Текст книги "Мшел. Книга 3. Вавилон"

Глава 7

Парадоксальность ситуации заключалась в том, что людей внезапное отсутствие охраны испугало сильнее, чем присутствие. Пока солдаты караулили вход, нестерпимо хотелось свободы. Половина всех разговоров была на тему неправомочности такого строгого карантина, глупости властей и военных. Но как только стало ясно, что их больше никто не охраняет, люди столпились в фойе и не решались перейти через порог.

– А если в засаде сидят? Как шмальнут по самому смелому, – предположил один из мужчин, стоящий у дверей.

– Иди, не бойся, ты пожил достаточно, – пошутил молодой паренек за его спиной.

– Сам иди. – Мужчина, словно испугавшись, отошел назад.

Глеб с большой долей вероятности знал, что никакой охраны, спрятавшейся в кустах, нет. Что военных забрали в город для контроля порядка в связи со сложной эпидемиологической обстановкой. Какой смысл был охранять полторы сотни человек, когда по полумиллионному городу расползалась опасная зараза. Больше никакой необходимости пиарить спасенных пассажиров зараженного рейса не было, надо было решать настоящую проблему.

– Пропустите. – Глеб протолкнулся сквозь толпу и вышел на крыльцо.

В выщербленном бетоне стояли лужи, оставшиеся после ночной грозы. В воздухе пахло сырой почвой и прелой листвой.

– Ба-бах! – выкрикнул Глеб и присел.

Толпа отпрянула от входа, рассмешив его.

– Свобода, народ, от всего, – пошутил он с двойным смыслом. – Выходите, никто вас тут не подстрелит.

Народ опасливо перебрался через порог и вышел на крыльцо. Глеб сошел с него и отправился осматривать здание вокруг. Не увидел ничего интересного и направился через парк к забору с воинской частью. Забрался по дереву выше бетонной плиты ограждения с барельефными звездами, чтобы разглядеть, что происходило по ту сторону. А там ничего не происходило. На территории части не было никого, словно вымерли. Такого быть не могло, чтобы воинская часть в полном составе снялась на какие-то мероприятия, пусть и вселенской важности. Глеб не слезал с дерева, пока не дождался показавшегося из казармы офицера. Он был вооружен АКСУ и, судя по всему, выполнял обход.

– Привет! – поздоровался Глеб, когда офицер оказался рядом.

– Блин! – Военный чуть ли не подпрыгнул на месте от неожиданности. – Ты в своем уме? У меня же оружие!

– Прости, не думал, что ты на измене. Куда все делись?

– А ты, для начала, кто такой? – Офицер пришел в себя.

– Мы пассажиры с зараженного самолета. Ваши соседи по участку, – пояснил Глеб.

– А, понятно. Куда делись, куда делись. На кордоне все, карантинный пояс вокруг города, никому ни въехать, ни выехать. Вы там что, в информационном вакууме живете?

– Вообще-то, да. Нам привозили газеты недельной давности, а телефоны изъяли на дезинфекцию, поэтому мы вообще не в курсе происходящего.

– Сочувствую, а может, и нет. Говно происходит, друг, и, похоже, мы ему проигрываем в одни ворота. У меня в телефоне ролики сохранены, могу показать, – сам предложил военный.

– Был бы весьма признателен, – обрадовался Глеб.

– Ты только оставайся на своей стороне, – посоветовал военный. – У нас тут камеры, не хочу, чтобы фиксировалось нарушение периметра в мою смену.

– Конечно, не полезу, зачем? – Глеб осторожно подобрался по ветке ближе к забору.

– Зачетный прикид, – усмехнулся офицер, глядя на нижнее белье.

– А я уже привык, даже удобно, что ширинка без пуговиц.

– Это гульфик, – пояснил военный. – Вот, держи, страсти-мордасти, конец света какой-то. Даже не знаю, как потом из этой ситуации выбираться, как людям компенсировать потерю имущества. – Он протянул телефон вверх.

– Спасибо. – Глеб осторожно, как огромную ценность, взял телефон в руки и включил первый ролик.

Его снял эмоциональный гражданин, часто использующий мат для доходчивости. Он снимал припаркованные машины во дворе типичного спального района. Почти все автомобили выглядели странно. Из-за потерявшего структуру пластика бамперов, оплывших по краям, они имели приунывший вид. У машин текли ручки, рейлинги, колпаки, колеса. А в одной части двора по причине короткого замыкания случился пожар. Несколько мужчин пытались затушить автомобили при помощи пары небольших огнетушителей, но проиграли стихии. Шарахнул взрыв, раздался мат, и видео оборвалось.

На втором видео под комментарий девичьего голоса показывался многоквартирный дом, в котором произошло массовое заражение пластиковых окон. Рамы стекали по подоконникам, с грохотом падали стеклопакеты на землю. Растерянные люди выглядывали в окна, бегали под домами, будто надеялись каким-то чудом вставить назад выпавшие и разбившиеся в крошку стекла.

На третьем видео оператор издалека снимал небольшой торговый центр, из которого валил черный дым и вскоре выбился столб огня. Человек причитал, что пожар распространился так быстро, что многие просто не успели выбежать.

– Там точно пара сотен человек осталась, – сообщил он парню, стоявшему рядом с ним.

Конечно, в подобной ситуации люди были склонны к преувеличению масштабов катастрофы, помня, как быстро сгорел их самолет. Задержись они на секунды, никто не успел бы выбежать.

На четвертом видео картинку снимал человек, находившийся в длинной очереди желающих попасть в город. Машины стояли на дороге в два ряда от горизонта и до горизонта.

– Был на даче, позвонила жена, сказала, чтобы я скорее возвращался, потому что будут закрывать город. Кто будет закрывать, зачем закрывать, непонятно. Собрался и поехал. А тут ребята, смотрите, действительно не пускают. Народ в очереди говорит, что началась какая-то эпидемия. Неясно только, это учения или на самом деле. Чую, до ночи тут ничего не рассосется и придется ехать полями назад, на дачу. У меня там еще бражка невыгнанная осталась, как бы не скисла с такими эпидемиями. Кому интересно, ставьте лайки, запилю продолжение про пробку века.

Больше сохраненных роликов в папке не было. Глеб вернул телефон военному, пребывая в глубокой задумчивости.

– Что, впечатлило? – так понял офицер выражение его лица.

– Весьма, – ответил Глеб. – Мы же на полном обеспечении города, у нас ничего нет, ни одежды, ни еды, ни документов.

– Сочувствую. – Военный убрал телефон в карман. – Потерпите несколько дней, пока не устаканится.

– Думаете, устаканится?

– А что еще остается? – Офицер намерился идти дальше.

– Скоро упадет интернет, электричество, и все, исчезнет координация всех со всеми. Начнется бедлам, хаос, каждый сам по себе. – Именно такие мысли вызвали у Глеба пугающие ролики. – Вы посмотрите, у нас все пластиковое, мы живем в пластиковом веке.

– Так, парень, не накручивай, без твоих пророчеств тошно. Давай слезай и иди к своим, а у меня обход.

– Ладно, спасибо за ролики, теперь хоть представляю, что происходит. Неизвестность хуже всего.

– Иди обрадуй своих.

– Пока не буду, подождем.

– А чего ждать-то?

– Не знаю, завтрака.

– Ну жди.

– А у вас, если что, нельзя будет позавтракать? – спросил Глеб вдогонку.

Офицер резко развернулся.

– Нет. На территорию части проникновение строго запрещено.

– А если навынос?

– Нет! – отрезал военный.

Понять его можно было. Какой нормальный человек возьмет на себя ответственность за растрату продуктов на сто пятьдесят чужих голодных ртов?

– Скажи, а тут дачи рядом есть? – спросил Глеб, проматывая в голове варианты.

– Полно. Там. – Офицер указал рукой.

– Спасибо.

Бывшие пассажиры зараженного рейса опасливо разбредались по территории вокруг карантинного здания. Увидев идущего от забора Глеба, несколько человек направились ему навстречу.

– Что там? – поинтересовался лысый мужчина с выпирающим пузиком.

– Там бродит одинокий и злой военный с автоматом. Обещал пристрелить, если решим перебраться на его сторону.

– А чего мы там забыли? – спросил тот же мужчина.

– Я интересовался на случай, если нас перестанут кормить, можно ли будет нам воспользоваться их столовой. Он бескомпромиссно отказал.

– А что, есть вероятность, что нас перестанут кормить? – удивился другой мужчина, с закатанными по локоть рукавами «белухи».

– Есть такая вероятность, – ответил Глеб, не уточняя причин так считать.

Ему и без роликов с телефона была понятно, что о них забудут рано или поздно. Удивительно, что наивные люди не могли сами додуматься до этого. Он не стал задерживаться, чтобы вести пустопорожние разговоры, направился к зданию, чтобы с крыши рассмотреть направление, в котором находились дачи. Глеб рассчитывал, что там можно будет немного помародерить, поискать продукты и нормальную одежду, чтобы выглядеть как люди, а не сбежавшие пациенты психиатрической больницы.

На крыше теперь постоянно кто-нибудь находился. Здесь можно было переждать утреннюю прохладу, сидя на солнечной стороне быстро нагревающейся битумного покрытия. Алиса была среди этих людей, скромно подставляя под лучи утреннего солнца свое лицо. Увидев Глеба, сразу поспешила к нему.

– Что-нибудь узнал? – спросила она шепотом.

– Узнал, – ответил он чуть слышно. – Отойдем.

Тут у них было полное понимание, что всю информацию пока знать не нужно во избежание паники. Никто не представлял, как сложится ситуация в ближайшие несколько дней. Возможно, все обойдется, и они спокойно сядут на свой рейс самолета или поезда и вернутся во Владивосток. Глеб отвел Алису на сторону крыши, где еще стояла тень и блестели лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя.

– Город объявлен карантинной зоной. Никто не может въехать или выехать. Я видел ролики на телефоне военного, там творится полный хаос. Бамперы на машинах тают, пластиковые окна вываливаются, пожары. Перед городом многокилометровые пробки. Как думаешь, станут нам возить еду в такой ситуации? – спросил Глеб.

– Нет. – Алиса завертела головой. – А что нам делать? Мне уже есть хочется.

– Я попросился к военным в столовую, они отказали. У них приказ никого не пускать. Можно, конечно, предположить, что после того, как неразбериха закончится, они одумаются и разрешат. Глупо думать, что они такие твари, способные безразлично наблюдать за умирающими от голода людьми.

– А кто умирает? – услышала последние слова женщина лет тридцати пяти с девочкой лет пяти.

– Никто не умирает, – отрезала Алиса. – Вас наш разговор не касается.

– Хм, грубиянка. – Женщина дернула ребенка за собой и отошла в сторону.

Люди, заметившие начало конфликта, сразу же подступили к ней узнать о его причинах.

– Вот так начинается расползание слухов и наживание себе врагов, – прокомментировал Глеб ситуацию.

– Какая она бесячая. Я бы таким людям слоновьи уши приделывала, чтобы за километр было видно, что они любят слушать, что их не касается, – ответила Алиса. – Так, проехали. Что думаешь делать?

– Если нас точно не станут кормить, то собирался отправиться вон в ту сторону. – Глеб указал рукой. – Военный сказал, что в той стороне находятся дачи. Раз сейчас никого не выпускают из города, можно быть уверенным, что хозяева внезапно не явятся. Думаю поискать там еду и одежду.

– Так себе идея. Ну кто на дачах держит еду и одежду? Для первого еще не наступил сезон, а для второго рванье какое-нибудь найдешь в земле ковыряться, – предположила Алиса.

– Хорошо критикуешь, предлагай свои варианты. – Глеб не стал настаивать на своем варианте, если имелся лучший.

Алиса подняла глаза к небу, словно собиралась найти там варианты. Концентрации ее мысли помешали три «крокодила» МИ-24, идущие низко над землей, склонив носы. Они прошлись над головами, оглушив и обдав ветром. Прошли прямо, а потом синхронно развернулись в сторону города.

– Что-то меня до мурашек пугает этот парад, – призналась Алиса. – Чем можно помочь карантину на вертолете?

– Искать тех, кто прорвался из города. Наверняка такие будут, – предположил Глеб. – Ну и видимость серьезности мероприятия, чтобы народ прочувствовал важность. К нам демонстрация их мощи не имеет никакого отношения, потому что мы сейчас вне карантинной зоны. Гуляй не хочу. Ну ты придумала, где нам можно раздобыть еды и одежды?

– Еды придумала, одежды пока нет.

– Делись. – Глеб собрался послушать с интересом.

– На заправках. Я отсюда вижу две штуки. – Алиса кивнула головой в сторону еле различимых за деревьями ярких строений. – Там же есть минимаркеты, в которых полно шоколада, чипсов, соков и другой нормальной еды.

– Да уж, нормальной, – хмыкнул Глеб, но про себя признал, что в такой суматохе вариант с грабежом не такой уж и незаконный. – Это, конечно, верняк, не то что лотерея с дачами. Тогда надо искать сообщников и спешить, пока другие раньше нас не додумались.

– Парней надо уговорить, но так, чтобы другие не слышали, иначе сейчас начнется внушение моральных принципов здорового общества, – посоветовала Алиса. – Я могу сама этим заняться. У меня большой опыт уговаривания парней. – Она сверкнула глазками и эротично улыбнулась.

– Ты только смотри, чтобы они правильно тебя поняли. Ловеласы сдриснут, как только поймут, что идем на криминал.

– Криминал? М-м, как эротично звучит. Есть у меня пара мальчишек на примете, пойду переговорю с ними. – Алиса направилась к спуску с крыши.

– А ты опасная штучка, – сделал ей комплимент Глеб.

– Опасная только для врагов, – манерно ответила девушка.

Глеб помог ей спуститься на лестницу, а сам остался на крыше. Хотел присмотреть еще какие-нибудь объекты, в которых можно разжиться полезным. Вместо этого он увидел, как от их здания в сторону выхода с территории торопливо удаляется Шпион. Он почти не видел его внутри и даже успел забыть о подозрительной натуре. Мужчина шел не оглядываясь, и это еще больше наводило Глеба на мысль, что тот причастен к появлению вируса в самолете. Вполне возможно, он упустил его нечаянно и на самом деле вез в Москву, чтобы заразить первопрестольную с подлой, проплаченной иностранными государствами целью. Но могло быть и так, что он просто вез его образец для исследований в лабораторию и не довез. Хотя подозрительно, что заражение началось слишком синхронно в разных местах.

Шпион перебрался через закрытые ворота и исчез из поля зрения. Глеб решил, что было бы здорово перебороть страх и переговорить с ним по ситуации. Наверняка человек многое знал и умел и обладал планом, раз так смело куда-то направился.

– Мам, а когда еду привезут? – спросила девочка у мамы с «хорошим слухом».

– Уже скоро, потерпи, – ответила мать, бросая на Глеба недовольный взгляд. – Вы что, правда думаете, что нас бросят на произвол судьбы? – Ей хотелось удовлетворить свое неуемное любопытство.

– Нет, я так не думаю, но на всякий случай не мешало бы придумать способ позаботиться о себе. – Глеб спустился с крыши, увидев намерение женщины подискутировать.

Народ слонялся по коридорам, выглядывая в окна. Все ждали завтрак.

– Глеб, – позвал его в спину отец Владимир.

– Что?

– Кажется, у нас начинает распространяться респираторная инфекция, – сообщил священник шепотом. – В одной из спален у пяти человек температура, сопли и начинающийся кашель, а у нас никаких лекарств даже сбить температуру. Дежурный трубку не берет. Звонили в скорую, там только автоответчик.

– И не возьмут. Я видел сейчас, что происходит в городе, поэтому о любой помощи надо забыть. Мы собрались идти за продуктами, ищем людей, готовых сделать это не вполне законными методами.

– Думаешь, и с едой все? – Батюшка сделал большие глаза.

– Думаю, да. Весь город превратился в зараженный самолет. Кому нужна кучка людей, когда полмиллиона в опасности? К тому же город жестко оцеплен военными. Ни войти, ни выйти. Я считаю, что людям пока рано говорить о том, что мы стали сами по себе, пусть доходит постепенно, чтобы без паники.

– Господи, спаси и сохрани. – Отец Владимир перекрестился. – Благословлять вас на разбой не стану, но, если увидите лекарства какие-нибудь, не сочтите за грех, прихватите, – попросил он.

– Ладно, спасибо, что заблаговременно предупредили, а то не набегаешься за столько километров.

Глеб отправился искать Алису и нашел ее вне здания, с обратной от входа стороны. Она негромко общалась с двумя парнями. Одному на вид еще не исполнилось и двадцати, а второму были ближе к тридцати. Глеб подошел к ним. Парни резко замолчали.

– Это свой, – успокоила их Алиса. – Единственный мужчина на самолете, который дал мне укрыться от позора.

– Глеб. – Он протянул руку.

– Марат, – представился младший.

– Серега. – Парень постарше пожал Глебу руку.

– Я уже набросала им примерную ситуацию и что за ней последует. Вот жду, когда созреют.

– Пока будете зреть, другие подсуетятся раньше. У нас остались буквально сутки перед тем, как народ массово кинется запасаться едой. Сейчас они ждут, что власть все порешает и ситуация нормализуется. Но я вам говорю пока по секрету, что не нормализуется. Я смотрел видосы с телефона военного, в городе полный ахтунг, машины плавятся, окна в домах вываливаются, пожары. Уже сейчас ясно, с таким быстро не разобраться. Считайте, что мы на необитаемом острове и забота о нашем выживании лежит только на наших слабых, привыкших к заботе плечах. И у меня есть еще одна неприятная новость, о которой ты не знаешь. – Глеб обратился к Алисе.

– Ну давай, добей.

– Среди людей начинается респираторная инфекция. Батюшка просил раздобыть лекарств.

– Ого, а он уже в курсе нашего предприятия? – удивилась Алиса.

– А что такого? Он единственный человек, который может гарантировать тайну исповеди. Я считаю, что в случае начала паники только у него будет настоящее умение удержать людей от глупости.

– Тут ты прав, в каждой банде должен быть свой человек, легализующий ее действия. Умно. – Алиса засмеялась. – Так что, парни, не бойтесь, с нами Бог. Ну, готовы к приключениям?

– А если менты накроют? – поинтересовался Серега.

– Все менты на кордоне, – ответил Глеб. – Если боитесь, намотайте себе на лица тряпки, чтобы не опознали.

– А когда выходим? – спросил Марат.

– Лучшее время – сейчас. – Глеб посмотрел на солнце. – Вернемся к обеду.

– Давайте, мальчишки, не трусьте. – Алиса потрепала обоих кандидатов за плечи. – Это не воровство, это забота о себе и людях. Не мамашек же с собой брать. Они будут тут сидеть до морковного заговенья, ждать у моря погоды, пока не ослабнут. Мы активные, умные, прозорливые, ничего не ждущие от других. Я бы пальцем не пошевелила, если бы видела кого-то активнее и прозорливее нас. Увы, придется все делать самим, но за это мы и отблагодарим себя. Кто неспособен о себе заботиться, будут есть столько, сколько дадут, а мы – сколько хотим. Ну, убедила?

– Ладно, я согласен, – кивнул Марат. – Лучше прогуляться, чем пролеживать бока на кровати.

– Убедила, но у меня условие – никакого насилия, – предупредил Серега. – Одно дело украсть, а другое – разбой.

– Само собой. – Алиса засмеялась. – Быстро обчищаем полки, и деру.

Ставить в известность людей они не собирались, зная заранее, что большинство не поймет их, пока не проникнется происходящей ситуацией в полной мере. Компания вышла за территорию аэродрома и оказалась на единственной дороге из плохого асфальта. Справа расположился бетонный забор воинской части, обслуживающей аэродром. Слева плотный ряд тополей, распространяющих свежий смолистый запах соцветий. На вышках воинской части было пусто, и только за воротами, рядом с КПП, послышался рокот двигателя. Ворота открылись, и из них выехал УАЗ «козлик». Водитель и офицер уставились на странно одетых людей.

Алиса приветливо помахала им рукой.

– Чего вылупились, придурки, – произнесла она, не убирая улыбку с лица.

Машина зарычала двигателем и, громыхая по ухабам, понеслась вперед.

– Слушайте, у военных же есть свои склады, – предположил Серега. – Может быть, попросить их поделиться с нами?

– Не поверишь, но мы уже пытались, – ответил Глеб. – Пока они верят в то, что справятся с ситуацией, ни о какой благотворительности и мечтать не стоит. У них строгая отчетность, и там нет графы накормить несчастных пассажиров самолета, оставшихся без документов и денег.

– А что, если они не справятся, то раскроют свои склады для нас? – Марату показалось, что это вообще не имеет смысла.

– Вполне возможно. Если военный поймет, что за это не накажут, то можно рассчитывать на его человечность, – пояснил Глеб. – Отсюда вывод: чем меньше у человека начальства, тем он больше человек.

– На батончиках и чипсах долго не проживешь, все равно придется идти к кому-то на поклон, – решил Серега.

– Отправим к военным женщин с детьми, пусть попробуют отказать, – предложила Алиса, ехидно посмеиваясь.

– Телефоном бы разжиться, посмотреть, где здесь поблизости магазины есть. – Глеб увидел на дороге автомобиль, двигающийся в их сторону.

– Придержите коней, мы пока только на заправки подписались. – Серега испугался, что у его новых товарищей разыгрался аппетит.

– Я на перспективу, – успокоил его Глеб. – Это сегодня ты боишься, а завтра сам меня потянешь, когда поймешь, что если не ты, так другой опередит тебя.

– Хватит загадывать, как будет, – остановила пикировку Алиса.

Легковушка, виляя между ям, проехала мимо них. Женщина чуть за сорок и мужчина ближе к пятидесяти удивленно посмотрели на странно одетых людей. Машина остановилась, потом сдала назад. Открылось окно. Женщина из него обратилась к Алисе.

– Не подскажете, мы правильно едем на КПП в военную часть?

– Правильно. Метров через пятьсот будет.

– А вы не оттуда?

– Почти, мы с аэродрома. – Алиса не стала вдаваться в подробности. – А вам зачем туда?

– Сына обещали отпустить в увольнение. Приехали забрать.

– Так он, скорее всего, в городе, на кордоне.

– Каком кордоне? – не поняла женщина.

– А вы что, ничего не слышали? В городе эпидемия, никого не впускают и не выпускают. Всех военных собрали, еще и технику на самолетах привезли и устроили карантин.

– Не слышали, – удивилась женщина и полезла в сумку.

– А, понятно, – произнес мужчина за рулем. – А я-то думаю, чего встречек нет, куда все делись. А что за эпидемия? Опять корона?

– Нет, на этот раз объявился микроб, поедающий пластик, – пояснила Алиса.

Женщина вынула телефон, но, услышав про странного микроба, посмотрела на Алису, как на умалишенную.

– Поехали, Володь, – попросила она супруга.

– А вдруг…

– Ты что, не видишь, они с приветом.

Глеб прочитал ее слова по губам и усмехнулся. Машина снова тронулась с места, переваливаясь с бока на бок.

– Да уж, таким индивидам понадобится время, чтобы сломать стереотипы. – Он проводил ее взглядом.

– Хотела бы я посмотреть ей в глаза, когда дежурный на КПП расскажет то же самое. Эта бабища унизила меня своим взглядом. – Алиса показала вдогонку машине средний палец.

– Она – отражение понимания происходящего для большей части населения. Пока у них дома не поплывет проводка и одежда, они будут верить, что ничего не произошло, – уместно предположил Марат. – У меня сосед в доме тоже не верил в коронавирус до последнего, без маски ходил, смеялся над всеми, пока сам не заболел. Лежал на ИВЛ, чуть дуба не дал. Когда выписали, такой проникнувшийся трагедией приехал. До сих пор, наверное, в маске спит.

– Как у всех глупых людей, у него нет среднего положения, только крайние, – заметила Алиса. – Когда мне надо проверить человека, умный он или нет, я задаю ему примерно такой вопрос: а ты что больше любишь, рок или попсу, виски или коньяк. Если говорит, что одно обожает, а другое прямо ненавидит, значит, дурак.

– Почему? – не понял Серега принципов ее отбора.

– А ты что любишь больше, пельмени и вареники? – спросила у него Алиса.

– Пельмени. Вареники пусть веганы едят, напарываются картохой, пока животы не лопнут.

– А если с творогом?

– Бэ. – Серега изобразил рвотный рефлекс. – Еще отвратительнее.

Алиса вздохнула, но комментировать не стала.

Впереди показалась трасса. В небольшом кармашке, окруженном хвойными деревьями, расположилась заправочная станция с небольшим магазинчиком. К колонкам выстроилась огромная очередь из автомобилей.

– Черт, многолюдно, – расстроился Глеб. – Мужики могут вступиться за работников станции.

– Ты думаешь, им сейчас будет до этого? – засомневалась Алиса.

– Пока еще да. Но как только они поменяют свою точку зрения, то сразу окажутся на нашем месте. Так что навалять нам могут в обоих случаях. Надо бы вооружиться чем-нибудь тяжелым, чтобы мужики не сглупили.

– Блин. – Сереге предприятие явно нравилось все меньше и меньше. – Может, действительно, вначале пройдемся по дачам, а если ничего не найдем, то на обратном пути вломился на заправку?

Глебу этот вариант показался удачным. Он посмотрел на Алису. Девушка закатила глаза под лоб.

– Никакой романтики. Ладно, давайте, как побирушки, будем лазить по грязным вонючим дачам.

– А ты сама-то что любишь больше, дачу или дом? – поддел ее Глеб.

– Мужиков с яйцами, – ответила Алиса с укором.

– Их есть у нас, но у тебя, похоже, самые крепкие, – снова пошутил Глеб над девушкой, но тут же исправился: – Прости, сорвалось.

– Ладно, давайте осмотрим дачи, – согласилась Алиса. – Там и холодным оружием разживемся.

Серега за ее спиной посмотрел на Глеба, задав ему немой вопрос: «Что эта дура о себе возомнила?» Тот только пожал плечами и снисходительно улыбнулся.

Дачный массив начинался сразу за дорогой, на которой стояла автозаправочная станция. Машин на дороге было немного, но на заправке только прибавлялось. Четверка людей в странных одеждах перебежала на другую сторону и прошла сквозь кусты, отделяющие дачный район от дороги.

Занятая дача или нет, в первую очередь определяли по автомобилю. Если машины во дворе или перед ним не стояло, искали другие признаки. Удаленный от города район не располагал к капитальному строительству, поэтому домики стояли не на каждом участке. Первую пригодную для грабежа дачу вычислила Алиса. Здесь стояла избушка из шлакоблоков без всякой отделки, размером в три сельских туалета.

– Это похоже на домик кума Тыквы, – посмеялась девушка.

– Нищебродский, – презрительно оценил его Серега. – Что вы там собираетесь найти?

– Никто не знает, что там есть. Это игра такая, на проверку везучести. Давайте посмотрим, у кого она прокачаннее. – Алису не смутила критика.

Ей как будто нравилось это занятие, и она пребывала в счастливом предвкушении. Глеб открыл калитку, закрытую проволочной петлей, и направился сразу к домику. Он смотрел в темное окно, ожидая увидеть в нем движение. У него наготове уже имелась фраза про стакан воды. Его опасения оказались напрасными. Дверь в домик была закрыта на амбарный замок. Глеб махнул своим напарникам, чтобы заходили без страха, а сам обошел дом вокруг.

На другой стороне к дому был приставлен железный шкаф с круглыми отверстиями в дверках. Обычно такие использовались для установки газового баллона. Глеб осмотрелся, увидел половинку кирпича, поднял его и сбил замок. Открыл шкаф и обнаружил в нем садовый инвентарь: лопаты, грабли, мотыги, лом. Судя по висевшему на стенке, смежной с домой, шлангу с редуктором, здесь в сезон действительно пользовались газом.

Глеб взял лом, вернулся к дверям и сорвал им замок.

– Дамы вперед, – пошутил он.

Алиса закатила глаза под лоб, но пошла первой без всякого страха.

– Я на фишке, – произнес Серега.

– Что, страшно? – поддел его Глеб. – Хочешь пойти свидетелем, если накроют?

– Ничего я не хочу, – обиделся напарник. – А вдруг хозяева приедут, я предупрежу.

– Они нам ничего не сделают. Полиции сейчас не до нас. – Глеб зашел в дом следом за Алисой.

Внутри домика оказалось сумрачно из-за одного окна на теневой стороне, но уютно. Хозяева отнеслись к внутреннему убранству со всей ответственностью, превратив миниатюрный дом в студию. Здесь имелся кухонный гарнитур с полноценной газовой плитой, отключенный холодильник, стол, стулья, репродукция на стене, на полу линолеум и старый ковер, и даже музыкальный центр.

Глеб первым делом проверил пакетник входящего в домик электричества. Поднял два флажка. Щелкнул выключателем, загорелся свет.

– Проверяйте шкафы, – отдал он распоряжение Алисе и Марату, а сам включил радио в музыкальном центре и стал искать городскую волну.

– …городской администрации. От жителей города требуется строгое выполнение карантинных мер. Нарушителей ждет уголовное наказание. Не пытайтесь выбраться из города. Помните, что вы являетесь разносчиком опасной эпидемии, и от вашей сознательности зависит, в какой стадии мы ее остановим. Военным дано право открывать огонь в случае игнорирования их требований. Не становитесь заложниками паники и собственной глупости, оставайтесь дома, сведите на нет контакты с внешним миром. Власти делают все возможное, и если вы будете выполнять требуемое, совместными усилиями эпидемия будет побеждена. – Далее речь повторилась еще раз.

– Охренеть, – присвистнул Марат. – Так это правда.

– А ты что, не верил нам? – Алиса выставилась на него. – Я же вам об этом рассказывала.

– Ну, знаешь, сомнения были. Откуда вы знаете, а другие не знают? – пояснил он свою позицию.

– А мы оттуда знаем, что умеем додумывать полученную информацию, – похвалился Глеб. – Держитесь нас с Алисой и всегда будете знать о развитии ситуации наперед.

– Ладно, посмотрим, – почти согласился Марат.

К сожалению, в домике ничем полезным разжиться не получилось. Продуктов не оказалось никаких. Из тяжелого имелся только здоровый лом, который не годился как оружие. Им можно было запросто убить. Его взяли, чтобы вскрывать другие дачи. После этой проверили еще пять домиков и только в одном нашли банки с мутным содержимым, есть которое без вреда здоровью вряд ли было можно. А на шестом их шуганул сосед, выскочивший с матами и ружьем. Он выстрелил в воздух, поменял патрон и направил ствол в сторону опасной компании.

– Вы что, из дурдома сбежали? – спросил он. – А ну-ка брысь отсюда, пока я не завалил вас. Тут знаете, чья это дача? Полковника полиции. Если я вас грохну, то мне еще медаль дадут.

Глеб поднял руки вверх.

– Не кипятитесь! Слышали, что в стране творится? Эпидемия. Мы пассажиры самолета, который аварийно сел на военном аэродроме. У нас ни еды, ни одежды нормальной, ничего, а город закрыт. Так что мы сейчас сами по себе.

– Гоните, что ли? – не поверил мужчина. – Пошли вон!

Он снова выстрелил, и на этот раз в землю.

Серега вскрикнул и задрал штанину. Из голени в двух местах потекли струйки крови.

– Ты в своем уме, придурок? – накинулась на мужчину Алиса.

– Не сдохнет. Это дробь на утку, выживет. Зато будете знать, что я не шучу. Убирайтесь, иначе я соседу наберу, и будет гораздо хуже.

Ничего не оставалось, кроме как уйти от агрессивно настроенного человека. Серега от полученного ранения начал прихрамывать.

– Народ, давайте дальше без меня. Бегать если придется, я не гожусь, – заскулил он.

– Ты с самого начала ввязался без интереса, вот и получил за это, – разозлилась Алиса. – Тюха-матюха. Иди давай домой. Мы без тебя справимся.