Текст книги "Хозяин гор"

Сергей Васильевич Самаров
Хозяин гор

© Самаров С.В., 2020

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2020

© Max Sky, Nomad_Soul / Shutterstock.com

Глава 1

Бой непредвиденно затянулся.

По предварительным данным, полученным из Управления МВД республики, в райцентр вошла небольшая банда, всего-то шесть человек. Половину из них составляли европейцы, то есть, скорее всего, наемники. Поэтому на их уничтожение был направлен всего взвод спецназа военной разведки из состава сводного отряда, который базировался неподалеку от Махачкалы. Это подразделение как раз возвращалось из свободного поиска и случайно оказалось рядом с местом происшествия, когда получило приказ.

Будь здесь задействована большая банда, начальнику штаба отряда майору Лиговицкому ничего не стоило бы послать в бой и два взвода, и даже три, которые в настоящий момент имелись в его распоряжении. Но два взвода он держал в резерве, предполагая, что они еще могут понадобиться.

Этот взвод справился бы со своей задачей по уничтожению шести бандитов в любой обстановке. Тем более что эти негодяи практически и не скрывались.

Они без всякого стеснения на грузовой машине с местными номерами, как стало известно позже, захваченной неподалеку, прямо на мосту через речку, огибающую районный центр по окраинам, подъехали к районному управлению полиции. Боевики вошли в двухэтажное здание, сначала расстреляли дежурного и его помощника, потом, ни от кого не прячась, двинулись по коридорам. Каждый из них при этом изображал Терминатора, неуязвимого для пуль. Бандиты выбивали ногами двери и расстреливали полицейских, находящихся в кабинетах.

Они стреляли из автоматов с глушителями, поэтому тревога поднялась не сразу. Если кто-то из сотрудников выскакивал на шум выбитых дверей в коридор, то находил смерть там.

В ответ сотрудники полиции смогли только дважды выстрелить из пистолетов. Но эти пули пролетели мимо. Или же бандитов спасли бронежилеты.

Расстрел в здании полиции имел немалый резонанс в округе. Он добавил бандитам авторитета, но это случилось потом, через несколько дней, когда слухи обрели свои конкретные очертания. Сначала был произведен сам дерзкий расстрел.

Хорошо еще, что рабочий день уже минут пятнадцать как завершился и в кабинетах мало кого можно было застать. Поэтому основной костяк райотдела МВД остался цел. У бандитов, видимо, к тому моменту не было здесь своего информатора. Они не знали, в каких домах живут другие сотрудники райотдела. Поэтому те остались живы и не пострадали.

После разгрома райотдела полиции бандиты просто перешли дорогу, забрели в районную управу и расстреляли тех людей, которых застали там. Районная управа начинала, следовательно, и заканчивала рабочий день на час позже полиции.

В районной управе в ответ на нападение раздался один выстрел. В кабинете ЗАГСа, расположенном на первом этаже, сидел старший лейтенант полиции Багаутдинов, сотрудник разрешительного отделения райотдела. Он ожидал, когда его молодая жена завершит все дела и закроет сейф, и увидел бандитов в окно. Лейтенант Багаутдинов успел застрелить одного из них из табельного пистолета. Пуля, выпущенная им, попала в глаз этого мерзавца. Однако другие боевики тут же расстреляли и лейтенанта, и его молодую беременную жену.

Бандиты прошли по всем трем этажам районной управы. Они убивали всех подряд, без разбора, не обращали внимания ни на возраст, ни на пол, не спрашивали, работают люди здесь или пришли в районную администрацию со своими житейскими проблемами.

Расстрел был завершен. Едва бандиты успели спуститься на первый этаж, как на трех бронетранспортерах в райцентр прибыл взвод военной разведки и остановился как раз на площадке напротив управы. Центральный вход, через который бандиты и попали в здание, теперь был заблокирован. Спецназовцы быстро десантировались и залегли под кустами акаций на другой стороне дороги.

Тут же полетели стекла, выбитые автоматными стволами, совершенно лишенными стеснительности. Почему-то никто из пятерых бандитов, оставшихся в живых, не пожелал стрелять сквозь стекло, хотя оно и не могло бы существенно повлиять на полет пули к цели, до которой было от силы метров сорок. Но всем бандитам, видимо, казалось, что так было красивее – выбить стволом стекло и выставить глушитель в окно.

Начался бой. Пятерым мерзавцам сопротивляться взводу спецназа, подкрепленному еще и тремя бронетранспортерами, было нереально, хотя боевые машины были старого образца и имели вместо современных скорострельных пушек только пулеметы. Но как только очереди разнесли в прах одно из окон, откуда бандиты и стреляли, их огонь сразу прекратился. Похоже было на то, что боевики куда-то ушли.

– Черный ход! – воскликнул командир взвода старший лейтенант Семипалатин. – Он там должен быть. За мной!

Он вскочил первым, хотел перебежать дорогу, но тут же остановился и залег в кювет. В асфальт дороги, где только что находился старший лейтенант, ударили несколько пуль.

По звуку офицер определил, что стреляли по нему из автоматов АК-47, то есть пулями калибра семь целых, шестьдесят две сотых миллиметра. Такими автоматами и патронами наша армия не пользуется уже сорок пять лет. Но бандиты предпочитают именно это оружие. Оно куда более убойное, хотя и довольно тяжелое.

Три тентованных грузовика остановились, не доезжая площади. Из кузовов посыпались люди. К бандитам подошло подкрепление, причем весьма немалое.

По команде старшего лейтенанта на дорогу выехали сразу два бронетранспортера и начали обстреливать грузовики из пулеметов. В ответ ухнул, как лесной филин, РПГ-7, и один из транспортеров загорелся. Экипаж едва-едва успел выскочить на ту же дорогу и под прикрытием дыма и огня занять позицию в кустах акации.

Третий БТР прикрывал взвод сзади и сбоку. Его башня постоянно шевелилась, иногда даже вращалась по кругу, как сова головой вертит. Экипаж пугал противника огнем своего КПВТ, способного разнести в щепы любой забор вместе с людьми, которые за ним спрячутся, да и стену дома развалить.

В итоге развалились и загорелись все три грузовика, на которых бандиты прибыли в райцентр.

Сами же они к тому моменту уже выскочили из кузовов и рассыпались не только по дороге, но и по ближайшим дворам, откуда донеслись автоматные очереди и собачий визг. Собак, как и людей, бандиты расстреливали без жалости.

В таком положении взводу, естественно, было не до преследования оставшихся в районной управе бандитов. Да они, скорее всего, уже покинули здание через черный ход.

Старший лейтенант Семипалатин вызвал начальника штаба сводного отряда майора Лиговицкого и доложил ему обстановку. Майор запросил общее количество бандитов, удивился ответу старшего лейтенанта, но сразу включился в ситуацию и пообещал срочно выслать подкрепление.

Впрочем, понятие «срочно» в данной ситуации казалось Семипалатину достаточно растяжимым. Ведь военный городок спецназа находился почти в полусотне километров отсюда.

Старший лейтенант просто не знал, что два взвода, точно так же, как тот, которым командовал он, в настоящее время возвращались из свободного поиска той же дорогой и находились, по счастью, не слишком далеко. А если ехать напрямую, не по асфальту, то путь вообще можно сократить почти вдвое.

Но оповещение у бандитов тоже, похоже, работало хорошо. Тот факт, что подкрепление приближается к взводу спецназа, стал понятен Семипалатину тогда, когда заметно ослабел напор бандитов, которых было, пожалуй, раза в три больше, чем бойцов военной разведки, хотя вооружены они были похуже. По крайней мере, не все имели автоматы с глушителями и ни у кого не было оптических тепловизионных прицелов «Шахин», уже обычных в спецназе ГРУ. Потом бандиты и вовсе стрелять перестали, словно растворились в селе.

В райцентр прибыло еще шесть бронетранспортеров. Два взвода, остававшихся в резерве, включились в операцию.

Но бандитов в поселке уже не было. Уехать им было не на чем. Три их грузовика сгорели под выстрелами крупнокалиберных пулеметов бронетранспортера. Четвертый так и стоял около здания райотдела полиции. Но сами бандиты, похоже, вышли из поселка дворами к реке и растворились в прибрежных тугаях. Об этом говорили убитые собаки и расстрелянные жители домов.

Спецназовцы пробовали их искать, но это не дало никакого результата. В тугаях даже просто передвигаться трудно, не говоря уже о том, чтобы кого-то там найти.

Потом на трех грузовиках под прикрытием боевой машины пехоты в райцентр прибыл спецназ МВД. Вместе с ними следовали три микроавтобуса с сотрудниками республиканского и межрайонного следственных комитетов, о чем говорили надписи красной краской на белых полосах по бортам.

По телефонному звонку следователей врачи районной больницы прошли по домам и собрали раненых, которых еще можно было спасти. Таких оказалось только четверо. Все они были из числа бандитов, которые расстреливали местных жителей с невиданной жестокостью.

Эти нелюди были под ментовской охраной отправлены в хирургию. При этом не совсем понятно было, что именно должна была делать эта самая охрана. Заботиться о том, чтобы бандиты не сбежали? Но ведь их состояние и не позволяло им этого сделать. Или же охранять убийц от праведного гнева местных жителей?

Остальные на машинах «Скорой помощи» были сразу отправлены в больничный морг. Но места в холодильнике там быстро закончились. Поэтому часть убитых жителей поселка была увезена в соседний райцентр. Там холодильник морга был почти пустым и довольно вместительным. Туда же попали и тела бандитов, подобранные рядом с дорогой. Ведь бойцы взвода старшего лейтенанта Семипалатина все же стрелять умели куда лучше своих противников. Четверых легко раненных солдат своего взвода и одного тяжелого, получившего пулю в голову, старший лейтенант усадил в БТР и отправил в санчасть сводного отряда. Он совершенно справедливо не доверял местным медикам жизнь и здоровье бойцов, которыми командовал.

Глава 2

Спецназ МВД, прибывший на место трагических событий, по сути своей, как понял Семипалатин, таковым не был. Состоял он из офицеров разных званий, от лейтенанта до майора, собранных, как говорится, с миру по нитке, из сельских населенных пунктов Центральной России специально для командировки на Северный Кавказ. Менты влезли в черную униформу, натянули на себя бронежилеты с разгрузками и шлемы, получили оружие, отличное от пистолетов и короткоствольных автоматов, привычных им.

Конечно, они горели желанием проявить себя в бою, но какой из них мог получиться спецназ, старший лейтенант понял уже по их манере поведения и походке. Эти люди были горды собой и на настоящих солдат-спецназовцев посматривали слегка свысока, с легкой насмешкой, считали, что новая черная униформа придает им невероятные силы и возможности.

Семипалатин уже сталкивался с такими вот, извините, спецназовцами, не умеющими даже перекат и перебежку толком выполнить, не говоря уже о более сложных действиях. Но заострять на этом внимание старший лейтенант не стал. Тем более что разговор он вел не с командиром группы ментовского спецназа, а с руководителем следственной бригады. Ему Семипалатин и обрисовал ситуацию под протокол, а потом и подписал его, радуясь, что самому ничего сочинять не пришлось. Старший лейтенант не любил эти бумаги, особенно если их приходилось писать от руки, предпочитал любой необходимый текст набирать на компьютере.

Подполковник юстиции Газалиев, из местных, республиканских, кадров, сразу разослал своих подчиненных по разным направлениям и потребовал от командира ментовского спецназа выделить каждому следователю группу прикрытия на случай, если кто-то из бандитов убежать не успел и сумел спрятаться в каком-то доме или дворе. У Семипалатина сложилось такое впечатление, что эти следователи даже не умели стрелять из пистолета, который имелся у каждого из них. По крайней мере, именно такое мнение имел, видимо, о своих подчиненных руководитель следственной бригады подполковник Газалиев. Но, может, он просто берег свой личный состав от любых посягательств со стороны бандитов.

Завершив разговор с ним, старший лейтенант Семипалатин вышел на связь с майором Лиговицким и доложил ему ситуацию. Майор пообещал сразу же выслать в райцентр еще одну бронемашину и трейлер, чтобы забрать сгоревшую.

Старший лейтенант Семипалатин отключился от связи и отошел в сторону, к своим коллегам, двум старшим лейтенантам, командовавшим взводами резерва.

К нему тут же подскочил заместитель командира взвода старший сержант контрактной службы Колотушкин и сказал:

– Вас, Игорь Витальевич, срочно требует к себе подполковник Газалиев.

Он вызвался показать двор, в который следовало идти, и даже сам пошел следом. Это на тот случай, если командиру взвода необходимо будет послать кого-то с поручением. Связь, конечно, дело великое, но она же на весь взвод работает, а поручения бывают и деликатными, о которых всем знать не положено.

Командир взвода поспешил во двор, указанный ему. Следственная группа во главе с подполковником Газалиевым стояла перед крыльцом, по которому, как определил старший лейтенант еще на подходе, разлилась большая лужа крови. Скорее всего, даже две. Ведь если бы эта кровь вытекла из одного человека, то он обязательно лежал бы здесь же, сам не будучи в силах даже уползти. Разве что его унесли бы отсюда. Но с чего такая честь, если рядом с крыльцом валялся другой бандит, без признаков жизни?

Рядом с дорогой недавно валялось еще несколько тел. Но там сотрудники «Скорой помощи» уже загрузили работой патологоанатомов местного морга, отправили бандитов в холодильник, а со двора тело унести еще не успели.

Но и с улицы убитых медики отправляли в морг только после осмотра места их гибели следователями. Те карманы бандитов обыскивали, забирали документы, средства связи и оружие, проводили многочисленные замеры от различных точек, составляли рукописные планы места происшествия, на том же листе тщательно описывали место гибели каждого человека.

Это была нудная, кропотливая работа, но проводилась она в полном соответствии с ведомственным Положением об осмотре места происшествия. При этом сами следователи зачастую понимали ненужность некоторых действий и их несоответствие общей ситуации. Однако никто не роптал и не рисковал выступать против правил, утвержденных много десятилетий тому назад, когда еще не существовало многих современных методов, например, той же видеофиксации. Даже рулетки у них были ручные, тогда как строители и все прочие спецы, которым часто доводится отмерять расстояние, давно уже использовали лазерные. Следователи сильно отставали от реальностей нашего века.

– Вы звали меня, Абдул-Меджид Ниязович? – спросил командир взвода у подполковника.

Он сам не знал, почему не желал общаться с представителем следственного ведомства на уставном языке.

– Да. Ты же теперь будешь, как мне сказали, эту банду курировать.

– Мне такого еще не сообщали, товарищ подполковник. Но, скорее всего, это буду именно я со своим взводом. У нас так обычно и случается. Кто первым с конкретной бандой столкнется, тот ее и добивает. Наверное, я этими вот гадами и займусь. Знать бы только, где они прячутся.

– Не сообщили тебе, значит, просто не успели еще, позже передадут. Главное в том, что твой начальник штаба мне сказал, чтобы я с тобой всей информацией делился. Так вот, полюбопытствуй, что в этом доме бандиты натворили. Пройди внутрь, посмотри, если нервы имеешь достаточно крепкие.

Старший лейтенант поднялся на крыльцо и услышал голос, доносящийся из-за двери. Пожилая женщина что-то говорила, скорее всего, по-аварски. В поселке жили в основном представители именно этого народа. Женщина, судя по интонации, явно чем-то возмущалась, проклинала кого-то. Впрочем, после той беды, которая здесь произошла, трудно было рассчитывать услышать что-то иное, например, заливистый смех. Тут же к ней подключился мужчина. Он говорил достаточно категоричным и весомым тоном, слова произносил с уверенностью, нимало не сомневаясь в своей правоте.

Командир взвода вошел в дом. Старший сержант Колотушкин шагнул туда за ним следом.

Сразу за входной дверью, неестественно подломив под себя руки, все еще сжимающие автомат, лежал бандит с простреленной головой. В нее угодили, видимо, сразу несколько пуль, выпущенных с короткой дистанции. Они прошли навылет, разворотили затылок. Кровь и мозговое вещество забрызгали стену коридора. Смотреть на нее было даже неприятнее, чем на самого убитого.

Длинный коридор вел внутрь дома. Двери в нем располагались и справа, и слева. Все они были закрыты. Как раз за ближайшей из них по левую сторону и раздавались голоса людей, разговаривающих вроде бы на аварском.

Игорь Витальевич решил не мешать чужой беседе и шагнул по коридору дальше, к следующей двери, которая только что распахнулась. В коридор вышли молодой следователь и человек в белом медицинском халате, забрызганном кровью. Это был врач с машины «Скорой помощи», которая стояла рядом с домом, или судмедэксперт из следственной бригады, возможно, патологоанатом. Таковых теперь в поселке было сразу четверо, включая специалиста, присланного из соседнего райцентра. Предусмотрительное решение, если учесть общее количество убитых.

– Там что? – спросил старший лейтенант молодого следователя.

– Дети. Две девочки и мальчик. Зверство-то какое! Какой был смысл детей-то убивать?

Семипалатин заглянул за дверь и увидел, что дети были расстреляны прямо в своих кроватках. Они, наверное, что-то услышали, испугались и пытались закрыться одеялами, которые, к сожалению, не обладают свойствами бронежилетов и бывают не в состоянии выдержать попадания пуль. Тем более что расстреливали их бандиты с близкого расстояния, когда пуля еще имеет самую высокую скорость.

Эта детская комната была настолько мала, что там даже развернуться было бы трудно. Поэтому командир взвода и решил туда не заходить. Семипалатин знал, что старший сержант Колотушкин имел довольно слабую нервную систему. Бывали случаи, когда его рвало от вида чужой крови. Как же он тогда отреагирует на убитых малолетних детей?!

Следующая дверь тоже была слева. Старший лейтенант распахнул ее и шагнул за порог.

Эта комната была раза в четыре больше детской. На старомодном диване с круглыми валиками завалился на бок пожилой, если не сказать, что очень старый, мужчина с простреленной грудью. Его щеки и подбородок покрывала густая седая щетина. Он носил очки в круглой роговой оправе. Вместо сломавшихся дужек к ним были привязаны нитки с обычными гайками понизу. Сейчас очки свалились на кончик носа, с трудом, но все же держались на нем. Поправить их было некому, да и необходимости в этом не просматривалось. Родственники будут хоронить этого человека. Они и решат, в очках его под землю укладывать или без них.

Перед диваном стоял круглый стол, покрытый темным лаком, с белой ажурной скатертью, связанной крючком. Она красиво, почти торжественно контрастировала с поверхностью дерева. На столе лежали футляр для очков и раскрытая книга. Дочитать ее мужчине уже было не суждено.

По другую сторону стола, у стены, между двумя неширокими окнами, располагался компьютерный столик с монитором на нем. Системный блок стоял в отделении, специально для этого и предназначенном.

Перед столиком в офисном кресле сидела старушка, бессильно свесившая руки и уронившая подбородок на грудь.

Семипалатину показалось, что она вздохнула. Он обошел стол по кругу, приблизился к ней, готов был потребовать, чтобы старший сержант Колотушкин, вошедший в комнату следом за ним, позвал сюда врачей, и приложил два пальца к горлу старушки. Сонная артерия не пульсировала.

Только после этого старший лейтенант увидел на теле старушки сразу четыре ранения. Расположены они были по косой линии. Первая пуля вошла в правый бок в районе печени, последняя попала в район плеча, чуть левее ключицы. Автомат, из которого стрелял бандит, наверняка был без дульного тормоза. При очереди ствол швыряло вверх и влево. Две средние пули пробили старушке грудную клетку. Одна из них вошла в тело в районе сердца. С такими ранениями даже молодые люди не выживают. А об этой женщине и говорить не приходилось. Она, видимо, услышала, как кто-то вошел в комнату, повернулась вместе с креслом на колесиках и получила очередь.

В кого убийцы стреляли раньше, в старушку или в старика, было не ясно, но это обстоятельство не играло особой роли. Но ни он, ни она перед автоматной очередью даже не встали и оказать сопротивление стрелку возможности не имели. Но ведь бандитов могло быть и два, и три, хотя стреляли только двое. Возможно, даже одновременно.

Компьютер, за которым старушка сидела, оставался включенным. Старший лейтенант Семипалатин откатил в сторону кресло вместе с телом, выдвинул ближе к себе подставку под клавиатуру, сбоку от которой располагалась компьютерная мышь, и посмотрел на монитор. Оказалось, что старушка работала в социальной сети «Одноклассники». Пощелкав компьютерной мышью, командир взвода закрыл лишние вкладки, вышел на главную страницу, где располагался пост, и поинтересовался, на кого он зарегистрирован.

Старушку звали Джума Шахмардяновна Темирова. Но самое главное, что сильно удивило старшего лейтенанта, так это дата ее рождения. Ей неделю назад исполнился сто один год.

Если старик в этой же комнате – ее муж, то ему, следовательно, должно быть еще больше. У аварцев обычно мужья бывают старше жен на несколько лет. Он в таком возрасте еще и книги читал. А она за компьютером работала. Удивительные люди!

Скрипнула дверь. Семипалатин обернулся и поднял взгляд. В комнату вошли подполковник юстиции Газалиев и какой-то майор, тоже в мундире офицера юстиции.

– Джума Шахмардяновна Темирова, – констатировал командир взвода. – Сто один год от роду, но еще умудрялась работать в соцсети. Думаю, что не со своими одноклассниками общалась. Если они еще живы, то, скорее всего, компьютер стороной по большому кругу обходят.

– Не скажите, – не согласился майор юстиции. – У нас бабушки с дедушками бывают и современные, в ногу со временем живут.

– Это бабушка подполковника полиции Темирова, – сказал Газалиев. – В настоящий момент он исполняет обязанности начальника райотдела, пока тот на Кипре отдыхает. Это его дом. Только вот самого подполковника мы пока нигде не можем найти.

– Был бы начальник отдела не в отпуске, а на работе, то его, возможно, расстреляли бы бандиты, – проговорил майор. – Исрафил Саидович такой человек. Он никому спуску не давал, ни преступникам, ни своим сотрудникам. Сам всегда до темноты на работе сидел. И другие при нем тоже не бездельничали. Вздохнули свободнее, когда он в отпуск уехал. В районе у него всегда порядок был. Только вот одна беда у полковника Нур-Исмаилова. Этот его заместитель, да и тезка по совместительству, Исрафил Надирович Темиров, весьма необузданная, надо заметить, личность. Поэтому сотрудники райотдела ждут не дождутся, когда у начальника отпуск закончится. Считают, что лучше уж вечерами сидеть, чем с таким начальником, как Темиров, работать. Но он не только на службе был необуздан и зол. По жизни человек такой. Я неплохо знаю прокурора их района. Он сейчас тоже, кстати, в отпуске, в Крыму отдыхает, на своей машине поехал, обещал про новый мост по возвращении впечатлениями поделиться. Этот прокурор с женой Темирова в одном классе учился. Он мне рассказывал, что она к нему приходила, жаловалась, хотя заявление писать не стала, опасалась, что если муж узнает, то совсем ее убьет. Темиров постоянно избивал жену и даже детей, когда те за маму заступались. Она даже своему отцу боялась сказать об этом. Тот хоть и старик, но знаменитый на весь район силач и вообще крутой человек. Он мог за дочь зятя прикончить голыми руками, просто ударом кулака. Я слышал, что он лошадь так вот убил, когда сам уже в возрасте был. Она его боднула в лицо, он в сердцах ее и огрел кулаком, а потом сам над ней плакал. Лошадь любимая была и своего хозяина тоже обожала. Это, по большому счету, громадное несчастье для пожилого человека.

– Я тебе, старлей, не представил товарища майора, – спохватился подполковник Газалиев. – Это начальник Межрайонного следственного отделения из соседнего райцентра Камил Латифович Омаров. Он будет вместе со мной курировать это дело. Вместе будем банду искать, которую ты потом уничтожишь. Но мы надеемся, что ты нам и в поисках поможешь.

– Спецназ военной разведки, товарищ подполковник, не обладает следственными функциями, – скромно и даже в определенной степени хитро высказался старший лейтенант Семипалатин.

– Шерлок Холмс тоже не обладал следственными функциями. В Англии вообще этими функциями частных сыщиков наделили только в шестидесятых годах прошлого века. А сколько Холмс преступников поймал! Вот и ты тоже!..

Начальник штаба сводного отряда прислал в райцентр ремонтно-эвакуационную машину, чтобы вывезти подбитый бронетранспортер, и еще две боевые машины. Хотя эвакуацию взвода можно было бы провести и без этого пополнения транспортом. Спецназовцы привыкли передвигаться и другим порядком. Часть бойцов усаживалась внутри машины, в отделение для десанта, остальные размещались сверху, на броне. Тем более что во взводе было пятеро «трехсотых», уже отправленных в санчасть и принятых там. Следовательно, посадочных мест теперь требовалось меньше.

Так вот и вышло, что в обратный путь отправились девять бронетранспортеров и ремонтно-эвакуационная машина, поставленная для безопасности в середину колонны, выглядевшей очень даже основательно. Это и в самом деле была настолько значительная сила, что едва ли нашлась бы какая-то банда, желающая ей себя противопоставить. Тем более что последние шесть бронетранспортеров, прибывшие в райцентр, были современными. Они имели на вооружении автоматические тридцатимиллиметровые пушки, способные разносить своим огнем любые преграды, даже каменные и бетонные, были в состоянии просто разнести в клочья тяжелый грузовик, который бандиты порой выставляли поперек дороги, чтобы остановить и атаковать какую-то армейскую колонну.

Вся эта немалая сила добралась до военного городка без всяких приключений. Говоря честно, какого-то обострения вообще можно было ждать только в горных районах, лишь в самом начале обратного пути, на первой трети его. Дальше дорога шла по более-менее равнинным местам с хорошим обзором, кажется, не обещала ни засад, ни какой-то другой опасности, даже давала возможность передвигаться почти на предельной скорости.

Офицерам пришлось предупредить тех бойцов, которые ехали на броне, чтобы они покрепче держались за специальные ручки, как раз для десанта и предназначенные. Свалиться с такой верхотуры на высокой скорости – это вообще довольно опасно. Бойцы, конечно же, отрабатывают на тренировках разные варианты десантирования, но настрой при этом бывает совсем другим. Спецназовцы не позволяют себе расслабиться и к прыжку готовятся заранее.

Прибыв в военный городок, старший лейтенант Семипалатин сначала отправил свой взвод в казарму, на отдых. Потом он заглянул в гараж, где технари уже приступили к исследованию сгоревшего бронетранспортера, и поинтересовался возможностью его восстановления.

– Исключено! – Капитан, заведующий гаражом, был категоричным. – Пробоину мы бы еще заварили. Но внутри выгорело все, в том числе и двигатель. Я вообще не понимаю, как экипаж умудрился спастись!

– Люки были открыты. Перепада давления не случилось, – объяснил ему командир взвода.

– А боезапас детонировал, значит?

– Да. Уже после. В самый разгар боя. Транспортер от взрыва даже подпрыгнул.

– Повезло парням. Могло быть куда хуже. Будем просить для них новую машину. Эту просто спишем на боевые потери и разберем на запчасти. Подвеска здесь почти целая. Да и резина всего неделю назад поставлена. Она от огня, к счастью, не пострадала.

– Хорошо. Я так и доложу начальнику штаба.

– Он сам только что звонил. Я ему уже все доложил.

Старший лейтенант отправился к начальнику штаба отряда.

Дежурным по части был молоденький светлоусый лейтенантик, вчерашний выпускник военного училища. За неимением вакансий в бригаде, куда этот парень был направлен по распределению, он угодил в командировку на Северный Кавказ. Здесь по вполне понятным причинам вакансии появляются гораздо чаще.

Он лихо козырнул и сообщил визитеру, что начальник штаба приказал ему направить в его кабинет старшего лейтенанта Семипалатина, как только тот здесь появится.

Но направить, это вовсе не значит, что старшего лейтенанта следовало донести до дверей, да еще и постучать в них. А Игорю Витальевичу казалось, что молодой офицер готов был сделать это. Он отправился провожать Семипалатина на третий этаж.

На середине первого пролета лестницы, не дойдя даже до поворота на второй этаж, старший лейтенант остановился и полюбопытствовал:

– Лейтенант, вы меня, кажется, провожаете?

– Так точно! Показываю дорогу.

– Не трудитесь. У меня уже не первая командировка сюда заканчивается. В общей сложности больше пяти лет получается. Не зря люди говорят, что за это время можно медведя научить в шахматы играть. Я прекрасно помню дорогу.

– Извините, товарищ старший лейтенант. Вопрос разрешите?

– Слушаю вас.

– У вас во взводе служит сапером младший сержант Леша Гвоздилин. Как он себя показывает? Можно мне узнать?

– Хорошо показывает. А чем вопрос вызван, можно мне поинтересоваться?

– Да просто все. Мать Гвоздилина – подруга моей мамы. Она и спрашивала. Просила меня разузнать. Я самого Лешку еще пацаном помню. Мы в одном дворе жили, дома напротив. Подвижный такой парнишка был.

– Можешь прямо передать, что хороший и грамотный боец. Спасибо матери за воспитание такого сына. Она сама-то кто по профессии?

– Педагог. Физику в школе преподает.

– А отец?

– А отец в детско-юношеской спортивной школе тренером по дзюдо был, сейчас, кажется, на пенсии.

– Да. Два педагога, получается, сложили свои усилия. Ладно. Отца тоже поблагодари. Он сумел парня хорошо подготовить физически.

– Я тогда сегодня же, с вашего разрешения, позвоню.

– Да хоть сию секунду. Кто ж тебе не позволяет!

Старший лейтенант пошел по широкой лестнице выше. Дежурный по части развернулся и двинулся в сторону своей стойки, где пока оставил вместо себя помощника, сержанта комендантского взвода.

Пройдя половину второго пролета лестницы, Семипалатин обернулся и посмотрел на лейтенанта. Тот стоял посреди коридора и разговаривал с кем-то по сотовому телефону. Видимо, с матерью. Передавал ей слова командира взвода.

Младший сержант контрактной службы сапер Гвоздилин, говоря по правде, ничем не выделялся среди других солдат. Отзыв о нем был скорее авансом со стороны командира. Эти слова Семипалатина по цепочке обязательно дойдут до парня. Он будет стараться оправдать такое вот положительное мнение взводного о нем.