Текст книги "Полигон"

Сергей Тюриков
Полигон

liteo.ru

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.

© С.В. Тюриков, 2017

© Литео, 2017

Глава первая
Последняя командировка

1

Город Пермь, наши дни.

Раннее июльское летнее утро, на небе ни одного облачка. Солнце поднималось по своему неизменному маршруту. Ветра не было, и температура медленно, но верно повышалась, предвещая жаркий день. Аэродром местных авиалиний «Бахаревка» жил своей жизнью. То и дело в воздух взлетали небольшие самолеты, по территории сновали заправщики, технари и другой персонал. Напротив здания аэроклуба «Полет» топталась группа парашютистов, ожидая команды построения перед посадкой в «кукурузник».

Вскоре к ним неторопливо вышел высокого роста, коренастый инструктор. Послышалась команда «Стройся!» и 10 парашютистов построились в одну линейку на последний перед полетом инструктаж. Инструктор размеренным шагом ходил вдоль строя, повторяя «прописные истины» техники безопасности при первом прыжке. Затем по команде все стали грузиться в самолет. Захлопнулась дверь, был убран трап, и самолет с опознавательными знаками аэроклуба стал выруливать на взлетную полосу. Еще несколько минут, и, разбежавшись, он взмыл в небо, набирая высоту. Из 10 курсантов не все были «первопроходцами». Четверо парней в недавнем времени служили срочную службу в ВДВ и имели за плечами по нескольку прыжков. Держались они уверенней других, но и им пришлось помогать при укладке парашютов. Ребят в клуб привела ностальгия по армии, и в преддверии Дня ВДВ они решили вновь ощутить мгновения свободного полета.

Такой уверенности не было на лицах других курсантов. Среди них была молодая пара – Соня и Евгений, которые решили таким образом свои чувства проверить на крепость. С бледными лицами они сидели в самолете молча и держались за руки. Остальные три парня и девушка Катя хотя и волновались, но перекидывались шуточками и остротами, поднимали себе моральный дух. Каждый из парней пытался выглядеть перед барышней более смелым и мужественным. Глядя на них, инструктор, он же директор аэроклуба Дымов Владимир Иванович, вспоминал свой первый прыжок. То было во время учебы в Рязанском высшем десантном училище. Страху тоже натерпелся, но коллективный дух победил, никто из их взвода не хотел показать слабость и трусость. А за компанию любые страхи были нипочем.

«Кукурузник» сделал круг над аэродромом и вышел в квадрат десантирования. Загорелась сигнальная лампа начала прыжков, и инструктор дал команду встать. Разговоры смолкли, все пристегнули карабины к фалу и повернулись к инструктору, который открыл двери. В самолет ворвались резкий теплый ветер и рев двигателя. Курсанты поправили на шлемах очки и, держась одной рукой за кольцо, стояли и ждали команды на прыжок.

– Первый пошел, второй пошел… – стал командовать инструктор. Каждого из прыгающих он похлопывал по плечу, чем придавал уверенности перед незабываемыми впечатлениями.

Кто не прыгал с парашютом, тот не поймет устных описаний нахлынувших ощущений от полета. Сначала это жуткий страх, а потом, когда над тобой раскрывается парашют, приходят неописуемый восторг, радость и счастье.

Сам инструктор прыгал замыкающим. И хотя это был прыжок по количеству где-то в девятой сотне, но и Дымов в очередной раз получил порцию адреналина. Сверху ему было видно, как все купола раскрылись и курсанты благополучно приземлились. Шишек они себе при приземлении, конечно, набили, но все были целы и здоровы. Своеобразная реакция на земле от прыжка была у «бывалых» ребят, которые обнявшись за плечи, прыгали в заводном хороводе и выкрикивали «кричалки» о ВДВ. Не отставала от них и другая четверка курсантов. Ребята прыгали от радости вокруг счастливой девушки. А молодая пара после приземления и сбора парашютов стояла крепко обнявшись. Только теперь выяснилась причина их поступка. При всех Евгений попросил «руки» Сони и вручил ей обручальное кольцо. Та засмущалась и дала свое согласие. В общем, прыжки прошли без накладок и происшествий. Подошедший на поле «Пазик» собрал парашютистов и привез на базу аэроклуба, где курсантов приветствовали друзья и знакомые. Дымов прошел в свой кабинет и бухнулся на диван. Распечатанная бутылка «Боржоми», взятая по ходу из холодильника, была как никогда кстати.

Биография Дымова не сильно отличалась от биографий других военных, дослуживших до пенсии. Родился он в Перми в неблагополучной семье. Отца не видел никогда. Мать, которая была из детдомовцев, не смогла по молодости справиться со своими материнскими обязанностями и ввиду отсутствия жилья, работы и средств к существованию лишилась родительских прав. Сына Вову у нее забрали и отдали в шестимесячном возрасте в областной дом малютки, а позднее перевели в детский дом. Видимо, гены по отцу были хорошими, поэтому парень рос здоровым, любознательным и хулиганистым. Желающих его усыновить не нашлось. Сама обстановка в большом коллективе вперемешку с «законом джунглей» заставила Вову заняться спортом. Много видов спорта он перепробовал, но любил бокс и самбо. В то советское время карате и других восточных единоборств еще не было. К 18 годам стал задумываться о дальнейшей жизни. Решил стать военным, и не просто, а служить в ВДВ. Всякое в жизни было, но Бог уберег его от серьезных неприятностей и тюрьмы, куда попали многие его друзья. Школу он закончил на тройки, но, будучи сиротой и парнем здоровым, был принят в Рязанское военное училище ВДВ. По его окончании жизнь помотала молодого лейтенанта по всему Союзу. После распада СССР, уже в российской армии, пришлось побывать во всех горячих точках, как у себя на Родине, так и в составе миротворческих сил за рубежом. За время службы Дымов пошел вверх по карьерной лестнице, от лейтенанта дослужился до полковника – командира десантно-штурмового полка ВДВ. Последняя его войсковая часть по счастливой случайности дислоцировалась здесь же, в Перми, на базе закрытого ВАТУ (военного авиационного технического училища). Жил он в служебной «однушке» в доме недалеко от части, где в одной из пятиэтажек было семейное общежитие квартирного типа. Купил машину, новый «Форд-фокус», и капитальный гараж. Личная жизнь из-за профессии как-то не сложилась. Однако дело молодое, и по каждому месту службы Дымов имел отношения с женщинами. Уже здесь на последней – и «споткнулся». Встретилась и стала его супругой та, о которой он и не мечтал.

За прошлые заслуги перед государством он после последней командировки и демобилизации получил сертификат на жилье. На «гражданке» друзья помогли устроиться на первых порах в ДОСААФ, а затем он стал учредителем и гендиректором аэроклуба «Полет», расположенном на забытом всеми аэропорту «Бахаревка».

Что касается прыжков с парашютом, то Дымов периодически с какой-нибудь очередной группой курсантов в свое удовольствие проводил инструктажи и вместе с группой прыгал.

Отставка его из армии не была связана по большому счету с предельным возрастом или здоровьем. А до этого случилось то, что он сам не мог объяснить ни себе, ни в свое время командованию…

Лежа на диване, Дымов включил телевизор, переключая пультом программы. На «Культуре» шла какая-то передача из Новгородской области. Давал пояснения историк-краевед Черепков:

– …В этом месте после проливных дождей и оползня почвы обнаружились постройки древнего города XIII века. Предположительно, его название Ветлуг. О его существовании свидетельствуют многочисленные источники в письменах и артефактах, находящихся в наших хранилищах. Мы видели хорошо сохранившиеся фрагменты столбов каменных ворот крепостной стены и других зданий. Очертания и толщина стен свидетельствуют о том, что город был не бедный и, по тем меркам, большой. Дальнейшие раскопки помогут нам ответить на многие вопросы о нем…

Дымов замер от увиденного и услышанного.

Он вспомнил показанные столбы ворот – он узнал этот город.

2

Два года назад.

8 августа в 10.00 на военный аэродром «Сокол» Екатеринбурга приземлился самолет Министерства Обороны РФ «Як-40». К нему сразу подъехал бронеавтомобиль «Рысь». Из самолета в машину пересел капитан фельдъегерской службы. Через 40 минут броневик въехал на территорию штаба Уральского военного округа.

Адъютант командующего, майор Тарачев зашел в кабинет своего шефа и доложил о прибытии фельдъегеря с пакетом. В мягком кожаном кресле в большом кабинете за столом сидел генерал-майор Сергей Валентинович Иванов.

«Да, – думал он, – если пакет из генштаба, значит, дело серьезное». Ему еще вчера о нем сообщили по спецсвязи.

– Пускай зайдет, – велел генерал адъютанту. В кабинет зашел бравый капитан, представился:

– Фельдъегерь Седых.

«Наличие у капитана усов и форма лица выделяют его сходство с артистом Панкратовым-Черным», – невольно заметил про себя генерал.

Из кожаного портфеля капитан достал бумажный пакет с сургучными печатями и передал командующему. Затем дал расписаться в его получении в спецжурнале. Покончив с процедурными формальностями, спросил разрешение идти, и, получив добро, вышел из кабинета.

Служил генерал давно, прошел, как говорят, «огонь-воду и медные трубы», начальства не боялся. Часто выезжал в части и не только в баньку сходить и грешным делом водки попить, но и проверить боевую готовность, и не на бумаге. Командиры частей об этом знали и уважали своего командующего за это. Генерал вызвал адъютанта и приказал через 30 минут собрать к нему начальников штаба и тыла и заместителя по личному составу.

Ровно в 12 в большой кабинет шефа вошли начальник штаба полковник Аксенов, начальник тыла подполковник Архипов и заместитель по личному составу подполковник Сенькин.

– Прошу садиться, – велел генерал и вскрыл полученный пакет, в котором находился приказ министра обороны. Прочитав текст, он обратился к присутствующим:

– Товарищи офицеры! Нам приказано, в связи с проведением совместных военных учений стран ОДКБ «Рубеж» на территории Республики Белорусь в период с 22 августа по 1 сентября сего года откомандировать из состава округа ограниченный контингент в количестве 500 военнослужащих десантно-штурмового полка (ДШП) ВДВ без штатного вооружения на Новоселицкий полигон Новгородской области. Доставку личного состава осуществить железнодорожным транспортом. Дата отправки 10 августа сего года, а прибытие на место 12-го.

Участие в учениях такого уровня для нас впервые. Это большая честь для округа, и мы не должны ударить в грязь лицом. Какие будут предложения?

Поднялся со своего места полковник Аксенов:

– У нас в округе два ДШП ВДВ, Дымова и Фомина. Полк Фомина год назад участвовал в общевойсковых учениях и показал неплохие результаты. Однако полк Дымова имеет опыт боевых действий и состоит на 70 % из контрактников. Я предлагаю направить на учения контингент из полка Дымова, под его же командованием.

– Я поддерживаю предложение начальника штаба, – продолжил подполковник Сенькин. – В полку Фомина в основном призывники-срочники. С поставленными задачами на учениях они могут не справиться.

– Я такого же мнения, – заключил подполковник Архипов.

– У Дымова в полку – порядок, личный состав всем обеспечен.

– Хорошо! Так и решим, – подвел итог командующий. – Начальник штаба, решите вопрос с эшелоном, а вы, – обратился он к Сенькину, – подготовьте приказ об откомандировании личного состава и вызовите ко мне сегодня на 17 часов Дымова. Всем тоже быть, еще раз все обмозгуем. Свободны.

Офицеры встали и вышли из кабинета.

3

Был час дня, когда дежурный по части нашел на стрельбище командира полка и попросил срочно прибыть в штаб. Ох, и не нравились полковнику Дымову такие вызовы. От начальника связи узнал о телефонограмме округа связаться с заместителем командующего Сенькиным. По телефону спецсвязи связался с ним. На другом конце провода Сенькин передал приказ генерала явиться к нему в 17.00. Положив трубку телефона, Дымов вызвал служебную машину. До Екатеринбурга доехал быстро. В 17.00 четыре офицера вошли в кабинет командующего.

– Товарищ полковник, – обратился генерал к Дымову, – ознакомьтесь с приказами, – и передал ему свой приказ и министерский.

Прочитав их, Дымов стал ждать дальнейших указаний. Генерал обратился к другим офицерам и велел доложить, что ими уже сделано.

– Мною достигнута договоренность с руководством железной дороги о предоставлении эшелона для переброски личного состава до станции Новгород. Бумаги все оформлены. Отправка будет 10 августа со станции «Бахаревка» в 10.00, – доложил начальник штаба Аксенов.

– В эшелоне будут два вагона-ресторана. Необходимым продовольствием будут обеспечены, – продолжил подполковник Архипов.

– Кого оставите на хозяйстве? – спросил Сенькин.

– Думаю, подполковника Ушакова.

– Хорошо. Надо отменить отпуска и отгулы личному составу. Отозвать из отпусков нужных офицеров. В числе командированных должны быть здоровые и подготовленные бойцы. Своим приказом назначьте начальника эшелона, дежурных. В каждом вагоне с солдатами должны быть командиры взводов. Составьте распорядок дня на время следования, чтобы личный состав не расслаблялся, – получил указание от Сенькина Дымов.

– Владимир Иванович, – обратился к Дымову генерал, – округ оказывает вам большое доверие. Надеемся, что поставленные командованием на учениях задачи будут выполнены с достоинством и честью. Отправляйтесь в полк, готовьте личный состав к отправке. Амуницию, оружие и технику получите на полигоне.

Все офицеры пожелали полковнику удачи, пожали руки, после чего вышли из кабинета командующего.

На обратной дороге теплый салон машины и постоянное потряхивание расслабили полковника. Он хоть и прикрыл глаза, но разные воспоминания и мысли о предстоящей командировке не давали задремать. Вспомнились и первые дни службы в полку.

Началось все с приятных неожиданностей. С подполковником Ушаковым Юрием Михайловичем они долго приглядывались друг к другу, пока, наконец, в один из вечеров, под конец рабочего дня, Ушаков не принес в кабинет нового командира фотографию, положив ее перед ним.

– Ничего, случаем, Вам это не напоминает, Владимир Иванович?

Дымов посмотрел на снимок и обомлел. На нем была изображена группа детей его детского дома во главе с воспитательницей Анной Васильевной. Дата указывалась – 1 сентября. Среди первоклашек он узнал и себя. Оторвавшись взглядом от фотографии, Дымов вопросительно посмотрел на Ушакова.

– А вот это я, – ткнул тот пальцем в худющего паренька, стоящего скромно крайним в первом ряду.

Тут только изумленный Дымов уже более внимательно посмотрел на Ушакова.

– А я-то думаю: что-то в тебе знакомое. Уже перебрал в уме училище, места службы и все не то, а тут оказывается такое. Да-а! Как время меняет людей! Был худой и щуплый пацан, а сейчас розовощекий бугай под два метра ростом и весом не меньше 120 килограммов.

– Да и ты, командир, не промах мужчина, ну в полном расцвете сил, – ответил довольный похвалой Ушаков.

Дымов встал из-за стола, и два офицера крепко обняли друг друга. На обоих нахлынули воспоминания детдомовской жизни.

– Так что, командир, сейчас без возражений едем ко мне, моя Марина Николаевна уже ужин собрала. Там и поговорим.

На служебном «УАЗике» они быстро доехали до дома, где жил Ушаков, не забыв остановиться у ближайшего универсама. «Горючее» им сегодня было необходимо.

Дверь в квартиру открыла супруга Ушакова, который представил Дымова жене. Она оказалась симпатичной женщиной лет 35-ти, среднего телосложения с прямыми русыми волосами. Одета она была по-домашнему, в легкий сарафан, на котором красовался яркий цветной фартук. Стол в кухне, действительно, был уже заставлен тарелками с салатами, овощами домашней заготовки и мясной нарезкой.

– А что у нас, Марина Николаевна, на горячее? – потирая руки, спросил Ушаков.

– Для вас, мужиков, я налепила мясных пельменей.

– А почему для нас? – поинтересовался Дымов.

– А потому – что я на диете и после шести калорийного не ем. Поклюю салатика и все. Вам же под водочку моя стряпня будет в самый раз. Ступайте-ка, мужики, мойте руки, да и снимите кителя и галстуки. Владимир Иванович, будь как дома.

Раздевшись и умывшись, офицеры сели за стол. Ушаков с хрустом открутил пробку с бутылки водки и, наливая всем по рюмке, произнес тост.

– Предлагаю выпить за эту удивительную встречу двух в прошлом друзей, пацанов, воспитанников детдома, которые, став взрослыми, надев военную форму, через много лет вновь встретились.

Дымов и Марина с удовольствием поддержали тост и, чокнувшись, выпили.

– Про «своего» я все знаю, а как у вас судьба складывалась после детдома? – обратилась Марина к Дымову.

– Давай рассказывай, Володя, мне тоже интересно, – наливая по очередной рюмке, сказал Ушаков.

– Ну что сказать? Меня в семью никто не взял. Чтобы не «свихнулся» в плохую сторону, воспитательница Анна Васильевна настояла заниматься спортом. В то время секции были бесплатные, и через многие я прошел. Слава Богу, в криминал не попал, хотя приводы в милицию были. По окончании школы решил поступать в Рязанское училище ВДВ. Как сирота и с хорошими физическими данными, был туда зачислен и благополучно его закончил. Даже во время учебы женился на студентке пединститута Верочке. Еще в день свадьбы нам было предупреждение, что наш брак окажется недолговечным. Я попросил одного друга курсанта быть фотографом, тот старался, как мог, и извел аж три пленки. Однако когда дело коснулось фотографий, он заявил, что все пленки оказались белыми. То ли фотоаппарат оказался неисправен, то ли пленка была бракованная, то ли проявлял неправильно. В общем, ни одного свадебного снимка не получилось. Примета плохая.

Детей не завели. Моя вторая половина, испугавшись кочевой жизни, перед выпуском из училища настояла на разводе. В дальнейшем, конечно, вниманием женщин обделен не был, но как-то не сложилось ни с кем. После училища объехал пол-Союза и несколько зарубежных стран, бывал в горячих точках. Перед последним назначением служил в Ленинградской дивизии ВДВ в должности начальника штаба. В свое время согласился на штабную работу из-за карьерных амбиций, так как без этой ступеньки о повышении в должности можно было бы и не мечтать. На курсах повышения квалификации при генштабе в Москве познакомился с вашим полковником Волковым Владимиром Николаевичем, с которым жили в одном номере гостиницы. В штабе истомился я по настоящей боевой работе. Когда же Волкову замаячил перевод с повышением на должность командира Донской дивизии ВДВ, то он мне отзвонился. Мои рапорты и былые заслуги позволили перевестись в Пермь. Здесь, думаю, мое последнее место службы.

– Вот ведь судьба как у нас распорядилась: с этих мест ушли в жизнь, сюда же, под старую задницу, и вернулись, – подвел итог Ушаков.

– Здесь и невесту себе найдешь, – добавила Марина. Они вновь подняли рюмки, выпили и закусили.

– Так, мужички. Заседать я с вами заканчиваю. Юра, смотри за пельменями, я их уже бросила вариться. Накладывайте сами сколько нужно. У вас сейчас начнутся свои разговоры, воспоминания. Свой чай я без вас попью, – с этими словами Марина с чашкой чая ушла в комнату.

– Ну, ушла, так ушла, нашим легче. Володя, ты наливай, а я пельменей наложу.

– А как ты, Юра, меня признал?

– Да тоже были сомнения. Крутил-вертел фотку и все же решился ее показать. Даже если бы ошибочка вышла, то не страшно. Обознался, мол, и все тут.

– Ну хорошо, теперь расскажи о себе.

– Согласен, но сначала давай выпьем.

Выпив по очередной рюмке, Ушаков начал свой рассказ.

– В 10 лет меня, Юрку Ладейщикова, усыновила семья Ушаковых, как позднее оказалось, чтобы получить квартиру. Отношения с ними как-то не складывались, держали в строгости. С квартирой – «обломилось», и чтобы не возвращать обратно в детдом, они через два года сплавили меня в суворовское училище. Затем было Московское общевойсковое политическое училище, и поехал замполит по Союзу. Два года райской жизни в Германии, а затем – Афганистан. Под Кабулом был замом командира полка обеспечения. Под охраной у нас были штаб группировки и военно-полевой госпиталь. Пришлось пару раз отбиваться от моджахедов, был ранен. Там-то в госпитале и познакомился со своей первой женой Ириной, которая была врачом-реаниматором. По законам военного времени, нас расписал командир дивизии генерал-майор Иванов Сергей Валентинович. Да, да, тот самый, который сейчас является командующим Уральского военного округа. Ирина и его, раненого, там с того света вернула, поэтому в дальнейшем генерал по-отечески опекал нас. После вывода войск из Афганистана, не без помощи Иванова, попали с женой в Екатеринбург. Тут как раз перестройка, деполитизация армии. Я был назначен начальником окружных медскладов, а Ирина работала в областном военном госпитале. Снимали жилье, родился сын Игорь. Все бы ничего, но меня одолел «зеленый змий». Сам понимаешь, приезжали люди из частей за медикаментами и всегда не с пустыми руками, в смысле без банкетов не обходилось. На этой почве мы с Ириной и развелись. Иванов, зная нашу семью, и что я детдомовский, пару раз вызывал меня на «ковер» и «вставлял по первое число». Наконец, когда в Перми формировали десантно-штурмовой полк, я попросил у него перевод на должность зама по личному составу. С пьянкой завязал, потому что, наконец, настоящим делом занимаюсь, а не сижу на спиртовых складах. Так и начал здесь служить при первом командире полковнике Волкове, а сейчас вот с тобой.

– Да, и у тебя не все просто было, – выпивая очередную налитую хозяином рюмку, – сказал Дымов. – А с Мариной Николаевной как сошлись? Кстати, ты, Юра, не забывай закусывать, а то что-то пьяненький становишься, – предостерег друга Дымов.

– Это от того, что редко прикладываюсь. Не боись, командир, я себя контролирую. А с Мариной Николаевной все произошло обыденно. Она работает в универсаме на Борчанинова, у рынка, на кассе. Попереглядывались какое-то время и сошлись. У нее есть сын – Санек, он сейчас у тещи, на каникулах. Второй год, как расписались, все у нас хорошо. Правда, приходится пока на служебной жилплощади проживать, но со временем эту проблему решим, тем более, сейчас дают сертификаты.

В этот вечер разговоров у друзей было много. Вспомнили и детство, когда ночами девчонок обмазывали зубной пастой, как наливали им воду в обувь, тискали их в раздевалке и разные другие детские шалости. Под конец застолья Ушакова изрядно развезло, то ли он больше выпил, то ли из-за курения. А когда он вдруг запел во все горло песню Серова «Я люблю тебя до слез», в кухню зашла Марина.

– Не удивляйся, Володя. Когда Ушаков начинает петь эту песню, значит дошел до кондиции, – спокойно с улыбкой сказала она.

– Значит, пора мне и честь знать. Тем более, завтра на работу, с текущими делами разбираться, – сказал Дымов, поднимаясь из-за стола.

Ушаков рвался было провожать друга, но Марина да и сам Дымов его удержали. Наобнимавшись у порога, они расстались. На прощанье Дымов поблагодарил Марину за угощенье.

Друзья детства снова сошлись, их служба и дружба продолжилась.

Около 12 ночи Дымов вернулся в расположение своего полка.