Текст книги "Иллэя. Возвращение"

– Ты будешь вместе со мной? – она попыталась скрыть от него свой порыв.

– Нет, ты же сейчас этого не хочешь, тебе надо побыть одной, – как-то особенно ласково сказал он.

Лиза вздрогнула, этот парень, словно читал её мысли. Да, она чувствовала потребность побыть одной, но он-то как об этом узнал? Эйнор в ответ лишь спокойно улыбнулся.

– А куда мне теперь идти? – растеряно спросила Лиза.

– Я пойду обратно в корабль прадеда, где он находиться ты же знаешь? А ты сама выбирай любое место, здесь везде безопасно, если у тебя не будет дурных намерений. Я знаю, у тебя их нет. Проголодаешься – приходи к кораблю. Захочешь пить, смело пей любую воду, что увидишь. Будет желание искупаться, купайся в любом озере, там глубже, речки у нас мелкие, по пояс. В наших водоёмах никто не живёт, там только безобидные растения. Вообще наш мир неопасен, если, конечно, не пытаться на него нападать. Когда прочитаешь мемуары прадеда, ты это поймёшь. На, возьми его планшет, чтобы не заблудиться.

Эйнор вытащил из кармана старый планшет, такие Лиза видела только музее УДК, и протянул ей.

– Разберёшься, как им пользоваться? – очень искренне улыбнулся он.

– Я постараюсь, – тихо ответила Лиза, глядя ему в глаза и впервые улыбнулась.

Эйнор смотрел в её зелёные, уже просохшие глаза, затем, смущённо отвёл глаза в сторону, и, как показалось Лизе, немного покраснел.

– Там есть озеро, – указал он рукой на юг, – у западного его побережья стоит корабль прадеда. Я думаю, ты не заблудишься. До встречи!

– Пока, Эйнор… – Лиза удержала его за руку, – а в округе ещё кто-то есть?

– Не беспокойся, Лиза, ближайшие дороги далеко, а моё селение вообще в двадцати километрах отсюда. Пожалуйста, ничего не бойся. Тебе могут встретиться лишь небольшие зверьки, они добрые и любопытные. Но если что, просто вспомни обо мне.

– И что будет?

– Ты умная девушка, прочитай записи моего прадеда, и ты всё поймёшь. Увидимся!

Он слегка поклонился, затем, внимательно посмотрел ей в глаза и, резко развернувшись, зашагал в лес. Лиза, глядя ему вслед, была вынуждена покориться судьбе и принять участие в её крутых поворотах.

Глава 4.

Лиза, сидя на берегу, взяла себя в руки и вернула себе способность трезво оценивать ситуацию так, как её учили сначала в школе, потом в академии.

– Неужели мне, подобно этому Травникову теперь суждено будет жить здесь? Здесь с этим милым молодым парнем? – думала Лиза, почти вслух, – нет, он, конечно, мне понравился, но говорить о любви с первого взгляда, как у иллэянки Эеи с земным пилотом явно преждевременно.

Она поднялась на ноги, действительно, в лучах предзакатной Матери она разглядела на том дальнем западном берегу озера небольшой пролесок, а за ним очертания корабля. Поверхность слабо сверкала металлом, но ей было понятно, что это.

– Я как раз нахожусь в месте, где происходили описанные в этих мемуарах события, – думала Лиза, – пойду, прогуляюсь до места посадки того корабля, он должен быть, судя по рассказу Травникова, вон там.

Она легко сориентировалась по сторонам света и двинулась на север. Буквально через пятнадцать минут, увидев пробегающего смешного зверька, она вышла на полянку. Зверёк остановился у края полянки, внимательно посмотрел на идущую Лизу, издал какой-то пищаще-чирикающий звук и быстро убежал в лес. Зверёк, похожий не то на зайца, не то на белку с беловато-жёлтой шёрсткой, немного насмешил своими повадками Лизу. Она почему-то вспомнила свою любимую игрушку из детства, с которой всегда засыпала. Чем-то этот зверёк напомнил ей ту игрушку, может похожей расцветкой, а может такой же неопределённой породой, вроде того фантастического и очаровательного игрушечного существа из детства. Лиза проводила взглядом зверька и переключила внимание на полянку.

Посреди полянки возвышался огромный кокон из когда-то чёрных корней, только низ кокона был полностью заросшим травой и кустарниками. Было сложно разобрать, что это было раньше. Верхние оголённые корни были покрыты тёмно-серой пылью. Она пыталась подсчитать, сколько прошло лет с момента гибели этого корабля. Это точно был когда-то корабль. Она обходила кругом этот кокон и по его форме убедилась в этом. У неё вышло шестьдесят пять лет. В таком случае, если она правильно запомнила дату рождения Травникова, он умер в возрасте сто один год. Учитывая нынешнюю продолжительность жизни землян, это весьма долго.

– Интересно, какой он был этот Фёдор Иванович? – подумала Лиза, – а этот Эйнор похож на него или нет?

Тут она вспомнила, что Эйнор дал ей свой планшет. Она достала из кармана это архаичное устройство, оглядела его со всех сторон и нашла кнопку включения. На современных аналогичных устройствах никаких кнопок теперь не было, они включались и управлялись взглядом. Этот же старенький планшет управлялся пальцами. Лиза весьма быстро разобралась, как управлять таким старым гаждетом, листая содержимое. Она нашла файл с данными Фёдора Ивановича и стала изучать его. С экрана на неё смотрел парень, чуть моложе Эйнора. Лиза глянула на дату этого изображения и рассчитала возраст Травникова на этой фоторгафии. Ему здесь было двадцать лет, снимок сделан буквально за неделю до его последнего вылета с Земли.

– Симпатичный, но Эйнор на него совсем не похож, – мысленно решила Лиза, – если их сравнить, то Эйнор красивее.

Она продолжила рассматривать Фёдора Ивановича. Гладко выбритый с правильными чертами лица, нос с лёгкой горбинкой, но не грубый. Серые добрые мендалевидные глаза среднего размера. Брови ровные, светлые, не густые. Бледноватые губы не тонкие и не толстые слегка расплывались в лёкгой лукавой улыбке. На щеках еле заметные ямочки, что придавало его лицу мальчишеское озорство. Волосы короткостриженные русые. По сути, это был молодой парнишка, едва окончивший академию астронавтов.

– Добродушный мальчик, – подумала Лиза, – очень добродушный. Он мало ещё видел а жизни зла и в этом ему повезло.

Лиза весьма неплохо разбиралась в людях. С самого детства она была любознательной и умной девочкой. Родилась и выросла Лиза в Новой Колонии, будучи представительницей четвёртого поколения переселенцев. Девушка была очень хороша собой и крепка здоровьем, очевидно, благодаря хорошей экологии ещё незагубленной природы, правильной еде, чистым воде и воздуху. Когда ей представился шанс поступить в академию астронавтов, она, не раздумывая, отправилась на Землю. Земля её разочаровала. Это была фактически умирающая планета. Перенаселение, изобилие фабрик и заводов, превратили некогда цветущую Землю в жалкое зрелище. На планете почти не осталось живых уголков. Да, были парки и заповедники, но там практически ничего уже не было. Кислород в атмосфере поддерживался уже искусственно, вода в мировом океане была загрязнена до такой степени, что в ней не то, что купаться, ходить судам было невозможно. Вода для употребления синтезировалась, а над городами и промышленными районами были натянуты гигантские накидки, выполняющие роль зонтов. Все осадки на Земле теперь были кислотными. В транспорте не было необходимости, везде были порталы подпространства, которые соединяли нужные направления. Шагнул в портал в Москве, а вышел в Австралии, прошел полквартала по Сиднею, шагнул в другой портал и вышел в Рио-де-Жанейро. Даже на основную базу межзвёздных кораблей, что находилась на Луне, можно было переместиться практически мгновенно. Оттуда и стартовала экспедиция на Иллэю.

Записи Травникова подтверждались, но Лиза решила, что если уж проверять, то всё и до конца. Она уже не раз пила воду из озера за этот день, но уже хотела кушать. Голод постепенно подобрался к ней, хотя утреннего сильнейшего стресса ей хватило на весь этот долгий день, и о еде мыслей не было. Ко всему прочему, она уже хотела спать, у неё гудела голова от недосыпа и от пережитого, но молодой тренированный организм стойко выдерживал это испытание. По земным меркам она не спала уже более суток.

– Ну, что, как там это делается? – спросила сама себя Лиза, направившись к старому кораблю.

Она представила себе красивое лицо Эйнора, его большие глаза и мысленно произнесла:

– Эйнор, ты меня слышишь?

– Привет, Лиза, да я тебя слышу.

Лиза была готова к проявлению голоса этого парня у себя, как это описывал Травников, но всё равно она вздрогнула и даже споткнулась, чуть не упав. Это действительно было ошеломительно непривычно и необычно. Однако у неё была не радуга в голове, как это описывал Фёдор Иванович, а вспышки, будто фиолетового цвета, причём облечённые в настоящую русскую речь и именно голосом Эйнора с его мягким очаровательным акцентом. Она даже машинально потянулась к ушам, словно там был обычный коммуникатор связи, а Эйнор говорил с ней посредством этого устройства.

– Лиза, ты чего молчишь? Привыкаешь к новым ощущениям? – голос Эйнора был весёлым, но ничуть не насмешливым.

– Я… просто я… это настолько необычно! Мне надо приспособиться, извини…, – Лиза была потрясена.

– Я тебя понимаю, хотя сам общаюсь подобным образом с самого детства.

Лиза опять вздрогнула от ощущений проявления голоса Эйнора.

– Эйнор, можно я приду к твоему кораблю, что-то я проголодалась, – уже не подумала, а вслух сказала Лиза.

– Конечно, я тебя сейчас встречу, ты же у гигантского старого кокона?

– Откуда ты знаешь? – недоумённо, по-прежнему вслух спросила Лиза, – я же тебе не говорила, где я нахожусь, а в мемуарах твоего прадеда не сказано, что такое возможно. Связанные взглядом могут лишь общаться на любом расстоянии, но определить местоположение…

– Лиза, никакого подвоха, – голос был по-прежнему весёлым и мягким, – радар корабля моего прадеда видит тебя.

– Ну, так не честно! – Лиза впервые за этот тяжёлый день сказала шутливым тоном.

– Я чувствую, что твоё настроение улучшилось, я очень рад.

– Эйнор, – Лиза уже говорила серьёзно, – пожалуйста, не обольщайся на мой счёт, у нас вряд ли что-то с тобой получиться, даже несмотря на нашу такую связь. У наших отношений нет перспективы. Я понимаю, теперь я зависима от тебя, оставшись одна на твоей планете, но давай без всяких глупостей. Понимаешь меня?

– Понимаю. Ты замужем?

– Нет, у меня никого нет, и не было. И не будет в ближайшее обозримое будущее, – Лиза сказала это несколько резковато, словно по привычке отшивая очередного кавалера.

– Лиза, – его голос тоже был серьёзным, – не беспокойся за это, я обещаю тебе, что буду, как это правильно, жательментом.

– Джентльменом! – первый раз Лиза засмеялась, – Эйнор, ты неверно произнёс это английское слово.

В это время Лиза издали увидела идущего к ней навстречу Эйнора. Он был в другой футболке, без следов крови от боевого лазерного луча.

– Как твоё плечо? – спросила громко Лиза.

– Спасибо, ещё немного побаливает, но я его заклеил прадедовским пластырем, – покрутив левым плечом, ответил Эйнор, подойдя к ней.

– Слушай, правда, ты сейчас, когда я рядом, понимаешь всё, о чём я думаю, даже, если не говорю об этом?

– Да, – Эйнор смутился, – тебе это неприятно? Я постараюсь как-то не обращать на это внимание, но это сложно. Может, я лучше уйду, а ты сама поешь и поспишь в корабле одна. Ой, извини, я уже знаю, что ты очень хочешь спать. Прости меня!

Он посмотрел искренне извиняющимися глазами на Лизу, ожидая от неё ответа. Она же спросила его об этом не для того, чтобы смутить, а лишь проверить сведения из прочитанного в тетради, что несла в руке. Ей стало неловко, что она заставила этого милого парня огорчиться. Он же ей помог, и, видимо, именно благодаря встрече с ним, она осталась в живых.

– Это ты меня извини, я не хотела тебя обидеть?

– Лиза, не извиняйся, я всё понимаю…, наверное, понимаю. Мой прадед много мне рассказывал о землянах, о ваших нравах и обычаях. Он научил меня русскому языку. Я изучил все книги, имеющиеся у него на корабле, а также пересмотрел все фильмы. Я несколько иной, чем мои соплеменники, я думаю, что я очень похож на землянина. Нет, я не изгой, я просто прямой потомок Пришельца. Ты уже много знаешь об этом мире, и я вижу, что тебе очень трудно приспособиться ко всем, внезапно свалившимися на тебя, обстоятельствам. Для меня сегодняшние события также внезапны. Мне тоже надо приспособиться, но мне проще, я у себя дома, а ты нет. Я чувствую, я уверен, что ты хороший, добрый человек. Злые и дурные тут не могут жить. Давай сейчас не будем анализировать всё, а оставим это на завтра. Как говорили у вас в старину «утро вечера мудренее». Будем просто болтать по-дружески. Я расскажу тебе о себе, об Иллэе, чего не было в записях прадела. Согласна? Да, я чувствую, ты согласна. Спасибо тебе.

Эйнор говорил мягко и нежно, а Лиза сердцем чувствовала, что он не притворяется, а искренне это так говорит. Она знала, что её внешность заставляла земных мужчин вокруг вести себя в личном общении с ней заискивающе, иной раз подобострастно, порой по-хамски, считая себя неотразимыми мачо, а бывали черезчур скромные, нерешительные. Все они не просто раздражали Лизу, они бесили её. Поэтому однажды она решила не обращать на всяких там парней никакого внимания, только чисто рабочие отношения коллег. Кто знал её получше, даже не пытались завоевать её сердце. Лиза была неприступна и прослыла недотрогой, что её вполне устраивало. Со всеми людьми, особенно с мужчинами она была холодна, строга и терпеть не могла, когда они её назвали уменьшительно-ласкательным именем. Её просто тошнило, когда некто мужского пола сладко, с пошлыми намёками или похотливым взглядом обращался к ней Лизочка, Лизонька, или любыми иными производными её имени. Она воспринимала лишь обращение Лиза и официальное Елизавета Павловна. Эта черта её характера в сочетании с отменными профессиональными качествами астронавта привели Лизу в эту экспедицию. Даже члены команды, зная её характер, поочередно все-таки пытались ухаживать за ней уже в полёте к Иллэе. Но Лиза быстро поставила всех на место, не оставив шансов никому.

Но этот Эйнор был не похож ни на одного прежнего мужчину. Он отнюдь не походил на землянина, как сам считал. Он не стремился понравиться ей, не красовался перед ней, не заискивал. Его поведение, манеры были абсолютно естественны и натуральны. Она чувствовала, он таким был и до встречи с ней. Эйнор становился всё более ей симпатичен, но она сильно опасалась этого. Она откровенно боялась увлечься этим парнем, но её глаза упрямо притягивались к нему. Лиза замечала, как он двигается, она вслушивалась, как он говорит, и ничего в нём её не раздражало. Ей это было удивительно, ведь до этого не было ни единого молодого человека или мужчины, который бы её чем-то не нервировал. Обычно, если была приятная внешность, что обязательно это был напыщенный гусь или самодовольный осёл. Если скромный, то непременно пытался строить из себя умного. Всегда была какая-то «ложка дёгтя». В Эйноре же Лизе нравилось и импонировало буквально всё, и это её почему-то очень пугало.

Она до конца не могла забыть информацию из задания, которая утверждала, что гигантский разум планеты парализует разум людей и навязывает им свою волю. Может, она сейчас уже во власти Иллэи, а симпатия к этому парню лишь иллюзия? Её чувства уже не её чувства, а лишь фантом? Или ещё страшнее, реальность вообще иная, а её мозг воспринимает навязанные ложные сигналы, формируя образ некоего рая с ангелами и божественными существами?

– О-о-о, Лиза, – протянул Эйнор, прочитав все её сомнения, – как тебя обработали на Земле!

Лиза испуганно посмотрела на него, а он мягко обнял её за плечо, продолжая идти по лесу.

– Эйнор, ты правда реален, и вот это всё объективная реальность? Мне это не кажется? – в глазах Лизы он прочел неподдельный страх.

– Успокойся, всё вокруг реальность, тобой никто не управляет, ты сама себе хозяйка… Мы почти пришли, тебе необходимо отдохнуть. Явно у тебя от переживаний и от переутомления голова плохо соображает.

– Да, может быть…, – Лиза виновато посмотрела на Эйнора.

– Добро пожаловать! Давай заходи, знакома конструкция таких кораблей? – правнук Травникова пригласил Лизу взойти по трапу.

– В общих чертах да, такие корабли уже давно не строят, – оживилась она.

Трап, как и весь низ старого корабля, утопал в зарослях. У Лизы сложилось впечатление, что на тёмно-бордовых волнах в лучах заходящего солнца качается старая подводная лодка.

Эйнор накормил смертельно уставшую голодную девушку тем, что было в его распоряжении на корабле. Он с нескрываемым удовольствием смотрел, как она с аппетитом ест. Сам он поел раньше и теперь был в роли радушного хозяина. Сначала Лиза настороженно осмотрела поданный ей Эйнором ужин с порога отсека для приёма пищи. На столе стояли несколько тарелок, самых обычных тарелок, которыми астронавты пользовались уже больше сотни лет в космических путешествиях. То, что было в этих тарелках, Лизу удивило. В центре стола на большой тарелке лежали разноцветные, разноразмерные, разноформенные, как она поняла, фрукты. Они не были похожи ни на одни земные.

– Большие ягоды, мелкие арбузы и колючий виноград, – мелькнула в голове у Лизы ассоциация, – надеюсь, они хоть вкусные и я не отравлюсь…

Тут до её носа дошёл аромат блюд, и она бросила свои сомнения, манимая изумительным и аппетитным запахом. Глаза у неё загорелись, она быстро вошла в отсек и села за стол. Сначала она принялась за нечто похожее на суп. Горячий, ароматный и вкуснейший суп был непонятно из чего приготовлен, но Лизу это уже не интересовало. Она почти жадно зачёрпывала ложкой этот суп с комочками чего-то густого и проглатывала всё чуть ли не вместе с языком.

– Что это? – между ложками говорила Лиза, – это чудесно! Я такого в жизни не ела! М-м-м…!

Эйнор лишь нежно улыбался.

– А здесь что? – заинтересованно посмотрела она на другую тарелку, управившись с нечто похожим на суп.

В другой тарелке была небольшая горка разноцветных бобов, что выращивали на своих полях иллэяне. Лиза с детства терпеть не могла всякую фасоль и любые бобовые, но эти явно бобы были иные. Форма больше походила на горох, но крупный. Эти шарики были и красные, и зелёные, и почти чёрные, и даже розового цвета. Лиза нерешительно придвинула к себе тарелку с этой разноцветной горкой горячих, явно сваренных бобов и отдалённо поморщилась, вспоминая ненавистный вкус земных бобовых. Наклонившись над этой порцией, она осторожно понюхала еду.

– Не бойся, – Эйнор подбадривал Лизу, понимая, что это ей нужны положительные эмоции после такого сложного дня. Он был уверен, что опасения её напрасны.

– Мне просто интересно, – она озорно и с любопытством посмотрела на Эйнора, – может я просто соскучилась по вкусной еде после нашей однообразности в питании астронавта?

Она подцепила один зелёный шарик вилкой и отправила в рот. Ожидая чего угодно, но не вкуса, напоминающий ей рыбу, вкусную варёную рыбу. Её лицо выразило удивление, а Эйнор улыбнулся. Затем она съела шарик красного цвета, который отдалённо был похож по вкусу на курицу вместе с томатами и какими-то травами. Остальные бобы не имели ничего общего по вкусу с земными. Но что особенно удивило Лизу, так это отсутствие ощущения какофонии при таком изобилии вкусов этих бобов. Она не смогла отдать предпочтение ни одному виду этих вкусных растительных шариков.

Лиза быстро насытилась и на лежащие в ещё одной тарелке сиреневатые пирожки её уже не хватило. Это были именно пирожки в представлении землян, так объяснил Эйнор. Пирожки пекли в печках по схожей технологии, только цвет местной муки был сиреневый, поэтому и цвет выпечки такой же. На инопланетные фрукты она уже не смотрела, сказав, что попробует их завтра. Последним блюдом этого ужина был вкусный горячий напиток, напоминающий чай, а точнее древний напиток индейцев Южной Америки матэ. Лиза частенько пробовала современную интерпретацию этого напитка на своей родине.

У Лизы явно улучшилось настроение, но теперь усталость усиленная сытостью быстро брала верх над ней. Эйнор почувствовал, что она начинает засыпать прямо сидя за столом. Он предложил ей пойти отдыхать. Приведя её в каюту прадеда, он сказал, где душ и пожелал спокойной длинной ночи. Нынешний хозяин корабля сказал, что будет ночевать в грузовом отсеке, и показал, где он находиться.

Уже в дверях каюты Лиза вдруг взяла его за руку, притянула к себе и обняла. Это был её спонтанный порыв, неожиданная для неё самой потребность в проявлении нежности. Ни к кому прежде она не проявляла никакой нежности, разве что когда-то в своём далёком уже почти забытом детстве, но не во взрослой жизни. Её прежняя сухость, если не чёрствость в отношении к людям, сейчас полностью улетучилась.

– Спасибо тебе, Эйнор, – она говорила тихо, лёжа на его груди щекой, – только благодаря тебе я жива, а думаю, бог знает о чём. Разбуди меня, пожалуйста, на рассвете, я хочу увидеть ваш зелёный луч. Сегодня, видимо, мы… его пропустили, когда были в корабле…

Она сильнее прижалась к нему, когда на неё нахлынули воспоминания о том утреннем ужасе. Он понял это и обнял её обеими руками. В присутствии Эйнора она чувствовала какое-то спокойствие и умиротворение. На мгновенье ей не захотелось его отпускать, она желала обнимать его дальше и ощущать себя слабой, но защищенной им.

– Обязательно разбужу. Лиза, милая, тебе надо хорошенько выспаться, – его голос был таким убаюкивающим, что её ещё больше потянуло в сон, глаза сами собой закрылись, а тело обмякло.

Он нежно взял её на руки, она не сопротивлялась, она доверяла ему. Эйнор аккуратно уложил Лизу на кровать и укрыл одеялом. Он почувствовал, что эта милая, смелая и сильная девчонка уже спит. Именно девчонка, несмотря на всю её кажущуюся внешнюю суровость. Ему было сложно оторвать взгляд от её красивого, хоть и усталого лица, только сейчас он смог подробно рассмотреть его. Её лицо притягивало взгляд. Чуть вздёрнутый носик, аккуратные тоненькие тёмные брови. Алые хорошо очерченные губы были немного пухленькие, но они её не портили, наоборот, придавали слегка детское очарование её лицу. Над верхней губой справа почти под ноздрёй у Лизы была маленькая родинка, создавая её лицу налёт озорства и загадочности. Эйнор ещё утром приметил эту обворожительную особенность её лица, но рассмотреть эту мушку смог только сейчас. По её мыслям он понял, что она не любит, когда парни, глядя на эту отметину на губе, начинают нарочито восторгаться ею, порой плоско и пошло. Но Эйнор и не собирался этого делать.

Тёмно-коричневая прядь прямых волос свисла со лба и накрыла закрытый под длинными ресницами глаз Лизы. Эйнор бережно рукой поправил прядь волос этой натерпевшейся девушки и прогладил её по голове. Она сладко слегка поправилась на подушке и еле слышно засопела, глубже проваливаясь в сон. Он наклонился и коснулся губами её теплого лба. На милом уставшем лице Лизы появилась чуть заметная блаженная улыбка.

Только сейчас Эйнор начал осознавать, что по-настоящему влюбляется в эту пришелицу с Земли. Именно в этот момент начитанный правнук первого Пришельца, словно свой прадед, внезапно вспомнил стихи, старинного земного поэта двадцатого века Михаила Явеца, как нельзя лучше подходящие к его нынешним чувствам. Он стал читать отрывок из этих стихов почти шёпотом, трепетно глядя на спящую земную красавицу:

…Настанет день и час,

Любовь к тебе придёт,

Не скрыться от неё.

Как с нею не борись,

Как ей ни прекословь,

Она возьмёт своё.

Придёт ли как заря,

Придёт ли как гроза,

Не знаешь наперёд!..

Отключив освещение в каюте, Эйнор тихо вышел, закрыл дверь и пошёл в грузовой отсек, размышляя над всем произошедшим сегодня.

Глава 5.

Эйнору было тридцать пять Новых Рождений Близнецов, а Лизе двадцать пять земных лет. Они были почти ровесниками. Эйнор всю жизнь жил в долине Энта. Последние почти девятнадцать Новых Рождений Близнецов он жил в основном в старом доме своего прапрадеда Эора вместе с прадедом Фёдором и прабабушкой Эеей. Он помогал им по хозяйству, всячески их оберегал. Он был очень дружен с дедом Федей, так он называл своего прадеда. Именно дед Федя всему научил Эйнора, очень воодушевившись, что у него родился правнук.

Когда дочь Фёдора Тои выросла, она стала чуть ли не первой красавицей долины. За ней увивались многие парни, надеясь связаться с ней взглядами, но Тои была весьма умной молодой девушкой и совпадение мыслями с ней было не простой задачей. Однако, когда Тои исполнилось тридцать шесть Новых Рождений Близнецов, она связалась взглядом с одним воспитателем из школы соседней долины Ирга. Звали его Инар, он с детишками приехал на экскурсию к кораблю Пришельца. Он не первый год привозил детей на эти экскурсии, и с Тои они были давно знакомы.

Тои, как обычно провела интересную экскурсию по кораблю, но сама украдкой поглядывала на молодого воспитателя. Уже внизу у трапа, во время прощания между Инаром и Тои проскочила невидимая искра. О чём они вместе подумали – тайна связанных взглядом. Лишь спустя почти Новое Рождение Близнецов они сыграли свадьбу и стали жить в долине Ирга.

Это несколько огорчило Фёдора, ведь он надеялся, что Тои будет жить со своим мужем вместе с ним и Эеей. Но молодёжь выбрала свой путь и свою жизнь. Поначалу родители и дети часто ездили друг к другу в гости и привыкали к новым условиям жизни, но постепенно эта жизнь взяла своё. Фёдор и Эея словно вспомнили свою молодость, и их любовь пошла на второй виток. Они были счастливы друг с другом и счастливы за семейное благополучие Тои, у которой спустя три иллэйских года родилась дочь. Инар и Тои назвали свою дочь Илона. Это имя предложил Фёдор. Так звали его маму, и это имя пришлось по душе его дочери и зятю. Оно напоминало всем имя их планеты, которую все жители трепетно любили и оберегали.

Илона росла очаровательной девчушкой. Но Фёдор Иванович и Эея не так часто виделись с внучкой, как хотели бы. Илона уже не говорила по-русски, но могла мысленно общаться со своим дедом Пришельцем. Фёдор пытался учить внучку своему языку, передать свои знания, но внучка не слишком воспринимала усилия деда, находясь на расстоянии от него. Тогда Фёдор на основании своего дневника пришельца написал мемуары. Однако единственным благодарным читателем этого сочинения стала его любящая Эея. Внучка так и не прочитала эту толстую тетрадь, Землянин не стал настаивать, решив, что всё-таки это другой мир, а его усилия невольно могут привести опять к трагедии.

В этот период жизни, когда Фёдор и Эея стали значительно свободнее от забот о подрастающем поколении, они совершили путешествие в долину Имка. Именно там был обнаружен сбежавший фокусирующий щит от корабля. Это путешествие заняло у супругов больше полутора Новых Рождений Близнецов. Они посещали множество селений, где Фёдор рассказывал о себе, а его спутница жизни переводила истории Пришельца благодарным жителям Иллэи. Добравшись до той долины, они познакомились с потомками старца Имка, чьи книги много раз переписывали для библиотеки. Фёдор, побывав на месте обнаружения своего щита, убедился в его полной непригодности. Щит был искорёжен и даже имел трещину, в таком состоянии он не мог больше раскрыть подпространство. Эея увидела своими глазами этого огромного убийцу своей матери, но без упрёка и укора в адрес мужа, лишь тоска по маме с новой силой охватила её. Фёдор словно желал доказать своей верной жене, что не смог бы улететь отсюда никак. Она и так это знала, и дело было вовсе не в этом щите, но понимала, что наличие этого щита на планете не давало покоя мужу. У него не было никакого желания покидать этот благословенный мир, но он убедился, что и возможности такой также не существует.

Шли годы. Илона росла. Фёдор радовался её успехам, хотя само понятие успех уже подразумевает некую конкуренцию, а этого здесь нет. Просто он радовался тому, как внучка растет и постигает этот мир. Он общался с Тои и с Эеей на русском языке, чтобы самому не забыть родной язык. Тои продолжала водить экскурсии по кораблю, а подрастающая Илона активно ей помогала. Пришёл срок и расцветшая Илона встретила своего суженого по имени Орин. Он был славным кузнецом, внуком того самого Тиба, что много лет назад обескуражил своей бескорыстностью неопытного Федю.

Это была история, которых множество было и будет на этой мирной планете. Илона ехала на повозке к деду Феде из своей долины. Недалеко от места гибели своей прабабушки Тои, у телеги сломалась ось, и отвалилось колесо. Илона везла разные вещи из долины Ирга в долину Энта и очень огорчилась, что не поспеет вовремя. Она связалась с бабушкой Эеей и спросила помощи. Та попросила кузнеца Тиба прислать кого-нибудь в помощь внучке. Кузнец и отправил своего сильного помощника внука Орина. Тиб был в курсе, что Орину нравилась Илона, которую тот видел всего несколько раз и боялся познакомиться, но тщетно пытался скрыть это от своего деда. Вот его дед и пошёл на безобидную хитрость, желая помочь внуку. Он сказал Орину, что требуется ремонт телеги по дороге в их долину. Тиб намеренно ушёл из прямой видимости от внука, чтобы тот не прочёл его мысли.

– Дед, – мысленно спросил Орин, – а у кого там случилась поломка?

– Не знаю, – ответил Тиб, – мне передали просьбу о помощи через третьи руки. Да и какая разница. Как мне сообщили, это место между кораблём Пришельца и местом ухода в Царство Близнецов Тои Эора. Ты же знаешь, где это.

– Да, дедушка, знаю. Я поехал. Если будут новости, то сообщи мне.

– Хорошо, внучок. Удачи!

Орин не придал тогда значения тому, что дед назвал его «внучком» и пожелал удачи. Причём тут «удача»? Орин выезжал на обычную работу кузнеца.

Внук кузнеца издали увидел двух крунч, мирно пасущихся на ближайшей лужайке и перекошенную телегу без переднего колеса, но хозяина или хозяйки телеги не видел. Лишь подъехав ближе, он увидел, что кто-то лежит под телегой и не двигается. Орин испугался, видимо, человеку надо помочь. Он спрыгнул со своей телеги и бросился на помощь. Заглянув под сломанную телегу, он, с замершим от страха сердцем, увидел лежащую на земле Илону, ту самую Илону, которая давно ему нравилась. Он действительно не на шутку перепугался, думая, что с этой девушкой произошло что-то ужасное. Опустившись на колени перед ней, он с трепетом осторожно взял её за руку, а она открыла заспанные глаза и посмотрела в глаза Орину. Что они оба подумали в этот момент останется навсегда между ними, но они вернулись в долину Энта лишь на закате Матери уже в статусе супругов. Весь остаток дня Илона и Орин провели в неспешном ремонте телеги. Затем они пешком медленным прогулочным шагом рука об руку пришли в селение, не переставая ворковать друг с другом. Обе телеги, ведомые крунчами, также медленно брели за этими влюблёнными голубками.