Текст книги "Королевский стрелок"

– Когда первый раз звонил? Гм. Я пока сам не понял. Сказал, что нам обязательно нужно встретиться. И что это, мол, в моих же интересах. Потому как есть какой-то серьезный клиент на их стороне…

– В Калининграде?

– Да чуть ли не в Москве.

– С чем это может быть связано?

– Понятия не имею… Но ты сама видела, ребята они серьезные… Я, даже когда у нас дела шли хорошо, не мог себе позволить снять целиком двухэтажную виллу на неделю. Да хоть в нашей же Паланге!

– Да, это не дешевое удовольствие.

– Кстати, когда мы в прошлом году приезжали, Игорь сам обмолвился за рюмкой, что платит за аренду вот этой же виллы, куда мы идем, тысячу евро в сутки.

– Завальный, насколько я поняла из ваших разговоров, когда-то в органах работал?

– Он бывший подполковник милиции. Хотя «бывших» у них не бывает, как показывает практика. Меня года четыре назад свел с ним Женя Иванов. Помнишь, приезжал как-то в Вильнюс?.. Мы еще в ресторан ходили…

– О-о… Помню, конечно! По нему сразу было видно, что он – крутой дядька. А у него как дела?

– У Евгения? Судя по всему, отлично. Он тоже заправляет в охранном бизнесе, но уровень у него будет повыше, чем у Завального. Все же он москвич, да и служил в свое время в «правильных» органах. А не в транспортной милиции, да еще и в далекой провинции… Ну вот и пришли!

Они на короткое время остановились, чтобы полюбоваться расположенной всего в полусотне метров от линии дюн и пляжей виллой.

Это было нарядное, с фасадом кремового цвета, двухэтажное строение с асимметричной черепичной крышей, обнесенное декоративным плетнем. Вплотную к гостевому дому, вернее, к ограде, в этом месте подступал окультуренный прибрежный сосновый лес. За домом виднелись черепичные крыши еще нескольких особняков. На крохотной стоянке разместился глянцево-черный джип BMW X5 – машина Завального.

А вот, кстати, и он сам!

Они увидели, как из дверей особняка вышел коренастый плотный мужчина лет сорока, одетый в светлые брюки. Завальный, захлопнув входную дверь, подергал ручку, проверяя, защелкнулся ли автоматический замок. Затем, спустившись с невысокого крылечка, направился к стоящему на площадке внедорожнику.

– Чего-то я не понял, – пробормотал Нестеров. – А чего это он? Уезжать, что ли, куда-то собрался?

Но Завальный не стал усаживаться в салон. Обойдя машину, он стал открывать багажник…

– Ну что, пойдем, Ирма! – Нестеров все это время свободной правой рукой обнимал адвокатессу за плечи. – Интересно, что…

Он не успел закончить фразу.

Раздался громкий, плотный хлопок! Звук был такой, словно взорвалась мощная петарда…

Корму черного «икса» – до него было всего метров тридцать – заметно подбросило! Оттуда вдруг вырвался огненно-дымный шар, распадающийся на фрагменты!

А еще спустя мгновение человека, только что пытавшегося что-то достать из багажника BMW X5, не стало. На площадке, шагах в пяти от дымящегося внедорожника, теперь лежало лишь человеческое туловище без головы и кистей обеих рук…

Новый глава управления по Калининградской области генерал-майор полиции Виктор Бекетов вступил в должность лишь недавно, в начале мая. Виктора Ивановича перевели на западные рубежи борьбы с наркотрафиком из крупного сибирского центра, где он также возглавлял управление Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков.

Пока что о нем, об этом рослом, кряжистом, не слишком многословном мужчине лет сорока с небольшим, у местных служивых какого-то устойчивого мнения не сложилось. Приглядывались, прислушивались, притирались. Бекетов, как это иногда случается в подобных случаях, не стал перетаскивать на новое место службы своих людей. Вместе с ним прибыли лишь двое сотрудников – прапорщик полиции, его личный шофер, и сотрудник физ-охраны.

Бывает, что новый начальник, желая показать, кто теперь в доме хозяин, сразу начинает закручивать гайки. Устраивает, к примеру, серию разносов, чтобы встряхнуть подчиненных, заставить их бегать, крутиться. Но ничего похожего не произошло. Сибиряк входил в курс дел, как казалось многим, неспешно, основательно, людей без нужды не дергал и громких акций не устраивал.

Поговаривали, что Бекетов здесь, в Янтарном крае, надолго не задержится. Что его, как и прежнего руководителя, у которого имелись трения с местным начальством, вскоре переведут в Москву, в центральный аппарат Госнаркоконтроля. Именно в таком ракурсе, как очередного «временщика», Бекетова здесь и воспринимали. Голов не откручивает. Нос в оперативные дела не сует. Дурными «накачками» не занимается. И на том, как говорится, спасибо…

В среду, третьего июня, в четырехэтажном здании УФСКН на Галковского, 2, незадолго до начала рабочего дня стали происходить события, подобных которым не могли припомнить даже ветераны службы.

Без четверти восемь к главному входу в «блок «А» подкатила кавалькада служебных транспортов. Захлопали дверцы; на площадке перед зданием вдруг стало тесно и шумно. У входа в административное крыло, где напор прибывших пытался сдержать сотрудник охраны, возникла небольшая заминка. Появился дежурный по управлению. Один из прибывших, очевидно, старший, невысокий лысеющий мужчина лет тридцати семи в штатском костюме с портфелем в руке, предъявил дежурному служебное удостоверение. Затем, пройдя в вестибюль, уже там, щелкнув замками, открыл портфель. И продемонстрировал вполне резонно поинтересовавшемуся целью прибытия милицейских и прокурорских товарищей подполковнику полиции постановление о производстве обыска. А также иных оперативно-следственных мероприятий в рамках возбужденного прокуратурой Ленинградского района уголовного дела по статьям 105-й (убийство) и 286-й (превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий).

Спустя минут двадцать после того, как группа мужчин в штатском в сопровождении почти дюжины омоновцев и двух несколько подрастерявшихся местных товарищей проследовала в здание, к главному входу лихо подкатил служебный транспорт – черный BМW-525iA с включенным проблесковым маячком.

Из салона одновременно с «личником» резво выбрался начальник управления. И направился, застегивая на ходу пиджак, мимо вытянувшегося в струнку охранника в камуфляже внутрь здания.

– Где дежурный?! – загремел его голос в небольшом вестибюле. – Что это за люди?! Кто впустил?!! Что за бардак тут творится?! Дежурный по управлению – ко мне!!!

Бекетов, обычно сдержанный, мало того что приехал на службу раньше обычного, но, кажется, готов был сегодня метать громы и молнии!.. Генерал, не дожидаясь доклада дежурного по УФСКН, двинулся к лестнице, на нижних ступенях которой расположились два сотрудника ОМОНа – в масках, брониках, при оружии.

– В сторону! – гаркнул переместившийся вперед крепыш «личник», в котором было не менее центнера веса (и о котором в управлении говорили, что он «тень» Бекетова. Причем тень немая, поскольку никто, кажется, прежде не слышал его голоса). – Пропустите товарища генерала! И позовите срочно вашего старшего сюда! Где ваш старший?!

Один из омоновцев попытался было остановить их. Но крепыш, оказавшийся, несмотря на свой почти двухметровый рост, весьма координированным и подвижным, ловко оттер его в сторону, освобождая проход для начальника и присоединившегося к ним шофера…

Они поднялись на третий этаж, где в одном из кабинетов происходили сейчас самые главные события.

Появился наконец дежурный: Бекетов досадливо оборвал его на первой же фразе.

– Вы, подполковник, – раз-маз-ня! Почему я узнаю о новостях из третьих рук?!

– Но… Я… Э-ммм… У них…

– Что вы тут мычите и пучите глаза, как недоеная корова?! Так… Где их старший?! Сюда их старшего! – Бекетов ткнул пальцем в пол, показывая, где именно сейчас должен стоять «старший». – И сию же минуту!

– Он это… Занят как бы… Они выемку производят в кабинете Костина!

– Что значит – «занят»?! – рявкнул генерал. – Не иппёт, понятно вам?! Старшего ко мне! Бегом!!!

Тем временем в кабинете, который Костин делил со своим коллегой Свидерским, четверо людей в штатском производили обыск и выемку документов. Здесь же присутствовали двое граждан, привлеченных в качестве понятых. Местный сотрудник, которому дежурный по управлению поручил до приезда начальства наблюдать за происходящим на временно заблокированном омоновцами третьем этаже, был в итоге оттеснен пришельцами в коридор. И, по существу, лишен возможности следить за тем, что происходит в данную минуту в кабинете.

– Федор Николаевич… Тут какие-то ключи! – опер, сидевший на корточках возле письменного стола, нашарил рукой в нижнем ящике небольшую связку ключей. – Один, должно быть, от сейфа!

Он, выпрямившись, положил ключи на столешницу. Важняк Михеев, посмотрев на коллегу из СО УВД – Гена Шаврей снимал происходящее на цифровую камеру, – произнес для протокола необходимые в таких случаях слова. Затем взял со стола ключи и направился к стоящему в противоположном от входной двери углу металлическому сейфу старомодного вида.

Один из ключей подошел. Михеев отворил оказавшуюся неожиданно массивной и тяжелой дверцу. В нижнем отделении лежали какие-то папки с бумагами, второе пустовало. На верхней полке сейфа обнаружились две тоненькие папки, а также пара гаджетов: диктофон марки Sony и сотовая трубка Nokia.

Михеев на короткое мгновение заслонил не столько от Шаврея, сколько от всех прочих внутренности сейфа. Двух-трех секунд ему вполне хватило, чтобы выщелкнуть из диктофона микрокассету…

Важняк отошел чуть в сторонку. Кассета незаметно для присутствующих перекочевала в карман его пиджака.

– Федор Николаевич! – позвали его из коридора. – Вас требует к себе начальник управления! Он только что приехал. Хочет с вами поговорить!!

– Требует… – хмуро процедил под нос важняк. – Ишь ты как… Пусть подчиненными своими командует. А я тут нахожусь по службе и генералу полиции не подчиняюсь!

Все же он решил про себя, что обострять ситуацию не стоит.

– Геннадий Юрьевич, я отлучусь ненадолго, – сказал Михеев милицейскому коллеге. – Продолжайте тут без меня… – Понизив голос до шепота, он, проходя мимо, сказал: – Ты знаешь, что мы ищем… Будь внимателен!

– Доброе утро, товарищ генерал полиции, – вежливо поздоровался с местным начальством, дожидавшимся его возле перекрытого ОМОНом входа на третий этаж, важняк Михеев. – Оно, конечно, как бы не совсем доброе… Меня зовут Михеев Федор Николаевич. Я старший следователь по особо важным делам, подполковник юстиции, прокуратура города. Также я являюсь руководителем следственно-оперативной бригады, которой поручено…

– Кем поручено?! – резко оборвал важняка Бекетов. – И к о г д а именно?!

– Может, продолжим разговор в более подходящем месте? – сухо произнес Михеев. – Я, как вы понимаете, нахожусь, во-первых, при исполнении, а во-вторых…

– Идите за мной. На второй этаж! Там и поговорим.

– Товарищ генерал, у меня мало времени! У вас, понимаю, есть вопросы. Я все объяснил дежурному…

Бекетов, казалось бы, не слушая его, стал спускаться по ступеням лестницы. Михеев криво усмехнулся в такт каким-то своим мыслям и последовал за ним.

Они прошли с лестницы на второй этаж. Бекетов не стал приглашать важняка в свой кабинет (да тот и не обязан слушаться его распоряжений). Он протянул руку и требовательно произнес:

– Бумагу!

– Я уже показывал на вахте! Впрочем…

Михеев щелкнул замком, расстегнул портфель. Достав папочку с «постановой», протянул ее Бекетову.

– Пожалуйста, Виктор Иванович! Копию я, кстати, передал вашему сотруднику, дежурному по управлению!

Бекетов достал из кармана пиджака очешник. Водрузив очки на переносицу, стал изучать постановление на обыск и выемку. Убедился, что бумага составлена по форме. И что в верхнем правом углу бланка имеются резолюции прокурора Ленинградской районной прокуратуры и прокурора города. А также – это еще сильней настораживало – санкция судьи Ленинградского райсуда (с постели, что ли, сдернули в ранний час? Ну и ну).

Бекетов вернул папочку с постановлением Михееву.

– Где сейчас находится Костин?

– Ммм… Вам должен был позвонить прокурор города.

– Он мне звонил. Но вопрос я задал вам.

– Гражданин Костин, задержанный по подозрению в убийстве Синицына Артема Владимировича, тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года рождения, и Решко Максима Игоревича, тысяча девятьсот восьмидесятого, препровожден в ОВД Ленинградского района. Извините, товарищ генерал, но к сказанному… в интересах следствия… мне пока нечего добавить.

Бекетов жестом подозвал своего «личника».

– Пойдешь с товарищем следователем! Сменишь нашего сотрудника!

Затем он посмотрел на Михеева.

– Федор… Как вас по батюшке?

– Федор Николаевич, – Михеев сунул папку в портфель. – Прошу простить, Виктор Иванович, но должен вас покинуть.

– Я только одно хотел вам еще сказать, – приблизившись к важняку вплотную, вполголоса произнес Бекетов. – Не делайте ничего такого, о чем вам потом придется сильно пожалеть.

Бекетов круто развернулся на каблуках и направился к своему кабинету (за ним, ожидая распоряжений, трусил дежурный). Помощник уже был на месте – дожидался прибытия начальства в «предбаннике».

– Нашли Свидерского?

– Так точно, Виктор Иванович, дозвонились на домашний! По его словам, он только что приехал от родственников из Черняховска. И через несколько минут, к началу рабочего дня, будет в управлении!

– Передайте дежурному мое распоряжение. Как только подъедет Свидерский, сразу его ко мне! Пусть сам же дежурный и сопроводит его сюда, ко мне в кабинет!

– Будет исполнено.

– Из Москвы были звонки?

– Нет, товарищ генерал, звонков из Москвы не было. Но за минуту до вашего появления звонили из офиса нашего регионального вице-премьера! Просили передать вам, чтобы вы перезвонили лично Сергею Юрьевичу, как только у вас выдастся свободное время!

– Так и сказали?

– Слово в слово.

«Ну вот… Началось, – подумал Бекетов. – Пошли круги по воде!»

Важняк сказал Бекетову правду: виновника «торжества» после завершения оперативно-следственных мероприятий на месте преступления доставили под охраной в ОВД Ленинградского района.

Сам Костин более или менее пришел в себя спустя лишь пару часов после того, как его привезли под охраной в четырехэтажный старинный немецкий особняк, расположенный неподалеку от Нижнего Замкового пруда. Наркополицейского, подозреваемого в зверском убийстве двух граждан, буквально на руках внесли в здание ОВД. И определили, по причине его полной «неадекватности», в очищенный заблаговременно «зверинец».

Вскоре приехала вызванная дежурным «Скорая». Медик, осмотрев задержанного, от которого разило алкоголем и еще почему-то бензином или керосином, сказал двум наблюдавшим за процедурой осмотра товарищам в милицейской форме:

– Тяжелая степень опьянения. Думаю, не менее трех, а то и четырех промилле алкоголя… Но надо сделать анализ! Что касается полученных им травм… Ушибленная рана волосистой части головы в левой лобно-теменной части! Кто делал ему перевязку? Разве так можно? Видите, повязка не держится! Надо обработать рану, наложить швы и сделать качественную повязку! Этого травмированного гражданина необходимо срочно доставить в райбольницу. Там ему окажут необходимую медицинскую помощь!

– Этот «травмированный», как вы выражаетесь, доктор, действительно больной на всю голову, – процедил милицейский майор. – Обработайте рану здесь… и сейчас! Как только будут выполнены необходимые формальности, этого субъекта под охраной доставят в больницу для оказания необходимой медицинской помощи. А пока перевяжите его! И попытайтесь как-то привести его в чувство – нам нужно снять показания!

Костин, которому медик сунул под нос ватку с нашатырным спиртом, чихнул, закашлялся… Потом его стало рвать; сотрудник, к запястью которого был прикреплен браслет, защелкнутый на кисти правой руки Костина, вполголоса матерясь, помогал медику держать задержанного в такой позиции, чтобы тот не захлебнулся в собственной блевотине…

– Ну что, очнулись? – медик, поменяв пару перчаток, достал из своей сумки-футляра антисептик, пластырь и бинт. – Как вы себя чувствуете?

– Хреново, – простонал Костин. – Где это я?

– Ты… Вы это, задержанный! Не включай дурака, Костин! – подал реплику майор милиции. – Тебя взяли с поличным! Да еще, сволочь, отстреливаться вздумал! – эти слова начальник отдела СКМ[6]6
  СКМ – служба криминальной милиции, уголовный розыск.


[Закрыть] адресовал тем своим коллегам, которые наблюдали за происходящим. – Твое счастье, что пэпээсники[7]7
  ППС – патрульно-постовая служба милиции.


[Закрыть] и мужики из группы немедленного реагирования не пристрелили тебя прямо на месте!

– Что за чушь… – пробормотал Костин. – Ай… Больно же!

– Потерпите еще немного! – строго сказал медик. – Я уже заканчиваю!..

– Воды… Дайте кто-нибудь попить!

– Яду тебе дать бы, Костин! – процедил начальник угро. – Доктор, спасибо! Сержант, проводите товарищей медиков на выход!

Костин, на голове которого теперь белела повязка, все никак не мог взять в толк, что вокруг него происходит. Чего хотят от него все эти люди и как он вообще оказался здесь, в «обезьяннике» одного из городских ОВД?

Череп, кажется, вот-вот взорвется; во рту ощущается привкус крови, окалины и сивушных примесей – водочный выхлоп ни с чем не спутаешь… Трудно было глотать: гортань саднит так, как будто у него гнойная ангина… Но откуда эта тошнота? Почему его так мутит?.. Странно: он ведь был трезв, если не считать двух или трех рюмок бренди, выпитых вечером накануне в обществе Марины Пановой?

Что же произошло с ним?! Кажется, ему позвонил Свидерский… Потом он, Костин, куда-то ехал по ночным улицам… Зачем?! Для чего?! Что-то случилось в гаражах?.. Но что именно?!

– Где Свидерский?! Объясните, что случилось? П-почему я в «браслетах»? Мать твою… Голова сейчас лопнет! Воды… дайте попить!!

Костин – он сидел на топчане – попытался обхватить голову руками. Но сотрудник, с которым он был скован одной цепью в буквальном смысле, дернул рукой и выругался:

– Сиди, млять, и не дергайся! А если очнулся… Ну так я сейчас позову следователя и товарища майора: будешь давать показания!

– Не п-понимаю… А в чем меня обвиняют?! Объясните наконец!

– Костин, хватит тупить! – подал реплику начальник угро, который отлучался куда-то на несколько минут. – Или еще не протрезвел? Ну так это твои проблемы. Сейчас важняк сюда подъедет. Так что советую тебе быстро-быстро трезветь! И настраиваться на дачу «признательных»…

– Че-его? Чушь.

– А куда тебе деваться-то?.. И на сотрудничество со следствием настраивайся! Потому что в твоем случае отпираться – дохлый номер!

В половине первого пополудни Бекетов приехал на Дмитрия Донского, 1, в здание, где размещаются офисы чиновников регионального правительства.

В вестибюле главу УФСКН встречал помощник Сергея Юрьевича Шевкунова, первого вице-премьера правительства, фактически – вице-губернатора области. А еще через минуту Бекетов, сопровождаемый референтом, вошел в кабинет второй по старшинству персоны в местной иерархии власти.

– Здравствуйте, Виктор Иванович! – встав из-за стола, навстречу ему направился хозяин кабинета – мужчина лет пятидесяти, в добротном костюме, с гладким открытым загорелым лицом и чуть седоватыми коротко стриженными волосами. – Спасибо, что приняли мое предложение! Я понимаю, что вам сейчас не до совещаний… – Он протянул генералу, одетому в штатский костюм неброской расцветки, ладонь для рукопожатия. – Ах беда, беда. Только этого нам всем не хватало!.. Проходите, присаживайтесь!

В кабинете находились еще двое мужчин. Оба они были уже знакомы Бекетову: глава областного УВД, генерал-майор милиции, невысокий, сухощавый, чем-то похожий на нынешнего министра внутренних дел, и прокурор области, полный, круглолицый, вальяжный мужчина лет пятидесяти – государственный советник юстиции 3-го класса.

Оба они, как и Бекетов, были в штатском. Сдержанно поздоровались. Подчиняясь жесту хозяина кабинета, который в данной ситуации, как понял Виктор Иванович, пытался выступать в роли посредника или миротворца, уселись за стол для совещаний.

– Чай? Кофе?

Силовики, не сговариваясь, отрицательно покачали головами.

– Ну что ж, приступим прямо к делу, – вице-премьер поочередно оглядел присутствующих. – Сегодня, примерно в половине четвертого утра, у нас в городе, на Озерной улице, было совершено преступление. Как меня проинформировали коллеги из УВД и прокуратуры, некий Костин Андрей…

– Костин Алексей Михайлович, – подсказал глава областной милиции. – Тысяча девятьсот семьдесят шестого года рождения.

– Да, да… Спасибо! Так вот… Этот вот Костин нынешней ночью убил двух граждан… Фамилии их в данном случае не важны! Проблема заключается в том, что Костин является сотрудником правоохранительных органов…

– Насколько мне известно, а мне это известно доподлинно, Костин служит в наркополиции, – вступил в разговор прокурор области Котов.

– Во всяком случае, ясно, что… – вице-губернатор замялся, подбирая нужную и дипломатичную формулировку. – Ясно, что мы имеем дело с резонансным преступлением.

– Ничего пока не ясно, Сергей Юрьевич, – сухо произнес Бекетов. – То, что именно Костин убил тех двух граждан, еще нужно доказать… Извините, что перебил. Но лично для меня до сих пор в этой истории очень многое непонятно. И в первую голову мне непонятно, почему уважаемые коллеги, – Бекетов посмотрел на сидящих напротив мужчин, – не разрешают даже мне, главе управления, встретиться и поговорить со взятым под стражу сотрудником!

– Виктор Иванович, по данному делу работает оперативно-следственная группа! – в столь же прохладном тоне отреагировал прокурор. – И в наших же общих интересах создать такие условия для следствия, чтобы никто, подчеркиваю – н и к т о, не оказывал на сотрудников давления! Чтобы ни одно лицо, ни одно ведомство не пытались препятствовать полному и объективному расследованию всех обстоятельств по данному делу!

В кабинете повисла напряженная тишина. Шевкунов, будучи опытным бюрократом, вновь на правах хозяина и посредника взял слово.

– Говорить что-то о следствии и о возможной причастности того или иного сотрудника к преступлению не мой бизнес, – сказал он умиротворяющим голосом. – Но мне… И всем нам, думаю… не хотелось бы, чтобы вокруг этого криминального случая роились слухи. А то быстро найдутся желающие скандализировать ситуацию, желающие проводить вредные параллели… Так, как это было в Москве в случае с одним милицейским майором! Цену вопроса, думаю, вы все прекрасно понимаете. Со своей стороны я делаю все, что могу! Понятно, что мы всегда стараемся информировать население… Стараемся быть открытыми и сообщать о всех важных событиях, в том числе и не самых приятных. Но! Думаю, не в наших интересах, чтобы история с Костиным и те жуткие обстоятельства, при которых он был задержан сотрудниками милиции, стали достоянием широкой общественности! То есть рано или поздно сведения о случившемся просочатся и в прессу… И в народ… Уже сейчас по городу ходят разные слухи, как меня проинформировали. Но в целом, благодаря нашим наработанным связям с медийными структурами, удается пока избегать громкой шумихи! ППС – патрульно-постовая служба милиции.

Конечно, шила в мешке не утаишь. Но руководство области заинтересовано в сохранении позитивного имиджа нашего региона. Шумные скандалы, уважаемые, нам совершенно ни к чему.

Шевкунов посмотрел на часы.

– Да, чуть не забыл! У меня сейчас служебное мероприятие… Нет, нет, вы можете оставаться здесь! Думаю, вам будет о чем поговорить и без меня! Если что-то понадобится, – вице-губернатор взял со столешницы кожаную папку, – скажите референту. Мой кабинет в вашем полном распоряжении! Ну а я, коллеги, с вашего позволения удаляюсь.

Разговор силовиков, оставленных опытным чиновником наедине, выдался крайне сложным, непростым для всех его участников.

Бекетов в третий или в четвертый раз за последние полчаса повторил:

– Все равно – н е п о н и м а ю!

– Ну так а что ж тут непонятного, Виктор Иванович?! – переспросил глава УВД. – «Оборотень» он, этот Костин! Мы ведь тоже у себя периодически выявляем таких вот негодяев! Но не всегда служба собственной безопасности успевает превентивно реагировать, своевременно выявлять перерожденцев!

– Мне непонятны мотивы этого преступления… Если оно вообще имело место!

– А два трупа на месте преступления? Это разве не доказательство?! – прокурор Котов нахмурил брови. – Причем этот вот «оборотень» истязал одного из погибших! И даже пытался облить трупы бензином!

– Хотел, скорее всего, под видом пожара скрыть следы преступления, – окончательно перейдя на суконный язык криминальных сводок, добавил милицейский генерал. – Да еще и пьян был, как мне доложили сотрудники! Счастье, что не было других жертв! Он ведь там стрельбу устроил!.. Да и его самого, этого Костина, могли бы убить… Если бы не профессиональные действия своевременно прибывших на место сотрудников ППС и вызванной по звонку группы немедленного реагирования!

– Зачем, спрашивается, Костину было убивать этих двоих? – задумчиво произнес Бекетов. – Этого студента Синицына? И другого – охранника из ночного клуба? Он ведь, я говорю о Костине, фактически уже был в отпуске!

Милицейский генерал и прокурор переглянулись.

– Как это? Что значит – в отпуске?

– А то и значит. У него сегодня должен был быть последний рабочий день.

– Хм… Это несколько меняет суть дела…

– Кроме того, уже готовился приказ о его переводе на другую должность. Я поэтому и говорю, что мне не ясны мотивы… Зачем ему было «прессовать» тех двух, чьи тела нашли в гараже и у гаража? Насколько я в курсе, Костин собирался уже завтра уезжать в Москву. Он мне сам об этом позавчера говорил!

– Может, какие-то криминальные долги пытался из них вышибить? – предположил милицейский генерал. – Да еще и выпил лишку! Вот у него крышу и снесло…

– Постойте, постойте… – Прокурор аккуратно промокнул платком влажный лоб, после чего продолжил: – Мне кажется, мы только что чуть не пропустили один важный момент…

– О чем это вы? – хмуро поинтересовался Бекетов. – Что пропустили?

– Позволю себе небольшое вступление… Одну и ту же ситуацию, уважаемые коллеги, при наличии дополнительных деталей можно трактовать по-разному. Одно дело, если громкое преступление совершил д е й с т в у ю щ и й сотрудник управления! Совсем другой получается расклад, если убийство инкриминируется некоему гражданину, не находившемуся на момент совершения преступления при исполнении…

– Вы предлагаете, чтобы мы оформили Костину отпуск задним числом?

– Вы что-то еще говорили о приказе на перевод… – напомнил милицейский генерал. – Значит, он уже… как бы чужой для вас сотрудник?! Зачем пачкать доброе имя вашей службы и местного филиала?

– Советуете оформить Костина задним числом? – с каменным лицом повторил Бекетов. – Даже не в отпуск его отправить как бы на неделю ранее? Не замечая того, что он ходил ежедневно на работу все эти дни? Но и оформить приказ на увольнение?!

– Мы вам ничего не навязываем, – сказал прокурор. – Дело ваше. Мы лишь ищем варианты, при которых можно минимизировать неприятности.

– А что за проблема, не понимаю? – милицейский генерал пожал плечами. – Обычная практика. Почему из-за одного негодяя должны страдать другие сотрудники? Не говоря уже о головной боли для руководства!

– А что будет с Костиным? – угрюмо произнес Бекетов. – Где он сейчас, кстати? Его все еще допрашивают в райотделе?

– Насколько я в курсе, Костина собирались перевезти в областной СИЗО, – прокурор Котов посмотрел на часы. – Дальнейшее покажет ход следствия… И многое, конечно, будет зависеть, не скрою, от того, какие будут выработаны подходы к данному конкретному делу. Ну что, Виктор Иванович? Кажется, мы сделали первые и правильные шаги в этом деле?

– Я подумаю над тем, что здесь услышал, – вставая, сказал Бекетов. – Свое мнение сообщу позже. А пока настоятельно прошу обеспечить соблюдение всех норм законодательства в отношении задержанного по подозрению в убийстве капитана полиции Алексея Костина.

Прошло какое-то время, прежде чем Стас и его спутница вновь обрели возможность соображать и действовать.

Но реакция у них оказалась прямо противоположной.

Ирма, причитая по-бабьи, по-старушечьи – «ohhh… o Jezus!.. o Dieve!.. ohhh…», – попыталась было рвануть туда, где на площадке перед гостевым особняком «Rokos Villa 4» дымился, коптел взорванный внедорожник.

Туда, где лежало страшное почерневшее тело без головы… И, кажется, без кистей рук…

Стас же, наоборот, действуя более рефлекторно, нежели осознанно, сначала жестко придержал ее за плечо. Затем, схватив под локоть, потащил за собой – прочь от виллы, прочь от коптящего сизым дымом джипа и обезглавленного тела!..

– Стас!.. Что ты делаешь?! Стой!.. Куда ты меня тащишь?!

– Уходим! – прошипел Нестеров. – Пошли отсюда, Ирма! Да не дергайся же ты! Не заставляй меня тащить тебя силком!..

– Там что-то случилось! Это был взрыв, да?

– Именно! Так что сваливаем, пока народ не набежал!

– С ума сошел?! А как же… Там же Игорь остался!

– Ему уже ничем не поможешь!

Ирма вновь стала притормаживать; она норовила оглянуться, чтобы получше рассмотреть, что происходит на площадке возле виллы. И даже попыталась вырвать руку, но Стас держал ее крепко…

– Надо хотя бы позвонить в «девять-один-один»!

– И без нас найдется кому это сделать! Ну же, дорогая! – Стас, остановившись на секунду, прижал девушку к себе. – Очнись, Ирма! Включи мозги! Мы ничего уже не можем поделать… Понимаешь?!

– Стас, я не понимаю, почему мы не можем остаться там?! И, дождавшись приезда полиции, рассказать, что мы с тобой видели?!

– Потому что наши показания ничем следствию не помогут… По большому счету! Мы ведь не видели никого, кроме самого Завального! И ничего, кроме самого момента взрыва! Толку от наших показаний, поверь мне, будет ноль! Зато неприятности можем заполучить, если останемся возле виллы и дождемся там приезда полиции… По полной программе!

– Ты так думаешь?

– Да я в этом просто-таки уверен! Нам же начнут задавать всякие вопросы! И еще неизвестно, как оно потом все обернется! А оно нам нужно?!

Не доходя до центральной курортной «стрит» – пешеходной улицы Басанавичюса, Нестеров и его спутница, которую он продолжал держать за руку, как маленькую девочку, свернули на дорожку, ведущую в сторону Ботанического парка, разбитого еще в конце XIX века вокруг поместья графа Феликса Тышкевича.

– Что за маневры? – поинтересовалась Ирма. – Я думала, мы пойдем сразу к машине! И что мы уедем отсюда так быстро, как только сможем!

– Это было бы не самым умным решением, – сказал Стас. – Мы должны себя вести так, словно… Словно ничего не произошло! Я вот тут пораскинул мозгами, Ирма…

– И решил, что мы напрасно скрылись с места ЧП?

– Что значит – «скрылись»? Мы с тобой не преступники! – Он понизил голос до полушепота. – Это ведь не мы с тобой подложили взрывное устройство в джип, верно?