Текст книги "Самый быстрый"

Глава 6

«Итак, все началось с попытки меня отравить, – сказал я. – Какая-то неизвестная женщина-менталист использовала обычных людей, чтобы устроить покушение. Оба мертвы, причем убили их весьма изощренным способом. У одного на руке оказалась татуировка с ящерицей, как на маске убийцы из прошлого. Какая связь?»

«Неизвестная банда, – предположил Горин. – Секта. Международная террористическая организация».

«Все может быть», – одобрительно кивнул я.

«А еще не исключено, что татуировки – это конспирация для отвода глаз, – у капитана заблестели глаза. – Если они не хотят, чтобы их раскрыли, тут все средства хороши. В моей практике было, когда бытовые убийства пытались замаскировать под серию…»

«Какую серию?» – и снова гость из другого мира сбил меня с толку.

«Боже, какой дивный мир… – пробормотал Горин. – Серия – это серийные убийства. У каждого маньяка-психопата есть свой почерк. Этим, бывают, пользуются обычные преступники, чтобы сбить полицию со следа».

«Теперь понятно, – я снова кивнул. – У нас тоже так говорят, но до «серии» не сокращают… Идем дальше. Ночью ко мне в окно попытался залезть международный бандит-наемник, но ты его засек и преследовал до Сиреневого бульвара. Не исключено, что это была ловушка с целью меня выманить. Для чего?»

«Вариант первый – убить, – моментально предположил Горин. – И второй: подставить. Лично я склоняюсь к этому. Как я уже говорил, есть ощущение, что это Геккон меня вел, а не я его преследовал. Уж поверь моему опыту – в наружке я в свое время собаку съел».

«В наружке?..» – в голову пришла сказка о Мышке-норушке, но Горин явно имел в виду что-то другое.

«Наружное наблюдение, – пояснил он. – Это когда ты следишь за подозреваемым, но делаешь это так, чтобы тот ничего не понял и даже не заподозрил».

«Продолжай», – кивнул я.

«Когда у тебя есть опыт, ты такие вещи легко считываешь, – пояснил Горин. – При желании он легко мог от меня уйти, но каждый раз в последний момент словно бы случайно раскрывался… Честно говоря, я бы поверил, что он не очень хорошо умеет прятаться, вот только когда человек внезапно сливается с деревом или со штукатуркой, а потом очень глупо появляется – это слишком уж натянуто».

«Значит, точно вел, – согласился я. – Враги, кем бы они ни были, знают про мою скорость. Я легко мог догнать Геккона и схватить его как нашкодившего котенка… Сомневаюсь, что такой опытный бандит это не учитывал и ничего не подготовил».

«Выходит, и на тебя есть управа? – капитан улыбнулся. – Ну, давай, чисто теоретически – что он мог сделать?»

«Да что угодно, – я пожал плечами. – Стоило мне потерять его из виду, и он ушел бы в невидимость. Дождался бы, пока я снова не замедлюсь, и тогда бы напал. Еще есть куча артефактов, созданных игигами-техниками…».

Пока я объяснял это Горину, сам понял, что переоценил себя. Это в прямой драке с бандитами, как бывает у нас обычно, у них просто нет времени спрятаться. А тут… Способности этого афганского убийцы словно идеально подходили для того, чтобы водить меня за нос.

«Получается, тебя зачем-то хотели привести к дому бармена, – подытожил Борис. – Там что-то затевалось, и твое появление кому-то было просто необходимо. Я все же за попытку тебя подставить, а не убить».

«А зачем тогда бить по затылку? – возразил я. – Понимаю, если бы я туда пришел, а там – еще один труп. И полиция очень вовремя. Но в итоге меня вырубили, а Геккон, скорее всего, скрылся. Нелогично».

«Есть еще одна мысль… – задумался Горин, нахмурившись и глядя куда-то прямо перед собой, мимо меня. – Когда ты мне рассказал про Геккона, я еще подумал: зачем наемника такого высокого уровня использовать для такой несерьезной подставы?»

Я чувствовал, будто что-то от меня ускользает. Действительно, почему нельзя было использовать кого-нибудь из местных бандитов? Того же Стеклянного, например. Это наш местный невидимка, чьи выходки терпят до поры до времени. Как раз был бы повод его закрыть… Но нет, мой таинственный недоброжелатель нанимает преступника международного уровня, безжалостного убийцу, на совести которого, как говорят, жизнь катарского шейха Салмана и покушение на американского президента во время его визита в Персию.

«Как вариант, – Горин, между тем, продолжал свои рассуждения, – подставить планировали не тебя, а его. Наняли, чтобы заманить в ловушку игига из этой вашей лиги справедливости… А в итоге, скорее всего, ты бы его и прикончил. Или скрутил. Знаешь, сколько в моем мире таким образом преступников провоцируют? А они, бедолаги, ведутся…»

«Слишком сложно», – я с сомнением покачал головой.

«Ничего сложного, – возразил капитан. – Один бизнесмен нанимает киллера, чтобы убрать конкурента, а киллер оказывается из органов…»

«Из органов? – я беспомощно посмотрел на Горина, представляя себе чудовищного конструкта вроде тех, что используют биоманты. – Киллера?»

«Беда мне с тобой, – вздохнул капитан. – Киллер – это наемный убийца. А органы – это органы внутренних дел, полиция. В итоге конкурент жив, а заказчик переезжает из комфортабельного особняка в барак с минимальными удобствами и не особо дружелюбными соседями».

«Понятно, – я улыбнулся, когда все встало на свои места в этой странной речи. – Но в таком случае я бы знал о ловушке на Геккона. Нас, корпоративных игигов, не используют втемную».

По крайней мере, так считается официально. Но я и в самом деле не сталкивался с тем, что меня или кого-то из сослуживцев не предупредили об их участии в какой-либо операции.

«Справедливо, – согласился Горин, но было понятно, что это отнюдь не единственная его идея. – А вот теперь давай поговорим о неприятном. Ты уверен в своих коллегах?»

«Думаешь, у меня есть повод кому-то не доверять? – я искренне удивился. – Мы вместе работаем много лет, а в корпорациях платят столько, чтобы у игигов даже мысли не возникало уйти в какую-нибудь банду».

«Тем не менее, супербандиты существуют, – резонно возразил капитан. – Взять ту же индийскую красотку-оборотня…»

«Ее зовут Ракша», – напомнил я.

А сам задумался. Когда-то меня тоже сбивал с толку факт существования банд. Будучи сначала ребенком, затем подростком, я никак не мог взять в толк – зачем игиги становятся преступниками? Почему невидимки вместо того, чтобы ликвидировать террористов, идут грабить банки? Что за причина толкает громил на убийства и разрушения? Главы корпораций из кожи вон лезут, чтобы заманить к себе на службу даже средних игигов. Да, во время падения осколка и атаки черных можно погибнуть. Но разве не лучше умереть героем, спасшим тысячи жизней, чем бандитом, укравшим чужие деньги и погибшим от полицейской пули?

Сперва мне казалось, что я нашел корень проблемы – финансы. Мне хорошо знакомо было понятие бедности, ведь наша семья принадлежала к разорившемуся аристократическому роду. А ведь игиги из самых низов и вовсе с детства испытывают нужду. Но потом я узнал о программах вроде «Приюта», о государственных и корпоративных субсидиях, о школах для одаренных. О патронатных колледжах для людей без искры. И тогда запутался окончательно. На помощь пришел папа.

– Понимаешь, сын, – говорил он, – некоторым настолько дорога свобода, что они готовы ради нее отказаться от денег и всяческих благ. Представь себе сына кого-то из Шуйских. Или Ширинских-Шихматовых. Вырос на всем готовом, от завидных невест нет отбоя, денег – куры не клюют. Идет он на службу, к примеру, в твой «Рускосмос», и там приходится слушать людей, которые к аристократии никакого отношения не имеют. Обычных, без искры. И они им командуют, этим золотым мальчиком, посылают его на смерть, заставляют убивать. А что такое жизнь в банде? Свобода! Никто над тобой не властен, только ты сам. И даже если ты не главарь, с тобой считаются, спрашивают твое мнение, возможно, даже советуются. Потом у многих это проходит… Они понимают, что поменять мир сложнее, чем они думают. И возвращаются.

– Но многие же остаются, – возразил я тогда.

– Все правильно, – закивал отец. – Потому что игиги, как и люди, несовершенны. Есть те, кому нравится убивать. Кто наслаждается чужой болью… Кому нравится мучить и издеваться.

Лицо его в тот момент потемнело, и я понял, что перед его мысленным взором возникла горящая гостиная. Обломки студии и обгоревший труп дочери на пожарище…

С тех пор я больше не мучил отца подобными расспросами. Старался во всем разобраться сам. Кое-что объяснили в учебке «Рускосмоса». Многое давали понять книги и фильмы. А еще – гости семейной радиостанции. Как тот же Толстов, который пообещал отцу приехать на следующей неделе и все-таки провести с ним отмененный из-за осколка эфир.

«Эй! – Горин подошел ко мне, одной рукой тряс за плечо и махал другой перед лицом. – Ты здесь или на седьмом небе?»

«Извини, задумался, – пробормотал я, возвращаясь к нашему разговору. – Ты прав, среди игигов есть и преступники. Но те, кто работает в корпорациях, к ним не относятся».

«Почему? – спросил Горин. – Даже топ-менеджеры нередко идут против совета директоров. А уж о промышленном шпионаже я и вовсе молчу».

«Промышленный шпионаж у нас тоже бывает, – кивнул я. – Но очень редко».

«Что за наивность? – хмыкнул Борис. – Все главы корпораций невероятно честны?»

«Да нет, все проще, – я пожал плечами, поняв, что сейчас придется объяснять Горину прописные истины. – Взять, например, «Русатом» – они занимаются всем, что связано с ядерной энергетикой. Строят станции по всему миру, обслуживают их, помогают справиться с возникающими проблемами…»

«Чернобыль?» – непонятно спросил капитан.

Кажется, так назывался город на юге империи. Маленький и очень старинный вроде нашего Торжка. Но при чем он в разговоре об атомной энергетике?

«Ну, авария на ЧАЭС? Атомной станции? – Горин считал мои мысли и попытался, как он думал, объяснить. – Радиационное заражение, рыжий лес, ликвидация последствий… У меня отец, кстати, там работал, на КрАЗе обломки возил».

«В Чернобыле нет никакой станции, – кажется, я понял, что имел в виду мой напарник. – Если ты об этом… Так вот, никто больше в мире этим не занимается, только «Русатом». И красть технологии никому смысла нет. Это же как отдельное государство, кто против него пойдет?»

«Понятно, – протянул Горин. – Монополисты, значит. Ладно, об этом я не подумал. А что, космосом тоже больше никто не занимается? Только Россия?»

«Одно из редких исключений, – я покачал головой. – У британцев, немцев, французов тоже свои корпорации есть. У японцев тоже. Поначалу даже какие-то интриги были, но теперь это просто бизнес. Хочешь зарабатывать – трудись».

«Хорошо, но банды! – Борис не торопился отступать. – Это же отвратительно – у вас тут в каждом городе есть супергерои, почему позволяете существовать и супербандитам?»

«Потому что не все члены банд – преступники, – ответил я, вызвав у Горина приступ хохота. – Это способ выпустить пар, понимаешь?»

Я не просто повторял слова отца, я прекрасно все это понимал и сам. Да, есть перегибы. Но в целом наши предки придумали хороший механизм для аккумулирования протеста.

«Банды в любом проявлении – это зло, – не унимался Борис. – А зло нужно уничтожать. Вор должен сидеть в тюрьме, а вор-игиг и подавно. Чтобы даже в мыслях не было суперсилу, или как вы там ее называете, искру использовать в преступлениях. Каленым железом!»

«Не кипятись, – я постарался снизить уровень страстей. – Есть такие, как «Дети дракона», и это, как ты говоришь, зло. Но есть банды, которые не убивают… Кингу лысый, да если бы не банды, у нас была бы толпа свихнувшихся игигов-одиночек, которые бы несли возмездие во имя собственных амбиций! Пусть лучше они выпускают пар, а потом берутся за ум!»

«А эти твои «Гады» тоже взялись за ум? – рявкнул Горин, и это вновь стало ударом под дых. – Убив твою сестру, они тоже таким образом выпустили пар?»

Я чувствовал, как вновь закипаю. Не могу сказать, специально ли капитан меня так провоцировал, но в любом случае надо сдержаться. Я уже помахал кулаками под лампой и поставил его на место. Но если делать так постоянно, грош мне цена… Мне и моим убеждениям.

«Ладно, извини, – буркнул Борис. – С «Гадами» я перегнул… Просто представил, как мне в моем мире кто-то говорит, что Стервятник просто выпускает пар…»

«Стервятник – это…» – начал я.

«Тот, кто меня убил, – подхватил Горин. – Кровавый мясник, командовавший бандой таких же зверей в человеческом обличье. Грабил машины и не оставлял никого в живых. Ни тех, кого обчищал, ни случайных свидетелей. Мы его долго выслеживали, вычислили того, кто его покрывал в наших рядах, и тут… Надеюсь, парни за меня отомстили. И за меня, и за всех, кого этот черт закопал».

Какое-то время мы помолчали. У обоих была своя боль, и, по всей видимости, мы пока не готовы делиться друг с другом. Зато я теперь понимал, почему Горин так напирает на то, что в наших рядах может быть предатель. Он сам пережил подобное. А еще точнее, как раз и не пережил…

«Скажи прямо, – заговорил я после затянувшейся паузы. – Ты кого-то подозреваешь?»

Я никогда особенно не задумывался о своих соратниках по «Рускосмосу». Теснее всего мы работали с Ехидной, Фортуной и Щитом с Броненосцем. Нюхач в основном действовал в сцепке с полицией, а потому мы редко пересекались на заданиях вроде недавнего, когда нужно было не допустить появления черных игигов. Но этими пятерыми команда «Рускосмоса» не ограничивалась. Еще была Тень, которая вопреки своему прозвищу не становилась невидимой и не проходила сквозь стены. Она умела телепортироваться, и это сильно выручало ее в драках, когда эта мрачная брюнетка со стрижкой каре уворачивалась практически от любого удара. Был Молчун, который обладал огромной силой и медвежьими когтями, был летающий Гермес, кинолог-дрессировщик Кошатник, управляющий кем угодно, но только не кошками, и технарь Кулибин. Со всеми ними мне тоже доводилось работать в команде или попарно.

«Если честно, я не очень доверяю Ехидне, – Горин смешно пожевал губами, словно у него что-то застряло во рту. – Девчонка она, конечно, симпатичная даже в маске, но… Не понравилось мне, что она тебя вырубила в том баре. Щит тихушник, себе на уме. Броненосец читается как открытая книга, наивный такой добродушный амбал…»

«Ехидна действовала по протоколу, – сказал я, хотя и мне самому, если честно, было не очень приятно. – Ты был в моем теле и напал на гражданского – так это выглядело. Она не хотела проблем».

«Допустим», – Борис поморщился и замолчал.

«А Фортуна? – уточнил я. – Ты ничего не сказал про Фортуну».

«Приятная девушка, – Горин не сразу нашел, что ответить. – Я так понимаю, она у вас кто-то вроде штатного психолога? Не люблю я их, если честно… Странные они и слишком позитивные. Она мне такой же в целом показалась. Эмоции немного наигранные, но для них это норма».

«Значит, Ехидна… – я задумался. – Мы с ней в одной подготовительной группе были, я ее знаю лет пятнадцать. И остальных примерно столько же…»

«Как ее на самом деле зовут? – Борис впился в меня внимательным взглядом. – Анюта, Светлана, Рахель, Ашхен? Не знаешь? Вот и не говори, будто вы много лет знакомы. Тебе известны их образы, и то, что вы вместе употребляете виски в «Ониксе», еще не делает вас друзьями».

Мне очень хотелось поспорить с Гориным, но подспудно я понимал, что он хоть отчасти, но прав. Тайна личности – незыблемое право игига. И та же Ехидна могла быть, к примеру, как Ольгой Романовой, младшей племянницей императора, так и дочерью графа Львова или даже раскаявшейся преступницей вроде Росянки. Не просто же так она пропала после инцидента в Новосибирске?

«В общем, я предлагаю действовать так, – подытожил Горин. – Собираем информацию, в открытую не высовываемся и осторожно прощупываем твое окружение. Сперва Нюхач – я так понял, что он кто-то вроде моего коллеги, полицейский. Напиши ему про Геккона, тем более что рапорт ты о нем уже подал, никакого секрета нет. Если этот афганский бандит как-то наследил, тебе об этом наверняка расскажут. И своим из отряда напиши. Только не прямо. Пригласи их сюда, мол, тебе скучно тут взаперти. Делай упор на свое отстранение. И особо при этом не любопытствуй, чтобы не вызвать подозрений. Слишком настойчивый интерес привлечет лишнее внимание».

Я отметил, что Горин перестал продавливать свою линию. Он не пытался командовать, он именно предлагал. Неужели у нас все же получится делить одно тело на двоих и не конфликтовать? Хотелось бы.

Глава 7

Пока мы рассуждали, Нюхач сам позвонил по видеосвязи. Я открыл глаза, махнув Горину, принял вызов, и на экранчике появилось хмурое лицо игига-ищейки.

– Привет, бегун, – вне зависимости от настроения Нюхач всегда как будто бы улыбался своим бородатым лицом. – Я смотрю, ты решил приключения на свою пятую точку найти? В корпорации все на ушах стоят – ритуал призыва осколка, трупы, ночной визит афганского наемника в тихий Торжок… Ты кому дорогу перешел, сознавайся?

– Геккона нашли? – я проигнорировал вопрос Нюхача и задал свой.

– Не просто нашли, – покачал головой тот. – Нет больше Геккона. Так что тебя пора уже из Спринтера в Черную Смерть переименовывать.

Я похолодел. От звонка Нюхача можно было ожидать чего угодно, но это просто выбило меня из колеи. Даже Горин в моей голове изумленно кашлянул, а потом выругался. Игиг-ищейка, увидев мою реакцию, грустно усмехнулся.

– Геккон зачем-то поперся в дом на Сиреневом бульваре и нарвался на полицейскую засаду, – принялся рассказывать он. – Наши тоже были поблизости – на случай, если придется сражаться с игигами. Дежурили Ехидна с Фортуной, они-то его и нашли. Лежал в переулке мертвый с блаженной улыбкой. Вскрытие показало инсульт. Можешь себе такое представить?

Слова про инсульт выбили меня из колеи. Администратор и бармен из «Оникса», теперь вот игиг-наемник, который зачем-то пытался пролезть ко мне в палату. Все трое умерли от сильнейшего кровоизлияния в мозг – я не врач, но даже мне понятно, что три раза – это уже точно не совпадение.

– В общем, сиди-ка ты, Спринтер, как мышь, – Нюхач, увидев, что я потерял дар речи, выдал свой вердикт. – Я не знаю, с кем нам пришлось столкнуться и чего он хочет, но боюсь, что все очень серьезно. Нейроблокаторы с этого дня все в корпорации принимают два раза в сутки в обязательном порядке. Думаю, ты уже это знаешь. И жди сегодня гостей.

Теперь я понял, зачем к моим лекарствам добавили ту капсулу. Руководство «Рускосмоса» тоже не верило в случайности и опасалось новых атак неизвестного менталиста.

– Жалко, что ты его упустил, – Нюхач тем временем продолжал говорить. – Похоже, знатно тебя приложило, потерял хватку… Я уверен, конечно, что временно. А с другой стороны, эта тварь могла тебя и убить – насколько я знаю, на его счету бегун из Китая. Как там его?.. Не помню. Поймал парня на артефакт с искривлением пространства. Ну, как у Урусовых. Тот забежал вроде как на стадион, а потом иллюзия пропала, и он на четырехстах километрах врезался в стену.

– Да уж, – только и смог выдавить я, но не из-за судьбы Сяо Мина, того самого китайского спидера. Я до сих пор был под впечатлением от жестокости неизвестных преступников, косящих своих же соратников как бесполезную саранчу.

– И непонятно еще, что его привело на Сиреневый, – добавил Нюхач. – Мы думали, что он должен был забрать какую-то ценную вещь, как раз его способности маскировки бы пригодились. Но полиция все перерыла вверх дном, и ничего, за что можно было зацепиться. Я втайне надеялся, что там что-то из осколков было… Это хотя бы логично. Но нет, такие вещи я хорошо чую. И еще непонятно, зачем он к тебе поперся и лишь потом в дом к убитому. Просто никакой логики. Вот так, Спринтер.

Я поблагодарил Нюхача за звонок и за информацию, попросил его держать меня в курсе дела и попрощался. Кингу лысый, такого в моей жизни еще точно не было!

«Кто такие менталисты?» – спросил Горин, не давая мне погрузиться в себя.

«Игиги, которые могут воздействовать на психику, – пояснил я. – Ты их по незнанию как-то гипнотизерами назвал… В общем, ты понял, что дело – дрянь?»

«Разумеется, – сказал капитан. – Но даже если тебя съели, есть как минимум два выхода… Это я к тому, что вся эта чертовщина – не повод бездействовать. Нейроблокаторы помогут против гипно… менталистов»?

«Должны, – не очень уверенно ответил я. – То есть обычно они помогают. Иначе бы от мозголомов проходу не было. Вот только наемник уровня Геккона точно должен был принимать эти препараты, и в то же время он мертв…»

«Ясно, – вздохнул Горин, считав мой скепсис. – Будем надеяться, тебя пронесет. Но сегодня точно нужно затаиться. Эх, я-то хотел предложить опять сбегать в Сиреневый и еще раз там все изучить…»

«В другой раз, – я тоже об этом думал. – Если там, конечно, еще будет, что искать. Ты же слышал, Нюхач и полиция все там перетряхнули. А сегодня тогда просто посмотрим фильмы по нашей истории, объясню тебе, что к чему. А еще на территории центра есть тренировочный полигон – для реабилитации пациентов. Там можно будет побегать».

«Физнагрузка – это правильно, – одобрительно проговорил капитан. – Нельзя терять форму. Кстати, я вот о чем подумал. Если ты бегаешь быстрее машины, то что будет, когда наденешь ролики?»

Поначалу я было отмахнулся от мысли, показавшейся мне глупой и несерьезной. Однако потом прикинул, что идея Горина не так и плоха, и черканул сообщение папе. Напрямую семья не может отправлять мне посылки, чтобы не нарушить конфиденциальность, однако специально для игигов была создана служба анонимной доставки. Так, с этим разобрались, теперь…

– Привет, Броненосец, – я набрал нашему громиле, чтобы по совету Горина заявить о себе.

– Спринтер, – его лицо расплылось в улыбке до ушей. – Дружище, нам тебя не хватает. Тут просто какой-то ад творится. Мы постоянно наготове, у полиции облавы постоянно. Ночью наши девчонки в засаде были. Помнишь Геккона?

– Убит, – кивнул я. – Мне уже Нюхач позвонил сегодня.

Поговорив с Броненосцем еще около минуты, я понял, что от него точно ничего интересного не добиться, и, попросив его заглядывать, как только появится время, повесил трубку. Следующей в моем списке была Ехидно – я не мудрствовал лукаво и обзванивал коллег в алфавитном порядке.

– Ты сегодня ночью выходил из больницы? – вместо приветствия сказала девушка. – Я слышала, ты на Геккона охотился, и тот неожиданно умер. Смотри, бегун, ты начинаешь меня пугать…

То ли подозрения Горина повлияли, то ли Ехидна и вправду вела себя не совсем обычно, но мне показалось, будто она слишком скрупулезно выпытывала у меня детали прошедшей ночи. Я поведал ей официальную версию, Ехидна с заметным скепсисом покачала головой и сама предложила меня навестить. После этого девушка сослалась на подготовку какого-то важного отчета и закончила разговор.

Следующей стала Фортуна. Вызов она приняла с улыбкой, причем такой обворожительной, что Горин в моей голове поперхнулся. Неудивительно – в нашем маленьком Торжке эта девушка в розовом считалась королевой красоты.

– Все будет хорошо, – она успокаивала меня своим мелодичным голосом. – Вся корпорация на ушах, столичная команда, как я слышала, готова к отправке в любой момент. С Гекконом, конечно, неясная ситуация, однако это тоже не повод волноваться…

– Фортуна, – я не выдержал и улыбнулся. – Вот я ведь знаю, что ты сейчас применяешь искру, а все равно приятно. Говоря откровенно, у нас тут полный швах, люди умирают, по городу расхаживает неизвестный менталист-убийца… А тебя послушаешь, и на душе спокойно.

Борис саркастично фыркнул.

– Паника делает только хуже, – она пожала плечами. – Уверена, ты и сам прекрасно справляешься, я только фон создаю. Но мне все равно приятно, спасибо.

И она лучезарно улыбнулась, озарив серость палаты словно кусочек солнца. И снова, считав в моей голове этот наивный эпитет, Борис принялся издавать непонятные звуки. Может, он беспокоится, что я могу быть предвзят к Фортуне? Напрасно – во-первых, я к ней привык, а во-вторых, нейроблокаторы гасят и искру эмпатии.

«И ты это… – забормотал Горин почему-то хриплым простуженным голосом. – Заходи, если че…»

Это точно была какая-то шутка, которой я не знал, но все равно было смешно. Пришлось сдерживаться, чтобы не хихикнуть вслух. А Горин тут еще и вой изобразил – впрочем, я все равно справился, спасибо нейроблокаторам, которые и тут помогли. Потом мы еще пару минут поболтали с Фортуной ни о чем, и я перешел к следующему контакту. Щит, пару лет назад сменивший неблагозвучное прозвище Заземлитель, оказался доброжелателен, но сдержан. Впрочем, как и всегда. Ничего интересного он мне не сообщил, повторив все то, о чем мы говорили с другими. Идею зайти ко мне он не озвучил, а я не настаивал. Только просил звонить, если будут какие-то новости. На том мы с ним и распрощались.

Затем, едва я отложил телефон, раздался стук в дверь.

– Здравствуйте, Спринтер, – в палату, не дожидаясь разрешения или хотя бы какой-то моей реакции, вошел высокий седой мужчина в дорогом костюме.

Это был Максим Рябушинский, один из акционеров «Рускосмоса» и представитель семейной династии промышленников. Заодно он возглавлял комиссию по внутренним расследованиям, и его визит был вполне ожидаем. Особенно после череды загадочных случаев.

– Максим Андреевич, – я вежливо кивнул.

«Что за ферзь?» – спросил Горин, но я быстро ответил ему, что обсудим все потом. К тому же никто не отнимал у него возможность читать мои мысли, вот и пусть вникает по ходу действия.

– Полагаю, вы догадываетесь о цели моего визита? – Рябушинский присел на стул для посетителей.

– Разумеется, – кивнул я.

– Тогда не будем ходить вокруг да около. Руководство «Рускосмоса» встревожено – город еще не оправился от атаки «Детей дракона», а тут еще эти внезапные смерти и покушения на корпоративного игига. Скажите, зачем вы покидали больничный корпус, зная об опасности, что вам грозит?

Я мысленно вздохнул – Горин со своей самодеятельностью подкинул мне неприятностей. Разумеется, Рябушинский на моей стороне, ведь любой спидер – это ценный актив для корпорации, но именно поэтому он вправе задавать мне столь неприятные вопросы.

– Решил лично задержать Геккона, Максим Андреевич, – я выбрал линию геройской импровизации. Самое простое алиби, не требующее воздушных замков. – Не хотелось подвергать опасности персонал без искры, поэтому и наговорил про свидание. А сам, пользуясь своими способностями, начал следить за нарушителем.

– Вы знаете, что в корпорации поощряется инициатива, – усмехнулся Рябушинский. – Но любая инициатива должна быть обоснованной. Вы пострадали после атаки культистов, затем после вынужденного отравления. Вам предписано было спокойно лежать в больничной палате, а вы вместо этого решили подвергнуть себя опасности. В итоге Геккона вы при этом не взяли…

– Я понимаю, Максим Андреевич, – на самом деле я очень уважаю «Рускосмос», ведь именно корпорация помогла развить мою искру, позволила заработать так необходимые тогда семье деньги, но сейчас у меня просто не было выбора, кроме как соврать ее представителю. – Сама эта ситуация вывела из равновесия, все-таки не каждый день на меня устраивают покушения. Честно скажу, сорвался… Теперь жалею, конечно же, но ничего не поделать. А у меня просто кулаки чесались, я погнался за ним, но увы, скорость против маскировки… Ему удалось скрыться. Впрочем, вы это знаете.

– Жаль, что он не выжил, – акционер не сводил с меня изучающего взгляда. – А вот если бы вы не устраивали самодеятельность, его бы загнали в ловушку и…

– Прошу прощения, Максим Андреевич, – я вежливо перебил акционера, – он же попал в засаду, и наши игиги из «Рускосмоса» попытались его задержать.

– А вы знаете больше, чем я ожидал, – неожиданно улыбнулся мой собеседник. – Я рад, что вы даже на больничном проявляете подобное рвение. И все же я попрошу вас быть аккуратнее. И советую поговорить с доктором Быковым насчет психолога. Корпоративный игиг должен обладать холодным рассудком. А ваше спокойствие, судя по всему, пошатнулось после той трагедии с «Детьми дракона». Знаете, – он доверительно наклонился ко мне, – я бы, наверное, не выдержал зрелища с людьми, вплавленными в асфальт.

– Да уж, это было неприятно, – кивнув, пробормотал я.

– У бармена из «Оникса» на руке была обнаружена татуировка с ящерицей, – словно бы мимоходом сказал Максим Андреевич. – Вы что-нибудь знаете о такой?

– Не обратил внимания, – я пожал плечами. – А что она означает?

– Мы не знаем, – невозмутимо ответил Рябушинский. – Пока никаких зацепок. Ни одна из известных банд не подходит, одиночки тоже. Рисунок необычный, не совпадает ни с одной из действующих эмблем. Хотя мы, конечно, сделали международный запрос. Вот, посмотрите…

Он достал из аккуратного портмоне распечатанный снимок, на котором была изображена татуировка убитого Саши из «Оникса». Его рука, маска той женщины в огне – на мгновение рисунки словно слились воедино.

– Позволите? – я прогнал свой оживший наяву кошмар, а потом, чтобы доказать самому себе, что я сильнее, потянулся к фотографии.

– Занятная безделица, – неожиданно глаза акционера сверкнули, и он указал на браслет Оли. – Откуда это у вас?

Проклиная себя за неосторожность, я сделал вид, будто судорожно вспоминаю, где взял эту милую чепуху. Снова приходится врать, но тут я сам виноват. Слишком уж эта пирамидка приметная и многое может сказать тому, кто каким-то образом знает о нашей семье.

– Уже запамятовал, – я покачал головой. – Кажется, кто-то из детей подарил во время одного из заданий. Вы же знаете, игигам любят делать подарки. Лично я не отказываюсь, если это просто милый сувенир.

– Понятно, – Рябушинский кивнул. – Что ж, Спринтер, не буду вас более утомлять. Восстанавливайтесь и берегите себя. Не забывайте о нейроблокаторах. Мало ли что. И… дайте мне знать, если вам вдруг станет известно что-либо важное.

Он улыбнулся, встал и, пожав мне руку, ушел прочь. А я посмотрел на пирамидку и решительно снял ее.

* * *

Когда корпорации еще только зарождались, наверное, мало кто мог бы представить, во что они вырастут через десятки лет. Те, что возникли еще на заре капитализма, превратились в глобальные организации, вполне способные соперничать с целыми государствами. Триллионы рублей оборота, монополии на определенные виды деятельности и, что самое важное, огромное влияние на мировую политику. Не напрямую, конечно же.

Спустя полвека после появления первых игигов и череды кровавых войн за независимость колоний человечество подписало Договор. Аристократия получила фактически безграничную власть взамен на невмешательство в дела бизнеса, корпорации стали принимать на службу людей с искрами, и возможностью поработать на благо отечественного «Русатома» или немецкой «Скорости» не гнушались даже особы королевских кровей. Именно там игиги благородного происхождения находили применение своим способностям и приносили пользу не только владельцам бизнеса, но и обществу.