Текст книги "Проект «Пангея»"

– Вы думаете, что этот эксперимент никаких серьёзных целей не имеет? – спросил Фрэнк.

– Если серьёзными целями считать непосредственно изучение психологии в подобных условиях – то, очевидно, имеет, – ответил Джон. – Нам просто приврали, чтобы заинтересовать. Не более того.

– Сказать по правде, – задумчиво сказала Келли, – Я тоже до последнего думала, что нас просто обманут. Учёный, конечно, должен критично относиться к такому явлению как интуиция, но… Если честно, меня она подводит редко.

– И что она сейчас тебе говорит? – спросил инженер и потянулся за печеньем.

– Да ничего. Просто почему-то до сих пор есть какое-то волнение.

– Конечно, – ухмыльнулся математик, – Все же прекрасно понимают, что через месяц-другой нам тут всё осточертеет, а через три-четыре – мы начнём сходить с ума. Надеюсь, нас начнут отлавливать и отправлять в дурдом, когда ещё будет не слишком поздно. Отсюда и нервы.

– Доктор, – укоризненно сказал Джон, взглянув на математика.

– Ну, знаете, – возразила Келли, – Полгода, тем более в комфортных условиях и в нормальной компании – не такой большой срок. А как же исследовательские базы в Антарктике? Подводники, астронавты?

– Заключённые в конце концов, – подсказал адвокат.

– Именно. Там же люди с ума не сходят. А нам тут намного лучше. Вы, доктор, мягко говоря, преувеличиваете. Ничего с нами не случится, всё это не так уж трудно, поверьте мне.

– Вы же не психолог, – буркнул математик. – Вы, кажется, специализируетесь на каких-то микроорганизмах, так?

– Ну при чём тут это. Это же просто очевидные вещи. Даже ребёнок знает, что те же подводники и астронавты преспокойно живут в замкнутом пространстве. Неужели вы всерьёз считаете, что у них настолько отличается психика? Нет, ну понятно, что там какой-то отбор, но всему же есть предел.

– Видимо, доктор полагает, что через три месяца в подземельях мы начнём превращаться в кротов! – засмеялся Дик.

– Конечно же, я утрирую, чего там, – вздохнул математик. – Не нужно же понимать всё так буквально. Но всё-таки мы – гражданские люди, и отбирали нас, в общем-то, по интеллекту, а не по какой-то моральной стойкости. Надо же понимать, что через какое-то время нам действительно может стать трудно здесь находиться. И, между прочим, лично меня, как я полагаю, подобная изоляция особенно беспокоить не станет. Были бы кофе и книги. А вот насчёт остальных у меня есть сомнения. В конце концов, если бы это было так несущественно, зачем бы вообще проводили этот эксперимент. Тем более, что можно было просто посмотреть на моряков или зеков.

– Нет, у моряков другие задачи, – возразил Джон. – И, как было правильно замечено, там другой отбор. Здесь ведь важно было приблизить всё…

– Что приблизить? – буркнул доктор. – С самого начала стало ясно, что никто тут ничего приближать не собирается. У нас, видите ли, еда появляется из волшебного лифта.

– С самого начала стало ясно то, что подобные упрощения не важны, – возразил физик. – Смысл в том, что именно вот такая вот территория, именно вот такие вот люди. А у подводников или кого там, условия другие.

– То есть, ты думаешь, что всё нормально? – неожиданно спросил Дик.

– Нормально? Ну, видимо, да, – развёл руками Джон. – Конечно. А что не так?

– Всё – так, – немедленно ответил инженер. – Я просто спросил.

В этот день общего задания не было. После обеда все продолжили доделывать индивидуальные, так как никто не успел закончить их полностью. За ужином как-то сам собой завязался разговор о работе, но быстро прекратился, так как никто не хотел говорить о ней вечером, да ещё и за столом. Обеденный перерыв – это одно, а вот ужин – это, конечно же, совсем другое дело.

На следующий день Джон посидел немного за компьютером, ожидая письма с новой задачей. Письмо всё не приходило, и физик вышел ненадолго размяться. Делать всё равно было нечего, и он зашёл в спортзал, ещё раз посмотреть, что же там есть и полистать книгу о фитнесе. Дело в том, что учёный решил после работы заниматься какими-нибудь упражнениями, раз уж у них есть спортзал и много свободного времени. Это же отличный шанс начать заботиться о своём здоровье. Не каждый день, конечно. Пару раз в неделю. Для него этого будет достаточно. И сейчас, пока выдалась минутка, можно было как раз пойти и прикинуть, что и как нужно делать. Однако, выяснилось, что за "минутку" здесь разобраться не удастся. Помимо собственно упражнений, в книге была куча информация о мышечных волокнах, разных типах тренировок и ещё много всего. Джон положил книгу назад и вернулся на своё рабочее место. Ага, новое письмо. "Спасибо за выполненную работу, ожидайте", и всё. В этот момент Джон почему-то первый раз почувствовал, что, пожалуй, ему уже несколько поднадоело здесь находиться, и было бы неплохо часок прогуляться по улице и узнать, что происходит наверху. Впрочем, это быстро прошло. Минут через пятнадцать из конференц-зала неожиданно донёсся сигнал. Команда спешно прошла туда. Конечно же, это был мистер Уотсон. Он сообщил, что сегодня после обеда на базу прибудут медики, которые проведут "простейший осмотр, ну, знаете, давление там и так далее", и что эти данные имеют "важное значение" для всего эксперимента. После этого он вежливо попрощался и отключился.

– Вот что странно, – сказала Келли. – Нас же никто не осматривал до начала эксперимента. Им же не с чем сравнивать наши нынешние показатели.

– Действительно, – подтвердил Джон. – Ведь совершенно очевидно, что во время проведения какого-либо опыта, нужно сравнить, скажем так, состояние системы до опыта и после.

– Это просто очередная ахинея, – успокаивающе сказал доктор Браун, – Да-да, снова.

– Возможно, данные будут собираться именно в ходе эксперимента, – предположил Фрэнк. – Например, на пятый день, десятый и так далее.

– Нет, – возразила биолог. – Не может быть, чтобы им было неинтересно сравнить с исходными показателями. Это странно.

– Вообще, мне вот что интересно, – снова встрял математик, – Нас тут заперли, а, между тем, никто не посылал нас на обследование. Вдруг, нам вообще нельзя участвовать в подобных мероприятиях. Я вот, например, уже не молод. Вдруг, сердце не выдержит.

– Это – вряд ли, – буркнул под нос Дик.

– Нет, а всё же. Господин адвокат, это вообще законно?

– То есть, если бы это было не совсем законно, вы бы отказались? – улыбнулся Стюарт.

– Никоим образом! – отчеканил доктор Браун.

– Нам не нужен был никакой медосмотр, потому что условия тут нормальные, и за нами постоянно наблюдают, и у них есть медики, – сказал Джон. – Поэтому, ничего здесь с нами не случится. Если вдуматься, тут ведь гораздо безопаснее, чем у себя дома. Но медосмотр этот действительно нужен был им. В научных целях. И непонятно, почему его не провели.

– Значит, они про него забыли, – буркнул математик.

Джон развёл руками.

Дверь щёлкнула и открылась. Первым зашёл вооружённый охранник, затем трое человек в белых халатах, потом ещё один охранник. Дверь сразу же закрылась. Один из медиков вежливо представился (доктор такой-то, психолог) и сообщил следующее. Сначала у всех по очереди просто померят давление, при этом, если вдруг (ну, мало ли) у кого-то есть жалобы кардиологу, он обязательно должен их высказать. Потом последует простой осмотр невролога, проверка рефлексов, а потом он, то есть, психолог, проведёт короткую беседу, чтобы убедиться, что пребывание в изоляции пока не сказалось негативно на подопытных. Все (кроме охранников) прошли в рабочее помещение. Давление и рефлексы проверяли прямо на рабочих местах. Психолог зашёл в конференц-зал и попросил заходить к нему по очереди. Через какое-то время пришла очередь Джона.

– Мистер Принстон, как бы вы могли описать своё настроение? – вежливым тоном задал вопрос психолог, внимательно следя за мимикой собеседника.

– Нормальное, – Джон пожал плечами. – Просто абсолютно нормальное.

– Очень хорошо. А за время пребывания здесь у вас были какие-нибудь резкие перепады настроения?

– Нет.

– На данный момент вы сильно тоскуете по внешнему миру?

– Пока нет, – честно ответил физик. – Но вот как раз сегодня почему-то вдруг резко захотелось узнать, что там нового наверху.

– Есть ли что-нибудь во внешнем мире, по чему вы особенно скучаете?

– Ну вот хотелось бы просто узнавать какие-нибудь новости. Как научные, так и вообще. Пока это всё.

– Как вы относитесь к тому, что за вами наблюдают незнакомые вам люди? Есть какой-то дискомфорт?

– Был, совсем чуть-чуть. Но это уже прошло.

– Появлялась ли у вас хоть раз мысль прервать своё участие в эксперименте?

– Нет.

– Очень хорошо. А как складываются отношения в команде?

– Полагаю, вам это и так известно, мы же под наблюдением. Всё нормально. Никто ни с кем не ссорится. По крайней мере, насколько мне известно. Ну, некоторые мало общаются с остальными. В основном же отношения довольно тёплые.

– Очень хорошо. И последний вопрос. Замечали ли вы какие-либо странности в словах или поведении у кого-нибудь из команды?

– Нет. Не замечал.

– В таком случае, – сказал психолог, ещё раз внимательно осмотрев Джона, – Вопросов больше не имею. Если у вас нет никаких жалоб, вы можете идти. Спасибо.

Физик прошёл к двери, но в последний момент остановился и спросил:

– Можно спросить?

– Да, конечно.

– Мы тут подумали… Почему-то вы не проводили никакие обследования до начала эксперимента. Как вы собираетесь следить за изменениями, если у вас нет собственно исходных данных?

– Видите ли, не я занимался организацией всех этих процессов… Мне пока неизвестно, что, как и для чего нужно будет анализировать.

– Понятно. Тогда у меня всё. До свидания.

Выйдя из конференц-зала, Джон сразу же услышал громкий голос доктора Брауна:

– Да плевать я хотел. Я вам объясняю, что для меня это абсолютно нормальное давление. Мой организм лучше вас знает, какое давление ему нужно для нормальной работы. А нормальная работа моего организма, вполне вероятно, имеет больше значение для современной науки, а также, в данный момент, и для вашего знаменитого эксперимента. Ясно вам?!

– Что случилось? – тихо спросил Джон у стоящей рядом Келли.

– Нашему математику померяли давление, – объяснила она.

– И что же?

– То, что у него сейчас сто девяносто на сто сорок. Врач сразу же забеспокоился, когда увидел показатели. Дальше ты знаешь.

Дело кончилось тем, что с математика взяли расписку о том, что он предупреждён о наличии у него высокого артериального давления и сопутствующих рисков, риски эти осознаёт, и так далее.

Осмотрев всех и, видимо, ничего страшного не выявив, медики прошли к выходу. Психолог ещё раз поблагодарил всех, пожелал удачи и сказал, что теперь команде следует пройти на рабочие места и заполнить тест на уровень тревожности, который уже отослан им по электронной почте. Прохождение это заняло где-то с полчаса. Отослав заполненную анкету, участники сразу же получили ещё один тест. Эта была несложная проверка логического мышления. За ним шёл ещё какой-то психологический. Методично заполняя ответы, Джон почувствовал, что становится действительно нудно. Сегодня появилось ощущение однообразия, какой-то рутинности. Возникло желание снова получить какое-нибудь весёлое задание вроде тех, что давали раньше. Впрочем, физик был уверен, что такой работы будет ещё много.

– Уж лучше бы мы занимались фигнёй в конференц-зале, – скрипучий голос доктора Брауна словно озвучил мысли Джона. – Эти тесты действительно задолбали! Должен признать, что решать идиотские задачи – куда веселее, чем заполнять однообразные анкеточки.

В этот раз команда, видимо, была согласна с математиком. И только Келли тихо возразила:

– Но, всё же, это важно для эксперимента. В конце концов, час посидеть за тестами – не очень большая проблема.

– Знаете, – вставил Чарлз (экономист и один из наименее общительных членов команды), – А мне как-то… Всегда нравилось заполнять всякие бланки и анкеты. Не знаю почему. Просто нравилось. И ещё это как-то успокаивает.

Вечером Джон немного повалялся на диване с книгой. Но потом вспомнил, что хотел попробовать начать заниматься фитнесом (или чем-то вроде него), вздохнул и, собравшись, с духом, пошёл в сторону спортзала. Зайдя в него, он услышал тихий смех со стороны двери, в которой находился бассейн. Джон без всякой задней мысли заглянул туда и увидел Дика с Ритой. Инженер расположился у края бассейна, держась одной рукой за бортик, а другой обнимая женщину. Увидев Джона, Рита прижалась к Дику, скрыв свою обнажённую грудь. "Пардон," – буркнул физик и, закрыв дверь, крикнул:

– Вы вообще помните, что тут везде камеры?

– Конечно, – весело отозвался Дик, – Вон же они висят. Я их обе завесил полотенцами.

"Занавесил полотенцами… – подумал Джон и ничего не ответил, – Интересно, когда его отсюда выгонят? Или такой человек тоже нужен для эксперимента?". Внезапно физика посетила ещё одна мысль, и он крикнул:

– А вдруг тут есть ещё камеры? Скрытые?

– А как же, – серьёзным голосом ответил из-за двери инженер.

Послышался всплеск и недовольный женский голос. Тогда Дик быстро крикнул:

– Да шучу я. Шучу. Джон! А ты чего, собственно, хотел?

– Просто начать заниматься в зале. Что же ещё.

– Ясно. Можешь начинать. Мы друг другу не помешаем.

– Я бы уже начал. Но вообще-то… Не знаю с чего.

– Что?

– Я бы уже начал! – громче крикнул физик. – Но не знаю, что лучше… С чего начать!

– Я бы с удовольствие потренировал тебя, Джон, – прокричал Дик, – Но, видишь ли, немного занят. Вообще лучше начни с чего-то очень простого! Найди в той книжке разминку с гантелями, возьми маленький вес и поделай всё как нарисовано. Я серьёзно. Удачи, Джон.

Физик развёл руками и решил последовать совету. Правда, он не знал, какой вес гантелей считается маленьким.

На следующий день Джон обнаружил, что даже после простых упражнений с гантелями, у него начали побаливать мышцы. Впрочем, кажется, так и должно было быть. Придя на своё рабочее место, учёный почему-то впервые отметил, что рабочее помещение у них немного… Мрачноватое. Хорошо обустроенное, правильно освещённое. Но всё же мрачноватое. С чего у него возникла такая мысль, Джон и сам не понял, однако, она возникла. Проверив почту, физик увидел два письма. В одном сообщалось, что сегодня у них "упрощённый рабочий день", а завтра – вообще выходной. В другом было задание. Опять не по профилю. Что-то, связанное с материаловедением. Оценить свойства какого-то металла, пользуясь такими-то данными. Если возможно, сделать "предположения по вероятному улучшению" таких-то качеств. В общем, та ещё ерунда. Джон недовольно хмыкнул и в течение нескольких часов сооружал хоть какое-то решение, отдалённо напоминающее вменяемое. После обеда на связь вышел координатор. Он поблагодарил всех за работу, сообщил, что, по результатам тестов, у всех участников проекта всё хорошо, после чего сказал:

– А теперь, дамы и господа, внимание. Как вы уже знаете, завтра – ваш первый выходной. Вы можете делать, что угодно. Или вообще ничего не делать. Хотелось бы поблагодарить всех вас за участие, у нас уже есть первые важные данные о вашем поведении и самочувствии. Сегодня вы получите небольшой подарок, а именно – некоторое количество весьма неплохого виски. Вечером найдёте его на кухне. Сейчас мы подкинем вам ещё чуть-чуть работы, максимум – на часок, после этого можете быть свободны. Попрошу внимания. Предупреждаю, задание будет, так сказать, стрессовым, и, возможно, кому-то из вас покажется немного некорректным. Представьте, что вам необходимо сейчас, в течение одного часа, каким-то образом выбрать человека из вашей команды, который должен немедленно покинуть наш проект. Если у вас будет единогласное решение – прекрасно. Если нет – оно будет принято в порядке обычного открытого голосования. Сейчас вы можете обсудить этот вопрос все вместе. До связи.

Озадаченная команда несколько секунд сидела молча. И тут подал свой ворчливый голос доктор Браун:

– Всё крайне просто. Думаю, все понимают, что на самом деле никого выгонять не будут. Нам надо всего лишь выбрать какого-то условного кандидата на выбывание. Чтобы сэкономить время, особенно с учётом того, что нам должны дать виски, давайте единогласно выберем, например, меня. Я свяжусь с нашим дорогим координатором, и мы просто озвучим ему решение.

– Но, доктор Браун, – возразила Келли, – Мы же должны всё обсудить. Вероятно, здесь смысл в том, чтобы…

– Смысл в том, – перебил математик, – Что задача такова: единогласно выбрать одного из нас. Обосновывать свой выбор и предоставлять какие-то аргументы нас не просили. Следовательно, мы можем просто назвать имя человека, и на этом наша рабочая неделя закончится.

– Чисто юридически – он, пожалуй, прав, – улыбнулся адвокат.

– Математически тоже, – заверил доктор Браун. – Итак, не будем терять времени.

– Знаете, я соглашусь с вами, – сказал Джон. – Почему бы и нет.

– Стоп, – снова вмешалась биолог. – А мы… Мы совершенно точно уверены, что для выбранного члена команды… Никаких последствий не будет?

– А какие тут вообще могут быть последствия? – поинтересовался математик. – В самом худшем случае, чисто теоретически, самое страшное, что может произойти – кого-нибудь из нас выгонят с этого проекта. И по договору это может произойти только если участник будет портить имущество компании, угрожать другим членам команды и так далее, а не просто так. Понятно же, что им совершенно неинтересно от кого-то избавляться. Не для того нас набирали. Просто нужно посмотреть, как мы отреагируем на этот вопрос, и как будем вести обсуждение. А мы решим задачу быстро и эффективно.

Келли развела руками. Доктор Браун сам вызвал мистера Уотсона. Координатор ответил и удивлённо спросил:

– Вы уже приняли решение?

– Да, – заявил Дик, до этого сидевший тихо. – Мы исключаем доктора Брауна. Принято единогласно.

– Единогласно? – ещё более удивлённо спросил мистер Уотсон. – Я должен спросить у остальных. Все согласны?

Получив от всех, включая самого математика, выражение согласия, он уточнил:

– А почему же именно доктор Браун?

– А потому, что мы так решили, – ответил сам доктор. – Это – решение команды. Насколько я помню, приводить какие-то обоснования вы не требовали.

– Что ж, – всё больше удивляясь ответил координатор. – Задача… Выполнена. Получается, так.

– И что мне теперь делать, – ехидно поинтересовался математик. – Вещи собирать?

– Ну что вы, доктор, это же просто ещё одно абстрактное задание. На самом деле никому не нужно покидать проект. Вопросов больше нет? Отлично. Тогда все могут быть свободны. Приятного отдыха.

Вечером действительно дали виски. Видимо, тоже для психологической разгрузки. Команда сидела на кухне и общалась. Джон подумал, что, если бы не алкоголь, сегодня это общение показалось бы уже весьма поднадоевшим. Нет, не окружающие люди, а вот это однообразие. Но организаторы весьма вовремя подбросили им несколько бутылок хорошего бурбона… Хорошо. Почему-то у физика снова на какую-то долю секунды возникло беспокойство. Точнее, не беспокойство, а какое-то странное чувство… Как будто… Впрочем, он и сам не успел понять, что это было, так быстро оно прошло. Тогда он просто вздохнул и налил себе ещё.

Глава 5. Параноидальный бред или объективная реальность?

Выходной начался тихо и спокойно. Джон с утра поймал себя на мысли, что почему-то он хочет сегодня поработать. И, поскольку работы не было, долго просидел в своём отсеке с какими-то интересными расчётами. Неожиданно ему удалось найти решение одной задачи, которую безуспешно пытался решить уже давно. Обрадованный физик мысленно похвалил себя и с некоторым удивлением заметил, что во время работы практически не устал и, кажется, ему даже хочется сделать что-нибудь ещё. Тут в отсек постучали. Джон открыл дверь и увидел инженера.

– Привет учёным! – весело сказал Дик и помахал рукой. – Джон, ты сейчас свободен?

– Ну, в общем, да, – ответил физик, отошёл от двери и жестом пригласил Дика войти.

– А мне тут скучно стало, захотелось с кем-нибудь поговорить. В конце концов, нам нужно общаться больше. Мы же команда! – Дик посмотрел на Джона странным выразительным взглядом. – А где наш доктор?

– Доктор Браун, кажется, пошёл в оранжерею, как он выразился, подышать воздухом и подумать о чём-то своём.

– Ясно. Хорошо. Я присяду? Спасибо, – инженер сел на диван и облокотился на спинку. Тут Джон заметил у него в руках десятидюймовый планшет. – Давай просто поболтаем. В конце концов, учёные и инженеры должны держаться вместе, ведь так?

– Конечно, – удивлённо пожал плечами Джон, – А…

– Садись, Джон, садись. Просто поболтаем. Вспомним внешний мир. Что-нибудь приятное. Да сядь ты уже! – Физик повиновался и сел рядом. Дик зевнул и продолжил беспечным голосом. – Кстати, как тебе здешние дамы? Запал на блондиночку, да?

– Ну… Она, конечно… – Джон замялся. Сказать по правде, он всегда был весьма стеснителен в этом плане, и такие разговоры его немного смущали. – Просто она симпатичная. Может быть…

– Расслабься, друг, – Дик улыбнулся. – Им тут деваться некуда. Через месяц сама на тебя запрыгнет.

– Ну…

– А вот, кстати, о женщинах. У меня, помнится, в Майами был случай… Ты бывал в Майами?

– Конечно.

– Тогда ты сам всё понимаешь. А, да, вот, у меня же тут фотки. Сейчас покажу. Джон. Смотри сюда и очень внимательно. Я серьёзно, – тут инженер сунул прямо под нос учёному планшет.

Никаких фотографий там не было. Какой-то текст на экране. Удивлённый Джон моргнул, пришёл в себя и прочёл следующее:

"ВЕДИ СЕБЯ ЕСТЕСТВЕННО! Камеры и микрофоны везде! Смотри в экран. Мне показалось, ты самый адекватный. Надо разобраться. Если ты понял меня, просто скажи: "Да, супер".

– Да, супер, – выдохнул Джон, – Да…

– Ну, так! А вот ещё глянь. В этом бикини она вообще шикарна. Хотя без него – ещё лучше. Рассмотри всё хорошенько.

"Твою мать, ты – учёный. Подумай своим мозгом. На кой чёрт для такого эксперимента нужно подземелье с четырьм      я бронированными дверьми и отрядом наёмников? У тебя есть догадки, что здесь происходит на самом деле? Хоть какие-то гипотезы? Намекни, да или нет".

– Эмм… – Джон замялся, не зная, как ответить. – Ну, супер, да, соглашусь. Наверное. Больше даже не знаю, что сказать…

– Не знает он, – вздохнул Дик. – А ещё гений. Ладно. А вот здесь эта сучка вообще без ничего. Можешь внимательно рассмотреть. Мне не жалко. Представь, что я просто показываю тебе свои достижения.

"НИКОМУ ни слова! Доверять нельзя. НИЧЕГО сам не делай!!! Есть пара идей. Если понадобишься, я скажу. Будь готов. Помни: следят везде и всегда. Я не знаю, кто они и чего хотят. Абсурдные задания придают несерьёзный вид. Бассейны и виски – чтобы расслабились. Анкеты и тесты – чтобы отвлеклись. Ещё факт: все мы либо холостые, либо в разводе. Нас не хватятся в семье. Это не совпадение. ПОНЯТНО?"

– Мда… – протянул Джон и почувствовал, что у него немного затряслись руки.

– Ага. А я о чём! – Дик убрал планшет и снова зевнул. – Короче, если захочешь чем-нибудь похвастаться, бери смартфон и вали ко мне. Можешь без церемоний Джон. Вот так запросто заваливаешь, садишься на диван, вот так вот, Джон, и показываешь мне. Ты меня понял?!

– Да, понял, – физик постарался взять в себя руки.

– Ну и отлично. А не пойти ли нам попить кофе с печеньками?

– Кофе… Нет, вот что-то кофе мне сейчас совершенно не хочется.

– Ну и зря. Как бы там ни было, а кофе и виски никогда не бывают лишними. Это уж точно, – инженер встал и подошёл к двери.

– Дик!

– Да?

– Я сейчас вспомнил… Я тоже как-то общался с одной девкой из Майами…

– И что?

– Да как тебе сказать. Она была какой-то странной. Ну, знаешь… Ей вечно мерещились всякие заговоры и всё такое прочее. Паранойя, в общем. Что ты об этом думаешь?

– В целом я думаю, что лучше быть живым параноиком, чем мёртвым идиотом. Но это просто к слову. Поверь мне, Джон, большинство девочек в Майами знают, что делают. Я многое видел и могу заверить тебя, что это – так. Что с кофе? Ты не надумал?

– Не, – физик растеряно качнул головой и сел на диван.

– Удачи, Джон.

Дик вышел и пошёл в сторону кухни. Джон с минуту сидел на диване не двигаясь. Ему казалось, что он слышит частый стук своего сердца. Вскоре мысли снова начали возвращаться в его голову. "Чёрт! Я же знал! Я чувствовал! Какой на хрен Марс, что это вообще за детские фантазии. Нет. Бред какой-то. Ну, бред же. Может, он чокнулся? А, действительно, зачем столько дверей? Дик сказал, что их четыре. Одна, две… Чёрт его знает. Нет, ну вооружённая охрана – может быть. Они же сами сказали: тут – склады. Дик назвал их "наёмниками". Почему именно "наёмники", почему не охранники? А кроме этих чёртовых дверей и охраны, что могло навести его на подозрения? А всё-таки… Все эти абсолютно шизоидные задачи, которые нам давали решать – они ведь правда как будто специально создают видимость идиотизма. Похоже, их придумали, чтобы придать происходящему максимально клоунский вид. И что они хотят с нами сделать? Нет, ну бред же…"

Тут в коридоре раздался крик. Джон вздрогнул и выбежал из отсека, чтобы узнать, что произошло. По коридору бежал Фрэнк. Увидев Джона, он громко закричал:

– Шервуду плохо! Я не знаю, что с ним!

На крик в коридор быстро выбежали остальные – кто из отсеков, кто из оранжереи, кто из кухни.

– Ему плохо! Что делать? Я нажал эту красную кнопку. Что теперь?

Все стояли в растерянности. Только Дик молча побежал к отсеку Фрэнка и Шервуда. Ворвавшись туда, он обнаружил, что системный архитектор, или кто он там, лежит на своём диване на спине, раскинув руки и смотря в потолок. Дик сразу обратил внимание на расширенные зрачки. "Похоже на грёбаную передозировку, – подумал инженер. – Но передозировку чего?". Входная дверь с щелчком открылась. В коридор вбежало несколько медиков в белых халатах вместе с охранниками. Шервуда быстро осмотрели, сделали какой-то укол и стали грузить на носилки.

– Он, значит, всё утро был какой-то… Активный, что ли, слишком, – рассказывал перепуганный Фрэнк. – Кто бы мог подумать, что… А вот потом сказал, что голова вдруг стала болеть, и ощущение какое-то очень странное. А потом лёг полежать. А потом смотрю, а он замер, в потолок уставился, дышит часто и ничего не говорит. Вот тут я сразу кнопку нажал. А потом что делать – не знаю. Вспомнил. Вспомнил сейчас. Он же ещё утром сказал, что какой-то сон очень странный видел, причём, может, даже не сон, а вообще галлюцинацию. Это он сам сказал. Я не знаю.

Тем временем, пострадавшего уже несли к выходу. Один из врачей повернулся и громко заявил:

– Очевидно, что это – сердечный приступ. Точнее, стенокардия. Угрозы жизни нет. Мы ему ввели необходимый препарат. Но пару дней он пробудет в нашем госпитале.

– Стенокардия? – переспросила Келли. – Разве?

– При всём уважении, мисс Рейнольдс, врач тут я. Биолог и врач – не совсем одно и то же, верно? Давайте каждый заниматься будем тем, что он умеет.

– Но…

– Желаю всем не болеть. Но, если вдруг что – обращайтесь.

С этими словами доктор вышел из коридора. Дверь закрылась.

Джон вздохнул, что-то буркнул себе под нос и подошёл к Келли.

– Слушай… А почему ты спросила? Ты думаешь, что… Ну, что… Что диагноз неправильно поставили?

– Да потому, что это на стенокардию никак не похоже, – развела руками девушка.

– А что это, по-твоему, может быть?

– Понятия не имею. Я, конечно, не медик, но… Вообще, чисто теоретически, судя по подёргиваниям конечностей и частому дыханию, первое, что приходит на ум – какие-то проблемы с ЦНС.

– С нервной системой?

– Ну, да. Но это всего лишь поспешное предположение и не более того.

– А не может быть… Ну, скажем, действие какого-нибудь вещества? – спросил Дик.

– Может быть, конечно. Но откуда оно тут?

– Я просто спросил, – ответил инженер и пару раз хлопнул по плечу стоявшего рядом Джона. – Понятно, что неоткуда.

"Он что, думает, что Шервуда специально отравили? – пронеслась мысль у физика. – Но зачем? Почему именно его? Если здесь правда что-то нечисто, может быть, он начал что-то подозревать, но это заметили? Не думаю. Или он сделал что-то не то? Узнал что-то не то? Нет, не мог он ничего узнать, откуда, здесь же нет никакой связи с внешним миром. А, может быть, у него просто были проблемы со здоровьем, и случилось какое-то обострение? Вдруг у него уже развился стресс из-за изоляции? А если ещё сердце больное было… Кто его знает. Впрочем, нас же недавно осматривали. Ну или делали вид, что осматривали. А всё-таки почему этот первый осмотр состоялся не сразу? Келли права, это было как-то странно. Очень. И что теперь делать?! Боже. Нет, ну не будут же нас тут травить поодиночке? Стоп. Если всё-таки Дик прав… Как вообще можно было это сделать? Подмешали что-то в еду? Но еду нам просто выгружают в тарелках, никто не может знать, кто какую возьмёт. Или им было всё равно кого травить? И какой смысл? Да ну, бред". Джон вздохнул. На какое-то мгновение ему вдруг показалось, что всё достаточно очевидно, но он не может увидеть пару каких-то деталей, чтобы понять. А, может быть, не увидеть, а связать. Но что с чем связать?

– Так, – прервал его размышления голос Дика, – Конечно, очень жаль нашего коллегу, но, как нам сказали, его жизнь вне опасности. Давайте не будем нервничать слишком уже сильно. Вы же понимаете, им нет смысла врать нам.

– Они могли соврать просто чтобы успокоить, – буркнул Фрэнк.

– Маловероятно, – возразил инженер. – Мы тут не дети в детском саду. Давайте не будем придумывать лишнее. Думаю, вечером можно будет попробовать связаться с кем-нибудь по видеосвязи и спросить, как там дела. Впрочем, давайте не будем торчать в коридоре. Расходимся и надеемся на лучшее.

Джон попытался успокоиться, но это у него не получилось. "Джон, возьми себя в руки, – попытался скомандовать он сам себе. – Всё равно сейчас ничего сделать нельзя. Надо потихоньку выяснять, правда ли, что здесь что-то происходит, и, если правда, то что именно. А вдруг Дик действительно просто чёртов параноик? Он же вообще какой-то странный". Физик ещё немного собрался с мыслями и решил прогуляться в оранжерею, чтобы успокоиться. Там он встретил Винсента. Программист, видимо, тоже очень нервничал и в оранжерею пошёл по тем же соображениям.

– Как дела? – спросил Джон просто, чтобы отвлечь и себя, и своего собеседника.

– Да вот, – Винсент махнул рукой, – Что-то не по себе как-то.

– Понятное дело, – согласился Джон и вдруг вспомнил. Винсент ведь живёт в одном отсеке с Диком. Наверняка, он знает его лучше остальных. – Слушай, а как тебе вообще здесь? Ну, я имею в виду, было здесь? До этого случая?

– А, ну, до, да… – растерянно пробормотал айтишник, – Хорошо! Всё в порядке вообще. Нет проблем.