Текст книги "Ареал: Один в поле не воин. Что посеешь"

– Такого не было. – Медведь криво усмехнулся. – Но это же антиконституционный мятеж!

– Да ну! – Кварц тихо рассмеялся. – Правда, что ли? А Конституция написана кем? Шахтерами? Комбайнёрами? Строителями? Кухарками, каждая из которых может управлять государством? Или всё-таки теми, кто пролез наверх? Как и все остальные законы вообще-то. Ты её вообще когда-нибудь читал? Рекомендую на досуге прочесть, занятная штука! Там столько всего интересного! Только не удивляйся, если в ходе чтения начнут возникать вопросы. Например: «А где же всё это?» или «А почему этот пункт противоречит вот этому?». Потому что главное не то, что написано в огромной куче законов и подзаконных актов, а то, кто их штампует, кто трактует и выносит по ним решения. То есть чьи интересы они представляют на самом деле, а не в красивой книжице. Вот тебе простой пример – глава 1, статья 15, пункт 4: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

Контрразведчик снисходительно посмотрел на Медведя:

– Что это означает? А вот что! Если, к примеру, ООН или ещё какая международная контора решит, что волшебный «Икс» Ареала принадлежит всей планете как уникальное её достояние, и потому мы должны добывать его бесплатно, и на эту тему накропают соответствующий международный договор, то наша страна согласно Конституции перестанет платить жителям Ареала деньги за собранный «Икс». А если кто-то не пожелает его собирать, можно перестать завозить в Ареал еду. Ну, или можно принять закон, запрещающий в Ареале говорить по-русски, потому что это, к примеру, нетолерантно по отношению к кавказцам и азиатам, которых у нас с каждым месяцем становится всё больше. Даже китайцы начали появляться, тоже, кстати, мелкая беглая криминальная погань. А что делать? Кому-то же надо работать на нефтепромысле Сателлита, а платят там не очень!

– Ну, это ты хватил, – усмехнулся майор. – Такие договоры никогда бы не прошли. Наша страна наложит вето на их подписание, или как там это делается.

– Вот именно, – фыркнул Кварц. – «Или как там это делается»! Вето будет накладывать вся наша страна или всё-таки маленькая группа тех, кто сидит наверху, ты хорошо подумал? А если не наложат, тогда что? Вот именно им, хозяевам системы, будет выгодно, чтобы ты не говорил здесь по-русски и не вызвал раздражение приезжих, потому что их стало больше, чем тебя. Ну, или потому, что ты сам себе хозяин здесь, на базе, а те вкалывают на добыче «Икса» для системы, то есть они ей дороже. Так какое решение будет принято в таком случае? А насчёт «Икса» гипотеза тоже утопична только наполовину! Совет Директоров РАО состоит из родственников, двоюродных и троюродных. А с «Экстраойлом» ведут дела их ещё более влиятельные заграничные родственники, так, седьмая вода на киселе, но всё же. И такой седьмой и двадцать седьмой воды на киселе – полверхушки и у нас, и за бугром! И если – гипотетически, конечно же, – представить, что заграничные родственники пролоббировали некий закон в международных организациях и заодно каким-либо образом мотивировали тех, кто непосредственно принимает решение о применении права вето, то – что будет? Или как, по-твоему, в Конституции нашей страны появился этот презанятный пункт и другие, такие же восхитительные? Сами по себе возникли? Инопланетяне из Эпицентра вставили потихонечку? А мы и недоглядели? Или всё-таки большинству было плевать, а меньшинство просто сделало такие законы, какие ему удобнее? И чтобы ты мог по-настоящему глубоко погрузиться в раздумья, напомню главное: менять законы незаконными способами есть преступление, а законные способы изменения законов находятся под полным контролем тех, кого действующие законы вполне устраивают. Потому что они по этим законам правят. Правят теми, кому на всё плевать, потому что именно из-за наплевательства большинства эти предприимчивые и совсем неленивые господа наверх и залезли.

– Может, не всем плевать? – скривился здоровяк. – Может, люди просто боятся…

– …оставить без хлеба своих детей? – подхватил Кварц. – Конечно, так и есть, кто же спорит?! Для этого и существуют те, кто ради хлеба для детишек с лёгкостью пойдет работать на кого угодно, не ломая голову в глупых терзаниях. Соберётся возмущённая толпа, и тут к ним выйду я, предъявлю удостоверение и пригрожу арестом. Половина тут же разойдётся. А другой половине помощник какого-нибудь Лозинского выдаст чемоданчики с купюрами. На хлеб детям. Она тоже разойдётся. Возможно, пара-другая отморозков останется, но вот как раз пару-то и несложно посадить за противоправные действия. Для этого, кстати, есть ты, майор ФСБ Николай Плетнёв, радиопозывной Медведь. Ну, или твой коллега, с таким же пулемётом, только не в Ареале, а где-нибудь в Москве. С детьми, жаждущими хлеба, разумеется, как без этого! Вот он и отработает свой хлеб, перестреляет или арестует тех неразумных, у которых не хватило ума испугаться системы или стать её винтиками. Вот и всё, Коля, конфликт исчерпан. Конечно, первая половина придёт домой, включит интернет и будет ныть там о глобальной несправедливости, это да, без этого никак. Но второй половине тоже надо перед кем-то самоутвердиться, им же пулемётчики только что со смехом плюнули в лицо, а дяденьки с чемоданами денег – в душу. Чувство собственного величия ого-го как ущемлено! Так что обе половины займут друг друга бесконечными и увлекательно-пылкими словесными баталиями. И виновата у них во всём будет – а как же иначе-то? – нехорошая власть, сплошь состоящая из плохишей. Власть, кстати, не против. Как говорится, называйте хоть ночным горшком, главное вовремя выносите и чистите с порошком! А пока стадо в поте лица полемизирует на диванах, хозяева системы преспокойно продолжают обстряпывать свои делишки. И – подчёркиваю! – всё законно!

– То есть нужно сидеть тихо и не дёргаться? – ухмыльнулся Медведь.

– Кому? – уточнил Кварц. – Владельцам системы? Им-то зачем дёргаться, у них всё хорошо.

– Людям, Кварц, обычным людям! – отмахнулся здоровяк. – Нам с тобой, например.

– Обычные люди пусть идут себе с богом на диван, дальше обсуждать всё, что их душе угодно. Или не угодно, – презрительно фыркнул контрразведчик. – Если они боятся то своих детей без хлеба оставить, то на баррикадах пострадать, а то им просто лень напрягаться, потому что жизнь-то у них, если подумать, вполне комфортна – так что же их удивляет? Хотите просто жаловаться – жалуйтесь, кто ж не даёт. Система рассмотрит ваши жалобы и примет по ним решение. Иногда даже почти справедливое, ведь надо же как-то тем, кто вверху системы, наказывать тех, кто чуть ниже, за жадность. То есть за то, что украли слишком много, а поделились недостаточно или вовсе обнаглели до такой степени, что украли без разрешения. Для этого и существует борьба с коррупцией. Чем мы с тобой сейчас, Коля, и занимаемся. В отличие от слизняков, всегда готовых высказать своё авторитетное мнение, которое никого, кроме них и других таких же сверхинтеллектуальных «никто», не интересует, мы дело делаем. Вполне конкретное. И очень даже доброе. Отрубаем вороватые ручонки, тянущиеся к нашей Родине из-за рубежа, и пытаемся донести возмездие до доморощенных стяжателей. Причем ворьё такого уровня к ответу не призывалось ещё ни разу. Так что, я тебя очень прошу, сходи на камбуз, перекуси, подобреешь. И не мешай мне работать. Я хочу принести пользу Родине по мере своих скудных силёнок. Это лучше, чем «собака лает – ветер носит», не находишь?

– Лучше, – буркнул Медведь, поднимаясь со стула. Он молча вышел из кабинета контрразведчика, аккуратно закрыл за собой дверь и направился на камбуз. Добреть.

* * *

– И как? – Лиман перелистывал фотографии на планшетном компьютере оперативника, разглядывая изображения вскрытого УИПа ОСОП, сделанные с разных ракурсов.

– Работает стабильно, товарищ полковник, – ответил старший опер. – Короб сразу же вставил в «Оправу» свой осколок, и УИП чётко отрабатывал по аномалиям в радиусе двух метров всю обратную дорогу до Зелёной Зоны.

– Во что вставил? – не понял Лиман.

– В «Оправу», – повторил оперативник. – Мы так ОСОПовский УИП между собой прозвали. Место, куда вкладывается осколок, похоже на сплетенную из прутьев оправу.

– Где сейчас прибор?

– Короб сдал своим, – доложил тот. – Не отбирать же силой. Но мы провели проверку, чтобы убедиться наверняка. Разобрали такой же прибор, взяли сталкера и осколок из НЗ, зашли в Жёлтую Зону. Осколок укрепили наскоро, как смогли. УИП не заработал. Но потом кто-то предложил собрать прибор целиком, и он заработал. Технари считают, что накладка случилась из-за того, что осколок установили не точно по месту. Можно заказать Нефтяникам изготовление полноценного прибора, у нас же хорошие отношения с артелью Саныча, считаю, они нам не откажут.

– Заказывайте, – одобрил полковник. – Сколько у нас осколков?

– Четыре, – ответил старший опер. – Берегли на случай экстренных ситуаций, для покупки медикаментов у Водяного. И десяток «Шестых Чувств» на складе, не считая тех, что имеются в распоряжении командиров рот. Цены на них подскочили мгновенно. За осколок уже предлагают тридцать тысяч долларов, но никто не продаёт. «Шестое Чувство» пока стоит столько же, но предложений тоже нет. Думаю, цены вырастут ещё раза в два-три, прежде чем станет понятно, сколько же это стоит. Сейчас никто продавать не будет.

– Заказывайте у Саныча один УИП, – принял решение Лиман. – Но чтобы с подробной документацией! Описание технологии, применённых материалов и так далее. Чтобы в случае чего мы могли самостоятельно изготовить такой же.

– У нас электронщиков нет, – напомнил оперативник. – Мы обычно в Седьмой батальон за такими вещами обращаемся.

– Знаю. – Лиман оторвался от снимков. – Надо завести. И вообще… – Он сдавил пальцами тангенту портативной рации и коротко бросил в эфир: – Лиману!

– На связи! – немедленно откликнулся дежурный по полку.

– Зампотыла ко мне. Бегом!

Спустя две минуты в командирский блиндаж, тяжело дыша, ворвался полный краснолицый офицер в погонах подполковника. Он, отдуваясь, коротко выполнил воинское приветствие и замер с бегающими глазами, явно ожидая очередного нагоняя.

– Садись, – Лиман кивнул ему на свободный стул и негромко заявил обоим подчинённым: – Наш разговор объявляю совершенно секретной информацией. Значит, так! Ждать, пока Военсовет разродится мамонтёнком, больше не будем. Приказываю: к началу ближайшего второго дня представить мне свои предложения по организации научно-исследовательского центра своими силами. Всё держать в тайне, вплоть до мелочей.

– Так ведь это гигантские капиталовложения! – ужаснулся Зампотыл. – Никаких денег не хватит!

– Изыщешь, – коротко оборвал его Лиман. – Прояви экономию и рационализаторство. – Он посмотрел на старшего опера: – А ты займёшься подбором кадров. Пошерсти ЦИАП, пока Совет Директоров вкушает блага свободного от Зависимости мира, наведи справки о специалистах, имеющихся у наших друзей и врагов. Выясни, сколько им платят. Мы должны предложить больше, плюс выгодные условия для работы и проживания.

– В какой области искать? – уточнил опер. – В плане изучения Ареала в ЦИАПе толковых спецов совсем мало. Электронщики есть у Нефтяников, медики во Втором полку, но у нас с ними трения…

– Ищи всех! – решительно заявил полковник. – Составляй списки тех, кого найдёшь. Будем решать, что да как. Резину не тяни, и так опоздали. Чувствую, жизнь скоро станет сложнее.

– Может, попытаться связаться с ОСОП? – предложил Зампотыл. – Предложить им осколков…

– Сателлит начал охоту на Медведя, – отмахнулся Лиман. – Становиться прямыми врагами РАО глупо. Тем более нам. Мы им Синьку продаём, у нас льготы, кредиты, взаимозачёты по продовольствию. Военсовет конфронтации не поддержит, особенно сейчас, когда большинство приобщилось к сыворотке «Неравнодушных». Пусть оперсостав продумает, какие у нас есть возможности для организации засекреченных контактов с ОСОП. Так, чтобы в случае чего мы смогли бы от всего откреститься. Сейчас не…

– Добрый вечер, уважаемые радиослушатели! – Мощный сигнал аварийной частоты ОСОП заставил Лимана скривиться от боли в ухе и поспешно выдернуть из ушной раковины гарнитуру. – Мы рады приветствовать вас у ваших радиоприёмников на нашей частоте. В этот тёплый ареальский вечер мы решили разнообразить досуг наших слушателей и потому хотим предоставить вашему вниманию некоторую любопытную информацию, обладателями которой мы стали совсем недавно!

– Это то, о чём я докладывал, – быстро произнёс старший опер, регулируя громкость звучания своей рации. – Медведь предупреждал о какой-то радиопередаче.

Лиман коротким движением убавил звук и воткнул гарнитуру обратно в ухо.

– Прежде чем начать, необходимо уточнить, откуда у нас взялись эти данные, – продолжал бесстрастный голос радиста ОСОП. – Их по нашей просьбе вынес из Эпицентра Болт. Думаю, что нет смысла объяснять, кто это такой. Сразу оговоримся: никакого волшебного пня, излечивающего от Зависимости, не существует и никогда не существовало. Нам пришлось выдумать эту легенду для того, чтобы господа Белов и Лозинский выпустили Болта на свободу, если, конечно, Ареал можно так назвать. Теперь о деле. Все знают, какая страшная катастрофа постигла Ареал два года назад. Напоминание о ней получают даже те, кто в тот момент об Ареале имел весьма смутное представление, но сейчас решил выйти из Зелёной Зоны на нейтральную полосу. Все знают, что для предотвращения ещё большего масштаба этой катастрофы нашему мужественному Правительству пришлось принять тяжелейшее решение – подвергнуть ядерному удару собственную страну, а именно всеми нами любимый Эпицентр. Мы же расскажем вам о некоторых подробностях принятия этого, вне всякого сомнения, соломонова решения. Итак, наша передача о том, как эти самые соломоны пришли к неизбежности столь решительных действий.

Эфир тихонько зашуршал, словно сидящий перед микрофоном человек перебирал некие бумаги.

– В нашем распоряжении имеется масса видео– и аудио-доказательств, но так как телестудии у нас нет, то для начала мы ограничимся чтением документов и демонстрацией звуковых файлов. Приступим. Среди сегодняшних обитателей Зелёной Зоны почти не осталось тех, кто проживал в Ухте накануне Катаклизма и при этом был сотрудником РАО «Ареал». Те немногие, кому удалось выжить, возможно, помнят о шпионском скандале, охватившем РАО в тот момент, и Правительственной следственной комиссии, расследовавшей это дело. Сотрудникам данной следственной бригады удалось получить неопровержимые доказательства того, что тогдашний помощник вице-премьера Лозинского, господин Прокопенко, был завербован иностранной разведкой и работал на заокеанского резидента по фамилии Меркулов. Собственно, день Катаклизма начался с операции по задержанию Меркулова, которую проводила Служба Безопасности РАО под руководством тогда ещё лейтенанта Левина, племянника генерал-лейтенанта ФСБ Белова. Благодаря высочайшему профессионализму борца со шпионажем Левина резиденту Меркулову удалось без особого труда избежать ареста и скрыться. Позднее его постигла участь остальных жертв Катаклизма. Однако героический лейтенант Левин ехал на задержание матерого шпиона, не имея на резидента никаких серьёзных улик. Потому что все улики на Меркулова находились в руках сообщника господина Прокопенко, которым был, как это ни печально, подполковник ФСБ Салмацкий, радиопозывной Ферзь, бывший командир Отряда Специальных Операций. Именно он сумел изъять все улики, сложить их в рюкзак и скрыться с ним в Жёлтой Зоне, предварительно захватив заложницу. За предателем была отправлена погоня, но она не увенчалась успехом: Салмацкий, отступая, слишком близко подошел к Красной Зоне и был захвачен Зомби. Неразговорчивые ребята увели в Эпицентр и его, и заложницу, в результате чего рюкзак с уликами и доказательствами оказался потерян. Теперь благодаря Болту он вновь найден, и мы предлагаем вашему вниманию кое-что из его содержимого. А содержимое, как оказалось, чем дальше, тем интереснее и интереснее!

– Записываешь? – Лиман посмотрел на оперативника, быстро черкающего карандашом по блокноту. – Все фамилии проверить. Что бы он сейчас ни сказал, это козырь в игре с Сателлитом.

– Ещё одна малоизвестная деталь, – продолжил радист ОСОП. – Нападение террористов на здание ГНИЦ за несколько часов до Катаклизма. В здание ворвались два террориста и украли оттуда некое секретное изделие, получившее кодовое обозначение Проект «Янтарь». Об этом сейчас вряд ли известно кому-либо вообще, но тем не менее в нашем распоряжении есть записи микрофонов систем скрытого прослушивания. Вот как они записали переговоры с террористами, которые проводил начальник государственной следственной комиссии полковник Рентген, это его радиопозывной. Сразу уточним: террористом оказался офицер ОСОП капитан Берёзов, радиопозывной Туман. Он ушел добровольцем в Красную Зону, вызвавшись спасти заложницу и вернуть рюкзак с уликами. Естественно, в его возвращение никто не верил, и его сразу же внесли в списки пропавших без вести. Однако именно он оказался террористом из ГНИЦ. Дальше я предлагаю вам прослушать звуковую дорожку с камер наблюдения. Вряд ли кто-либо из наших уважаемых слушателей сможет узнать голоса, поэтому данное аудио предлагается вашему вниманию в сугубо развлекательных целях.

В эфире раздалось характерное пощелкивание компьютерных клавиш, и пошло воспроизведение:

«– Рентген – Сугробу! Группы захвата отведены на первый этаж. Вы можете заходить!»

– Это голос заместителя начальника охраны ГНИЦ, – прокомментировал радист.

«– Разблокируйте дверь. Всем ждать моей команды. Я захожу».

– А это голос Рентгена, начальника государственной следственной комиссии, – уточнил радист.

«– Здравствуйте, Рентген! Какая неожиданная встреча! Не скажу, что рада вас видеть, но раз уж вы здесь… Кстати, а зачем вы здесь? Если вам тоже нужен «Янтарь», то спешу вас разочаровать: он мой! Я первая его взяла! Так что забудьте об этом, не то я вас взорву!»

– Женский голос принадлежит сообщнице так называемого террориста, – вновь уточнил радист.

«– Не обращайте на неё внимания, она ещё немного не в себе».

– А это объявленный террористом капитан ОСОП Берёзов, радиопозывной Туман, – радист давал уточнения быстрым, но чётким и разборчивым тоном.

*Голос Рентгена*: «– Могу я узнать, что за цирк вы здесь устроили? И зачем вам эта штуковина, насколько я понимаю, вы здесь ради нее?»

*Женский голос*: «– Не отдам!»

*Голос Тумана*: «– Угу, точнее, ради них обеих в целом и нашего континента в частности».

*Голос Рентгена*: «– Даже так? В таком случае давайте по порядку. Только сначала попросите её прекратить щёлкать этим антистеплером, примотанным проволокой к рации. Она пугает людей. Что это вы прицепили на академика Морозова? Дефибриллятор, что ли, разобранный?»

*Голос Тумана*: «– Времени было мало, пришлось импровизировать из того, что нашлось в вертолёте «скорой помощи». Кстати, антистеплер с примотанной рацией смотрится неплохо. Дефибриллятор ломать было жаль, но выбора не оставалось. Медицинскому отделу придётся найти себе другой».

*Голос Рентгена*: «– А что это на нём вместо взрывчатки? Не могу понять».

*Голос Тумана*: «– Не знаю. Какие-то медицинские пеналы или контейнеры, в вертолёте нашёл. Какая разница? Главное – проводов побольше, так страшнее выглядит».

*Рентген*: «– Как я понимаю, цистерны с хлором в вертолёте тоже нет. Не помню, чтобы сотрудников групп «А» учили такому».

*Туман*: «– Ну, это было давно, ещё до группы. Нас слушают?»

*Рентген*: «– На мне микрофон».

*Туман*: «—Его лучше выключить. Во избежание утечки информации государственной важности».

*Рентген*: «– Начинайте говорить. Если я пойму, что это необходимо, то выключу его. Итак, вы были в Красной Зоне и спасли оттуда Лаванду. Где подполковник Салмацкий, похищенные им вещественные доказательства, а также зачем вам изделие «Янтарь» и что вы собираетесь с ним делать?»

*Туман*: «– Я бы сказал – не совсем так. Я был в Эпицентре и вытащил оттуда Лаванду. «Янтарь» нужен для того, чтобы вернуть ей полную адекватность, а также вернуть захваченные Ареалом территории в первоначальное состояние. Кстати, в обмен на него, так сказать, бесплатным бонусом, мне вернут Ферзя и его рюкзак. И не только».

*Рентген*: «– Подробнее!»

*Туман*: «– Подробнее – слишком долго. В двух словах могу сказать следующее: метеорит, рухнувший в Эпицентре в девяносто первом, – это инопланетный космический корабль. Точнее – то, что от него осталось. Некие живые формы выжили, но вернуться домой не могут – корабль погиб, а аварийный маяк был спрятан нашими спецслужбами. В результате они приняли решение о проведении терраформирования. В общем, делают из нашей планеты свою. Говорят, что много им не надо, одного континента вполне хватит. Но если отдать им маяк, обещают улететь и вернуть всё как было. Вроде как за пару лет всё станет как было, кроме Зомби».

*Рентген*: «– Похоже на сказку. Поверить в которую без заключения психиатрической экспертизы будет непросто».

*Туман*: «– Это точно. Поэтому я не стал подавать официальный рапорт с просьбой выдать мне изделие «Янтарь» для спасения мира. К тому же времени у меня всё меньше».

*Рентген*: «– Почему же они сразу не связались с властями?»

*Туман*: «– Мы для них что-то вроде муравьёв. И они не желают быть использованы правящими муравьиными кругами в своих целях. Тем более подвергнуть себя опасности ядерного удара. К тому же их полноценные возможности ограничены Красной Зоной».

*Рентген*: «– Вы хотите сказать, что они сознательно берут под контроль каждого, кто пересекает границу? Как же вам так повезло?»

*Туман*: «– У меня была тяжёлая контузия. Участок мозга повреждён, тот самый, который улавливает их поля. Они утверждают, что человеческий мозг слишком слаб и люди сами попадают под их влияние, едва оказываются в Красной Зоне. Это сродни употреблению тяжёлых синтетических наркотиков – один раз, и стопроцентное привыкание. И если быстро не принять меры, она навсегда останется такой».

*Рентген*: «– И сколько у вас осталось времени?»

*Туман*: «– Часов двенадцать с небольшим».

*Рентген*: «– Не так уж и мало. За это время мы вполне можем обсудить все интересующие нас вопросы».

*Туман*: «– Может быть. Но самое интересное я ещё не сказал. Они знают все, что знает любой из попавших под их зомбирование. И предлагают в обмен на аварийный маяк не только обратить Ареал вспять, покинуть планету и отдать нам Ферзя с доказательствами. Но и предоставить полный математический анализ всех преступлений, о которых известно Салмацкому, всем Зомби, а также данные перехвата теле-, радио– и спутниковых переговоров руководства РАО «Ареал», ведущегося ими в течение долгого времени. Это позволит вскрыть шпионскую сеть Меркулова, его подручных криминальных авторитетов, должностных лиц, работающих на иностранную разведку, вроде Ферзя и Прокопенко, и даже данные о причастности Лозинского и Белова к раздаче должностей в Совете Директоров РАО, к разворовыванию госбюджета, к созданию компании «Экстраойл», к её незаконной победе в…»

*Рентген, резко*: «– Стоп!»

– Здесь запись обрывается, – произнёс радист ОСОП, – Рентген выключил микрофон, опасаясь беды, которая, к сожалению, в итоге и произошла. Мы отдаём себе отчёт в том, что данная запись может вызвать у слушателей улыбку, и поэтому приготовили для вас ещё несколько таких же, чтобы вы могли улыбаться подольше, ведь, как известно, улыбка продлевает жизнь! Итак, продолжим. Это следующая запись радиоэфира внутри ГНИЦ.

*Голос Рентгена*: «– Внимание всем! Это Рентген! Всем группам очистить здание! Мы выходим на крышу, там состоится передача заложников. Всем отойти от захваченного вертолёта! Подготовить медицинские бригады для эвакуации пострадавших!»

Лиман запоздало подхватил планшетник, торопливо нашёл на экране значок микрофона, включил запись и, выдернув из кармашка рацию, отключил её от гарнитуры и поставил рядом с планшетом. Тем временем передатчик ОСОП транслировал записи радиоэфира, из которых стало ясно, что террористы отпустили заложников и Рентген лично повёл их вертолёт куда-то в Ареал. Несколько минут Лиман слушал радиообмен между пилотами вертолётов преследования и командным центром генерала Белова. Потом прозвучал приказ уничтожить вертолёт террористов вместе с начальником следственной комиссии, доклады о неудачных пусках и атаках, закончившиеся сообщением о падении вертолёта в лесу и невозможности подтвердить уничтожение противника.

– Мы не будем ввергать в зевоту наших слушателей дальнейшим воспроизведением довольно длительных событий, – вновь заговорил ОСОПовский радист. – Вместо этого мы предложим вам следующую запись. Голоса на ней уже могут вызвать у слушателя некий интерес!

«– У нас серьёзные проблемы!» – Лиман узнал голос Белова и с интересом поднял брови. – «Это не просто теракт! Слушайте внимательно!»

В эфире вновь зазвучала запись, на которой Туман рассказывал Рентгену о разоблачениях, грозящих Совету Директоров, заканчивающаяся возгласом Рентгена «Стоп!». Сразу после этого голос Белова начал излагать детали последовавшей операции по поимке террористов, которая закончилась нападением Зыби и провалом.

– Эти записи сделаны людьми самого Белова, – в голосе радиста промелькнули весёлые нотки. – Он тщательно записывал всё, что можно использовать в качестве компромата на своих коллег. Но дальше будет ещё интереснее! Оставайтесь с нами!

В эфир пошли записи голосов Совета Директоров, среди которых Лиман узнал Лозинского. На записи люди абсолютно серьёзно обсуждали наличие инопланетян в Эпицентре и с каждой минутой всё сильнее нервничали, опасаясь разоблачения. Попутно из их разговора Лиман выуживал очень интересные подробности: «Экстраойл», какие-то деньги, явно отмывающиеся через попа и местный монастырь… И совсем уж невероятное сообщение о звонке Рентгена из Эпицентра генералу МЧС Воронцову, находящемуся в ЛП-32. Однако дальнейшее развитие событий оказалось ещё более невероятным.

«– Видеосвязь с Президентом, срочно!» – *голос Лозинского срывался от эмоций* – «Эдуард, запускай наш экстренный план! Сколько нужно времени?»

*Голос Белова*: «– Не менее получаса, чтобы всё закрутилось. И ещё час, чтобы спектакль набрал обороты».

* Лозинский, нервно*: «Слишком долго! Нельзя позволить Воронцову связаться с Москвой и встретиться с Рентгеном! Делай всё, что можешь! Запускай план, объявляй Выброс, гражданскую тревогу в Ухте, всё, что угодно! Следственную комиссию – в камеру! Воронцова арестовать немедленно! Он явно подвергся зомбированию! В смирительную рубашку его и в стационар! Лена им займётся! Действуй, мы займёмся Президентом!»

– Не правда ли, есть чему поулыбаться, дорогие слушатели! – возвестил ОСОПовец. – И на этой радужной ноте – изюминка нашего радио-шоу! Внимание! Мотор! То есть, я хотел сказать, Правительственная связь!

*Голос Лозинского, торопливо*: «– Господин Президент, уже никаких сомнений, это вторжение! Всё произошло внезапно! Противник обладает недосягаемым уровнем технологий! Их излучение безвозвратно поражает психику и берёт под контроль всех людей, до кого способно дотянуться! Глава следственной комиссии попал под их влияние и скрылся в Эпицентре, лично доставив им объект «Янтарь». Получив это устройство, противник резко активизировался! Исследовательский Центр докладывает о надвигающемся Выбросе небывалой мощности! Жёлтая Зона атакована многочисленными отрядами Зомби, идут тяжёлые бои, мы терпим поражение по всем направлениям, связь с подразделениями потеряна! Генерал Воронцов так же подвергся их пагубному воздействию! Противник начал посылать сигналы в космос, у нас есть все основания считать, что это сигнал для армии вторжения либо целеуказание для нанесения удара! Они не скрывают, что планируют полностью захватить как минимум континент и перестроить его под свою среду обитания, что неизбежно приведёт к гибели всех населяющих его людей! Совет Директоров РАО просит вас немедленно инициировать операцию «Дезинфекция»! Генерал Белов вернулся с места событий!»

«– Докладывайте!» – на этом слове Лиман невольно затаил дыхание. Узнать голос премьера, который два года назад был президентом, было не сложно. Тем временем заговорил Белов:

«– Мы потеряли подразделения, сдерживавшие наступление Зомби в Жёлтой Зоне. Они перешли под контроль противника и вступили в его ряды. Начальник отдела ЧС генерал Воронцов также попал под их влияние, оно распространяется слишком быстро. Теперь он командует вторжением. Возле лаборатории, внутри которой сейчас находится Воронцов, идёт бой!»

Белов продолжал нагнетать атмосферу, рассказывая Президенту об ужасах инопланетного вторжения, потом неподалёку что-то очень мощно взорвалось и связь пропала, однако, судя по репликам Совета Директоров, это тоже была часть поставленного ими спектакля.

– Для справки! – произнес радист ОСОП. – В то время в Ухте одна за другой взрывались начинённые взрывчаткой машины, имелись жертвы, в некоторых местах возникла паника. У ЛП-32 шёл сильный бой, в Зелёной Зоне вертолёты наносили массированный удар по Жёлтой Зоне, правда, непонятно, по кому, но все считали, что там обнаружены Зомби. Кроме того, несколько экспедиций ГНИЦ, работавших в Зелёной Зоне с применением навигаторов, почему-то вышли к озёрам, подверглись зомбированию и вступили в перестрелку с отрядами Службы Безопасности, которые выдвинулись к ним по тревоге подозрительно быстро. В общем, со спутников было на что посмотреть, не говоря уже о захлестнувших город терактах. И вот финал нашей улыбчивой истории – радиоперехват телефона Лозинского. Здесь голос абонента отлично слышно!

*Голос Лозинского*: «– Да, господин Президент! Противник взорвал здание ретранслятора! Их агенты уже здесь!»

*Голос Президента Воробьёва*: «– Вы в порядке? Эвакуация жителей объявлена?»

*Лозинский*: «– Мы в порядке, вынуждены перейти в защищённый Командный Пункт! Да, в городе идёт эвакуация, мы стараемся минимизировать панику!»

*Президент Воробьёв*: «– Сколько времени в нашем распоряжении? Нам необходимо несколько часов, чтобы перебросить войска…»

*Лозинский*: «– Что? Повторите!»

*Президент Воробьёв*: «– Сколько времени в нашем распоряжении?»

*Лозинский*: «– Судя по всему, нет у нас времени!»

*Президент Воробьёв*: «– Тогда у нас не остаётся выбора. Я даю поручение начать операцию «Дезинфекция». Через семь минут ракета достигнет цели. Вы должны обезопасить население! Докладывайте мне каждые полчаса!»