Текст книги "Самый быстрый"

Ракша развела руками, иронично улыбаясь, и сразу стало понятно: она в курсе, что Фортуна слегка повлияла на общественное мнение. Это плохо, ведь нет никаких доказательств кроме показаний моего внутреннего я и татуировки на руке сбежавшего бармена.

«Дай ей в морду, – капитан был готов повышать ставки. – Она же над тобой издевается. Покажи силу, с тряпками никто не разговаривает. И про этого хвостатого не забудь – помнишь, что он там плел, когда мы его догнали?»

«Не собираюсь я никого опять бить! – возмутился я про себя, обращаясь исключительно к Горину. – Мы здесь работаем по-другому».

Разумеется, я очень хотел прояснить связь бармена из «Оникса» и таинственной убийцы из прошлого. Но нельзя же просто всем бить морду. Корпорации связаны международным Договором, что регулирует отношения людей и игигов, а также национальными и местными законами. Нам запрещено просто так причинять добро и наносить справедливость по собственному усмотрению, если это не связано с интересами «Рускосмоса».

– Я прошу о содействии, Ракша, – в голове всплыли протоколы переговоров с бандами, советы, полученные на тренингах в школе «Рускосмоса». Как же давно это было. Голая теория, но это точно лучше советов Горина. – Если твои люди не виноваты, я принесу искренние извинения. Расследование все равно состоится, но мы оба можем решить все быстрее и проще.

– Буду ждать результатов, что накопают ищейки, – гордо вздернув нос, ответила лидер «Волков». – А теперь извини, Спринтер, у нас дела. Расходимся.

«Ты это так и оставишь? – возмутился в моей голове Горин. – Спустишь на тормозах?»

Он резко замолчал, словно почувствовав, что на этот раз я не пойду у него на поводу. Одно дело побег из больницы и безобидное расследование без пострадавших, другое – конфликт с бандой. И это я не беру в расчет, что тут минимум два игига.

«Испугался? – Горин сменил стратегию. Как наивно. – Наверно, так же испугался, когда убивали сестру?»

«Не смей!»

«А что ты мне сделаешь, трус? Мямлишь, когда ниточка к ее убийце совсем рядом. Надо просто протянуть руку».

В голове полыхнуло одновременно болью и гневом. Меня даже не удивило, откуда капитан знает про Олю – скорее всего, опять мысли мои прочитал. Какое это имеет значение, если он прав во всем остальном?

– Эй, Ракша! – я окликнул хозяйку бара под радостные восклицания Горина. – Мы еще не договорили!

Глава 3

– Хочешь сразиться, Спринтер? – Ракша хищно оскалилась, демонстрируя звериные клыки. – Смотри, замучаешься потом отчеты писать! Еще и извиняться придется!

– Это уже мое дело…

Едва я успел договорить, бандитка, считав мой настрой, мгновенно включила силовое поле. Портативные генераторы стоят дорого, но не дороже целой челюсти, когда рядом спидер. Хорошо, что я не стал спешить с атакой – подлови меня Ракша такой штукой на ходу, и быть бы мне лепешкой.

Мне пришлось замедлиться, чтобы попытаться пробить защиту – чем выше кинетическая энергия, тем крепче силовое поле. Не единственный, но самый распространенный способ остановить бегуна в скоростном режиме. А я в таком случае должен действовать от обратного, и теперь вместо того, чтобы красиво уложить сразу всех за пару секунд, придется действовать постепенно. Для начала вывести из игры «шестерок».

Франт оказался довольно ловким и сообразительным – выпустил ракету из своей трости, чтобы взрывом разворотило асфальт на моем пути. Убить не убило бы, однако врезаться в осколки на скорости – так себе удовольствие. Хорошо, что я не только бегаю быстро, но и соображаю.

Перехватив миниатюрный снаряд, я отправил его обратно. Как и задумывал Франт, ракета врезалась в асфальт, только рядом с ним. Пожилого игига откинуло к ближайшему дереву, и он затих. Минус один. Заодно зацепило администратора Диму, он медленно опустился на корточки и, обхватив голову руками, стал тихо завывать. Минус второй. Теперь против меня осталась только Ракша.

В боевой трансформации она принимала форму получеловека-полуволчицы, быстрой и смертоносной. Помня об этом, я прошел сквозь ее щит на обычной скорости и применил захват. Бандитка выругалась, профессионально выскользнув из моих рук. Силовое поле она отключила, но буквально на миг. Отпихнув меня ногой, резвая дамочка совершила кувырок назад и оказалась в нескольких метрах от меня, снова сверкая защитой. А потом, отращивая на ходу зубы и когти, рванула ко мне.

«Кажется, тебя сейчас порвут», – заметил Горин.

«Почему-то все считают, что если силач доберется до спидера в ближнем бою, то обязательно победит».

«А это не так?»

«Если действовать с умом, то нет».

В этот момент Ракша пробежала половину пути между нами, я ускорился, затормозил в считанных сантиметрах от ее защиты, а потом одним рывком сорвал канализационный люк прямо перед ней. Вернулся на исходную и как раз успел увидеть, как не ожидавшая этого бандитка рухнула вниз. Серьезно Ракша не пострадает, поможет силовой щит, но поостынет она сто процентов.

– Поговорим? – я заглянул в разверстый люк и увидел, как бандитка отряхивает костюм, изрыгая проклятия на хинди.

«Мужик! – одобрительно прогудел Горин. – Красиво ее обыграл».

Я мысленно поблагодарил его и галантно подал руку своей недавней сопернице. Вспышка ярости, спровоцированная капитаном, прошла, и теперь я не мог не думать о том разносе, который мне устроят за эту драку. Впрочем, если Ракша захочет пойти до конца, мне теперь уже нечего терять.

– Какой взгляд! Будто хочешь испепелить, – Ракша задрала голову и протянула изящную тонкую ладонь.

Что ж, кажется, вот теперь мы поговорим.

«Смотри, как бы она не ударила исподтишка», – предупредил капитан.

«Она бандит, рядом с ней я всегда готов к удару в спину», – честно ответил я. Нам в корпорации еще в детстве объяснили, как устроен этот мир, и те, кто не верил, очень скоро оказывались в больнице или на кладбище.

Ускорившись, я легко вытянул Ракшу из канализационного люка. Она принюхалась к себе, поморщилась, а потом позвала по-прежнему дрожащего администратора:

– Дима, подойди сюда.

Паренек послушался. Рядом, охая, возник Франт – он крутил головой, явно пытаясь размять шею. Сильно приложился о дерево, но старался держаться.

– Рассказывай, что ты знаешь, – игнорируя Франта, я требовательно посмотрел на модника со сбившимся «топ кнотом», и тот, сглотнув, перевел взгляд с меня на Ракшу. Та кивнула.

Пока мой тезка из «Оникса» собирался с духом, я внимательно осмотрел его. Нет ли татуировок с ящерицей, как у сбежавшего чернявого? Нашивок, наклеек, значков – чего угодно? Паренек был чист с виду, но пока не понятно, что ему известно и почему он выкрикивал столь странные отговорки, когда я поймал его.

– Я… я не могу говорить, – наконец, выдавил из себя Дима и побледнел. – Меня заставили!

– Стоп! – я поднял указательный палец, пытаясь успокоить парня и вернуть его разговор хоть в сколько-нибудь логичное русло. – Почему тебя, если виски принес бармен?

– Одна… посетительница, – сбивчиво принялся объяснять парень. – Я не запомнил ее лица, все как будто в тумане… или размыто. Нет, не могу! Не могу!

Глаза модника внезапно налились кровью, он принялся хрипеть, словно его кто-то душил. Он даже привстал на цыпочки и приложил руки к горлу – как будто пытался освободиться от невидимой петли. Ракша, увидев это, среагировала быстрее меня.

– Франт! – бросила она усачу.

– Никого нет! – с неподдельным ужасом в голосе ответил тот, и я понял, что он применил свое тепловое зрение.

Простенькая способность, но против невидимок-убийц ничто не работает лучше.

– Его что-то убивает… Спринтер? – Ракша посмотрела на меня, и я все понял.

Если убийцу не найти, то почему бы от него просто не убежать. Я подхватил продолжающего дергаться администратора и рванул в сторону. Если на него действительно напали, уже скоро мы будем за радиусом поражения любого оружия и способностей.

«Держись, парень», – волновался где-то у меня в голове Горин.

– Ее глаза… – Диме словно стало лучше, я даже остановился.

Но это было последнее предсмертное усиление. Тело у меня на руках расслабилось и повисло.

«Дерьмо», – только и сказал капитан.

Я ничего не ответил. Ненавижу смерть! Продолжая удерживать еще теплое тело незадачливого администратора, я вернулся к бару и аккуратно положил его на землю. Из «Оникса» выбегали встревоженные посетители и персонал, кто-то вызывал «скорую». Ракша подошла ближе, склонилась над парнем, ее недоумение проглядывало даже через маску.

– Если даже бегство не помогло, значит, он сам… Похоже на инсульт, – прохрипел Франт, он тоже подошел ближе. – С острой дыхательной недостаточностью, так бывает.

– Раньше он был врачом, – пояснила мне Ракша.

Лицо Димы перекосило, правый уголок рта съехал вниз, придавая мертвому пугающее выражение сломанной куклы. Сколько прошло времени, пока я его таскал туда-сюда? Меньше минуты!

«Я, конечно, не врач, но какой-то странный инсульт, – подал голос капитан Горин, подкрепляя мои подозрения. – Мгновенный. Обычно человек может несколько часов жить до оказания помощи».

– Значит, что-то другое, – пробормотал я, не сразу обратив внимание, что говорю вслух.

«Нейротоксин? С ним бы бегство не помогло, – предположил внутренний напарник. – Причем наверняка тот же, чем и тебя траванули. С другой стороны, кто и когда успел…»

Человеческий гомон вспорола пронзительная сирена «скорой». Фургон немецкого производства, из новых, с разгона влетел на площадку перед кафе, распугивая зевак.

«Адрес, – прорычал Горин. – Узнай адрес того чернявого, надо срочно к нему!»

За всем происходящим я и вправду забыл, что изначально хотел говорить с барменом.

– Есть подозрения на нейротоксин, – я подошел к молоденькой докторше, что осматривала Диму. Да, он труп, но медикам нужно подтверждение. А еще они обязаны выяснить, что именно случилось. – Возьмите все необходимые анализы, причем срочно. Копию результатов отправьте в филиал «Рускосмоса» на имя Спринтера.

– Разумеется, – с готовностью ответила девушка, посматривая на меня с нескрываемо благоговейным интересом. – Я вас узнала…

Вежливо улыбнувшись докторше, я вернулся к Ракше и напрямую задал ей вопрос о бармене Саше. Та кивнула, достала планшет и через пару мгновений показала мне таблицу с адресами сотрудников. Изящный указательный палец ткнул в одну из строчек. Александр Сафронов, Сиреневый бульвар.

Я мчался по улицам ночного Торжка, огибая редкие автомобили и многочисленных прохожих – погода для конца лета стояла отличная, и люди предпочитали прогуливаться пешком. Всего через пару минут я уже был на северо-восточной окраине города и стучал в дверь покосившегося частного домика.

«Ломай! – предложил Горин. – Ломай, кому говорю! Потом разберешься – он либо от тебя прячется, либо его уже прикончили, как того!»

«Я могу запросить ордер на обыск, думаю, мне не откажут», – я задумался, сколько правил сегодня уже нарушил.

«Будешь ждать, найдешь еще труп! – взорвался капитан. – Сколько раз такое бывало, когда преступник обгонял тебя на считанные минуты! Ломай! Угораздило же меня попасть в голову трусу!»

«Нет, это меня угораздило заполучить в паразиты истеричку!»

Я не остался в долгу, а потом, не обращая внимания на витиеватую ругань Горина, плавно придал себе ускорение и буквально выдавил дверь. Внутри горел свет, пищала микроволновка, оповещая о недавно разогретой пище. Я шагнул в сторону кухни, и моим глазам предстало шокирующее зрелище. У стены стоял набитый вещами рюкзак, а рядом на полу скрючился его владелец. Черноволосый парень с перекошенным лицом и невидящими глазами. Услышав или даже скорее почувствовав мое появление, бармен повернулся ко мне и попытался что-то сказать. Но выходил лишь нечленораздельный скулеж.

Я присел рядом, его тело напоминало сведенную пружину. И почему нас, игигов, не учат оказывать помощь?.. Я подался вперед, чтобы подхватить тело, протянул руку – если дотащить его до больницы, может, врачи что и успеют. Но тут бармен вцепился в меня…

– Отдай! Отдай мне! – он заорал, а потом, словно вложив в этот вопль последние силы, замер, моментально ослабив хватку.

Из него одним махом ушла жизнь. Вот он еще смотрит на меня, и вот его взгляд уже стеклянный. Такой, как бывает лишь у мертвецов. Жутко. И привыкнуть к подобному невозможно.

«И этот с инсультом? – словно в пику мне, буднично удивился Горин. – Какой у вас, однако, опасный мир. Люди так и горят на работе. Если когда-нибудь тебе предложат поработать в баре, шли их подальше».

«А тебя можно послать?!» – я покачал головой и отправил своему отряду сигнал тревоги с геопозицией. Вот, называется, сделал незаметную вылазку из больницы.

Два трупа как с куста.

* * *

В маленьком доме, где жил бармен, в один миг стало не протолкнуться. Скорая помощь, полиция, игиги из нашего филиала. Не только мои обычные соратники, но и Нюхач. Абсолютно не боевой. Его искра – сверхъестественное обоняние. Некоторые за глаза называли этого парня Ищейкой и даже Собакой. Он не обижался, но говорить о себе так в открытую не позволял.

Он был нарасхват в полиции, и муниципалитет едва успевал отстегивать «Рускосмосу» деньги. Именно наш Нюхач вышел на след зареченского маньяка, терроризировавшего северную часть города и окрестные села. Он пресек наркотрафик по Вышневолоцкой водной системе. И на его счету помимо всего прочего были сотни раскрытых угонов, ограблений, убийств.

Однако сейчас Нюхач был в явном недоумении. Он подошел ко мне, мы по обыкновению поздоровались ударами кулаков. Затем последовала небольшая пауза.

– Спринтер, ты сумел меня озадачить, – он почесал свой курчавый затылок. – Со мной это впервые, если не считать тот случай в Боровичах. Нет никаких следов.

Капитан Горин в моей голове чертыхнулся, и я последовал его примеру, вслух помянув Кингу. Нюхач с готовностью закивал в ответ.

– Вот и я о том же, – он пожал плечами. – Из запахов в доме только те, что принадлежат пострадавшему. Никого постороннего не было здесь около недели. Малинка совсем слабенькая, еле видно… Похоже, девушка. Если только ее найти и спросить, но думаю, это мало что даст.

Порой, когда Нюхач, сбивался на понятные только ему объяснения, возникало ощущение, будто он бредит. Или странно шутит, поэтому большинству людей с ним было трудно общаться. Дело в том, что запахи он воспринимал сразу всеми органами чувств и мог описывать пиццу из «Чикен Хауза» как «желтую с густыми нотками шелестящей разогретой кожи». А про очередную женщину, с которой ходил на свидание, рассказывал, будто она пахнет «громко и оранжево».

– Получается, нейротоксин или что-то такое ему дали в другом месте? – уточнил я.

– Слушай, я бы вообще не напирал на какой-то яд, – доверительно сказал Нюхач. – Тут что-то другое… Возможно, менталист.

Такую версию я тоже начал было рассматривать, но смущали некоторые нестыковки. Во-первых, все игиги, способные влиять на мозги, на строгом учете. А во-вторых, человечество давно изобрело нейроблокаторы, которые сводят на нет старания большинства менталистов. Сомневаюсь, что «Волки» не озаботились такими препаратами для своих людей. Откровенно говоря, я не верю, что сильный «мозголом» способен разгуливать под носом «Рускосмоса», «Защиты» и даже простой полиции, которую негласно поддерживаем мы, игиги.

«Я бы на твоем месте не отбрасывал версию этого хмыря, – задумчиво проговорил капитан Горин, вслушивающийся не только в наш разговор с Нюхачом, но и в мои мысли. Странно, я уже как будто начал к этому привыкать. – Если в вашем мире есть сильные гипнотизеры, им вовсе не обязательно заявлять о себе. К тому же это может быть гастролер».

Мой внутренний напарник путал понятия «менталист» и «гипнотизер», но ему было простительно. Самое главное, он четко уловил суть – игиг, способный воздействовать на чужой разум, вполне мог скрываться. Да, империя скрупулезно ведет особый реестр людей с искрой, сверяет его с подобными перечнями других стран. Да, фанаты не менее тщательно создают картотеки кумиров, куда входят не только герои, но и бандиты. И да – все это постоянно обновляется, перепроверяется, верифицируется. Но кто сказал, что каждый, в ком пробудился дар, тут же бежит об этом рассказывать?

«А гастролер – это кто?» – я решил уточнить, что имел в виду капитан Горин.

«Преступник, который совершает свои правонарушения не там, где живет», – терпеливо объяснил мой напарник. – Как гастролирующий артист, только от бандитского мира».

Гастролер… Я словно открыл для себя новый вкус этого слова. Пусть Горин и странный, но он умеет логически мыслить. В конце концов, почему мы действительно ограничиваем себя родным городом и даже страной? Взять тех же Оборотня и Жабу, которые успели покуролесить в Вене, прежде чем попасть в общеимперский российский розыск.

В памяти снова всплыла женщина с того пожара, разделившего мою жизнь на до и после. Ее никто так и не нашел, я все эти двадцать лет рыл форумы и сетевые энциклопедии в надежде наткнуться хоть на какой-то след. Но желто-коричневый костюм и маска с ящерицей были в реальности, они мне не приснились и не почудились.

И вот, возможно, еще один случай. Есть жертвы, есть неявные следы чужой искры, а самого игига нет. Следы татуировки ящерицы… Каковы шансы, что новый таинственный убийца – это та же, кого я искал все эти годы?

– Эй, Спринтер, ты здесь? – от размышлений меня отвлек встревоженный голос Нюхача. – Ты что-то понял? Есть идеи? Или просто завис?

– Пока не знаю, – я покачал головой. – Впрочем…

Мимо нас как раз несли мертвого бармена. Я жестом попросил санитаров остановиться, откинул серую простыню и взялся за еще теплую руку. Между большим и указательным пальцами чернела татуировка ящерицы.

Горин тогда не соврал. Вот только что мне теперь с этим делать?

Глава 4

В палату я вернулся уже глубоко за полночь. У работников «Оникса», оказавшихся замешанными в моем отравлении, констатировали диагноз «обширный инсульт». С острой дыхательной недостаточностью, ставшей причиной обеих смертей – парни попросту задохнулись. Однако никаких следов и зацепок на тему того, кто и как это сделал, не было. Обоих убрали быстро и безжалостно, чтобы ни я, ни полиция ничего не узнали. Вот почему я ворочался на ставшей внезапно узкой койке и не мог уснуть.

«Как думаешь, кому ты мог так насолить? – капитан Горин явно горел желанием раскрыть столь странное дело и поэтому вернулся к тому, с чего все началось. К моему отравлению. – Я так понимаю, врагов у тебя немало. Вспоминай, кого недавно выпустили из тюрьмы, кто убежал недобитый… Кстати, имей в виду, что больше всего следует опасаться не тех, кто шумит и откровенно угрожает, а тех, кто ведет себя тихо. Они молча действуют».

«Это логично», – я кивнул.

Мы стояли друг напротив друга в темной пустой комнате, между нами струился желтый свет лампы. Как оказалось, туда можно попасть в любой момент, если сосредоточиться, закрыв глаза. Это было гораздо удобнее, чем разговаривать мысленно с самим собой. Тут я хотя бы видел своего внутреннего собеседника, и воспринималось это не так… безумно, что ли. Мы с Гориным открыли такой способ случайно. В изнеможении рухнув на койку, я закрыл глаза, продолжая мысленный диалог. И тут же очутился в комнате с лампой. Продрал веки – очнулся в палате. Снова смежил их – вернулся в пристанище капитана. Удобно. Главное, как выяснилось, не давать ему возможность занять место под лампой. Но он, к его чести, пока не стремился меня оттеснить.

«У меня только одна мысль на эту тему, – я рассуждал вслух, наблюдая за реакцией Горина. – Женщина со значком ящерицы на маске. Та, кого я видел на пожаре».

Двадцать лет… Ровно двадцать лет прошло с тех самых пор, как я потерял сестру. Но только сейчас история внезапно получила свое продолжение, тем более неожиданное с учетом проделанной мною работы. Все это время я искал таинственную незнакомку, перелопатил кучу справочников и форумов, но не нашел и намека на женщину в желто-коричневом костюме. Ящериц было хоть отбавляй. Даже банда с этим названием действовала в Калмыкии. И еще с десяток похожих «коллективов» в разных концах Земли. Были даже похожие татуировки, отличавшиеся лишь формой хвоста, головы и лап. Но не было никого с ящерицей на маске. Даже астраханская девушка-игиг с этим прозвищем и мощной регенерацией выбрала своей эмблемой когтистую лапу рептилии.

«У меня бывали похожие случаи, – кивнул Горин, неожиданно сев на пол в позу бабочки. – Отложенный рецидив… Убийцы, много лет успешно скрывавшиеся от правосудия, словно получали какой-то толчок и пытались убрать свидетелей, которые о них благополучно забыли. А случалось и так, что люди подолгу жили ожиданием мести и потом наносили решительный удар».

«Я тогда был ребенком, – последовав примеру капитана, я расположился в медитативной позе, осознав, что так гораздо удобнее даже в мыслях. – За что мне было мстить?»

«Ты рассказывал, что какой-то Кремень продал долг твоего отца «Гадам», – напомнил он. – Не думал, что кто-то давно заточил зуб на твою семью и нанял этих отморозков? Так сказать, для отвода глаз, чтобы самому не мараться. Ведь, насколько я понял, у вас тут все совсем по-другому… Как у нас больше ста лет назад. Родовые интриги, вендетта и все дела».

«Вообще, все началось не так давно, хоть и до моего рождения, – я облизнул пересохшие губы и удивился, как такое возможно в мыслях. – Мой прадед, заядлый картежник, проигрался в пух и прах, набрал кучу долгов, вновь все проиграл. Да-да, представь, все банально… Ему пришлось распродать почти все родовые имения, землю, отдать сбережения. Остался лишь дом в Торжке, и то чудом. А потом вдруг выяснилось, что от прадеда остались еще долговые векселя, которые совсем недавно предъявили отцу как наследнику. Кто же знал, что их в итоге перепродадут бандитам… Тем самым «Гадам». Нашу семью тогда в основном кормила радиостанция, созданная отцом еще вместе с дедом, и доход от нее постепенно увеличивался. Но бандиты потребовали деньги сразу. Потом тот пожар… Пришлось опять влезть в долги – восстанавливать дом и радиостанцию».

Я вспомнил те бесконечные дни и месяцы на одной крупе, безумные переработки отца. Маме пришлось достать из пыльного ларчика швейный набор и без конца кроить, вышивать и штопать. Как родители в таком состоянии воспитали меня и еще вытянули Васю с Лизой – до сих пор уму непостижимо.

«Да уж, в мире особо ничего не меняется, – странно усмехнулся Горин, продираясь через мои мысли. – Бедность, кредиты, долги, игромания. Конкуренция в бизнесе. Разборки и передел сфер влияния. Радиостанция, конечно, вряд ли такой уж лакомый кусочек, чтобы из-за нее людей сжигать. Но я просто уверен, что громкий разбой – это операция для отвлечения внимания. Скорее всего, «Гадов» наняла та женщина, о которой ты говоришь. И возможно, что сама она не должна была попасться вам с сестрой на глаза. Например, что-то искала, пока Анаконда с Саламандрой изображали атаку беспредельщиков. И не рассчитали, что вы с сестрой побежите наверх».

«Ты знаешь, в этом что-то, наверное, есть, – задумчиво кивнул я. – Я пока не могу представить, что ценного могли искать в студии, но вот твоя идея с отвлечением внимания… В ней что-то есть».

«Ты же не из вежливости так говоришь? – капитан с подозрением посмотрел на меня. – Это ты брось. Я в полиции такого насмотрелся, тебе и не снилось. Женщины роды изображали, пока их мужья магазины чистили…»

Я вспомнил, как буквально вчера подручные Серпа атаковали вертолетную базу, чтобы оттянуть силы столичных игигов от торговой площади в центре Торжка. Логика та же, и Горин зря обижается, будто я не поверил. Очень даже может быть, что убийца Оли что-то искала у нас. Только что? И как это связано с сегодняшним покушением?

«К Кингу вежливость», – я покачал головой, отвечая Горину.

«К кому?» – переспросил Горин.

«К Кингу, – повторил я. – Это один из драконов, мифическое существо. Хотя некоторые верят, будто он существует».

«Понятно, – неопределенно кивнул капитан, нахмурившись. – Ладно, черт с ним, с этим Кингу. Лучше подумай, может, ты что-то упускаешь. Что у вас было ценного, что стоило бы украсть? Или, наоборот, уничтожить?»

«Диски, – мелькнуло у меня в голове. – Когда мы с Олей взбежали на чердак, она держала в руках компакт-диски. А потом просто бросила их в огонь… Может, зацепка здесь?»

«Может, и здесь, – подал голос напарник, и я в очередной раз убедился, что мысли от него не скрыть. – Поговори с отцом. Если там на самом деле ничего не было, одной версией станет меньше. Как вариант, это может быть компромат… На кого-нибудь высокопоставленного. Подумай об этом».

И вновь Горин выдал дельную мысль. Тот пожар выбил меня из колеи, и я старался всячески гнать от себя все, что с ним было связано. У отца ведь было влияние, финансовые проблемы не исключают авторитет, с ним считались. Но случались у него и конфликты. С Морозовыми, Рябушинскими, Бергами и другими промышленниками, акционерами крупных корпораций. Весь в деда, который основал радиостанцию и не жалел представителей бизнеса, плюющих на закон.

Мог у отца оказаться дома компромат на кого-то влиятельного? Возможно… Мне не хотелось думать про него плохо. Я верил, что он сделал бы все от него возможное, чтобы защитить семью. Что рисковал с умом и делает так до сих пор. Но я понимал, что разговор на эту тему должен состояться. Пора вылезать из кокона и расставлять все точки над нужными буквами.

«Эх, мне бы получше разобраться в ваших порядках… – Горин явно прочел мои сомнения и попытался отвлечь. – Чувствую себя как за границей, хоть страна и та же».

«Ты же мои мысли читаешь, – я пожал плечами, радуясь возможности переключиться с неприятных мыслей. – Запоминай, анализируй. Я буду подсказывать».

«Понимаешь… – капитан задумался. – Для тебя же это все само собой разумеющееся. Вот приходит тебе в голову мысль, ты же ее не объясняешь. Это как… предположим, я тебе говорю, что родился еще до распада Союза. Как бы ты это понял?»

«Ну… – я напряг память, вспоминая историю. – Ты про Южно-Африканский Союз? Нет, не подходит – он никуда не делся. Союз трех императоров? Так он пока только в проекте…»

«Вот видишь, – капитан развел руками. – Мне бы лучше книги, статьи, какие-нибудь фильмы документальные. Пока в больнице валяешься, включал бы что-нибудь познавательное».

В такие моменты Горин начинал напоминать мне совесть. Или маму, которая мягко объясняла нам в детстве, что помимо игр есть дела. Но предложение действительно было резонным. Я открыл глаза, включил телевизор, настроил его на интернет-канал и нашел популярную документалку про появление первых игигов.

Усталость при этом стала нестерпимой, очень хотелось спать. Горин, видя мои страдания, осторожно предложил поменяться местами. Мол, я буду спокойно предаваться объятиям Морфея, а он в моей шкуре – чинно смотреть сериал и набираться ума. Заодно он предложил поковыряться в сети и, используя свои познания, еще раз поискать татуировки с ящерицей. Мой засыпающий мозг принял эту идею с благодарностью, но осторожность, присущая всем корпоративным игигам, потребовала подстраховки.

Горин, конечно, не дурак, а потому не станет рисковать, действуя в одиночку. Наши порядки он знает плохо, и это мягко сказано, отрицательный опыт у него уже есть. Разве что попытается воспользоваться моей искрой, и именно эта возможность способна его соблазнить. Значит, надо ему объяснить, что это опасно без подготовки, что он может погубить нас обоих… А лучше сразу рассказать ему о законе Раптора. Возможно, все будет проще, чем я думаю.

«Если тебе взбредет в голову…» – начал было я, но капитан меня остановил.

«Можешь не продолжать, – сказал он. – Я понял, о чем ты».

«Не хочу, чтобы ты подумал, будто я пытаюсь хитрить, – я не собирался полагаться на слова, мы оба должна были убедиться во всем на практике. – Расскажу тебе историю. Подробности ты еще узнаешь из документалки, так что для начала коротко: за двести лет существования игигов ученые исследуют искры, пытаются их понять, даже опыты ставят. К примеру, в девяностых одного британского игига, его звали Раптор, разнесло на кусочки во время сражения с черными игигом…»

Я замолчал, наблюдая за реакцией Горина. Он слышит не только мои слова, но и видит верхний слой мыслей – хорошо, так он точно не будет делать глупостей.

«Так вот, – я продолжил. – Раптор был любимцем британской публики, членом королевской семьи, и это все знали. Его до последнего пытались спасти и решились на рискованную операцию – пересадили мозг в новое тело. Он прожил потом еще сутки, но сохранил при этом свой дар. Так и выяснилось, что искра не привязана к телу. Может, к мозгу, может, к душе…».

«Намекаешь, что мне не светит так быстро бегать? – усмехнулся напарник. – Да, признаться, я думал об этом. Но хотел с тобой обсудить отдельно».

«Не намекаю, а говорю, что для этого есть очень большая вероятность. Но мы же хотим знать точно? Так как насчет эксперимента? Переформулируем закон Раптора».

«А давай!» – глаза Горина загорелись.

«Касание», – напомнил я.

Он кивнул, я протянул руку вперед, мы сжали друг друга стальной хваткой, а потом словно в танце поменялись местами. Я отступил в сторону, Горин сделал шаг в круг света. И сработало… Я потерял контроль над телом, но оказался на месте капитана: мог видеть и чувствовать все, что происходит в реальности.

«Попробуй побежать… – подсказал я. – Начинаешь как обычно, а потом просто чувствуешь, что можешь все быстрее и быстрее».

– Ага, – ответило мне мое же тело, а потом, топая, принялось носиться взад-вперед по палате.

Под руководством капитана, который до последнего надеялся коснуться моей искры, оно совершало дикие прыжки, задевало о стены, затем выскочило в коридор, пронеслось мимо удивленной дежурной медсестры, что-то буркнуло про бессонницу и вернулось назад. Закон Раптора подтвердился, удовлетворенно подумал я. Дождавшись, пока грустный Горин в моем теле завалится на койку, уткнувшись в экран телевизора, я сделал шаг из-под лампы и провалился в блаженное небытие.

Ну, чем этот попаданец может мне навредить, думал я… Идиот, что сказать.

* * *

Очнулся я от резкой боли в затылке. В ноздри ударило холодной ночной сыростью, смешанной с запахами Петербуржского тракта – асфальтом, соляркой и разгоряченным металлом проезжающих мимо Торжка фур. В голове была каша, я с трудом пытался свести воедино тот факт, что заснул в больнице, а проснулся рядом с домом убитого бармена Саши.

Едва пришло осознание, воздух потонул в полицейских сиренах, а темнота замерцала синим и красным – от проблесковых маячков было не укрыться. Возникло ощущение, будто к старому деревянному домику слетелись все патрули города. Начав с вежливого вопроса, что происходит, я в итоге обложил своего внутреннего напарника всеми мысленными эпитетами. Особенно смачно у меня получилось приложить его «паразитом» – от этого прозвища Горин искренне злился. Однако делал я это уже на бегу с максимальной скоростью.