Текст книги "Герой"

Глава 1

Признаюсь честно – попробовать свести Натану и сестру было решением спонтанным. Интуитивным, а не продуманным. Иногда так бывает: делаешь что-то неожиданно для себя, доверившись не очень ясному ощущению – и получается хорошо. Впрочем, если бы я подумал, скорее всего, тоже решил бы попытаться. В конце концов, Ладу я знал достаточно хорошо – сложно не узнать, живя полтора года буквально бок о бок. Потому догадаться, как поступит родственница, когда я приведу девушку и скажу «моя жена», мне было несложно.

Удивительно, но семья Мартина, пока я жил с ними, да и после тоже, реально относилась ко мне как к близкой родне. Причём не требуя ничего взамен, просто потому, что я был сыном Лилианы. Это для меня… новый и неожиданный опыт. Точнее, хорошо забытый старый: моя семья на Земле тоже меня любила и поддерживала, пока я был ребёнком. А вот повзрослев, я в какой-то момент внезапно почувствовал, что значит жить полностью предоставленным самому себе. За что боролся, называется…

Учась в вузе, потом работая как проклятый, я пытался зубами выгрызть себе место под солнцем. На некоторое время стал тем самым «молодым да ранним» амбициозным карьеристом «вижу цель, не вижу преград». Всё имеет свою цену, в числе прочего я снизил общение с родителями до минимума «привет-пока» раз в неделю и никакого дискомфорта не чувствовал. Некогда было. Личная жизнь тоже ушла в минус, скатившись до редких «одноразовых» интрижек. Ну что ж. Справился. Выгрыз. Приобрёл столь нужный и драгоценный опыт.

После нескольких лет проб и ошибок, смены полдюжины фирм я наконец почувствовал себя человеком, способным заработать на жизнь в любом случае. Ещё не того уровня, за которым «охотятся» хедхантеры, но уже тем специалистом в продажах, которому рада будет любая контора – только постучись к ним в дверь. Денег теперь хватало, я снимал приличную квартиру недалеко от метро вместо грязной однушки в старой «панельке» на окраине мегаполиса; перспективы только радовали – после кризиса конца девяностых бизнес шёл на подъём…

Придя в себя после второй попытки начать «серьёзные отношения», я понял: очень надо выговориться. И не какому-то там дурацкому новомодному «психологу», которых тогда как раз развелось великое множество. И ещё бы совет не помешал… да хотя бы родительское «ты справишься!» Нашёл время, приехал не с пустыми руками… и уже через час общения понял, что мы стали чужими друг для друга.

Да, вот так – тоже бывает. Взрастив сына и скинув ношу ответственности за ребёнка, папа с мамой нашли чем заняться. Теперь они общались с людьми, которых я не знал и знать не хотел, на темы, которые меня абсолютно не интересовали, а когда я попытался перевести разговор на личное – испытали явный дискомфорт. Заново вникнуть в мои проблемы, пусть даже только в моральном плане, они были определённо не готовы. Что ж, всё понял, не дурак. В конце концов, они и так сделали для меня столь много, чтобы отправить во взрослую жизнь, что я просто не вправе просить, да и рассчитывать на что-то ещё. Общение свернулось до прежнего «привет-пока».

В народе говорят: «Что имеешь – не ценишь, потеряешь – плачешь». Плакать я не стал, но выводы сделал… точнее, тогда мне так показалось. Потому что, заполучив в жёны Натану, достаточно долго в упор умудрялся не замечать совершенно очевидное: девушке очень-очень нужна была семья. Поддержка, одобрение и особенно тот самый «родительский совет». Не обязательно именно «родительский» – просто помощь в принятии решений от того, кому она могла довериться. Тут надо отдать должное Милане: она в отличие от меня буквально через несколько дней поняла, как правильно строить общение с ведьмочкой.

Не сказать, правда, что это далось благородной легко. Гиперактивная блондинка с детства привыкла командовать и указывать, а после того, как я её научил делать это правильно и дал возможность действовать самостоятельно, не из-за спины отца – так и вовсе развернулась по полной программе. Что сказать: прирождённый тим-лидер, способный сдвинуть с места и «прожать» самый сложный проект, поднять и повести за собой трудовой коллектив, прямо на ходу сбивая в работоспособную команду. У меня на родине за Милой, попрактикуйся она там лет пятнадцать, гонялись бы международные корпорации, пытаясь переманить друг у друга.

Но фигура «отца-командира», точнее «матери-командира» – это не то же самое, что фигура матери. Баронетта и пыталась не давить в своём привычном стиле, действовать мягко, подсказывать, а не заставлять, давать принимать решения самостоятельно – всё равно одним своим присутствием загоняла Тёмную в свою тень. А у меня… всё никак не находилось времени на семью.

Идиотизм, правда? Я ведь затеял изначально всю возню в Звонких Ключах только потому, что не смог пройти мимо брошенной всеми ведьмы. И, внимание, чтобы потренироваться перед строительством собственного «дома», места, где мог бы жить со своей семьей. Не просто второй раз на те же грабли – а в прыжке с разбега! Молодец, что сказать… Но хоть сам сообразил, надо всё же отдать себе должное.

Прозрение настигло меня в дилижансе, где мы остались с Наташей один на один: другие пассажиры не в счёт. Таню я, как и решил раньше, сразу отправил в Миракию за Роной, посадив на другой дилижанс: так уж получилось, что пришлось раздать всех ездовых химер…

По дороге, где от меня лично в этот момент совсем ничего не зависело, даже скорость движения, я наконец сконцентрировался на общении с супругой. Как минимум следовало сделать две вещи: проинструктировать Тёмную, что о себе ни в коем случае не стоило сообщать посторонним, кроме тех, на которых я лично укажу, и подробно объяснить, ради чего и зачем она со мной будет заниматься созданием метода превращения животных в магических мутантов in vitro[1]1
  Дословно с латыни «в стекле», или, как еще говорят, «в пробирке». Противоположный метод проведения экспериментов называется «in vivo», то есть «на живом» или «по живому», и подразумевает работу над объектом эксперимента в его естественной среде.


[Закрыть]. Для этого начал рассказывать о республике, схематично описал (и зарисовал, конечно же, как я люблю) международную обстановку, немного описал другие страны и чем они отличаются… И сам не заметил, как мы разговорились. Реальность ведь почти всегда интереснее сказок – надо только уметь правильно подать информацию.

Ещё когда Милана обеспечила в Ключах отдельную избу-лабораторию и я привлёк к себе в помощницы ведьму, заметил – жена впитывает информацию как губка. Да, ей многое непонятно, иногда – почти всё, но запоминает она крепко. Оставалось только научить её переспрашивать, когда появлялись вопросы – собственно, теперь это и обеспечило полноценный разговор. На середине которого меня стукнуло озарение про семью.

Среди рыцарских романов, купленных для Роны, мне как-то попался на глаза один, написанный по классическому сюжету «старик и юная дева». Правда, вместо старика был рыцарь-ветеран, длительно и беззаветно служивший своему королю и получивший в итоге в награду за очередной подвиг баронский титул и отставку. Точнее, «умудрённого годами, но ещё крепкого, как столетний дуб» отправили в запас, в подаренный манор. А поскольку земельные феодалы на дороге не валяются, кто-то из его менее удачливых друзей успел первым сосватать перспективному холостяку свою дочурку. Ну и что, что двадцать с хвостиком лет разницы? У тебя старший сын будет бароном, дура!

Дальше большую часть объёмистого томика описывалось, как юная красавица никак не могла справиться то с хозяйством, то с сервами, то с баронской казной. Наполовину из-за того, что тут действительно опыт нужен, подтверждаю, как барон Бертран. А на вторую половину – потому, что сохла по красавцу-оруженосцу папеньки и оттого мужа, как там было написано «любовью, положенной супружеским союзом, не одаривала». В итоге бывший рыцарь сам решал все проблемы, включая исправления фейлов благоверной за счёт богатой практики буквально во всём, полученной по ходу службы, прокачанной смекалки и знакомств. А жену даже ни разу не пожурил.

Уже не помню, что там в итоге приключилось, но молодка посмотрела вокруг открытыми наконец глазами, поняла, какая она дура и какой у неё супруг молодец. И всё, конечно же, наладилось. Мораль подавалась просто и незатейливо: опытный и богатый муж лучше глупого и молодого, потому что за первым будешь как за каменной стеной. Он и научит сам чему нужно, и ошибки исправит, и к слабостям с пониманием отнесётся. Для мужчины же роль «папика» и вовсе сплошной мёд с патокой пополам: молодая красавица смотрит тебе в рот и делает всё, что скажешь. Не это ли заслуженное счастье?

М-да. Стать для ведьмы единственным светом в окошке, чтобы она слушала только меня и выполняла, что я скажу? Наверное, это даже возможно: надавить на долг перед деревней, представить себя как не просто её мужа – но и проводника воли общества. Опять же, если считать годы не тела, но сознания – я как раз вдвое старше Наты, опыта хватит… Ф-фу, даже звучит мерзко! В общем, последнее, что бы мне хотелось – это стать для супруги «супер-Миланой», только мужского пола. Уважение и любовь? Да, но как к равному. Или ладно – как к первому среди равных, но никак не по-другому. Наверное, это соображение тоже подтолкнуло меня начать поиски жилья в Нессарии со старого адреса в университетском кампусе.

Со стороны могло показаться, что я пропустил недавнюю попытку Миланы поговорить о нашем совместном будущем мимо ушей, отговорившись созданием гарема, но на самом деле это было не так. В течение четырёх лет с момента попадания в этот мир я пытался удержаться на плаву, не стать жертвой обстоятельств, одновременно закладывая надёжный фундамент для будущей нормальной жизни. Цель казалась не такой уж недостижимой: стать повелителем Жизни, которому никто не сможет ткнуть пальцем и сказать «а ну, метнись-ка туда срочно и сделай, что нужно». Заработать денег на учёбу, выучиться, закрыть этап с практикой – и вот уже финишная прямая. А дальше долгие годы в цивилизованном и рафинированном мирке республики… проклятье.

И у Лида оказалось значительно больше родимых пятен, чем я был готов принять, и «приключения» всё никак не собирались заканчиваться. По ходу дела я ещё и нараздавал личных обещаний своим девушкам. И со всем этим надо было жить – причём прямо сейчас, а не в том «будущем», где проблемы будут решены. Потому что все проблемы никогда не смогут быть решены – теперь-то это мне очень хорошо видно. Наивно было так думать и с самого начала, вообще-то, но тут уж ничего не попишешь: придётся садиться за стол играть с Судьбой (уж простите за пафос) теми картами, что есть на руках.

Что ж, как говорится – лучше поздно, чем никогда. С другой стороны – начал бы я с самого начала думать о создании семьи – никогда бы не сблизился с Миланой и Кариной, а Натана так и осталась бы прозябать в Звонких Ключах. Опять же, не будь у меня столь хороших отношений с баронеттой Пэр – точно не смог бы завоевать доверие ключевских отвальных. Правда, и в политику бы я тогда всеми конечностями не влез… но то ладно. В конце концов, если я могу поучаствовать в недопущении войны – грех этого не сделать.

Кстати, о грехах. Белая Церковь – это ведь не христианство, а поклонение Свету, и религиозное понятие греха в их учении я что-то не припомню. Вообще, если разобраться, религия Света имеет вполне утилитарные, я бы сказал, практические мотивы: никто не вещает про рай где-то там, на небесах, благоденствие нужно построить своими руками прямо тут. Для чего Церковь даёт рекомендации.

Да, Белые против полигамии и походов «налево» и активно продвигают свою позицию в проповедях, потому как считают семью ячейкой общества. С другой стороны, на пользование смазливых служанок благородными все смотрят сквозь пальцы. А ведь иные (кому здоровья хватает) даже не герцоги – бароны! – по слухам собирают себе такие цветники, что куда там пресловутым южным гаремам. А я ведь именно семью создать хочу – сделать то, что у меня не получилось на Земле. Ну, разве что вынужденно – в расширенном, так сказать, формате. Одна беда – не умею я этого. Зато отлично умею учиться. Придётся опять действовать методом проб и ошибок? Что поделать. Получится научиться у других? Совсем хорошо. Главное – не опускать руки, иначе точно ничего не добьёшься. Но если не опускать – то рано или поздно добьёшься всего. А время у меня теперь есть – не зря же консервацию возраста освоил.

* * *

– Вот, составил точно по шаблону, – протянул я Вирну Нессарийскому папку. Несмотря на то что осенний семестр ещё не начался, принимал он меня в своём кабинете в коттедже деканата факультета Жизни. С другой стороны, чтобы получить документы в виде «для подачи на официальное рассмотрение запроса», мне пришлось сначала наведаться в административный корпус университета. А раз они работали – то и деканат должен был. Логично ведь?

Попав в здание администрации спустя три с половиной года после самого первого посещения, я не отказал себе в удовольствии пройтись по тому же пути, что проделал в первый раз, ещё не будучи студентом. Так, чисто чтобы внимательно прочесть названия около условных «дверных» проёмов недокабинетов едва ли не единственного в этом мире офиса-опенэйра. Заодно убедился, что в большинстве случаев места сохранились за теми же мордами, в смысле лицами, что три часа гоняли ничего не понимающего меня от сотрудника к сотруднику и с этажа на этаж.

Развлекались вузовские клерки так – правда, делая лицо кирпичом и строго в рамках формальных границ своих должностных обязанностей. Тогда-то я был для местных никем, обычным гражданином, причём и в этом статусе – без году неделя. Такие попадают к ним в логово редко-редко, вот и… Ну ничего, как позднее оказалось, волнительные странствия (ведь решалась моя судьба на много лет вперед!) отпечатались у меня в памяти, словно их выжгли калёным железом. А имена и должности теперь я на всякий случай ещё и записал. Нет, прямо сейчас делать с этой информацией я ничего не собирался. Как говорится, ещё не вечер.

За сорок минут, пока текст моей заявки набирали и печатали типографским способом (никакого «от руки» в официальных бумагах!), я успел не только потешить свою злопамятность, но и получить наконец диплом о высшем магическом образовании: документ на руки мудро выдавали только после окончания практики. Заодно сразу и свидетельство, подтверждающее вчерашнее прохождение магистерских испытаний, оформили. Н-да, а в бытность мою студентом пришлось бы часов шесть ждать только оформление заявки. Бюрократы – они никогда не меняются…

– Ни одной ошибки. – Декан с одинаковым вниманием изучил каждый лист из двадцати шести. Ну ещё бы, с моим-то опытом в составлении заявок! В больших компаниях бюрократия иногда почище, чем в госконторах, а кладовщики или закупщики, исходя из своих интересов, могут сделать всё, чтобы только неправильно истолковать или вообще проигнорировать запрос. В последнем случае крайним остаётся тот, кто хуже составил документацию. – Точно уверен, что заявленных приборов и материалов хватит?

– Уже начал исследования на опорном пункте, потому список составлен на основании практического опыта, – напомнил я. – Если бы не…

Вирн совершенно синхронно со мной поморщился, даже – удивительное дело – устало потёр переносицу.

– Ты был прав в письме, – неожиданно признался он. – Наблюдатели на границе Шрама зафиксировали уровень падения давления дикой магии… и не посчитали нужным экстренно уведомить университет. Включили в квартальный отчёт и успокоились.

– Как я понимаю, проблема исчерпания биоресурсов до того ни разу не стояла? – осторожно предположил я.

– Я тебе больше скажу, ученик: она и сейчас не стоит. – Подозреваю, другой человек на месте малоэмоционального повелителя Жизни сейчас бы в прямом смысле рвал и метал. – Долгая жизнь зачастую заставляет поверить в то, что иные вещи незыблемы. Шрам в головах самых уважаемых моих коллег – как огромная гора на горизонте. Вид не меняется многие десятилетия, невольно начинаешь думать: и что с ним может случиться?

– Землетрясение? – на автомате предположил я… и заработал долгий, внимательный взгляд от наставника, сменившийся глубокой задумчивостью. Даже было собравшиеся легкие складки на лбу разгладились.

– Никогда не интересовался темой подземных толчков, – пояснил он мне. – Пытался вспомнить, что я про них вообще знаю. В академии Арлонда ведут какие-то исследования на эту тему – они теоретически как-то связали зафиксированные слабые колебания земли и геотермальную активность. После чего предположили потенциальную возможность возникновения сильных колебаний, которые в свою очередь можно отнести к глобальным естественным угрозам.

И снова внимательный взгляд. Ну… упс. В этом мире нет сильных землетрясений, оказывается. Или только на нашем континенте?

– Как я понимаю, отступление фактических границ магической аномалии от исторически очерченных глобальной угрозой сочтено не было? – раз уж декан у меня прямо ничего не спросил, не стал пытаться ничего выдумывать я. – Это потому исследование стратегического значения будет проводиться, как рядовая научная работа?

– Одна из причин, – опять поморщился повелитель Жизни. – Главная – другая: ты хочешь довести работу до демонстрационного результата очень быстро, примерно за месяц.

– Это действительно важно. – Теперь настала моя очередь хмуриться. Двое суток назад я как на духу выложил наставнику весь расклад: отвальные, Войско Рубежа, ведьмы. Напирая, конечно, на возможность устранить критическую внешнюю уязвимость государства виталистов – зависимость от поставок тканей и органов изменённых. Разумеется, дураком учёный и при этом администратор на высокой должности быть ну никак не мог, потому, как только уяснил для себя все моменты – сразу развил бурную деятельность. Например, пропихнул меня на защиту магистерской степени. И тут – такое заявление!

– Насчёт важности и не спорю. – Маг выставил ладонь перед собой, этим жестом заставив меня замолчать. – Главная проблема начать экстренные исследования со стратегической тематикой – убедить большинство моих коллег из учёного совета в необходимости такой меры.

– Что займёт больше времени, чем сами исследования, – сразу понял я. – Если вообще выйдет убедить достаточное количество, раз уж происходящее в Шраме не посчитали глобальной естественной угрозой.

Ну да, миры меняются, человеческая природа – нет. Если к чему-то привык, что-то стал считать незыблемым – очень сложно признать неправоту. Даже если это «незыблемое» уже пошло трещинами прямо под твоим креслом и готово вот-вот обрушиться ко всем чертям в бездну!

– Я мог бы сам инициировать работы, от себя лично, – сбил меня с мысли декан, вдруг обозначив… улыбку. Это выражение лица я увидел у него ровно второй раз, а первый был тогда, когда мы с ним пытались исследовать добытую мною кровь моего папаши, Кристиана. Учитывая, что эта субстанция буквально на глазах разъедала металл и пыталась расплавить стекло – то ещё занятие вышло. – Хоть с заявкой, которую, конечно же, обязательно приняли бы, хоть на собственных ресурсах. Но в этом случае полученный результат посчитали бы моим, а не твоим.

– Боюсь, сейчас не та ситуация, чтобы… тешить собственные амбиции. – Мне пришлось здорово напрячь мозги и очень быстро подыскать правильный ответ. Проверка? Ну, тоже логично: Вирн мне не родственник, чтобы безоглядно доверять, и…

– Не в этом дело, – понял меня с полуслова научный руководитель. И, судя по лицу, теперь настала его очередь подбирать слова. – Понимаешь, Арн, если я передам совету привезённый тобою блок предложений от Войска и связанных с ними инициатив и тут же выкачу результат исследований взаимодействия живых организмов и адепта Тьмы, исследований, проведенных всего за несколько дней… Все справедливо решат, что я уже давно в курсе, всё распланировал и придержал тему для наиболее благоприятного момента. Это будет выглядеть как минимум… некрасиво.

«А как максимум – заявка на место первого среди равных», – без труда мысленно закончил я за декана. Ну да, именно так старые, пусть и не в биологическом смысле, пни из учёного совета решат. Ну а что – вовремя выкатить вариант Б, когда проблемы начали принимать опасный в стратегическом смысле размах – это серьёзная заявка. На пока не существующий пост первого секретаря совета, например, или там председателя. Будет полная иллюзия, что Вирн засиделся в деканах и решил замахнуться на большее, воспользовавшись удачным моментом. Н-да, и что я ожидал? Где фактическое правительство Лида, там и политика, а где политика – там и политическая борьба.

– С другой стороны, Арн Миракийский уже заработал определённую известность благодаря своей способности делать всё быстро, – чтобы уже совсем не было непоняток, уже прямым текстом сообщил мне повелитель Жизни. – Этому молодому коллеге вполне простительно желание сделать скорейшую карьеру – амбиции ведь свойственны юности. Особенно при таких родителях. Да и тема исследования вполне подразумевает, что место в совете действительно может стать достойной наградой за рвение и своевременную инициативу.

– Именно поэтому в моей заявке нет ни слова про агент воздействия на биологические образцы, ни про Тьму, ни про ведьму, – кивнул я, демонстрируя понимание задумки наставника. Про то, что стремление к креслу в фактическом правительстве республики – слабость насквозь простительная, в отличие от попытки подмять под себя учёный совет, что обязательно усмотрят в действиях Вирна. Ну что, я ведь думал о теоретической возможности как-то заставить республику отказаться от пока ещё недофашистской «Теории Стихийного превосходства»? С кресла в совете меня хотя бы услышат, если я это предложу.

…Чёрт, получается, в бездну вглядываться куда безопаснее, чем в большую политику. В первом случае хотя бы долго глазеть надо. А тут – р-раз, и обратного хода нет, и никто не спрашивает, хочу ли я лезть в этот гадюшник. Хотя нет, какой гадюшник? В яме со змеями комфортнее и куда безопаснее! Но и отступать тоже нельзя. И как меня только угораздило, а?

* * *

– …Да ладно тебе! Это только поначалу кажется, что привыкнуть не получится. – Ола, похоже, пока не начались занятия, из нашей квартиры уходила к себе в общежитие разве что ночевать. По крайней мере, с утра я столкнулся с ней перед подъездом. Надо отдать аэромантке должное: она не просто тусоваться шла, а тащила полную сумку разных продуктов. Сейчас все три девушки готовили. Ну и общались, конечно же. – Сама не заметишь, как перемена обстановки станет просто очередной обыденностью, уж поверь, я знаю, о чём говорю.

Судя по манере разговора, они так уже не один час беседуют.

– Я ведь такая же деревенская, как и ты. Наставник меня забрал от родителей поздно-поздно, мне уже восемь стукнуло. А восемь – ты знаешь – это всё равно что взрослая: и за коровой сходи на луг, подои, и за младшенькими пригляди, и печь протопи. Только и разницы, что ещё целоваться не тянет, а потому мамка в лес отпускала и иногда с девчатами-ребятами поиграть. И всё равно за подглядывание за старшей сестрой, когда та на сеновале соседского противного парня привечала, хворостиной прилетело не только от мамки, но и от злобной дуры, у которой жопа отросла, а мозги – нет. Знаешь, какие полосы поперек спины остались? Только Пак и свёл.

…Я две минуты их болтовню слушаю, а у меня уже голова болит. Болит. Голова. У виталиста под Печатью! А вот Натана, насколько я могу судить, вполне довольна: слушать интересно, перескоки с темы на тему не вымораживают, и главное – самой языком работать не нужно, только изредка кивать.

– Вон Лада – городская девочка, папа – маг. Как ходить научилась – во дворец короля дверь пинком открывала! А сюда приехала – так ей ещё больше меня пришлось приспосабливаться…

Я заметил, как обсуждаемая персона смутилась и покраснела. Хотя, конечно, подружке она чистую правду сказала: сам видел, как старшая дочка Мартина дверь ногой открывает во дворец. Оранжерея и зимний сад под одной стеклянной крышей, как ни крути – часть дворца, а руки у неё попросту заняты были мешком с измельчённой сушёной травой. Большая она – королевская теплица в городе Варнава, за каждой вредной букашкой хрен набегаешься. А так маг Воздуха распылил взвесь фитоинсектицида – быстро и удобно.

– А вообще, я в Нессарии остаться хотела бы, – тем временем простодушно призналась Ола. – Много где с наставником была, но как здесь – нигде так комфортно не было. Смотри – плита! Ни дров не надо, ни угля, ни торфа кидать! Ни дыма, ни копоти – если только сама чего не сожжёшь. А греет – ровно, жарко, и температуру выставить можно, просто повернув вот эту ручку! Да вот, сама смотри!

Руку ведьмочка отдёрнуть не успела, подружка Лады схватила её за запястье и заставила выставить ладонь над конфоркой-артефактом. Всего на мгновение, но я успел заметить, как в глубине магического механизма задрожали и на глазах начали тускнеть линии контура-конвертера Жизнь-Огонь. Так, надо не забыть улучить момент и кратко прояснить супруге правила работы с артефактами. И попытаться научить контролировать эту её способность к поглощению любой магии: ладно, аккумулятор плиты я потом втихаря подкачаю, а если она огненную часть резидентного контура сломает? Я ведь чужие стихии даже не вижу. Аэромантка, как мне кажется, просто не представляет, сколько стоит эта мало чем уступающая современной земной кухонная плита. Конский ценник – основная причина, почему бытовые технологии из Лида так медленно проникают к соседям. Ей-ей, иногда дешевле живому магу платить.

– Ну ничего, – окончательно переместилась в свои мечты девушка. – Пак уже Печать получил и гражданином стал, четверокурсникам НПО уже нормальные деньги за ставку младшего лаборанта платят. Глядишь, устроится хорошо, а я ведь тоже без дела сидеть не стану. Вместе как раз на домик успеем накопить до того, как его университетский ценз на гражданство истечёт…

Занятно, на моей родине на Земле учёба в вузе даёт бронь от призыва в армию, а тут – от лишения гражданства по причине отсутствия собственности. Мотивация, кстати, более чем серьёзная: лишённому гражданства блокируют Печать и выставляют с территории республики. А это значит – даже в Нессарию не попасть больше. Для мага это всё равно как для профессионального артиста стать невъездным в столицу своей страны. Серьёзный такой крест на карьере. Впрочем, конечно, Пак такого развития событий не допустит – парень-то вполне соображает и себе на уме, пусть по его поведению и манере разговора складывается обратное впечатление. Не только у меня, кстати, складывается – только его подружке ещё предстоит масса открытий. Чёрт, как-то грустно даже стало… но предупреждать не буду. Во-первых, потому что именно Пак – мой приятель, а не Ола, а во-вторых – всё равно не услышит, только обиду затаит…

– …Тебе-то повезло – твой уже попался, а ведь у него, я знаю, свой коттедж в другом городе, и диплом уже в кармане. Да что там – говорят, сам декан его факультета его в личные ученики взял! Вообще впервые кого-то взял в ученики за много лет! А это, ты не представляешь, какие перспективы…ой! – Только тут аэромантка вспомнила, что обсуждаемый объект удобно расселся на диване прямо у неё за спиной и всё слышит.

– Вирну Нессарийскому пришлось мне персональные уроки давать из-за того, что стандартная учебная программа не подходила. – Я и не подумал сделать вид, что пропустил всё мимо ушей, увлёкшись работой с бумагами.

– Да? – Аколит покраснела как рак, понимая глубину своего залёта… но при этом не смогла сдержать жадный блеск глаз. Ну ясно, информация записана и скоро новая сплетня уйдёт гулять по общаге сначала воздушников, а потом, передавшись преимущественно поцелуйно-половым путём, – и на другие факультеты. Страшно даже представить, какими «подробностями» обрастёт сплетня в процессе. Самое смешное – я не соврал, но моя реплика при этом никак не относилась к обстоятельствам принятия в ученики. Это я в тему «слив» сделал, хоть и не нарочно: всё по Вирновой легенде про «молодого амбициозного студента», который таки смог как-то втереться в доверие к самому декану, используя благоприятные обстоятельства. Или даже самостоятельно создав – вот такой я интриган. Что бы ещё такое с пользой сказануть, но только ни в коем случае не относящееся к текущим планам, а наоборот, маскирующее их? Надо привыкать, я ж теперь… политик. А они так постоянно делают. Тьфу.

К счастью, выдумывать ничего не пришлось: активировалась связь Печатей. А вот и Рона с Таней. Доехали!

* * *

В секунду сбежав по лестнице, я на мгновение затормозил в дверном проёме: не ожидал, что девушки возьмут такси, как когда-то Милана. Это чего они с собой столько набра…

– И-и-и-и-и!!! – Фирониэль, разумеется, почувствовала меня в тот же момент, что и я – её. Модерновая утилитарная карета ещё не успела затормозить, а она уже выпрыгнула наружу и бросилась мне на шею, натурально пища от радости. У меня аж слёзы навернулись – настолько это было умилительно и будило воспоминания.

– Всё хорошо, хорошо. – Я почувствовал, что у эльфийки тоже глаза на мокром месте. – Безумно рад тебя видеть, любимая.

Где-то у экипажа хмыкнула Таня, но мы даже не посмотрели в её сторону: заняты были. Лично я не только отвечал на поцелуй, но и внимательно осматривал Печать девушки, пользуясь тем, что магия воспринимается не глазами. Никаких перекосов, линии ровные и равномерно светятся. Значит, со здоровьем всё в порядке – срочного или какого другого вмешательства не требуется. А это – главное. Господи, как же я, оказывается, за Рону переживал…

Через минуту я всё-таки отстранил тяжело дышащую девушку от себя на длину вытянутых рук – мы так страстно и самозабвенно целовались, что она едва не начала задыхаться. Да и у меня, признаться, дыхание спирало от эмоций. Что ж, за полтора года, что я её не видел, эльфийка изменилась. Чуть округлились скулы и пополнели губы, а глаза больше не смотрели на мир с незамутненным интересом. Взрослости Фирониэль добавляла профессионально наложенная косметика: буквально пара штрихов, лишь подчёркивающих ещё сильнее её природную красоту. Очень дорогая, к слову, алхимическая косметика: от слёз, которые Рона даже не пыталась стереть со щёк, она ничуть не размазалась.

– Эм… привет? – Разумеется, не могли же болтушки не спуститься за мной, когда я сорвался встречать эльфийку и химеру.

– Ладочка! – Аэромантке достались лишь чуть менее пылкие, чем мне, обнимашки и целомудренный поцелуйчик в щёчку. – Скучала по тебе!

Олу Фирониэль тоже узнала, но ограничилась кивком. Зато Наташа удостоилась внимательного разглядывания, после чего остроухая красавица с облегчением заключила в объятия и её.

– Добро пожаловать в семью! – Это было сказано так искренне, что ведьмочка явственно растерялась. – Арн про тебя много писал, я сразу тебя узнала, Ната.