Текст книги "Утраченная реликвия"

Глава 8. «Черные доски»

Вернувшись этим вечером с работы, Ольга Дмитриевна увидела, что сын сидит на полу возле книжного шкафа и с увлечением листает страницы большого альбома по искусству. Поставив сумку с продуктами на стул, мама с удивлением спросила:

– Что делаешь, Антошка? Не помню, чтобы ты когда-то интересовался живописью. Да и вообще ты в последнее время к книгам почти не притрагиваешься, все больше сидишь возле своего железного друга – компьютера. И зачем мы его тебе купили? Только зрение портишь…

Антон усмехнулся. Мама, похоже, уже забыла, что его «железный друг» – «крутой» компьютер на самом деле был куплен на премию, которую АРТ получили прошлой зимой за находку золотого бюста Екатерины II. Конечно, половина его доли премии пошла на постройку деревянной церкви в голицынском парке, но ведь другую половину семья Константиновых оставила себе! Мама наконец-то приобрела новую шубу, отец поменял старенькую «Ладу» на правда тоже не юный, но все-таки «Мерседес». Ну а он, Антон, наконец-то смог купить долгожданный, жутко навороченный» комп. Причем сам купить! Многие ли ребята его возраста могут таким похвастаться?

Но ничего этого Антон, разумеется, говорить не стал.

– Мам, ты что? – воскликнул он. – Вы же купили очень хороший жидкокристаллический монитор? А он для зрения более безопасен, чем прежний, электронный… Но сегодня я свой компьютер даже еще и не включал. Решил сначала провести изыскания в нашей библиотеке…

– Что еще за изыскания? Лучше пойди помой руки, сейчас мы будем ужинать. Отец позвонил, сказал, что приедет с работы поздно, так что ждать его не будем.

Антон не возражал – ужин так ужин. Пока мама готовила еду на кухне, он быстро пролистал все остальные альбомы по русской живописи и поставил их на полку. Увы, ничего интересного для себя он пока не нашел.

На ужин были котлеты, макароны, сыр, салат и какао. Казалось бы ничего особенного, но мама умела готовить так вкусно, что Антон уплетал еду, что называется, за обе щеки, даже забыв о заранее приготовленных вопросах. Но когда дело дошло до какао, он решил, что пора приступить к расспросам – разумеется, очень осторожно, чтобы не напугать мать.

– Мам… А ты давно встречалась с мамой Тёмы? – как бы между делом спросил он.

Ольга Дмитриевна удивилась.

– Да, пожалуй… На этой неделе мы точно не встречались. А в чем дело, сынок?

Дело было в том, что мама Тёмы, Вера Ильинична, каким-то образом узнала про бегство из тюрьмы Козыря, и само собой, жутко разволновалась. Но раз обе мамы не встречались в последнее время, то эта новость пока не дошла до его родителей. Отлично!

– Нет, ничего! – широко улыбнулся Антон, всячески демонстрируя свое якобы совершенно беззаботное настроение. – Это я так, на всякий случай спросил про Веру Ильиничну. Ведь ее Тёмка показал себя настоящим героем, когда на прошлой неделе всего за два часа сумел расследовать таинственную кражу в интернате «Двуречье»! Помнишь, я тебе рассказывал?

– Помню, – нахмурившись, сказала Ольга Дмитриевна. – Правда, я не считаю, что Вера Ильинична пребывает в таком уж диком восторге. Тёма, конечно, умный мальчик, очень способный. Наверное, со временем он станет отличным милиционером, но… Но сейчас он просто мальчишка, а сует свой нос во взрослые дела! Как бы ему нос однажды не прищемили…

Антон поморщился. Ну до чего же проницательной была его мама! Она словно почувствовала, что в странном деле с кражей денег из интернатской бухгалтерии таится опасность! А вдруг она вспомнит про бандитов, с которыми АРТ пришлось иметь дело, и про их главаря Козыря? Нет, от этой опасной темы надо побыстрее уходить.

Изобразив на лице недоуменную улыбку, Антон воскликнул:

– Ну что ты, мама! Никто никому нос в этом деле не прищемит! Вора ведь не нашли – да и искать его особо не стали. Деньги-то ведь почти все целы… В этом расследовании очень здорово показал себя Вожак. Игорь Бекетов его очень хвалил. Действительно, до чего же разумный пес! Кстати, на днях он куда-то пропал, вместе со своими братьями…

Антон впился взглядом в лицо матери, пытаясь понять ее реакцию. Но Ольга Дмитриевна только пожала плечами.

– С собаками такое случается, – спокойно произнесла она, допивая какао. – Ведь их на цепи не держали, верно? Постой, постой! Неужто ваше неугомонное братство АРТ теперь ринется искать по всему белому свету трех загулявших псов? Только этого не хватало!

– Нет, нет! – торопливо успокоил маму Антон. – Да и где их теперь искать? Игорь Бекетов верно говорит: когда братья проголодаются да соскучатся по «петровским» ребятам, то сами придут… Мы совсем другим сейчас заинтересовались.

– И чем же?

– Например, иконами.

– Ого! С чего бы это?

– Ну… Понимаешь, отец Тихон сказал, что скоро начнется восстановление каменного храма Успения Пресвятой Богородицы. Его построят точно таким, каким он был до 1939 года. Отец Тихон хочет вернуть все иконы, которые там находились до закрытия церкви! Только где их искать?

Ольга Дмитриевна как-то нервно усмехнулась:

– А поисками, конечно, занялись вы?

Антон молчал, опустив голову.

Мама собрала со стола все тарелки и чашки, поставила их в мойку и, надев резиновые перчатки, стала ожесточенно тереть их щеткой.

После долгой паузы она неохотно произнесла:

– Где искать? Понятное дело где, в «красных углах» деревенских домов! Я слышала, что перед закрытием петровской церкви в 30-х годах прошлого века, ее настоятель отец Серафим раздал многие иконы верующим людям. Времена ведь тогда были суровые, богоборческие, иконы могли бесследно пропасть. Многие храмы закрывались и даже уничтожались, как впоследствии случилось и у нас в Петровском. А вместе с разрушенными храмами исчезали и иконы – наверное, десятки, сотни тысяч икон! Это огромная потеря… Кстати, а ты знаешь, что такое иконы?

– В том-то и дело, что почти ничего не знаю! – воскликнул Антон, понимая, что гроза миновала, и их поискам мама сопротивляться уже не будет. – Ну, стоят в иконостасах доски с изображениями святых – и только. Даже стыдно! Ведь мы с ребятами помогли построить церковь, хоть и небольшую, а про ее главное украшение – иконы, мало что слышали.

Ольга Дмитриевна возразила:

– Нет, сынок, иконы – это вовсе не украшение! То есть, конечно, иконы делают внутреннее убранство любого храма очень нарядным. Но иконы – это не только, произведения искусства, это еще и святыни!

– Да, я слышал про это. Мам, а у нас дома есть что-нибудь почитать про иконы? Я все альбомы по искусству полистал, много репродукций нашел, и «Владимирскую Богоматерь» и «Троицу» знаменитого иконописца Андрея Рублева. Но тексты в этих книгах какие-то очень заумные… Это совсем не то, что я бы хотел узнать!

Ольга Дмитриевна задумалась.

– Хм… Ты меня озадачил! У нас есть книжка про древнерусское искусство, но… Хотя кое-что интересное есть!

Она подошла к большому книжному шкафу – гордость семьи Константиновых, и начала разглядывать корешки на верхних полках. На них стояли самые любимые Ольгой Дмитриевной и ее супругом книги русских и советских писателей. Здесь были произведения Михаила Шолохова, Василия Белова, Виктора Астафьева, Федора Абрамова, Валентина Распутина, Юрия Казакова, Чингиза Айтматова, Василия Шукшина, Юрия Нагибина, Валентина Трифонова, Даниила Гранина…

Антон не раз держал в руках книги этих писателей. Некоторые ему приходилось читать по программе школьного и внешкольного чтения, а кое-что, скажем, чудесные рассказы Юрия Казакова, он прочитал по собственной инициативе. Однако Антон сознавал, что эту «страну настоящих писателей» ему еще предстоит открывать. Родители не «давили» на него, не пытались сделать из чтения отечественной классики «школьную обязаловку», хорошо понимая, что этим только отвратят сына от чтения замечательных, серьезных русских книг.

Пока Антон, как и все мальчишки в его возрасте, взахлеб читал только приключения и фантастику, хотя потихоньку подбирался и к другой литературе – что ж, всему свое время! Ему не понравился настойчиво навязываемый всему миру многотомник про Гарри Поттера. Мол, мрачные эти фэнтези, темные и какие-то очень недобрые! Зато он сам прочитал почти все книги Аркадия Гайдара (мальчику пришлись по душе повести «Тимур и его команда» и особенно «На графских развалинах»). Антон уже не раз перечитывал и знаменитые книги Анатолия Рыбакова «Кортик» и «Бронзовая птица», великолепный роман Вениамина Каверина «Два капитана», несколько очень добрых и светлых повестей Анатолия Алексина…

А совсем недавно Ольга Дмитриевна застала сына, который с увлечением читал старую повесть Рувима Фраермана «Дикая собака Динго». Повесть о первой любви! Тем же вечером она слышала, как сын разговаривал с Оксаной Володарской – девочкой, которая участвовала в прошлогодних поисках сокровищ князей Голицыных. Оксана училась в том же классе, что и Антон, они не раз вдвоем ездили в Москву, как говорили – в кино. Что ж, мальчику уже пятнадцать лет! Возраст Ромео и Джульетты… Она и сама в юности зачитывалась книжками про любовь. Слава Богу, что тогда еще не было отвратительных книжек про Гарри Поттера, а также так называемых «детских детективов» и «хулиганских фэнтези»!

Продолжая перебирать книги, Ольга Дмитриевна словно бы невзначай спросила:

– Все забываю спросить – а где Оксана Володарская? Что-то я давно ее не видела.

Антон вздрогнул. Мама… какая же она проницательная!

– Оксана сейчас отдыхает где-то на море в Испании, вместе с отцом. А ее мама осталась дома – у нее тяжело болеет тетя. Людмила Эльдаровна за ней ухаживает.

– Где-то в Испании… Неужто Оксана тебе даже не позвонила?

Антон еле слышно вздохнул. Неужто мама уже знает… или просто догадывается? Мамы – они такие, очень догадливые насчет своих сыновей.

– Нет, позвонила несколько раз по мобильнику. Она живет в пятизвездочном отеле на берегу моря. Купается, загорает, катается на отцовской яхте. Ведь ее отец банкир, не забыла?

Ольга Дмитриевна бросила на сына сочувственный взгляд.

– Важно, чтобы ты не забывал про это, сынок, – негромко произнесла она. – Помнишь, как быстро прервалась твоя дружба с Полиной Серебряковой? Когда ты был ей нужен, Полина звонила чуть ли не каждый день. А потом… Все-таки мы люди из разных социальных кругов! Олег Серебряков – почти что олигарх, а мы с отцом – простые инженеры. Полина, небось, еженедельно получает «на мороженое» столько, сколько мы с отцом зарабатываем вдвоем за месяц, Антон поморщился.

– Ну, мам, ты сравнила… Полина – это одно, а Оксана – совсем другое! Ее семья живет не за «зеленым забором», а в нашем Петровском, пусть и в самом крутом коттедже. Полина учится в самой престижной частной московской гимназии, а Оксана – в нашей, обычной сельской школе. Так захотел ее отец Борис Васильевич – чтобы Оксана, не дай Бог, не выросла похожей на Ксению Собчак!

Ольга Дмитриевна нахмурилась, услышав скандальное имя, уже ставшее в народе нарицательным.

– Все правильно, сынок. Да, Оксана Володарская – это далеко не Полина Серебрякова, она другого поля ягода. Но… но все же отец у нее директор довольно крупного банка. Не забывай об этом!

Антон опустил голову. Как будто он может забыть про такие важные вещи! Нет, он очень даже хорошо про них помнит… Порой даже слишком хорошо. Мама еще не знает, что Борис Васильевич настойчиво приглашал его тоже поехать на отдых в Испанию. А уж как настаивала на этом сама Оксана! Они даже поссорились, когда он, Антон, наотрез отказался – ведь денег на такую поездку у родителей просто нет. Хорошо еще, что Оксана посердилась, посердилась, да потом сама позвонила ему прямо с испанского пляжа. И разговаривала с ним больше часа, рассказывая буквально обо всем, что увидела в этой чудесной стране. Наверное, потратила на разговор целую кучу баксов! Хотя разве для нее это деньги?..

– Вот, нашла! – радостно произнесла Ольга Дмитриевна.

Во втором ряду, за толстым томом Вениамина Каверина «Открытая книга» (эта книга о первых советских микробиологах была ее любимой со студенческих лет) стояла невзрачная на вид книжка в коричневом лидериновом переплете. Когда-то в молодости они с мужем читали и перечитывали ее, наслаждаясь буквально каждой страницей. А теперь, кажется, настала пора отдать ее сыну. Не рановато ли? Нет, судя по всему – в самый раз!

Смахнув легкий налет пыли с книжки, Ольга Николаевна протянула коричневый томик Антону. Тот прочитал:

– «Владимир Солоухин. «Славянская тетрадь»». Мам, причем здесь тетрадь? Мне надо побольше узнать про иконы!

– А ты открой оглавление, и прочитай, как называется последняя повесть в этом сборнике.

– Та-а-ак… «Черные доски»… Это какие-такие доски?

– Понимаешь, Антошка, Владимир Солоухин написал, пожалуй, самую замечательную повесть об иконах! Это было, правда, очень давно, в семидесятых годах прошлого века. Храмы в то время уже не уничтожали, как в послереволюционные годы, но и сохранять, а тем более восстанавливать их никто не собирался. Многие бывшие церкви были превращены в склады, клубы и даже магазины. У них, как правило, сносили купола, закрашивали фрески на стенах… А церковная утварь и, прежде всего, иконы, расходились: что-то выбрасывалось, что-то контрабандой уплывало за границу, что-то оседало у коллекционеров, что-то уходило в дома местных жителей.

– Как это случилось и у нас в Петровском?

– Да. А потом… Старики умирали, и дорогие для них иконы жили своей жизнью, а порой просто погибали. Ведь воспитанной в атеистическом духе молодежи иконы были ни к чему! Тем более что у икон есть одна особенность – с годами они чернеют, темнеют и роспись на них становится почти незаметной. Поэтому Солоухин и назвал их «черными досками».

– Но почему так происходит? – удивился Антон.

– Все дело в том, что в старину иконы, как правило, покрывали олифой, которая предохраняла роспись от сырости и лучей света, – пояснила мама. – Но увы, олифа имеет свойство темнеть с годами… Поэтому иконы со временем приходилось подновлять, а то и заново переписывать! Но проходили века, и новая роспись тоже исчезала под очередным темным слоем олифы.

– И что же, их снова переписывали? – недоуменно спросил Антон.

– Ну да, и по нескольку раз! В результате этого фактически исчезли работы великих иконописцев прошлого, включая Андрей Рублева. Казалось, созданные ими шедевры исчезли навсегда! Но к счастью, это было не так. В один прекрасный день реставраторы догадались аккуратно смыть поздние росписи – и под ними, слой за слоем словно бы открылось прошлое… Великая древняя русская иконопись заново вернулась к людям!

Слава богу, шедевры Андрея Рублева и других знаменитых мастеров вс нашли пристанище в крупнейших музеях. А вот обычные иконы… Ими никто не интересовался! Правда, за границей русские иконы всегда пользовались спросом у коллекционеров, в основном иммигрантов из России. А у нас… В деревнях чего только не делали с «черными досками»! Ими заколачивали окна на чердаках, закрывали бочки с солеными огурцами, использовали как обычные строительные доски…

Но к счастью, среди интеллигенции появились люди типа Владимира Солоухина. Они стали ездить по самым глухим российским селам, и собирать то, что чудом уцелело. А потом отдавали найденные сокровища реставраторам и на свои средства восстанавливали утраченные реликвии. При этом, конечно же, как в любом собирательстве, ценились самые старые иконы. Реставраторы осторожно, бережно снимали с них поздние наслоения, и открывали миру сияющие лики святых…

Обязательно прочитай эту книгу, сынок! Она увлекательней любого приключенческого романа и рассказывает не только об истории отечественных икон, но и вообще о наших русских корнях. Замечательный был писатель – Владимир Солоухин! Мы с отцом имели счастье с ним общаться. Мало кто сделал так много для возрождения нашей дореволюционной культуры…

– И что же именно? Писал книги и статьи?

– А разве этого мало? Мы с отцом давно собираемся свозить тебя в Санкт-Петербург. Хотим, чтобы ты побывал в Эрмитаже и особенно – в Русском музее. Но перед этим тебе надо будет непременно прочитать еще одну замечательную повесть Солоухина: она так и называется, «Письма из Русского музея». Именно с этой повести лучше всего начинать знакомство с русской живописью!

Кроме этого, Владимир Солоухин многие годы, еще с советской поры, занимался грандиозным проектом – восстановлением храма Христа Спасителя в Москве!. Много позднее, уже в 90-х годах, почин Солоухина подхватили власти России и Москвы, но первое слово сказал именно Солоухин! Не случайно он был первым, кого после кончины отпевали в храме Христа Спасителя, и службу провел сам патриарх Алексий II. Однажды этот, ныне тоже почивший патриарх сказал: «Без Владимира Солоухина храма Христа Спасителя не было бы»!.. Вот какой у тебя был замечательный предшественник, Антошка.

Антон смутился.

– Почему предшественник? Я-то здесь причем?!

– А кто приложил свои голову и руки к постройке нашего нового петровского храма? В этом году, говорят, должно начаться восстановление наш церкви Успения Пресвятой Богородицы. И чует мое сердце, ты с Тёмой и Родиком не останетесь в стороне и на этот раз! Что-то вы сделаете особое, очень важное, правда, пока не знаю – что.

Антон только рот приоткрыл от изумления. Ну, мама и дает! Он даже словом не обмолвился о том, что АРТ отныне занялись поисками самой главной петровской утраченной реликвии – чудотворной Тихвинской иконы. А мама об этом практически догадалась! Да-а…

Схватив книгу, он быстро ретировался в свою комнату. Может, стоит рассказать все маме? Ну, занялись они поисками древней иконы, и что тут такого? Это ведь не поиски сокровищ в подземелье, наперегонки с бандитами…

Но ведь тогда придется рассказать и про бегство Козыря. И мама тут же потеряет покой, начнет воображать невесть что! Нет уж, лучше пока промолчать.

Антон улегся на диван, открыл книгу и стал читать про «черные доски». И не смог оторваться от этой удивительной повести до самого вечера, пока не прочитал ее до конца.

Перевернув последнюю страницу, он глубоко задумался.

В эту минуту настойчиво зазвенел мобильник. Вскочив с дивана, Антон ринулся к столу и первым делом взглянул на маленький телефонный дисплей. Сердце его защемила непривычная, сладкая боль.

Так и есть, звонила она!

Глава 9. Тайная база

Этой ночью Тёма почти не спал – читал фантастический роман, который ему одолжил Антон. Приключения отважных американских астронавтов на вымышленной далекой планете ничуть не заинтересовали юного сыщика. Тёма просто надеялся, что рано или поздно его вновь посетит та самая мысль, что так не вовремя от него убежала там, в Детском лесу. Кажется, именно она могла стать ключом ко всему, что произошло в последнее время!

И только часов в пять утра, когда за окнами уже светало, Тёма понял, в чем дело. Не выдержав, он хлопнул с силой себя по лбу и закричал «Эврика»! А потом рухнул на кровать и мигом заснул.

Проснувшись чуть ли не в полдень, он позвонил друзьям и, не слушая никаких возражений, приказным тоном заявил: бросайте все другие дела, нам надо срочно поехать в Балашиху! Антон и Родик просто вынуждены были подчиниться.

Игорь Бекетов очень удивился, когда после обеда к нему в комнату внезапно вошли Антон и его друзья.

– Ого! – изумленно поднял брови молодой воспитатель. – Вот уж не думал, что вы приедете сегодня, в пятницу. Мы вроде бы договаривались на субботу…

Он встал из-за стола и по очереди крепко пожал руки гостям. Игоря очень озадачило выражение их лиц – на них была написана тревога.

– Мы приехали раньше назначенного времени, потому что время сейчас работает против нас! – сиплым голосом объяснил Тёма. Вид у него был, мягко говоря, неважнецким. Поймав удивленный взгляд воспитателя, Тёма объяснил:

– Понимаешь, я почти не спал этой ночью. Все думал о твоем звонке… Вожак и его братья так и не вернулись?

– Нет, – помрачнел Игорь. – Завтра приедут Наталья Юрьевна со Светой, мы собирались продолжить работу над нашим цирковым представлением. Но как это сделать без Вожака, ума не приложу. Надеюсь, что он все-таки прибежит сегодня вечером… Такие «загулы» с ним уже случались.

Тёма сощурил глаза и жестко произнес:

– Боюсь, что не прибежит. Я… то есть мы думаем, что Вожака с Умником украли! А может, и Шалтая-Болтая тоже, хотя на этот счет у меня есть большие сомнения.

Игорь опешил.

– Что, что? – переспросил он. – Кто украл? Зачем? Да вы садитесь, ребята, и объясните толком, в чем дело.

Гости уселись на диване, и все рассказали. Вернее, рассказывал один Тёма, а Родик с Антоном иногда ему поддакивали.

– Весь фокус в том, что мы все давно привыкли к сыновьям первого Вожака, и потому перестали считать их какими-то особенными, необычными животными, – начал Тёма. – Мы не удивляемся даже тогда, когда они выкидывают номера, которые под силу только людям! Ну вот, например, этот случай с Шалтай-Болтаем. Скажи, Игорь, разве ты очень удивился, когда этот пес привел директора интерната в ваш «петровский» корпус, и показал, где вы с Ваней Шариковым якобы прячете деньги?

Бекетов задумчиво потер щеку.

– М-да… Пожалуй нет, не удивился. Возмутился, рассердился – это было. Никак не ожидал, что Шалтай-Болтай так подло подставит нас с Ваней! А ведь мы два с лишним года прожили, можно сказать бок о бок… Но оказалось, что эта коварная псина только и ждала все это время, как бы нанести нам удар под дых. Да еще каким подлым образом – фактически вступив в сговор с нашими неведомыми врагами! Ведь деньги-то подбросили нам с Ваней именно ворюги, и Шалтай-Болтай этого не мог не знать! Тем не менее он указал Дмитрию Васильевичу именно на Ваню и меня, и явно был рад, когда директор начал подозревать нас в краже…

Он запнулся и озадаченно посмотрел на Тёму.

– Стоп, стоп… Кажется, я начинаю понимать. Если посмотреть на это со стороны, свежим взглядом, то действительно все выглядит довольно странно…

– Еще как странно! – торжествующе воскликнул Тёма. – Какой еще пес на свете способен вести себя таким образом? Да, собаки – довольно разумные животные, спору нет. Где их только не используют, чему их только не учат! Есть псы-поводыри, которые могут провести слепого хозяина по любым, самым оживленным улицам. Есть собаки, которые умеют разыскивать людей в завалах зданий, после взрывов или землетрясений. Есть даже псы, которые могут унюхать в любом багаже наркотики, или учуять под землей очень редкие и дорогие грибы – трюфели. Ну а в цирке дрессированные собаки и вовсе умеют показывать чудеса! Но разве Шалтая-Болтая кто-то дрессировал? Разве его учили искать спрятанные в матрацах или под полом тайники с деньгами? Разве какой-нибудь другой пес способен из мести к людям тайно вступить в сговор с ворами, чтобы сбить со следа следователей? Нет, ни один пес на свете на такое не способен! Но Шалтай-Болтай смог это сделать, чем и доказал свою разумность.

– Кому доказал? – спросил Игорь, хотя уже знал ответ.

– Конечно же, ворам! Только воруют эти люди не драгоценности или старинные картины, и даже не деньги, а редких животных. Я где-то читал, что существует целый подпольный «черный» бизнес торговли экзотическими животными. Богатенькие Буратины, которым уже нечего желать в жизни, готовы заплатить за необычных зверей огромные деньги! А что может быть необычнее, чем…

– Разумный пес! – перебил его Родик, даже подскочив на диване от возбуждения. – А вернее, разумные псы! Наверное, эти «черные торговцы» с помощью рыжего охранника Евгения прознали про Вожака и его братьев, и стали за ними следить. Поймать трех молодых псов для этих бандюг – не проблема. Но как доказать клиентам, что эти псы – разумные?! Ведь Вожак и его братья запросто могут прикинуться обычными псами… Тогда «черные торговцы» решили подстроить эту историю с кражей денег. И все сразу проявилось! Шалтай-Болтай, который и прежде не отличался особой любовью к людям, тотчас показал, что он наш враг, а Вожак – верный друг. Но главное, оба доказали, что они умны, почти как люди!

– Словом, это была проверка на разумность, – продолжил Тёма. – Кстати, так и назывался тот самый фантастический роман, который я читал всю ночь, прежде чем меня наконец-то не осенило. Шалтай-Болтай и Вожак попали в хитроумную ловушку, которую для них подстроили «черные торговцы», а потом их судьба была уже решена. Наверняка все их действия снимались на скрытые видеокамеры! Могу ручаться, что Вожак и Умник, а может быть и Шалтай-Болтай сейчас сидят в клетках у «черных торговцев»! И те, наверное, уже торгуются с клиентами.

Антон тоже вступил в разговор:

– Мы думаем, что в этом – наш шанс! «Черные торговцы» поняли, что стали владельцами самого настоящего сокровища. И наверняка они не захотят продешевить. Может быть, они собираются даже устроить что-то вроде аукциона с разными клиентами – ну чтобы получить побольше денег. А это значит, что немного времени у нас есть. Надо только найти нить, что ведет к логову этих мерзавцев!

– И надо найти эту нить побыстрее, – добавил Родик, лихорадочно потирая руки. Он всегда так делал, когда очень волновался. – Для этого мы и приехали!

К большому разочарованию ребят, Бекетов не закричал «Ура!» Напротив, он скептически усмехнулся.

– Ну что ж, интересная гипотеза… – спокойно промолвил он.

– Гипотеза?! – возмутился Родик. – Мы разгадали загадку таинственных происшествий в интернате, а он толкует про какую-то гипотезу!

Бекетов успокаивающе поднял руку.

– Я же не спорю: ваша догадка вполне логична. Про «черных торговцев» экзотическими животными я слышал немало, в основном от моих друзей, цирковых артистов. Они ненавидят этих грязных дельцов, которые ради прибыли готовы на любые издевательства над бедными зверьками. Часто их засовывают в сумки и чемоданы, что называется «пачками». Представить страшно, сколько бедные животные намучаются, пока их нелегально перевозят через границы под видом обычной ручной клади. Немало бедняг при этом гибнет, многие превращаются в жалких калек, и их добивают уже здесь, в России. «Черные торговцы» – самые настоящие садисты, которых в детстве родители не научили их любить «наших братьев меньших»… А любовь к животным прививать надо обязательно, и чем раньше, тем лучше! Собственно, с этой целью мы с Вожаком – первым Вожаком, и задумали создать цирковой театр детей и зверей…

Все это так. Но вот остальное – увы, только ваши догадки. Я по-прежнему уверен, что три брата-акробата просто загулялись. Такое нередко случается и среди наших ребят. Вспомните про Ваню Шарикова, который все прошлое лето провел в бродяжничестве «на югах», и вернулся в интернат только в октябре! Не сомневаюсь, что и Вожак, и его братья вернутся, причем очень скоро. Вожак ведь прекрасно понимает, как здорово подведет нас, если завтра не прибежит на репетицию! Это очень порядочный и ответственный пес, он очень любит наших ребят. Так что терпение и только терпение!

Три друга уныло переглянулись. Такой реакции на свое открытие они никак не ожидали.

Тёма первым поднялся с дивана.

– Думай как хочешь, Игорь, – твердо произнес он, – но мы остаемся при своем мнении. Вожака и Умника украли, это ясно, как день! Не удивлюсь, если Шалтай-Болтай причастен к этому… Мы сейчас же начнем поиски. Почему-то мне кажется, что пленников прячут где-то недалеко от интерната!

Бекетов пожал плечами.

– С таким же успехом они сейчас могут находиться и за тысячу километров отсюда! Ведь прошло уже четыре дня, как их и след простыл… Впрочем, на вашу помощь я очень рассчитывал. Но повторяю: в то, что наших псов украли «черные торговцы», я не верю. Все должно быть гораздо проще! А теперь простите, мне надо идти. У нас в интернате сегодня уборка территории, так что до семи часов вечера все ребята будут очень заняты. Желаю успеха!

Распрощавшись с Бекетовым, трое друзей торопливо вышли из корпуса. Навстречу им стройным солдатским шагом шли интернатские ребята. Они торопились на работу. Увидев гостей, многие дружески заулыбались, но никто не остановился, даже «петровские».

– Здорово их выдрессировали, – недовольно пробурчал Родик, глядя вслед ребятам. – Топают, словно солдаты на плацу! Даже рук нам никто не пожал… Ватсон, и чего мы сюда притащились? Могли бы с Игорем и по телефону поговорить. Сам видишь, никому мы здесь особо не нужны.

Тёма возразил:

– Да разве мы сюда для того приехали, чтобы Игорь и его артисты нас на руках качали? У них свои дела, у нас – свои. Нам надо спасать Вожака и Умника!

Антон озадаченно потер подбородок.

– Спасать… Да где же их найдешь? В лесу, в соседних деревнях? Много мы здесь пешком находим…, – вдруг он резко развернулся к Тёме, словно вспомнил что-то. – Слушай, я вчера такую книжку прочитал – не чета твоей американской фантастике! «Черные доски» называется. Это так иногда древние иконы называют… Столько всего узнал интересного! После этого у меня уже появились кое-какие соображения, где и как начинать поиски Тихвинской иконы…

– И у меня есть такие соображения! – воскликнул Родик. – Понимаете, я вчера сделал первый «заход» по домам петровских старичков. И сходу нашел сразу пять икон из разрушенной Успенской церкви! Правда, про них старики не очень-то хотели говорить, но ничего, я их «дожму». Сегодня, например, я договорился о встрече с одной просто расчудесной бабусей. Она вроде бы что-то знает о судьбе бывшего настоятеля отца Серафима. А мы вместо этого здесь…

Он огорченно махнул рукой. Но на Тёму упреки его друзей не произвели ровно никакого впечатления. Упрямо выпятив вперед подбородок, он жестко заявил:

– Ничего страшного! Никуда не денутся книги про иконы и твои старушки, Лис. Завтра ими займетесь! А вот дело с Вожаком и его братьями откладывать нельзя. Ведь если они на самом деле находятся в лапах «черных торговцев», то нам нельзя терять ни минуты! И к тому же у меня есть предчувствие: без Вожака мы Тихвинскую икону все равно не найдем. Есть возражения? Нет возражений. Тогда пошли!

Он уверенным шагом направился в сторону небольшого одноэтажного здания, где базировалась охрана. Друзей он оставил ждать у порога – мол, нечего Петра Андреевича окружать сразу с трех сторон. С ним лучше потолковать без свидетелей, один на один.

Минут через десять Тёма вышел из здания. Лицо его было напряженным и сосредоточенным.

– Так, пацаны, я все выяснил, – тихо сказал он. – Помните того рыжего охранника Евгения Морозова, который уволился на прошлой неделе? Как и все его коллеги, он из местных, живет на хуторе километрах в трех от интерната. Когда-то этот хутор принадлежал леснику, но ныне его «сократили», то есть уволили за ненадобностью, и лесник уехал куда-то на север к дочери. А тот рыжий тип хутор купил, хотя по сведениям Петра Андреевича имеет отличную квартиру в центре Москвы, на Малой Бронной…