Текст книги "Я стираю свою тень. Книга 2"

Глава 2

– Как? Почему? За что? – Я не представлял Айрис без искусственных помощников, делающих её ещё совершеннее.

– Вот так. Они были незаконными, потому их следовало удалить из тела. К тому же некоторые из них сыграли против меня, представив на обозрение всю мою деятельность на Земле. А что, без них я тебе нравлюсь меньше? – Айрис пощёлкала перед моим носом лезвиями секатора, с которых стекал густой зелёный сок.

– Пропало ощущение безопасности, – произнёс я с серьёзным видом. – Получается, теперь я буду мужиком в нашем союзе?

Айрис поняла шутку и заливисто рассмеялась.

– Здесь нам бояться нечего, в смысле физического насилия. Преступности в земном смысле здесь нет, но придётся держать себя в узде, чтобы такие девицы, наподобие этой, что чуть не увела тебя, не превратили твой базовый рейтинг в преступно низкий.

– Иначе меня перестанут кормить?

– Иначе депортация. Пожизненная.

– Скажи, а ты что-то знаешь о том, что мы с тобой являемся объектом эксперимента, в котором рассматривается наша способность уравновешивать друг друга, как прецедент для переселения землян на станцию?

– Знаю. Пока ты был там, меня тут изводили не только законники, но и всякие социальные работники, учёные и прочие. Мою память тысячу раз переписывали на аналитические устройства. Показывали даже инопланетянам, чтобы они проанализировали наши с тобой приключения. Чуть до суицида не довели. Миллионы анкет прошла. Ещё месяц назад чувствовала себя так, будто от меня уже ничего не осталось, всё проанализировано, разобрано и расставлено на соответствующие полочки. Моя мать уже боялась открывать мне дверь, думая, что моё появление понизит её рейтинг, который она зарабатывала всю свою жизнь.

– Какой ужас, Айрис. На Земле нам с тобой было бы веселее.

– Гораздо веселее. Но я не вижу ни одного шанса сбежать отсюда.

– А твои криминальные друзья?

– Многих разоблачили, а те, что остались, боятся дёрнуться. К тому же они считают меня виноватой в их разоблачении.

– Айрис, работа сама не выполнится. Ещё минута, и я отберу у тебя десять баллов, – требовательно обратилась к моей подруге немолодая женщина в голубом халате.

– Иду, – не оборачиваясь, прокричала Айрис.

– Я с тобой. – Я решительно перебрался с лестницы на опору подвесного сада. – Из-за меня тебя не лишат баллов?

– Смотря как ты себя покажешь.

– А что мне показывать? Давай секатор, показывай, что делать, буду резать. А ты носи ветки в кучу. Будем работать в паре, как в старые времена.

– Отлично, напарничек. – Айрис стукнула меня в плечо, и это было совсем не больно.

Народ с интересом смотрел на меня, но неявно, делая вид, что работой заинтересованы больше. И было отчего. У каждого из них имелось от трёхсот до пятисот баллов максимум.

– Здоровеньки булы, земляне, – поздоровался я в шутливой манере.

– Айрис, это что за пылкий юноша? – строго спросила женщина в голубом халате, видимо являющаяся бригадиром. Ближе я смог прочитать её имя – Хеленга.

– Это Гордей. Три дня назад его забрали с Земли. До этого мы жили вместе на его планете, пока меня не вернули.

– С самой Земли? – Из-за дерева показался парень с длинным лицом и близко посаженными глазами. Над его внешностью явно никто не работал. Его звали Матиаро.

– С самой. С прародины всего человечества, – не без гордости заявил я.

– Повезло тебе, – торжественно произнёс Матиаро. – Здесь намного лучше. Ты уже заметил это?

– Я ещё присматриваюсь, – уклонился я от оценок.

– Я вам сто раз говорила, что на Земле не так опасно, как нам рассказывают, – возмутилась Айрис. – А вы, как роботы, одно и то же талдычите, пока вам программу не перепишут.

– Тебе верить нельзя, – резко ответила Хеленга. – Сегодня ты так врёшь, завтра по-другому.

– Я никогда не врала, Хеленга, просто вы в силу своего кругозора не могли понять, что я пыталась вам сказать.

– Минус балл за публичное унижение. – Хеленга ткнула в сторону моей Айрис пальцем. – Чтобы знала, как за языком следить.

Айрис посмотрела на меня. Её взгляд выражал злость и беспомощность одновременно. Такой я её не помнил никогда.

– Так, народ, хорош уже лаяться без повода, давайте работать, солнце ещё высоко, – пощёлкал я рукоятками секатора. – Айрис, показывай, кому тут что отчекрыжить.

Она подвела меня к деревцу и объяснила, какие ветки на нём лишние. Моя физическая подготовка оказалась лучше её. Ветки отлетали от ствола под моими усилиями. Работа спорилась. Мы с Айрис сделали норму намного быстрее остальных. Завершив её, недолго отдохнули и принялись помогать другим, что в их мире казалось чем-то необыкновенным. Оказывается, за это баллы не накидывали. Получалось, что наказание в виде работы не подразумевало её выполнение, а имело под собой только воспитательный эффект. Роботы справились бы с ней намного быстрее и лучше.

Однако бригада, тронутая нашей помощью, выразила нам устную благодарность.

– Ладно, Айрис, за сегодняшнюю отработку добавлю тебе пятьдесят баллов, – пообещала Хеленга. – А твоему дружку двадцать. Вижу, что человек он неплохой, непонятно только, как на тебя запал.

– Колдовской приворот, – пошутил я. – Присушила.

Матиаро неуверенно засмеялся, как над шуткой, которую не совсем понял.

– Спасибо вам за баллы, Хеленга. Признаться, я ещё совсем не ориентируюсь в обстановке, и первый положительный опыт очень вдохновляет меня, – поблагодарил я бригадиршу.

Тётка расцвела.

– Так, все в душ. Одежду, инструмент сдать. Завтра в восемь утра жду вас на второй подвеске. Там будем работать в респираторах из-за появления чёрной плесени.

– Скажите, а мне можно с вами? – спросил я надеждой.

Хеленга рассмеялась.

– На твоём месте я бы обошла всю станцию, чтобы удовлетворить любопытство.

– Вначале мы догоним рейтинг Айрис до тысячи, а потом она сама всё покажет. – Я прижал её к себе и поцеловал.

– Боюсь, с такой революционеркой вам придётся очень долго стричь ветки и красить станцию, – вздохнула бригадирша.

– Красить станцию? Снаружи? – возбудился я от перспективы выйти в космос.

– Конечно, чего её красить изнутри? – заржал Матиаро.

– И скафандры дадут?

– Там не скафандры используют, а скафрумы – двухместные кабинки с манипуляторами. Работёнка ещё более нудная, чем срезать ветки. Представь, весь день вдвоём в тесной комнатушке. Ни дыхнуть, ни пёрнуть, простите, – снова заржал Матиаро.

– Если мы будем работать с Айрис, то меня это совсем не пугает, – признался я.

– Ромео и Джульетта, – усмехнулась Хеленга. – Живо в душ, черти зелёные.

Публичное обнажение, как я знал от Айрис, не считалось на станции чем-то зазорным. Народ на виду друг у друга разделся и прошёл в кабинки из мутного стекла. Я выбрал кабинку рядом с кабинкой Айрис. Едва она скинула свою одежду, я заглянул к ней.

– Потереть спинку? – спросил я томным голосом.

– Конечно. Полгода мне никто не тёр спинку и под спинкой, и вообще везде.

– А как же баллы?

– Ты слышал, Хеленга сказала, что набрать их будет нелёгкой задачей. Не станем же мы её разочаровывать.

Айрис протянула мне нежную губку с приятным запахом свежести. Развернулась спиной, упёрлась руками в стеклянные стены и широко расставила ноги.

– Три, – приказным тоном попросила она.

Я даже растерялся, не понимая, была ли команда дана образно или буквально. От вида её обнажённого тела, да ещё в такой демонстративной позе, у меня тут же проявились все признаки возбуждения. Я принялся водить мочалкой по спине, а сам думал только о том, как оказаться внутри Айрис. Возбуждение притупило стыд и страх публичности.

– Не забывай, что мы здесь под наблюдением, – произнесла Айрис, чем сразу же отбила похотливые мысли.

– На самом интересном месте… – разочарованно выдохнул я и вяло поводил по упругим ягодицам Айрис.

– Я узнаю в социальной службе насчёт нас, и если они дадут добро, ночевать будешь у меня. Попьём чайку с крекерами и всё такое. – Она ухватила моё хозяйство и игриво подвигала бровями. – А теперь иди в свою кабинку. Слышишь, все воду выключили, чтобы слышно было, чем мы тут занимаемся.

И действительно, через мгновение во всех кабинках снова зашумели падающие на пол струи воды. Я помылся, отметив удивительную способность мочалки самостоятельно производить ароматную пену. Мимо меня прошли работники, закончившие мытьё, исподтишка бросая любопытные взгляды. Я чувствовал, что являюсь для них экзотикой. Не такой, как Айрис для коренных землян, но всё же.

Матиаро оделся и встал напротив моей кабинки, явно ожидая меня. Я поскорее закончил мыться, оделся и спросил его о причине ожидания. Он посмотрел на мою голову, на которой сквозь короткую стрижку проглядывали шрамы.

– Я слыхал, на Земле постоянно ведутся войны.

– Да, есть такое. Из тысячелетия наберутся несколько лет, когда их не было.

– Воевал? – Матиаро снова покосился на мои шрамы.

– Воевал, – не стал я его разочаровывать. – В комментах, заслужил два бана перманентных.

– Мужи-и-ик, – уважительно произнёс он. – Сразу видно, что ты суров.

Меня насмешило его предположение. Уж кем-кем, но суровым я точно не был. Подошла Айрис с какой-то штукой в руках, которая совершенно бесшумно сушила ей волосы. Прямо на глазах мокрые сосульки после прохода прибором превращались в ровные волнистые локоны.

– Матиаро, успеешь ещё наговориться. У Гордея переизбыток эмоций, а тут ещё ты со своими допросами.

– Я не допрашивал, мне просто интересно. Не каждый год увидишь коренного землянина в таком возрасте. Я вообще в первый раз с подобным встречаюсь. Это же так познавательно, как вы там вообще выживаете в таких условиях?

– Ну, условия у нас, на первый взгляд, не так сильно отличаются от ваших. Нет вот этого всего перед глазами. – Я помахал ладонью перед собой, намекая на нейроинтерфейсную завязанность окружающего пространства. – Но в остальном есть общие черты, по крайней мере внешние.

– Я в такое не могу поверить, пока не увижу своими глазами. – Матиаро изобразил скепсис на лице.

– Могу организовать тебе такую возможность, – едко пообещала Айрис.

– Нет-нет, не надо, – Матиаро поднял руки перед собой, – я всё понял, удаляюсь. До завтра!

– До завтра. – Я помахал ему рукой в спину. – Смешной.

– Туповатый. Ему запретили иметь детей по этой причине, чтобы не множить свои непутёвые гены.

– Бедняга, – пожалел я парня.

– Ничего, здесь он проживёт достойную жизнь, а на Земле ему пришлось бы туго.

– Не уверен, что дуракам на Земле плохо живётся. Сколько их знал, все лучше меня жили, пока тебя не встретил.

– Хочешь сказать, я сделала тебя дураком?

– Не ты, – прижал я Айрис к себе, – любовь нас делает дураками.

Её волосы волшебно пахли, вызывая у меня прилив гормонов счастья. Моя правая ладонь поддерживала её упругую грудь, левая прижимала плоский животик, и казалось, что мы обманули весь мир, найдя уединение от него в своих ощущениях. Идиллию разрушило сообщение, появившееся у меня перед глазами. Я даже дёрнулся от неожиданности.

– Что случилось? – посмотрела на меня Айрис.

– Сообщение. Явиться на уровень 03, сектор 100, дверь 16 для осмотра и выявления отклонений.

– Это медицинский уровень. Тебя перетряхнут изнутри. Посмотрят, есть ли какие заболевания, и избавят от них. Так что завтра ты не сможешь работать со мной, и ночевать сегодня, скорее всего, тоже. Жаль, – вздохнула Айрис. – Здесь я не такая, как на Земле, правда?

– Нет, неправда. Тому Гордею, которым я был, когда мы встретились, нужна была именно такая Айрис, какой ты являлась тогда. Сейчас обстоятельства другие и нам никак нельзя желать оставаться прежними. В тебе стало меньше мальчишества и озорства, но больше женского. У меня голова кружится, когда ты рядом.

– У новичков часто случается головокружение из-за особенностей перераспределения гравитации на станции.

– Ты всё испортила.

– Это я могу делать прекрасно. – Айрис потянулась ко мне губами.

Мы страстно поцеловались. И мне, и ей одновременно пришло извещение о снятии двух баллов за ненадлежащее поведение в публичном месте.

– Ты подумай, с голой жопой ходить нормально, а поцелуй – это прямо аморально, – возмутился я.

– Это твой первый минус? – поинтересовалась Айрис.

– Да.

– Поздравляю. У тебя хорошие учителя.

– Я не понимаю, у вас что, целоваться можно только дома?

– Ну, если мы не в браке, то да, иначе можно и на людях. Главное – статус.

– У вас можно приобрести палатку? Я хочу устроить услугу: секс в любом месте для нуждающихся. То-то можно будет солидно рейтинг поднять на благодарности граждан.

– Нет, у нас так не работает. Граждане подарят тебе по пять баллов, а службы снимут сотню.

– Это называется диктатура.

– За безопасность общества приходится платить ограничениями свободы. Когда ты знаешь, что всегда под надзором и никакое твоё действие не останется безнаказанным, поневоле выберешь те условия, которые предлагают. Для большинства людей это идеальная организация общества. И это меня бесит.

– Так можно и импотентом стать.

– Ты заметил уже, что нагота у нас не является объектом интереса со стороны противоположного пола, как на Земле?

– Заметил.

– Это так тоскливо – видеть отсутствие интереса в глазах мужчины, когда ты перед ним нагая, открытая.

– Передо мной это открывает огромные перспективы. Хочу подрабатывать охранником в душе.

– И думать забудь. – Айрис сжала моё запястье.

У неё теперь не было той силы, и потому попытки надавить физически только рассмешили меня. Я поднял её на руки и опасно покружил. Она прижалась ко мне и громко рассмеялась.

– Я знаю, где мне снова могут поставить имплантаты, так что твоё физическое преимущество временно, самец.

– Пока не поставили, буду пользоваться твоей слабостью по малейшей прихоти, самка.

Мы задержались в кабинках, получив за это по полсотни баллов штрафа. Айрис отработала день по нулям, а я ушёл в минус, получив рейтинг ниже базовой тысячи, который уже предусматривал некоторые ограничения доступа.

– Это мой первый космический секс, – признался я. – И он обошёлся не так уж дорого. Мне интересно, у всех, кто не состоит в браке, забирают пятьдесят баллов?

– Нет, конечно. Если не хочешь терять баллы, то должен получить разрешение от партнёра, а партнёр от тебя. В моём случае эта возможность заблокирована. Так что я могу только понижать свой социальный рейтинг. – Айрис поджала нижнюю губу и засопела.

– Не страшно. Жили полгода без интима и ещё поживём. Объявляю месячник воздержания с целью восстановления базового уровня. И вообще, буду находиться рядом, чтобы сдерживать твои эмоциональные порывы.

В моих ушах раздался какой-то сигнал, а перед глазами, куда бы я ими не повёл, высветилась строчка: «Вам добавлены семь баллов за социальную активность».

– Ого! – Наверное, моё лицо выражало искренне удивление, напугавшее Айрис.

– Опять сняли?

– Нет, добавили, за социальную активность.

– Чёрт, как это у тебя получается? Я тут родилась и выросла и понятия не имею, как поднять рейтинг, а у тебя он сам растёт.

– Я ничего не делал, просто пообещал тебе помочь, и бац, пришло сообщение. Кому бы ещё помочь? Нет у вас тут старушек, которых надо перевести через дорогу? Или акцию экологическую замутить: «Убей бобра – спаси дерево»? Меня прямо подначивает создать фонд помощи пострадавшим от наводнения в Атлантиде. Баллы хочу. А что у вас делают люди с максимальным уровнем социального рейтинга?

Айрис посмотрела на меня с добродушной улыбкой.

– Ты мне очень кого-то напоминаешь.

– Кого?

– Меня, в первые дни на Земле. Тебе так не кажется?

Я задумался, отправившись воспоминаниями в прошлое. Сходство было налицо – тот же океан энергии, уверенность в своих силах и желание добиться многого. У меня создалось ощущение, что я смогу незамутнённым взглядом найти способ процветать в этом мире.

– Кажется, но в отличие от твоих наклонностей, мои не криминальны и гарантируют успех.

– Я буду только рада. – Айрис наклонилась ко мне, будто за поцелуем.

Я поддался на провокацию, но уткнулся губами в её ладонь.

– Помнишь, ты обещал поднять мой уровень?

– Блин, я думал начать завтра. – Мне очень хотелось ощутить её губы в своих.

– Здесь и сейчас самое лучшее время начать мне помогать. Иди домой, выспись, сходи завтра на обследование и, если останется время, приходи сюда работать.

– А как же чай с крекерами?

– Сегодня вместо него у нас было совсем другое. Лучше я угощу ими маму. – Айрис сжала ладонь в кулак. – Чеши домой, но пасаран.

– Я дорогу не помню. У вас здесь слишком однообразные коридоры, я буду блуждать в них до морковкина заговенья. Проводишь?

– Сегодня не получится, Гордей. Давай лучше научу пользоваться навигатором. Ты помнишь номер своего жилого модуля?

– Да, конечно. Тысяча двадцать четыре, шестнадцать, двадцать семь.

– Отлично. Махни взглядом в левый верхний угол и открой вкладку со стрелкой.

– Махнуть? Блин, попробую. – Я сделал несколько нелепых бесполезных движений зрачками, насмешив свою космическую подругу. – Не получается. У меня угол зрения маленький, картинка сбегает раньше.

– Не двигай головой. Надо, чтобы она оставалась неподвижной. Давай попробуем иначе. Следи за моим пальцем, как на приёме у психиатра.

– Давай.

У нас получилось с первого раза. Я повёл взглядом за пальцем Айрис и попал в значок со стрелкой. Она переместился в центр поля зрения с моргающим курсором.

– Что теперь? – спросил я у подруги, будто она видела, что происходит перед моими глазами.

– Назови номер модуля и добавь слово «маршрут», – поняла меня Айрис.

Я назвал номер своего жилья и добавил волшебное слово. Тонкая яркая линия, исчезающая при повороте головы или глаз, появилась в поле зрения. Она начиналась от меня, тянулась к лестнице с половиной нормальной гравитации, а дальше я уже не видел.

– Чудеса, – восхитился я встроенным в себя навигатором. – Будь у меня такой во время работы курьером, цены бы ему не было. А как называется это место, чтобы мне завтра сюда прийти?

– Необязательно его как-то задавать. Так же попади взглядом на стрелку и скажи слово «маршруты». Выбери его и иди по маркеру.

– Спасибо.

– Тебе спасибо, – Айрис мило улыбнулась.

– За что?

– Мне только что упали десять баллов.

– Во-о-от. – Я нравоучительно поднял вверх указательный палец. – Ещё немного хороших дел, и наша акробатика в душе окупится.

– Иди уже, акробат. – Айрис шлёпнула меня под зад, направляя к выходу. – Кстати, никогда не мечтал о сексе в невесомости?

Я резко развернулся лицом к Айрис.

– Я мечтал о них раздельно, – признался я. – А что, у вас тут есть такая услуга?

– Нет, конечно, это не Земля, родной. Я просто подумала, что можно было ещё раз понизить наш социальный рейтинг, но только после того, как мы наберём базовый уровень.

– Зря ты мне об этом рассказала, теперь я буду мечтать только о сексе в невесомости, а не о базовом уровне.

– Это будет нам стимулом поднять его как можно быстрее. До завтра. – Айрис подтолкнула меня на лестницу с низкой гравитацией.

От неожиданности я чуть не упал. Айрис залилась смехом, наблюдая мою неуклюжесть. Пришлось сделать над собой усилие и продолжить путь, следуя за ярким маркером с высоко поднятой головой и перепрыгивая через несколько ступенек.

Домой я вернулся быстро. Схема перемещений по станции оказалась довольно удобной. Пришлось немного помучиться с норовистой дверью, не желающей реагировать на мои мысленные команды, пока я не успокоился настолько, что в голове осталась только одна мысль. Лишь после этого мой привередливый нейроинтерфейс понял команду и открыл вход в жилой модуль.

Оказавшись дома, я понял, как устал. Масса впечатлений измотала организм и психику. Овальный гроб медицинской капсулы ждал меня, приветливо распахнув нутро. Я облачился в серебристый костюм и забрался внутрь него. Как живая, капсула сразу же приросла ко мне отростками, от которых по телу расползлось приятное чувство расслабления. Я мгновенно уснул.

Глава 3

Модуль знал лучше меня, когда надо просыпаться. Пустил по моим нервам бодрящий заряд, после которого от сонного состояния не осталось и следа. Я, как вампир, выпрыгнул из гроба с последними петухами, полный жизненных сил. Через секунду нейроинтерфейс сообщил, что меня ждёт завтрак, осталось только впустить его в комнату. Удивительно, но я уже испытывал голод, чего со мной никогда не случалось в течение часа после сна.

Пятислойное «пирожное» за одну минуту оказалось внутри желудка. Я запил его оранжевой жижей с сильным витаминным привкусом и направился в душ, напоминающий автоматическую автомобильную мойку. Струи обошли моё тело вдоль и поперёк. Вначале пеной, потом чистой водой и затем ароматизатором с травяным запахом. После душа на коже осталось приятное бодрящее ощущение, как после массажа.

Перед выходом мне захотелось разобраться с развлекательной частью обстановки, которая наверняка здесь была, только я не мог её опознать. Хотелось посмотреть что-нибудь из местных образцов развлечения публики, хотя я заранее готовился к тому, что это будет скучно и патологически правильно. Что-нибудь из жизни людей с нереальным социальным рейтингом, которые добились всего сами и ещё кучу народа подбили жить по заветам системы.

Помучившись несколько минут бешеным вращением зрачков ради попадания в значки, которые могли оказаться нужными, пришлось сдаться. Я понял, что моя память с кем-то мне изменяет. Надо было заново пересматривать занудную инструкцию для нейроинтерфейса, а мне этого совсем не хотелось.

– Тётка в моей голове, подскажи, пожалуйста, как мне посмотреть какую-нибудь весёлую передачу про жизнь на вашей станции?

– Доброе утро, Гордей. Если вам удобнее пользоваться голосовыми командами, вы можете для удобства дать мне имя, например, Тётка в моей голове. После обращения я буду автоматически ждать команды.

– Ух ты, простите, нет, такое имя вам не идёт. Давайте я буду звать вас Тамарой Львовной.

– Прекрасное имя. Я согласна. Кстати, вы не против интерфейса с женским голосом?

– Конечно же нет, хотя у Тамары Львовны был ещё тот бас.

– Прекрасно. Мне очень приятно, что вы сравниваете меня с реальным человеком.

– Да пожалуйста, не жалко. Её голос многие годы сидел в моей голове.

– Итак, Гордей, какую функцию нейроинтрефейса Тамары Львовны вы желаете использовать?

– Давайте упростим обращение: просто какую часть Тамары Львовны вы хотите использовать. – Я гоготнул, представив себе начальницу склада по частям.

– Я согласна. Итак…

– У вас есть какие-нибудь развлекательные передачи или короткие скетчи, которые я мог бы посмотреть перед тем, как пойти на медицинское обследование?

– Если я правильно понимаю слово «передачи», то вы желаете поучаствовать в какой-нибудь дискуссии на развлекательную тему?

– Нет, только не участвовать, достаточно созерцать со стороны. – С моей-то интровертностью только в публичных обсуждениях и участвовать.

– Я поняла, вы хотите быть зрителем.

– Именно так.

– У меня есть для вас представление о приключениях гражданина станции Айзека, попавшего на сломанном судне в пояс астероидов, в котором жили космические пираты. Вам интересно?

– Валяй. С чего-то надо начинать. Куда смотреть?

– Никуда. Просто займите удобное положение, чтобы случайно не упасть. В первый раз я бы рекомендовала вам лечь.

– Меня ждёт такое головокружительное погружение? – Я последовал совету и лёг на выступившую из стены кровать.

– Очень правильное сравнение. Я запомню его.

– И всё-таки…

Я хотел спросить про экран, на котором появится картинка, но вдруг произошло то, к чему я не был готов. Моя комната исчезла, а я оказался внутри какого-то аппарата с небольшой стеклянной кабиной, за которой виднелся чёрный космос с мириадами звёзд и светящимися газовыми туманностями. Я уже не лежал, а сидел на втором кресле. Передо мной в первом кресле сидел какой-то мужик с отросшей курчавой шевелюрой. Он прилично ругался и стучал по моргающей лампочками приборной панели.

– Чёртово корыто! Опять разгумяне надурили меня, подсунув развалюху. Вернусь – перестреляю всех! – Мужик в сердцах стукнул по панели, которая издала щелчок, испустила сноп искр и потухла. – О боже, я потерял управление.

Погружение действительно оказалось головокружительным. Я на самом деле ощущал себя в том месте, которое видел. Мой нос учуял запах горелой проводки, разъедающей его. Я вытянул руку вперёд, чтобы узнать, как она выглядит, но не увидел её и решил, что в этом представлении являюсь сторонним наблюдателем, способным ощущать всеми органами чувств, но не влиять.

Айзек, я был уверен, что это именно он, отстегнулся от сиденья, вынул из-под него чемодан с инструментами и попытался вскрыть приборную панель. Он что-то там крутил, вертел, литературно выражался и не заметил, как над нашими головами завис устрашающего вида объект, похожий на гибрид земного истребителя и стиральной машины. Из большого люка в нашу сторону выдвинулся манипулятор с «куриной лапой» и схватил кораблик. Только в этот момент увлечённый Айзек заметил чужое присутствие.

– Пираты, мать их! – воскликнул он и вынул бластер или что-то наподобие миниатюрного мегафона.

Наш кораблик втянуло в чёрные недра пиратского судна. Включился свет, раздался скрежет, что-то шипящее упало на пол рядом со мной. Едкий дым заполонил кабину. Я вдохнул его и отключился. Пришёл в себя рядом со связанным светящимся проводом Айзеком. Напротив нас сидело что-то гориллообразное и держало в руках оружие героя постановки. Хотя в этот момент я осознавал себя внутри настоящего события из жизни и был напуган достаточно серьёзно. Ощущения были настолько реальными, что не вызывали никакого чувства фальши. Ну, может, кроме пафосных речей героя.

– Я капитан корабля сторожевой станции. Меня будут искать именно здесь и у вас начнутся серьёзные проблемы.

– Прамблемы? Меня не напугать ими, – пробасило хриплым басом существо. – Вначале реши свою, а потом пугай остальных.

– Что вы хотите…

Внезапно на самом интересном месте постановка закончилась. Я лежал на левом боку, на самом краю кровати и уже собирался свалиться с неё.

– Тамара Львовна, что случилось? – спросил я в сердцах. – На самом интересном месте.

– Вам пора идти в медицинский блок. Следуйте вдоль светящегося маркера. Он приведёт вас к месту.

– Спасибо, я уже кое-что понимаю в ваших штучках. Скажите, а мы досмотрим эту историю про Айзека с того места, где прервались?

– Если пожелаете. У меня для вас ещё много вариантов постановок.

– Я бы хотел досмотреть именно её. Интересно, что этой горилле надо.

– Я могу рассказать кратко, чем закончилась эта история.

– Не вздумай. Не веди себя как твой реальный прототип, не порти удовольствие от предвкушения.

– Как скажете. По статистике бо́льшая часть жителей станции выбирает вариант дослушать краткий пересказ постановки, если она была прервана.

– Я сломаю вам всю статистику, потому что воспитывался на Земле, а там за такое и убить могут.

– Просто замечательно, что вам сегодня назначено обследование, – произнесла виртуальная Тамара Львовна.

– Что за намёки? – Мне показалось, что она слегка проговорилась.

– Убивать плохо, даже допущение мысли об убийстве социально опасно. Вам требуется психологическая терапия.

– Это было образное выражение для придания экспрессии. Не нужна мне никакая терапия.

– Обследование покажет, что вам действительно необходимо.

Тамара Львовна перешла на добродушный тон, слегка взбесивший меня, потому что она демонстративно выбрала его в противовес закипающему во мне возмущению. Я не хотел, чтобы мне указывали, какую психику иметь.

– Ты искусственный интеллект, и твои советы – всего лишь результат заложенных заранее команд. Откуда тебе знать, что лучше человеку, который попал сюда всего несколько дней назад?

– Обида – свойство человека, не умеющего верно оценивать себя.

– Я не обиделся, просто не люблю, когда мне дают глупые советы.

– Мною собраны триллионы вариантов человеческих реакций, от работы желёз до электрических импульсов мозга. Судя по многим реакциям вашего организма, Гордей, вы обижены.

– Иди в жопу, Тамара.

– Простите… хм, реакция вашего организма снова резко изменилась. Вы снова жизнерадостны.

– Я же говорю, ты ничего не понимаешь в человеке, который только что прилетел с Земли. Я всю свою жизнь мечтал послать Тамару Львовну в жопу. И вот, как ты заметила, мне стало очень хорошо после этого. Всё, я пошёл обследоваться. Приду – расскажу, что там у меня нарыли.

– Не стоит, я буду информирована раньше.

– Ах да, забыл, что ты у меня в голове. Было бы здорово и на Земле приделывать телефоны прямо к нервам.

– Для подключения искусственных аппаратов нейроинтерфейса требуется высокий моральный и социальный уровень развития общества, иначе возможны злоупотребления.

– Это ты верно заметила. Будь у меня на Земле такая штука, я бы уже ничего не видел перед собой из-за рекламы и постоянного банковского спама.

– Для определённого прогресса требуется новый уровень сознания и ответственности.

– Истинно так, Тамара Львовна. Ваш прототип не способен был формулировать такие сложные мысли.

– Спасибо. Вы задерживаетесь.

– Всё, бегу.

Я снова помучился с дверью. Никак не получалось перескочить с копошащихся в голове мыслей на неё. Инерция неконтролируемых мыслей была во мне сильна. Момент, когда я удачно подцепил дверь, передался в ощущениях. У меня будто появилась ментальная рука, которая ухватилась за воображаемую ручку и потянула её.

В коридоре на этот раз оказалось людно. Жители станции сновали туда-сюда, с ореолами имён и социального рейтинга над собой. Я разглядывал их из любопытства, чего нельзя было сказать о них. Люди все как один холёные и симпатичные, словно массовка вампирского фильма, не обращали внимания ни на меня, ни на мои виртуальные достоинства. Они спешили, почти так же, как земные обитатели на работу ранним утром. Я терялся в толпе. С одной стороны, это было неплохо, я не искал общения. С другой – немного обидно, что меня, такого отличного от всех, игнорируют.

Лифт понёс меня и ещё пятерых жителей вниз. Я так решил, потому что ускорение движения на мгновение оторвало мои ноги от пола, а торможение закончилось перегрузками в обратную сторону, отчего мои коленки подогнулись. Наконец-то на меня обратили внимание.

– Новенький? – догадалась светловолосая Лиза с серо-зелёными глазами.

– Ага. Четвёртый день как.

– Надо же, в таком возрасте? Это большая редкость. Как там наша праматерь-Земля?

– Пыхтит потихонечку на карантине.

– А что такое?

– Вирус.

– Там всегда происходит какая-то ерунда. Просто удивительно, как там ещё умудряются размножаться. – Лиза сочувственно посмотрела на меня, наверное, подумав о моём неконтролируемом появлении на свет.

– Так там особо выбора нет, размножаться и воевать, базовые потребности. – Я уже понял, что местные ни черта не знают о Земле, и рассказывать им в подробностях не имеет смысла, всё равно не поймут.