Текст книги "Утраченная реликвия"

– Да, они классные! – поддержал его Тёма. – То есть, действительно очень красивые. Так сияют – глаз не оторвать!

Антон промолчал, и отец Тихон вопросительно взглянул на него.

– А ты что молчишь?

– Ну… не знаю, – неуверенно промолвил Антон. – Конечно, эти иконы красивые, слов нет. Но… уж больно они новые! В других храмах, где я бывал вместе с родителями, всегда рассказывали о старых особо чтимых или даже чудотворных иконах. А у нас их нет. Обидно как-то.

Отец Тихон вздохнул.

– В том-то все и дело, ребята! В старом петровском Успенском храме находились десятки прекрасных икон. Перед тем, как церковь взорвали в 1939 году, многие иконы разобрали по своим домам петровские жители. Времена тогда были тяжелые, богоборческие, и потому далеко не все рискнули поставить иконы в красный угол своей избы. Наверное, их просто схоронили где-нибудь на чердаках. Прошло семь десятков лет, многие иконы наверняка погибли, а те, что уцелели, петровские жители давно считают своими семейными реликвиями… Увы, нам не удалось вернуть в наш храм ни одной из них!

– Но ведь самые ценные иконы спас бывший настоятель старой церкви, разве не так? – неожиданно сказал Антон.

Отец Тихон даже вздрогнул от неожиданности.

– А ты откуда знаешь? – изумленно спросил он.

И тогда Антон рассказал о том, как год назад АРТ встречались со сторожем дачного кооператива Иосифом Давыдовичем. Он-то и поведал троим друзьям о том, как однажды в детстве вместе с приятелями забрался в подвал поповского дома, но вместо еды обнаружил там только многочисленные темные доски, стоявшие на стеллажах. Это были иконы!

Отец Тихон вдохнул.

– Вот, оказывается, кто мог бы нам помочь… Очень жаль, но Иосиф Давыдович преставился этой весной. Я отпевал его здесь. Ах, если бы вы рассказали мне эту историю про иконы прошлой осенью! Я бы тут же встретился со стариком.

Родик развел руками.

– Ну мы же не знали, что это так важно… И к тому же, Иосиф Давыдович говорил, что иконы толком не разглядел. Он искал в подвале священника банки с медом да вареньем, ему было не до икон – ребенок же! Да и стояли они боком на полках, словно книги, а в подвале было темно…

Батюшка еще раз вздохнул, а потом горько улыбнулся.

– Ту икону он наверняка бы увидел. Не знаю, как именно, но увидел! Не глазами, так сердцем…

Заметив недоумение на лицах ребят, отец Тихон объяснил:

– Вот об этом я и хотел с вами поговорить, ребятки. Восстановление древнего храма – дело непростое, оно займет года два, не меньше. Но когда-нибудь храм Успения Пресвятой Богородицы вознесет свои три купола над Москвою-рекой, и состоится его торжественное освящение, и в нем вновь будут совершаться божественные службы, к нему потянутся ваши односельчане. Не только мне, но и всем нам очень хочется, чтобы в иконостас возрожденного храма вернулась наша древняя Тихвинская икона Божией Матери! Вы что-нибудь слышали о ней?

Ребята смущенно пожали плечами. И тогда отец Тихон открыл перед ними еще одну страницу истории Петровского, о которой друзья прежде не подозревали.

Оказалось, что дед боярина Петра Прозоровского, Семен Васильевич, был прославленным воеводой. В начале XVII века, в Смутное время, он по приказу царя Михаила Федоровича возглавил русское войско в борьбе со шведскими отрядами, которые вторглись на Русь. Одним из самых тяжелых сражений этой войны стала оборона города Тихвина. Это старинный русский город на реке Тихвинка сейчас стоит в двухстах километрах к востоку от Петербурга, которого тогда еще не было. Несколько дней продолжалась битва русских полков с превосходящими их силами противника. Горожане, от мала до велика, принимали участие в обороне родного Тихвина. Они знали: если враг все-таки победит, кровь мирных людей рекой потечет по улицам!

Так бы и случилось, но военный талант Семена Васильевича Прозоровского помог русским войскам одержать победу над противником. Шведы бежали, и на улицах Тихвина воцарилось ликование. Все славили русское войско и его мудрого полководца. А затем в подарок Прозоровскому вручили список (то есть копию) со знаменитой чудотворной иконы Тихвинской Богоматери – одной из самых почитаемых святынь Русской Православной Церкви.

История этой реликвии воистину удивительна! В Сказании о Тихвинской иконе Богоматери, написанном в XVI веке, говорится, что чудесно явившаяся на реке Тихвине икона есть на самом деле Одигитрия Константинопольская, одна из самых почитаемых в Византии икон. Именно тогда на Руси окончательно оформилась государственная идеология, что Москва – это третий Рим! Икона Богоматери Одигитрии Тихвинской стала олицетворением живой преемственности святости и покровительства Божией Матери от Палестины, Рима и Константинополя в православном российском царстве. Вот какую священную реликвию помог спасти воевода Семен Прозоровский!

Семен Васильевич с триумфом вернулся в столицу. Его военные заслуги были высоко оценены царем Михаилом Федоровичем, и Прозоровский трижды в опасные моменты назначался осадным воеводой в Москве.

Перед кончиной боярин Семен Прозоровский подарил список с Тихвинской иконы своему сыну Ивану, первому владельцу Петровского. В 1665 году тот построил деревянную церковь, освященную в честь Тихвинской иконы Божией Матери, с которой была связана одна из славных побед его отца. Сам Иван Семенович был полковым воеводой. В 1670 году он возглавил оборону Астрахани против Степана Разина, но бунтовщики овладели городом в результате измены стрельцов. Раненый в бою воевода был захвачен в плен и сброшен с городской стены…

После смерти Ивана Семеновича Петровское перешло к его сыну Петру. Он принял решение построить новую, каменную церковь Успения Пресвятой Богородицы. И главной святыней в ней стала Тихвинская икона Богородицы, которую с тех пор стали особо почитать. Очень скоро она тоже была признана чудотворной, и в петровский храм потекли сотни верующих людей из всех окрестных деревень и даже из самой Москвы, чтобы поклониться образу Заступницы рода христианского, помолиться Ей и попросить Ее о помощи.

Так было до тридцатых годов прошлого века, когда петровский храм был закрыт. Говорят, что Тихвинскую икону спас последний ее настоятель, отец Серафим. Через пару лет после взрыва церкви началась война. Настоятель исчез, возможно, умер, и следы чудотворной иконы потерялись…

– Вот такая грустная история, – закончил свой рассказ отец Тихон и пристально посмотрел на притихших парней. – Но я уверен, что эта история не закончилась! Где-то наша Тихвинская икона должна храниться… Чудотворные иконы не тлеют, не тонут, и не горят! Если как следует заняться ее поисками, то рано или поздно они принесут плоды.

Так, кстати, случилось и с той, главной иконой Богоматери из города Тихвина. Она ведь тоже в свое время затерялась, и лишь многие годы спустя ее следы обнаружились аж в самой Америке! И только недавно, в 2003 году, с помощью отца Сергия Гарклавса, настоятеля Свято-Троицкого собора в Чикаго, эта икона была все-таки возвращена в Россию, в свой родной Тихвин! Об этом значительном для всех православных людей событии писали многие газеты. И вот я подумал: скоро начнется восстановление нашего древнего петровского храма. Не настала ли пора появиться на свет и петровской Тихвинской иконе Богородицы?

Антон судорожно сглотнул. Тёма опустил голову, глубоко задумавшись, а Родик напротив, заулыбался во весь рот. Он подмигнул Антону и толкнул его локтем в бок – мол, ты чего молчишь?

– Вы… вы хотите, чтобы мы занялись поисками нашей Тихвинской иконы? – сдавленно произнес Антон.

Отец Тихон развел руками.

– Разве я это сказал? Нет. Я прекрасно понимаю, что с момента исчезновения нашей главной петровской святыни прошло слишком много лет. Нет никаких нитей, которые могли бы привести к иконе сквозь лабиринты времени… Но ведь и сокровища князей Голицыных тоже лежали без малого век в подземелье, ожидая тех, кому Бог откроет клады земные! Многие алчные людишки их искали, некоторые из них сгинули невесть где из-за своей жадности… А вы нашли клад, можно сказать, с первой же попытки! Почему же так случилось?

Тёма недоуменно пожал плечами.

– Мы не знаем… Повезло!

Отец Тихон добродушно улыбнулся.

– Повезло… Нет, ребята, тут не в везении дело, а в промысле Божьем. Пока сокровища Голицыных были для вас только лишь источником обогащения, клад вам не давался, разве не так? Но как только в ваших душах зажегся добрый огонек… как только у этого отрока, – и батюшка ласково посмотрел на Антона, – понятие «крест» стало превращаться в символ Веры, клад вам и открылся. Не для того, чтобы потешить вашу детскую жадность, а для того, чтобы вы помогли построить этот малый храм! И сами вы стали после событий прошлого лета другими, разве не так? Вот что я имел в виду, когда говорил о промысле Божьем.

Тёма озадаченно потер подбородок. Да, нечто подобное однажды сказала ему и мать… Но в такое просто невозможно поверить! Трое самых обычных мальчишек – и «промысел Божий»…

– Но почему именно мы… – неровным голосом спросил он. – Вокруг полно мальчишек и девчонок, да еще и получше, чем мы! Что мы такого особого сделали, чтобы обратить на себя внимание самого Господа? Да ничего не сделали!

– Верно! – поддержал его Родик. – И если говорить честно, то о храме мы с Тёмкой, Ахсаром и Оксаной даже и не думали до тех пор, пока Антошка не раскрыл нам глаза. Но это случилось уже потом, когда он лежал в больнице, клад к тому времени был уже найден…

– К тому же, моего Буля бандиты убили, а Антоху тяжело ранили! – воскликнул Тёма. – Ничего себе «промысел Божий»! Врачи до сих пор удивляются, что Антон так быстро выздоровел, и уже той осенью смог пойти в школу. А если бы пуля летела чуть выше, то…

Отец Тихон поднял руку, успокаивая ребят.

– Помните: пути Господни неисповедимы, – промолвил он. – Да, вам пришлось пережить немало тяжелых минут. Но ведь в этих поисках вы нашли не только клад, но и самих себя. Гибель пса, вашего верного друга, стала как бы напоминанием о вечном. А рана Антона… Он ведь не погиб, и выздоровел на удивление быстро, верно? Из-за ранения Антон провел месяц в больнице, и смог как следует поразмышлять, разобраться в том, что накопилось в его душе. И пришел к верному решению, нашел правильный путь от клада до креста, разве не так? А потом повел и вас по этому пути…

Что касается «обычных парней»… Слышал я от прихожан историю про то, как два года назад вы помогли выжить коммуне бездомных ребят, что располагалась где-то в лесу, в заброшенном пионерском лагере. Много людей живет в Петровском, а первыми пришли на помощь сирым и обездоленным именно вы! Наверное, тогда Господь вас выделил, и поручил вам построить эту маленькую церковь. А сейчас избранные Богом люди готовы восстановить древний петровский храм. Помощь в этом святом деле от вас вряд ли потребуется. Но наша Тихвинская икона… Она очень украсила бы новый храм, накрепко связала бы его с далеким и славным прошлым, и не только села Петровского, но и всей Руси! Ведь появилась эта икона в нашем селе, благодаря великой победе русского оружия над иноземными захватчиками.

Поймите, ребята: я ничего не утверждаю, и ничего не прошу. Но мне почему-то кажется, что именно вы способны сделать это большое и доброе дело – найти нашу старинную чудотворную икону. Вы умны, любознательны, и как это нынче модно говорить, динамичны. Два года подряд вам удавалось совершать немалые добрые дела. Настало третье лето… Кто знает, что оно вам сулит?

Глава 4. Звонки, звонки, звонки…

Когда ребята вышли из храма, они долго не могли произнести ни слова. Родик почему-то хитро улыбался, но потом, словно спохватившись, нахмурился и возмущенно воскликнул:

– Ну и дела! Попались мы со своими добрыми делами, словно кур во щи. То лесную коммуну спасай от рук бандитов, то отдай премию за клад князей Голицыных на строительство новой церкви… А сейчас иди туда, не знаю куда, и найди то, не знаю что! То есть, конечно, что нам надо искать, нам объяснили, но…

Запутавшись, Родик смущенно замолчал. Антон криво усмехнулся, а Тёма наградил друга звонким щелбаном.

– Что, устал от добрых дел, Лис? Ну тогда иди, погоняй в футбол, потусуйся с парнями возле клуба и попей «Пепси-колы»… А ты чего молчишь, Антон? Если верить батюшке, то именно из-за тебя мы все трое попались на заметку высшим силам. Меня аж в дрожь от этого бросает! Неужто этим летом наши приключения продолжатся?

Антон открыл рот, чтобы ответить, но в эту минуту зазвонил мобильник Тёмы. Тот по своей привычке (он любил секретничать) отошел в сторону и минуты две поговорил с кем-то, а потом торопливо вновь подошел к друзьям.

– Это звонила из интерната «Двуречье» Маша, одна из сестер-двойняшек, – озадаченно сказал Тёма. – Сказала, что у «петровских» ребят неприятности. Просила нас срочно приехать.

– Это еще что за неприятности? – подозрительно спросил Родик. – Откуда они взялись? Наши бывшие коммунары живут в отличном интернате и вроде бы все у них тип-топ, как сыр в масле катаются…

– Вот именно – вроде бы, – хмыкнул Тёма. – Про сыр и масло Маша ничего не рассказывала, зато про «капусту» я много чего услышал.

– Про какую «капусту»? – опешил Антон.

– Ну какая она бывает? Рубли, конечно. Вот они-то жизнь нашим друзьям и испортили…

Тёма коротко рассказал про кражу денег из бухгалтерии интерната «Двуречье», а потом после долгой паузы неохотно добавил:

– Не хотел говорить вам, но раз уж пошла такая заваруха… Словом, неделю назад из тюрьмы бежал Козырь.

– Что?! – дружно вскрикнули Антон и Родик.

– Что слышали, – резко ответил помрачневший Тёма. – Я вам уже рассказывал, что год назад этого бандюгу все-таки посадили в места не столь отдаленные. Жаль, что не за поджог коммуны – тогда этот гад выкрутился. Потом Козырь на некоторое время затих, как говорится у бандюг, лег на дно. Наверное, опасался попасться на глаза моему отцу! Но спустя некоторое время он вновь затеял свой любимый бизнес – кражу элитных иномарок, и попался с поличным, да еще оказал сопротивление при задержании. Ну, ему и впаяли шесть лет, и поделом! Однако недавно Козырь все-таки бежал…

– Ха-ха, ну и что? – демонстративно расхохотался Родик. – Напугал! Только и забот у Козыря, чтобы мстить нам и ребятам из коммуны. Да он, небось, давно про такую мелочь как мы и думать забыл. Тем более, что это не мы его посадили… А врагов у Козыря и без нас наверняка хватает.

Тёма кивнул.

– Я тоже так думаю. Но кто знает, что у этого урода на уме? К тому же…

Он снова запнулся, но Антон потребовал:

– Эй, так не пойдет, Ватсон! Договаривай до конца. Неужели мы все-таки наступили Козырю на хвост?

Тёма вздохнул и опустил голову.

– Нет, не мы наступили, но… Словом, тот крутой чиновник, который нанял Козыря и его банду, чтобы они выгнали лесную коммуну из бывшего пионерлагеря, благодаря нам остался с носом. Ведь тот участок в Тёмном лесу – фьюить – и пролетел мимо него, как говорится, словно фанера над Парижем! А ведь чинуша немало денег потратил на то, чтобы доказать свое право на дворянский титул Бекетовых, платил деньги бандитам, оборотням из милиции, ну и так далее… И все пошло прахом! Короче, мой отец считает, что это именно он из мести и засадил Козыря. Специально подставил ему фактически под нос роскошную иномарку, бандит на нее клюнул, тут милиция его и скрутила…

Так что хоть и косвенно, но мы и ребята из коммуны этому бандюге здорово насолили. С тем крутым Козырь вряд ли рискнет связываться, а вот с нами – запросто! Отец говорит, что мелкие шавки, вроде Козыря, обычно очень мстительны, и просил всех нас быть поосторожнее…

– Так что же ты молчал, болван? – застонал Родик, закатывая глаза. – То-то я последние ночи плохо спал… Что-то мне чудилось, какие-то шаги, шорохи за окном, скрип форточки… А теперь я и вовсе не усну!

– Вот потому-то я и молчал, – горько усмехнулся Тёма. – Надеялся, что Козыря быстро поймают, и все обойдется… Но видно, не обошлось.

Антон с сомнением посмотрел на друзей.

– Неужто Козырь первым делом после бегства из тюрьмы занялся местью ребятам из интерната? Не могу представить, что такой матерый бандюга решил обокрасть интернат, чтобы подставить Игоря и его компанию. Не верю!

– И я не верю! – поддержал его Тёма. – Но как говорится: береженого Бог бережет! В любом случае, нам надо держаться настороже. Такие типы, как Козырь, ничего не забывают! Я думаю…

Вдруг у Антона тоже зазвонил мобильник. Это звонила… Княжна, то есть Полина Серебрякова! Впервые за два года! Она сказала, что сейчас отдыхает с отцом на Гавайях. Полина спросила, как у АРТ дела, как готовятся к гастролям на Урал Игорь Бекетов и его цирковой театр. А потом словно между делом сообщила, что гастроли устроил Олег Серебряков – разумеется, по ее настоятельной просьбе. В заключении Княжна сказала, что хотела бы повидаться с ними после возвращения в Москву в начале июля – мол, есть очень важное дело. Очень скоро о ней, Полине, узнает вся страна! И пусть Антон и его друзья ничему не удивляются, держат язык за зубами и просто порадуются ее успеху. А уж она постарается, чтобы АРТ были довольны – отец пообещал купить для них очень ценные подарки.

Недоумевая, Антон попытался спросить: мол, не пойму, про что ты говоришь? Какой успех, какие подарки?.. Но Полина уже отключила связь.

Ребята озадаченно переглянулись. Они-то думали, что Княжна про них давно забыла! Оказалось – нет. И к тому же у нее есть к ним какое-то «очень важное дело». Вот это да!

Не успели ребята дойти до поселка, как вновь зазвонил мобильник – на этот раз у Родика.

Звонила Оксана – та самая девочка, с которой они в прошлом году занимались поисками клада князей Голицыных. Этим летом она уехала отдыхать за границу и сейчас находилась в Испании. Оксана сказала, что отец купил ей на вторую половину августа путевку в молодежный лагерь «Астра» в Болгарии. Там, на берегу моря, будет очень клёво. Отец хочет сделать АРТ подарок, и тоже собирается купить им путевки. Разумеется, авиабилеты и визы будут обеспечены, нет проблем.

Ребята обалдели еще больше. Таких подарков им прежде никто не делал!

Родик коротко посовещался с друзьями и сказал: мы «за» двумя руками, но надо посоветоваться с родителями. Если те разрешат, то они конечно поедут.

Оксана сказала, что позвонит им завтра вечером, и добавила: «Я здорово по всем вам соскучилась!»

– Лихо все закрутилось! – радостно потер руки Родик. – Всю зиму мы жили тихо-мирно, никто никуда нас не звал, никто ничего не предлагал. А тут словно все разом проснулись! Сначала позвонила Княжна, потом – Оксана. И они почему-то готовы засыпать нас подарками! Фантастика! Я не удивлюсь, если сейчас позвонит… ну, скажем, Тая! Сто лет мы ее не видели и не слышали. Как она там, в Германии?

И тут действительно зазвонили… сразу все три мобильника! Ребята вздрогнули и изумленно переглянулись. Такого прежде никогда не было! Невозможно, невероятно!

Они включили связь, но ничего не услышали. А вместо номеров на их телефонах высветилось «частный вызов». У всех троих!

А потом телефоны зазвонили еще раз, и еще раз… И никто так и не ответил на их вопросы «алло, кто звонит?»

– Это Козырь, – побледнев, прошептал Родик. – Это он, гад, решил нас попугать… Теперь держитесь, пацаны!

Антон с надеждой посмотрел на Тёму, но тот насупился и ничего не сказал.

Глава 5. Преступление

– Нет, нет, это не я! – в отчаянии закричал Ваня Шариков, глядя на свою бейсболку расширенными от ужаса глазами. – Честное слово я ничего не крал! А кепка… я где-то ее потерял два дня назад. Думал, забыл на пляже или в лесу…

– А как же она оказалась в нашей бухгалтерии? – холодно спросил директор интерната. – Кстати, все три замка на двери оказались целы, но мы присмотрелись и заметили, что их кто-то очень искусно открыл отмычками. Ловкая работа!

Бекетов сердито нахмурился:

– Дмитрий Васильевич, бейсболку кто-то мог и подбросить, верно?

– И кто же это сделал? – вмешался в разговор начальник охраны Петр Андреевич, недобро глядя на молодого воспитателя. – У вас есть какие-то подозрения, Игорь Константинович? Не стесняйтесь, говорите прямо!

Бекетов смутился и опустил глаза.

– Нет… никаких подозрений у меня нет, – после долгой паузы ответил он.

– А у меня есть! – завопил Шарик, потрясая кулаками. Его лицо побагровело, в глазах кипели слезы. – Нас, «петровских», здесь все ненавидят! Мол, заявились невесть откуда, получили в полное распоряжение целый корпус, притащили с собой всякую живность, а потом еще и заняли весь театр. Знаете, как нас здесь называют? «Циркачи-ловкачи», вот как! А когда интернатские ребята узнали про то, что в августе нас пригласили на гастроли по Уралу с нашим новым цирковым шоу, то и вовсе сиропом изошли. Мол, блатные эти «петровские», есть у них там, наверху, чья-то «мохнатая рука»… Она-то их и тянет, подбрасывает самые сладкие куски! Разве не так?

Все артисты дружно закричали, поддерживая Ваню Шарикова. Дмитрий Васильевич примирительно улыбнулся и призывал ребят к спокойствию.

– По-моему, Ваня уж слишком драматизирует ситуацию, – сказал он. – Конечно, нет дыма без огня, это верно. Не всем нашим старожилам понравилось, что на интернатских праздниках всех остальных юных артистов затмил ваш цирковой театр. Кто-то действительно считает, что вас и кормят лучше, и постельное белье у вас в корпусе меняют чаще, ну и так далее. Я неоднократно объяснял ребятам, что все это – полная чепуха!

И все же я не верю, что кто-то из наших ребят специально подстроил эту кражу, чтобы навредить вам. Не может такого быть!.. Да, деньги пропали не очень большие. Слава Богу, накануне мы сдали в банк больше ста тысяч рублей. Но кража, тем не менее, произошла, и я обязан в этом деле разобраться. Петр Андреевич, немедленно начинайте поиски следов злоумышленников. А вы, Леонид Тимофеевич, – директор обратился к главбуху, – займитесь всерьез своим хозяйством. Смените сигнализацию, замки, а если надо и сейф. Только краж нам и не хватало!

Затем директор интерната взглянул на притихших артистов:

– Вас, ребята, я попрошу пока оставаться здесь, в театре. Через некоторое время всех позовут на внеочередную общую линейку. Но сначала нам надо разобраться, что и как. Бекетов, нам есть о чем поговорить. И с тобой, Ваня – тоже.

Шарик побледнел.

– Опять я… – прошептал он со слезами на глазах. – Чуть что случается, всегда Ваня Шариков виноват! И зачем я вернулся в этот чертов интернат? Гулял бы себе на свободе, забот не знал…

Директор и двое его сотрудников торопливо вышли из зала. А Бекетов с горькой улыбкой обратился к гостьям, которые во время всего этого тяжелого и неприятного разговора молча стояли в сторонке.

– Извините, что так произошло, Наталья Юрьевна, и ты, Света. Увы, такое случается в «Двуречье» уже не в первый раз. Одних отравлений ребят в других корпусах было аж целых три! И никто не может понять, в чем тут дело. На кухне и в столовой полный порядок, продукты закупают хорошие, воду постоянно проверяют… Словно кто-то специально устраивает эти отравления! А теперь кража… Но наши ребята такого сделать не могли, я за них ручаюсь!

Наталья Юрьевна нервно кивнула:

– Да, всякое может быть… В этих неприятных событиях вам надо обстоятельно разобраться. Насколько я понимаю, о репетиции сегодня и речи быть не может. Мы со Светой намеревались остаться в вашем интернате на ночь, но теперь…

Света пыталась протестовать, но мама ее резко прервала.

– Завтра мы приедем на следующую репетицию, – сказала Наталья Юрьевна. – И на этот раз мы не станем трястись на электричке, а приедем на своей машине. Понятно, дочка? То собаки на нас напали, то эта кража… Хватит с нас такой экзотики!

Попрощавшись с ребятами, она схватила дочку за руку и торопливо направилась к выходу из зала. Было слышно, как девушка пыталась уговорить маму переночевать в интернате, но та резко произнесла: «Нет, здесь я ни за что не останусь! Еще не хватало, чтобы нас здесь отравили!»

Бекетов был мрачен, как никогда.

– Чует мое сердце, все это не к добру, – сказал он. – Сначала непонятные отравления, которые кое-кто хотел тоже повесить на бедного Шарика. Еле я его отстоял! А теперь пропажа денег… И снова все остальные интернатские будут косится на нас, «петровских». Словно уже заранее знают, что эти деньги украл кто-то из наших! Мол, «петровские» готовятся к гастролям, вот и запасаются финансами… Чушь, да и только!

Рустам кивнул.

– Конечно, чушь. Только вот ребят тоже надо понять. У всех интернатских за плечами голодное детство, скитания по вокзалам и подвалам… А тут кто-то украл все наличные деньги из сейфа. Да они будут готовы исколотить вора по первое число!

– Не крал я ничего, честное слово, ничего не крал! – всхлипнул Шарик и закрыл лицо руками. Маша и Настя тотчас обняли его с двух сторон и стали наперебой утешать.

– Мы верим тебе, Ваня! – говорили они.

И тут в зал вбежали десятка два интернатских парней. Лица у них были злыми, кулаки сжаты, словно ребята готовились к драке.

– Эй, петровская шпана! – закричал самый высокий из парней, известный на весь интернат драчун и забияка Василий Ломов, по прозвищу Васька-Лом. – Говорят, что это вы нас трижды пытались отравить? А вчера вас поймали на воровстве… – Василий сощурившись, недобро взглянул на Ваню Шарикова. – Ну что, Шарик, попался, который кусался? Сколько я тебе говорил: попадешься, пеняй на себя! Я не воспитатель, быстро научу тебя, как вести себя…

– Да не виноват я, сколько можно говорить! – завопил Шарик.

Васька-Лом и окружавшие его парни злобно ухмыльнулись.

– А как же твоя бейсболка попала в бухгалтерию? – с издевкой спросил один из них.

– Ей Богу, не знаю! – простонал в отчаянии Ваня. – Два дня назад я ее потерял в лесу, честное слово!

– Ха-ха! – рассмеялся Василий. – Выходит, бейсболка сама прибежала в бухгалтерию? – Он взял с кресла бейсболку и стал вертеть ее в руках. – Только где у нее ножки? Что-то не видно.

Парни, что пришли вместе с ним, стали кричать:

– Да что там говорить! Это Шарик нас травил, как пить дать!

– Конечно, он! И вообще, вы все, «петровские», заодно!

– Ясное дело, заодно! Во всех наших корпусах что-то случалось, только у вас тишь да гладь!

– Ребята, надо «петровских» бить, пока они нас со света не сжили!

Завязалась драка. Бекетов попытался разнять парней, но только подлил этим масла в огонь. К счастью, в этот момент в зал вернулся начальник охраны Петр Андреевич. Лицо у него было каменное. При виде невозмутимого стража интернатского порядка ребята сразу перестали махать кулаками.

– А вы здесь что делаете? – холодно спросил Петр Андреевич, пристально глядя на Василия. – Самосуд устраиваете? Ну, я вам покажу самосуд… Брысь отсюда!

Ваське-Лому и его компании пришлось спешно ретироваться. На пороге Василий повернулся и показал кулак – мол, мы еще рассчитаемся, за мной не заржавеет!

– Бекетов и ты, Шариков – вас срочно вызывает Дмитрий Васильевич, – сказал начальник охраны. – Открылись новые обстоятельства… А все остальные ждите, как и было сказано, здесь, в зале. Вас скоро позовут на общую линейку.

Юные артисты остались одни. Они начали спорить, что и как произошло. Никто не верил, что Шарик мог совершить то, в чем его обвиняют. Конечно, характер у Вани не сахар, за ним немало проказ и даже проступков, но такое… Хотя он цапался с ребятами из других корпусов чаще других, и вроде в запале после очередной ссоры даже чем-то угрожал им. Но специально отравить еду в столовой… Нет, на такую подлость Шарик просто не способен! А уж украсть целую кучу денег из сейфа – тем более.

После долгих дискуссий все сошлись на одном: нас, «петровских», попросту хотят отсюда выжить! А потом близняшки Маша и Настя предложили: надо позвать на помощь АРТ! Они, и особенно Тёма-Ватсон, сумеют распутать этот хитроумный клубок.

Так и порешили, и Маша позвонила Тёме в Петровское.

Вскоре в интернате был объявлен общий сбор. На нем Дмитрий Васильевич жестким тоном сообщил о краже. Все интернатские ребята зашумели, и тогда директор добавил:

– Учтите, ребята: никто никого не обвиняет – пока. Но расследованием этого печального инцидента мы займемся очень серьезно. Мелкие кражи у нас случались и раньше. И это понятно – у каждого из вас за плечами нелегкое детство. Многие скитались по вокзалам и подвалам, многих негодяи-взрослые попросту принуждали к воровству. Не так-то просто отвыкнуть от прежних дурных привычек! И мы, воспитатели, прекрасно понимаем это и решили набраться терпения. Мы не сомневаемся, что в новых, нормальных условиях жизни, бывшие бродяжки непременно станут нормальными людьми!

Дмитрий Васильевич замолчал и обвел стоявших на площадке ребят пристальным взором. Многие интернатцы смущенно опустили глаза. Да, ангелов среди них не было, все мальчики, и даже девочки за время жизни в интернате успели совершить различные проступки. И вот кто-то доигрался по-настоящему! И понятно кто: эти зазнайки-циркачи!

Все интернатские разом повернули головы и посмотрели на «петровских», что стояли в стороне отдельной группой.

– Но мы просчитались – по крайней мере, по отношению к некоторым из вас, – после паузы продолжил директор. – Случилась довольно крупная кража. Вопрос только в том – кто же это сделал?

Среди ребят послышались смешки. Бекетов покраснел, вышел вперед и громко заявил:

– Дмитрий Васильевич! Наш пятый отряд тоже крайне возмущен этой кражей! Но все наши ребята поклялись, что не имеют к этому никакого отношения! А злосчастная бейсболка Вани Шарикова… Мы не понимаем, как она могла оказаться в бухгалтерии! А вдруг ее принесли туда уже после того, как воры покинули комнату? Ведь двери-то остались открытыми! Я… то есть мы уверены, что это провокация!

Все интернатские негодующе зашумели. А директор грустно улыбнулся:

– Провокация? Громко сказано, Бекетов! И кому же понадобилось дискредитировать именно ваш отряд, скажите на милость?

Внезапно откуда-то появился молодой пес. Это был Шалтай-Болтай. Рыча, он подошел к Шарику, и вцепился в его штанину.

Мальчик побледнел.

– Что, опять я? – простонал он.

Шалтай-Болтай громко залаял, а потом повернулся и побежал, то и дело оглядываясь, к петровскому корпусу. Затем пес уселся на ступеньках, пристально глядя в сторону директора интерната.

– Похоже, нас куда-то приглашают, – озадаченно произнес Дмитрий Васильевич. – Игорь Константинович, пойдемте, посмотрим. А все остальные пусть остаются на местах! Нет, пожалуй, Ваня Шариков тоже пойдет с нами.

Шарик поплелся за директором, опустив голову. Он чуть не плакал от досады. «Чертов Шалтай… – бормотал он себе под нос. – Ведь я ему всегда отдавал самые лучшие кусочки и косточки! А этот гаденыш, кажется, подложил мне целую свинью…»