Текст книги "Чао, Феликс Вивас"

Чао, Феликс Вивас
Сергей Осмоловский

Haec fac ut felix vivas —

Поступайте так, чтобы жить счастливо (лат.)

© Сергей Осмоловский, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Часть I

Ну что, здравствуйте, птенчики мои! Сегодня я расскажу вам одну историю, происшедшую на сломе тех времён, когда Европа ещё хотела с нами дружить, а мы хотели быть на неё похожи. Почему это должно быть интересно вам сегодня? Да потому, что такое запросто может случиться и с вами. В самый неподходящий момент. А хорошее кино и хорошие книги как раз и создаются для того, чтобы научить нас правильно оценить экстренную ситуацию прежде, чем мы в ней оказались.

Я сразу хочу извиниться перед вами за то, что начало может показаться сбивчивым и сумбурным. Дело в том, что я жду одну девушку, и мне всё время приходится оглядываться на двери в ночной клуб, у которого трутся женщины: курят, смеются меж собой, флиртуют с охраной. Но пока она не появилась, я успею… Ах, нет! Дверь ночного клуба распахивается, и на улицу вырывается тепло клубного веселья и вылетает светловолосая!

Стоп-кадр!.. Смотрите, вот она, моё прелестное дитя! Ищет радости в свете огней ночных бриллиантов!

Ей двадцать четыре, и зовут её СОФИЯ. У неё немного сбилась укладка, она в вечернем макияже, в светлом, коротком, сверкающем платьице, туфлях на шпильке и красной накидке нараспашку. По вывеске заведения, а также по фигурам, заметным из проёма двери, по раздающимся звукам музыки и женских восклицаний понятно, что она только что покинула Клуб мужского стриптиза. София уходит стремительно, на ходу неприязненно стряхивая с себя цветные перья и яростно вытирая губы тыльной стороной запястья, на который поналипли блёстки. В другой руке она держит возле уха телефон, а на локтевом сгибе у неё висит маленькая сумочка в тон платья.

– Мама! – раздражённо кричит она в трубку. – Всё в порядке у меня!.. Провожу время!..

Сзади, у входа, смыкаются спины охранников Клуба. Из-за них вытягивается лицо подруги Софии – ИННЫ, которая на год старше:

– Сонька, ты куда? Ты что – одна, что ли?

София не обращает внимания – она говорит по телефону. Инна хочет рвануть за ней, но сквозь охранников уже протискивается улыбчивый КРАСАВЧИК, эдакий жиголо в двадцати семи годах, с модной щетиной, нагеленными волосами и остатком блёсток на висках. Одет он в чёрный пиджак на голое тело с подтянутыми к локтю рукавами. Он останавливает Инну успокоительным жестом, мол, всё в порядке – я провожу её. Инна инструктирует Софию:

– Смс-ку скинь, когда доедешь!

София не слушает – она ругается с Мамой:

– Не хочу я ничего слушать! Я уже не маленькая девочка!.. Да пусть хоть обзвонится – мне плевать на него, ясно?!.. Что?.. Не бери в голову – это враньё и профанация, и ты это знаешь.

Красавчик спускается со ступенек и идёт вслед за Софией. Он вытягивает руку вперёд и нажимает на кнопку пульта – коротко пищит сигнал отключения автомобильной сигнализации.

– А я говорю, он давит на жалость! – продолжает София. – Она подходит к белому автомобилю среднего класса, даже не взглянув на своего провожатого, который огибает машину с водительской стороны. – Мне всё равно, какой у него голос! Говорю тебе, ничего он с собой не сделает.

Покрикивая в трубку, София полностью игнорирует присутствие своего спутника, берётся за ручку двери переднего пассажира и застывает. Красавчик, тем временем, усаживается внутрь.

– Вот и умница, – хвалит Маму София. – Я тоже тебя люблю.

София отключает звонок, открывает дверь и заносит ногу в салон. Внутри она усаживается в кресло, захлопывает за собой дверь, складывает вместе красивые колени, а на колени кладёт сумочку. Телефон же остаётся у неё в руке.

Машина трогается. С панели звучит сигнал о не пристёгнутом ремне безопасности. Красавчик с улыбкой предвкушения наблюдает, как ремень плотно ложится Софии на грудь, прижимая платьице меж двух её благолепий. Какое-то время едут молча, но Красавчику не терпится:

– У меня в центре квартира. Сейчас приедем – тут близко.

Павлин пушит хвостом, а София на него даже не смотрит – она то и дело косится на телефон, который безостановочно вертит в руках. Складывается ощущение, что она очень хочет по нему позвонить, но почему-то сдерживается.

– Не нервничай, – улыбается Красавчик, – всё будет красиво, я обещаю.

В знак моральной поддержки он накрывает ладонью обнажённую коленку Софии – та лишь вздрагивает ресницами, но коленку не отводит. Наглая рука с искусственным загаром ползёт вверх по её бедру, пробирается под платье. Вдруг их подрезает красная спортивная машина – Красавчик едва успевает среагировать:

– Ах ты! – Он хватается обеими руками за руль и дёргает автомобиль, уходя от столкновенья. – Ты смотри, чё творит! – Он равняется с Ferrari и тявкает в окно: – Ты чё делаешь, урод?! На свалку захотел?!

Но окно закрыто, и желчь его обещаний вся остаётся на стекле. Красавчик не ленится, опускает стекло, чтобы повторить угрозу:

– Ты на свал..?! – Но запаздывает – Ferrari, не пожелав дослушать, легко уходит вперёд. Красавчик провожает обидчика скиснувшим тоном: – Козлина, бль! Машину-то, небось, у папы взял покататься, урод!.. Ты не нервничай, – обратился он к Софии, – у нас всё будет красиво.

София вяло кивает, не глядя на спутника, теребя в руках телефон и поглядывая в боковое окно. Тут перед ними снова возникает Ferrari – странно, она же уходила вперёд!.. Обгоняя Красавчика, спорткар опять является причиной его неуверенной езды. Тот в ярости бьёт ладонями по рулю, давит на сигнал:

– Фак! Фак!.. Не, ну ты видела?! Опять этот мажор убогий! Упоролся коксом, гадёныш, и кошмарит тут!

Наученный предыдущим опытом, он открывает окно.

– Ты где права покупал, чучело малолетнее, торчок, бль?! – плюётся он словами и тут же закрывается, избегая ответа. – Продают права направо-налево всяким наркоманам и пидорам – потом удивляются: откуда столько хамла на дороге?! А вот оттуда, бль!

Самозабвенно матерясь, Красавчик забывает о дороге и врубается в задницу чёрной BMW – машине и по марке, и по виду, и по классу гораздо превосходящей его «середнячок». Приехали!

– Твою же ж бабушку, раззява! – вскипает Красавчик и мгновенно выходит, хлопнув дверью. София тоже не медлит и выходит одновременно с ним.

Виновник ДТП спешит к водителю пострадавшей «бэхи», который тоже уже выскочил разбираться. Уточню, что водителя зовут МИША и что ему почти двадцать пять. Сейчас нам эти подробности ни о чём не скажут, а вот в будущем они, безусловно, нам очень пригодятся.

– Ты! – начинает Миша. – Урод! Ты куда прёшь?!

– Ты чё, охренел?! – оторопел Красавчик от такого начала. – Ты сам, урод! Ты чё раскорячился тут?!

– Какой «раскорячился», ё-моё! Кто оплачивать будет?! – Миша оглядывает повреждения. – Ёперный, ты глянь!..

А София уходит по тротуару в обратную сторону. Красавчик хоть и занят машинами, но и её не упускает из виду:

– Малыш, ты куда? Ещё два квартала!

София уходит, покачивая бёдрами и стуком каблуков прощаясь с неудачным вариантом.

– Какие два квартала, э?! – слышится ей голос Миши. – Ты куда собрался?! Бабки давай гони, ё-моё!

Каблуки Софии стучат по мощёной улице. Она идёт вдоль ночной жизни с яркими витринами, взглядывает ещё раз на телефон и убирает его в сумочку, с глаз долой…

Оставим её на минуту и заглянем в одну из городских квартир – стильную, современную, с окнами в пол, но в очевидном беспорядке, говорящем, что хозяин в настоящий период думает совсем не о том, как выглядит его интерьер. По центру пространства, напротив журнального столика, на котором раскрыт лэптоп, стоит ГЕРМАН. Молодому человеку двадцать восемь лет, а вид – опущенца. Он взлохмачен и плохо убран, взгляд имеет беспокойный. Его рука судорожно давит за горло ополовиненную бутылку виски, а вторая рука прижимает к уху телефонную трубку.

Стоп-кадр!.. Знакомьтесь, вот и другой мой подопечный – сгорает в сорокаградусном огне своих страданий…

Рука Софии вылезает из сумочки, в которую только что был убран телефон, и ненароком цепляет и увлекает за собой фотографию. Фото падает на плитку мостовой. На нём сверкают улыбками София и Герман в момент их обоюдного счастья. Карточка переломлена пополам, и линия разлома проходит аккурат между их сияющими лицами. София потерю не замечает, а, может, ей всё равно. Она уходит – я слышу это по удаляющемуся стуку её каблуков.

Эх, что ни говори, а мне жаль ребят. Красивая была пара. Всё, что им нужно было помнить, это для чего они встретились – неужели это было так трудно?.. Но не время сейчас качать головой – София уже подходит к входу! И не куда-нибудь, а в дорогую гостиницу! Н-да, девочка моя, не ожидал я от тебя… С другой стороны, я же ей не мама – что я могу сделать? Тем более что и мама ничего не смогла! Разве что повернуть свою бейсболку козырьком назад и почесать лоб от досады. Жаль… Одну минутку, я, кажется, придумал! Где это фото? Вот оно, отлично! Итак, вспомним уроки чудес! Как там было?.. Зажать фото в ладони, сделать над ней пасс, дунуть, плюнуть, раскрыть – и фотография должна превратиться во что я захочу – например, в галстук-бабочку. Фэкс-пэкс-перетэкс, тьфу… Получилось! Ха-ха!.. Теперь: бабочку – на шею, белое полотенце – через предплечье, макушку – пригладить, как положено официанту. А то София вон уже, делает шаг в открытый дверной проём гостиницы – мне надо за ней! Мне очень, друзья мои, надо за ней!..

Но и о вас я не забыл. Итак, обещанная история… По сути, она началась в центре Милана шесть месяцев назад, когда я сказал себе: «Пора». Я помню эту ночь, как сейчас. Световая вывеска отеля имени Ангелов 4* горела ярче луны. У входа в гостиницу отиралась группа местных Жеребцов: они общались, смеялись и всякое такое. Их смех пресёкся, когда злой, как чёрт, Герман вывел из отеля упирающуюся светловолосую красавицу ЭННЕТУ, жёстко держа её за плечо. Помню, такое обращение с молодой дамой напрягло Жеребчиков, которым, я полагал, не должно быть до неё никакого дела. Они зашушукались между собой, один даже крикнул:

– Ehi tu, non potresti più gentilmente con la signora?! Bastardo!11
  Эй ты, нельзя ли поучтивее с дамой?! Ублюдок! (ит.)


[Закрыть]

Герман пихал Эннету вперёд, не обращая внимания на окрики, не замечая препятствий и видя цель – такси, припаркованное у обочины напротив. Жеребцы же продолжили смеяться:

– Wow che gnocca, eh! Non resisterei.22
  А ничего себе такая тёлочка! Я бы не стал сопротивляться. (ит.)


[Закрыть]

Герман открыл дверь автомобиля и затолкал Эннету на заднее сиденье. Ей было двадцать шесть, она была хороша и явно не желала покидать столицу моды да ещё в каком-то такси для «обычных людей».

– Вещи соберёшь, ключи оставишь на столе! – бросил ей Герман, а таксисту заказал: – Al’aeroporto!33
  В аэропорт! (ит.)


[Закрыть]

Энни была обескуражена. Она пыталась ответить Герману что-то вроде «Прости», но из щели меж губами выходил лишь невнятный, сухой сип на полслова. Герман захлопнул дверь без тени бережливости к чужому автомобилю, точно разбил бутыль шампанского о борт отплывающего судна…

А Жеребцы уже общались и смеялись легко, как пять минут назад. Но их смех снова осёкся: на этот раз мимо них к гостинице с красным своим чемоданчиком подкатила София. Вид у неё был совсем не такой, как сейчас. Она была утомлена, ненакрашена, одета без лоска и пострижена на неместный манер – но разве это недостатки для горячих молодцев!

– Oh Dio, – воскликнул Жеребец, – c’ѐ ancora un’altra fighina! Che serata, eh!44
  О боже, ещё одна писечка! Какой вечер, а! (ит.)


[Закрыть]

Не улыбкой, но хмурой тонкой бровью встретила София первые комплименты Ломбардии55
  Ломбардия – регион Италии, столицей которого является Милан.


[Закрыть]. Чтобы избавить себя от вторых, она поспешила укрыться в отеле, но в проёме автоматической двери её опередил пухленький дядька – маленький такой, важный ПУЗАЧ с седыми усами и похожим на себя кожаным чемоданчиком на колёсах. Когда-то его наверняка учили пропускать девушек вперёд, но он забыл об этом, как только его зарплата достигла 120 тысяч евро в год. А когда она перевалила за 180, он забыл, что шипеть и ругаться на девушек ещё более неприлично. И теперь возмущался, распушивая усы, столкнувшись чемоданами и застряв в проходе:

– Ma guarda!66
  Смотри, куда прёшь! (ит.)


[Закрыть]

София тут же извинилась:

– Signore, mi scusi.77
  Простите! (ит.)


[Закрыть]

– Sti russi!88
  Эти русские! (ит.)


[Закрыть] – сплюнул Пузач.

Извиняющееся выражение лица Софии сменилось обвиняющим. Под взглядом орлицы недовольный Пузач бормотал и бился об углы входной автоматической двери со своим чемоданом:

– Solo tedeschi sono peggi! Ma quei almeno sanno fare le maсchine normali!..99
  Хуже только немцы! Но те хоть нормальные машины делать умеют!.. (ит.)


[Закрыть]

Тем временем Герман, убрав руки в карманы, смотрел мокрыми глазами, как такси увозит от него женщину с обложки журнала. Но долгие проводы – лишние слёзы, и злой, готовый без повода нарваться на драку он развернулся обратно к отелю, где очень кстати Жеребцы продолжали кадрить застрявшую на входе Софию:

– Ciao, bella, come stai? Dai con noi! Sul serio, scoparei anche questa!..1010
  Привет, красотка, как дела? Ай-да с нами! Серьёзно, я б и эту чпокнул! (ит.)


[Закрыть]

А София возилась с чемоданом без возможности уберечься от сальных посягательств. Все эти беспардонные «штучки» терзали её интеллигентный слух. Она так торопилась укрыться за стенами отеля, что мешала сама себе – и чемодан раз за разом валился то на спинку, то на живот. На её счастье в ту пору сытую, пору прекрасную ещё встречались на тропинках Европы туристы, которые и чемодан слабой девушке помогут поднять и поставят его на попа заботливой рукой. София хотела поблагодарить Германа, но не успела – он вручил ей свои часы. Красивые, дорогие – на сохранение. Ибо в следующий миг карающая десница туриста-джентльмена, сжатая в кулак, уже месила сдобное тесто похабных ломбардийских губёшек.

София в шоке округлила глаза, но шок тут же сменился торжеством справедливости, и торжествовала она аж целых пятнадцать секунд, пока не очнулась от звука полицейской сирены. Все участники рукобойного замеса тоже встали и обернулись в ту сторону, откуда она исходила.

Подъехав, машина с полицейскими остановилась, сирена отключилась, но сигнальные огни продолжили работать. Они мигали – то синий, то красный и так заворожили меня, что я едва не растворился в синем, так напомнившем мне о родном небе, заливающим всё пространство, которое только можно охватить глазом.

Участникам драки были слышны звуки хлопающих дверей и голоса полицейских:

– Allora, cos’ѐ successo di bello?..1111
  Опаньки, а что интересненького происходит? (ит.)


[Закрыть]

А я уже слышал звук самолёта, пронёсшегося мимо меня три месяца спустя. В его полупустом салоне, в ряду из трёх кресел спала, укутанная пледом, одинокая София. Глаза её были прикрыты маской для сна, а губы улыбались. Улыбались так сладко, будто встречались с мечтой, окрасившей небо и облака в иллюминаторе цветом первых солнечных лучей.

Говорят, любовь даруется людям свыше. Я уточню: не любовь, а встреча. Встреча с твоим человеком – вот, что ниспослано судьбой. А любовь это лишь возможный результат того, как ты распорядишься данным тебе шансом. Поэтому в вопросах личного счастья не стоит слишком уповать на силы небесные. Любовь – это то, что тебе всё равно придётся делать самому…

Три месяца назад квартира Германа ещё была в порядке. Относительном, конечно, холостяцком, но всё же в порядке. Он устроился на высоком этаже, откуда большие окна в пол открывали превосходный вид на весь город. Шторы были раздвинуты, занавески отсутствовали как класс. На светло-серой стене зиял большой прямоугольник телевизора, напротив него стояла двуспальная кровать, одна половина которой была пуста.

Из приоткрытого окна в комнату ворвался пронзительный, по-утреннему противный автомобильный гудок. На пустую подушку, ближнюю к окну, упала мужская рука – это хозяин. Герман тихо сопел себе на своей половине в маске для сна, когда сигнал его потревожил. Он помычал, ощупал соседнюю подушку, стянул маску, проморгался, будто удивлённый тем, что место рядом с ним пустовало, но потом успокоился и отвернулся к прикроватной тумбочке с электронными часами. На табло светилось – 04:33…

04:33, 04:34 – перещёлкнул минуты электронный циферблат на панели недорогого, местами отечественного, но амбициозного автомобиля, участвовавшего в рейде ориентирования по городу «Ночной дозор». Пилотировал Миша, уже виденный нами, а помогал ему СЕВА, роль которого раскроется чуть позже. У Севы в руках дрожала, как лист на ветру, самодельная карта с ориентировкой. Они оба были немного сбиты с толку и даже ошарашены – смотрели вперёд выпученными глазами.

– Ты это видел? – вышел из ступора Сева.

– А я думал, мне одному это показалось, – проглотил Миша сухую слюну. – Что это было-то?

– А фиг его знает… Может, всё-таки показалось?

Миша переключил коробку передач. Экипаж тронулся. Ехали не быстро, внимательно и живо всматриваясь в городские объекты.

– Стоп! – завопил Сева. – Вот они!

– Кто?

– Сорок детей!..

– Где?

– Да тормози ты, говорю, а! Выходим!

Вышли, но Миша всё никак не мог уловить суть:

– Где ты их увидел-то?

– Блин, да не тормози ты, говорю, а! Вот они, – Сева показал на знак ограничения скорости, – сорок! А вот, – показал он на знак «Осторожно, дети» под знаком «40», – дети!

– А-аа, точно! Круто! Ну, фоткай быстрей и – поехали!

Сева нацелил камеру своего смартфона, поднёс его максимально близко к объекту – щёлкнула вспышка…

Рука Германа зажгла ночной прикроватный свет. На часах было 04:35. Не спалось. С прикроватной тумбочки Герман взял телефон, нажал клавишу, пристроил к уху и принялся ждать ответа. Минуты две никто не подходил. Наконец, с того конца проводной связи ответили хрипло и заспанно:

– И?..

Это был друг и сотрудник Германа по бизнесу в обычное время, и его лютый вражина по утрам – Роман.

– Ромка, привет, – сказал Герман в трубку. – Напомни, что там Полина говорила – когда она встречается с людьми?

Судя по голосу друга, тот не был настроен на разговор:

– Бонждёрно, бль! Другого времени нет, чтоб уточнить?

– Разбудил, что ли?.. – обеспокоился Герман. – Ну изви… – Из трубки Германа прерывисто загудело. – …ни, – закончил он мысль, затем положил трубку на прикроватную тумбочку, поднялся, свесил ноги и сел, упёршись руками в борт кровати.

Он был одет в трусы, очень ограниченно скрывавшие его спортивное тело. Подбородок обрамляла недельная борода, а лоб – всклокоченный ёршик. Взгляд, однако, был свеж, осмыслен, сонливости не выражал и убедительно, сосредоточенно, напряжённо пялился в пол. Насмотревшись под ноги, Герман взял пульт, включил телевизор, бросил пульт на кровать, поднялся, поскрёб ягодицу и вышел из спальни.

Телевизор заработал и, странное дело, стал как будто самопроизвольно переключать каналы, пока не нашёл нужный, где на экране показалось довольное лицо некоего крупного итальянского бизнесмена – ДЖАНФРАНКО, вкусного мужчины сорока двух лет в деловом костюме и тёмных очках, которого «атаковали» журналисты по пути в машину. Тут же и громкость звука увеличилась как будто сама собой. Диктор вещал:

– Вчера в Италии знаменитый архитектор и фабрикант Джанфранко Скарфоне, которого ещё называют «Мраморный король», заявил об объединении итальянской, двух германских и турецкой компаний под собственным брендом.

Поскальзываясь на паркете, в спальню влетел Герман: без трусов, но с полотенцем на шее. Капельки воды срывались с его мокрых волос и разбивались вдребезги у его ног, пока он слушал диктора, с ошалелым интересом застыв у ТВ.

– Объём транзакции участниками сделки не разглашается, но эксперты говорят о сумме в несколько сотен миллионов евро…

Герман, не глядя, схватил телефонную трубку с тумбочки, но она оказалась телевизионным пультом. С какой стати? Герман удивлённо скривил лицо, потому что он точно помнил, что пульт оставил на кровати, а на тумбочке должен был лежать телефон!.. Или нет?.. В общем, не время было разбираться – Герман бросил пульт «на место», на кровать, судорожно схватил телефон, нажал на клавишу и стал ждать. Фоном звучал голос Джанфранко:

– Sono contentissimo! Oggi il mio sogno si è avverato: le aziende di pietra europee principale sono subordinate a criteri comuni di qualità, come diceva il mio grande compatriota Michelangelo: tagliare via tutti gli eccessi. Marmo come un’opera d’arte.1212
  Я счастлив – сбылась моя мечта: подчинить главные европейские промыслы камня единым критериям качества, как говорил мой великий соотечественник Микеланджело, отсечь от него всё лишнее. Мрамор как произведение искусства. (ит.)


[Закрыть]

– Ромка, слушай!.. – крикнул Герман в телефон. – Да не ной, а слушай! Тендер, на который мы заявку отправляли, помнишь?.. Ну да, в шорт-лист попали, но дальше не знали, как подступиться!.. Мы возьмём его голыми руками! Го-лы-ми!.. Ага! Подробности после! Чао!

Герман сбросил звонок, стянул полотенце с шеи и вот так, ничем не прикрытый, обращённый всеми первичными половыми признаками к крупному плану итальянца, дослушал его высокопарную речь, а затем набрал ещё один номер:

– Здравствуйте, билеты до Рима на сегодня есть у вас?.. Самый ранний, да… Эконома нет, только бизнес?.. Ну, давайте бизнес…

Дверь квартиры распахнулась, и на лестничную площадку к лифту вышел Герман, одетый в лёгкие летние штаны, подвёрнутые выше голени, тонкие спортивные тапочки на босу ногу и светлую рубашку с подвёрнутыми рукавами. Закрывал дверь он, говоря по телефону:

– А я высоты боюсь!.. Да, это уважительная причина! Я не пойму: кто из нас начальник, а кто подчинённый – почему я ещё оправдываюсь перед тобой? Выперли меня из Италии на год, забыл? Это – достаточно уважительная для тебя причина?.. Вот так! Короче, летишь ты. Ты парень симпатичный, контактный, поговоришь там с Джанфранко, соблазнишь его… Не «хо-хо!», а на сотрудничество соблазнишь! Заинтересуешь перспективами – в общем, дашь понять, какие мы брáви рагацци1313
  Бравы-мóлодцы. (ит.)


[Закрыть]… Как? Я не знаю – как! На футбол сходи с ним!

Закряхтели двери лифта, и на площадку вышли соседи Германа: брюнетка КАРИНА двадцати пяти лет и её пятилетний сын БОРИСКА.

– Дядя Герман! – воскликнул малыш.

Герман приложил палец к губам, весело потрепал мальчика по головке, приветственно подмигнул Карине и кивнул на лифт, когда его двери начали закрываться, мол, придержи. Та улыбнулась в ответ на просьбу и вытянула руку к фотоэлементам – двери лифта среагировали и открылись снова.

– Не дерзи старшим, – разговаривал Герман с телефоном. – Да, мысль, как всегда, гениальная, и – да, ты, как всегда, верно её угадал. Что? Нет, ты летишь по работе… Я говорю, па-ра-бо-те… Провожать? А ты что – Гагарин, чтоб тебя провожать? Хотя, знаешь, правильно – возьми Полину, пусть она тебя проводит. Нам не помешает сейчас держать её поближе…

По своей кухне в красных шортах и белой майке, с большой кружкой в одной руке и с трубкой у уха в другой шаркал двадцатишестилетними ногами РОМАН.

– Ладно… – буркнул он в трубку, сбросил звонок и задумчиво отхлебнул из кружки. – Разберёмся – Полина, не Полина…

После этих слов его паховый «кошель» цепко схватили девичьи пальцы.

– Мне показалось? – выдохнул ему в ухо девичий голос.

Роман едва не поперхнулся. Придя в себя, он поставил кружку на столешницу, состроил игривую мину и объял попу Девушки, не разворачиваясь к ней лицом:

– Я еду в Италию. Тебя не беру. Ждать обещаешь?.. Ой!

Улыбка Романа окривела – это Девушка ещё крепче захватила его причиндалы. Четыре года разницы в возрасте ни моральных, ни иных преимуществ Роману не добавляли – командовала тут она.

– То есть, ты хочешь ехать без самого дорогого?

Её стройную комплекцию облегали белая майка и трусики, а ножки были одеты в гетры – невероятно сексуальные при ходьбе по дому на цыпочках босиком…

На лифтовой площадке канючила Карина:

– Герочка, ну пожалуйста, посиди с Бориской.

– Дядя Герман, – загорелся Бориска, – а мне железную дорогу купили! Я там попробовал, поигрался… Давайте её чинить!

Герман сел на корточки перед ним, радостно стиснувшим микро-кулачки от предвкушения.

– Обязательно, ковбой! – кивнул Герман. – И починим и ограбим с тобой все поезда Дикого Запада, но сперва надо раздобыть маски, чтобы злой шериф нас не сцапал, да?

– Да! – засмеялся мальчонка. Герман менял голоса, показывал на лице маски, что, вообще, его сильно веселило.

Герман поднялся, а Бориска остался у его ног и с интересом наблюдал, как тот, вытягивая руку в проём лифта, раз за разом останавливал двери.

– Карина, рад бы, но не могу, правда, – сказал Герман с сожалением. – В аэропорт еду. Даже минутки нет.

– Ну а мне что делать? – капризничала молодая мать.

Бориска жался к ноге Германа, а тот шебуршил его по головке и прикидывал: Карина – стройные, открытые ноги, тонкая талия, небольшая, но крепкая грудь, чёткий подбородок, ярко подведённые глаза, чёрные ветки наращенных волос…

– Свидание? – предположил он.

Карина опустила глаза:

– Это временно.

Герман снова, вытянув руку, вернул двери в исходное положение, а Бориска снова «усвоил урок».

– Ну да. Знаешь, как твоё имя переводится с итальянского? Милая. Милая! Чувствуется уют душевный, теплота, мамина любовь… Ты прекращай, что ли, Карин, а. Спонсоры из интернета – не самая благодарная публика. Они последние, на кого стоит рассчитывать.

Герман шагнул в лифт и, подмигнув Бориске, нажал на кнопку. Бориска неуклюже подмигнул Герману в ответ.

– А на кого мне рассчитывать? – дерзнула Карина. – На тебя?

Двери лифта закрывались, и Бориска, по примеру Германа, выставил ручки, но он был значительно ниже расположения фотоэлементов, поэтому двери продолжали закрываться, едва его не придавив – благо Герман поспешил высунуться из кабины, чтобы отвести от них Бориску, и в очередной раз отсрочил свой выход на первый этаж. Карина взяла Бориску за руку:

– Это ты можешь ровно сидеть! И носом дышать! А у меня вон – сына кормить надо!

Герман хотел бы ничего не ответить, но не смог:

– Очень скоро суть твоих свиданий станет очевидной даже для него.

Двери закрылись, и лифт повёз Германа вниз.

– Ну тогда женись на мне! – крикнула Карина в двери. – Что, брезгуешь?! Чистоплюй недоделанный…

Секунду Карина слушала, как скрежещут лифтовые тросы, а потом раздражённо стукнула ладонью по дверям. Бориска поднял на неё умную мордочку:

– Мама, двери так не откроются. Надо вот так…

Он порвался показать, как надо управляться с дверями лифта, но Карина подтолкнула его домой.

– Давай, давай, Бориска – домой.

Уже на входе прозвучал его любознательный вопрос:

– Мама, а у нас есть «читаплюй»?

– Есть, есть, проходи.

– А он тоже недоделанный?

– Тоже, тоже. Кушать хочешь?

Карина закрыла дверь, и голос Бориски прозвенел уже с той стороны.

– А можно мы его потом с дядей Германом починим?..

Тем же утром, в зале прибытия аэропорта, на паспортном контроле глаза КОНТРОЛЁРА внимательно выглядывали исподлобья – они сличали Софию с её фотографией в паспорте. За три месяца Италия очень на неё повлияла. Она поняла, усвоила и приняла то, как там живут и как одеваются. Длинные волосы теперь были распрямлены и заколоты с одного боку. Макияж был минимален – только на ресницах. Ногти были чисты от лака и аккуратно пострижены. Недорогие стильные бусы украшали грудь, которая и без того была украшена красным сердцем надписи «I Love Venezia» на большой белой футболке. Поясницу опоясывала летняя рубашка, повязанная узлом на пупке. Довершали наряд просторные по фигуре брюки, легкие спортивные тапочки, большая и дорогая кожаная сумка на локтевом сгибе. Такие люди Контролёру не нравились. София попыталась улыбнуться, но он пресёк это щелчком скул, шлёпнул ей в паспорт «кирпичную», как своё лицо, печать и сунул документ обратно через стекло, откуда ему виднелась очередь из пассажиров с паспортами наготове. София отошла от окошка, развернула маленькую, порционную шоколадку, отправила её в рот и прошла дальше, под широкую надпись «Добро пожаловать в Россию / Welcome to Russia», в зал выдачи багажа.

А в толпе встречающих нетерпеливо выглядывала МАМА Софии – ухоженная женщина с именем Елена, опытом сорока пяти лет и красивыми формами, вполне ещё способными вызывать интерес.

Из ворот к встречающим вышла София. Одной рукой она волочила за собой красный чемодан на колёсиках, а другой – держала возле уха смартфон и ручную сумку на локтевом сгибе. В фойе переминались медвежьи фигуры ТАКСИСТОВ, хмуро оглядывающих прибывших из-под кепок и вертящих в пальцах ключи.

– Такси!.. Такси в город!.. Такси недорого!

Маленькую Софию живо обступили двое Таксистов с обеих сторон.

– Антикризис! – отрекомендовался Первый. – Девушка, такси-анти..!

– Non parlo russo, chiaro?!!1414
  Я не говорю по-русски, ясно?!!


[Закрыть] – раздражённо пальнула София, как только заметила их движение к себе. Она оглядела их, застывших на месте, резко убрала трубку в сумку и прошла мимо.

Первый поделился со Вторым:

– Слышь, а «такси» же на всех языках одинаково, вроде, не? Такси! Чё тут не понять-то?

– А хрен их знает. – Второй таксист с сочувствием проводил девушку взглядом. – Загнивают в своей Европе со своими яблоками и плесневым сыром. Озверели совсем. – И тут же снова вернулся к работе: – Такси в город! Недорого! Для русских!..

Мама всё тянула и тянула шею, всё старалась возвыситься над головами других встречающих и высмотреть кого-то. Наконец, после напряжённого всматривания, её лицо расплылось в широкой улыбке:

– Ча-ааао!

К ней, держа за ручку красный чемодан на колёсиках, семенила улыбающаяся София. Мама и дочка встретились, крепко обнялись и поцеловались по-европейски – дважды.

– Sofia, bambolina mia! Come stai?1515
  София, куколка моя! Как ты? (ит.)


[Закрыть] – выпалила Мама, как прочитала из разговорника.

– Ciao, mamma, ciao, carissima! Sto bene, grazie! Tu sia molto brava in italiano, e mi domando, chi di noi davvero stava in Italia?1616
  Привет, мама, привет, дорогулечка! Я хорошо, спасибо! Ты отлично шпаришь по-итальянски, и я спрашиваю себя, кто из нас на самом деле был в Италии? (ит.)


[Закрыть]

– Вот тараторит! Вот тараторит! – мотает головой Мама. – Ничего не поняла!

– Я сказала, что ты у меня самая красавица и молодец!

Маленькая женщина и женщина побольше рассмеялись и обнялись снова.

– И всё же, как меняют человека три месяца жизни в Италии! – осмотрела Мама дочку. – И язык выучила, и без каблуков научилась ходить и сумочку носить без акрилового маникюра!

Она взяла чемодан – Софии осталась лишь её ручная сумка. Так и пошли. София дополнила:

– Ещё я разбираюсь в футболе, понимаю толк в маленьких машинках и умею делать покупки, не откладывая их на воскресенье, потому что в воскресенье у них ни черта не работает. Кроме желудков.

– Ничего не знаю, – возразила Мама, – тебя ждёт брусничный пирог!

Из аэропорта их нёс добросовестная красная «немчура». Управляла Мама, а София увлечённо чесала языком, сидя в переднем пассажирском кресле:

– Мама, ты не понимаешь! Allora, ti spiego.1717
  Давай объясню. (ит.)


[Закрыть] Рим это дух древности и центра мира. Уже на станции: толпы, шум, гам, суета! Но если все туристические дороги ведут в Рим, то все финансовые потоки сходятся в Милане. Ты ещё из вокзала не успеваешь выйти, как понимаешь: всё бабло страны находится здесь!

– Ха-ха! – рассмеялась Мама. – Хоть без ногтей и каблуков, но моя дочь всё равно осталась нормальным столичным человеком!

– Постоянство – не порок, – ответила София, потянувшись к сумочке на заднем сиденье. – Без постоянства не бывает любви. И больших достижений…

Покопавшись в сумочке, она достала телефон, обратилась к дисплею и радостно ахнула: на дисплее висело оповещение о новой смс-ке!