Текст книги "Переулки старой Москвы. История. Памятники архитектуры. Маршруты"

Но он не мог быть в стороне от событий русско-турецкой войны и стал главой администрации Красного Креста при действующей армии. Черкасского же призвали для устройства управления освобождаемой Болгарии, где он проявил себя неутомимым администратором. Он плохо себя почувствовал зимой при пешем переходе через Балканы, шел, подавая пример другим, но сильно утомился и, как передает современник, шепнул ему на ухо: «Как бы хорошо было быть теперь дома, у себя, в Чернышевском переулке». Дома своего он уже не увидел: В.А. Черкасский скончался в 1878 г. в местечке Сан-Стефано в день подписания там мирного договора.

В 1886 г. дом Черкасского был приобретен газетой «Русские ведомости», редакция и типография которой помещались здесь до 1918 г.

Эта газета была лучшей в России, единственным либеральным органом прессы, противостоящим черносотенным монархическим изданиям. Как писали тогда, «в „Русских ведомостях” никогда не угождают вкусам толпы и вместо того, чтобы спуститься до уровня массы читающей публики, стараются поднять ее до себя». В ней работали лучшие журналисты, печатались известные всей России писатели и ученые: А.И. Чупров, Б.Н. Чичерин, Г.И. Успенский, П.Д. Боборыкин, С.А. Муромцев, Д.Н. Анучин, М.М. Ковалевский. Н.Г. Чернышевский, П.Л. Лавров, П.Н. Милюков, М.Е. Салтыков-Щедрин, Л.Н. Толстой, А.П. Чехов, Д.Н. Мамин-Сибиряк, В.И. Немирович-Данченко, В.А. Гиляровский и многие другие.

«Русские ведомости» никогда не изменяли своим идеалам – защите свободы личности, совести, печати, собраний. И если царское правительство неоднократно запрещало продажу в розницу, выпуск отдельных номеров и выносило предупреждения, то большевики, столь рьяно ратовавшие за свободу слова, захватив власть, тут же разогнали редакцию, конфисковали типографию и закрыли газету.

В советское время здесь находились типография и редакция газеты «Гудок». При типографии молодому сотруднику, будущему знаменитому писателю Илье Ильфу, летом 1924 г. удалось получить комнату, в которой вместе с ним поначалу жил его друг Юрий Карлович Олеша. Евгений Петров рассказывал: «…нужно было иметь большое воображение и большой опыт по части ночевок в коридоре у знакомых, чтобы назвать комнатой это ничтожное количество квадратных сантиметров, ограниченные половинкой окна и тремя перегородками из чистейшей фанеры. Там помещался матрац на четырех кирпичах и стул. Потом, когда Ильф женился, ко всему этому был добавлен еще и примус. Четырьмя годами позже мы описали это жилище в романе „Двенадцать стульев” в главе „Общежитие имени монаха Бертольда Шварца”».

В книге воспоминаний «Алмазный мой венец» брат Евгения Петрова Валентин Катаев отметил, что «по странному стечению обстоятельств в „Гудке” собралась компания молодых литераторов, которые впоследствии стали, смею сказать, знаменитыми писателями, авторами таких произведений, как „Белая гвардия”, „Дни Турбиных”, „Три толстяка”, „Зависть”, „Двенадцать стульев”, „Роковые яйца”, „Дьяволиада”, „Растратчики”, „Мастер и Маргарита” и многих, многих других. Эти книги писались по вечерам и по ночам, в то время как днем авторы их сидели за столами в редакционной комнате и быстро строчили на полосках газетного срыва статьи, заметки, маленькие фельетоны, стихи, политические памфлеты, обрабатывали читательские письма и, наконец, составляли счета за проделанную работу».

Этот дом и рядом с ним, так же как и дворовое пространство, переделано под гостиницу Courtyard Marriott.

С именами известных писателей связан и соседний участок под № 9. Внутри его стоят два трехэтажных корпуса, построенные в 1895 г. (архитектор И.А. Иванов-Шиц), а по красной линии Вознесенского переулка расположены два здания – трехэтажное слева и двухэтажное справа с мемориальной доской на нем. Эти здания находились в усадьбе князя П.А. Вяземского, известного поэта и писателя, друга А.С. Пушкина. В мае 1821 г., по рассказу А.Я. Булгакова, хорошо осведомленного обо всех московских новостях, управитель Вяземского «сделал ему славный сюрприз. Ничего не говоря, из epargnes (сэкономленных, сбереженных) доходов купил место в Чернышевском переулке и выстроил князю славный дом, каменный, тысяч в 40». Это и есть левый дом на участке – тогда он был двухэтажным, а третий этаж появился в 1895 г. Участок, приобретенный управителем, был очень мал – «не более твоего кабинета», как выразился тот же Булгаков в письме брату в Петербург. В 1826 г. Вяземский прикупает соседний, значительно больший участок, где между 1827 и 1829 гг. строит небольшое двухэтажное здание – нынешнее правое. Вяземский часто сдавал дома на своем участке – так, в 1829 г. здесь жила семья Д.Н. Свербеева, в 1830–1833 гг. – подданный Британии Вильям Кей, в 1834 г. – «корифейка Императорского Московского театра» Прасковья Летавкина. П.А. Вяземский в течение многих лет находился в центре московской литературной жизни, активно участвовал в издании одного из лучших журналов того времени – «Московского телеграфа», хорошо знал всех крупных представителей искусства и литературы. В его доме бывал А.С. Грибоедов, читавший здесь «Горе от ума». Хозяин дома и Грибоедов вместе написали для артистки Львовой-Синецкой водевиль «Кто брат, кто сестра», впервые поставленный в январе 1824 г. Первые посещения Пушкиным дома Вяземского – он, напоминаю, составляет нижние два этажа левого здания на этом участке – относятся к осени 1826 г. Тогда А.С. Пушкина в сопровождении фельдъегеря привезли в Москву из михайловской ссылки, и одним из первых, кого поэт посетил, был его давний друг Вяземский. В этом доме состоялось чтение трагедии «Борис Годунов» – в письме от 29 сентября Вяземский писал: «Сегодня читает он ее у меня Блудову, Дмитриеву» (на правом здании помещена мемориальная доска с ошибкой в надписи). В правом здании А.С. Пушкин, возможно, останавливался на несколько дней в свой приезд из Петербурга в Москву в августе 1830 г. Он прожил здесь до начала сентября, уехав отсюда в Болдино. В Большом Чернышевском переулке Вяземский жил до отъезда в 1832 г. в Петербург на государственную службу, а в 1845 г. он продал этот участок.

Этот же участок связан и с жизнью Ф.И. Шаляпина. Дочь его вспоминала: «Мы жили в Чернышевском переулке, в доме, что напротив англиканской церкви. По рассказам матери знаю, что здесь я родилась и что почти накануне моего рождения – 8 февраля, в день именин отца, собрались гости: С.В. Рахманинов, В.А. Серов, К.А. Коровин, В.О. Ключевский и др.». В 1920-х гг. здесь жил психолог и философ Г.И. Челпанов.

Здание церкви, о которой пишет дочь Шаляпина, действительно находится напротив – краснокирпичное сооружение, единственное в Москве в стиле поздней английской псевдоготики. Многие английские путешественники, посещавшие наш город, писали о странном впечатлении, которое производила на них эта церковь: они как будто попадали не в Москву, а в обычный провинциальный английский городок, – так характерна для него была церковь св. Андрея, построенная здесь в 1882 г. До пожара 1812 г. англичане пользовались реформатской церковью в Немецкой слободе. Позже они решили открыть собственную церковь, наняв для нее в 1825 г. дом на Тверской (на месте современного дома № 15). В газете «Московские ведомости» читатели увидели такое объявление: «Богослужение по существующему обряду Англиканской церкви будет отправляемо в первый раз в будущее Воскресение 8 ноября в 11 часов утра и совершаемо каждое Воскресение в означенное время на Тверской, в доме княгини Прозоровской». В 1828 г. английская колония купила отдельный участок в Большом Чернышевском переулке. На нем у гвардии прапорщика Наумова стоял большой старинный каменный дом, построенный, вероятно, предыдущими владельцами Колычевыми. Постепенно помещение церкви, или, как она официально называлась, «британской часовни», перестало вмещать всех прихожан, членов разросшейся колонии. Было решено строить на пожертвования новое обширное здание.

Об истории ее постройки рассказывают документы московских архивов. В марте 1882 г. старосты англиканской церкви Роман МакГилл и Фома Винс «вошли в губернское правление с прошением о разрешении построить каменное здание для церкви», и в мае прошение о возведении церкви «без права иметь на ней колокола» было одобрено московским генерал-губернатором князем В.А. Долгоруковым. Во всех документах не упоминалась фамилия автора проекта, было только известно, что им был англичанин. Его мне удалось найти в архиве университета города Лидса, в котором хранятся и изучаются документы тех, кто жил в России и был вынужден большевиками покинуть ее.

При просмотре многих из них встретилось и фамилия архитектора английской церкви в Москве – им был Ричард Нилл Фримен. Дальнейшие поиски привели в Королевское общество архитекторов, которое находится в красивом лондонском особняке на улице Портлэнд-плейс, где радушные сотрудники показали мне документы Ричарда Фримена. Он много строил на севере Англии, особенно в Ливерпуле, где был известен своими проектами школ, частных домов и церквей. Здание церкви строилось в 1882–1884 гг., вероятно, под непосредственным руководством московского архитектора Б.В. Фрейденберга. Официальная церемония освящения происходила 13 января 1885 г. во имя св. апостола Андрея, первосвятителя Шотландии, что было вполне естественным – ведь подавляющее большинство членов британской колонии в Москве составляли шотландцы. В 1894 г. рядом с входом на церковный участок (возможно, по проекту Б.В. Фрейденберга) построено небольшое двухэтажное строение для настоятеля церкви на средства Джейн МакГилл в память ее мужа, владельца чугунолитейной фабрики Роберта МакГилла, о чем и повествует памятная доска (Built for St.Andrew’s Church in memory of Robert McGill by his widow AD 1894) на стене этого здания, под геральдическими английской розой, шотландским чертополохом и ирландским клевером, косым крестом св. Андрея, покровителя Шотландии, и изображением св. Георгия, покровителя Англии. В нем с 1921 по 1938 г. помещалась миссия Финляндии.

Как обычно, церковь была не только местом отправления религиозных обрядов, но и своеобразным клубом, культурным центром всей британской колонии. Там находились и библиотека, и комната для собраний, помещение для архива, и там даже хранились ценности членов колонии. Наверху башни устроили бронированную комнату-сейф, содержимое которой бесследно пропало впоследствии во время Октябрьского переворота: настоятель церкви сообщал в Лондон, что его посетили представители новых властей и увезли (куда – не сказали) 126 запечатанных ящиков и 193 тысячи рублей. Во время боев в октябре 1917 г. войска Временного правительства наступали по Большому Чернышевскому и Брюсовому переулкам по направлению к Моссовету. Большевики поставили пулемет на самом высоком здании – колокольне церкви св. Андрея, пытаясь помешать их продвижению, но были выбиты оттуда 29 октября 1917 г. В советское время церковь, конечно, закрыли, и только недавно – 14 июля 1991 г. – в ней возобновились религиозные службы. Как выяснила исследователь Г.Б. Ашкенадзе, предварительно из церковного зала выкинули – для лучшей акустики – и разбили цветные витражи, автором которых, возможно, был знаменитый английский художник Уильям Моррис. Перед возобновлением служб в ней находилась фирма «Мелодия», занимающаяся записью и выпуском грампластинок.

Соседом Колычевского был участок Сумароковых (Большой Чернышевский переулок, 6). По переписи московских дворов 1716 г. им владел «стряпчий с ключом» (так назывались дворцовые экономы, управлявшие Мастерской палатой) Панкратий Сумароков, дед известного драматурга. Уже в 1760-х гг. в центре участка стоял нынешний каменный дом, который был приобретен в ноябре 1808 г. Екатериной Энгельгардт, женой генерал-майора Льва Энгельгардта, сподвижника Потемкина, Румянцева-Задунайского и Суворова. На дочери Энгельгардта Анастасии женился Е.А. Баратынский. Венчание происходило 6 июня 1826 г. в церкви Харитония, в приходе которой он жил тогда. Молодые вскоре переехали в нанятую квартиру в доме Малова (№ 14) в Столешниковом переулке, но позднее они жили здесь, в Большом Чернышевском переулке. В 1836 г. Баратынские переезжают в купленную ими усадьбу на Спиридоновке, но дом в Большом Чернышевском переулке не перестает быть связанным с известными деятелями культуры. В нем поселяется брат поэта и философа Н.В. Станкевича, биограф Т.Н. Грановского, писатель и общественный деятель Александр Станкевич. (Его фамилией «по ошибке» был назван в 1922 г. Большой Чернышевский переулок – московские власти думали, что они называют его в честь Николая Станкевича, прогрессивного литератора, главы литературного кружка.) Известный философ и историк, друг дома Б.Н. Чичерин, часто бывавший в этом доме, вспоминал, что при его содействии у Станкевича составилась небольшая, но хорошая картинная галерея, где были произведения Гвидо Рени, Гверчино, Беллини, голландских мастеров. Здесь собирался интеллектуальный кружок, в который входили Н.Х. Кетчер, С.М. Соловьев, И.К. Бабст, И.Е. Забелин, В.П. Боткин, К.Д. Кавелин. Как писал Чичерин, «собирался избранный кружок людей более или менее одинакового направления, обменивались мыслями, толковали обо всех вопросах дня. Мы с одинаковыми чувствами приветствовали новую эру и вместе сокрушались о последующем упадке литературы и общества. Одинаково нас возмущала и холуйствующая наглость Каткова, и легкомысленный задор социал-демократов».

По воспоминаниям, после концертов в консерватории участники их часто встречались в доме Станкевича. Как-то за ужином собрались музыканты, в числе которых были Н.Г. Рубинштейн, П.И. Чайковский, певица Дезире Арто. Во время ужина с энтузиазмом прозвучал тост, обращенный к Петру Ильичу и Арто: «За жениха и невесту!» Предполагаемый брак, однако, не состоялся. Здесь жили в начале 1840-х гг. хирург Ф.И. Иноземцев, в 1850-х гг. – И.М. Сеченов, тогда студент университета, с середины 1890-х гг. до кончины в 1907 г. – микробиолог и общественный деятель Г.Н. Габричевский. В советское время, в конце октября 1918 г., находилось американское генеральное консульство и коммерческий атташе, в 1920-х гг. здесь был так называемый 3-й дом Совнаркома; в 1920– 1950-х гг. жил советский партийный и государственный деятель В.П. Антонов-Саратовский, с 1926 по 1956 г. – архитектор И.В. Жолтовский, с 1920 по 1959 г. в доме помещался читальный зал Центрального государственного исторического архива города Москвы, переехавший в 1977 г. в новое здание на Профсоюзной улице.

Дом в Большом Чернышевском переулке сохранился в «одежде», данной ему в 1853 г. (эта дата изображена на аттике), но построен он был, вероятно, в середине XVIII в. По другую сторону англиканской церкви – дома № 10 и 12. Они находятся на участке, который в начале XIX в. принадлежал Оболенским. От этого времени остались нижние два этажа дома № 10, выстроенные после пожара 1812 г. В нем перед Октябрьским переворотом 1917 г. находилась гимназия «Кружка преподавателей», а в советское время – средняя школа. В 1870-х гг. часть этого владения (№ 12) принадлежала юристу, или, как они тогда назывались, присяжному стряпчему, Н.З. Захарову, имевшему большую практику, человеку образованному, умному, знакомому со многими артистами и литераторами. У него воспитывались будущие знаменитые цирковые артисты, братья Анатолий и Владимир Дуровы. Анатолий вспоминал, как в сарае позади участка сделали трапеции, протянули канаты и он стал заниматься акробатикой. На карманные деньги, выдаваемые ему крестным отцом, он нанял учителя, который являлся на занятия с большим хлыстом. Однако его вскоре выгнали, заметив непедагогические приемы воспитания, но Анатолий, наняв другого, сам купил ему хлыст «…с просьбой не жалеть меня и при моей невнимательности или неисправности хлестать без всякого стеснения», – писал ученик-энтузиаст. Это здание, очевидец первых шагов Дуровых в цирковом искусстве, сохранилось – оно составляет нижние два этажа трехэтажного (правого) дома под № 12. Левый, шестиэтажный, под тем же номером был построен в 1911 г. Здесь в 1920-х гг. жил актер и режиссер С.М. Михоэлс, помещались Еврейские артистическая студия и театральный техникум.

Напротив еще недавно стояли рядом друг с другом два похожих двухэтажных дома (№ 11), разделенные въездом во двор. По этому адресу в начале 1850-х гг. квартировал зоолог и путешественник Н.А. Северцов, в 1912 г. – доктор медицины Т.И. Вяземский, основатель Карадагской биологической станции в Крыму. Здесь перед арестом жил писатель М.А. Осоргин, которого выслали в 1922 г. из России вместе со многими представителями русской интеллигенции.

Теперь перейдем ко второй половине Вознесенского переулка, за его пересечением с Елисеевским, бывшим Малым Чернышевским. Угол его образует надстроенный и реконструированный жилой дом (№ 16/4), выстроенный в 1893 г. (архитектор В.Г. Сретенский). В начале 1900-х гг. здесь жил филолог, историк, грузинский общественный деятель А.С. Хаханашвили, в 1920—1930-х гг. – кинорежиссер Б.В. Барнет, поставивший популярный в 1940—1950-х гг. фильм «Подвиг разведчика», в котором сам режиссер играл роль немецкого генерала Кюна, проигравшего «битву умов» герою П. Кадочникова. В 1930-х гг. в этом доме была квартира кинодокументалиста Р.Л. Кармена.

Далее по правой стороне Вознесенского переулка – дом (№ 18), который составлен как бы из двух частей. Правая, центром из четырех ионических полуколонн и рустованным первым этажом, появилась здесь, вероятно, в конце XVIII в., а левая, с арочными оконными проемами, выстроена в 1882 г. по проекту архитектора И.А. Мазурина, после того как весь участок купил отец композитора С.Н. Василенко. Его семья переехала «в старинный дом, в котором, – как писал композитор, – прежде помещалась масонская ложа. Необычайная симметрия всех частей и какие-то башенные закругления по бокам дома и обоих флигелей придавали ему вид средневекового замка». Эти закругления на заднем фасаде дома можно видеть еще и сейчас, войдя во двор. Василенко жил здесь до начала 1900-х гг. Этот дом был памятен также и тем, что в нем в 1870-х гг. жил известный химик профессор Московского университета В.В. Марковников, а в 1930-х гг. – режиссер Г.В. Александров. В конце XVIII в. участки № 18 и 20 разделялись переулком, шедшим к церкви Воскресения на Успенском вражке. На участке № 20 стояли каменные двухэтажные палаты. В 1868 г. на их месте был построен жилой дом (архитектор А.Л. Обер), в котором жили артист Н.А. Подгорный, композиторы Н.К. Метнер и В.Я. Кручинин, историк академик С.Б. Веселовский, дирижер У.И. Авранек, в 1929– 1930-х гг. – режиссер Г.В. Александров.

Вознесенский переулок выходит к Тверской представительным зданием московской мэрии. Резиденция главы московской администрации находится здесь уже более 200 лет, с тех пор как казна приобрела дворец после смерти главнокомандующего графа Захара Григорьевича Чернышева в 1784 г. Дворец Чернышева на Тверской построен в 1775–1778 гг. «по генеральному о приведении Москвы строением в лутчее состояние плану». Автор его не был известен, но надзирал над строительством сам Матвей Казаков. По наблюдению автора «Обозрения Москвы» А.Ф. Малиновского, дом генерал-губернатора «заимствует красивость свою от пропорции, которая во всех частях тщательно соблюдена строителем ее». Говорили, что дворец был выстроен из камня, оставшегося после разборки стены Белого города. Чернышев недолго пробыл на посту главы Москвы, но успел сделать много. С его именем связывают и ремонт Китайгородской стены, и начало устройства московских бульваров, когда в обе стороны от Тверской по месту бывшей стены Белого города были проложены дорожки и высажены деревья. Он же был начальником «Московских водяных работ», то есть прокладки первого московского водопровода от мытищинских ключей. По словам того же А.Ф. Малиновского, он «дал ей вид, какой приличен столице престольной». Екатерина II высоко оценила его деятельность: «Все донесения ваши по вверенной вам столице и тамошней губернии я получаю с большим удовольствием, колико в каждом из них видна свойственная вам добрая воля споспешествовать намерениям моим о введении всеместнаго благоустройства».

Дом московского генерал-губернатора мало менялся со временем – только в 1799 г. его главный фасад был украшен фронтоном и пилястровым портиком. Самое большое изменение он претерпел в советское время, когда при коренной реконструкции Тверской в 1937–1938 гг. все здание передвинули вглубь от линии улицы на 14 метров, причем так, что работа чиновников не прерывалась ни на минуту, и в 1946–1948 гг., когда здание решили сделать «достойным» новой сталинской архитектуры Москвы. Тогда Д.Н. Чечулин поставил на старое здание еще одно примерно такое же. В 1995 г. на фронтоне появилось и изображение герба города – ярко вызолоченное изображение Георгия Победоносца, поражающего змея, обрамленное какими-то подобиями колосьев. Позади дома в 1937–1938 гг. архитектор И.А. Фомин сделал пристройку с высокими колоннами в стиле «пролетарской классики», основными чертами которого были решительное упрощение и схематизация обычных классических приемов: колонны без капителей и баз, без энтазиса (то есть без того еле заметного расширения тела колонны, которое придавало ей особую упругость), вместо антаблемента – простые тянутые карнизы-полосы и т. п. В начале 1998 г. закончилось строительство большого здания делового центра, фасад которого выходит на Вознесенский переулок.

Противоположная сторона этого участка переулка начинается небольшим сквериком, в котором в 1991 г. поставили памятник азербайджанскому мыслителю и поэту Низами Гянджеви. Этот скверик был выбран потому, что рядом, в доме № 17, находится посольство республики Азербайджан. Дом, четыре этажа которого были выстроены в 1909 г. архитектором И.П. Машковым, надстроили еще двумя этажами и соединили с жилым зданием позади. Далее в небольшом углублении находится здание столовой мэрии, возведенное по проекту А. Аркина и Г. Петровой. По красной линии переулка – рядовое здание середины прошлого века, первый этаж его был выстроен до 1858 г., когда дом впервые был показан на плане, а второй – в 1867 г.

Церковь Николы в Хлынове

Между Вознесенским и Леонтьевским переулками сохранился Хлыновский тупик. Первоначально обычный проезжий переулок, он был, как сообщала Московская полицмейстерская канцелярия в 1758 г., «загорожен генералом моэором Николаем Михайловичем Леонтьевым и ныне оный переулок проезду уже не имеет». Название его напоминает о церкви свт. Николая, которая называлась «что в Хлынове». По распространенному мнению, такое название обязано тому, что в церкви некоторое время (с 1552 по 1556 г.) находился образ Николы Великорецкого, принесенный из города Хлынова, как называлась ранее Вятка. Но, однако, местность Хлыново упоминается в нескольких документах более раннего времени – в описи земель XIV в., пожертвованных Новинскому монастырю вдовой князя Владимира Храброго. Эта местность упоминается в летописи в связи с сообщением о том, что в 1514 г. великий князь Василий III «церковь камену заложил Благовещение святой Богородицы за Неглиною на Старом Хлынове», и об освящении церкви в 1516 г.: «Месяца июля 31 день священна бысть церковь святое Благовещение за Неглинною в Старом Хлынове». Есть также известие о том, что в XVI в. здесь находился Введенский монастырь, упраздненный после Смутного времени. После упразднения монастыря осталась Введенская церковь, ставшая приходской. Церковь имела два придела – Знаменский и Никольский, по последнему она была в основном известна. Ее здание, стоявшее до 1936 г. на месте школы, было построено в 1773–1775 гг.

Леонтьевский переулок был назван улицей Станиславского в 1938 г., в год 75-летия реформатора театрального искусства, так как он жил здесь в особняке, который был предоставлен ему советским правительством. Старомосковское название было обязано, как обычно, фамилии одного из домовладельцев – генерал-аншефа М.И. Леонтьева, владельца участка № 10–12. В XVIII в. переулок, как значится в переписной книге 1720–1725 гг., именовался Шереметевским, по фамилии владельца углового с Тверской улицей дома стольника В.П. Шереметева. Теперь, когда восстановлено название переулка, чиновники нарекли улицей Станиславского Малую Алексеевскую улицу недалеко от Таганской площади, чем не только запутали москвичей, но и стерли из памяти старинную Алексеевскую слободу (до этого Большую Коммунистическую улицу, бывшую Большую Алексеевскую, переименовали в улицу Солженицына, вместо того чтобы восстановить старое название).

Леонтьевский переулок в старой Москве наряду с Сухаревкой был средоточием антикварной торговли. Тогда славились магазины А.Н. Ерыкалова в нижнем этаже дома № 11 (о нем рассказывает бытописатель Москвы и собиратель московского фольклора Е. Иванов в книге «Меткое московское слово»), магазины «Старина и Редкость» в доме № 26, «Луксор» в доме № 16, «Старинные монеты и вещи» – в № 2, книжный магазин А.М. Старицына – в № 3. Сейчас левую сторону Леонтьевского переулка начинает здание ИТАР-ТАСС (1976 г., архитектор В.С. Егерев и др.), выстроенное на месте невзрачного двухэтажного дома, описанного К.Г. Паустовским, который там пережил тревожные дни Октябрьского переворота 1917 г. Здание ТАСС по замыслу его создателей должно было быть значительно выше, но всесильный правитель Москвы, в недавние времена глава ее коммунистического комитета, Гришин распорядился здание «укоротить». Трудно сказать, насколько это испортило предполагаемое строение, но в этом случае правитель был, вероятно, прав, ибо это и так громоздкое здание с преувеличенно большими проемами окон, с гипертрофированными деталями входа никак не гармонирует с окружением на Бульварном кольце и Большой Никитской улице.

Городской голова Николай Александрович Алексеев

По левой стороне Леонтьевского переулке находится несколько зданий (№ 5 и 7) с фасадами в псевдорусском стиле. Здесь торцом к переулку стояли двухэтажные каменные палаты сподвижника Петра I стольника Автонома Головина. В 1871 г. этот участок приобрел Анатолий Иванович Мамонтов, брат известного в истории русского искусства Саввы Ивановича Мамонтова. Новый владелец основал типографию и издательство, в котором впервые появились детские книжки с рисунками Серова, Поленова, А. Васнецова, Малютина. Проект здания для типографии Мамонтов заказал одному из ведущих архитекторов того времени, строившему в русском стиле, – В.А. Гартману. В 1902 г. большой участок был поделен на две части. Под № 5 находилась типография, а дом № 7 перешел к меценату и любителю русского народного искусства Сергею Тимофеевичу Морозову, который по проекту С.У. Соловьева перестроил в 1902–1903 гг. старые палаты и подарил их Кустарному музею. Этот музей был основан в Москве в 1885 г. и помещался сначала на Знаменке (№ 8), а потом в здании у Никитских ворот (Большая Никитская, 23). Кустарный музей был не только собирателем, хранителем и популяризатором изделий народных промыслов, но и их продавцом. К основному зданию в 1911 г. было пристроено помещение для магазина по проекту А.Э. Эрихсона и В.Н. Башкирова. Вход в него отмечен крыльцом с колонками-бочками. Четырехскатная крыша крыльца увенчана резным флюгером с изображением игрушки – прославленных богородских «кузнецов», а вестибюль украшен керамическим камином, сделанным по эскизу М.А. Врубеля. Сейчас здесь музей народного искусства. В 1874–1884 гг. во дворе дома Мамонтова во флигеле жила известная актриса Малого театра Г.Н. Федотова, которую посетил И.С. Тургенев в свой приезд в Москву в 1879 г.

Дом № 9 был построен московским городским головой, представителем старой московской купеческой семьи Алексеевых, основатель которой вышел из крестьян Ярославской губернии. Записавшись в московское купечество еще в 1746 г., Алексеевы занялись хлопковым и шерстяным делом, им принадлежала и золотоканительная фабрика, позднее ставшая кабельным заводом «Электропровод», который существует и сейчас. Купцы Алексеевы занимались, однако, не только торговыми да промышленными делами – многие оставили свои имена в истории русского искусства и общественной деятельности. Здесь не приходится много говорить о Константине Алексееве – знаменитом Станиславском – и его братьях и сестрах, которые были актерами, режиссерами, музыкантами. Двое Алексеевых стояли во главе московского общественного управления – были городскими головами. Одному из них, Николаю Александровичу Алексееву, и принадлежал этот дом, построенный в начале 1880-х гг. архитектором Д.Н. Чичаговым. Н.А. Алексеев был, возможно, самым популярным городским головой Москвы. Человек умный, деловой, он обладал большим организаторским талантом. При нем началось энергичное развитие московского городского хозяйства. Алексеев руководил работами по сооружению нового Мытищинского водопровода, устройству канализации. Он сумел привлечь частные пожертвования для строительства множества городских учреждений. Только за счет их, не истратив ни копейки из скудных городских средств, Алексеев сумел построить и оборудовать более десяти больниц.

 
При нем Москва обстроилась на диво:
Возник бульваров новый ряд,
Водопровод, пассажи высятся красиво,
Главу подъяла дума горделиво
И залил улицу асфальт, —
 

писали о нем в то время. Н.А. Алексеев был выбран на пост городского головы в 1885 г., а 14 марта 1893 г. убит в своем кабинете в здании думы пробравшимся туда сумасшедшим. Ныне в этом доме находятся представительства ООН и других международных организаций.

Далее по переулку рядом с домом Алексеева стояли два почти одинаковых четырехэтажных дома (№ 11 и 13). Они были надстроены на два этажа (нижние этажи появились после 1812 г.), и оба украшены колонными или пилястровыми портиками. Теперь они объединены общим фасадом. Эти дома расположены на большом участке, принадлежавшем в XVIII в. предку Л.Н. Толстого, князю П.И. Горчакову. Дом № 13 – одно из лермонтовских мест. Сюда Лермонтов часто приходил в 1837 г., будучи в Москве проездом на Кавказ. Дом принадлежал родителям его товарища по петербургской школе юнкеров Николая Соломоновича Мартынова, будущего противника на роковой дуэли, который провел здесь последние годы жизни (он умер в 1875 г. в возрасте 60 лет). По воспоминаниям современника, «Мартынов-отец как нельзя лучше оправдывал данную ему молодежью кличку „Статуя Командора”. Каким-то холодом веяло от всей его фигуры, беловолосый, с неподвижным лицом, суровым взглядом…». В 1850-х гг. в этом доме жили декабрист З.Г. Чернышев и строитель московского водопровода, известный инженер А.И. Дельвиг, в 1880-х гг. – скрипач, профессор Московской консерватории И.В. Гржимали, в 1930—1950-х гг. – историк В.И. Авдиев, а также литературовед Ю.А. Веселовский, артистка Е.А. Лавровская, медик Н.Ф. Голубов, физиолог А.Ф. Самойлов. На месте дома № 15, построенного в 1964 г., стояло небольшое строение, принадлежавшее в конце 1850-х гг. дяде писателя Н.С. Лескова. Возможно, что сам Лесков бывал в нем. 1 июля 1914 г. в этом доме открылся небольшой музей городского хозяйства Москвы под руководством молодого тогда П.В. Сытина. Современный жилой дом на этом месте выстроен для партийно-советской элиты в 1964 г. (архитектор М.Н. Круглов). На доме мемориальные доски в честь многолетнего руководителя советских военно-промышленных программ Д.Ф. Устинова, запятнавшего себя агрессией СССР в Афганистане, а также в честь видного полководца маршала А.И. Еременко.