Текст книги "Вторая Мировая – война между реальностями"

ГОРОДОКСКОЕ СРАЖЕНИЕ 7 СЕНТЯБРЯ

7 сентября в наступление перешли 3-я и северный фланг 2-й австрийские армии, что сразу поставило в критическое положение 12-й корпус армии Рузского. На фронте у Равы-Русской окончательно определилось, что речь идет не о заслоне, не о жертвующих собой арьергардах, но об основных силах 4-й австрийской армии. Ситуация в районе Львова сразу же стала тяжелой. Командование ЮЗФ потребовало энергичных действий от своих 9-й, 4-й и 5-й армий, что было столь же правильно, сколь и очевидно. Рузский со своей стороны ставит задачу на овладение Равой-Русской – оперативным центром всего пространства Галицийской битвы. Но Ауффенберг также прекрасно понимает значение этого пункта.

Галицийская битва вновь приобрела характер темповой игры: что произойдет раньше – крах русского фронта между Галичем и Равой-Русской или крах австрийского фронта между Люблином и Холмом?

КОНТРНАСТУПЛЕНИЕ СЕВЕРНОЙ ГРУППЫ 2–9 СЕНТЯБРЯ

После катастрофы 2-й армии в Восточной Пруссии русские войска, сосредоточенные на северном фланге Галицийской битвы, были обязаны наступать. Альтернатива была одна, и она даже была обозначена в официальном документе: случае безусловной невозможности в течение ближайших дней достигнуть решительных над австрийцами успехов, будет указано армиям Юго-Зап. фронта постепенно отходить на р. Зап. Буг с общим направлением Дрогичин – Брест-Литовск – Кобрин». То есть речь шла об оставлении Варшавы и всего польского ТВД; такой отход, без сомнения, индуктивно привел бы и к отступлению из Галиции.

Русское командование, конечно, в тот момент еще не знало о переброске 4-й австрийской армии к Раве-Русской и должно было учитывать эту армию в оперативном балансе. Между тем в реальности обстановка на севере складывалась очень благоприятно для русской стороны: в составе 9-й, 4-й и 5-й армии насчитывалось 26,5 пехотных дивизий. Австрийцы же вместе с группой Куммера, группой Иосифа-Фердинанда и корпусом Войрша могли противопоставить им всего 15,5 дивизий. Если на севере, где раньше наступала армия Данкля, находились более или менее равные силы (9 русских дивизий против 7 австрийских дивизий и двух бригад), то южнее 10-й корпус был полуокружен у Травников четырьмя русскими корпусами. А еще дальше к югу в целом оставалась дыра, прикрытая недавней вымученной победой 4-й австрийской армии, 2-м корпусом и группой Иосифа-Фердинанда, находящейся в боях уже 17 дней и все это время не получавшей подкреплений.

4-я австрийская армия с приданными ей частями и соединениями кое-как продержалась до 8–9 сентября, затем под угрозой окружения начала отход за Сан, открывая 75-километровое свободное пространство на фланге и в тылу 4-й армии Ауффенберга, где в эти дни умирала группа Иосифа-Фердинанда.

Иосиф-Фердинанд

Родился 24 мая 1872 г. в Зальцбурге, в семье герцога Тосканского Фердинанда IV. Был вторым сыном и четвертым ребёнком в семье. После нескольких скандалов его старший брат, эрцгерцог Леопольд-Фердинанд, был исключён из состава фамилии Габсбургов и принял имя Леопольда Вёльфинга. Иосиф-Фердинанд стал наследником, а затем и главой тосканской ветви Габсбургов.

Учился в военном реальном училище. В 1892 г. окончил Терезианскую военную академию и был выпущен в Тирольский стрелковый полк. Служил в 93-м, 17-м, 59-м пехотном и 4-м Тирольском егерском полках. В 1905–1908 гг. командир 93-го пехотного полка, с октября 1908 г. – 5-й пехотной бригады, с января 1911 г. – 3-й пехотной дивизии в Линце. Увлекался охотой и воздухоплаванием, совершил несколько путешествий на воздушном шаре.

С началом войны назначен командиром XIV армейского корпуса входившего в состав 3-й армии генерала Р. Брудермана. Участвовал с ним в Галицийской битве. 30 сентября 1914 г., после смещения Ауффенберга, был назначен командующим 4-й армией. В 1915 г. командовал армией в зимнем сражении в Карпатах и общем летнем наступлении германо-австрийских войск после Горлицкого прорыва.

Летом 1916 г. разбит русской 8-й армией генерала Каледина во время Брусиловского наступления и отступил за реку Стырь. После этого снят с поста командующего армией. Передал армию ген. К. Терстянскому фон Надас.

После вступления на престол императора Карла I был назначен генерал-инспектором ВВС. В 1918 году вышел в отставку.

После распада Австро-Венгерской империи жил в Австрии как обычный гражданин. 2 мая 1921 г. женился на Розе Кальтенбруннер. После смерти в 1928 г. первой жены 27 января 1929 г. женился на Гертруде Томанек фон Бейерфельс-Мондзее, от которой у него было двое детей – Клаудия и Максимилиан.

После аншлюса Австрии гитлеровской Германией был арестован. Сначала жил под домашним арестом, но затем отправлен в концлагерь Дахау. Находился там несколько месяцев, после чего был освобождён благодаря заступничеству Германа Геринга. Умер 25 августа 1942 г. в Вене.

10–11 сентября сражения уже не было: северное крыло русских армий перешло к преследованию разбитого противника.

Успех наступления между Люблином и Холмом определялся явным превосходством в силах, которое, в свою очередь, стало следствием железнодорожного маневра, блестяще осуществленного русским главным командованием. Напомню, всего в армии правого крыла было перевезено 4 армейских корпуса и 4 отдельные дивизии (то есть, по сути, полнокровная армия) – не считая тех частей, которые прибывали в 4-ю и 5-ю армии по мобилизации.

Галицийская операция 6 (19) августа – 13 (26) сентября 1914 года

ГОРОДОКСКОЕ СРАЖЕНИЕ 8–9 СЕНТЯБРЯ

И вновь мы видим полную аналогию с Марной: 4-я австрийская армия остановлена и на всем фронте переходит к обороне. Контрманевр Рузского с неизбежностью должен был привести к возникновению напряжений в стене русских корпусов, вытянувшихся от Миколаева до Равы-Русской, и в конечном счете – к отрыву 3-й армии от 8-й. Австрийское командование это понимает: отныне ударной силой становится 2-я армия, наконец-то сосредоточенная для наступления южнее Львова, где должен был возникнуть второй кризис Городокского сражения.

Так и происходит. 8 сентября 8-я армия Брусилова остановлена на всем фронте и принуждена к обороне, а у Рузского 10-й корпус, атакованный четырьмя дивизиями противника, отходит на северо-восток, создавая десятикилометровую брешь на стыке армий. Сложилась ситуация, чреватая обходом внутренних флангов 8-й и 3-й армий, что еще более усугубилось неудачей на юге 24-го и в центре 7-го и 8-го корпусов армии Брусилова.

Прорыв закрывает спешно сконструированный из подвернувшихся под руку кавалерийских частей кавкорпус Де Витта.

ГОРОДОКСКОЕ СРАЖЕНИЕ 10–11 СЕНТЯБРЯ

Бои на фронте 8-й русской армии достигают своего апогея. Вторая и 3-я армия ведут непрерывное двухсуточное наступление и продвигаются на несколько километров то на одном участке, то на другом. К концу дня 11 сентября положение 8-й армии неустойчиво, командующий приказывает провести подготовительные мероприятия на случай отхода ко Львову.

В том то и дело! Львов – сильная и естественно укрепленная позиция, 8-я армия поколеблена, но не разбита. Может быть, если сделать еще одно, последнее усилие, бросить в бой последний батальон, 8-я армия будет отброшена на Львов. На это австрийцам понадобятся сутки. Еще сутки потребуются, чтобы подготовить новое наступление в районе Львова, и по крайней мере два дня – чтобы его взять. То есть при самых благоприятных условиях решающий результат на фронте 8-й армии может быть достигнут через 4–5 дней.

Этих дней у Конрада нет.

На севере уже складываются трагическая для него обстановка: группа Иосифа-Фердинанда и 2-й корпус не могут сдержать наступления 5-й армии, командование которой уже ориентирует свои левофланговые корпуса на Цешанув (40 километров к западу-северо-западу от Равы-Русской), фронт Ауффенберга поставлен под фланговый удар с севера; более того, русские угрожают тылу всей городокской группировки австрийцев.

Утром 12 сентября, на 6-й день сражения, австрийцы оставили Раву-Русскую. Город окское сражение закончилось.

Нужно сказать, что 4-я австрийская армия показала себя как маневренная сила, а 3-я и 2-я австрийские армии во фронтальных атаках добились большего, чем можно было ожидать от дважды разбитых несколькими днями раньше войсковых соединений. Но русское командование южного крыла – Рузский, Радко-Дмитриев[7]7
  Интересно, что в большинстве исследований Галицийской битвы указывается, что в Городокском сражении армией 3-й командовал Н. Рузский. Между тем по документам он в самом начале сентября назначен командующим Северо-Западным фронтом, а 3-ю армию принял Радко-Дмитриев. Думается, источники правы, и реально Рузский уехал из третьей армии после 12 сентября.


[Закрыть] и Брусилов – «простыми и неблестящими средствами», как и рекомендуют первый чемпион мира по шахматам В. Стейниц и военная теория, перевели темповую комбинационную «игру» в позиционное русло, заставив Конрада потерять несколько решающих темпов. В конце концов оказалось, что судьба Городокского сражения решалась не под Львовом, а у Люблина.

Николай Рузский

Родился 18 марта 1854 г. (новый стиль) в Петербурге. В 1870 г. окончил Первую петербургскую военную гимназию, в 1872-м – Константиновское военное училище. Служил в лейб-гвардии Гренадерском полку. В 1877–1878 гг. участвовал в русско-турецкой войне командуя ротой. В 1881 г. окончил Николаевскую Академию Генерального штаба. С 5 декабря 1881 г. помощник старшего адъютанта штаба Казанского военного округа. С 11 марта 1882 г. по 26 ноября 1887 г. – старший адъютант штаба Киевского военного округа. В мае-октябре 1881 г. командовал батальоном 131-го пехотного Тираспольского полка. С 26 ноября 1887 г. – начальник штаба 11-й кавалерийской дивизии. С 19 марта 1891 г. – начальник штаба 32-й пехотной дивизии. С 23 июля 1896 г. командир 151-го пехотного Пятигорского полка. С 13 декабря 1896 окружной генерал-квартирмейстер штаба Киевского военного округа. С 10 апреля 1902 г. начальник штаба Виленского военного округа.

Во время русско-японской войны 1904–1905 гг. был начальником штаба 2-й Манчжурской армии. С 1909 г. член Военного совета при военном министре, занимался разработкой уставов и наставлений, был одним из авторов Полевого устава 1912 года.

С 19 июля по 3 сентября 1914 г. командовал 3-й армией. За взятие Львова награжден сразу орденом Святого Георгия 4 и 3 степени. За Галицийскую битву награжден орденом Святого Георгия 2 степени. С 3 сентября 1914 г. – главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта. Под его командованием войска фронта сражались в Августовской и Праснышской операциях. 13 марта 1915 Рузский заболел и покинул фронт, сдав командование генералу М. В. Алексееву. 17 марта 1915 г. назначен членом Государственного, а 20 мая 1915 также и Военного советов. С 30 июня – командующий 6-й армией. С 18 августа 1915 г. – главнокомандующий армиями Северного фронта. В декабре 1915 г. Рузский заболел и 6 декабря сдал командование фронтом. Позже (1 августа 1916 г.) вернулся на должность Главнокомандующего армиями Северного фронта.

Один из активных участников военного заговора, закончившегося Февральской революцией. 25 марта 1917 г. покинул пост командующего фронтом и уехал в Кисловодск. 11 сентября 1918 г. был арестован в Ессентуках красными и 18 октября расстрелян (по другим данным – зарублен) на Пятигорском кладбище в составе группы заложников.

Общий ход кампании 1914 года на Восточном фронте

ОБЩЕЕ ОТСТУПЛЕНИЕ АВСТРИЙЦЕВ 12–25 СЕНТЯБРЯ И ИТОГИ БИТВЫ

Все было кончено. Порядок предстоящего отхода всех австрийских армий за реку Сан был установлен в директивах № 1877 и № 1925, отданных 11 и 12 сентября. Уже 15 сентября 9-я армия без особых проблем форсировала Сан. Был обложен Перемышль. Отступление австрийцев местами принимает характер бегства, русские части сдерживаются уже не столько австрийскими арьергардами, сколько внезапным двухметровым паводком на Сане. Но с 22 сентября начинается вызванная наметившемся наступлением германцев рокировка армий на Среднюю Вислу. Назревает Варшаво-Ивангородская операция, и «это уже совсем другая история».

Общий итог сражения отлично передают цифры.

Русская армия захватила Галицию и Буковину, в том числе крупный административный центр Львов, города Галич, Станислав, Миколаев, Черновцы, обложила крепость Перемышль. Ее потери составили 190 000 человек убитыми и ранеными, 40 000 пленными – то есть в сумме 230 000 человек или треть первоначально состава, а также 94 орудия. Австро-Венгерская армия потеряла 300 000 человек убитыми и ранеными, 100 000 пленными – 400 000 человек, половину первоначального состава, а также 400 орудий.

Николай Иудович Иванов

Родился 3 августа 1851 г. (нового стиля) в семье офицера, выслужившегося из солдат сверхсрочной службы. Окончил 2-ю Петербургскую военную гимназию, Павловский кадетский корпус и Михайловское артиллерийское училище (1869). Служил в 3-й гвардейской и гренадёрской артиллерийских бригадах. Участник русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Был инструктором румынской армии, затем состоял при Э. И. Тотлебене. С 28 июля 1884 г. – командир 2-й батареи лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады. С 1888 заведовал мобилизационной частью ГАУ. С 11 апреля 1890 г. командовал Кронштадтской крепостной артиллерией. С 14 декабря 1899 г. состоял для особых поручений при генерале – фельдцейхмейстере великом князе Михаиле Николаевиче.

Во время русско-японской войны 1904–1905 гг. состоял в распоряжении командующего Манчжурской армией, с 18 июля 1904 г. командовал Восточным отрядом, впоследствии преобразованный в 3 Сибирский армейский корпус. За боевые отличия в войне награждён орденом Святого Георгия 4 и 3 степени и золотым оружием, украшенным бриллиантами.

После окончания военных действий – начальник тыла Манчжурских армий. 19 декабря 1905 г. – 6 ноября 1907 командир 1-го армейского корпуса (Петербургский военный округ). С 20 апреля 1907 г. главный начальник Кронштадта и одновременно с 6 ноября 1907 г. временный Кронштадтский генерал-губернатор. Принял решительные действия к пресечению беспорядков во вверенных ему частях. Генерал-адъютант (1907). Генерал от артиллерии (с 13.04.1908 г. по ст. стилю). Со 2 декабря 1908 г. – командующий войсками Киевского военного округа.

Во время Первой мировой войны с 19 июля 1914 г. по 17 марта 1916 г. главнокомандующий армиями Юго-Западного Фронта. Под его командованием русские войска одержали крупную победу в Галицийской битве. В марте 1916 г. был заменён на посту командующего фронтом Брусиловым и переведён в Ставку, где находился в свите Николая II.

С началом Февральской революции Николай II 27 февраля назначил Иванова главнокомандующим войсками Петроградского военного округа с чрезвычайными полномочиями и с подчинением ему всех министров. Задачей Иванова было с отрядом надёжных войск прибыть в Петроград и прекратить волнения в столице. Однако Иванову не удалось выполнить эту задачу, и 3 марта он был арестован, как и сам Николай II. Через некоторое время Иванова освободили по распоряжению Керенского, и он уехал в Новочеркасск.

В гражданской войне Иванов присоединился к Белому движению, с 25 октября 1918 г. командовал Южной армией Войска Донского. Потерпел поражение под станицей Вешенской.

Умер от тифа 27 января 1919 г.

Галицийская битва остается в истории памятником стойкости русских солдат и бесполезного мастерства австрийского командования.

«Самая лучшая армия, которую старая Австрия когда-либо за многие столетия своего существования выставляла против врага и которая в 1914 году была таковой, несмотря на все недостатки, – погибла преждевременно благодаря последним», – этой эпитафией австрийских исследователей заканчиваются почти все описания Галицийской битвы, и я не хочу нарушать эту традицию.

Часть первая
Европейский пролог

Сюжет первый: кто и почему?

Век – это не обязательно сто лет. Говорят, что XIX столетие началось в 1789 году, а закончилось в 1914, залпами Первой Мировой войны. Следующий век, XX, занял всего 77 лет – но в этот исторически короткий период уместились три мировые войны, две научно-технических и несколько социальных революций, выход человечества в космос и овладение ядерным оружием.

«Век тоталитарных войн» – это расцвет индустриальной фазы развития цивилизации и начало ее гибели. Индустриальное производство всегда кредитно: деньги на строительство завода расходуются раньше, чем этот завод даст (а тем более продаст) свою продукцию. Поэтому индустриальная экономика не знает «застойных» равновесных решений: она либо расширяется, либо сталкивается с катастрофическим кризисом неплатежей – что мы можем наблюдать сейчас. Вот почему индустриальные государства непрерывно сражаются – сначала за рынки сбыта, потом, желая сократить производственные издержки, за источники сырья.

Если мир поделен, первоочередной задачей является вовсе не его новый передел – хотя в рамках National State проблема контроля над рынками стоит достаточно остро. Важнее, однако, другое: поиск свободного от индустриальных отношений экономического пространства. Такое пространство необходимо мировой экономике для того, чтобы сделать очередной шаг развития.

Эпоха тоталитарных войн стала разрешением нестерпимого противоречия между конечностью земной поверхности и постоянным расширением мировой экономики. Каждая из войн позволяла «на законных основаниях» поглотить и уничтожить огромный объем индустриальной продукции.

Глобальная война сама по себе явилась, хотя и негативным, но огромным рынком. Умело играя на нем, Соединенные Штаты Америки за четыре года превратились из должника в мирового кредитора. Глобальная война приносила огромные разрушения, причем не только в физическом, но и в информационном пространстве: промышленная продукция не только расходовалась (боеприпасы) или уничтожалась (сооружения), но и стремительно устаревала морально.

Тотальные войны играли роль высокотехнологичного дезинтегратора промышленности[8]8
  А.И. Неклесса.


[Закрыть]. Эти войны в значительной мере способствовали прогрессу – и не только «негативному» – в производстве вооружений. Значительно повысив связность мира[9]9
  Вторая Мировая война создала транспортную авиацию, обладающую значительной грузоподъемностью, и «довела» до практического применения реактивный двигатель. Кроме того, проблема снабжения крупных воинских группировок на Тихом океане привела к возникновению логистики, отработке средств связи, обнаружения (радар) и управления. В 1950–1960-е годы эти факторы, соединившись, способствовали триумфу пассажирской авиации и резкому увеличению мобильности населения ведущих стран мира.


[Закрыть], они поставили под сомнение такую форму организации общества, как национальное государство. Если Первая Мировая вызвала подъем национальных государств Европы (а заодно и вспышку злокачественного национализма), то Вторая Мировая как минимум внешне обозначила противостояние между группой националистических государств и союзом «интернационалистических» держав, стремящихся распространять свои ценности и свое влияние далеко за пределы государственных границ и национальных ареалов.[10]10
  В этом смысле экспансия Третьего Рейха являлась всего лишь попыткой увеличения национального ареала до невероятных масштабов, а проекты порабощения или физического уничтожения покоренных народов (типа плана «Ост») представляли собой лишь попытку закрепить безраздельное доминирование арийского национального меньшинства на завоеванных территориях. Япония официально декларировала строительство межнациональной империи («Восемь углов света под одной крышей»), но по сути лишь разворачивала понятие японской нации до масштабов «азиатской расы». Фактически же поведение японцев в Китае имело вид именно национального противостояния.


[Закрыть]

Второй составляющей конфликта стало столкновение цивилизаций, а по сути – форм структурирования общества и управления им. Великобритания и США, материалистические, рациональные, демократические, меняя политические конфигурации, воюют то с оккультной, магической цивилизацией Германии (по М. Бержье, «нацизм – это магия плюс танковые дивизии»), то с коммунистическим Советским Союзом, взявшимся строить «царство Божие на Земле» из подручных материалов, то с синтоистской Японией, опирающейся на лозунг «дух сильнее плоти» и бросающей против лучшей в мире противовоздушной обороны отряды камикадзе. Рационализм как форма бытия сражался с иррационализмом, комфорт – с воинской славой. Когда американский авианосец «Йорктаун» было необходимо срочно отремонтировать, чтобы бросить его в решающее сражение, то среди поврежденного оборудования, замена которого была признана жизненно необходимой, оказался автомат по производству газированной воды.

Можно найти и еще одну составляющую – столкновение стратегий.

Сражались морские державы против сухопутных. Сражался советско-германский стиль ведения войны с его акцентом на красоту операции, с англо-саксонским, опирающимся на превосходство в ресурсах и высшую «большую стратегию», искусство выигрывать мир.

«Эту картинку можно раскрашивать в разные цвета».[11]11
  Д. Бронштейн.


[Закрыть] Не нужно только искать в тоталитарных войнах XX столетия борьбу добра против зла, цивилизации против варварства, безоружных демократических государств против готовых к войне безжалостных агрессоров.

В современной картине мира Второй Мировой войне отводится роль «наглядного урока», рассказывающего о неизбежности поражения бесчеловечной фашистской Германии, дерзнувшей поднять руку на «свободные народы». Этакий Дж. Р. Р. Толкиен в голливудско-новозеландской проекции.

Реальности гораздо сложнее.

Когда-то я писал о том, что все три социально-культурные общности, сражавшиеся между собой во Второй Мировой войне, одинаково неприемлемы для современного человека.

Гитлеровская Германия – это национализм и антисемитизм в самых грубых, первобытных, формах, это борьба с университетской культурой и костры из книг, войны и расстрелы заложников.

Сталинский Советский Союз представляется системой, отрицающей всякую человечность и тяготеющей к средневековым социальным импринтам (вплоть до инквизиции и крепостного права).

Для демократического Запада, «владеющего морем, мировой торговлей, богатствами Земли и ею самой», типичны отвратительное самодовольство, абсолютизация частной собственности, тенденция к остановке времени и замыканию исторической спирали в кольцо.

С другой стороны, Рейх – это гордый вызов, брошенный побежденным торжествующему победителю, квинтэссенция научно-технического прогресса, открытая дорога человечества к звездам. СССР – уникальный эксперимент по созданию социальной системы с убывающей энтропией, вершина двухтысячелетней христианской традиции, первая попытка создать общество, ориентированное на заботу о людях и их личностном росте. Наконец, Запад вошел в историю, как форпост безусловной индивидуальной свободы – материальной и духовной.

Безоговорочный успех одной из этих цивилизаций является

бедой для человечества, гибель любой из них – невосполнимая потеря. И, анализируя события Второй Мировой войны, надлежит всегда об этом помнить.[12]12
  С. Переслегин, «Операция „Шлиффен”» // Иные возможности Гитлера. М., СПб. ACT., Terra Fantastica, 2001.


[Закрыть]

Победа антигитлеровских сил опиралась на неоспоримое материально-техническое превосходство на поле боя в сочетании с количественным перевесом – и это обстоятельство вытекало из самой логики Второй Мировой войны как конфликта цивилизаций. Завершающая стадия войны стала первым, но не последним примером применения на практике «доктрины Дуэ», предусматривающей отказ от борьбы армий (где всегда «возможны варианты») в пользу методичного и совершенно безопасного для сильнейшей стороны уничтожения городов. Города Европы по сей день не до конца залечили раны, нанесенные бомбардировками и обстрелами 1943–1945 годов[13]13
  Центр Калининграда-Кенигсберга все еще состоит преимущественно из площадей, а на густозаселенном до войны острове Кнайпкоф осталось единственное здание, разрушенное, но не рухнувшее – кафедральный собор XIV века.


[Закрыть].

Невиновных в той войне не было.

Захватывая города и земли, гитлеровцы устанавливали режим жесточайшего террора и немедленно разворачивали программу уничтожения евреев, цыган, душевнобольных (поголовно) и всех остальных (выборочно). Советские войска принесли в Европу марксизм в сталинской интерпретации, борьбу с «врагами народа», массовые депортации и грабеж собственности в невиданных пределах. Англичане и американцы – те просто уничтожали все подряд. Пожалуй, один лишь Д. Маршалл, начальник штаба американской армии, не справившийся со своими военными обязанностями, оказался на высоте положения как политик, разглядев в мертвой Франции и истекающей кровью Германии будущих архитекторов единой Европы[14]14
  С. Переслегин, «Вторая Мировая война между Реальностями» // «Дружба народов», 2005, № 4.


[Закрыть].