативника Службы справедливости», – все повторял он про себя. «Ерунда – броверукий демон для народа всего лишь сказочное существо», – возражал здравый смысл. В общем, даже без каких-либо доказательств Аверон был готов поверить в связь Нжамди с гергемом – просто потому что боялся этого. К тому же за спиной у подозрительного контролера маячил Университет. Что ничего хорошего предвещать не могло. Так что «новый дасский мудрец» и «вдохновитель великих идей революции» решил избавиться от Нжамди. Хотя бы на всякий случай. Оставалось только выбрать подходящее место для засады. Так чтобы можно было развернуть серьезные силы и обойтись без шумной огласки. Аверон наморщил лоб, пытаясь представить логику въедливого оперативника Нжамди… И абсолютного контролера аж озноб пробрал при одной только мысли о том, куда будет копать и до чего может докопаться этот намарский самородок сыска.

* * *

Абсолютный контролер Раждан Феберток обыкновенно спал допоздна. Потому его закоченевшее тело обнаружили уже в последних полуденных часах: техники-телохранители выжидали, стучали, звали и только потом решились ломать дверь. Вызванный на квартиру чародей-лекарь просканировал труп заклинаниями, капнул в глаз и на язык зловонным реактивом. В результате обнаружилась травма шеи (которую можно было бы определить, лишь взглянув на расплывшийся под затылком абсолютного контролера синюшный отек) и «некоторая дисфункция сердечного контура». Прибывший в самом скверном расположении духа Аверон лишь стрельнул в доктора колючими серыми глазами, да приказал опечатать дом. Он решил не давать смертям абсолютных контролеров широкую огласку, и виал Нааргаля оставить на месте, но под надежной охраной.

Из высшего руководства Службы в живых оставались еще Ирея Ренлон и Варп Даргени. Ренлон была практически бесполезной. Стареющая потаскуха, некогда выводившая на баррикады десятки горожан блеском в глазах да высокой грудью, теперь ведала вопросами женского равноправия, щеголяла нарядами и молодыми ухажерами. Ей бы Аверон с радостью пожертвовал, вот только возиться не хотел. Другое дело мрачный серолицый Даргени. Бывший мелкий торгаш довольно успешно травил по всей Дасии недовольных новым режимом и всяких прочих уклонистов. Вот только, Аверон этой ретивости не понимал, и потому не доверял Серому Варпу.

А еще шла война. Правда, овладевшие выгодными позициями на побережье и в Ревенуэре дасские войска теперь лишь отбивались от вялых и разрозненных атак, но полностью сбрасывать вердугов со счетов было бы большой ошибкой.

«Ничего», – подумал Аверон: «Вот разберусь со всем этим, разгоню Совет, а в Великой Башне устрою себе резиденцию».

* * *

Мастер Ренгаль читал при тусклом свете сальной свечи. Глаза колдуна слезились. Сам того не замечая, он начинал раскачиваться взад-вперед. От чего строки расплывались еще больше. Древняя книга, написанная на языке, мертвом уже более четырех тысяч лет, обошлась Ренгалю в целое состояние. К тому же в долги вогнала. Восемь лет он оплачивал ее поиски, а теперь бился над расшифровкой. В «Глубинных горизонтах Назрени» колдун рассчитывал найти ключ к планам нового вторжения демонов. Чем дальше он читал, тем больше убеждался в том, что прорыв Багровых Глубин вполне реален.

Стекло треснуло тихо, как будто выдавленное чем-то большим и мягким. Ренгаль вскочил и захлопнул книгу. Окна вылетали уже во всем доме. Сердце бешено заколотилось в груди колдуна, а ведь он знал, что рано или поздно это случится. Прижимая к себе драгоценный фолиант, Ренгаль рванул в Глухую Комнату. Споткнулся о вылетевшую из пола плитку, проехался щекой по стене. Каким-то чудом колдуну удалось восстановить равновесие, но дом уже наполнили пугающие шорохи и шепотки. Отпихнув плечом дверь, Ренгаль ворвался в крохотное помещение с низким уходящим к самому полу сводом. Здесь всегда, даже в самые безденежные дни горела масляная лампа. Колдун забился в единственной способный вместить человеческий рост угол и передвинул небольшой торчащий из стенки стальной рычажок. Заскрежетали шестеренки. Из устроенных в полу тайных коробов появились колдовские знаки, зажглись магические огни. Голос Ренгаля завибрировал, наполняя символы властью. Слабенький, но собранный в прихотливый узор, магнетизм открыл каналы в иные планы мира. Вжавшегося в стену колдуна теперь загораживали два метаколодца, совсем неглубоких, дотягивающихся лишь до ветреного неба Серых Пустошей, зато способных развоплотись любого, вздумавшего приблизиться демона.

Ожидая непрошенных гостей, Ренгаль дрожал всем телом. Воображение рисовало ему огромных, многоруких, покрытых шипастыми панцирями, глубинных повелителей. Колдун даже немного удивился, когда через дверной проем прыгнул кшерир, низкорослый мускулистый демон с тяжелыми когтистыми лапами – такой с одного удара мог убить человека, но из-за бесхитростной глупости стоял в темной иерархии очень низко. Тупой или не очень, но кшерир даже не приблизился к границам губительных пентаграмм. Вслед за ним показался фейши. Ренгаль еще плотнее вжался в стену при виде мракокрылого мотылька. Тварь эта, почти бесплотная, со множеством крючковатых лапок, и усеянной мелкими красными глазками мордой, если верить старинным записям, убивала, проникая своим подвижным хоботком в мозг через ноздри или глаза. Сказками про фейши, пугали не одно поколение дасских детей. Колдун напомнил себе о непреодолимых препятствиях метаколодцев.