Текст книги "Трудный путь к Победе"

Очерк 2. 1945-й: кампания в Европе

Советское Верховное Главнокомандование планировало развернуть в 1945 г. наступление на фронте протяжённостью 2200 км. Главный удар намечался на Варшавско-Берлинском направлении. Победить Германию по плану советского Генерального штаба предполагалось в два этапа: на первом этапе в течение 15 суток разгромить войска противника в Восточной Пруссии, Польше, Чехословакии, Венгрии, Австрии и овладеть рубежом Познань – Вена; в последующие 30 дней взять Берлин, Прагу, Копенгаген и, соединившись с войсками западных союзников, завершить разгром Германии (рис. 14). Однако на деле путь к Победе оказался более долгим.

Штурм и падение Берлина действительно стали ключевыми событиями кампании 1945 г., положившими конец войне в Европе. Но до этого прошли целых четыре месяца напряжённейших боёв. После падения Берлина боевые действия на востоке Европы продлились ещё полмесяца.

1. Несостоявшийся Дюнкерк: Арденнско-Эльзасское сражение 16 декабря 1944 – 31 января 1945 г

.

«Линия Зигфрида». Ещё 19 ноября 1943 г., когда открытие второго фронта в Европе только намечалось, президент США Ф. Д. Рузвельт безапелляционно заявил: «…Берлин должны взять Соединённые Штаты». К концу августа 1944 г. на Западе битва за Францию окончилась, начиналась битва за Германию. Преследуя разбитого противника, 2 сентября 1944 г. англо-американские армии пересекли франко-бельгийскую границу, на следующий день взяли Брюссель, ещё через день вошли в Антверпен. Однако остатки 15-й немецкой армии (65 тыс. человек, 225 орудий, 750 грузовиков и 1 тыс. лошадей) сумели избежать разгрома и отступили за р. Шельду. 7 сентября американцы вышли на р. Маас, переправились через неё и 10 сентября заняли Люксембург. К этому времени немецкие войска отошли на «линию Зигфрида» на всём участке от Аахена до Меца. На южном крыле фронта 7-я американская и 1-я французская армии, сведённые в 6-ю группу армий, вышли к Бельфору, но дальше продвинуться не смогли. Лишь в ноябре они возобновили наступление, взяли Бельфор, Мюлуз и 28 ноября овладели Страсбургом, выйдя к франко-германской границе. 26 ноября в доках Антверпена начали разгрузку первые союзные транспорты с оружием, продовольствием и боеприпасами.

Стратегической целью Верховного главнокомандующего Экспедиционными силами союзников в Западной Европе генерала Д. Эйзенхауэра были Рур, Северо-Германская низменность и Берлин. Эйзенхауэр ещё 15 сентября 1944 г. писал командующему 2-й группой армий британскому фельдмаршалу Б. Л. Монтгомери: «Ясно, что Берлин является главной целью. По-моему, тот факт, что мы должны сосредоточить всю нашу энергию и силы с целью быстрого броска на Берлин, не вызывает сомнений». Предварительно нужно было овладеть Аахеном и Нижним Рейном. Немецкий генерал-лейтенант Б. Циммерман признавал, что если бы стратегический план Эйзенхауэра осуществился осенью 1944 г., «Западный вал», центральный и верхний бассейны Рейна сами собой попали бы в руки союзников. Однако немецкие фельдмаршалы Г. фон Рунштедт и В. Модель сумели восстановить устойчивый и непрерывный фронт обороны. Более того, ход немецких операций был по требованию Гитлера организован таким образом, чтобы отход за «линию Зигфрида» стал подготовительным этапом будущего немецкого контрнаступления.

Рис. 14. Кампания 1945 г. Намечаемые направления ударов на первом этапе

Попытки прорвать «линию Зигфрида» с ходу потерпели неудачу. Командование Экспедиционных сил приняло решение обойти её с севера и создать условия для последующего наступления в пределы Германии. С 17 по 26 сентября 1944 г. 21-я группа армий (командующий фельдмаршал Б. Л. Монтгомери; 16 дивизий и 1 бригада) провела Голландскую наступательную операцию. За 10 суток союзные войска продвинулись на глубину до 80 км в направлении Эндховен – Арнем. Однако цель операции – разъединение немецких войск в Нидерландах и создание благоприятных условий для наступления на Мюнстер и Берлин – не была достигнута. 1-я британская воздушно-десантная дивизия, выброшенная в районе Арнема, угодила в окружение и была практически полностью уничтожена. 2163 парашютиста сумели вырваться из кольца, но число погибших и попавших в плен составило около 7 тыс. человек, число раненых достигло 10 тыс. Общие потери 21-й группы армий превысили 24 тыс. человек.

На центральном участке фронта войска 12-й группы армий (командующий генерал-лейтенант О. Брэдли; 17 дивизий) вторглись на территорию Германии и 21 октября штурмом взяли г. Аахен – древнюю столицу империи Карла Великого. 16 ноября было предпринято новое наступление, вскоре превратившееся в мощную артиллерийскую дуэль. Американцы сумели выйти к р. Рур на участке между Линнихом и Дюреном, но форсировать её им не удалось. 13 декабря 3-я армия генерал-лейтенанта Дж. Паттона взяла Мец и остановилась у «линии Зигфрида» на подступах к Саарбрюккену. Потери армии Паттона в сентябрьско-декабрьских боях составили 27 тыс. человек, потери 1-й канадской армии в боях за открытие устья Шельды – 13 тыс. человек. Однако районом наиболее ожесточённых боёв на участке 12-й группы армий стал Хуртгенвальде – большой лесной массив на границе Франции и Германии к востоку от Аахена, закрывавший дорогу в долину р. Рур – кратчайший путь к Рейну и далее в индустриальное сердце Германии.

Сражение в Хуртгенском лесу было прозвано на Западном фронте «Верденом Второй мировой войны». Оно началось 19 сентября 1944 г., когда в лес вошли 3-я танковая и 9-я пехотная дивизии 1-й американской армии генерала К. Ходжеса. Вскоре американские войска познали все прелести борьбы без артиллерийской и авиационной поддержки в глухом, тёмном лесу с высоченными деревьями, нашпигованном минами и жалящими в упор 88-миллиметровыми зенитками и противотанковыми пушками. В безуспешных сентябрьских боях 3-я танковая и 9-я пехотная дивизии потеряли до 80 % личного состава боевых подразделений. 2 ноября в «мясорубку» была брошена 28-я пехотная дивизия Пенсильванской национальной гвардии. Уже к 13 ноября все офицеры пехотных рот дивизии были убиты или ранены, из строя выбыли 5 тыс. солдат и унтер-офицеров. Мрачный солдатский юмор окрестил «Краеугольный камень» – эмблему 28-й пехотной – «ведром с кровью». Но командующий 12-й группой армий генерал О. Брэдли упорствовал в захвате Хуртгенского леса. В бой была брошена ещё одна, 4-я пехотная, дивизия, но и это не принесло желаемых результатов. С 7 ноября по 3 декабря 1944 г. дивизия потеряла свыше 7 тыс. человек; меньше чем за месяц пехотные роты лишились 167 % списочного состава. Когда закончилась 4-я пехотная дивизия, пришла очередь 8-й пехотной…

К исходу дня 12 декабря потери американских войск в Хуртгенском лесу достигли 35 тыс. солдат и офицеров: 24 тыс. человек лишилась 1-я и 11 тыс. – 9-я американские армии. Шесть американских дивизий были разгромлены, но цель операции – захват плотин на р. Рур – так и не была достигнута. В последний момент немецкое командование сумело открыть шлюзы и затопить угрожаемые районы. Начался вынужденный вывод измочаленных американских дивизий из Хуртгенского леса на отдых и доукомплектование в Арденны – туда, где вскоре началось немецкое наступление.

«Чёрный декабрь». В начале декабря 1944 г. Объединённое командование Экспедиционными силами союзников в Европе приняло решение впредь не предпринимать разрозненных попыток прорваться на территорию Германии и приступило к планомерной подготовке прорыва «линии Зигфрида».

Тем временем немецкое командование закончило начатую ещё 16 сентября 1944 г. разработку плана операции «Вахта на Рейне», преследовавшей цель разгромить англо-американские войска севернее линии Антверпен – Брюссель – Люксембург, склонить «англосаксов» к сепаратному миру с Германией и высвободить все силы для продолжения войны против «большевиков». Замысел операции заключался в том, чтобы, прорвав фронт американцев в Арденнах и захватив стратегически важный порт Антверпен – главную базу снабжения союзных войск на континенте, отрезать от источников снабжения, окружить и уничтожить англо-американскую группировку в Нидерландах и Бельгии (2 американские, английскую и канадскую армии – всего 30 дивизий). В целом план напоминал операцию против Франции в 1940 г. Роль главной ударной силы предназначалась вновь сформированным 5-й танковой армии (7 дивизий и 1 бригада) и 6-й танковой армии СС (9 дивизий и 1 бригада), дивизии которых имели на вооружении большое количество средних и тяжёлых танков «Пантера» и «Тигр», а также САУ «Ягдпантера» и «Ягдтигр». К участию в операции привлекалась и 7-я полевая армия группы армий «Б» (4 дивизии), сильно потрёпанная в предшествующих боях. Две дивизии находились в резерве группы армий «Б». Всего к наступлению привлекались 22 дивизии и 2 бригады – 250 тыс. солдат и офицеров, 970 танков и САУ, 2600 орудий и миномётов. Все дивизии были полностью укомплектованы личным составом, на 80 % техникой, на 100 % боеприпасами, но танки и автотранспорт были обеспечены горючим только на 140–160 км пути (половина глубины запланированной операции). Артиллерийским частям катастрофически не хватало тягачей повышенной проходимости, а ведь только их наличие делало немецкую артиллерию предельно мобильной. Воздушную поддержку ударной группировке оказывало 800 боевых самолётов, из которых только 350 было обеспечено горючим и экипажами и могло подняться в воздух. «Напряжённое военное положение на Востоке, – писал позднее бывший командующий 5-й танковой армией генерал X. фон Мантейфель, – не позволяло осуществить значительную переброску резервов на Западный фронт». Все расчёты строились на том, чтобы достичь внезапности и сполна извлечь выгоды из ошеломляющего характера первого удара.

В процессе подготовки наступления немецкое командование широко применяло меры стратегической маскировки и дезинформации. За сохранение планов операции в секрете каждый посвящённый в них отвечал головой. 26 октября план операции был доведен до командующего Западным фронтом фельдмаршала Г. фон Рунштедта в устной, а 1 ноября в письменной форме. Лишь 12 декабря на совершенно секретном совещании в штабе Западного фронта Гитлер лично поставил задачи на проведение наступательной операции командованиям армий, корпусов и дивизий. Солдатам и офицерам ударной группировки приказ о наступлении был зачитан только вечером 15 декабря. Формирование 6-й танковой армии СС прошло не замеченным для англо-американской разведки, хотя ряд вошедших в неё дивизий (2-я и 12-я танковые дивизии СС) и отдельных частей до середины ноября принимал участие в боях. Для этого корпусные разграничительные линии были незаметно изменены, а на линии фронта оставлены небольшие подразделения, чтобы убедить противника, что немецкие войска по-прежнему находятся на своих местах, тогда как на самом деле основная их часть была отведена в ближайший тыл. Части, переброшенные с Восточного фронта и из других мест, получили новые наименования.

Пехотные дивизии, предназначенные для участия в наступлении, подошли к линии фронта буквально за несколько дней до его начала. Во время передвижения войск, осуществлявшегося только по ночам, эмблемы частей и принадлежность техники маскировались. Автомашины передвигались либо совсем без подсветки, либо со светомаскировочными фильтрами. Войска хранили строгое радиомолчание. Перед фронтом 1-й американской армии было развёрнуто большое количество звукопередающих устройств с усилителями, которые каждую ночь передавали шумы и лязганье гусениц двигавшихся танков. Когда же перед самым началом наступления происходила реальная концентрация войск, шумы автомашин и танков не воспринимались американцами всерьёз.

Разведка союзников оказалась не в состоянии своевременно разгадать замыслы немцев и вскрыть сосредоточение войск ударной группировки против фронта 1-й американской армии. В органах американской военной разведки была, по признанию генерала Д. Эйзенхауэра, «ужасная неразбериха, мешавшая, прежде всего, конструктивному планированию». По установившемуся правилу «ты мне, я тебе», на всех уровнях войсковой разведки царило ярко выраженное стремление прежде всего умело преподнести собственные успехи и даже преувеличить их. Информация, подаваемая снизу, без всякой проверки охотно подхватывалась наверху, а в докладах высокому начальству и политическому руководству сведения эти проходили уже как достоверные. Аналитические выкладки и информационные обзоры, направляемые вышестоящими инстанциями в войсковые штабы, были заполнены совершенно бесполезной информацией, вроде обзоров стратегической обстановки на советско-германском фронте или рассуждений о психологии жителей Рейнской области. Штабной офицер майор Филипсборн не без иронии отмечал: «Нам было абсолютно точно известно, где в ближайших городах находились мосты, переправы и бордели, но о позициях, скажем, противотанковой артиллерии противника почти ничего известно не было».

По словам генерала Зиберта, американцы всегда придавали слишком большое значение техническим средствам разведки и «уделяли чрезвычайно мало внимания действиям патрулей и передовых отрядов подвижных частей и подразделений». У союзников было мало самолётов и экипажей, способных летать ночью и при плохой погоде, а зависимость командования от данных авиаразведки была чрезвычайно высока. Столь же велика была зависимость от данных службы радиоперехвата: стоило немцам ввести режим радиомолчания, как союзники теряли более половины информации. Визуальное наблюдение на передовой было малоэффективным, поскольку наблюдатели не имели специальной подготовки. Также в связи с принятием немецкой стороной системы мер по повышению секретности и безопасности произошло заметное снижение числа донесений зафронтовой агентуры.

Обстановка и намерения противника оценивались неправильно. Начальник разведки одной из американских дивизий полковник Шоуальтер после войны отмечал в своих мемуарах: «С немецкой стороны наблюдалось усиление активности разведывательных групп и поисковых отрядов. На передовую позицию стали выдвигаться наиболее боеспособные войсковые части, заготовлены переправочные средства для форсирования рек. К линии фронта подтянуты сосредоточенные в тыловых районах дивизии. И это на участке фронта, где ещё совсем недавно было тихо и спокойно.

Несмотря на эти явные признаки подготовки к наступлению, благодушие офицеров американской разведки нисколько не изменилось…» Информация о появлении на Арденнском фронте новых немецких дивизий и о том, что танковые дивизии противника в состоянии сконцентрироваться на исходных рубежах атаки в течение максимум шести часов, была в штабе генерала Эйзенхауэра проигнорирована. Противник виделся англо-американскому командованию в таком зеркале, которое отражало его собственный образ мышления. Как простодушно признал уже после войны на военно-практической конференции во Франкфурте-на-Майне начальник разведки Объединённого командования Экспедиционных союзных сил в Европе генерал Г. Балл (Пинки), «мы думали, что наше мнение совпадает с мнением немецкого Генерального штаба, а именно – не в их, мол, интересах предпринимать подобную затею. Немцы располагались на зимних квартирах и находились в гораздо лучших условиях, нежели наши войска. Для них было бы целесообразнее затянуть войну. Тогда они могли бы надеяться на более благоприятный исход…» Когда начальник разведки 1-й американской армии полковник Диксон доложил командованию перед самым наступлением немцев о возможности подобного оборота событий, то ошибся в определении направления главного удара (севернее Аахена) и сроков (при начале форсирования союзниками Рура). Диксон также не смог правильно оценить силу предстоявшего удара немцев, поскольку мнения начальников войсковой разведки полков и дивизий были им пропущены мимо ушей. Информация Диксона подтверждала вывод, к которому ещё в ноябре 1944 г. пришли Эйзенхауэр и Брэдли: «Арденнский участок лишён стратегических объектов, а наступать зимой по труднопроходимой местности является делом чрезвычайно сложным». На этот участок фронта американское командование направляло вновь прибывающие дивизии, не имеющие боевого опыта, а также выводило потрёпанные в предшествующих боях дивизии на отдых и пополнение.

Меры безопасности в американской армии традиционно оставляли желать лучшего, что позволяло немецкой разведке с высокой степенью точности определять состояние и численность противостоящих частей и подразделений. До самого последнего часа перед наступлением противника в войсках и штабах англо-американцев царила беспечность и уверенность в том, что серьёзной угрозы на Западном фронте не существует. «75 тысяч американских солдат на фронте от Эхтернаха до Моншау в ночь на 16 декабря легли спать как обычно… Ни один из американских командующих не боялся всерьёз немецкого наступления», – отмечает историк Дж. Толанд.

Наступление началось на рассвете 16 декабря 1944 г. после короткой, но мощной артподготовки. 1-я американская армия генерала К. Ходжеса, на которую обрушился удар немецких 5-й и 6-й танковых армий, до этого изрядно потрёпанная в сражении за Хуртгенский лес и развёрнутая на широком фронте в 115 км, имела в своём составе 83 тыс. человек, 424 танка и 390 орудий и миномётов. Оборону на 100-километровом участке Арденн держал лишь один ослабленный 8-й армейский корпус четырёхдивизионного состава. Оборона американцев была несплошной, строилась в виде отдельных опорных пунктов и узлов сопротивления. Рубежи в оперативной глубине заблаговременно не занимались. Переброска резервов, а также сил и средств с других направлений и нанесение контрударов не планировались. Наблюдалась острая нехватка боеприпасов, особенно артиллерийских снарядов. Плохая погода лишила союзников господства в воздухе, не дав взлететь большинству их самолётов. Неудивительно, что американский фронт в Арденнах развалился, точно взорванная плотина. Деревни и опорные пункты, первыми встретившие вражеские атаки, ещё держались, но другие, находившиеся гораздо дальше от линии фронта, быстро оказались в руках немцев. Сотни немецких танков и бронетранспортёров, тысячи пехотинцев беспрепятственно шли извилистыми, обледенелыми узкими бельгийскими и люксембургскими дорогами на запад, попутно забирая тысячи пленных и богатые трофеи. В тылу передовых частей 1-й американской армии сеяла смерть и панику 150-я бронетанковая бригада СС – несколько сотен головорезов, одетых в американскую форму, вооружённых американским оружием, посаженных на трофейные «шерманы», «виллисы» и «доджи».

Беспорядочное отступление 1-й армии на ряде участков превратилось в паническое бегство. «…По всем дорогам, ведущим на запад, бежали сломя голову американцы», – с горечью вспоминал пресс-секретарь генерала Эйзенхауэра Р. Ингерсолл. К исходу дня 18 декабря немецкие ударные силы прорвали американский фронт на двух участках и вклинились в глубь обороны американцев на 30–40 км. На следующий день немецкие войска находились в 40 км от Льежа и стремительно продвигались к Маасу. К исходу дня 25 декабря оборона союзников в Арденнах была прорвана на 80 км по фронту и на 90 км в глубину. Отдельные передовые подразделения немецких дивизий продвинулись на глубину 100–110 км, вышли к Маасу и начали готовиться к форсированию реки. «Немецких парашютистов» находили в самых невероятных местах, включая окрестности Парижа.

В ведение Арденнской операции энергично вмешались генералы Эйзенхауэр и Брэдли. К отражению немецкого наступления была привлечена 21-я группа армий, на командующего которой фельдмаршала Б. Монтгомери была возложена ответственность за северный фас выступа. Сразу же после установления 23 декабря лётной погоды для отражения наступающих в полосе 1-й армии немецких танковых соединений были брошены вся тактическая авиация, а затем и стратегические бомбардировщики. Авиация применялась массированно, методом сосредоточенных ударов бомбардировщиков под прикрытием истребителей, которые вели борьбу с истребителями противника, прикрывавшими свои наступавшие войска.

Для закрытия образовавшейся бреши перебрасывались соединения как с неугрожаемых участков фронта 1-й американской армии, так и из других армий, входивших в состав ударных группировок 21-й и 12-й групп армий. Американские парашютисты из 101-й и 82-й воздушно-десантных дивизий заняли утром 19 декабря важный узел шоссейных дорог г. Бастонь, приковав к нему 9 дивизий противника. С юга в направлении Бастони была выдвинута 3-я армия генерала Патона, что создало угрозу флангу и тылу прорвавшихся на запад немецких войск. Положительную роль сыграли истребительнопротивотанковые группы (резервы), выдвигаемые навстречу прорвавшимся немецким танкам. При нанесении контрударов в последующие дни, а затем и ведении боевых действий с целью восстановления пошатнувшегося положения важную роль сыграли бронетанковые дивизии.

Начиная с 24–25 декабря темп немецкого наступления резко замедлился. Немецкое Главное командование надеялось, что его войска смогут использовать трофейное горючее, захваченное у американцев, но этот расчет не оправдался. С самого начала наступления немецкие войска обеспечивались прямо с колёс, без создания каких-либо запасов, а массированные удары американской авиации сделали подвоз предметов снабжения в дневное время невозможным. В сражение было введено дополнительно 5 дивизий из резерва Главного командования вермахта. Подвергаясь ударам авиации союзников и контрударам англо-американских войск, выдвинутых во фланги образовавшегося «мешка», испытывая острый недостаток в горючем, боеприпасах и предметах снабжения, немцы оказались не в состоянии ни развить успех, ни овладеть отчаянно сопротивлявшейся у них в тылу Бастонью. Это позволило союзному командованию к концу декабря перебросить в район прорыва войска с других участков фронта, деблокировать 26 декабря Бастонь и остановить продвижение противника. Наступающие немецкие войска превратились в обороняющихся. Однако попытка соединений 1-й американской армии срезать «Арденнский выступ» ударом по его северному фасу, предпринятая 3 января 1945 г., успеха не имела. Удар 3-й армии генерала Патона из района Бастони в направлении Уффализа, произведенный 9 января 1945 г., развивался крайне медленно.

На совещании в Ставке Главного командования вермахта было решено, временно свернув наступательную операцию на Антверпенском направлении, провести Эльзасскую наступательную операцию, предусмотренную первоначальным планом наступления в Арденнах. Замысел последней заключался в том, чтобы ударами под основание выступа к северу от Страсбурга окружить и уничтожить соединения 7-й американской армии, в последующем же развивать наступление на запад. В ночь на 1 января 1945 г. 9 дивизий немецкой группы армий «Г» атаковали в Эльзасе позиции 7-й американской армии на ряде участков между Саарбрюккеном и Карлсруэ. На южном фасе выступа против 1-й французской армии начали наступление 3 дивизии и танковая бригада группы армий «Верхний Рейн», форсировавшие Рейн и создавшие непосредственную угрозу Страсбургу. В тот же день более 1 тыс. немецких самолётов (всё, что можно было поднять в воздух на Западном фронте) нанесли внезапный массированный удар по аэродромам союзников во Франции, Бельгии и Нидерландах (операция «Боденплатте» («Опорная плита»)). На земле было уничтожено 156 и в воздухе 104 английских и американских самолёта, ещё 220 повреждено. Общие потери немецких ВВС в этой воздушной операции составили 300 самолётов, из которых 226 разбилось в тумане при посадке на свои аэродромы (точнее говоря, были намеренно разбиты своими пилотами). Наиболее результативным был удар по аэродрому в Эндховене. Здесь 51-я бомбардировочная эскадра, имевшая на вооружении реактивные истребители-бомбардировщики Me-262, действуя совместно с 3-й истребительной эскадрой поршневых истребителей Ме-109 и ФВ-190, без потерь уничтожила на земле 50 английских «спитфайров» и «тайфунов».

За четыре дня наступления в Эльзасе немецкие войска продвинулись на центральном участке на 30 км в южном направлении. Создалась угрожающая обстановка: почти все резервы союзного Главного командования были втянуты в сражение в районе Арденн и парировать удары врага в Эльзасе было просто нечем. Однако и немецкое командование не имело достаточных сил для развития успеха, поскольку вынуждено было по-прежнему держать свои главные силы против Советского Союза.

6 января 1945 г. британский премьер-министр У. Черчилль лично посетил командный пункт 21-й группы армий. Прибывший туда же Эйзенхауэр в лицо заявил Черчиллю, что «ждёт помощи советских войск». И Черчилль обратился с просьбой о помощи к Сталину. В строго секретном личном послании советскому вождю британский премьер просил последнего в связи с тяжёлым положением союзников срочно предпринять крупное наступление «на Висле или где-нибудь в другом месте». 12 января 1945 г. Красная Армия начала наступление в Польше, а на следующий день – в Восточной Пруссии. Немецкое командование было вынуждено прекратить наступление на Западном фронте и начать предельно спешную переброску войск с Западного фронта на Восточный. 15 января 1945 г. 6-я танковая армия СС была выведена из «Арденнского выступа» и начала переброску на Восток – в район оз. Балатон.

14 января 1945 г. в Москву прибыла специальная военная миссия союзников во главе с британским маршалом авиации А. Тэддером. Цель миссии заключалась в том, чтобы всемерно ускорить наступление Красной Армии на Восточном фронте, призванное облегчить положение англо-американцев в Арденнах и Эльзасе, и получить информацию о планах советского командования на вторую половину марта 1945 г., когда штаб Эйзенхауэра планирует произвести форсирование Рейна на широком фронте и когда, по мнению американских военных, на Востоке установится вызванная весенней распутицей оперативная пауза. А. Тэддер и члены его миссии были приняты Сталиным в тот же день. Верховный сообщил союзникам, что наступление советских войск, имеющее целью выход на линию р. Одер, продлится от двух до двух с половиной месяцев и что по завершении данной операции «Красная Армия будет препятствовать отводу немецких войск с Восточного фронта посредством локальных операций, а также удерживая общее давление, пока в конце мая не начнётся новое наступление». Большего Сталин союзникам не сказал. «В ходе событий выявилось, – отмечал позднее начальник американской военной миссии в Москве генерал-майор Дж. Р. Дин, – что оттепель весной не смогла остановить наступление Красной Армии, начавшееся 12 января 1945 г. и продолжавшееся до капитуляции Германии».

Союзные войска вышли из кризисного положения. Известие о большом наступлении русских вызвало бурю энтузиазма. 12 января американские войска перешли в наступление на северном и южном фасах «Арденнского выступа». 13 января 1945 г. командующий 3-й американской армией генерал Дж. Паттон отмечал в своём дневнике, что моральное состояние солдат и офицеров его армии существенно изменилось: если раньше они сомневались в возможности остановить немецкое наступление, то теперь чувствовали себя победителями. Уже через сутки германское командование отдало приказ об отводе своих войск на исходный рубеж. К исходу дня 16 января 1945 г. «Арденнский выступ» был эвакуирован, 1-я и 3-я американские армии соединились в Уффализе. Потери немецких войск за месяц боёв составили 81,8 тыс. человек, в том числе 12,6 тыс. убитыми, 22 тыс. пропавшими без вести и 8 тыс. попавшими в плен. Также было уничтожено 324 танка и САУ. Потери союзников достигли 76,9 тыс. человек, в том числе 8,6 тыс. убитыми, более 11 тыс. пропавшими без вести и 10 тыс. пленными. К 28–31 января 1945 г. завершился отвод немецких войск в Эльзасе. Арденнско-Эльзасское сражение окончилось (рис. 15).

Это была, по словам американского военного писателя Бевина Александера, «самая крупная битва из всех, в которых когда-либо сражались американцы». По окончательным подсчётам, из 600 тыс. американских солдат и офицеров, участвовавших в Арденнско-Эльзасском сражении 16 декабря 1944 – 31 января 1945 г., 16 тыс. были убиты, 3 тыс. пропали без вести, 15 тыс. попали в плен, более 47 тыс. ранены, ещё 60 тыс. выбыли из строя по иным причинам. Были уничтожены две американские дивизии, ещё 15 понесли серьёзные потери.

Рис. 15. Арденнская операция. 16 декабря 1944 г. – 12 января 1945 г.

Из 55 тыс. задействованных в операции англичан 200 были убиты, 1200 ранены, 100 пропали без вести. Значительные потери (13 тыс. человек только пленными) понесла 1-я французская армия. Союзники лишились 200 танков и САУ, 800 бронемашин и бронетранспортёров, 500 самолётов, 460 артиллерийских орудий, тысяч винтовок, пулемётов, миномётов, тысяч автомашин всех типов. Были израсходованы 1,25 млн снарядов, миллионы патронов, сожжены тысячи тонн горючего. Потери союзников в так называемой эффективной живой силе составили 10 %, в танках, орудиях и другом военном снаряжении – 15–35 % того, чем они располагали на утро 16 декабря 1944 г.

Из полумиллиона немецких солдат и офицеров, участвовавших в операции, выбыли из строя 120 тыс. человек, в том числе 19 тыс. были убиты, 11 тыс. пропали без вести, 40 тыс. ранены и 50 тыс. попали в плен. Немцы потеряли 600 танков и САУ, более тысячи БТР и автомобилей, 1 тыс. самолётов. Чтобы сполна оценить масштаб немецких потерь в Арденнско-Эльзасском сражении, достаточно вспомнить, что все потери немецкого Западного фронта за 6 июня – 15 декабря 1944 г. составили 634 тыс. солдат и офицеров -57 тыс. убитыми, 188 тыс. ранеными и 389 тыс. пропавшими без вести и попавшими в плен.

Безнадёжное предприятие, которое было близко к успеху. Арденнско-Эльзасское сражение – яркий пример бездеятельности разведывательных служб и показатель того, к чему это приводит. Наступление немцев оказалось полной неожиданностью для англо-американского союзного командования. Американцы и англичане явно недооценивали способность противника действовать инициативно. Союзники уже привыкли к тому, что после Нормандии сколько-нибудь серьёзного сопротивления немцы им, за малыми исключениями, не оказывали. Англичане в условиях немецкого радиомолчания не смогли воспользоваться основным поставщиком своей разведывательной информации – дешифровальной машиной «Энигма», с помощью которой они беспрепятственно читали кодированный радиообмен немцев. Также у союзников не сработали ни агентурная, ни авиационная, ни войсковая разведки. Обсуждение возможности немецкого удара велось союзным командованием на уровне неофициальных разговоров. Решение на оборонительную операцию принималось в ходе внезапно начавшегося сражения исходя из реального положения и состояния войск. Взаимодействие между сухопутными силами и авиацией не было отработано – каждый тянул одеяло на себя. Серьёзные недостатки были в организационных вопросах, в первую очередь недооценка полевой артиллерии и переоценка тактической авиации. В результате немецкое наступление развивалось настолько успешно, что союзное командование, опасаясь второго Дюнкерка, вынуждено было обратиться за помощью к «дяде Джо».