Текст книги "Закат Европы и новая Россия"

Неоязычество – новая религия Запада

Сейчас Европа вступила в постхристианские языческие времена, где человека приучают жить в экономическом пространстве, повинуясь только собственным страстям, без оглядки на Бога. Что же такое современное западное неоязычество? – Сутью и основой такого либерального неоязычества является понимание человека не с религиозной точки зрения, как создания с бессмертной душой по образу Божию, отсутствующей у остальных живых тварей, а его рассмотрение прежде всего с натуралистической точки зрения, как существа из животного мира, живущего по биологическим законам и повинующегося только зовам инстинктов. Естественно, что к чисто биологическим инкстинктам у такого «экономического» животного прибавляется ряд новых, соответствующих той среде, где это «животное» обитает.

Первоначальное язычество проистекает из глубин первобытной природы, в которой человек живет и борется за биологическое выживание себя самого и своего рода с каменным копьем в руке. Он добывает необходимое для жизни, опираясь на свой опыт, инстинкт и интуицию. Такой человек чист душой (ведь он как по молитве христовой добывает себе хлеб насущный), и, по сути, является частью природного ландшафта, понимает природу и созвучен с нею. Мораль такого язычества основана на следовании объективным вещам, необходимым для выживания в пределах данного ландшафта. Его душа – это восприятие загадочных шорохов леса (сказки венского леса), величие закатов, бескрайных степей, просторов рек и озер.

Формирующей духовной атмосферой «неоязычества» является среда больших городов, ослепляющая неоновыми рекламами, зовущая к себе всевозможными увеселительными заведениями, ресторанами, магазинами, казино и ночными клубами. В отличии от первоначального язычника, неоязычник из «каменных джунглей» живет в среде построенной на попирании девственной природы, она-то его как раз и пугает. Главным на сегодняшний день в современном глобалистическом и одновременно толерантном обществе является (или должен являться) инстинкт потребления, ради него все и существует. Сегодня психологами наряду с наркоманией, алкоголизмом, пристрастием к компьютерам и интернету уже рассматривается и «шопомания». Это страсть к самому процессу покупок, когда человек приобретает то, что ему не нужно.

Новый тип просвещенного «человека из каменных джунглей», – это человек, который живет, руководствуясь принципами рационализма (точнее сказать экономизма), собственной выгоды и максимального комфорта, соответствующих научно-материалистическим воззрениям. Понятие морали и духовности для него являются религиозными предрассудками (вполне достаточно, если он соблюдает законы). К собственно изначальному язычеству его не отнесешь, так как истинный дикарь из джунглей имел свою мораль и уважал духов, неоязычник из «каменных джунглей» отрицая это, является, по сути, еще большим дикарем. Смыслом его жизни является отнюдь не выживание, которое уже обеспечено существующей цивилизацией, а удовлетворение всевозможных похотей и гордыни. Все это, как учит христианство, и как показал древний Рим, невозможно в принципе, а в итоге ведет к биологическому вырождению. При этом, в руке нового варвара мы можем увидеть не копье, а «гиперболоид инженера Гарина».

Собственно язычество стоит в начале развития человечества и ознаменовывает начало восходящей ветви его духовного развития, второе соответствует нисходящей ветви. По ней человек спускается в ад собственных пороков и страстей, истребляя в себе духовный потенциал, наработанный предыдущими поколениями.

Либеральное язычество как форма идеологии и образа жизни западного мира появилось в постхристианское время, в котором мы все с Вами и живем, в результате окончательной победы либерализма над христианством, хотя его корни и истоки появились значительно раньше. Как это не парадоксально звучит, но к одному из создателей современного неоязыческого духа Европы можно отнести и Адольфа Гитлера. Недаром сейчас его «Майн Кампф» стали изучать в немецких школах (пока еще под критическим углом).

Будучи человеком просвещенным, в том смысле как это понимали просветители XVIII века (ведь он разбирался в искусствах, театре, науке, искренне ненавидел церковь), он новаторски углубил и расширил проект Просвещения. Следуя Дарвину, он распространил и внедрил в человеческое общество законы животного мира, внеся в него большую натуралистичность и «научность».

Современные западные философы отмечают, что, по сути, он являлся великим революционером «…пророком нового, героического, языческого и научного мира» (Lukacs, 1993). В итоге же, он активно готовил победу того неоязычества, которое фактически пришло в Европу на смену христианству в наше время – во второй половине XX века. За дату его окончательной победы над западным христианством можно принять II-ой Ватиканский собор, состоявшийся в 1963–1965 г., и фактически заменивший католицизм на своеобразный «христианский модерн». На этом экуменическом соборе произошло обмирщение католической церкви, ее отказ от внеземных, надчеловеческих идеалов. Это выразилось в сочувствии современному мирскому человеку и его потребностями (где Бог попросту отсутствует), вхождением в ее лоно идей либерализма, и признании изменчивых гуманистических мирских идеалов взамен вечных христианских доктрин, а в итоге низведением Господа нашего Иисуса Христа с уровня Бога до уровня земного человека.

Церковь отказалась от участия в формировании официальной государственной морали в бывших католических странах и ушла из сферы общеобразовательной системы, в результате чего европейские школы окончательно стали «марксистско-фрейдистскими» (Lefebre, 1987). Практически сразу же после этого в Европе начались массовые молодежные движения, выразившиеся в повальном увлечении поп-музыкой, появлением хиппи, детей-цветов и в сексуальной революции. Как известно, мир не терпит пустоты, а тем более в его духовной области. На эти перемены быстро отреагировали исламские страны, начавшие поддерживать фундаменталистские течения. Именно отсюда идут истоки современного исламского терроризма, направленного против нынешнего образа жизни Западного мира, откровенно попирающего религиозные нормы ислама, и не только его. Образно говоря, исламский Восток ответил иранской революцией на сексуальную революцию Запада.

Спустя некоторое время, многие из бунтующей молодежи, подустав и повзрослев, решили оформить свое мировоззрение в качестве новой философии и религии. Но ничего нового они не придумали, – в итоге их взоры как-то непроизвольно обратились в сторону Индии и Тибета, – туда же, куда до этого бросал свои взгляды предвестник и один из основоположников неоязычества и великий культурный революционер ХХ века – Адольф Гитлер. Почти никто из сих «заблудших овец» не вернулся в лоно новокатолической церкви, так как возвращаться было некуда – «дом сей стал пуст». Прийти к вечным христианским истинам и смыслу человеческой жизни во Христе через секуляризированный пост-католицизм весьма сложно.

Разница между ранним христианством и современным «христианским модерном» примерно такая же, как между живописью времен Рембрандта и современным постмодернизмом (по картинам последнего не сразу представишь истинную форму объекта). Точно также, как прослушав рок-оперу «Иисус Христос» весьма трудно сказать, что было в Нагорной Проповеди. Современный церковный модерн в своих проповедях не дает ответа почему надо верить именно во Христа, а скажем не в Будду или Магомета, он достаточно толерантен к другим религиям, а это и есть одно из основных свойств любого язычества.

Стоит вспомнить, как апостол Павел, придя в Грецию, обнаружил среди сонма статуй малых и больших божеств пустой пьедестал с надписью «для бога неведомого». (Вот, оказывается, откуда идут истоки толерантности!) С этого пьедестала он и начал проповедовать истинное учение. Папа Павел Иоанн II, очутившись на Ватиканском пьедестале, который по определению должен являться опорой единственной для него истины – христианства, начал проповедовать толерантность во взглядах на многие стороны духовной и светской жизни. В итоге, его приемнику папе Бенедикту XVI пришлось на некоторое время бежать из Рима и скрываться за пределами Ватикана из-за «конкретно-нетолерантных» угроз правоверных, которые не проявили должной толерантности по отношению к некоторым из его суждений. Современный глобалистический мир в лице руководителей практически всех могущественных держав, а так же представителей ислама, иудаизма и буддизма признал его (Павла Иоанна II) высочайшую заслугу в деле обустройства современного демократического общества, по кончине провозгласив его, чуть ли не величайшим Папой «всех времен и народов». Следует напомнить, что апостолу Петру, явившемуся «камнем» на котором была воздвигнута Святая Апостольская Церковь Христова, современный ему языческий римский мир отплатил за его нетолерантное проповедование христианства как единственной истины великой для него честью: распятием, почти таким же, как и для его учителя – Иисуса Христа.

В результате действий польского Папы и его предшественника Павла VI количество пьедесталов истины в западном мире резко увеличилось, неоязычество под флагом неолиберализма и создания новых человеческих ценностей существенно расширило и упрочило свои позиции. Не надо обманываться тем большим количеством церквей и соборов, имеющихся сейчас в Европе – это всего лишь рудиментарные остатки христианского прошлого, в лучшем случае играющие роль памятников старины. Многие из них, особенно в Голандии и Германии, сдаются под спортзалы, рестораны, увеселительные заведения и рок-клубы, в действующую церковь вполне даже можно войти с собачкой на поводке.

Свято место пусто не бывает и неоязычество заполняет ниши, где ранее жило христианство, происходит своего рода псевдоморфоза, когда новая сущность заполняет старую форму. Такое явление встречается в мире минералов, когда один замещает собой другой, сохраняя форму предыдущего. Точно также христианские храмы возникали на местах древних языческих капищ 15 веков тому назад, когда Европа переживала восходящую ветвь христианства, теперь же мы имеем нисходящую.

Всякая религия имеет своих Богов, есть они и у неоязычества. Кто же они? – Как отмечает С. Джорж (1999) настоящими соборами нашего цивилизованного времени являются торговые центры и пассажи, и число претендующих быть их прихожанами растет с каждым днем. В этих соборах ежедневно приносятся жертвы реальному, вездесущему и главному Богу неоязычества – Деньгам. Не надо их путать с обычными монетами или купюрами различного достоинства. В современном глобалистическом мире они приобрели некое абстрактное философское понятие. Еще К. Маркс (1844) отмечал, что «Деньги низводят всех богов человека с высоты и обращают их в товар. Деньги – это всеобщая, установившаяся как нечто самостоятельное, стоимость всех вещей. Они поэтому лишили весь мир – как человеческий, так и природу – их собственной стоимости».

О. Шпенглер относительно Денег писал, что «Они более не служат пониманию экономического обращения, они подчиняют товарооборот собственному развитию. Они больше не служат мерой взаимной оценки вещей, но оценивают их по отношению к себе».

Нынешние Деньги, на которые работает вся мировая экономика, – это не сундук скупого рыцаря, а результат постоянного материального прогресса, который с одной стороны перерабатывает окружающую среду, а с другой – использует научные достижения, постоянно расширяя производственные мощности. Современный прогресс это «Концепция природного мира как объекта эксплуатации человека человеком и человечества как хозяина природы» (Gray, 1997). Это другой, более ранний и ныне уступивший пальму первенства Деньгам Бог неоязычества. Прогрессу, как идеологической концепции развития, ставящей экономику на первое место, открыли путь просветители XVIII века. Это неизбежно выдвигало Деньги на первое место в обществе, вступая в закономерный конфликт с церковью, которая стала основным препятствием на их пути.

Следующим Богом неоязычества является наука. В XX веке впервые в истории человечества, научное знание возведено в область абсолютной истины, при этом сама наука поменяла свою ориентацию, став прикладной и перейдя из области человеческого познания природы на обслуживание мирового прогресса, который служит великому господину – Мировым Деньгам. «Одним из центральных элементов…модернистского мировоззрения является концепция науки как абсолютно привелигированной формы знания, такой формы понимания природного мира, которая обеспечивает контроль и господство над ним» – пишет современный западный философ Дж. Грей (1997).

Чем же занимается сегодня современная наука? – Техникой, совершенствованием технических разработок и их внедрением в экономику. К собственно фундаментальной науке этот процесс никакого отношения не имеет: «..экономика и наука враждебно противостоят друг другу и повторяют в борьбе между прибылью и познанием… старинное великое противоборство действия и созерцания» (Spengler, 1918). Эдисон был великим изобретателем, но к ученым себя не причислял. Отсюда следует, что собственно фундаментальные научные открытия науке сегодняшнего дня уже не нужны. – Парадокс? – Давайте вспомним о безработном ученом Перельмане, который по версии газеты «Дейли Телеграф» за 2007 г. занимал 9-ое место среди 100 современных гениев, проживающих сейчас на планете. Ему, чтобы довершить свое научное открытие в области математики, пришлось уйти из института математики. Процесс этот идет уже давно, вспомним атомный и космический проекты, на которых и взросла советская наука. Какие самые престижные проекты сейчас в мире и в России – это нанотехнологии и цифровые технологии. Все это технический прогресс, и он находится несколько в стороне от основной задачи науки – открытия законов природы. Отрасли науки, не вовлеченные в обслуживание прогресса, влачат жалкое существование, занимаясь по выражению того же О.Шпенглера «научной», а лучше сказать «псевдонаучной» деятельностью, попросту говоря, написанием всевозможных отчетов, проектов и статей, в большинстве которых доказывается, что дважды два не равно пяти. Вот и образовалась «святая троица» современности: – Бог отец – Деньги, Бог сын – прогресс, Бог дух святой – наука. Абсолютная истина – трехглавый золотой телец, чем не языческое божество?

В начале XX века Деньги уже серьезно обосновались в Европе, последовательно распространяя наиболее приемлемую для них политическую форму власти – демократию. Ш. Моррас (2003) 100 лет тому назад отмечал, что, в мире реальны две противостоящие друг другу силы – это Деньги (как наднациональные финансовые капиталы) и Кровь (под ней он понимал национальные традиции, обычаи, устои и все, то, что собственно и отличает один народ от другого, короче весь тот старый мир от которого так яростно призывали отречься интернационалисты и революционеры). Для Денег на повестку дня встал вопрос о свержении существующих европейских монархий, как форм власти Крови, опирающихся на церковь и религиозное самосознание, главными из которых являлись Российская, Австро-Венгерская и Германская Особенно это относилось к России (как отмечал немецкий поэт XIX века Рильке, Россия – страна между землей и Богом). Англия, естественно в этот список не попадала, являясь чисто бутафорской монархией, она и была в тот момент сосредоточением мировых денег. Наиболее в этом была заинтересована бурно развивающаяся уже на новых основах Америка, являющаяся на сегодняшний день «безопасной гаванью» для Мировых Денег.

Проект был осуществлен в результате I-й мировой войны. В стане победителей оказались демократические Англия, Франция и Америка, а в стане побежденных – все вышеупомянутые монархии, несмотря на то, что они боролись между собой. Однако на этом борьба не закончилась. Менее чем через 20 лет на месте этих монархий образовались антидемократические, социалистические режимы, которые отнюдь не собирались подчиняться мировому господству Денег. Одной из основных задач Гитлера была борьба против распространения влияния Мировых Денег. Однако, являясь язычником, в церкви он изначально видел не союзника, а наоборот противника. С другой стороны ему противостоял И.Сталин, который со временем собирался вообще упразднить деньги, тоже большой враг демократии и поначалу противник церкви.

Наиболее оптимальным для Денег было столкнуть два этих режима, что они и сделали, сначала вооружив Гитлера, а затем, начав помогать Сталину. Итогом этого явилась II-ая мировая война. Однако ее итоги не могли устраивать мировую демократию, так как ведущей политической силой в мире стала не одна из ее стран, а тоталитарная Россия. Стараясь вырвать инициативу у Гитлера, с которым его теперь так часто сравнивают, Сталин в начале войны легализовал деятельность церкви, исходя из чисто прагматических задач (правда, в итоге, Бог судит по нашим делам, куда ведут благие намерения – известно). В итоге это и решило исход войны, так как возродило народное самосознание, с которым до того боролись большевики. Сразу же после второй мировой войны он начал оказывать противодействие Мировым Деньгам, поэтому его так страстно и ненавидят нынешние демократы (ведь он же не Троцкий, который, по сути, являлся ставленником американского мирового капитала).

Началась война – холодная, новая война за мировое господство. Существенные успехи в ней Запад получил уже после пришествия к власти Хрущева, даже Черчилль произнес тост за его здоровье, отметив, что все собравшиеся вместе с ним не могли сделать того, что сделал один Никита Сергеевич. Ведь он по сути выдвинул идею построения общества потребления (то есть коммунизма) в СССР, что заранее вело к поражению в такой войне. – Вот Вам и роль личности в истории! Однако, и без Хрущева этот процесс шел в том же направлении уже и при Сталине.

Современная Европа

После Второй Мировой войны наряду с духовным, начался и физический (т. е. политический) закат Европы, когда ощутимое лишь для интеллектуалов увядание духа переросло в очевидное для всех увядание тела. Всю первую половину XX века народы Европы, отринув Бога, боролись друг с другом, за место под солнцем, исходя из просветительских теорий: борьбы видов за выживание (по Дарвину) и классовой борьбы (по Марксу и Ленину). В итоге, к настоящему времени их претензии стали более скромны – это борьба с кариесом и простатитом, сил на борьбу с терроризмом уже явно не хватает. Все идет, как сказано в писании: «Ибо народ и царства, которые не захотят служить Тебе, погибнут, и такие народы совершенно истребятся» (Ис. 60, 12). Европа перестала играть ведущую роль в мире, лишилась своих колоний (сейчас они же ее активно и заселяют, а в недалеком будущем могут и колонизировать (Buchanan, 2002)). В конечном итоге, она потеряла свою европейскую самоидентичность и самосознание, заменив их, на так называемые, общечеловеческие ценности. Ими сейчас во всю пользуются исламисты и разного рода экстремисты и террористы.

В итоге, коренное население Европы уже не способно нести то бремя великой культуры и задач, созданных ее великими предками. Так в 2013 г. Кристоф Оно-ди-Био в романе «Бездна» пишет: «Европа гибнет, потому что она завязла в прошлом, как мошка в янтаре… Европа не порождает ничего нового… Я имела в виду энергию, которую утратила Европа». Для восполнения этой энергии Европа уже вынуждена пользоваться «донорской кровью» эмигрантов и гастарбайтеров всех национальностей для поддержания «европейского» уровня жизни, не испытывая при этом к ним особой любви. Вполне серьезно стоит вопрос о биологическом выживании коренного населения, которое в основном проживает в городах, окончательно утратило связь с землей и является менее приспособленным к жизни, чем пришельцы.

Прежняя Европа, по сути, вступает в стадию обезлюдения: ее коренное население сокращается и замещается приезжими мигрантами, идет та же псевдоморфоза, когда под старой формой появляется новая сущность. По О. Шпенглеру, ее нынешнее состояние можно отнести к «феллахской» стадии развития народа – фазе его распада, когда народ из состояния духовного бодрствования и борьбы за отстаивание своих идеалов и духовных ценностей переходит в состояние абсолютной инерции и духовного вырождения. При этом, сама материальная жизнь может быть весьма благополучной и сытой. Но такому народу уже не под силу героические сверхусилия, для него уже главное – это борьба с лишним весом. Он уже является не более чем органической субстанцией, хорошо удобренным и упитанным гумусом для будущих народов и цивилизаций. Следствием этого являются современные попытки по воссозданию нового Халифата на территориях Ирака и Сирии, который в средневековье являлся мощным конкурентом Европы и волна массового исламского терроризма, захлестнувшая Европу в последние годы.

В древности экономически развитый Египет явился материальным фундаментом для осуществления имперских амбиций императорского Рима (Spengler, 1918). Несколько веков спустя, зажиревший и разложившийся Рим сам стал добычей варваров, построивших в итоге на его останках новую христианскую цивилизацию. (Здесь опять стоит вспомнить слова В. Шубарта (1938) о том, что «Человечество или живет надчеловеческими ценностями, или прекращает существование.») Характерной чертой для такого периода является ориентация жизни на чисто биологические факторы: «…эпический пафос с которым люди обращаются теперь к философии пищеварения, питания, гигиены» (Spengler, 1918).

Шарль Моррас еще в 1905 г. в своей книге «Будущее интеллигенции» отмечал, что по мнению мыслителей середины XIX века главенствующая функция головы в организме западного общества все более и более утрачивалась, и что оно все более и более начинало управляться ногами и животом. По мнению Ш. Морраса в начале XX века общество уже точно направляется ими. Относительно же нашего времени уже с уверенностью можно сказать, что общество направляется лишь одним животом, так как вместо ног все уже используют авто. По меткому замечанию В.Рекшана (2004) мы уже живем в «желудочно-кишечной цивилизации». Что же она производит и оставляет потомкам? – в-основном мусор во всех областях человеческой деятельности.

Современное неоязычество возродило культ тела, почти как в древней Греции. Сначала это были олимпийские игры, затем физкультурные парады на Красной площади и в Берлине. Сейчас тело и все что с ним связано, занимает центральное место в пропагандируемом образе жизни на Западе и у нас, для духа места остается все меньше и меньше, он отступает под натиском «Орбита», гигиенических прокладок, кремов для загара и йогуртов. «Древний триумвират «мир, плоть, дьявол» усиленно пропагандируется лучшими рекламными агентствами» – констатирует П. Бьюкенен (2002). Все это точно соответствует стадии упадка цивилизации по О. Шпенглеру.

Кстати о спорте, парадокс, но при такой заботе о теле почему-то средне статистическая американская фигура по формам и содержанию стала ближе к гамбургеру, нежели к эллинским стандартам. Судя по спортивным достижениям, европейцы сильнее и спортивнее не стали – как раз наоборот – все меньше и меньше этнических европейцев выходят на спортивные арены отстаивать честь своих стран. Посмотрите на национальные составы американских и европейских сборных по футболу, легкой атлетике, баскетболу, не говоря уже о боксе. Связано это с тем, что изменилась сама психология европейцев: зачем излишне напрягаться, работать над собой, прыгать выше головы – а как же тогда комфорт и блага цивилизации? Само спортивное движение и Олимпийские игры давно утратили чисто спортивный дух, заложенный Пьером Де Кубертеном. Через прошедшие 100 лет это уже гладиаторское шоу эпохи древнего Рима. Сейчас на спортивных аренах люди сражаются не за какие-то абстрактные идеалы, а за весьма конкретные ценности, и это с удовольствием освещается мировой прессой. Таким образом, Мировые Деньги показывают свою абсолютную власть – то, что им подвластны все стороны жизни.

Сейчас произошло создание новой объединенной Европы от Суоми до Гибралтара, на территории столь ранее разной по своим культурным особенностям, обычаям, этническому составу и языкам, что чем-то напоминает попытку воссоздания Священной Римской Империи. Но в отличии от средневекового предшественника новая империя основана отнюдь не на христианском, а на неоязыческом фундаменте и главным ее связующим элементом является экономика, все остальное – культура, национальные особенности, да и сам язык – вещи вторичные. Главным объединяющим началом являются Деньги и потребительский образ жизни. Такому «слиянию» предшествовал послевоенный период, когда Европа подверглась культурной нивелировке, особенно в связи с приходом в нее американцев, принесших с собой более рационалистический и потребительский взгляд на жизнь.

Под влиянием постхристианской неокультуры (англоязычной поп-музыки, джинсов и пр.) и потребленческой философии, внешний и внутренний облик Европейцев стал более однородным, ее население от состояния «народа», приходящему в движение самостоятельно, приблизилось к состоянию инертных и движимых извне «масс». Такая ситуация внешне весьма напоминает бывший СССР, где при всем языковом разнообразии были общими экономика и деньги (правда мы-то знаем, что не они одни являлись братскими узами, скрепляющими «дружную» семью народов, о других узах много и подробно написал Солженицын и Шаламов). Однако, несмотря на все это, Советский Союз рухнул в связи с обветшанием в нем коммунистической идеи и с падением цен на нефтедоллары. Что же ждет объединенную Европу в ближайшем будущем, если экономические проблемы, связанные с нынешним кризисом продолжатся? – Распад.

Вполне серьезно такую перспективу предрекают и США известные американские политики (Buchanan, 2002), при этом экономические причины здесь не являются главными. Главное здесь – это наличие «двух Америк» внутри США, различных по взглядам, духу, морали и исповедующих различные жизненные ценности. Эту же мысль высказывает и М. Веллер (2005), сравнивая современную Европу с «Титаником», который в блеске огней, с полным комфортом и на полных парах плывет на встречу с айсбергом.