Текст книги "Молох Грозного"

Неприветливый Моздок

Кавказ – далёкая страна.

Жилище вольности простой.

И ты несчастьями полна

И окровавлена войной.

Три часа полёта, и под нами – горы Северного Кавказа. Северная Осетия и военно-транспортный аэродром города Моздока встретили нас вечерней дымкой, которая призрачным ковром расстилалась по всему аэродрому. Самолёты один за другим, сбрасывая скорость, плавно опускались на посадочную полосу аэродрома и неспешно подкатывались к стоянкам. И вот открываются дюралевые чрева «ИЛов», откуда на бетонку опускаются трапы. Длинными вереницами из самолетов выходят гвардейцы-десантники. Полторы тысячи десантников и двести пятьдесят единиц техники, включая колёсные машины и самоходную артиллерию, десантировались сюда посадочным способом только в самые первые два дня декабря. И даже не верится, что будто попали в другое время года. Рязанские морозы и снега остались где-то позади, а здесь лёгкая весенняя прохлада, и что гораздо выше нуля, чувствуется сразу, а в чистом горном воздухе, как будто по-апрельски разносится одуряющее дыхание зелени. Действительно, в свете мощных аэродромных прожекторов видны штыковые стебельки зелёной травки, жизнерадостно пробивающиеся через трещины в бетонной взлетке. Вот это сюрприз в декабре-то! И только этой ночью выпадет здесь первый снег.

Выгружаемся из самолёта быстро, без лишних разговоров и суеты, потом выстраиваемся в походную колонну, и через считанные минуты «строевые коробки» друг за другом следуют куда-то за территорию аэродрома. Кроме штатного вооружения, у каждого из нас за спиной «РД-54» – рюкзак десантника, укомплектованный самым необходимым: зубная щётка, паста, мыло, стандартное армейское вафельное полотенце и коробка сухого пайка. А к боковому карману брезентовым ремешком туго притянуты скрученные рулончики (спальная плащ-палатка) СПП «Дождь».

Мы уходим, а механики боевых машин десанта приступили к разгрузке техники. Примерно в километре от аэродрома нас ожидает место, где будет стоять наш палаточный лагерь. В течение получаса быстро разбиваем палатки, и измотанные за эти прошедшие сутки солдаты, не скидывая с ног кирзачи, плюхаются на соломенные подстилки. Более практичные из нас раскладываются аккуратнее – куда СПП положить, куда автомат устроить. Другие, разбросав свои портянки на просушку, с головой залезают в спальные мешки и, застегнувшись на все пуговицы, с великим наслаждением погружаются в долгожданный мир снов…

Тишина, нарушаемая сопением спящих вповалку бойцов, казалась мёртвой. В палатке приятно пахнет сухим сеном, отдающим горьковатым вкусом полыни. Вскоре его сменило жаркое дыхание установленных в палатках «буржуек», и серый дымок потянулся из многочисленных труб в темное небо. Уже к глубокой ночи запустили «ПХД-эшку» пункт хозяйственного довольствия. Прапорщики Виктор Билык и Валерий Богомолов должны утром уже кормить весь батальон, поэтому их солдаты метались, как домашние веники. На границе нашего палаточного городка тёмной громадой дремлет прибывшая с нами броня. Лишь выставленные на ночь часовые не спят, охраняя покой своих сослуживцев. Наш первый день на кавказской земле начался рано: в шесть утра – общий подъём, и вот уже «механы» боевых машин, засучив по локоть рукава «хэбэшек», замазаны пахучим мазутом и солярой. Топливозаправщики осторожно пробирались меж рядов машин, заправляя тех, кто не успел это сделать перед вылетом. А наши повара уже давно на подъёме: от дымящих полевых кухонь доносится дразняще-аппетитный запах готовившейся пищи. Вот и пригодился «неприкосновенный запас» – дрова, заготовленные ещё в Рязани. Хлопот с утра хватило каждому. И всё это на фоне горных хребтов, тонущих в утренних сумерках, обагрённых лучами восходившего из-за горизонта солнца. Эти прячущиеся в пряной дымке горы и в правду чем-то радовали нас. Курорт, да и только.

Личный состав подразделений дружно приступили к обустраиваю территории. Надо заготавливать дрова, вернее распиливать их на короткие чурбаки, чтобы в «буржуйку» легко ложились. Бойцы окапывают каждую палатку снизу по краям, присыпая края комьями земли. Кто-то изготавливал самодельный умывальник, прибивая гвоздём к дощечке ведро с бронзовым краником на боку. Двое бойцов уже успели окапаться в стороне от городка, углубившись по пояс в землю: вот и туалет, как положено. А мой взвод разместили в большой офицерской палатке, где и находился штаб нашего сводного батальона. Во взводе нас было восемь человек, и главная задача для нас состояла в охране штабной палатки снаружи и поддержания тепла внутри. Для этого было организовано круглосуточное дежурство перед входом в палатку. Смена через каждые два часа, а ночью – на один час должны ещё заступать кочегаром-истопником. Потихоньку стали мы приживаться.

Каждый день на этот военный аэродром с интервалом чуть ли ни в 10—15 минут садились всё новые и новые транспортники – «Илы»: очевидно, началась переброска крупной армейской группировки. Как позже мы узнали, что вся наша 106-я Тульская Воздушно-десантная дивизия, а это Рязанский и Тульский сводные парашютно-десантные батальоны плюс десантный артиллерийский полк из Ефремово были передислоцированы сюда, в Моздок на границу с Чечнёй. Такую же картину в эти дни можно было наблюдать на аэродромах Беслана и Назрани. В этот регион также перебрасывали десантные подразделения Псковской, Ульяновской и Новороссийской воздушно-десантных дивизий и многих других десантно-штурмовых бригад. Многочисленные колонны мотострелковых подразделений пехоты со своей бронетехникой собирались в один громадный кулак. Затевалось что-то очень масштабное…

Здесь-то в Моздоке и стало очевидно, что мы оказались между миром и войной. Лишь местная природа по-доброму встретила нас, совсем иначе отнеслись к нам окрестные жители. Их злобу и ненависть к человеку с шевроном «Вооружённые Силы России» мы ощущали повсюду и постоянно. Чего стоили только демонстративно враждебные взгляды, что они исподлобья бросали в нашу сторону. А как-то раз мы попробовали заглянуть на городской рынок. Толпа местных жителей подняла такой шум, что во избежание инцидента пришлось нам убраться восвояси. Вослед неслись истошные вопли: «Вон из Осетии! Зачем вам Чечня! Зачем вам война?!» Некоторые «горячие джигиты», похоже, были готовы вот-вот броситься на нас с кулаками. Мы тогда со своим командиром ездили на их местный рынок за продуктами. Когда рано утром выехали с аэродрома, то примерно через 20 минут доставил нас водитель Андрюха «Федот» до намеченного пункта. Самое главное – купить хлеба, крупы, сигареты, пряники с печеньем и еще какую-то мелочь.

Тихо въезжаем в городок и пробираемся к центру. Сам Моздок мало чем запомнился, тем более что командир приказал зашнуровать брезентовый полог на заднем борту «шишиги» и поменьше глазеть по сторонам. Но я с Серёгой Козловым и замкомвзводом – Серёгой Котельниковым от своего любопытства всё равно краем глаза смотрели на пока ещё мирную жизнь городка. «Федот» смело припарковался недалеко от въездных ворот центрального рынка, и командир провёл с нами инструктаж: оружие держите наперевес через шею и знайте, что местное население здесь многонациональное, и самое главное – мало кто из них радуется тому, что мы, российские войска пришли на их землю.

– Мы скоро будем! – удаляясь, ответил нам Пташинский. Вернулись они минут через 40, в суматохе и запыханные. Нужно быстро сматываться, а то ноги не унесём. Даже не все продукты смогли тогда купить.

– Вот народ горячий у них, – выпалил Федот и вдавил на газ.

Тем временем в нашем военном городке начались учебно-тренировочные занятия согласно поставленным нашей наступательной группировке задачам. После переброски частей и подразделений на Моздокский аэродром их командирам надлежало готовить людей к предстоящему несению караульной службы в зоне боевых действий (особенно в ночное время), отрабатывать действия штурмовых групп в условиях городских построек, организовывать занятия по стрельбе из всех видов стрелкового оружия, включая гранатомёты. Механикам-водителям боевых машин десанта предстояло основательно подготовить технику к многокилометровому маршу. На эти задачи было отведено около 10 суток. Последующий этап заключался в многокилометровом марш-броске всей нашей сводной группировки с учётом встречного огневого контакта с противником; узлы сопротивления бандформирований чеченского ополчения было приказано, по возможности, обходить, так как главная наша задача – без потерь и в указанный срок прибыть в заданный район, то есть на окраины чеченской столицы города Грозного. Уже там развернуться в боевые порядки и ожидать дальнейших указаний вышестоящего штаба…

Военная компания в Чечне только начиналась, более—менее точных данных о противнике разведка ещё не успела добыть, и питались мы в основном слухами, что, мол, по прибытию в город Грозный будем патрулировать улицы да общественный порядок там поддерживать. Что ж было нам предполагать, если сами наши генералы и стоящие за ними федеральные чины надеялись, что такой грозной армаде достаточно лишь к городу подойти, дать залп для острастки, и, глядишь, бандиты сами разбегутся: «войнушка» славно закончится, генералам – ордена, солдатам – гордиться собой, да боевые впечатления потом на гражданке рассказывать.

Однако не все из нас так думали. Бойцы разведроты старшего лейтенанта Михаила Теплинского вполне серьёзно готовились к предстоящим провокациям со стороны местного населения и вооружённых бандформирований: на территории аэродрома они облюбовали себе какие-то развалины заброшенного здания без окон и дверей – превосходный макет для спецзанятий, и каждый день то «штурмовали» его, то «обороняли». Они-то понимали, что там, в огнедышащей чеченской столице, ошибок уже не исправишь, чтобы не получилось так, как зачастую у русского бывает – «после драки – кулаками не машут»…

А для нас, молодняка, командиры рот и взводов составили свой «учебно-боевой распорядок», главным смыслом которого было одно: чтобы солдат ни одной свободной минуты не имел. И за нескончаемый такой день приходилось вымотаться изрядно, и организм требовал энергии, пищи да витаминов. Обед – главная солдатская радость дня, да вот упадёт взор в тарелку, и что там видишь? – В показательно-диетическом супчике плавает несколько картофельных кусочков, на второе блюдо – «сечка обыкновенная». И, конечно же, без масла. Чай немного, правда, пахнет заваркой и сладости в нём, казалось, на один грамм. Зато уж хлебушек чёрный отечественный не подводит – и пахучий, и вкус такой, что Райкина с его знаменитым бутербродом вспомнишь! Одно жаль – всего по два ломтика нашему брату доставалось. И удовольствие не растянешь: только порцию свою получишь, присядешь с ложкой в руках, а тут уже команда на построение звучит! Ну, проглотишь тогда за один раз свой «порционный мизер», и – в строй, подчас даже котелок сполоснуть некогда.

На построении батальона – свой порядок: командир группировки подзывает офицеров, изрекает им задачу на день, и те, возвращаясь к своим бойцам, командуют: «Разойтись по рабочим местам!» Такая разминка случалась лишь поначалу, а потом уж пошло—поехало: занятия по стрельбе из автоматов и метанию гранат, да повторение пройденного материала, и в первую очередь – тактическая подготовка, обучение быстрым и слаженным действиям в боевой обстановке. Опять-таки изучали различные виды вооружения, усваивали знание боевых возможностей, организации взаимодействия штурмовых десантных групп. Минуты проносились, дни пролетали, и во всей этой суматошной стремительности невозможно было представить, что впереди история готовит не краткосрочное выполнение поставленного боевого задания, а целых две длительные военные кампании, которые, растянувшись на долгие годы, превзойдут и Афганскую войну. Которые унесут десятки тысяч жизней…

Бросок в преисподнюю.
Вперёд на Грозный

Эта дорога стала для нас стезёй грозных испытаний, потерь и нежданных встреч – путь жизни и смерти на враждебной земле. Эти дни были для нас тяжёлым экзаменом мужества и воли.

Лишь надежда не оставляла нас…

Документ

«Сегодня, 11 декабря 1994 г., на территорию Чеченской Республики введены подразделения войск Министерства внутренних дел и Министерства обороны Российской Федерации. Действия Правительства вызваны угрозой целостности России, безопасности её граждан, как в Чечне, так и за её пределами, возможностью дестабилизации политической и экономической ситуации…

Воины России! Знайте, что выполняя свой долг, и защищая целостность нашей страны и спокойствия её граждан, вы находитесь под защитой Российского государства, её Конституции и законов».

Президент Российской Федерации Б. Ельцин Москва, Кремль, 11 декабря 1994г.

Незаметно пролетала вторая неделя нашего пребывания на Моздокской земле, и среди офицерского состава, по всей видимости, ощущалось всё большее волнение. В один из дней дали команду выдать всем бойцам по три магазина патронов к автоматам АКС-74. Дело верное: значит, скоро в дорогу! Началась дополнительная походная экипировка.

Зачем это нам выдали трассера? – кто-то с любопытством разглядывает патроны с трассирующими пулями, и каждому также выдали личный номер-жетон: на алюминиевой штампованной пластинке из светлого нержавеющего металла было выбито несколько пар цифр и литеры – «ВС СССР». Вот, значит, в какую малость можно уместить всю солдатскую личность! В Афганистане такие жетоны-«смертники» выдавались только офицерам Советской Армии, чтобы в случае невозможности опознания тела можно было по этим данным на табличке установить личность погибшего. А фамилия, имя, отчество и воинское звание вносятся в спецжурнал начштаба батальона.

Ну, вроде бы и всё готово для выдвижения в длительный поход. К этому времени парашютно-десантные роты сводного батальона были укомплектованы личным составом примерно на 60—70 процентов, техникой – на 50—60 процентов и боевой дух плюс воинская дисциплина – вот ещё 100 процентов! Воинская дисциплина по праву и являлась всегда одним из важнейших факторов укрепления боевой готовности и боеспособности войск. Правда, офицерский состав в некоторых подразделениях был в большом недоборе, кто-то уходил с военной службы, да и в других воинских частях не мало было тех, кто увольнялись в поиске большей зарплаты на гражданке. Шли ведь 90-е годы.

 
                                     * * *
 

…Десятки тысяч солдат и офицеров месили грязь раскисших от дождей и снега чечено-ингушских полей. Коченели на морозе и пронизывающих ветрах российские солдаты. Сутками голодали и терялись в догадках: ждать ли им впереди испытаний похлеще, или всё обойдётся невзгодами полевого быта. Да, мы шли тогда могучей колонной, растянувшейся на многие километры, и у нас было всё для скорой и лёгкой победы: бронированные машины и артиллерийские установки, танки и вертолёты, авиация и боеприпасы. В открытом поле это была огромная сила, способная, наверное, сокрушить любую вражескую армию. Не было в войсках одного – знания противника…

То памятное утро выдалось довольно пасмурным и туманным. Исходя из сложившейся обстановки, командование поставило новые задачи. И вот уже командиры подразделений получили краткий приказ: совершить более чем стокилометровый марш-бросок до Грозного, и в 5 часов утра 11 декабря 1994 года части нашей группировки войск – сводные подразделения Тульской Воздушно-десантной дивизии вместе с десантниками 21-й отдельной воздушно-десантной бригады из Ставрополья выдвинулись к границам Чеченской Республики. В состав сводной группировки полка входили – 51-й Тульский сводный парашютно-десантный батальон под командованием заместителя командира полка полковника Владимира Яковлевича Крымского, наш Рязанский сводный батальон под командованием заместителя командира 137-го полка подполковника Владимира Анатольевича Алексеенко (на то время стоял на должности командующего сводной группировкой батальона 137-го парашютно-десантного полка), подразделения десантников Ефремовского артиллерийского полка и сводные группы десантников 21-й бригады.

Все подразделения входили в Северную группировку войск. Нашим направлением движения на то время командовал заместитель командующего ВДВ генерал-полковник Сегуткин А.А, а всей этой наступательной армадой руководил командующий войсками Северо-Кавказского Военного Округа генерал-полковник Митюхин.

Наш десантный батальон выступает под командованием начальника штаба Тульской воздушно-десантной дивизии полковника Станислава Семенюты. Начальником оперативного отдела сводной группировки на то время был полковник Михаил Жданеня. Оставаясь позади, постепенно исчезает из виду аэродром, где по-прежнему приземляются всё новые «ИЛы» с людьми и вооружением. Огромная колонна, ощетинившись пулемётами и пушками, шлейфом выхлопных газов, застилавших хмурое небо, гигантской многокилометровой змеёй растянулась по раскисшим от мокрого снега и дождей дорогам Терского хребта Северного Кавказа. Сотни единиц бронетехники и автомобилей со скрежетом перемалывали каменистую почву Северного Кавказа. Броня в колонне на данном этапе передвижения построена по принципу смешанного следования колёсной и гусеничной техники, что, как показали дальнейшие события, оправдала себя. В голове колонны продвигаются два танка Т-72м, приданные в наш батальон из состава 131-й майкопской бригады.

Первый из них под номером 529 толкает перед собой громоздкий минный трал. Это из опыта афганской войны: ожидать нас может всё-таки не увеселительная прогулка, а настоящая война. В этом всё больше мы стали убеждаться с каждым пройденным километром пути. За рычагами танкового трала опытный в своем деле механик-водитель Андрей Владыкин, рядом за его спиной в экипаже находятся наводчик-оператор Евгений Пузиков и командир машины капитан Руслан Цимбалюк. Второй танк под управлением механика-водителя Сергея Чугунова и оператора-наводчика Александра Ефименко (кубанского казака) как будто прикрывая первый, ведет за собой наш боевой авангард – разведроту с радиопозывным «Вьюга» и взвод обеспечения движения батальона. Уже за ними в полном составе продвигается 9-я парашютно-десантная рота капитана Александра Борисевича, чей радиопозывной – «Рыбак» всё чаще звучал в нашем эфире. Затем – основные силы: артиллеристы самоходного дивизиона майора Куликова с радиопозывным «Байкал», десантники 8-й роты капитана Константина Соколенко, командный пункт батальона, сапёры под командованием командира роты капитана Анатолия Тупотина. Замыкают колонну – 7-я парашютно-десантная рота под командованием капитана Юрия Кошелева, с рассредоточенными в ней машинами подразделений материального обеспечения.

Рядовые десантники при движении колонны находились все под бронёй, и только иногда по очереди мы высовывались из люков боевых машин, чтобы поглазеть на проплывающие мимо живописные горные пейзажи, тонущие в утренней туманной дымке.

Причудливые изломы горных склонов вдруг резко высветились щедрым приливом яркого солнечного света, которые через минуты также резко и исчезли за последующими пиками гор. Кто-то из офицеров штабистов оповестил, что войска пересекли границу между Северной Осетией и республикой Ингушетия. Гусеницы боевых машин всё так же монотонно жуют нескончаемую ленту дороги, уводящую нас всё дальше от мирной жизни. Вокруг сплошное царство камней, крутые гряды гор величественно высятся на фоне бескрайнего синего неба, огромные валуны застыли неподвижно, словно бы наблюдая за нами, бездонные пропасти распахнули свои мрачные пасти. Вдалеке, на горизонте четко проглядываются пики Большого Кавказского хребта, будто хищные клыки невообразимого чудовища. Кажется, они находятся рядом, а ведь до них не одна сотня километров. Вдруг раздался резкий звук стрекочущего железа, и над головой пролетела пара боевых вертолётов «крокодилов» – «Ми-24» с «НУРСами» на боковых крыльях-огрызках. Это нам «благословение небес» летуны авиа сопровождения до первого перевала. Тем временем наша огромная колонна продвигается на восток Терским хребтом, минуя стороной расположившиеся вдоль маршрута населённые пункты. Незаметно на предгорье оседал туман. Первыми нам вдали встретились селение Братское и Знаменское, затем где-то вдалеке прошла в тумане станица Вознесенская, аулы Горагорский и Бартхой. А ближе к Грозному нас поджидали: станица Октябрьская, Петропавловская и Солёная Балка. Глядя со стороны наша бронированная колонна производила впечатление – сотни единиц гусеничной и колёсной боевой техники плюс авиация сопровождения представляли собой огромную силу, готовую сокрушить любое сопротивление на своём пути. Но вокруг была не равнина, а горы со множеством удобных позиций для огневых засад, и ко всему тому нам совершенно неведом был противник. Он становился всё многочисленнее: ещё не угас костёр осетино-ингушского конфликта, а на сопредельной чеченской территории день за днём разгоралось ещё более мощное пламя чеченской войны, привлекая всё больший интерес и участие местного, российского и международного криминала.

Но кто же в Чечне собирался противостоять силе федеральных войск? – с этим вопросом всё чаще мы обращались и к командирам, и к офицерам-«особистам». Но «особисты» особо-то с солдатами не разговаривали (да и с офицерами также), а командиры подразделений сами путались в ответах. В итоге складывалась такая картина: все эти вояки ополченцы – бывшие мирные жители из окрестных чеченских городов и селений, ныне собравшиеся в вооружённые группы с главарями из числа дудаевских боевиков, включая освобождённых из грозненских тюрем уголовников, которых в целях пропаганды во многих российских СМИ, подчас ангажированных дензнаками, стали именовать «полевыми командирами», «бригадными генералами», «командующими фронтами». А самого Дудаева называли – «президентом Исламской Республики Ичкерия». Однако основной силой, противостоящей федеральным властям, стали многочисленные прекрасно вооружённые и экипированные бандформирования. Поначалу они даже не действовали единым фронтом вследствие внутренних бандитских разборок: против власти Дудаева выступала так называемая оппозиция. Однако было понятно, что прислучае она могла быстро повернуть оружие против общего врага – федеральных государственных структур. Главной силой и дудаевцев, и оппозиции были незаконные вооружённые формирования.

Справка

Опыт Чечни показал, что крупные вооружённые подразделения могут быть созданы на базе мафиозных преступных группировок, при этом достигать значительной численности, иметь современное вооружение, для чего достаточно умело и на постоянной основе обеспечить приток крупных денежных средств. И для Чечни они нашлись в изобилии – организованный Дудаевым мощный наркотрафик и незаконная продажа оружия. А с поднятием «знамени ислама» в мятежную республику полились щедрые потоки финансовых средств из богатых арабских стран, рассчитывающих со временем прибрать под свой контроль этот стратегический участок на юге России. Огромные денежные вливания осуществляла и миллионная чеченская диаспора по всему миру, насчитывающая в своём составе сотни влиятельных преступных группировок, в том числе и в Москве. И вряд ли теперь вызывал удивление тот факт, что подчас простые чеченские ополченцы были вооружены и оснащены ничуть не хуже федеральных войск, а в радиосвязи – даже и превосходили подчас значительно. И если в Чечне до поры действовали группировки, отстаивающие границы собственных владений вплоть до вооружённых межклановых разборок, то с вводом федеральных войск они дружно объединились против России ради общей цели: сохранить за собой территорию – экономическую «чёрную дыру», свободную от действия российского законодательства.

Всё это, конечно, было крайне выгодно альянсу НАТО и, в первую очередь, американцам, надеявшимся, что за распадом Советского союза последует развал уже самой Российской Федерации, началом которому должны были послужить события на Северном Кавказе.

Нам пришлось это почувствовать, когда уже через день-два пути головная часть нашей колонны наткнулась на живой заслон гражданского населения. На проезжей части столпились местные жители близлежащего селения Горагорского, позади которых был организован затор из множества легковых автомобилей. Эти люди скорее были из числа родственников тех участников бандформирований или народных ополченцев, убывавших на оборонительные позиции к Грозному. Вели себя они соответственно: большинство кричали в нашу сторону оскорбления на чеченском и русском языках, демонстративно плевались. Более активные приближались к головным машинам, и пока одни отвлекали внимание, для чего даже ложились на дорогу, понимая совершенную безопасность своих действий, другие пытались под шумок просочиться вглубь колонны, отсекая колёсную технику от гусеничной. В какой-то момент один из местных, молодой и проворный кавказец, даже сумел залезть на кабину остановившегося «Урала». Он прильнул своим телом к лобовому стеклу автомобиля и начал что-то на чеченском кричать. Его собратья ему дружно в этом помогали, а когда автомобиль резко тронулся и начал движение, тот ополченец упал на землю, скатившись прямо под переднее колесо автомобиля. Водитель-десантник чисто случайно снова остановил машину. Провокация их провалилась, и движущаяся баррикада вскоре была частично рассеяна. Но с обочины дороги ополченцы так и не ушли. Прибывшие сюда сотрудники местного отдела ГАИ также разводили руками, мол, что можно тут поделать…

Движение продолжилось и наши «Уралы» с «ЗИЛами», «бэмдэшки» и «Ноны» дружно свернули с дороги, объезжая этот участок и утопая колёсами в разбухшей от сырости глине. И чем ближе к Грозному мы продвигались, тем агрессивнее становились выходки подобных «демонстрантов». Таким вот образом накалялась обстановка вокруг всей Чечни.

На одном из горных участков дороги, когда мы проезжали через небольшое селение, внезапно на дорогу выскочили молодые и проворные кавказцы с камнями в руках и, пытаясь вплотную подбежать к колёсным машинам, стали швырять камни в лобовые стёкла. В итоге несколько стёкол им удалось повредить, и пришлось бойцам 8-й парашютно-десантной роты дать несколько очередей из своих автоматов над головами нападавших. И командиры взводов и рот, опытные офицеры – Олег Шкуменов, Юрий Шульженко и Сергей Литовко, четко корректируя действия каждого своего бойца, разрешили ту опасную ситуацию. С первыми же выстрелами агрессивные молодчики бросились наутёк, и данный очаг сопротивления моментально самоликвидировался без каких-либо жертв с обеих сторон.

Справка

11 декабря 1994 года в половине третьего ночи под дагестанским Хасавюртом колонна оперативного полка внутренних войск была также заблокирована толпой «мирных жителей». То были в основном чеченцы акинцы. Боевые машины облепили женщины, дети и старики. А чуть поодаль – исподлобья глядящие мужчины. Давить? Стрелять? Попробуй! Остановившаяся колонна оказалась в коварном капкане. Крутые чеченцы забрались в машины. Четыре БТРа и грузовик с солдатами были уведены в направлении Грозного. В заложниках оказалось 58 российских военнослужащих. Их захватили на территории России, ведь Дагестан никогда не заявлял о выходе из Федерации. Это был террористический акт. Вскоре на переговоры пошёл заместитель командующего ВВ МВД России генерал-лейтенант Станислав Ковун. Трудно было ставить условия. К совести чеченцев-акинцев обращался, даже себя в заложники предложил вместо солдат. 38 человек были возвращены, остальных увезли в качестве «подарка» Джохару Дудаеву.