Текст книги "Братство"

Глава 6
В гостях у Моха

В девять ноль-ноль Кулио объявился перед Братьями, выряженный в тертый летный костюм. Его бодрая физиономия излучала оптимизм. И ни малейшего намека на похмелье.

– Две минуты на сборы, – объявил Кулио. – Мне сон приснился хороший. Какой не скажу, но глянул по соннику: вроде обещают удачный день.

– Короче, – скрипнул Киборг.

– Мох послал за нами самолет. Говорит, на этот раз – без фуфла. Слетаем, проясним ситуацию.

Братья озадаченно переглянулись. Но ни спорить, ни спрашивать не стали, а разбрелись по своим комнатам и через пару минут вернулись во двор. Все-таки Кулио умел настроить коллектив на нужный лад.

Маг Шу деловито распихивал по недырявым карманам бутылочки «Анисовки». Самурай начищал куском войлока саблю. Эльф суетливо расчесывал спутанные космы. А Степан проверял диктофон, который ему недавно починил Киборг.

– Терпеть не могу ждать, – Кулио прошелся по лужайке из стороны в сторону, поглядел на часы. – Где этот лайнер?

– Да вот он, глянь-ка, – пробасил Викинг. – Узнаю моховские прибамбасы.

Степан хотел поинтересоваться, что такое «моховские прибамбасы», но вопросы отпали сами собой, когда он поднял голову и увидел самолет Ордена. Конструктор, сотворивший этот агрегат, явно страдал гигантоманией: аэроплан в считаные секунды затмил собой треть неба и завис над горами.

– Разве его не должны были местные пограничники остановить? – обескураженно произнес Степан. – ПВО здесь вроде нешуточное.

– Моховский самолетик стопануть? – крикнул Самурай сквозь рев турбин. – Фигушки! У него свободное перемещение по воздушному пространству полусотни стран!

Лайнер опускался вертикально. Сопла поворотных турбин были направлены вниз, и потоки раскаленного воздуха сдували черепицу с крыш монашеской деревушки.

Викинг хмуро наблюдал за приземлением исполина.

– Шарахнуть бы инженера-конструктора, – вынес он вердикт, когда лайнер смял опорой кусок забора. – Насмерть.

– А может, как в тот раз, через Маговский портал пройдем? – предложил Бюргер. – Что мы, этого алконавта для красоты, что ль, держим?

Шу демонстративно отвернулся и запахнул полы плаща.

– Не, – сказал Кулио, поправляя лямки комбеза. – Я рисковать не намерен. Забыл, как он нас в пустыню забросил?

– Выбрались же, – буркнул Шу.

– Да-да, я помню, куда ты следующий портал открыл…

Эльф закатил глаза.

– А что? – смущенно сказал коротышка. – По мне, так очень даже ничего. Хотя я не берусь утверждать, что голландские пансионы нравятся всем без исключения.

– Всё, тронулись, – скомандовал Кулио. – Перелет будет долгим, успеем выспаться. Хотя персонально тебе, Стёпа, советую в окошко поглазеть. Ты же у нас впечатлительный, любопытный. Эх, где мой былой романтизм… Там такие ёлки по пути будут, Стёпа! Скажу честно, я тебе на этот счет ох как завидую.

Степан кивнул и стал взбираться по выдвижному трапу. Он решил: если будет не очень страшно, то обязательно посмотрит на ёлки, но зарекаться не стал. Уселся в кресло, пристегнул ремень безопасности и приготовился к перегрузкам. Достал из кармана жилетки пакетик с барбарисками. Мало ли – укачает.

Массивный лайнер Ордена долго петлял над горами и равнинами, прежде чем пересечь океан и достичь североамериканского континента. По самым скромным подсчетам Степана, чудо-самолет без дозаправки нарезал тысяч двенадцать километров.

Когда лайнер завис над прерией и стал снижаться, Степана посетила тревожная мысль: у него же нет местной визы. Получается, что он находится на территории чужого государства нелегально, а это может привести к нежелательным последствиям. С другой стороны, он уже ввязался в самую сумасшедшую авантюру в своей жизни… Снявши голову, как говорится, по вшам не плачут.

Застрясло. На короткое мгновение спуск замедлился, а потом лайнер рванул вниз и спустился в ущелье, защищенное с обеих сторон скалами. Под ложечкой засосало. Лампы мигнули и погасли, стало темно.

Степан вцепился в подлокотники. Некоторое время качало, вой турбин перемежался с какими-то сиплыми звуками и недовольным бормотанием Мага.

Когда лайнер наконец приземлился и в салоне вновь зажегся свет, журналист обнаружил рядом с креслом отрыжку Шу. Степан брезгливо поморщился и выглянул в иллюминатор.

Самолет стоял в огромном ангаре. Стальная заслонка опускалась, отгораживая необычную посадочную площадку от остального мира.

– Вылезайте, – велел Кулио, безмятежно прохрапевший весь перелет.

За время путешествия накопилось немало пустых бутылок. Хозяйственный Эльф прошвырнулся по салону, собрал стеклотару в большой пакет и вручил их счастливому Бюргеру. Все потянулись к выходу. Возле туалета Шу побледнел, обложил по родословной экипаж, и его в очередной раз вывернуло на ковровую дорожку.

На улице было тепло. Посадочная площадка освещалась мощными прожекторами.

У трапа ждал веселый розовощекий толстячок. Увидев его, Кулио едва не споткнулся на лестнице. Викинг выронил дубинку, Киборг чуть не перезагрузился самым жестким и некорректным способом. Самурай вроде бы сумел сохранить внешнее спокойствие, но наблюдательный журналист заметил, как у него покраснели уши.

Кулио знакомо прищурил глаз и осторожно спросил:

– Ты что с собой сделал, Мох?

Толстячок, довольный эффектом, рассмеялся.

– Пластическая хирургия творит чудеса, милый мой Кулио, – сказал он, раскинув объятия.

Они с Кулио неловко обнялись.

– Видели бы вы себя… – жизнерадостно заявил Мох. – Ну что, больше полтинника мне уже и не дашь, а, ребятки? Над имиджем специалистам тоже пришлось слегка потрудиться: посоветовали сбрить бороду и выкинуть вышедшую из моды шляпу.

– Врешь, – засомневался Киборг. Подошел, осмотрел Моха со всех сторон. – Бравируешь. Провоцируешь.

– Ладно, – согласился Мох, – надуть не удалось. Сам вижу. Никакая это не хирургия, а всего-навсего эффект одного из тех артефактов, которые я, как вам известно, имею склонность коллекционировать. Ученые Ордена научились с помощью этой цацки изготавливать чудо-зелье… Хотя куда ему до твоих драгсов, да, Кулио?

– Что ж ты одну упаковку принял, а не пять? – посочувствовал Кулио. – Сразу бы в юность ушел. Или куда подальше… к динозаврам, например.

Мох снова залился неприятным хихиканьем и упер руки в боки.

– Так и будешь в ангаре держать? Или чайку нальешь? – осведомился Кулио.

Викинг в знак солидарности с шефом надвинул на лоб шлем, вскинул дрын и зверским ударом промял нижнюю ступеньку трапа.

– Ой-ой-ой, – наигранно покачал головой Мох, оценивая между тем, силу удара, – какой же я невежливый… Ладно, господа, прошу, как это говорится у мерзляков русских, к столу. Хотя, судя по цвету физиономии вашего Мага, некоторых в дороге укачало.

Шу скривился.

– Так, где там накрыто? – сурово спросил Фантик. Шуток, связанных с едой, он не воспринимал.

Мох на него даже не глянул. Издевательски осклабился и приглашающе повел рукой в сторону шлюзовых ворот.

Оказавшись внутри логова Моха, Степан оценил старания местных дизайнеров интерьера. Пока Мох вел братьев по длинным ярко освещенным коридорам, через прозрачные окна можно было видеть десятки людей, копошащихся в лабораториях.

В первом отсеке ученый с растрепанными волосами и безумным блеском в глазах пытался приладить голову собаки к человеческому телу при помощи ткацких инструментов и двустороннего скотча. В следующем копошились гигантские пауки: некоторые из них спаривались, другие проворно жрали овощи, третьи спаривались с недоеденными овощами.

А из соседнего отсека сквозь стеклянную перегородку глядел зеленокожий мутант с лишним глазом во лбу.

– Это еще кто? – полюбопытствовал Кулио, остановившись. Мох щелкнул пальцами, и подскочивший лаборант отрапортовал:

– Человек-плесень. Производит отличный сыр. Кормим обыкновенной брюквой, после чего в его теле происходят определенные процессы, а на выходе… ну, вы понимаете, о чем я… мы получаем качественный продукт, по вкусу не уступающий лучшим европейским сортам. А если в рацион включить немного винограда и миндаля…

Викинг недоброжелательно заурчал, и лаборант испуганно запнулся. Морской волк подошел к стеклу. Подвигал бровью, отчего повязка запрыгала вверх-вниз, и проорал:

– Поделись глазиком! Ну на кой ляд тебе целых три?

– Вы зря кричите, – предупредил лаборант, отодвигаясь бочком. – Стекло все равно звуконепроницаемое.

– Чу, – шуганул его Викинг, и лаборанта след простыл.

– Смотрю, в коммерцию ударился, – обронил Кулио. – Ловок ты, Мох, ловок.

Монах показушно развел руки и печально вздохнул.

– Приходится выживать, коллега. Тебе не хуже моего известно, что поддержание баланса светотьмы – дорогостоящее удовольствие. Кстати, по поводу сыра ты зря подначиваешь. Очень вкусный. До элитных сортов чутка не дотягивает, конечно, но мы и не стремимся, честно говоря. Помаленьку экспортируем его в страны третьего мира под брендами «Плавленый», «Голландский», «Дружба». В конце концов, у меня же нет в команде профессионального мага, вот и приходится изгаляться.

– Насчет профессионального – это ты загнул, – покачал головой Кулио. – Вполне обычный, таких в любой галактике навалом. К тому же алкоголем злоупотребляет.

Маг Шу оторвался от горлышка пивной бутылки и тупо посмотрел на шефа. Кулио обернулся к Моху и пожал плечами: мол, вот, полюбуйся.

Двинулись дальше. Бюргер ткнул пальцем на следующую лабораторию:

– А это что еще такое? Очередной философский камушек?

Сквозь стекло было видно, как бригада рослых ученых безуспешно пытается распилить двухметровый булыжник. Мох проигнорировал сарказм и задумчиво почесал в затылке.

– Из Австралии, – подсказал опять пристроившийся к процессии лаборант.

– Ах, да, – вспомнил Мох. – Ну-ка, вещай.

– Нашли во время австралийской экспедиции, – разъяснил лаборант. – Говорят, когда-то принадлежал местному языческому богу. Только неделю над ним работаем и уже обнаружили массу интереснейших свойств. Лазером, плазмером, лобзиком пробовали – безрезультатно. А весит при этом меньше килограмма. И еще…

В застекленной комнате раздался громкий хлопок, все заволокло дымом, а когда он рассеялся, бригада бравых ученых предстала в виде гранитных скульптур. Артефакт остался нетронутым.

Братья открыли рты. Лишь Маг Шу, похоже, не проникся трагизмом ситуации. Он допил пиво и пробормотал: «Банальщина».

– Не повезло ребятам, – констатировал Мох, беря Кулио под локоть и уводя от злосчастной лаборатории. – Однако камушек непростой. Будем над ним работать.

Экскурсия продолжилась. Они спускались на лифтах, сходили по потайным лестницам, оставляли позади анфилады комнат и залов. И чем глубже Мох уводил братьев, тем изощренней становились экспонаты. Казалось, в закоулках этого жуткого музея-лаборатории собраны уникальные штуковины и создания со всего мира.

Когда Кулио увидел чернокожего вампира в мясницком переднике, размеренно кромсающего что-то топором, он не смог побороть в себе искушение и съязвил:

– И чего тебе далось спасение мира, Мох? Ты лучше идеями торгуй. Или цирк открой. Клоунов у тебя полно, акробатов нанять можно.

– Брось, – хихикнул Мох. – Рад бы стараться, да не могу искоренить в себе любовь к человечеству. Хочется делать добро, аж скулы сводит.

Не успел Кулио буркнуть «ну-ну», как перед ним возникли два лакея. Они проводили Братьев в приемную, отворили тяжелые двери и расступились.

Мох пропустил гостей вперед, а затем и сам вошел в роскошный зал. Степану сразу бросился в глаза тот самый ромбовидный стол, за которым обедали рыцари Ордена.

– Салют, тамплиеры брюхатые, – бросил Кулио. – Как сегодняшний сырок? Ничем не отдает?

В ответ раздалось злобное бурчание. «Очевидно, – подумал Степан, – эти джентльмены все еще дуются на Братство после инцидента с философским камнем, о котором рассказывал Самурай».

Кулио без приглашения плюхнулся на свободный стул и жестом позвал Братьев присоединяться. Степан присел за край стола и вежливо поздоровался с соседом. Тучный рыцарь скосил на него глаз с красными прожилками и сыто рыгнул.

Кулио выбрал более-менее чистый стакан и плеснул себе из фляжки на донышко.

– В какую еще клоаку ты мечтаешь нас окунуть? – прямо спросил он у Моха. – Если есть проблема, говори начистоту.

Мох стиснул подбородок пальцами, собираясь с мыслями.

– Whazz up, buddy? – не разобравшись спьяну в ситуации, поднялся рыжеволосый рыцарь с бочковидным пузом. – Wanna taste piece of my sword?

«Ирландец, наверное, раз по-английски говорит и рыжий», – решил про себя Степан. А Викинг без комментариев крутанулся на месте и так звезданул дрыном рыжему по кирасе, что тот, проломив под собой скамью, завалился спиной в проход. Через несколько секунд оттуда донесся храп.

Мох задумчиво пожевал губами, скользнул взглядом по Кулио.

– Ты прав, коллега, – сказал он. – Проблема есть. Сами мы справиться не в состоянии, у нас просто нет таких возможностей…

– Давай колись, – подбодрил его Кулио. – Чего тянешь Машку за ляжку.

– Кадры расширяешь? – резко меняя тему, спросил Мох и кивнул в сторону Степана.

– Растем над собой, – пожал плечами Кулио. – Набираем специалистов широкого профиля.

Степан, не ожидавший такого комплимента в свой адрес, зарделся.

– Специалисты это, несомненно, хорошо. – Мох хитро прищурился. – Ладно, Кулио, убедил. Открываю тебе все карты. Вот. – Он достал из внутреннего кармана вчетверо сложенный лист. – Это послание мои ребята обнаружили при раскопках в Индонезии.

– Весь мир уже перекопал, археолог фигов, – поморщился Кулио, разворачивая пергамент. – Ну, что это за ахинятина?

– Никакая это не акх… тьфу ты! Это послание из будущего, точнее – одного из вариантов будущего. Предположительно, двадцать третий век, – пояснил Мох. – Есть мнение, что в этой ветке будущего наши потомки использовали хронокапсулу. Отправили послание, чтобы предупредить о грозящей человечеству опасности.

– Да ё-мое, Мох! – взвился Кулио. – Это ж сколько еще ждать! Двадцать третий век! Совсем сбрендил? Я за это время сам в человека-плесень превращусь и начну сырками гадить!

Мох нахмурился и провел платочком по лысине, промокая капельки пота.

– Кулио, ты со своей бандой наперсточников не на рынке, – сурово сказал он. – И торговаться я с тобой не буду. Какая разница, в каком веке человечеству будет грозить опасность? Какая тебе, черт подери, разница, в каком времени ты получишь обратный билет к своим пресловутым звездам? Пойми же, наконец: проблема в том, что сейчас ты ведешь себя, многоуважаемый, далеко не как спаситель человечества!

Стало тихо.

Кулио приосанился, во взгляде сверкнула сталь. Была задета его профессиональная гордость.

После минуты напряженного молчания, он тихо сказал.

– В таком случае, мне нужна хронокапсула.

– Ты ее получишь, – так же тихо ответил Мох, и его пухлые губы растянулись в лукавой ухмылке.

Глава 7
Светлое будущее

Спустя неделю Братство протрезвело в своем особняке. На этот раз масштаб разрушений был значительно серьезнее, чем после вечеринки в честь боевого крещения Степана.

В стенах зияло три обугленных пролома, у забора стоял желтый трактор, но на этот раз грязный, без гусениц и выхлопной трубы. На гребне крыши дома вместо флюгера торчал флагшток с полотнищем, на котором красовалась кривая во всех отношениях фраза: Peace of shirt.

Кованая люстра вновь была оторвана – она обнаружилась на заднем дворе, пришпиленная самурайской саблей к пеньку. Недавно отремонтированный диктофон Степана опять превратился в горстку деталей. А расшитый узорами созвездий диван Кулио оказался подвешеным к потолку залы вместо люстры.

На нем мирно похрапывал Шу, укрывшись плащом.

Журналист не запомнил в подробностях, чем их угощал Мох, но содержание деловой беседы все забыли напрочь. Поэтому аккурат к прояснению рассудка после недельного драйва глава Ордена выслал напоминающую посылку с презентами…

Степан сидел возле камина и прикладывал к холке ментоловый компресс. Он застудил шею, когда двумя днями ранее ездил с Маньякюром на озеро Нам-Цо проверять сетки. Теперь всю верхнюю часть спины простреливало при каждом неосторожном движении.

Кулио потушил сигару и задумался, обхватив раскалывающуюся с похмелья голову обеими руками. Только что почтальон приволок богато оформленную и трижды запечатанную сургучом посылку от Моха.

Помимо кое-каких деньжат за предыдущие подвиги, утешительной коробочки рома Маньякюру и фотографий соблазнительных гейш, предназначенных для Самурая, внутри ящика было письмо.

Кулио жахнул стакан помидорного рассола, зажмурился и застонал от очередного приступа мигрени.

– Нельзя так пить, – прошептал он, глубоко вдыхая и плавно выдыхая.

– Можно, – донеслось с дивана. Шу свесился и радостно уставился на банку с рассолом.

– Слезь, – бесцветным тоном велел Кулио. – И диван на место поставь.

– Еще чего, – возмутился Маг, сооружая из плаща подобие веревки. – Это Эльф его привинтил, вот пусть он и ставит.

Кулио, превозмогая боль, поднял голову и уничтожающе глянул на Шу. Маг отвел глаза и буркнул:

– Ну ладно, не Эльф. Это Викинг баловался… Кстати, лично мне кажется – прикольная задумка.

Кулио вновь уронил голову на руки.

Шу запыхтел, выругался и сверзился с качнувшегося дивана прямо на стол черного дерева. Потер ушибленный локоть, вжикнул молнией на косухе и принюхался к посылке. Поинтересовался:

– А чего это у тебя тут? Пахнет мелассой.

– Чем-чем? – насторожился Кулио.

– Мелассой. Такая кормовая патока, отход свеклосахарного производства. Эту хрень используют, когда ром перегоняют.

– Эрудит, что ль?

– Ты мне зубы не заговаривай! Бухло прислали?

– Никакого бухла! – взревел Кулио, заставив Мага отскочить. – Отставить! Пришибу! Уволю!

– Расшумелся, – пробормотал Шу, глядя на рассвирепевшего шефа. – Ты б тяпнул рюмашку – полегчало б.

– Отста-а-авить! – Кулио побагровел, поджал губы и стал страшен. – Ну-ка быстро пошел собирать тела с огородов. Через пять минут здесь должны быть все. Вдуплил?

– Ну, типа…

– Ать-два! Шагом марш!

Шу постоял еще секунд десять, соображая, а потом сипло закашлялся и рухнул на пол. Степан хотел было помочь ослабевшему Магу подняться, но Кулио властным жестом остановил его. Шу быстро просек, что трюк не сработал, с кряхтеньем поднялся и вышел на улицу.

Спустя полчаса Братство собралось в разгромленной обеденной зале. Кулио обвел всех сердитым взглядом, сунул листок в сканер и включил проектор. На криво растянутой простыне появилось яркое изображение.

«Человечество вымрет. В одной из вероятных веток будущего через двести лет вылезет из подполья и взбунтуется раса орков. И будет война. И будут битвы. И единственный оставшийся в живых хомо сапиенс сойдется в смертельном поединке с последним орком. И результат будет не в пользу людя (хомо сапиенса). И людь (человек) погибнет!»

Степан отметил чудесную стилистику письма: на журфаке бы за такое отправили на пересдачу. Впрочем, возможно, виной тому стал дешевый распознаватель-переводчик, встроенный в сканер.

– Орки-то откуда возьмутся? – почесал в затылке Викинг.

– Это твои прямые потомки, наверное, – нахмурился Кулио, все еще борясь с мигренью.

– Тибета не будет, я не понял? – спросил Фантик.

– Не будет, – плавно покачал головой Кулио. – Снесут под фундамент.

– А озеро с русалками? – взволновался Маньякюр.

– Там будут братские могилы, – отрезал Кулио. – Вы что, не поняли, охламоны? Человечества с лица Земли стереть хотят.

– Это ж круто! – воскликнул Эльф и тут же смутился. – Это… круто?

– Лично для меня просто офигительно, – пожал плечами Кулио. – Для вас – сомневаюсь.

– Слушай, это ж через двести лет только, – напомнил Бюргер. – Айда купаться. Шу бассейн наколдовал. На сей раз с теплой водой.

Зря ариец это предложил. Кулио тут же включил ментора.

– Бюргер! – повысил он голос. – Тебя мама не учила думать о завтрашнем дне?

– Меня мама учила денежку экономить.

– Заметно. Нам представилась возможность мир спасти. Стыдно должно быть!

– Давайте объявим Бюргеру строгий-строгий выговор, – поддакнул Самурай, подбрасывая саблю к потолку на манер игры «на кого бог пошлет».

– Нет… – затрепетал Бюргер. – Ну что я сделал? Пощадите! Только не это!

Но Викинг уже налил рюмочку «Анисовой», а Фантик схватил Бюргера за плечи.

– Ребят, я ж до пятницы не пью, пост у меня, – пытаясь вывернуться из цепкого захвата изгнанного короля, вякнул ариец.

И тут Викинг ловко влил «Анисовку» ему в рот. Бюргер закашлялся, но дозу проглотил. Из глаз его брызнули слезы, щеки налились румянцем.

– Уф, негодяи, – выдавил он. – Совести нет у вас.

После показательной экзекуции Кулио слегка оттаял и позволил искупаться. Магу Шу редко удавались бассейны с нормальной водой: то кипяток наколдует, то лед с прорубями, поэтому нельзя было терять момент…

Через десять минут выдающему полотенца Степану пришлось спасаться бегством от захмелевшего Бюргера, невесть где откопавшего помповое ружье. Сначала Братья обрадовались необычному шоу: поддатый Бюргер все равно никогда бы не попал. Но когда находчивый Степан сиганул в воду, остальным почему-то резко захотелось убраться из зоны возможного поражения. Лишь Маньякюр сохранил выдержку и спокойствие. Он привык к схваткам на море и абордажам, поэтому в водной стихии чувствовал себя комфортно при любом раскладе.

После очередного маневра Бюргера морской волк отобрал у него ружье и отнес в кладовку. Братья выжали шмотки, обтерлись и расселись по шезлонгам у края бассейна.

– Как думаете, – начал Степан, – правда, человечеству наступит конец?

– Хотелось бы, – сказал Кулио, отпивая через соломинку глоток мятного лимонада.

– Надо брать заказ, – обронил Самурай, любуясь своим отражением в зеркальном лезвии сабли. – И тебе, Кулио, выгодно, и я заодно равновесие поищу в новой обстановке.

Кулио поставил стакан на столик.

– А что старина Кибби думает?

– Мочить. Врагов.

– Ладно. Сушись, пацифист.

– Мозги. По стенке, – добавил Киборг. – Тонко.

– Давайте лучше кувалдой по балде, – засуетился Викинг. – Нет, ну правда, хорошая же идея. Ну не всем, но хотя б тому, последнему орку!

– Никакого ай-кью у вас, – вздохнул Кулио. – Сплошное айкидо.

Зашел Маг Шу. Сфокусировал взгляд на стакане с лимонадом, деловито высморкался в бассейн и сообщил:

– Хронокапсулу с почты привезли. Бабла за доставку хотели.

– Мох все-таки жмот, – вставил Бюргер. – Мог бы и оплатить.

– Не парься, я им все равно денег не дал, – осклабился Шу. – Мы едем или нет?

– Да, – кивнул Кулио, принимая решение. – На сборы полчаса. Берем только самое необходимое: походный набор номер шесть.

– Это тот, который с ножичками и нардами на магнитах? – уточнил Маньякюр.

– Тот-тот. Валите уже, шмотьё собирайте, – Кулио встал с шезлонга и пробубнил себе под нос: – Главное, чтобы Мох, как обычно, не наколол.

Через полчаса все собрались возле хронокапсулы. Вокруг валялись куски пенопласта, роликовые поддоны, обрывки упаковочного картона и пластиковой ленты.

Сам аппарат оказался внушительных размеров.

Степан с открытым от изумления ртом рассматривал чудо техники, о существовании которого месяц назад даже и не подозревал. Перед ним ведь фактически стояла машина времени. Только одноразовая.

Сказать по правде, внешне хронокапсула не очень походила на высокотехнологичное устройство. Она напоминала помесь доменной печи и заброшенного сарая. Из пузатых стенок торчали несколько кустарно склепанных антенн, оборванные и связанные друг с другом топливные шланги, солнечная батарея с замысловатым узором выщербленных фотоэлементов и черенок от лопаты, проросший молодыми побегами.

Бликующее стекло иллюминатора в облезлой стене смотрелось по-идиотски.

– Н-да… – Самурай приподнял брови и поправил ножны. – Этот хайтек точно рабочий?

– Сейчас проверим, – смело сказал Кулио. – Все на борт!

Несмотря на ветхую обшивку, шлюз в капсуле был вполне надежный: с блокировочным рычагом, декомпрессионной камерой и световыми сигналами.

Внутри пространство делилось на два отсека. Двигательный был забит не знакомой Степану аппаратурой и баллонами с кислородом, а жилой вполне годился на то, чтобы провести в нем пару часов вдесятером.

Полукругом под главным монитором располагалась панель управления с множеством датчиков и регулировочных рычажков. Посреди нее даже темнел сенсорный экран, как на смартфоне. В стене блестел овальный иллюминатор, примеченный Степаном еще снаружи, а на полу валялось несколько шариков и клюшка для игры в гольф. Рядом был разложен веер порнокарт. Судя по всему, сотрудники Моха использовали хронокапсулу для увеселительных мероприятий.

Кулио сел в кресло на колесиках, покрутился и оглядел показания приборов.

– Нормуль, – прокомментировал он и вдавил до упора педаль, на которую Степан даже не обратил внимания. Ножка педали с хрустом переломилась, но в недрах капсулы что-то заурчало…

Пол под ногами дрогнул, ниточка электрического разряда скользнула по приборной панели, запахло озоном. Снаружи раздался оглушительный скрежет, обшивка мгновенно нагрелась, свет в иллюминаторе исчез и врубилось аварийное освещение.

Взвыла сирена.

Хронокапсулу обо что-то крепко приложило. Степана мотнуло в сторону и бросило к шлюзу. В полете он задел кого-то коленом и долбанулся о кресло. Застуженную шею опять прострелило болью.

Всё стихло.

Аппарат лежал на боку. Братья ворочались, потирали ушибы, сбрасывали с себя разлетевшиеся по всему отсеку вещи. Шу бледным призраком маячил под панелью: видимо, его опять мучила перегрузочная тошнота. Бюргер бубнил что-то про патент на искусственный вестибулярный аппарат для экстремальных условий. Эльф, брезгливо зажав нос, спихивал с себя ножищу Викинга.

Одним из первых сориентировался Фантик. Он одернул мантию и привалился всем своим королевским весом к стене – капсула пошатнулась.

– Помогите, что ль, – позвал Фантик, вновь толкая плечом стену. – Навали-и-ись!

К нему присоединились Викинг и Киборг. Втроем они раскачали хронокапсулу и с шутками-прибаутками вернули ее в вертикальное положение. Степана опять швырнуло – на этот раз в сторону приборной панели. Он едва успел сгруппироваться.

Когда шум кувыркающихся тел стих, раздался долгий неприятный звук: Шу все-таки укачало, и он облевал набор для гольфа.

– А чего я-то сразу? – заартачился Эльф, когда Бюргер подтолкнул его к шлюзу. – Я ж самый маленький.

– Поэтому тобой и надо жертвовать в первую очередь, – популярно объяснил ариец.

– Все окошко вон каким-то дерьмом залепило, – продолжал упираться Эльф. – А вдруг мы в вакууме?

– В вакууме дерьма не бывает, – глубокомысленно изрек Самурай.

– Вот и иди, – Эльф наконец вырвался из цепких рук Бюргера, – проверь.

– Космос – это стихия Кулио, – резонно заметил Самурай. – Пусть он и проверяет, что там за бортом.

Кулио не ответил.

– Кулио, ты где? – Маг Шу повел носом, принюхиваясь. – Выгляни в окошко, дам тебе горошку.

Из-под груды рюкзаков показались две руки: одна в форме кукиша, другая с пистолетом-бластером. Раздался ехидный голос Кулио:

– Спички тяните.

Викинг хотел было возразить, но тут снаружи постучали в шлюз. Все замерли. Из-за стены раздался трубный рев, от которого у Степана по коже забегали мурашки. Капсулу тряхнуло.

– Динозавры, – вжавшись спиной в угол, обронил Фантик. – Я клинически боюсь динозавров.

– Какие еще динозавры? Мы же не в прошлом, а в будущем, – проворчал Бюргер, забираясь под приборную панель.

Эльф вскочил на плечо Викингу и обхватил руками его бычью шею. Маньякюр с Самураем обнажили клинки.

– Я так понимаю, что местную фауну изучать никто не жаждет, – нахмурился Кулио и выбрался из-под рюкзаков.

– Эй, там! – гаркнул Викинг, отодрав от себя Эльфа. – У меня дрын! Могу звездануть, обезьяны!

– Что? – донеслось из-за стенки. – Ты слышал, что из скорлупы вякнули?

– Пошел на хрен, макака! – добавил Викинг.

– Обезьянами нас обзывают, – отозвался второй голос снаружи. – Давай-ка их отдубасим! Тащи резак.

За стеной послышалась возня, глухие удары, а потом противный писк и скрежет. Хлопнуло.

– Внешний люк откупорили, – прокомментировал Кулио. – Варвары.

Возле запирающего механизма набух красный волдырь, вниз покатились капли расплавленной стали, во все стороны полетели искры. Спустя пару минут вырезанный люк упал в декомпрессионную камеру с глухим стуком.

В капсулу ворвались небритые мужики с автоматами наперевес и повалили на пол оцепеневшего Бюргера. Викинг рыпнулся было помочь, но на него моментально наставили полдюжины стволов. Киборг поднял руку и остановил бородатого детину: расклад был явно не в пользу Братства.

– На кого бочку катите, шакалы? – агрессивно начал один из ворвавшихся в капсулу. – Кто такие? Кто послал?

– Мох, – попытался оправдаться Бюргер.

– Какой еще мох?

– Из Ордена, – смелея заявил ариец, но тут же словил прикладом в лоб и благополучно потерял сознание.

Мужик повторил:

– Я спрашиваю, кто меня послал? Какой кабан меня сейчас на хрен послал и макакой обозвал? Ты, что ль, бородатый?

Скандинав все-таки вывернулся из хватки Киборга и вломил грубому дипломату кулаком в глаз, отчего тот вылетел через шлюз, прихватив с собой еще пару бойцов. Оставшиеся отдубасили рассвирепевшего Викинга прикладами и заковали в кандалы.

Его выволокли наружу и увели прочь, не обращая внимания на трехэтажные проклятия и обещания разнести тут все во славу Одина. Остальные Братья благоразумно решили не сопротивляться до поры до времени, оценив сноровку, с которой местная братва скрутила громилу-Викинга.

– А ну, выходи по одному! – велел заместитель вырубленного командира. – И грабли вверх задерите!

Братство потянулось на выход. Степан пристроился за Самураем. Переступил через раскуроченные шлюзовые переборки и оказался на улице.

Пейзаж открылся постапокалиптический. Искореженная техника, развалины зданий, столбы дыма на склонах гор вдалеке.

Братьев конвоировали под строгим надзором. Разговаривать запрещали, руки заставляли держать за головой, отобрали шпагу у Маньякюра, хотя он пытался доказать, что оружие фамильное. Киборгу и Кулио стволы тоже пришлось сдать. Только Самураю удалось укрыть ножны с саблей под кимоно.

Колонну вывели на пустынную автостраду с растрескавшимся асфальтом. По другую сторону трассы блестело озеро. На поверхности воды переливалась мазутная пленка. В загаженном водоеме нагишом плескались несколько солдат, стадо двухголовых коров бродило вдоль берега без пастуха. А возле взорванного железнодорожного полотна ржавел искореженный локомотив.

Степану стало обидно за будущее человечество.

Когда Братьев подвели к входу в бункер и по одному начали загонять внутрь, Самурай повернул голову и заговорщически шепнул:

– Стёп, готовься линять.

Журналист стрельнул глазами туда-сюда. Двое охранников следили за дверью, еще один стоял спиной и вглядывался в дымку над шоссе.