Текст книги "Бог Галактики"

Ужас Роллея достиг своего апогея. Он зачарованно смотрел на табло таймера, не в силах что-либо произнести. Наконец он выдавил из себя:

"Джаггер, выключите сейчас же мину. Я сделаю все, что вы хотите". Я ничего не сказал и, лишь дождавшись, когда на табло зажглась цифра "I", отключил таймер.

– Что такое элемент "икс"? – начал я допрос обезумевшего от страха техника.

– Сверхмощный источник тапогенной энергии. Настолько мощный, что совокупный продукт всех цивилизаций Федерации составляет лишь десять в минус сорок первой степени от этой мощности, – быстро ответил Роллей, с испугом глядя на пластиковую мину.

– Что это за тапогенное поле? Я никогда раньше не слышал ни о чем подобном.

– Тапогенное излучение открыто давно цивилизацией Оров, из скопления Парадиз. Оно везде. Излучение тапогенного поля пронизывает всю Вселенную. Просто его воздействие не превышает тысячных долей процента от совокупности энергополей Вселенной, и им обычно пренебрегают при расчетах.

– Для чего оно нужно тому, которого зовут Властитель? – спросил я, глядя в упор на техника.

Роллей на секунду замешкался, но, вспомнив, видимо, о взрывчатке, ответил.

– Стоит только биоэнергетике человека или другого разумного существа соединиться со столь мощным источником тапогенного излучения, как оно станет сверхсуществом. Если угодно, богом. Масштабы воздействия такого божества сравнимы с масштабами Галактики. Взрывать и гасить звезды для такого существа станет сущим пустяком. Раз плюнуть и растереть любую цивилизацию или всю Федерацию в целом он сможет простым усилием воли, – выпалил хриплым голосом Роллей.

Я посидел несколько секунд молча, переваривая полученную информацию. Такого я не мог представить даже в самом кошмарном сне. И никто из жителей Галактики не мог себе представить. Иметь богом крака – существо, в котором сосредоточены все самые худшие человеческие черты, которое убивает просто так, от нечего делать. Ради развлечения сдирает с людей кожу и наслаждается человеческими страданиями. Это уже слишком. Я продолжил допрос:

– Вы говорите, что для слияния с тапогенным полем нужна биоэнергетика человека или другого разумного существа. А что, крак для этой цели не подходит? Ведь они не просто киборги. У них тоже есть биополе, – спросил я техника спустя некоторое время.

– Заряд энергополя Краков имеет такой минус, что отвергается любым внешним положительно заряженным полем, – ответил Роллей и продолжил: – Краки ведь убивают людей не столько ради удовольствия, или, точнее, не только. В момент смерти человека крак захватывает частично человеческое энергополе и подпитывается им, получая при этом определенное физическое наслаждение.

– То есть крак не может поглотить энергию в чистом виде, но способен ею питаться в переработанном виде. Через людей, – догадался я.

– Да. И вы должны были послужить эдаким переходным сосудом, который, едва наполнившись, тут же был бы уничтожен, и вся тапогенная энергия перешла бы в крака Властителя.

– Теперь ясно, почему краки сами не могут добыть тапогенный элемент. Что толку от сверхмогущества, если ты не можешь им воспользоваться, – проговорил я. – Тогда ясно, зачем им нужен я. А что, нельзя разве использовать в качестве тапогенного сосуда кого-нибудь из землян?'

– Пробовали. Чего мы только не пробовали. Не выходит. Биоэнергетика землян не подходит для этой цели. И биоэнергетика жителей Дарана тоже не подходит. Не подходит энергополе ни одного человека во всей Федерации. Кроме вас, Джаггер, – ответил техник и, видя мое изумление, продолжил: – Вы в некотором роде уникум. Один из сотен миллиардов. Единственный и неповторимый.

– Но я же сам землянин? – удивился я.

– Тут дело не в том, с какой вы планеты. Все дело в сплетении макронитей биополя. Оно у каждого человека уникально. Но только ваше по странному стечению обстоятельств идеально подходит для принятия элемента "икс". Любое другое разумное существо от контакта с полем такой мощности неминуемо погибает. Что и произошло с нашими оперативниками. Все они в буквальном смысле слова испарились, попытавшись соприкоснуться с тапогенным полем. Неудачных попыток было множество. Лишь с большим трудом сняв карту тапогенной энтропии с элемента "икс", мы поняли в чем дело. А поняв, принялись искать человека, способного вместить в себя этот сверхмощный источник энергии. После года поисков мы совершенно случайно наткнулись на вас, а дальше вы все сами прекрасно знаете.

– Что собой представляет элемент "икс"? Как " он выглядит? Где он находится на Земле? – продолжил я задавать вопросы.

– Этого я не знаю. Единственное, что мне известно, это только то, что под пространственный туннель, через который вы должны попасть на Землю, выходит как раз в городе, где находится элемент "икс". Мне думается, все подробности известны лишь Властителю, может быть, еще Ти-рани – он же правая рука этого чудовища-крака.

– А вы что, ангел небесный? – взорвался я. – Вы и вся ваша грязная шайка создаете такого монстра, что дьявол выглядит по сравнению с ним безобидным ягненком, и все только из страха потерять свою никчемную жизнь.

Роллей подавленно замолчал, не зная, что ответить.

– Ладно. Бог вам судья, – сказал я немного погодя. – Не мне вас судить.

В этот момент стали слышны глухие удары в дверь. Запахло паленым, дверь покраснела и вспучилась. Похоже, дверь в арсенал кто-то обработал термогранатой.

"Запахло жареным, пора сматываться", – озабоченно подумал я.

Лишние свидетели мне сейчас были ни к чему, и я отдал приказ бортовому компьютеру усыпить техника. В ту же секунду из моего правого плеча вырвалась струя с усыпляющим газом, и Роллей, даже не пикнув, забылся в глубоком сне.

Дверь тем временем едва держалась, и я немедля решил покинуть становившийся опасным' арсенал. Достав термомину из сумки, я установил уровень терморазрушения чуть больше минимума и бросил мину на пол, отскочив в сторону. В ту же секунду в полу, куда упала термомина, образовалась дыра около трех метров диаметром. Я, не раздумывая, шагнул в нее.

Глава 8

Наверное, я все-таки перебрал с термоминой ? Можно было продырявить пол арсенала чем-нибудь и попроще. Например, взрывчаткой «Мак-4» или тернотротиловой гранатой. Все было бы лучше. Но что сделано, то сделано.

А сделано было немало. Термомина пробила дыры, вместо запланированных мною максимум в двух этажах по крайней мере в шести. Столько пролетов я насчитал, пока стремительно падал вниз. Хорошо хоть бортовой комп не подвел и вовремя включил реактивный двигатель.

Чудом спасшись, я завис в полуметре от бетонного пола обширного помещения – спортзала или чего-то в этом роде. Еще не успев как следует обрадоваться, тут же получил хороший энергозаряд в спину. "Повреждение брони – десять процентов, – немедленно доложил мой компьютер и добавил: – Восемь активных целей. Шесть – в броне "Космическая пехота", две – "Ультрастар". Вооружение – автоматы и одна ракетная установка". Услышав столь грустную для меня информацию, я завопил что есть мочи: "Огонь из всех видов оружия, по максимуму, в маневре". В тот же миг меня подбросила реактивная сила, и компьютер открыл огонь. По максимуму. Из всех видов оружия. В маневре.

Все-таки "Небесный огонь" – неплохая броня. Я бы даже сказал, самая лучшая из легких. Конечно, это не "Суперстар", которая выдерживает прямое попадание из ионной пушки, и не восьмикратный псевдоробот, который держит ядерный удар. Но из легких "Небесный огонь" – самая лучшая. Проверено. За семь лет она меня ни разу не подводила. Не подвела и сейчас.

Конечно, это немного непрофессионально стрелять при помощи компьютера. Как учили нас инструкторы по боевой подготовке: "Инициатива в бою должна принадлежать человеку, компьютер лишь помогает в меру своих скромных возможностей". Но, когда вы находитесь в окружении восьми хорошо вооруженных и хорошо подготовленных противников, тут как-то не до размышлений. Выживаешь как можешь и при помощи чего можешь.

Первым делом, проделав головоломный куль-бит, достойный воздушного акробата, мой электронный помощник вывел меня из зоны прямого поражения, попутно не забыв послать в цель десяток патронов-фантомов. Я, перекувырнувшись несколько раз в воздухе замысловатым образом, отлетел в противоположный конец спортзала. Во время полета комп успел также выпустить пару ракет и несколько раз выстрелить из гранатомета.

К тому времени, когда я завис в противоположном конце зала, ситуация немного переменилась в лучшую для меня сторону. Судя по докладу бортового компьютера, целей стало на две меньше, и это радовало. Два космических пехотинца благополучно сгинули. Один – от прямого попадания ракеты, второй разнесенный очередью гранатомета четвертой категории. Оставшиеся в живых противники вели бесполезную стрельбу по моим фантомам. Десяток моих голографических двойников активно отстреливались от превосходящих сил противника, сами при этом получая уйму энергозарядов. Причем ничуть не повреждаясь. Что им, голографическим, сделается? Это дало мне передышку во времени, и я смог лучше оценить ситуацию.

Это действительно был спортзал, предназначенный, по всей вероятности, для тренировок оперативников. Огромное помещение, обильно уставленное отличными спортивными тренажерами и увешанное сенсорными боксерскими грушами. Сразу видно – оборудование подбирали со вкусом и знанием дела. "Хороший спортзал, – оценил я, – в любое другое время я бы не прочь здесь позаниматься". В любое другое время. И в других обстоятельствах.

О спорте пришлось на время забыть и переключиться на войну. А война к тому времени разгорелась нешуточная. Противник бил из всего своего оружия, и дорогое спортивное оборудование в скором времени превращалось в обломки.

Стреляя по фантомам, мои враги, сами того не ведая, выдали себя с головой. Мой компьютер безошибочно вычислил их координаты и пометил радиомаркерами. Пометил не всех. К большому моему сожалению, лишь тех четверых, что были в броне "Космическая пехота". Броня "Ультрастар", как, впрочем, и моя, имела противоотражение от этой заразы.

"Что ж, придется этих делать вручную, – подумал я и отдал приказ моему бортовому другу. – Ручное управление реактивным ранцем. Космические "лапти" – твои, ультриков я беру на себя". Словарь моего бортового компьютера имел обширную лингвобазу сленга космических десантников, и он с полуслова понял меня.

Я молниеносно взмыл вверх, и наземные пехотинцы полностью оценили силу "Небесного огня". Конечно, управление реактивным двигателем за плечами требует навыков и мастерства. Этим мастерством нелегко овладеть. Но, овладев, получаешь массу преимуществ перед наземным противником.

Стреляя для пущей надежности из обоих плазменных пистолетов, я на лету выпустил три ракеты по одному из ультра, тому, что спрятался за с обломками гимнастических коней. Потом, резко : перевернувшись в воздухе, выдал короткую очередь из гранатомета во второго моего противника, того, что вел огонь из-за груд гантель, гирь и штанг. Что делал при этом мой бортовик, я не знал, но, судя по непрекращающимся воплям и разрывам игольчатых гранат, его мишеням – чет – верым пехотинцам – – приходилось несладко.

Все-таки четырех пехотинцев для одного компьютера, хоть и "Небесного огня", оказалось многовато. Двоих космопехов мой бортовик уложил сразу же, но двое успели среагировать и, выпустив по облаку антиэлектромагнитного поля, смогли уйти от лучей радиомаркеров.

Вместе с антимагнитом один из пехотинцев бросил дымовую шашку, и по залу молниеносно распространился вал дымовой завесы. Ситуация осложнилась, и я переключился с видимого спектра волн на инфракрасный. Компьютер не забыл включить датчики движения живой массы. "Слева движение", – оперативно доложил он, едва только меня окутало облаком дыма. Я резко спикировал вниз и вправо. Яркая вспышка озарила то место, где только что был я. "Дап-ракета", – безошибочно определил я и выстрелил из плазменных пистолетов по координатам компьютера. Раздался душераздирающий крик. Плазма достигла своей цели.

Представив окутанного плазмой космопеха, я передернул плечами. Не позавидуешь человеку, попавшему под выброс протоплазмы. Огненный смерч охватывает его. Тело его в считанные секунды разваливается на тысячи мелких горящих угольков. Смерть страшная, но оружие эффективное. От прямого попадания с близкого расстояния не спасает никакая броня. Конечно, кроме "Суперстар". Та держит и не такое.Выброс протоплазмы избавил меня еще от одного врага, но выдал мое местоположение другому. Я это понял слишком поздно и сразу же поплатился пятнадцатью процентами моей брони от прямого попадания энергозаряда из автомата Крамера. Могло быть и хуже, если бы попали, к примеру, дап-ракетой.

Секунду погоревав о потерянных пятнадцати процентах, я выпустил тройным веером очередь из гранатомета в сторону подбившего меня космопеха. Такому вееру в свое время меня обучил капрал Торотов во время одной заварушки на Це-рецее. С тех пор я немало врагов подбил подобным способом. Не стал исключением и этот космопех.

Выстрелы с его стороны прекратились, и мой компьютер доложил: "Прочность брони – семьдесят пять процентов, дап-ракет – ноль, активных целей тоже – ноль. Полная победа".

"Неплохо для первого боя после стольких лет бездействия", – подумал я и спустился на пол. Отключив реактивный двигатель, я, ориентируясь по показаниям радара, двигаясь в дыму, словно в моснинском тумане, добрался до дверей. Выбив их одним выстрелом из плазменного пистолета, выбрался в коридор.

Коридор тоже был полон дыма, но очертания пола и стен угадывались, и я направился к лифту. Повсюду в коридоре виднелись следы недавнего боя. Фэрэушники и здесь уже успели побывать. Обезображенные трупы охранников в камуфлированной форме, кровь, обгорелые скафандры брони. По всему видно, бой был жаркий.

Лифт, понятное дело, не работал. Пришлось выбить двери и, пробив пол кабины лифта, падать в шахту, предварительно включив реактивный ранец. Приземлился на первом этаже. Этот лифт не спускался ниже. Чтобы добраться до подвала, необходимо было пройти по коридору, пересечь обширный вестибюль и спуститься на другом лифте.

Я находился в кабине лифта напротив дверей первого этажа и прислушивался. До меня долетали звуки боя. Если не в самом коридоре, то в вестибюле уж точно. Недолго думая, я, выстрелом разбив двери, оказался в коридоре. В коридоре, как ни странно, никого не было, и я, отключив реактивный двигатель, осторожно пошел к выходу. Компьютер молчал, следовательно, явная опасность мне не угрожала.

Но стоило мне выскочить в вестибюль, как он бешено затараторил: "Двенадцать активных целей. Шесть полуброня "Астра", остальные без брони. Вооружение – автоматы, шесть гранатометов первой категории, две ракетные установки. Опасность поражения предельная".

То, что опасность поражения предельная, я убедился спустя сотые доли секунды, когда едва не схлопотал несколько гранат и одну дап-ракету. Лишь каким-то чудом я успел включить реактивный ранец и мгновенно улетел обратно в коридор. И весьма вовремя. Поскольку раздался ужасный взрыв, разворотивший полностью дверной проем, вместо которого образовалась огромная рваная дыра.

Не став искушать судьбу во второй раз, я запустил в вестибюль парочку мин-пауков. Той самой разновидности, которая сама не взрывается, а разбрасывает вокруг себя по спирали тернотротиловые гранаты.

В вестибюле послышались череда взрывов и вопли раненых. Решив, что начало неплохое, я, выстрелив предварительно несколько патронов-фантомов, ринулся в атаку. Собственно, атаковать было некого. Вестибюль после нашествия мин-пауков стал похож на имперские катакомбы времен Пятой галактической войны. Те же иссеченные осколками стены, тот же исковерканный разрывами пол, и тяжелораненые стонут так же.

"Активных целей – ноль. Пассивных – три. С разными степенями поражения. Неопасны", – бесстрастно доложил мой бортовой товарищ.

Были напавшие на меня фэрэушниками или это остатки недобитой армии крака Властителя, а скорее всего те и другие вместе, выяснять мне было недосуг. Быстро пролетев вестибюль, я, не останавливаясь, пробил двери лифта и упал в глубину шахты.

Наступал самый последний и самый опасный этап операции. Осталось пробраться в логово крака и уничтожить психотронный передатчик, а если повезет, то и самого Властителя. Для этого этапа операции следовало подготовиться получше. Я, немного не долетев до дверей самого нижнего этажа, завис, как летучая кошка, и прислушался. За дверями стояла гробовая тишина. Но тишина часто бывает обманчива, поэтому я не очень успокоился. Достав оставшиеся термомины из сумки, я их пересчитал. Осталось девять штук. Немало. Для моих целей должно хватить. Я закрепил термомины на пневмоштекерах. Четыре – на одной ноге, четыре – на другой, а последнюю повесил на пояс, про запас.

В этот раз я решил не рисковать и выбил дверь лифта термоминой, предварительно установив радиус терморазрушения на десять метров в форме полусферы. Это означало, что, как только термомина прожжет дверь и попадет в центр вестибюля, температура в радиусе десяти метров от нее мгновенно поднимется до нескольких тысяч градусов, уничтожая все вокруг. Сам я на всякий случай подлетел повыше и, дождавшись, когда пройдет огненный вал, вызванный взрывом термомины, спустился вниз. Хотя я надеялся на эффективность термомины, для перестраховки запустил в еще не остывший вестибюль нижнего этажа мину-паука.

После череды взрывов я спокойно влетел в обгоревший холл подвала. Все-таки я не зря перестраховался. Термомина уничтожила все, что находилось в центре помещения, сплавив в один сплошной огненный комок. Но двое космопехов, находившихся у входа в коридор, который вел в логово Властителя, далеко от центра взрыва, пострадали лишь частично. Мой паук довершил начатое термоминой. К тому времени, как я вылетел из лифта, один космопех уже валялся без нижней половины туловища, убитый разрывом тернотро-тиловой гранаты. Второй, с оторванной ногой, пытался встать и выстрелить в меня из автомата Крамера. Я мгновенно опередил его двойным выстрелом из плазменных пистолетов. Тело крака, попав под поток протоплазмы, разлетелось на тысячу огненных угольков.

В том, что это был крак, я не сомневался. Как не сомневался и в том, что второй, подбитый гранатой космопех – из числа этих тварей. Тело его к тому времени уже совсем растаяло, что полностью подтвердило мою догадку.

Чувствуя серьезность ситуации, крак Властитель, не доверяя людям, выставил охрану из Краков. Что ж, это следовало учесть. С краками справиться будет потрудней. Эти не побегут от первых выстрелов гранатомета и не запаникуют при виде термомины. Эти будут драться до конца. Они же не люди, они краки. Но они и не роботы, они все-таки краки. Чудовищное переплетение самых худших человеческих черт и безжалостного искусственного разума.

Стреляют краки поприличней самого лучшего стрелка-человека. Стреляют так, как только может стрелять компьютер. Без раздумий, без сожалений, точно в цель. Да и двигаются быстрее людей, обладают куда большей физической силой. Конечно, они же киборги. Не люди. Нелюди.

"Что ж, краки так краки. Сделаем и киборгов, если так надо, – зло подумал я. – Я и сам, если на то пошло, не совсем человек. Точнее, не совсем натуральный человек. После той переделки организма, что я прошел на Падее, тело у меня на тридцать процентов искусственное. Мозг, правда, остался свой, но и он подвергся сильной переделке. В него вживлено такое количество антидеп-рессантов различных энергополей, что при одной мысли об этом волосы встают дыбом. Есть в моей черепушке и маяки антиполей, и маяки антигипнотического телевнушения, и против излучения "страха", и против "тау-полей Томи".

Подумав о том, что спрятано в моей черепной коробке, я вспомнил, что там с недавнего времени поселилась и гиповзрывчатка. Мысль об этом подстегнула меня, и я быстро полетел в коридор, что вел в логово главного крака.

Конечно, моя домашняя персоналка отключила все автоматические средства уничтожения. Конечно, он это сделал, мой старенький ТЕН-10 000. Но времени прошло немало, и кто-то успел взять управление автоматикой в свои руки. Я это почувствовал сразу же, как только проник в коридор. На собственной шкуре. Длинная очередь турельной пушки, расположенной под самым потолком, отбросила меня обратно в вестибюль. Я, как теннисный мячик, отбитый рукой опытного игрока, вылетел из коридора и грохнулся в центре холла. Упал я очень неудачно, растянув связки правой ноги. Сразу же попытался вскочить, но резкая боль в ноге остудила мой пыл.

"Поражение – восемь процентов, – доложил бортовой комп и спросил: – Ранение первой степени. Что предпринять?" Я, секунду приходя в себя от боли, помолчал, потом приказал: "Обезболивающее длительного действия". В ту же секунду в поврежденную ногу было послано лекарство. Спустя несколько секунд я стоял на ногах.

"Значит, вы так, пушечкой решили меня взять, – ожесточился я, – а вот это не хотите ли?" Сказав это, я выпустил весь сонм мин-пауков в коридор, так невежливо обошедшийся со мной. Для большей надежности я запустил в опасный коридор и три термомины, установив предварительно их общее терморазрушение на сто метров в форме спирали. Это означало, что термомины выжгут все, что только можно, на расстоянии ста метров. А то, чего не выжгут термомины, добьют пауки.

Поскольку начинался последний, самый опасный этап операции, я достал из-за спины автомат Крамера. Мой верный "АКР"! В скольких передрягах мы с тобой побывали, и не сосчитать. Сколько раз ты спасал меня от неминуемой смерти, и не вспомнить. Спаси и на этот раз.

Дождавшись, когда стихнут взрывы, я осторожно проник в коридор. Мои помощники поработали на славу. Все кибероружие сгорело дотла. Все лазерные щиты разрушились от тернотротила. Путь был свободен.

Добравшись до входа в подземный зал, до бывших дверей, вместо которых сейчас зиял темный провал, я остановился. Ни единый звук не нарушал тишины, но я на все сто был уверен, что стоит мне попасть в зал, как начнется такая заварушка, что тренейское дело мне покажется безобидной шалостью. А ведь тогда на Тренее было ой как жарко. Я лишь каким-то чудом остался жив. Но тогда я был не один. Я мог опереться на крепкое плечо Тери. Он подстраховывал меня и несколько раз спас от верной смерти. Сейчас надеяться мне было не на кого. Я один. Один против всех.

Не оставляя врагу ни малейшего шанса застать себя врасплох, я запустил шар-шпион из развод-комплекта в темноту подземелья и, как только спустя секунду мой бортовой компьютер получил всю необходимую информацию, ринулся вперед.

Когда я влетал, как снаряд в броню тектотан-ка, в логово Властителя, я еще не знал, сколько противников поджидает меня там. Когда я летел, словно ракета, выбрасывая из сопл реактивного ранца мириады искр, в полной темноте подземного зала и по столь замысловатой траектории, что мне мог позавидовать любой воздушный пиротехник, я уже знал, что меня ожидает верная смерть. Смерть от сорока энергоавтоматов, восемнадцати гранатометов третьей категории и шести ракетных установок. При этом вся эта смерть была облачена в броню "Ультрастар". При этом я кружил над ними, как воздушная мишень на тренировках стрелков.

Но меня, уже заранее готового ко всему, это мало трогало. Моя задача была одна – уничтожить это поганое гнездо. Уничтожить психотронный передатчик. Стереть с лица земли эту мерзость – крака Властителя.

То, что он был здесь, я знал наверняка. Знакомое ощущение озноба прошло по моей спине, едва я влетел в темноту подземелья. Я, максимально собравшись, отдал приказ своему борто-вику: "За борт с отсрочкой действия все запасы взрывчатки, по спирали", – при этом выделывая немыслимые выкрутасы по антитресинговой программе моего бортового компьютера.

Взрывчатку разбросать по всей территории подземного зала мне все-таки удалось. Целый веер пластиковой взрывчатки, дюжина дето-взры-вателей и не менее полусотни энерголитиевых мин. И, конечно же, четыре термомины, настроенные на максимум терморазрушения. Четыре термомины, хотя хватило бы даже одной, для того чтобы сплавить в один сплошной монолит всю эту нечисть, для того чтобы уничтожить параболическую антенну психотронного передатчика, что располагалась под полом подземного зала, иглавное, чтобы изжарить это исчадие ада – Властителя.

Разбросать взрывчатку я успел, а вот спастись, похоже, нет. В самый последний момент, когда мне уже стало казаться, что пронесло, что мне снова повезло и я опять вышел целым из этой передряги, в меня попали. Случайно или кто-то вычислил траекторию моего антитресинга, не знаю. Но попадание было хорошее. Из гранатомета, прямо в мой реактивный ранец. Одно сопло моментально взорвалось, и я задергался неровными рывками, словно воздушный шар, из которого резко выпустили воздух. Может, это было и к лучшему, что у меня повредился реактивный двигатель. Если краки вычислили мой антитресинг, то второй выстрел был бы для меня последним. А так я летал по такой непредсказуемой траектории, что никто бы не смог определить, куда я в следующую секунду поверну. Наконец, мой компьютер прекратил это безобразие, и я рухнул среди ящиков, где-то недалеко от центра зала.

"Разрушение реактивного двигателя – пятьдесят процентов. Прочность брони – двадцать пять процентов", – подсчитал потери мой бортовой Друг.

Едва придя в себя от падения, я тут же предпринял все для своего спасения. Если через несколько секунд не уберусь из этого смертоносного подвала, мне конец. И никакое сверхвезение не поможет. Ровно через двадцать секунд таймеры на моих минах сработают, и это место превратится в пылающий вулкан.

Я, не раздумывая, схватил предусмотрительно взятую автолебедку и, закрепив на острие гарпуна последнюю оставшуюся термомину, настроенную на прожигание, выстрелил в невидимый потолок. Едва гарпун долетел до потолка, как термомина прожгла в нем дыру три метра диаметром. Но на этом не остановилась и прожгла дыры еще в четырех этажах, пока не кончился пластотрос лебедки. Едва это произошло, как гарпун раскрылся в замысловатый цветок и, зацепившись за пол, послал сигнал моему бортовому компьютеру. Мой комп незамедлительно ответил, и я взвился ввысь, увлекаемый сверхпрочным пластотросом.

И как раз вовремя, поскольку подлетал я к этажу, где закрепился гарпун, уже подталкиваемый огненной взрывной волной, и под конец был выброшен, как пробка из-под шампанского, в пространство зала заседаний. Следом за огненной волной раздался ужасный грохот, со стен посыпалась облицовка, по потолку побежала паутина трещин. На какой-то миг мне показалось, что здание сейчас рухнет и погребет меня под своими обломками. Но здание выдержало. Надежно все-таки строили на Даране. Прочно.

В том, что это был зал заседаний, сомневаться не приходилось. Огромное множество кресел и возвышение с трибуной безошибочно выдавали это место. Наверное, здесь собиралось руководство РУЭ, чтобы обсудить насущные проблемы энергоразведчиков.

Я поднялся с пола и подошел к пробоине в полу, откуда несколько секунд назад был выброшен. Оттуда несло таким нестерпимым жаром, что я немедленно отпрянул назад. После четырех термомин, настроенных на максимум, никто и ничто не могло уцелеть.

Уложив гарпун с автолебедкой, я наконец смог спокойно вздохнуть. Все, победа! Психотронный передатчик надолго выведен из строя, и все носители гипобомб в радиусе нескольких тысяч парсеков могут вздохнуть с облегчением. Крак Властитель мертв, и его параноидальным бредням не суждено сбыться. А я, напротив, жив, что тоже неплохо.

В этот момент, в момент наивысшего торжества, я услышал голос за своей спиной. Этот голос мне был знаком. Раз услышав, его никто не смог бы забыть. У меня побежали мурашки по спине. Это был голос Властителя.

"Никто и ничто не могло уцелеть", – подумал я и обернулся. Крак стоял у дверей, направив на меня ручной пулемет системы Свенсона. За плечами у него виднелась многоканальная реактивная установка, и он был в броне "Ультрастар". Увидев меня, крак оскалился.

– Такое упорство, столько усилий – и все зря. Так ведь, Джаггер? – сказал он, ухмыляясь.

"Какого черта!" – возмущенно подумал я и прицелился во Властителя из автомата.

– Не стоит горячиться, – голосом, от которого мурашки пробежали по спине, произнес крак-гигант, полностью равнодушный к моим телодвижениям.

– А я вот сейчас поджарю тебя, чудовище, очередью из автомата, мы и посмотрим, было ли все зря, – зло сказал я, готовый в любую секунду исполнить свою угрозу.

Но что-то мешало мне это сделать… Чересчур' ли самодовольный вид крака, или подсознательная боязнь, что я где-то допустил ошибку. Не знаю. Но стрелять я не стал.

– Не стоит так нервничать. Ведь задание, ради которого вас наняли, не выполнено.

– Задание отменяется. Я думаю, надолго. Психотронного передатчика у вас нет, гипобомбу в моей голове вам не взорвать. Мои родители и Джин на свободе. Вам нечем меня шантажировать. Я вооружен и живым не дамся. Все, ваша песенка спета.

– К чему такие слова: шантаж, гипобомбы. Зачем же шантажировать, давайте сотрудничать. Я щедрый. Пятьдесят на пятьдесят. Мне полгалактики и вам от моей доброты душевной половину. Полагаю, Роллей просветил вас в этом вопросе.

– Да, он просветил меня насчет того, как ваша шайка хотела использовать мое тело. В качестве переходного сосуда к мировому господству.

– Признаюсь, это было тактической ошибкой. Такого ценного человека, как вы, нужно было привлечь на свою сторону.

– Я с дьяволом не сотрудничаю и душу не продаю.

– Да? – удивился крак. – А я думал, от власти еще никто никогда не отказывался. Есть, оказывается, дураки. Знали бы вы, от чего отказываетесь, были бы посговорчивей.

– Знаю.

– Знаю, – громовым голосом проговорил Властитель, – он знает! Что ты можешь знать, белковый человечишка. Всемогущество, настоящее, невыдуманное. Ты властелин целой Галактики. В твоих руках мириады звезд, планет, жизней. .

– Никогда не будет ничего подобного. Без меня у вашей конторы в этом деле ничего не выгорит. А поскольку все методы воздействия на меня уже исчерпаны, остается лишь убить меня. А сделать это будет нелегко.

– Так ли? Все ли средства исчерпаны? Мне кажется, далеко не все. Сейчас узнаешь, – наигранно веселым голосом проговорил крак и крикнул в сторону, не сводя с меня взгляда: – Господин Фляровский, введите задержанную.

То, что я увидел вслед за этим, ужаснуло меня. Я застыл, не в силах пошевелить ни единым мускулом. В зал заседаний вошли Майя и Гомцей Фляровский. Фляровский прижимал энергопистолет к голове Майи.