Текст книги "Стрельба в невидимку"

3

Уже на первом этаже горотдела, когда направились к выходу, я внезапно спохватился и стукнул себя по лбу так, что сам чуть на пол не сел.

– Ты, господин майор, в компьютерах что-нибудь понимаешь? Мы сможем там разобраться, что к чему? Или ты от других ментов ничем не отличаешься?

Лоскутков опешил.

– Я думал, что ты понимаешь…

– Исключительно на уровне первоклассника-питекантропа. Сыграть в игру и одним пальцем набрать документ в «Word». Вот и все. Подыщи кого-нибудь из своих свободных компьютерщиков, я на улице подожду. Кстати, возьми у них данные на машины. Мне все-таки любопытно, кто мне так назойливо на кулак просится.

Лоскутков вздохнул, как всегда, выстрелил глазами, желая уничтожить меня на месте, и вернулся.

Я же вышел на высокое крыльцо и остановился под козырьком. Дождь так и не прекратился, и не было видно в небе ни одного дающего надежду просвета. От осени, известное дело, не спрячешься.

Но можно оторваться от «хвоста».

Знакомая «Хонда» стоит на противоположной стороне узкой улочки. Караулит. Ну, в этом не моя вина. Сами просятся. Пришлось вернуться, чтобы встретить Лоскуткова в коридоре и высказать еще одну просьбу. Он ее воспринял вполне положительно. Только от реплики не удержался:

– Боишься, майор?

– За тебя, естественно…

– Рассказывай это в ФСБ…

Несколько слов дежурному решили вопрос. Я как раз открывал свою «жучку», когда к «Хонде» подкатила милицейская машина с омоновцами. Ребят вежливо вытащили из салона за шиворот, дали по паре пинков в ответ на реплики и поставили лицом к машине – ноги шире плеч, руки на крышу – и в таком положении предложили побеседовать на предмет присутствия наркотиков и оружия. Потом будет маленький осмотр транспортного средства. Сейчас такие действия хорошо списываются на всероссийскую операцию «Вихрь – Антитеррор» – спасибо чеченам. Пять минут – мне больше не надо. Ни к чему этому неизвестному «хвосту» знать место, куда мы отправились. А если они все же появятся с легким опозданием во дворе Чанышева, то это будет значить, что ребята сильно причастны к происшедшему. Тогда ими придется заниматься плотнее. И заниматься мне, а не Лоскуткову, потому что средства допроса у ментов сильно ограничены – подумаешь, целлофановый мешок на голову наденут или противогаз напялят с перекрытым дыхательным клапаном. Нас учили действовать более эффективно – путем простого отжатия болевых точек. И никаких следов не оставляет. А болевой шок по какой-то странной физиологической особенности тесно связан с центрами мозга, отвечающими за разговорчивость. И все проблемы решаются.

Досматривать комедию с «Хондой» было некогда. Лоскутков свою машину берег, не хотел по грязи ездить, и пришлось нам вместе с ним и с компьютерщиком Славой отправляться на моей старой «развалюшке».

– Когда машину новую купишь, майор? – поинтересовался Лоскутков, усевшись на переднее сиденье и наивно пробуя захлопнуть дверцу. Откуда в нем такая глупость? Скорее всего, это врожденное.

На отечественных машинах такого возраста дверцы изнутри не захлопываются. Пора это знать.

– Когда разбогатею, – я приподнял дверцу и осторожно «вставил» ее на место с улицы. Выйти без моей помощи Лоскутков тоже не сможет.

– А когда ты разбогатеешь?

– Вот этот вопрос следует задавать моим заказчикам, а не мне. Но пока подобная перспектива мне не светит.

Аккуратно брызнув грязью из ближайшей лужи на чистые стекла стоящей рядом «Волги» с «мигалкой», я выехал. Очень хотелось поторопиться, словно чувствовал, что кто-то может меня опередить. Как назло, попали в коридор красного света на перекрестках. И потому добирались почти десять минут. На стоянке у подъезда подозрительных машин, к счастью, мы не узрели. Но я проявил осторожность, проехал двор полностью и поставил машину у соседнего дома среди других таких же транспортных старушек. Похоже, там была стоянка какой-то небогатой фирмы, и мы замаскировались под местных. Тем не менее Лоскутков, когда я, как настоящий тюремный контролер, выпустил его, осмотрел двор с обычной подозрительностью. И только после этого вытащил связку ключей.

– Какой только от двери? – Вопрос в холодных рыжих рысьих глазах.

– Разберемся, майор.

Пересекли двор, оглядываясь, словно воры. Так же точно вошли в подъезд. Лифт ждать не стали. Пятый этаж, по странной психологии человека, достигается легко, только если он не последний. И мы, доблестно пыхтя, достигли. Однако застряли перед самой дверью. Майору стоил большого труда, временных и интеллектуальных затрат подбор нужного ключа из связки. Странно, для чего Валентину Чанышеву было столько ключей. Он же по профилю своей деятельности довольно далек от Паши Гальцева.

– Дай-ка, господин мент, я попробую…

Нас когда-то в армии учили обращаться с замками.

– Попробуй, разведчик… Я думал, ты двери привык гранатометом открывать. С ключами – учти! – головой думать надо.

В чем-то он прав. Конкретно в том, что существует разница между агентурной и войсковой разведкой. Но элементы обучения агентов и нам тоже доставались. Кроме того, нас в армии научили думать не так, как учат в милицейской школе. Я подумал, посмотрел на замочную скважину, потом на ключи и с первого раза выбрал нужный.

– Учись, господин мент…

В ответ традиционный выстрел взглядом.

Внешне в квартире все было точно так же, как в тот момент, когда мы ее покинули. Даже удивительно. Здесь же обыск проводила бригада, которую Лоскутков вызвал сразу по нашему прошлому прибытию. Впрочем, чему удивляться. Менты хамеют при хозяевах. Им власть показать хочется. Помню, как проводили у меня однажды обыск – это когда мы с Лоскутковым и познакомились. Тогда книги аккуратно выбрасывались на пол, рядом вываливалось содержимое шифоньера, нюхалось и на вкус пробовалось каждым присутствующим ментом содержимое нескольких бутылок в холодильнике. Как же! Удостоились они чести обыскивать квартиру майора спецназа ГРУ, хоть и отставного. Старались. Здесь стараться было не перед кем, и потому обыск проводили без демонстрации прав и характеров.

– Компьютер там, – показал я Славе.

Лейтенант, к моему изумлению, даже разулся в прихожей. Вежливый мальчик. Я последовал его примеру и вынудил этим поступком Лоскуткова сделать так же. И потом мы прошли за Славой. Он уже включил компьютер. По монитору пробегали строчки загрузки, а лейтенант только качал в восхищении головой и цокал языком.

– Что? – спросил Лоскутков.

Слава посмотрел через левое плечо, словно три раза сплюнуть на майора хотел. Но в глазах светилось что-то такое, что должно было бы проявиться в любом культурном человеке при посещении Лувра.

– Нам бы в отдел такую машину. Одна бы все по скорости заменила…

– Проси начальство.

– Как же, допросишься, мы до сих пор на «четверках» пашем, а здесь «Пентиум-три» восьмисотый. У нас оперативки по тридцать два мегабайта, а здесь пятьсот двенадцать. Понимаете, товарищ майор?

Лоскутков кивнул. Но если не все понял я, то уж он – готов на заклад гениталии под паровозные колеса положить! – легче бы разобрался с внутренними лабиринтами в пирамиде Хеопса. Но перед подчиненными положено по уставу иметь умный вид. Майор и старается.

Слава начал щелкать «мышью», разбираясь с программами компьютера. Но действовал явно неуверенно, не все сразу «схватывая» и понимая в чужой машине, тем более он с такими сложными никогда и не работал.

Я, пользуясь отсутствием хозяев и увидев на столе пепельницу, закурил. Лоскутков остановился перед полкой с книгами точно так же, как останавливался у меня дома, словно цапля, согнув одну ногу. В птичьей позе ему легче читались корешки. Сами книги здесь точно так же, как и у меня, он в руки не брал.

Хуже нет, чем ждать…

– Есть что-нибудь интересное? – не выдержал я через десять минут.

– Нет, – сказал Слава. – С разбега я не разберусь. Надо много часов сидеть. Придется машину с собой забирать. Если это возможно…

Возможно ли это?

Это возможно, хотя и противозаконно. Я посмотрел на Лоскуткова, он ответно попытался убить меня взглядом. И я догадался… Майор не решается взять на себя такую ответственность. И так наше откровенное проникновение в квартиру убитого и подозреваемой не совсем вяжется с тем, что характеризуется словом «разрешено». Здесь больше подходит термин «в связи с необходимостью». Надо сначала выписать ордер у прокурора.

– Ордер выписать сможешь? – спросил я невинно.

– Обоснование?

– Придумай. Факты скользкие, но они у тебя есть.

– Попробую.

– Тогда пока под мою ответственность.

– Договорились. – У Лоскуткова гора с плеч свалилась, но упала, видимо, на меня. – Будешь кочевряжиться, по «сто сорок четвертой» пойдешь – квартирная кража. Намек понял?

– Я не расслышал.

Наше пикирование прервалось звонком в дверь.

Слава молодец, сообразил разуться и подать пример. И шаги наши не слышны. Лоскутков подобрался к дверному глазку, а я осторожно выглянул из окна. Старался спрятаться за шторой, чтобы никто меня не увидел.

Внизу стоял «шестисотый» «Мерседес». Солидная машина. Другого транспорта поблизости не виделось. Водитель открыл дверцу и, раскрыв рот, задрал голову. Всматривался в окна. Не зря я спрятался за шторой. Кто же сюда пожаловал? У меня откуда-то сложилось странное впечатление, что воры-»домушники» не ездят на «шестисотых» «Мерседесах». Номер под таким углом рассмотреть трудно. Вот будет выезжать, тогда и увижу.

Может быть, это и есть те самые заказчики по работе на выборах? Кандидату в депутаты только на «шестисотом» и ездить.

Лоскутков вернулся из коридора. Мент ходит, как старый и опытный вор, неслышно. Даже половицы не скрипят.

– Один человек. Молодой, высокий…

– Второй смотрит на окна из машины. Водила. И третий появился…

Я увидел, как открылась задняя дверца. Обычно на заднем сиденье сидит босс. Выглядеть он, в моем понимании, и должен боссом. Солидно. Но оттуда вылез… Оттуда вылез знакомый человек. Я даже обрадовался этой встрече. А то где его потом искать?

– Мой клиент прибыл.

– Кто? – Майор не рискнул к стеклу приблизиться, чтобы себя не показать.

– Паша Гальцев.

– Опять… – Майор, похоже, не на шутку разозлился. Квартирный вор проявил необыкновенную назойливость. – Надо брать. Сначала этого, на лестничной площадке.

Прозвенел второй звонок, а сразу за ним и третий.

– Нет, – не согласился я. – Это разведка. Сейчас он спустится и вернется вместе с Пашей. Вот тогда и будем брать…

Я вдруг с тоской вспомнил лестничную площадку. На улице дождь. Мы прошли через мокрый и грязный двор. И топтались перед дверью, пока Лоскутков мучался с ключами. Мне трудно сказать, насколько тренирован взгляд Паши Гальцева, но я бы недавний чей-то приход заметил сразу. Следы явно не успели еще высохнуть.

Лоскутков прогулялся к двери.

– Лифт уехал, будем ждать визита, – сказал уже нормальным голосом. – Следи за ними, я пока вызову машину и передам насчет гостей, чтобы, в случае чего, перехватили «Мерседес».

И взялся за телефон.

А я и так от шторы не отходил. Вот вышел из подъезда парень. Высокий, крепкий. Похож на охранника или телохранителя. Походка и манера держать себя соответствующие. Подошел к остальным. Водитель закрыл машину, подбросил ключи и ловко поймал, изображая из себя ухватистого и решительного парня. Гальцев что-то со смехом сказал и двинулся к подъезду. Первый парень за ним следом. Водитель вразвалку пошел последним. Тяжелый случай с этим водителем. Ему на пиджак материала надо столько, сколько мне, Лоскуткову и Славе вместе взятым.

Теперь к двери. Приготовиться. Обуться хотя бы, чтобы не пришлось бегать за кем-нибудь босиком по лужам. Не люблю сырость. Да и при случае каблуком бить сподручнее, чем пяткой. А то у меня в армии была травма – трещина пяточной кости. Это после прыжка с парашютом со стометровки с принудительным раскрытием купола.

Теперь – работать. Ухо к замку.

Лифт зашумел достаточно скоро. Однако я не услышал близкого характерного лязгающего звука дверей. Значит, остановился он на другом этаже. Вроде бы никто в подъезд не входил. Это определенно они. Остановились, должно быть, этаже на третьем. Заклинили каким-то предметом дверь, чтобы никто не пытался лифтом воспользоваться в неудобный момент. Соображают.

Лоскутков со Славой тоже обулись. Пистолеты только у меня и Лоскуткова. Лейтенант безоружен – он не оперативник. Кулаки его, мне кажется, тоже стоят не слишком много. Компьютерщику больше пристало головой работать. Только в нашем случае головой желательно уметь бить, а потом уже думать. Надежды на Славу мало. Но лишь бы не мешал. Майор свой пистолет приготовил – дослал патрон в патронник. Мне пока оружие доставать рано. А патрон у меня всегда дослан, согласно привычке спецназовца ГРУ. Нам так полагалось, в отличие от остальной армии и ментов, носить оружие по уставу.

Я занял первую позицию. В соответствии с физической подготовкой. Слава с Лоскутковым вынуждены были спрятаться за шифоньер. А это по крайней мере – пять шагов по дуге. Значит, четыре секунды в мусорное ведро выброси, и чертовски неудобное положение для вступления в схватку. Если противник зайдет в дверь прямо и не вверх тормашками – а на это надеяться особо не стоит, ты окажешься к нему боком. И будь готов получить удар, если у него достаточно хорошая реакция. Не хочешь – делай лишний шаг и дай ему возможность приготовиться. Тогда удар может быть сильнее.

Как тут себя вести?

Но нам уже не до выбора. Архитекторов бы самих сюда, на наше место. Они явно не додумали – такая скверная для засады планировка квартиры. Как ни крутись, а сначала оказываешься в одиночестве против всех.

Замерли, расслабленные, как крадущиеся кошки…

Снова звонок. Вкрадчивый какой-то, настораживающий. Естественно, звонок – он только звонок, обыкновенный, электрический, и не может быть вкрадчивым – любой мент понимает. Конечно, тогда подавно понимаю я, поскольку я не мент и никогда им не был. Но все равно – мы, сидя в засаде, именно так ощущаем его.

Вот. Началось…

Металлическое шевеление в замке. Спокойное, без нажима. Меньше минуты понадобилось народному умельцу Паше Гальцеву, чтобы справиться с довольно сложным механизмом. Он в самом деле великий талант. Не зря его по всей России ищут.

Скрипнула петля. Шагов не слышно.

Ждут?

И мы ждем. Нас тоже не слышно.

Теперь скрип половицы. Совсем рядом. Визитер передвигается осторожно и вот-вот должен появиться из-за косяка. Но следовало в детстве его поскромнее кормить, чтобы таким тяжелым не вырос и не скрипел под ним пол.

Итак, ребята, в порядке очереди, становись!

А что дают?

В лоб дают!

Появился один. Ростом выше меня сантиметров на пять. И покрепче физически. Такого лучше отрубать сразу.

Но я же предупредил, что здесь в лоб дают…

Шаг вперед – быстрый, кошачий. Короткий резкий удар основанием ладони прямо в лоб. И затылок с треском бьется о косяк. Сотрясение мозга гарантирую. Это тот, что поднимался и в первый раз. Но не успел он осесть на пол, как – не скажу даже кто-то – что-то отодвинуло его и закрыло весь дверной проем.

Водитель.

Ключи на пальце крутит и идет вперед, как карьерный бульдозер «Т-800». Ростом он пониже первого, но тяжелее килограммов на тридцать. А за спиной водителя еще остался Паша. Если он не дурак, то может и смотаться. И надо дать возможность Лоскуткову принять участие в беседе. Тет-а-тет с Гальцевым. Слава пусть ему помогает или в стороне стоит и в ладоши хлопает – мне помехи не нужны. Я сориентировался верно, отступил от широкой груди водилы, но не в комнату, где Лоскутков уже вышел из-за шифоньера, а в короткий, но достаточно широкий коридорчик на кухню. Водила шагнул ко мне. Молодец! Люблю работать с увлекающимися натурами. Смелее, дружок, смелее. Видишь же, как ты меня напугал своим животом. Вперед!..

Еще мой шаг назад. Еще его шаг вперед. Все. Путь для Лоскуткова свободен. И мне места хватит, чтобы попытаться этот «бульдозер» положить на жесткий пол мягким боком.

Из коридора шум. Лоскутков со Славой бросились туда. У Лоскуткова в руке пистолет. Слава – вижу в щель между стеной и «бульдозером» – вылетел назад спиной. Но не от удара. Удар достался Лоскуткову. Майор не встал, похоже – аут, а Слава – упорный интеллектуал – устремился в коридор снова.

«Бульдозер» попытался ударить. С размаху, всем весом. У меня было время, чтобы трижды три раза подумать, куда уклоняться. От правой его руки я все же предпочел уйти влево и ударить вразрез точно так же, как он – прямым, только со всей возможной резкостью.

«Бульдозер» – вот ведь что значит большой вес и тупая голова – устоял на ногах. Крепкая натура. Но руки у него бессильно опустились и ключи от «шестисотого» «Мерседеса» упали на пол. Я ударил еще трижды. Два раза кулаками, третий раз локтем. «Бульдозер» только слегка качнулся и наклонился вперед. И в меня вцепился. В одежду. Чтобы не упасть. Пальцы тренированные. Всю свою жизнь, продолжительностью лет, наверное, тридцать пять, баранку крутил. Похоже, с самого раннего детства, с пеленок. Иначе откуда такая железная хватка… За рукава меня держит и «рулит». И я ударить не могу – если только из куртки выскользнуть… Но раздеваться с помощью такого швейцара неловко, да и расстегнуть куртку трудно. И вижу, что в коридоре ситуация начинает мне совсем не нравиться – уже упал Слава. Сейчас Паша Гальцев сюда ввалится. А у меня руки заняты.

«Бульдозер» так и стоял, согнувшись. Скоро должен бы и в себя начать приходить. Это ни к чему. Сначала я ударил правым коленом в челюсть и голову его слегка приподнял, чтобы левому колену не мешала. Потом левым с замахом, но резко в печень. Если голова слишком кирпичная для кулака, то печень вовсе не обязательно должна противостоять лягающемуся мустангу. Он сел на колени и разжал руки. А в дверном проеме уже появился Гальцев, наступивший на спину безмятежно лежавшему лицом вниз Славе.

Я шагнул к нему в стойке. Он оценил мои успехи в схватке с двумя противниками по заслугам и отступил на шаг. А следующий шаг я сделать не успел. «Бульдозер» ожил, двумя руками вцепился мне в одну штанину, а зубами в другую. Мне оставалось только выскочить из штанов, чтобы вступить в схватку с Пашей, но квартирный вор вдруг засмеялся над моим положением, блеснув ослепительно белыми зубами, и стремительно исчез из поля зрения. Я понял почему. У майора Лоскуткова упорства и упрямства хватит на целый райотдел. Даже потеряв сознание от удара Гальцева, он не выпустил из рук пистолет. И сейчас уже поднялся на четвереньки. Пистолет по-прежнему в руке. Талантливому «домушнику» не слишком хотелось получить пулю только за удовольствие подраться с человеком, обе штанины которого находятся во вражеском плену. И потому он ретировался.

«Бульдозер» хотел приподняться, используя мои ноги вместо костылей. Пришлось еще раз отбить себе локоть – теперь о его затылок. Последнего удара ему хватило, чтобы успокоиться и решиться на краткосрочный отдых.

И как раз к этому моменту подоспел наряд, который вызвал Лоскутков.

– Гальцев где? – прошипел майор.

Говорить он в полный голос не мог. Удар «домушника», похоже, повредил менту челюсть.

– Кто? – спросил сержант.

– Парень в коричневой куртке.

– На лестнице нам навстречу попался. Сюда послал, сказал, что здесь квартиру грабят. Мы и побежали быстрее. Лифт-то не работает.

А вот зарычать одновременно со стоном Лоскутков умудрился достаточно громко. Второй стон раздался почти в унисон. Это встал на четвереньки лейтенант Слава.

Глава 7

1

Лейтенант отделался легче майора. Ему достаточно было только умыться, и он уже мог одним глазом все видеть. Относительно сложившейся ситуации – нормальное положение, как мне показалось. И потому он начал смотреть – видимо, от обиды за непочтительное с ним обращение – более зло, более старательно и несколько более эффективно. А возможно, лейтенант решил, что поскольку он пострадал в этом помещении, то имеет право на компенсацию. И начал тщательный осмотр всех компьютерных причиндалов, что имелись в доме. В надежде, как я догадался, что-то и для себя найти. По крайней мере, очень долго он копался в какой-то коробочке, рассматривая содержимое. Если зрение и скудные знания мне не изменяют, то его заинтересовали блоки оперативной памяти. Для самого компьютера они явно лишние, потому что больше «оперативки», чем там поставлено, втолкать уже невозможно. Разве что на другой компьютер…

С полки лейтенант вытащил какой-то прибор и коробку с толстыми дискетами.

– Это ZIP, – радостно сообщил он. – И целая коробка дискет к нему. Вот где должны храниться важные данные. То, что не нужно Чанышеву на жестком диске, он должен переписывать на дискеты для ZIPа.

Что такое ZIP, даже я знаю – устройство для записи данных на дискеты большого объема. Лоскутков страдал от боли в челюсти и лишнее спрашивать не старался. Он и саму челюсть придерживал рукой, чтобы на куски, наверное, не рассыпалась, но смотрел внимательно, чтобы мы ничего не упустили. Еще больше его мучили, видимо, запоздалые душевные страдания. С пистолетом, да еще вдвоем, ментовские офицеры против одного молодого вора выглядели, надо сознаться, неважно – упустили…

Что бы они вообще делали без отставного майора спецназа ГРУ? Хорошо хоть моя парочка уползти не успела. Задержанные сейчас молча сидели на полу, прислонившись к стене, – их просто не стали пока поднимать. Так спокойнее для всех. «Бульдозер» тупо улыбался непонятно чему. Я даже грешным делом подумал, что он после моих ударов с собственным умом поссорился. Первый же из визитеров, которого я принял за охранника, все пытался скованными наручниками руками потрогать затылок. Прилично, кажется, расшиб себе голову о косяк. Кровь стекала за шиворот и, похоже, щекотала. Парень криво ухмылялся. А я рассматривал сам косяк – не сдвинулся ли он с места, не треснул ли где: нехорошо все-таки портить чужой интерьер, тем более если пришел без приглашения и вообще в отсутствие хозяев.

– Ты, что ли, мне накатил? – спросил парень, когда я убедился в целостности косяка, подошел к нему вплотную и стал в упор рассматривать.

– Не расстраивайся, на допросах тебе еще добавят…

– А тебе так прямо на хате. – И он без запинки выдал мой домашний адрес.

Вот это он зря… Вот чего не люблю, так это соседей по пустякам беспокоить. И так несколько месяцев назад сначала Лоскутков у меня обыск устроил, а соседей понятыми пригласил, потом его самого под моими окнами подстрелили. Теперь и этот – или сам надеется выпутаться, или обещает гостей подослать. А я вообще-то человек гостеприимный.

– Предупреди только, когда пожаловать изволишь. Я чайник заранее поставлю.

– Побалуемся чайком, побалуемся… – парень не унимается. Злопамятный, зараза, хуже Лоскуткова.

– Нет. Извини. Не чайком. Просто у меня дома всегда с горячей водой из крана проблемы. А теплой кровь легче будет с твоего затылка смывать. Для того, понимаешь, и чайник…

– Поглядим.

– Если доживешь, – вступил в разговор Лоскутков. Он слова процеживает сквозь зубы, и оттого голос его кажется странно-смешным и одновременно змеино-злобным. – Я для тебя, сука ты последняя, специальную камеру подготовлю. Там ребята опытные сидят, проверенные. В первый же час тебя опустят…

Это подействовало лучше любого удара. Глаза парня затравленно скаканули с майора на меня, потом обратно. Ответить он, чтобы не обострять отношения, не решился. И правильно.

У Лоскуткова в руках его документы.

– Знаю я этого сукиного кадра, – говорит мне. – Боевичок сраный… Бывший старший лейтенант ОМОНа. Надоела ему нищенская ментовская зарплата, решил однажды еще подработать и попался – погнали. Можно было бы и по статье оформить, да выкрутился. А надо было дело до конца доводить…

Парень молчит. Посматривает на мои руки и на руки майора. Ожидает – с какой стороны будут бить больше.

– Так что? – Лоскутков низко наклонился к его лицу. – Знаешь, что в камере с бывшим ментом сделают?

Молчание в ответ. Угрюмое и дремучее, как лес в сказках про Соловья-разбойника.

Знает.

– Что вам надо было в этой квартире?

А вот теперь все стало ясно. Парень бросил короткий взгляд на «бульдозера». При нем говорить не решается. Лоскутков, к сожалению, неправильно сориентировался. Дожимать не стал, хотя дожать можно бы было. Всегда надо продолжать атаку. И при напарнике все бы он выложил после обещания майора. Более того, сразу бы поставил себя в такое положение, что помощи от пославших сюда ему ждать бы уже не пришлось. Это тоже важно. Майор оплошал. Склонился над вторым.

– Что здесь надо было?

– В сортир сходить хотели. Понимаешь, на улицах все общественные туалеты в пивбары переоборудовали. Говорят, ваш мэр лично сортирами торговал и мелочь на сдачу недодавал. Непорядок. Куда человеку по нужде податься? Вот и вспомнили, что здесь хата пустует…

– Ничего, – успокоил его Лоскутков, – теперь параша рядом с твоей шконкой стоять будет. Это очень удобно.

«Бульдозер» широко улыбнулся и замурлыкал себе под нос мотивчик из популярной песни.

Вышел из второй комнаты Слава.

– Что еще забрать надо?

Майор ему ответил только злобным взглядом. Он сам не знал, что нужно забирать из этой квартиры, не знал и не понимал, почему так настойчиво, с риском для свободы кто-то пытается сюда попасть.

А я решил исправить ментовскую ошибку – первого парня дожать, пока не остыл. Все же в армейской разведке лучше учат проводить допросы, чем в ментовке. Оно и понятно, нам зачастую приходилось это делать в условиях боя. Для повторного допроса времени может и не быть.

– Мыло возьми, – посоветовал я Славе.

– Зачем? – не понял он ситуацию, и бровь на его «зрячем» глазу удивленно поднялась вверх – ходячая комедия ужасов, а не лейтенант.

– А вот этому другу задницу намылить… – кивнул я. – Он уже готовится к сеансу камерного секса.

Теперь и Лоскутков понял ситуацию. Снова склонился над бывшим омоновцем.

– Мне долго некогда болтать. Что здесь надо было?

– Деньги… – сказал вдруг «бульдозер». – Десять тысяч баксов здесь должно бы быть.

За деньгами, насколько я понимаю, на «шестисотом» «Мерседесе» не ездят. Даже если это и десять тысяч баксов. Откровенно врет и дает подсказку товарищу.

– Что здесь надо было? – я тоже склоняюсь над первым. – Что?

– Деньги… – говорит он, но уже так неуверенно, что даже менту заметно: клиент «созрел».

– Гальцев знает, что здесь был обыск. Значит, деньги забрали бы. В последний раз спрашиваю, – нажимает майор. – Что здесь надо было?

Молчание. И потом почти шепот:

– Компьютер…

Камерный секс парню не по вкусу…