Текст книги "История руссов. Держава Владимира Великого"

Новая религия послужила мощным орудием объединения разноплеменного государства в одно целое, создала общий язык (язык религиозного культа[41]41
  Церковнославянский язык в основе своей близок языку древнеболгарской книжности и вместе с тем отражает многие лингвистические особенности заключительной фазы общеславянского единства. Поэтому распространенное разговорное именование его «старославянским» имеет под собой определенные основания; этот язык – сам по себе своего рода исторический памятник. – Примеч. ред.


[Закрыть]) и тем привела к русификации нерусских племен и укрепила положение князя (Бог был самодержцем на небесах, князь же – на земле), 23. Владимиром были введены замечательные новшества: принудительное обучение грамотности и вообще наука детей зажиточных классов, забота о больных и немощных, изданы разумные, гуманные законы (отменена, например, смертная казнь, по-видимому, впервые в Европе). Желание учиться и заимствовать что-то хорошее у других народов дало основание Владимиру для посылки особых посольств в Царьград, Рим, Египет, Иерусалим, Вавилон и т. д., именно для «соглядания» чужих законов, обычаев и пр., тем самым толкнуло Русь на путь быстрого культурного развития.

Сам Владимир был человеком с чрезвычайно широким кругозором, но вместе с тем он не был сухим, «головным» человеком: он любил пиры, веселье, искусство, женщин и т. д. Причем его пиры не были актом замкнувшегося в своем довольстве человека, – он пировал со всем народом и был чрезвычайно щедр.

Именно эта близость к народу и создала ему нежное прозвище – Красного Солнышка, народ любил его беззаветно и донес эту любовь в былинах до настоящего времени.

За время существования Руси, а затем России было только двое гигантов: Владимир Великий и Петр Великий. Оба круто изменили всю жизнь народа: один введением христианства и гуманности, науки, другой вторичным сближением с Европой после 300-летней татарской тьмы.

Однако, как личности, они несравнимы, – Владимир овеян любовью народа и благодарной памятью, о Петре народ молчит, и не без основания, ибо Петр гуманностью не отличался.

24. О Светополке Окаянном мы знаем очень мало. После смерти Владимира он немедленно совершил тройное братоубийство и захватил власть в свои руки. Ярослав, предупрежденный вовремя сестрой, уцелел и в происшедшей затем схватке одержал верх. Светополк бежал куда-то за границу и неизвестно где скончался в горячке.

Стремление некоторых католичествующих историков изобразить Светополка светлой личностью из-за его симпатий к Риму показывает наглядно всю глубину морального падения их: личность, проклятую всем народом, они зачисляют в свои друзья и гордятся близостью к тройному братоубийце[42]42
  Некоторые источники той эпохи свидетельствуют, что история этой жестокой княжеской усобицы была более сложной и запутанной. Однако С. Лесной, безусловно, прав в том, что расстановка этических акцентов самим народом (и, добавим, церковной традицией) тоже представляет собой очень важный исторический источник. – Примеч. ред.


[Закрыть].

25. Кто была мать Ярослава, до сих пор с точностью не установлено. Летопись утверждает, что он был сыном Рогнеды. В какой степени отталкивающая картина овладения Рогнедой отвечает действительности, мы не знаем. Знаем, однако, что, овладев ею по праву завоевателя, он[43]43
  То есть Владимир. – Примеч. ред.


[Закрыть] сделал ее настоящей, законной женой, вероятно, из-за княжеского ее рода. Есть сведение, что, женившись на Анне, Владимир официально известил Рогнеду о переходе своем в христианство и женитьбе, т. е. проявил к ней полное уважение. Была ли Рогнеда скандинавкой или славянкой – неизвестно. Известно только, что отец ее был Рогволод «из-за моря», но он мог быть и заморским славянином подобно Годлаву, отцу Рюрика.

Утверждения норманистов – только догадка, далеко не бесспорная, тем более что имя Рогволод (аналогия: Всеволод) – имя славянское, а сама Рогнеда была настолько «скандинавкой», что в отказе Владимиру употребила типичнейшую славянскую подробность (не славянка так не выразилась бы)[44]44
  Знаменитая фраза: «Не хочу розути робичича», сына рабыни. – Примеч. ред.


[Закрыть].

Вся жизнь Ярослава протекла в тесном общении с Новгородом. Ставши великим князем в Киеве, он дал особые права Новгороду, к сожалению, в чем они заключались, история не сохранила. Этими правами новгородцы очень гордились и удержали их до самого разгрома их Москвой, сначала Иваном III, а затем окончательно Иваном IV.

Вообще в Киевской Руси Новгород был второй столицей, и князь, сидевший в Новгороде, был обычно кандидатом на престол в Киеве.

Ярослав воевал довольно много, но это были большей частью войны за власть. Внешних, завоевательных войн он почти не вел. При нем Русь заняла одно из самых блестящих мест в Европе. Прежде всего, этому способствовали широкие династические связи: Византия, Франция, Венгрия, Польша, Норвегия, Германия и т. д. были связаны с Русью браками с членами семьи Ярослава. Достаточно сказать, что дочь его Анна правила Францией.

Киев при нем был расширен, укреплен и украшен. Иностранцы видели в нем соперника Царьграда. Ремесла и торговля процветали. Культура достигла весьма высокой степени развития, это был апогей Древней Руси.

На этом мы и остановим пока изложение конспекта.

Из изложенного явствует, что действительная картина событий на Древней Руси была значительно иной, чем это обычно представляется. Как и почему могло случиться, что историки создали неверную картину?

Причина первая: недостаточная разработанность русских первоисточников. Русские летописи и другие источники вроде «Русской Правды», договоров, грамот, различных записей и надписей и т. д. исследованы весьма недостаточно. Существуют сотни мест, которые понимаются различно, вернее, совершенно не понимаются. Естественно, имея такой исходный материал, историки плохо владеют им и не могут взять из исторического наследства то, что там в действительности есть.

Не только отдельные слова, выражения или фразы остаются темны, темным оказывается в силу разных причин часто и весь контекст. Хронология событий часто шатка, а подчас и вовсе не верна. Многие места интерпретированы неверно, но эти неверные объяснения стали уже каноном, и никто не обращается к первоисточнику, чтобы узнать правду. Нет сводки летописи, где текст был бы выверен по всем имеющимся спискам, и мы до сих пор не имеем возможности прочитать ее без пропусков, вставок, ошибок, описок и т. д. До сих пор не издан свод всех летописей, много было сделано, но не завершено. Есть летописные списки, до сих пор не опубликованные. Наконец, многие труды, например «История» Татищева, заключающая в себе выписки из оригинальных, но ныне исчезнувших рукописей, стали библиографической редкостью[45]45
  Сейчас работы В. Н. Татищева и его единомышленников переизданы и стали доступны широкому кругу читателей. С переводом старинных латинских и немецких источников, где действительно есть очень важные сведения о славянах, ситуация пока ненамного лучше, чем во времена С. Лесного. – Примеч. ред.


[Закрыть]. Многие труды, изданные по-латыни или даже по-немецки в XVIII и XIX столетиях, остались непереведенными.

Для всей этой колоссальной черновой работы у историков не хватает рук, и помощь им со стороны филологов, диалектологов, географов и вообще просто людей, интересующихся историей, крайне необходима.

Причина вторая: недостаточная разработанность иностранных первоисточников, касающихся истории Руси. Огромное латинское, греческое и на других языках наследство не переведено и не комментировано[46]46
  В этом плане необходимо упомянуть академическое, исключительно содержательное двухтомное издание «Свод древнейших письменных известий о славянах» (М.: Наука, 1991 и 1995), охватывающее все I тысячелетие нашей эры. – Примеч. ред.


[Закрыть], а между тем из этих источников мы узнаем подчас гораздо больше, чем из русских летописей, например, о войнах Светослава. Русь жила не в пустоте, а среди других народов, поэтому без детальнейшего знания хроник, актов, договоров, историй, агиографической литературы, отчетов путешественников и т. д. соседних народов нельзя написать истинную историю Руси. Интереснейшие сведения мы находим у мусульманских писателей, но, кроме устаревшей и ставшей библиографической редкостью работы Гаркави[47]47
  Гаркави А. Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. – СПб., 1870. Узкоспециальные исследования по этой проблематике в современной России ведутся, но они, как правило, не выходят за рамки малотиражных научных изданий. – Примеч. ред.


[Закрыть], мы ничего не имеем. «История Польши» Длугоша[48]48
  Ян Длугош (1415–1480) – польский историк и католический священник, написавший «Историю царства Польского в двенадцати томах». – Примеч. ред.


[Закрыть] на латинском языке, написанная с использованием древних русских, ныне погибших летописей, вовсе не переведена и т. д.

Нет свода грузинских, армянских авторов – свода отрывков о Древней Руси. Кому это делать, как не русским историкам и филологам: выуживать хотя бы краткие отрывки о Руси из иностранных источников, не иностранцам же? А между тем мы видим, что данные иностранных источников подчас исключительно важны, например, в вопросе о времени и крещении Владимира Великого.

Издания свода иностранных авторов даже не начато. Конечно, пренебрегая таким материалом, истории верной, неподдельной написать нельзя, равно как нельзя и передоверять этого дела иностранцам, достаточно для этого посмотреть на писания Баумгартена, Таубе, Стендер-Петерсена и др.

Причина третья (и, может быть, основная): несовершенство научного метода историков. Выражается это в следующем:

1) У историков нет стремления прежде всего к точности, достаточно одного примера с основной датой русской хронологии. Началом русской хронологии летопись берет 6360 г. «от Сотворения мира»; естественно узнать, что это за год в счислении «от Рождества Христова». Существует несколько мнений: одни считают, что Христос родился в 5500 г., другие в 5506 г., третьи, наконец, в 5508 г. – «от Сотворения мира». Всякий исследователь, следующий точному, логическому методу, прежде всего задастся вопросом: какое же счисление было принято русскими летописями? Несколькими строками ниже об этом сказано косвенно, надо только проделать два арифметических действия – сложение и вычитание. Ни один историк этого не сделал, в результате вместо 860 г. в основу был взят 852-й. Разница в 8 лет для основной даты нешуточная, из нее проистекали дальнейшие ошибки. Не заметили и того, что греческий проповедник, рассказывая историю мира Владимиру, прямо сказал, что последний[49]49
  Имеется в виду Христос. Фраза не доработана С. Лесным. – Примеч. ред.


[Закрыть] родился в 5500, а не 5508 г. от Сотворения мира. Там, где нет точности, нет науки.

2) Историки воспринимают факты как-то беспредметно, вне связи со временем, пространством и условиями, примеры: а) при перечислении событий от Сотворения мира все время идет в летописи счисление «от» и «до»; если мы суммируем все цифры, мы не получим необходимой 6360, а на 54 года меньше; это было замечено, но причина этого не раскрыта. А между тем в тексте сказано: «От Давида и от начала царства Соломоня». Как же может быть срок от царствования двух царей сразу? Ясно, что в тексте был пропуск переписчика: был указан срок от Давида и до Соломона, но переписчик перескочил через 2–3 слова, и случился пропуск в 54 года. Такой элементарной вещи не открыли, хотя это доступно всякому сообразительному мальчишке; b) общеизвестно, что значение многих русских слов с течением времени изменилось, значит, при чтении древних текстов нужно соблюдать крайнюю осторожность, в особенности если это касается церковнославянского языка, этого не принимали во внимание, отсюда ложночтения: «нача ся прозывати Руськая земля» вовсе не означает, что с этого времени Русская земля получила свое название (это просто нелогичность, глупость), а означает, что Русская земля впервые упомянута в греческой летописи; далее: «пояша по себе всю Русь» вовсе не означает «взяли с собой всю Русь», а «взяли для себя», т. е. поделили между собой, всю Русь, – ведь в древности говорили «пояти по себе жену», что означало «взять для себя»; наконец – «от варяг бо прозвашася Русь» вовсе не означает, что из-за варягов словене[50]50
  Новгородские словене. – Примеч. ред.


[Закрыть] стали называться Русью, а варягами они стали называться Русью, ибо пришельцы не делали различия между новгородцами и киевлянами, для них это было единое племя и т. д. Наша история пестрит такими ложночтениями; с) историки не делают разницы между предполагаемым и доказанным, достаточно кому-то, в особенности авторитету, высказать вероятное предположение, как оно делается каноном, и никто не думает, что это только вероятная гипотеза; d) историки склонны к бесконтрольности фантазии и не чувствуют никакой ответственности за сказанное; достаточно кому-то сказать, что русы египетского происхождения, как с этим начинают считаться, стопроцентную глупость начинают комментировать, уделять ей внимание и даже подхватывать; е) среди историков нет того, что имеется среди представителей точных наук: наказуемости за свои ошибки; достаточно историку защитить докторскую диссертацию, т. е. доказать свою способность к научным исследованиям, как ему открывается широчайшее поле для бесконтрольной деятельности, толкуемой как свобода научной мысли.

В результате история засоряется тысячами нелепых теорий, утверждений, ложнотолкований. У представителей точных наук иначе, там после того, как ученый сделал ряд крупных ошибок, с ним перестают считаться, и он скоро почти автоматически выбрасывается из среды ученых. У представителей точных наук не может случиться, чтобы, пишучи (допустим, как сравнение) историю Древней Руси в норманистском духе, ученый не сказал, что существуют и антинорманистские школы, не обсудил все «pro» и «contra» и т. д. – этого не может допустить его научная совесть, его научное «credo», у историков это осуществляется легко и безнаказанно.

Причина четвертая: необыкновенная податливость историков давлению сильных мира сего. Когда-то историки вообще представляли собой восхвалителей, конечно за деньги и почести, своих повелителей. В настоящую эпоху, когда мы имеем уже университеты и академии наук, казалось бы, у историков должно бы найтись объективности, хотя бы для изложения того, что было тысячу лет тому назад, но этого нет, и тяжелое наследие до сих пор еще тяготеет над исторической наукой.

Если личное угодничество сейчас уже не имеет столько места, как прежде, имеются другие формы угодничества: политические, национальные, религиозные и т. д. Чего стоит, например, одно религиозное угодничество ренегатов Баумгартена[51]51
  С. Лесной имеет в виду Николая Александровича Баумгартена (1867–1939) – историка-генеалога, автора работ о князьях из рода Рюриковичей (Н. А. Баумгартен эмигрировал в 1920 г. и некоторое время работал в Ватикане). В роду российских немцев Баумгартенов было много других, более известных людей, в основном офицеров русской армии. Пожалуй, самый знаменитый носитель этой фамилии – немецкий философ, основатель эстетики как особой дисциплины, Александр Готтлиб фон Баумгартен (1714–1762). – Примеч. ред.


[Закрыть], Таубе и других перед католицизмом. А между тем им верят как ученым, хотя они порой спускались до уровня научного мошенничества. Исследования их настолько тенденциозны, что не могут приниматься во внимание истинной наукой.

Чисто политической, т. е. удовлетворяющей интересам немецкого шовинизма, приютившегося у трона в России, была и норманнская теория. Исследуя нашу историю объективно, мы видим, что скандинавы-германцы не сыграли в ней решительно никакой достойной внимания роли. Ни завоевателями, ни организаторами они не были. Они появлялись как наемная военная сила и немедленно удалялись, когда внутренние военные конфликты заканчивались. Во внутренней политике они также никогда никакой роли не играли, мы, например, не знаем ни одного дворцового переворота, в котором скандинавы сыграли бы роль.

Все было выдумано досужими прогерманствующими историками, не желавшими обратить внимание на тот неоспоримый факт, что в иностранных источниках, которые в первую очередь должны были говорить о завоевании Руси, о правах германцев на престол и т. д., нет ни слова об основах норманнской теории[52]52
  Исключительно точное замечание: в собственно германской исторической мысли до начала ХХ в. русофобских акцентов было несравненно меньше, чем у некоторых российских норманистов. – Примеч. ред.


[Закрыть].

Нигде на Руси скандинавы отдельных поселений не образовывали и скандинавских групп женщин, стариков и детей не было. Были только посетители, или иммигранты, но совершенно в ничтожном числе.

Вся норманнская теория основана только на ложной интерпретации русских летописей. Норманисты совершенно произвольно вставляли или выбрасывали слова, заменяли буквы в словах, меняя тем вовсе смысл, расставляли собственную пунктуацию и т. д., словом, получали то, что хотели получить. Все их писания только куча никуда не годной, исписанной бумаги.

Существует, наконец, особый род искажения исторической истины, удовлетворяющий главным образом личному самолюбию. Он в особенности в употреблении у лиц иностранного происхождения, но получивших образование в России. Эти лица, вернувшись после 1917 г. к себе на родину и зная отлично русский язык, пользуются у себя огромным авторитетом, но направляют свою деятельность в сторону фальсификации истории Руси либо потому, что желают польстить своему национальному шовинизму, либо удовлетворить свое чувство ненависти к тем, кто лишил их теплого, насиженного места. И тот и другой путь доставляет им и славу, и деньги.

Причина пятая, вернее, следствие всех четырех предыдущих, вместе взятых: игнорирование источников, противоречащих норманнской теории. Иоакимовская летопись, заключающая в себе историю Северной Руси до Рюрика, объявлена недостоверной и отодвинута в тень, многие отрывки Никоновской, Тверской и других летописей фактически в историю не включены, самое большее – они приведены с казенной ремаркой: «Происхождение данного известия в этой летописи неизвестно». «Влесова книга», находка которой объявлена в самом начале 1954 г., до сих пор не вызвала достаточно интереса, о ней историки-профессионалы молчат. Почему? Потому что она взрывает все корни их символа исторической веры. Допустим, что «Влесова книга» фальшивка, но это надо доказать! На деле же видим полное безучастие.

Вполне естественно, что, не пользуясь всеми историческими источниками, правдивой истории написать нельзя.

Здесь необходимо сказать о русском летописании. Оно было длительным и сложным процессом, его можно разделить на четыре этапа:

1. Эпоха языческого летописания, эпоха «Влесовой книги». Это летописание, по-видимому, использовано только в самой незначительной мере, ибо последующие летописания были все христианскими и пользование языческими представляло собой религиозное преступление. Не только ссылаться на такой источник, но даже держать его в руках было делом наказуемым. О существовании этого летописания, очевидно, летописцы христиане были осведомлены, но не прямо, а косвенно, через народные предания. Эта эпоха наукой совершенно не изучена, однако она внесет, вероятно, огромные изменения в нашу историю.

2. Эпоха хроники, т. е. погодной записи событий в весьма краткой форме. От этой эпохи остались только следы в южных записях. Эту эпоху мы назвали условно аскольдовой, ибо имеются совершенно точно датированные погодные записи с мелкими, чисто киевскими событиями времен Аскольда. Выдумывать такие известия, как падение больших дождей, налет саранчи и т. д., позднейшим летописцам не имело никакого смысла, такие известия, безусловно, аутентичны.

3. Эпоха перволетописи, эпоха, когда была сделана попытка впервые дать историю Руси, т. е. последовательное и подробное изложение событий, часто с объяснением условий и мотивов действий, и все это уже на фоне всеобщей истории. Эту эпоху следует назвать иоакимовской. Перволетопись, по-видимому, была новгородской, но именно в Иоакимовой записи, все же другие новгородские летописи являются в своей основе только сокращенным изложением несторовской (см. ниже).

Поэтому перволетописцем следует считать Иоакима, а не Нестора, жившего почти сто лет спустя после написания Иоакимовской летописи. Иоаким, будучи епископом († 1030), посланцем Византии, по национальности, безусловно, славянином, ибо только лица со знанием русского языка могли быть посланы для обращения новгородцев в христианство, был несомненно высокообразованным человеком. Отсюда и широкий план летописи, и ссылки на греческие источники, и принятие в основу летосчисления царствование греческого императора, и упоминание о распространении христианства у среднеевропейских и южных славян и т. д.

4. Эпоха Нестора, эпоха тенденциозной истории, основанной на «выпячивании» династии Рюриковичей, затушевывающей наличие нескольких древних восточнославянских государств (по крайней мере, Новгорода, Полоцка), затушевывающей историю долгой и упорной борьбы с язычеством и т. д.

Нестор, простой монах, с кругозором, несомненно, более узким, чем у епископа Иоакима, заимствовал у последнего все вступление к летописи и выбросил все, что касалось Новгорода и могло мешать его главной задаче – возвеличению киевских князей.

К этому он добавил ряд народных преданий об исторических личностях, не заботясь особенно об их точности и логичности, использовал некоторые официальные документы, прежние хроникальные записи и… винегрет из русской истории, годный для массового читателя, был готов.

Будучи идеологически целеустремленным, этот винегрет играл на руку киевским князьям и поэтому был признан официальной историей. Летопись Иоакима и документы, ей подобные, были отодвинуты далеко в архивы и постепенно изъяты из обращения. Только счастливая случайность сберегла в рамках[53]53
  Вероятно, «в руках» (?). – Примеч. ред.


[Закрыть] малоученого монаха старинную Иоакимовскую летопись и передала часть ее в руки Татищева.

Историографы не разобрались в сущности русского летописания и приняли несторовский вариант, безусловно тенденциозный, за настоящую историю.

Иоакимовской летописи просто не поверили, ибо она совершенно разрушала установившийся канон.

Испытующая исследовательская мысль была подавлена политическими тенденциями.

Ныне говорить о призвании варягов-скандинавов не приходится (пригласили западных славян, называвшихся также «варягами»), поэтому Иоакимовская летопись всплывает сама собой, а вместе с ней восстанавливается и остальная историческая правда.

Справедливость требует отметить, что восстановление истины целиком принадлежит нам. До нас ни один историк истинного значения Иоакимовской летописи не понял[54]54
  Разумеется, если не считать В. Н. Татищева. – Примеч. ред.


[Закрыть].

Итак, историки не разобрались в относительной ценности различных первоисточников, – отсюда и дальнейшие ошибки. Хроникальные записи существовали уже при Аскольде. 872 г. может считаться первой точной датой оригинальной русской летописи, упомянувшей об убийстве болгарами сына Аскольда[55]55
  По Никоновской летописи, это произошло в 864 г. – Примеч. ред.


[Закрыть].

С появлением Рюриковичей в Киеве, вызвавшим, по-видимому, разгром первичного христианства там, хроникальная запись, вероятно, прекратилась, возобновившись только почти 100 лет спустя. Только этим можно объяснить поразительную бедность и неконкретность сведений летописи в эпоху первых Рюриковичей.

В эпоху Владимира Великого начинаются, очевидно, снова хроникальные записи, а затем, надо полагать около 1000 г., появляется первая настоящая (Иоакимовская) летопись. Вряд ли стоит добавлять, что никакого «Начального свода» Шахматова или «Сказания о распространении на Руси христианства» Лихачева не было, – это ученые фикции, не подтвержденные фактами. Наконец, беспристрастность летописи – это вредный миф, которым историк не должен позволить себя одурманить[56]56
  При всей важности летописных источников нельзя не согласиться с теми историками, которые сравнивают их (по степени достоверности) с сагами либо эпическими преданиями. – Примеч. ред.


[Закрыть].

Теперь перейдем к некоторым общим выводам нашего конспекта. Наши прежние историки совершенно умалчивали, а современные историки (главным образом советские) только начинают говорить о древней, дорюриковской истории Руси. До сих пор Русь всплывала на арену истории совершенно неожиданно, неоправданно, как с неба свалившийся метеор.

На самом деле история Руси (даже с самым именем «Русь») прослеживается на несколько веков глубже.

Под другими же названиями славяне (и восточные в том числе) появляются уже в первые века нашей эры, и нет ничего удивительного, если со временем будет окончательно доказано, что «скифы-пахари» Геродота были восточные славяне.

Таким образом, у нас отнята вся дописьменная и значительная часть письменной истории. Трагедия в том, что до сих пор в западноевропейской науке царит полностью норманнская теория, там до сих пор царит эпоха средневековых предрассудков, и целый ряд блестящих умов стоит совершенно в стороне от разработки истинной истории Руси в аспекте всей Европы. Печальнее всего то, что там к обскурантизму примешивается даже мелкое шарлатанство.

Далее, на основании новейших исторических, археологических и других данных можно считать неопровержимо установленным, что культура Древней Руси, весь уровень ее жизни, были гораздо выше, богаче, разнообразнее и, главное, самостоятельнее, чем это утверждали норманисты.

В момент появления Рюрика в Северной Руси (вернее, Словении[57]57
  Конечно, в значении «земля новгородских словен». – Примеч. ред.


[Закрыть]) восточнославянские племена от устья Волхова и до устья Днестра, от Карпат и до Ростова и Суздаля стояли уже на весьма высокой ступени развития. Это были оседлые, преимущественно земледельческие племена, имевшие многочисленные города и значительное население.

Целый ряд ремесел был широко распространен, и многие из них стояли на весьма высоком уровне. Искусство, свое, местное, не отставало от других сторон жизни, свидетельствуя о значительном материальном благосостоянии. Сомневаться теперь в этом не приходится, ибо на Руси найдены формочки для литья разных сложных украшений, материал для этого литья, бракованные экземпляры и самые изделия тут же рядом. Никто не может сказать теперь, что бракованные вещи привозили из-за границы.

Весьма вероятно, что уже во времена Рюрика на Руси имелась особого рода письменность, о чем свидетельствуют берестяные грамоты Новгорода, «Влесова книга» и другие материальные памятники.

Существовала не только внутренняя, но и внешняя торговля и на высокой стадии, т. е. когда металлические деньги и меха служили средствами торгового обращения.

Имелась своя оригинальная меховая система торгового обращения.

Восточнославянские племена были уже настолько культурны и вовлечены в общую жизнь других племен Европы, что были осведомлены, что делается на Дунае, у хазар, в Прибалтике и в других странах. Они прошли долгий путь развития и обладали вполне сложившимся государственным строем. Они образовывали группы, федерации даже с чужими племенами и распадались (еще до Рюрика) на два-три настоящих государства, воевавшие, заключавшие международные военные и торговые договоры и т. д.

Новгород, далее, вовсе не был началом Русского государства, он был только началом новой династии (Рюриковичей), которая, прокняжив здесь двадцать лет, оставила его для Киева и уже никогда в него не возвращалась. Новгород сыграл только роль трамплина для Рюриковичей. Настоящим началом Руси был Киев, и до Рюриковичей бывший уже государством.

Историками была допущена огромная ошибка: они отождествили начало Рюриковской династии с началом Русского государства, этот угоднический факт навсегда останется позором для исторической науки. Не Рюриковская династия создала Русское государство, а Русское государство выдвинуло Рюриковскую династию.

Слово «Русь» никакого отношения к норманнам-скандинавам, alias[58]58
  Иначе говоря (лат.). – Примеч. ред.


[Закрыть] германцам, не имеет, во всех исторических источниках наших, западноевропейских, арабских и т. д. оно относится только к славянам. Если арабы различали «славян» и «русов», то это было различием племенным, а не национальным.

Вся трагедия норманнской теории заключается в том, что Рюриковичи были чистыми славянами, а не германцами. Из слов летописца явствует бесспорно, что варягами называли не только скандинавов-германцев. Вся эта теория – плод сплошного недоразумения, в точной, объективной исторической науке ей нет вовсе места. Теперь о ней нельзя сказать, что она научная теория и что, мол, одни могут ее признавать, а другие отрицать. Основа ее оказалась фактически ложной, а потому ей вообще сейчас не место в науке.