Текст книги "Храм на холме"

Добирались ратники-трудники до места не один месяц. Зимы в Сибири-матушке суровые, морозные, снежные. То ветрище задует, поднимая в воздух снежные столбы, меча в лицо ледяную крупу, которая обжигает, словно огненная. То обрушится снегопад, на пути вырастут сугробы, и приходилось пробиваться, проваливаясь, где по колено, где по пояс, в холодный снег. Но ратники, молясь, уповая на милость Божию, упорно шли к устью Кондомы. Господь укреплял их!

В марте, когда солнышко стало наливаться весенней силой, а на припеках начала позванивать капель, радуя человеческие сердца, отряд Харламова вышел к берегам Томи, – там, где в нее впадала Кондома-река. Закончен трудный переход! Слава Тебе, Господи!

Недолго отдохнув от утомительного пути, трудники взялись за топоры. Умел русский человек и мечом разить и топором помахивать– поигрывать. Раз, раз! – только звон стоял в сосновом бору!..

Обманчива мартовская погодка. То светит радостное солнце, а то вдруг набегут серые тучи, подует ветер и повалит густой снег. Но, несмотря на непогоду, люди усердно работали, воздвигая, по приказу Царя-батюшки, крепость-острог… К маю работы были закончены и начальству было отписано, что в Кузнецких землях, милостью Божьей, построен новый острог.

Одно беда – место, которое выбрали строители, оказалось лежащим в низине, что и дало о себе знать. Весной, когда бурно начал таять снег, когда стали вскрываться реки, когда забурлило половодье, новопостроенный острог оказался затопленным весенними яростными водами, и пришлось долго ждать, когда реки войдут в свои берега и солнышко высушит болотца, оставшиеся от половодья… На следующий год повторилась прежняя история – острог затопило.

Тогда-то зачесали в головах служивые, которым не глянулась такая жизнь – от потопа до потопа… А на правом берегу Томи возвышались холмы, которых не доставали вешние воды широко разливавшихся рек. В 1620 году острог решили перенести на правый берег Томи, чтобы не зависеть от разгула стихии… К осени 1620 года задумка воплотилась в жизнь – крепость прочно встала на правобережье, на холме. Назвали ее Кузнецк… Весной 1621 года местные жители уже пахали близлежащие земли, чтобы засеять пахоту зерном.

В этом же, 1621 году рабы Божии, получив в 1620 году благословение, закончили строительство храма Божия. Рубили на горе, сплошь заросшей сосняком, тугие, ладные сосны – одна к одной. Обрубив ветви, волокли бревна в крепость, погоняя лошадок, где мастера складывали из доставленного материала церковь-красавицу… Церковь нарекли в честь Преображения Господня. После освещения, под святыми сводами начала служиться Божественная Литургия, приноситься Безкровная Жертва, и благодать Господня начала сходить на эти. еще глухие и малообжитые места.

Возле Кузнецка, по округе, начали селиться крестьяне, которые по воскресным и праздничным дням, ходили в острог, в Спасо-Преображенский храм, на Богослужения. В те далекие годы русские люди жили, стараясь сверять свою жизнь с церковным календарем, строго соблюдать посты и праздники, заповеданные Матерью-Церковью, и Господь помогал благочестивым в трудах и невзгодах.

Дьявол, ненавидящий православных христиан, поднимал, по попущению Божию, кочевников в набеги на Кузнецк. Но, милостью Божьей, крепость устояла, и враги, получив отпор, уходили в степи…

Проходили годы, и трудники все шире осваивали Кузнецкий край. Вокруг Кузнецка, получившего статус города и свой герб, строились новые поселения и остроги. Возле одного из таких новопостроенных поселений кто-то из людей в те давние годы нашел чудесноявленную икону святого пророка Божия Илии. Святую икону перенесли в поселение, в котором православные, видя к ним Божью милость, решили построить церковь, чтобы в ней выставить для поклонения чудесно обретенную икону святого пророка Илии. Что задумалось, то и сделалось. Был в поселении построен храм, который нарекли именем пророка Илии, да и село с того времени стало называться Ильинским.

А батюшка Илия, видя усердие людей, радевших о славе Божьей, подавал селу заступление во время набегов калмыков и татар, являясь видимым образом, в огненном столпе, в виде старца на белом коне. Он поражал ужасом кочевников и обращал их в бегство, сохраняя село Ильинское от разорения.

Не угасала у людей и жажда спасения своей дущи для Вечности, чтобы, отрешившись от мирской суеты, приняв монашеский постриг, предать всего себя на служение Господу, спасая таким образом свою душу и молясь о спасении душ других людей.

В 1648 году, когда Россией правил Царь Алексей Михайлович Романов, в трех верстах от города Кузнецка, на горе, был построен мужской Христорождественский монастырь. Трудники вместе с монахами срубили кельи, возвели деревянный храм, оградили святое место частоколом, затеплив в этих краях монашескую, молитвенную жизнь…

Проходили годы. Город Кузнецк потихоньку разрастался. Новые избы, строившиеся переселенцами, уходили все дальше и дальше от крепости, вниз, ближе к реке. Там-то был создан рабами Божьими новый приход и построен в 1676 году деревянный храм в честь иконы Пресвятой Богородицы «Одигитрия»…

Я прерываю воспоминания, возвращаясь в настоящее. Автобус идет медленно, надсадно гудя, входят и выходят на остановках пассажиры, кондуктор молчит, принимает деньги, отрывает билеты. Я спрашиваю у сидящего рядом парня;

– Далеко еще до шахты «Зыряновской»?

Он отвечает;

– Ой, далеко еще!

И я, успокоившись, продолжаю воспоминания о прошлом Кузнецка… Господь сказал: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам». Смысл человеческой жизни на земле – обретение Царства Небесного. Остальное оказывается по отношению к этому вторичным. Но дьявол, вечный богоборец, человекоубийца, всеми способами старается похитить у людей мысль об обретении Царства Небесного, прельщая людей временными, проходящими наслаждениями – пьянство, объядение, сластолюбие, славолюбие и многое другое, рано или поздно истощающее человека, старается подтачивать веру в Бога, внушая людям: а есть ли Бог? А, может быть, нет Его?… Пока вера была крепка в людях, крепко стояло и государство Российское, потому что Господь давал православным христианам новые, обширные земли для того, чтобы проповедовалось Слово Божие, распространялась Истинная Вера – Православие.

Меня всегда удивляло стремление русских православных христиан строить большие каменные храмы. Сами они жили в деревянных домах, порой терпя нужду, но с какой любовью и радостью они отдавали свои денежки, хоть копеечку на построение храма Божьего.

В восемнадцатом веке, несмотря на нелюбовь Государыни Екатерины II к монастырям, которые она беспощадно закрывала, что постигло и Христорождественский монастырь, русские люди продолжали радеть о славе Божьей. Так, тщанием купца третьей гильдии Ивана Дмитриевича Муратова, была заложена в мае 1775 года, вместо деревянной, обветшавшей, каменная церковь в честь иконы Пресвятой Богородицы «Одигитрия». Строительство продолжалось несколько лет, и в 1780 году состоялось торжественное освящение новопостроенного храма, первого каменного здания в городе Кузнецке.

А следом, в 1792 году, была заложена каменная церковь в честь Преображения Господня, строительство которой продолжалось сорок три года. Но и церковь получилась удивительной красоты – двухэтажная, на первом этаже которой было два Престола: во имя Иоанна Крестителя и святителя Николая Чудотворца, на втором этаже находился главный Престол – в честь Преображения Господня. В 1835 году храм освятили, и начали в Кузнецке переговариваться колоколами два каменных храма, словно два корабля, плывуших одним курсом – к Вечности…

А Вечность всегда напоминала о себе еще и тем, что в любое время года, в любое время дня и ночи, не спрашивая желания, приходила к людям страшная гостья – смерть, чтобы исхитить душу человеческую из тела. И хорошо, если человек достойно встречал ее приход, имея в душе веру в Господа и надежду на жизнь вечную в Раю сладости.

Усопшего обмывали, одевали во все чистое, укладывали в гроб, на лоб налагали венчик, словно прообраз того венца, который человек, живя на земле, чаял получить в Царствии Небесном, в руки влагали крест и рукописание, на грудь клали святую икону. А потом гроб с усопшим или несли на руках, или везли на санях или телеге, смотря по времени года, в храм Божий, где покойника отпевали, и хоронили или возле храма, если человек был достоин этого, или везли на городское кладбище, которое было невдалеке от Спасо-Преображенского собора, чтобы предать прах усопшего земле… В 1837 году было закончено строительство кладбищенской церкви, которую наименовали в честь Успения Пресвятой Богородицы.

В 1800 году в городе Кузнецке, на Вознесенской горе, с которой открывался прекрасный вид и на город, и на его окрестности – холмы, поросшие лесом, реку Томь, на небо – огромное, безбрежное, прекрасное в своем величии, – началось построение каменной крепости, готовой оборонять город и край от врагов. Строители возвели стены, башни, бастионы, на которых в 1804 году поставили пушки, отлитые в городе Екатеринбурге, на Демидовских заводах, внутри поставили казармы, пороховой погреб, и в крепости разместился военный гарнизон.

Славна Кузнецкая земля еще и тем, что сюда, из России, пришли на жительство два дивных подвижника-пустынника, два монаха – Василиск и Зосима.

Василиск был намного старше Зосимы, он родился в первой половине восемнадцатого века, в Тверской губернии, в крестьянской семье, мирское имя его – Василий. Он с детства возлюбил Господа всем сердцем, хотел служить Ему, но мир все-таки взял свое. Василий, войдя в возраст, вынужден был, по настоянию отца, вступить в брачный союз. Но, живя в браке, он не оставлял молитвенных трудов и просил жену, чтобы и она старалась в чистоте служить Господу. Супруга, видя тягу Василия к монашескому житию, решила расстаться с ним и отпустить его, чтобы шел он тем путем, которым поведет его Господь.

Василий одно время жил у разных пустынножителей, набираясь духовного опыта. Узнав о иеромонахе Андриане, пришел в Брянские леса, где жил старец с учениками. Был принят на жительство. А потом, преуспев в посте и молитве, был пострижен в монашество иеромонахом Андрианом, с нареченным именем Василиск.

Дьявол, ненавидящий монашество, жизнь в пустыни, посвященную Господу, служению Ему, воздвиг, по попущению Божию, сильную брань против старца Андриана и братии. Пошла молва-клевета, что старец Андриан берет большие деньги е помещиков, приходящих в пустынь на исповедь, копит богатство. Прослышав про это, негодные люди-разбойнички, наущаемые дьяволом, не раз налетали на пустынь, требуя у смиренного старца денег. Он отвечал, что у них ничего нет, что их богатство – Господь! А разбойники, оттолкнув старца, начинали рыскать по кельям, ища серебра и злата. А не найдя ничего, били со зла и старца Андриана, и братию. Уходя, грозили, что придут еще, что монахи еще попомнят их.

Митрополит Гавриил, узнав о таких искушениях, благословил иеромонаха Андриана уйти на жительство в другое место – в Коневский монастырь Санкт-Петербургской Епархии. Отец Андриан и братия ушли, а монах Василиск остался жить один в пустыни, претерпевая ужасные страхования от бесов, которые грозили ему, что погубят его, если он не оставит подвижничество. Пост и молитва спасали отца Василиска, приучая его к терпению и смирению.

Старец Андриан, став строителем Коневского монастыря, призвал к себе отца Василиска из Брянских лесов. Он, не посмев ослушаться своего духовного отца, оставил свое пустынножительство и отправился в монастырь. Здесь он духовно сблизился с монахом Зосимой, начавшим подвизаться в Коневце.

Монах Зосима /в миру Захария Васильевич Верховский/ родился 29 марта 1767 года в богатой семье. Отец его Василий Данилович Верховский служил воеводою в Смоленских пределах, а матушка Анна Ивановна вела домашнее хозяйство, рожала детей – шестерых дочерей и троих сыновей, одним из которых был Захария, будущий монах Зосима.

Родители Захарии, помня слова Спасителя: «Не собирайте сокровищ на земле», старались в Бога богатеть: оказывали милосердие нищим, убогим, принимали и питали странников, строили церкви Божии, усердно молились утром и вечером, посещали церковные Богослужения.

Однажды Василий Данилович молился ночью Богу и вдруг услышал голос: «У тебя родится сын, не учи его светским наукам, а лишь Закону Божию»… Этим сыном оказался Захария, который с детства, всей душой возжелав святости, старался больше читать о жизни подвижников благочестия и подражать им в своей жизни.

Когда Захария подрос, то родители все-таки постарались обучить его светским наукам. Но мальчик плохо усваивал мирскую книжную премудрость. Зато Закон Божий изучал с радостью и преуспевал в этом.

Пятнадцати лет Захария вместе с братьями, приехал в Петербург и поступил на службу в гвардию, дослужившись до чина поручика… Умер отец, а потом скончалась матушка… Захария, приехав домой, вступил во владение и управление частью имения, которое досталось ему по наследству. Бесы начали одолевать его страстью любостяжания, тешить его сердце страстью сребролюбия.

Но однажды он ехал на лошади мимо храма. Вдруг, словно кто-то очень сильно толкнул его в грудь рукой так, что он покачнулся в седле, и в это время услышал голос: «Ты сам пойдешь в монахи».

А вскоре один из его зятьев, сам не верующий в жизнь вечную, подал Захарии совет, который разрешил его недоумения и подвигнул к тому, чтобы пойти по монашеской стезе: «О чем, брат, смущаешься? Хочешь идти в монахи, да не можешь решиться? Но если пойдешь, подумай сам, что потеряешь? Если и моя правда, что нет жизни вечной, то ты только то потеряешь, что не поживешь так развратно, как я, а когда умрем, – будем оба равны с тобою. Но ежели же ваша правда, что будет и жизнь вечная, и вечное блаженство в Царствии Небесном, – тогда ты много выиграешь передо мною!»

Этот человек, подавший Захарии добрый совет, в старости и болезни раскаялся в своих заблуждения и, примирившись с Господом, отошел в жизнь вечную.

Захария, передав управление имением своей сестрице, решил посвятить свою жизнь служению Господу в иноческом чине. Было тогда ему лет девятнадцать… Господь послал ему старца Андриана. И вот, в Коневском монастыре, он принял монашеский постриг, с наречением имени Зосима. Здесь он, возжелав пустынножительства, сблизился со старцем Василиском, с которым познакомился еще раньше, бывая в Брянских лесах.

Василиску и Зосиме поставили кельи в трех верстах от монастыря, где монахи предавались пустнынническим подвигам. Но, радея о полном уединении и безмолвии, они, прожив десять лет близ Коневца, захотели поискать других, более уединенных мест.

На одиннадцатом году их жития старец Андриан, принявший схиму и собравшийся переезжать в Москву, в Симонов монастырь, благословил Василиска и Зосиму оставить Коневец и посоветовал им поискать пустыню в Сибирских краях, возложив упование на Пресвятую Богородицу.

– Пойте каждый день тропарь Казанской Божьей Матери, Заступнице Усердная, Матерь Божья вас не оставит, – заповедовал старец своим духовным чадам.

Но они захотели сначала попасть на Афон, в удел Божьей Матери. Но не было на то воли Божьей, и они, смирившись, начали искать себе уединенное место сначала в Малороссии, потом в Крыму, потом на Кавказе, но везде, из-за неудобства, пожив недолго, шли дальше. Господь и Матерь Божья вели их в суровые в сибирские края, в Кузнецкие места, куда они, получив благословение Тобольского Владыки Варлаама и письменное разрешение губернатора о проживании на территории Тобольской епархии, пришли, испытав много искушений.

В пятидесяти верстах от Кузнецка и в тридцати верстах от ближайшей деревни, возле проливов, именуемых Трикурье, с помощью благотворителей, они поставили две кельи, чтобы жить в безмолвии, предаваясь посту и молитве, угождая Господу. По воскресным и праздничным дням они приходили друг к другу, молились вместе, читали Священное Писание, беседовали о душеполезном, подкрепив свои силы братской трапезой. А потом снова предавались уединению… Раз в год к ним наведывался священник со Святыми Дарами, исповедовал и причащал пустынножителей Телом и Кровью Господа нашего Иисуса Христа, чтобы они не ослабевали в подвиге поста и молитвы.

Старец Василиск был делателем умно-сердечной Иисусовой молитвы, ощущал ее благодатные плоды, когда сердце возгоралось любовью ко Господу. Чтобы не пребывать в праздности, он, подобно древним отцам пустынникам, которые ум занимали молитвой, а руки работой, плетя веревки или корзины, найдя глину, начал выделывать посуду, которую покупали местные жители.

Богоугодное житие монахов Зосимы и Василиска становилось все более гласным. К ним в ноябре 1818 года пришел молодой человек Петр Мичурин, возлюбивший Господа и пустынножительство. Он был местным уроженцем, родом из дворян. Получив домашнее воспитание, он поступил на военную службу. Служил унтер-офицером в гарнизоне Кузнецкой крепости. Но, живя в миру, он, возлюбивший Господа, уже предавался подвигам поста и молитвы, отказавшись от мяса и навыкнув в Иисусовой молитве. Попостившись пять дней, не вкусив ничего съестного, он с благоговением причащался Святых Христовых Тайн… Узнав, что в лесу, возле Трикурья живут монахи, Петр, получив отставку, пришел в пустыню, где был принят на жительство.

Он, наученный старцем Василиском внутренней молитве, посту и бдениям, за короткое время достиг духового совершенства и умер, как заснул, в июле 1819 года, прожив в пустыне восемь месяцев. Там же Петр Мичурин был похоронен.

Старец Василиск говорил он нем: «Много странствий сотворили мы с отцом Зосимою, а не нашли нигде подобного раба Божия, такого жестоко-подвижного, смиренно-мудрого, каков был сей юноша Петр».

Ушли старцы Зосима и Василиск из Кузнецких приделов, прожив здесь двадцать четыре года, чтобы создать в городе Туринске Свято-Николаевскую женскую обитель, где старец Василиск и умер в 1824 году. Похоронен он был возле соборного храма. А старец Зосима уехал в Россию, в Московские приделы, где создал еще одну женскую Троице-Одигитриевскую обитель. Там же он умер в 1833 году, приняв схиму, там же и схоронен. Такой след, такую память оставили о себе пустынножители, подвизавшиеся возле Кузнецка.

Долгое время в Кузнецких краях сохранялся благочестивый обычай: в первую пятницу Петрова поста из села Ильинского в город Кузнецк приносили чудотворную икону святого пророка Илии, чтобы обойти город Крестным ходом, прося заступления и помощи у пророка Божия… Когда город Кузнецк и окрестности посещала, попущением Божиим, сильная засуха, иссушая посевы, луга и огороды, то брали тогда в селе Ильинском икону пророка Божия Илии и несли Крестным ходом в Кузнецк, молясь по дороге и прося помощи. В городе, поставив икону пророка Илии в Спасо-Преображепском соборе, батюшки служили молебны о ниспослании дождя. И всегда, по молитвам, на иссохшие нивы обильно проливался дождь, поя увядшие посевы, поднимая колосья, травы, давая жизнь лугам и огородам… Чтили святого пророка Илию в Кузнецке, чтили…

Может быть еще и поэтому, когда в 1876 году было закончено в Кузнецкой крепости, на месте проездной подзорной башни, построение святого храма, то его нарекли именем пророка Божия Илии, который питал во время засухи в Сарепте Сидонской вдову с сыном. Так, и гарнизонные солдаты, служившие здесь, и арестанты, отбывавшие наказание в крепости, в тюрьме, которую организовали в 1870 году, прибегали к помощи и защите батюшки Илии…

Известен город Кузнецк еще и тем, что здесь завершился бурный любовный роман писателя Федора Михайловича Достоевского… Его возлюбленная, Мария Дмитриевна Исаева /в девичесте Констант/, проживала в Кузнецке, снимая комнату у портного М. Дмитриева, в доме, стоявшем на улице Полицейской /ныне Достоевского/. Сюда, из Семипалатинска, в конце января 1857 года, приехал Федор Михайлович, чтобы 6 февраля обвенчаться с Марией Дмитриевной в Одигитриевской церкви. Венчал новобрачных священник Евгений Тюменцев… Уже в середине февраля супруги Достоевские уехали из Кузнецка, из города, который подарил им несколько дней счастья, о которых они всегда вспоминали с любовью…

Серьезным испытание для жителей Кузнецка стало восьмибальное землетрясение, внезапно сотрясшее город в 1898 году, наводя ужас на людей, словно предзнаменование тех страшных, революционных событий, которые потрясут Российскую империю…

Начался двадцатый век… В Кузнецке к тому времени было двадцать девять промышленных предприятий, и среди них: паровая мельница, пивоваренный завод купца Красимовича, государственный спиртовый завод, на складах которого хранилось большое количество алкогольной продукции, работали кирпичные сараи, слесарная мастерская, отделения Русско-Азиатского банка. Петроградского банка…

Сам город был небольшим, уютным, проживало в нем около четырех тысяч душ мужского и женского пола – любивших, мечтавших, живших благочестиво, надеявшихся на лучшую долю, пивших вино, участвовавших в революционном движении, боровшихся с ним, ненавидящих все и вся, жаждавших стяжать дух мирен – людей разных, живших тогда и теперь уже умерших, ушедших в мир иной, чтобы дать ответ Господу за прожитую жизнь…

Двадцатый век принес не мир, но меч. Люди не стремились вести брань с дьяволом за спасение своей души, не грешить, а предпочли бороться с законной властью, воевать, убивая друг друга, а потом восстать против Бога… Кузнечане пережили бурные десятилетия начала двадцатого века – русско-японскую войну, революцию 1905 года, трехсотлетие Дома Романовых, первую мировою войну, отречение Царя Николая II от Престола, крах Временного правительства, узурпацию власти в России большевиками, гражданскую войну…

Зимой 1919 года Кузнецк находился под властью адмирала Колчака, армии которого вели наступление на Москву. Но не было на то воли Божьей, чтобы победило Белое движение. Красная гвардия повела успешное наступление на фронтах, Колчак отступал…

Зимой 1919 года в городе Кузнецке разыгралась страшная трагедия, о которой хочется вкратце поведать… Власть в городе захватил ревком, но, не имея достаточных сил, боясь, что подойдут колчаковские войска, ревкомовцы отправили посыльных к партизанам, которых возглавлял Григорий Рогов. Сам он уроженец Алтая, выходец из старообрядческой семьи, одного из еретических толков, в которой он с детства слышал проклятья, сыпавшиеся на Патриарха Никона и Русскую Православную Церковь, впитал все это в свою душу, а когда пришло безвластие, война, Григорий подумал: «Мое времечко!» – организовал отряд, собрав в него лихих людей, и загулял, грабя и убивая богатых и зажиточных, горя лютой ненавистью к Православной Церкви.

Его отряд стоял в то время на границе Кузнецкого и Барнаульского уездов… Выслушав посыльных, Григорий подумал, походил по горнице, а потом, пронзительно посмотрев на приезжих, сказал:

– Возвращайтесь в город, готовьте встречу, я следом буду!..

Отряд Рогова насчитывал тысячу человек. Вместе с ним пошли в поход на Кузнецк человек семьсот– конные, на санях, на которых стояли пулеметы, пешие – в тулупах, валенках, волчьих шапках, шли, скакали, поскрипывая, повизгивая снегом, дыша паром, радостно скаля зубы, матерясь, предвкушая радость от погромов и убийств. И не понимали они, не видели, не чувствовали, ожесточенные сердцем, что вели их в Кузнецк падшие ангелы – бесы, сидевшие незримо рядом с ними в санях, на плечах, летевшие повсюду в воздухе, а впереди отряда шла с тяжелой косой смерть… Господь попустил совершиться этой трагедии…

В город Кузнецк роговцы ворвались 2 декабря 1919 года, ближе к ночи… На въезде в город их встречали ревкомовцы, играл духовой оркестр, музыканты, надувая щеки, выливали из труб бравурный марш. Рогов был доволен. Поднося правую руку к папахе, приветствовал встречающих:

– Здорово, молодцы!

– Ура-а! – откликнулись молодцы, ощущая в душе пьянящую радость, что пришла подмога.

– Завтра организуем митинг, а теперь отдыхать! – Рогов поскакал в дом своего родственника, проживавшего в Кузнецке. А его отряд начал размещаться на ночлег. В дома кузнецких обывателей вваливались дикие мужики, требуя водки, еды и места для ночлега. Уже тогда начались первые, жестокие, зверские убийства…

В купеческий дом вломились изуверы. Схватив хозяина за бороду, поволокли к окошку.

– Что, купчина, отторговался! Молись Своему Богу!

В углу комнаты висели православные иконы, светился огонек лампады… Вдруг раздался женский крик, в котором жили боль и страх:

– Стойте! Не смейте!

К толпе тулупников шла, трепетно придерживая руками округлый живот, беременная жена купца;

– Не смейте!

Кто-то из роговцев, выхватив саблю, ловко махнул ей, рассекая надвое живот женщины, из которого выпал младенчик. Его, подхватив на штыки, выбросили за окно. Подняв отца на штыки, ждали, когда он перестанет дергаться, пуская изо рта кровавую пену. Потом смахнули труп за окно, в морозную мглу. Переступив через истекавшую кровью женщину, пошли в зал, чтобы есть, пить и веселиться…

Утром, из разных концов города, сгоняли кузнечан к спиртозаводу, на митинг. Люди шли, встревоженные, озадаченные происходящим, многие были напуганы… Когда народа собралось достаточное количество, то перед ними выступил сам командир отряда Григорий Рогов. Он говорил, что вместе с ним пришла в Кузнецк свобода для бедного люда, что он будет бороться с богачами-кровососами, а также с их прихвостнями – православными попами, которые много лет угнетали и обманывали народ.

– Вот, братья, – сказал Рогов, – перед вами два таких прихвостня поп и староста церковный, повинные во всяческих грехах, и, чтобы вы поняли, что я шутить не намерен, наведем им сразу суд и расправу!

Среди роговцев стояли батюшка и староста церковный, вся вина которых была в том, что они служили Истине – Господу нашему Иисусу Христу. Взлетели острые сабли, смахнув головы с плеч у старосты и священника. Обезглавленные тела рухнули на снег, хлынула кровь, вид которой словно опьянил, превращая «освободителей» в чудовищ.

Народ кинулся по домам, а роговцы пошли громить склады, на которых в емкостях хранился спирт, чтобы подогреть свой энтузиазм алкоголем… С того часа началась вакханалия, которая, захлестнув город, наполнила его кровавым ужасом смерти.

Ненависть к Православию проявилась у роговцев так; напившись ядреного спирта, продиравшего до костей, они, пройдя по городским улицам, остановились напротив Спасо-Преображенского собора. Сияли золотом кресты и купола. Нечасто колокольный язык дотрагивался до медного бока, рождая тревожное: «Бом!» Возле собора стояли могильные памятники, на которых лежал серебристый снег.

Толпа одержимых некоторое время молча разглядывала собор, а потом кто-то, сорвав с плеча ружье, пальнул в святой крест. Ба-бах! – грохнул выстрел, и, словно освобожденные от пут, роговцы, заорав, засвистев, заулюлюкав, бросились к дверям собора, распахнули и, теснясь, толкаясь, заскакивали под святые своды, чтобы начать погром – сбрасывали со стен святые иконы, в Алтаре ломали Святой Престол, в Святую Чашу плескали спирт и пили, пили, доводя себя до осатанения… Гунны ли, вандалы? Нет, простые русские мужики.

Вскоре стали пригонять первых арестованных, взятых по классовому признаку: дворян, купцов, инженеров, мастеровых… Людей раздевали, а потом начинали глумиться – били, кололи штыками, подвесив на стягах – металлических балках, пороли плетьми, доводя себя до сладострастия. Натешившись, отсекали у людей кисти рук, ступни, головы. Повсюду лилась кровь, стонали и кричали истязуемые… Молодых девушек, приведенных в собор, насиловали в Алтаре и убивали. Потом, вынеся из собора на мороз, под холодное равнодушное солнце, втыкали вниз головой в сугробы…

Ольге Леонидовне Окуловой – красивой, статной женщине, жене старосты Спасо-Преображенского собора Максима Эммануиловича, сказали обманно, что ее мужа поймали роговцы и мучают в соборе. Она, испугавшись за жизнь мужа, быстро оделась и побежала по городским улицам. Везде творилось ужасное: по улицам проносились на конях, в санях, горланя песни, пьяные роговцы. Где-то стреляли. Возле заборов стояли полуголые, обреченные на смерь люди… Вот кого-то одного из них пьяные партизаны повалили на снег, крепко прижав руки и ноги, а кто-то подходил и, примерившись, начинал убивать человека, отсекая постепенно части тела…

Ольга Леонидовна, бросив взгляд на девичьи тела, лужи крови, залившие снег, шепча; «Господи, помилуй!» – вбежала под святые своды и замерла на пороге, увидев то, что происходило в святом месте. Она дико закричала:

– Что вы делаете? Опомнитесь! Вы же русские люди!

Ее сразу же схватили жадные, грубые руки одержимых и повлекли в Алтарь, где несчастную женщину изнасиловали и убили…

Несколько дней продолжались в Кузнецке грабежи, насилия и убийства. Город заволокло кровавым туманом. Убитых жителей Кузнецка, переложив в сани, увозили и сваливали, кого в ров, возле крепости, кого в Поганый Лог…

Натешившись, роговцы уходили из города – веселые, возбужденные, чуть уставшие от пьянства и убийств… Догорала Одигитриевская церковь, которую подожгли, наложив дров и сена, стыла человеческая кровь на улицах, в Спасо-Преображенском соборе… Сатана ликовал в те холодные дни декабря 1919 года – около тысячи человек погибло тогда… А вскоре в Кузнецк вошли части Красной Армии, начался советский период в жизни города…

Закончилась гражданская война. Пришли времена новой экономической политики. Казалось, что вернулось недавнее прошлое, – открылись купеческие лавки, магазины частников, на рынках продавались хорошие продукты… В 1922 году возобновилось Богослужение в Спасо-Преображенском соборе.

Но большевики-ленинцы не хотели упускать власти из своих рук. Свободная торговля нужна была им, как временный маневр, чтобы поднять страну из руин, ликвидировать разруху. А потом капиталистические отношения стали свертываться, свободная торговля запрещаться, а там не за горами была коллективизация, обобществление земли, организация колхозов – зерновых фабрик…

В Кузнецке, в конце двадцатых годов, началось промышленное строительство-открывались шахты, начал строиться знаменитый Кузнецкий металлургический комбинат, на строительство которого пригоняли спецпереселенцев, приезжали и вольнонаемные, вместе возводя промышленный гигант.

Чем больше люди обращались к земному, тем сильнее и настойчивее боролись они с Богом, Православной Церковью, считая, что вера во Христа – это сказка и миф, мешающие спокойно жить и работать.