Текст книги "Янтарный свет: …Право…"

Глава 7

– Всё просто, – расплылся в улыбке глава рода Гультов. – Согласно указу императора – вы принимаете подданство. В противном случае на турнире вас завернут.

– Меня больше интересует, почему это нам сообщаете вы, – уточнил Снек, смотря на здоровяка, развалившегося в его любимом кресле у окна.

В гостинной находилась вся команда и задумчиво смотрела на незваного гостя, который сидел с кружкой полной красного крепленого вина и пустой бутылкой.

– Меня больше интересует, какого хрена он пьёт моё вино!

– Дерьмовы у тебя вкусы, зятек, – хмыкнул Иль и отхлебунл из кружки. – Я думал, ты хотя бы в вине разбираешься.

– Так, стоп! – выдохнул Ари и оглядев собравшихся добавил: – Давайте все сядем и спокойно обговорим.

Нами спокойно прошла к своему любимому креслу, как и остальные. Сдвинув кресла и диван так, чтобы собраться в круг, все расселись и уставились на главу Гультов.

– Итак. По указу императора…

– Когда это он стал императором? – буркнул Гош.

– Когда ты еще на руках у мамки в тряпки сал, – фыркнул Иль. – Не перебивай.

– Тоже мне… – недовольно буркнул паладин, не отрывая взгляда от кружки, из которой тот отхлебнул вина.

– Итак. Император в курсе о нападении членов ковена. Им уже надавали по шапке, содрали три шкуры, но воз и ныне там. Ковен на территории Дракара вне закона не объявлен. Следующее нападение может оказаться… Довольно печальным. Терять наш император одаренных не намерен, тем более таких сильных.

– Мы не дракарцы, поэтому формально он ничего не теряет, – заметил Ари.

– Это так, но вы здесь и работать тоже скорее всего будете здесь.

– С чего вы так решили? – уточнил Ларс. – Эти юные таланты вольны сами выбирать…

– В Свадию они не вернутся. Это точно, – хмыкнул Иль. – Там их видеть не желают.

– Откуда вы?.. – начал было Ари.

– Бросьте, даже до нас дошли слухи, – отмахнулся здоровяк. – В Бравии им делать тоже нечего. Рудиелы пришли к власти, и сейчас мозолить им глаза… не стоит. Могут и подчистить за собой. Куда им ещё идти? В вольные змели? Что делать в этой клоаке? На побережье, к южанам? Так и там свои законы. Свободно магией там не поработаешь. Да, можно устроится, но ты там всегда будешь чужим. А тут тебе и работа, тут тебе и почёт, уважение. Даже в древний род готовы принять…

– Стоп, что? – нахмурился Ари.

– А, так я еще не сказал, – театрально спохватился глава Гультов. – Император дал добро и не будет препятствовать вашему присоединению к роду.

В этот момент Ари скосил взгляд на Гоша. Тот молча кивнул.

– Я приглашаю всех вас, сразу после принятия подданства Дракара, вступить в наш род. Мы примем всех, – довольно улыбаясь, предложил глава Гультов.

– Какие условия? – уточнил Ларс, который заметил гляделки паладина и Ари.

– Никаких. Мы просто примем вас как родных, – ответил Иль и отхлебнул из кружки. – Вы станете частью рода и усилите нас.

Здоровяк поднялся и размял шею.

– Никаких препятствий и никаких условий. Кроме одного небольшого нюанса.

Глава Гультов сжал кулаки и с улыбкой произнёс:

– Мы не терпим…

– ДАВАЙ! – заорал Гош и со всей дури влепил Илю в колено ногой.

Здоровяк начал падать, а в голову ему уже летела ваза, запущенная Нами. Снек уже вскочил со своего места и с размаху влепил ему по лицу ногой. Паладин, вскочивший в кресло, подпрыгнул и выставил колено, чтобы как следует приложиться здоровяку по ребрам.

– Дайте я, хоть разок! – воскликнул Ари, схвативший кочергу, которой отрекшийся от стихии маг мешал угли в камине.

– Руку! Руку ему держи! – вопил Руди, выхвативший из комода подушку с иглами. – Держи руку! Мне ногти его нужны!

Гюш, не знающий причину подобного поведения, находился в ступоре и с явным шоком наблюдал, как вся команда запинывает и калечит главу их будущего рода. Он перевёл взгляд на Ларса.

Старик стоял и шипел сквозь плотно сжатые зубы. Ноги его были слегка подогнуты, а между ладоней, на уровне груди, формировалась шаровая молния.

– РАЗРЯД! – заорал он спустя пару секунд.

Команда тут же ринулась в стороны, а хрипящий Иль поднял голову. Последнее, что он увидел – шар размером с кулак, бросающий во все стороны отростки из молний.

– …лять… – прохрипел он.

* * *

– Итак, – поджала Церебра и взглянула на полный зал студентов с силой света. – Из этого мы с вами понимаем, что свет не любит неопределенности. Да, порой это играет на руку врагам, но в атакующей магии это имеет и свои плюсы.

Она подошла к доске, усыпанной формулами, и подчеркнула одну из них, а соседнюю обвела ярким красным цветом.

– Процент потерь достигает почти восьми процентов! Отсюда и правило – никакой асимметрии в фигурах. Никакой кривизны! Всё строго прямо, строго по уровням и строго посередине, – обернувшись к залу, предостерегла от ошибок она. – Это принципиально важно!

Она подождала несколько секунд, пока последний студент не поднял голову от своих записей, и взмахом руки заставила стену, покрытую записями, очиститься.

– Явный пример – пронзающий луч Стафорада «Обелиска».

Церебра несколькими взмахами начертила несложный конструкт на стене и указала рукой на смещенный в центре куб.

– Одно смещение этой фигуры в сфере даёт рассеивание на уровне почти десять процентов. Однако! Если мы выставляем этот куб по центру… – тут преподаватель сдвигает фигуру на рисунке. – Один этот факт тут же сводит весь эффект от заклинания на нет, и у заклинания можно смело отбирать статус «пронзающий».

Преподаватель вздохнула, снова очистила стену и обернулась к студентам.

– На сегодня всё. Практические занятия будут завтра. И я надеюсь, что все понимают важность изучения предписанных заклинаний и отработку их построения. Свободны.

Церебра обвела начавших собирать свои вещи студентов взглядом и остановила его на Ари. Когда тот проходил мимо, она произнесла:

– Ари, ты должен остаться.

Парень кивнул и встал рядом. Как только последние студенты покинули аудиторию, Старшая рука света произнесла:

– То, что я сегодня произнесла – это… немного не твой уровень.

– О чём вы?

– О том, что для тебя сегодняшняя лекция… вредна.

Ари нахмурился и спросил:

– В каком смысле?

– Когда мы выводили формулы и разбирали конкретные примеры, всё это было направлено на то, чтобы сэкономить силы. Молодые и неопытные студенты, резерв которых редко переваливает двадцать камней, зачастую проигрывают учебные схватки только потому, что не могут рассчитать силу. Увы, свет в атаке не так силен, как в защите, но даже если студент понимает, как ему действовать… У него часто не хватает силы. Именно поэтому мы навязываем им максимальную экономию.

– Вот как, – нахмурился парень. – А почему вредной для меня?

– Потому, что именно смещение и асимметрия придает заклинаниям особые свойства, – вздохнула преподаватель. – Я видела твою дуэль. И сейчас я хочу, чтобы ты показал мне конструкт, которым пользовался.

Парень на несколько секунд замер, и перед ним появилась сложная фигура из трапеции, нескольких кубов вокруг и сферы в центре трапеции.

– Не знаю, кто тебя подбил на это, но… Хотя нет, знаю. Это ведь Ларс тебе показал правильную последовательность?

– Да, – не стал отрицать Ари.

– Я не сторонник таких подходов. Я считаю, что ты сам должен прийти к этому. Должен отточить навык и почувствовать, какая из фигур должна появляться первой, но не суть, – вздохнула Церебра. – Смотри. Твоя конструкция хороша, правильна и симметрична. Однако, стоит сместить сферу к вот этому углу, и у неё появятся новые свойства.

Ари нахмурился и заставил сферу сместиться.

– Да, так. Так вот. Стоит ей сместиться, и твой сияющий росчерк станет очень неприятным. Он начнёт поджигать. Причем всё. От травы, до камня, включая защиту.

– В каком смысле защиту?

– Каждый такой росчерк начнет поджигать силу твоего противника. Нет, не будет пламени, не будет дыма, но сила в защитном заклинании начнет… тлеть. Она будет убывать, и на поддержание этой защиты будет уходить всё больше и больше усилий. Саму основу заклинания такой росчерк не уничтожит. Защита не распадется, но вот пару десятков таких росчерков ощутимо начнут вытягивать силу из создателя защиты.

– Так почему… почему никто не использует это?

– Потому что смещение сферы в угол этого тетраэдра настолько искажает заклинание, что расход силы увеличивается втрое.

– Вы говорили о процентах…

– Да, – хмыкнула старшая рука света. – Но там вы говорили о небольшом смещении относительно оси фигур, а тут…

– Получается, обычный росчерк… Потребляет как… как…

– Перекаченное силой копье света, – кивнула преподаватель. – Именно поэтому никто в здравом уме не будет учить студентов подобным штукам. Да и пользоваться такими вещами… Откровенно, никто таким не пользуется. Да, исследовали, да, изучали, да, особо опытные маги иногда используют, но не на каждый день и то… далеко не все.

– А если твоя сила…

– А вот если твоя сила имеет такой объем, как у тебя, то… То тут рисуются довольно интересные перспективы, – кивнула Старшая рука света.

Ари приподнял одну бровь, взглянул на Церебру.

– И где…

– Полное собрание эффектов асимметрии ты в библиотеке не найдёшь, – хмыкнула Церебра, помолчала пару секунд и добавила: – По крайней мере в студенческой.

Она направилась к выходу и поманила парня за собой жестом.

– Пойдём. Есть у меня один трактат.

* * *

– Тьма… тьма всегда… Холодна, – Кельт глубоко вдохнул и выдохнул, затем открыл глаза и взглянул на Нами.

– Тьма иногда бывает тёплой, – возразила та, так же открыв глаза, наполненные силой.

– Это не её тепло, – хмыкнул Старшая рука тьмы. – Это твоё тепло, которое она отражает. Не отдай ей ничего, и ты почувствуешь её холод.

Нами нахмурилась.

– Да, многие обожествляют тьму, придают ей человечье обличие. Отнесись к ней как к родной матери, и она ответит тебе той же любовью. Возненавидь ее и она возненавидит тебя в ответ, – с легкой улыбкой произнёс Кельт и обвёл рукой комнату. – Сюда приходят светлые. Они любят симметрию, порядок. Сюда приходит вода, они наоборот стремятся к изгибам, плавным линиям. Огонь, приходящий сюда, любит острые углы, резкие выверты и страсть. Каменные истуканы любят прямоту и жутко упертые.

– А мы, тёмные?

– А мы приходим сюда и берем то, что нам нужно, – взглянув в глаза девушки, сказал Кельт. – Обратись к своей тьме, обратись к ней с раздражением, с пренебрежением и жутким раздражением. И твои щупальца станут другими. Они покроются иглами, что будут оставлять после себя яд. Не трупный, не паралитический, а яд самой тьмы, от которого спасти может… Только она сама. Обратись к своей тьме с ужасом, со страхом до дрожи не то что в коленках, а в позвоночном столбе и… И ноги твоих врагов начнут подкашиваться от ужаса. Дай ей то, что нужно тебе, и она даст это тебе в ответ.

Нами задумчиво опустила взгляд и спросила:

– Так значит то, что я чувствовала… Когда обращалась к ней…

– Лишь отражение тепла, которое ты хотела получить, – с грустной улыбкой объяснил преподаватель. – Это грустно особенно, когда кроме тьмы у тебя… ничего нет.

Нами молча продолжила смотреть на пол комнаты для медитации, но спустя пару секунд спросила:

– Есть ли во тьме что-либо, что имеет свою волю? То, что… не просто отражает?

– Есть. Конечно есть, – кивнул Кельт. – Но послушай совета опытного тёмного – не суйся так глубоко.

– Почему? – подняла взгляд Нами.

– Потому что там, в глубине тьмы, в её чреве живет… бездна. Многие маги от одного лишь взгляда в эту бездну сходили с ума. Я видел, как величайшие из нас с криками и воплями выдирали себе глаза, как они рвали кожу на своём лице от одного лишь взгляда в бездну.

– Это так страшно?

– Никто не знает, – покачал головой темный маг. – Никто не знает, а те кто знает… уже никогда не расскажут об этом.

Кельт поднялся на ноги и потянулся.

– Сегодня всё, – произнес он, направившись к выходу, бросив на ходу: – Завтра попробуем что-нибудь сделать с твоими щупальцами.

– Учитель, можно вопрос? – произнесла девушка в спину преподавателю.

Тот остановился, но не обернулся.

– Что будет с моими щупальцами, если я… Если обниму тьму и прижму к себе? Что будет с ними, если я её полюблю?

Кельт хмыкнул, сложил руки за спиной и приподнялся на носки, после чего опустился на пятки.

– Завтра узнаем… Завтра.

* * *

– Да ладно тебе, – вздохнул худощавый парнишка и хлопнул здоровяка по плечу. – Ну, почудили два студента. Чего теперь, так и ходить с кашлем? А, ну как чахотка какая?

– Это тебе почудили, – буркнул второй. – А мне, знаешь, что с пальцами сделали? А, Ник? Они сначала ритуалы на моей ноге рисовали, а когда пальцы, помимо моей воли, шевелиться стали – они их отхреначили!

– Так, у тебя же пальцы на месте? – нахмурился худощавый.

– Так этот, с мордой хитрой, кудрявый, мне их заново отрастил!

– И чего ты кобенишься? – возмутился Ник. – Тебе пальцы новые, считай, отрастили, а тебе всё неладно!

– Хренасе, неладно! Я, твою налево, с пальцами черными в платочке домой пришёл! Еще бы мне не ладно!

– Нет, ты скажи, что в этом плохого? Ну, отморозил, ну, выл, как заговоренный, ну, поколдовали они чутка, так ведь пальцы есть, Чак! Есть! Ты мне скажи – больно отрезали?

– Не то чтобы больно, но…

– Ну, а чего ты кобенишься, а? Ты видал, сколько они народу вылечили? Мелкого Тима видел? У него уже ёжик растет! А так всё с гнойной голоёшкой бегал.

– Ну…

– Что «Ну»? Если бы не эти уроды с ковена, так бы вообще благодать была, – вздохнул Ник.

– Слухи-то… кху-кху-кху… – закашлялся здоровяк. – Не полез бы ковен студентов воровать на наших землях.

– Шныра там был еще до стражи, – фыркнул худощавый. – Ковеновские там лежали двое. Распластал их кто-то. А теперь из-за этих уродов приходится в оплот тащиться. Нет, это надо же было, студентов с оплота тырить! Где мозги у них были?

За подобными препирательствами парочка доплелась до ворот в ковен, возле которых появилась небольшая каменная пристройка. Размером была она с обычный дом, только возле него был большой навес с лавками, которые были заняты посетителями.

– Слушай, может, я лучше к знахарке? – с надеждой спросил Чак.

– А потом она тебя как с пальцами доведёт, и ты снова сюда припрёшься? – хмыкнул Ник. – Нет уж. Раз на меня работаешь – будь добр лечись нормально, пока возможность есть, и лавочку не прикрыли. Тем более, что студенты теперь меняются. Глядишь, там и поумнее попадаются.

Парень указал на лавку здоровяку и строго приказал:

– И чтобы не вздумал бежать! Я сейчас место тебе займу.

Парень испарился, а Чак недовольно огляделся по сторонам.

Тут были и хромые, и косые, и кашляющие, и с забинтованными ногами, и парочка калек. Кто без глаза, а кто и вовсе без ног.

Здоровяк прождал несколько часов, пока до него дошла очередь. Мимо него выходили счастливые и улыбающиеся люди. Среди них он заметил того самого калеку без глаза, который обзавелся новым. При этом он постоянно моргал и вертел головой по сторонам.

– Чтоб меня козел горный в голову пнул… – нашептывал он, не веря своему счастью.

Когда же подошла его очередь, вышедший из импровизированного госпиталя мужик в мантии студента громко объявил:

– Пересменка!

После этого он вернулся обратно в пристрой и вышел снова через пару минут. Вместе с ним выскочило несколько молодых красивых девушек, которые, щебеча что-то, повисли у него на руках.

– Молоденькие, – заметил голос рядом.

Чак повернулся и обнаружил рядом сморщенного старичка.

– А ты чего сюда пришел, старый? – хмыкнул здоровяк.

– Дак, вот суставы…

– К знахарке бы сходил, – хмыкнул Ник. – У неё с суставами лучше выходит.

– Лучше-то, лучше, да вот… зелье тут мне одно дали, – причмокнул старичок губами.

– Помогло?

– Помогло, да вот после него страсть одна случилась.

– Это что за страсть, что ты сюда второй раз прип рся?

– Дак… Я бы и не пошел, да вот старуха меня ремнем погнала. Говорит, чтоб без этого зелья домой не возвращался. Зелья я-то сразу пить не стал. До дому дошёл. А как дома прихватила спина да колени, так и хлебнул.

– Ну, и чё?

– Да я сразу-то не смекнул, отчего штаны на мне светиться начали, – причмокнул старикашка. – Старый стал, забывать начал. А вот поди ж ты.

– Тебя бабка за зельем послала, от которого штаны светятся?

– Дурень ты молодой, – улыбнулся он. – Не штаны там светились. Там во-о-от такой был!

Тут старик сжал кулак и второй рукой ударил в руку, сжимающую кулак.

– Хрен встал что ли?

– Так встал, как в молодости не стоял! – закивал старичок. – Я сначала растерялся, а он не падает. Час, второй, а ему хоть бы хны! Ну, я бабку, значит, зажал…

– И как?

– Как? Дак, вот так. Сижу тут теперь, жду… Может, дадут ещё, – вздохнул старичок. – Моя карга точно на улице ночевать без зелья этого оставит…

– Следующий! – раздался зычный бас.

– Смена пришла, – кивнул старичок. – Третья, последняя. Должон успеть…

Чак поднялся, попрощался с «омолодившимся в одном месте» стариком и отправился внутрь. Войдя туда, он обнаружил кушетку и парочку студентов.

– Ложитесь – произнёс студент, сидевший к нему спиной.

Чак сглотнул и прогнал мысль о том, что голос показался до боли знакомым. Сделав несколько шагов внутрь, он замер.

Студент обернулся и оказался тем самым кудрявым парнем, что лечил его в прошлый раз.

– Кху-кху-кху-кху… – закашлялся пациент.

– А-а-а-а… Да, да, да. Помню, – кивнул он и широко улыбнулся. – Как пальцы? Шестой нужен?

Мурашки пробежали по спине, а за ним пара капель выступившего холодного пота прочертили дорожки между лопаток.

Чак дернулся назад, но тут дверь с хлопком закрыла та самая магичка, что заворожила его пальцы.

Здоровяк с трясущейся челюстью едва слышно промямлил:

– Не… не… не дамся…

В этот момент из двери в глубине пристройки вышел огромный мужик в мантии студента. Широкие плечи, чуть выше него, руки, как две кувалды. Пара флаконов в них смотрелись, словно игрушечные.

– Заходи, не бойся, – расплылся в улыбке он. – Уходя – не плачь.

Глава 8

Гош открыл тетрадь и сосредоточенно взглянул на исходящий паром перед ним аппарат.

– Семьдесят два, – буркнул он и сделал запись в тетради.

– Это температура, при которой первоначальный раствор начинает испарять спирт, – пояснил Варус и подкрутил один из вентилей. – Пришло время включить охлаждение. К чему это приведёт?

Гош на секунду задумался, а затем процитировал по памяти трактат по получению спиртовой основы для зелий:

– Начало охлаждения в змеевике приводит к конденсации пара и образования жидкости из испаряющегося вещества…

– Совершенно верно, – кивнул зельевар. – И теперь… Теперь мы с тобой видим первые капли.

– Это оно… – сглотнул паладин.

– И да, и нет, – хмыкнул Варус. – Да, в этой жидкости уже порядочно высока концентрация спирта, но… помимо спирта, в этой жидкости находится… Скажем так… Не очень полезные примеси.

Гош сдвинул брови и скосил взгляд на странную жидкость.

– Да, и в этом ты убедишься… при следующей перегонке. Мы отделим эти примеси и проведём визуальную и ароматическую пробу.

– А сейчас?

– А сейчас мы с тобой, пока наш перегонный аппарат собирает спиртовые пары, сделаем очень важное и необычное зелье, – произнёс зельевар и подошёл к шкафу, откуда принялся доставать ингредиенты.

Гош оглянулся на аппарат, а потом взглянул на ингредиенты, которые Варус выложил на стол.

– Я что-то не припомню такого рецепта.

– Этот рецепт… мой. Я лично его разработал, основываясь на старых таблицах и новых способах обработки лекарств, – гордо заявил зельевар и улыбнулся, ложа на стол несколько исписанных технологией листов. – Я долго мучался с подбором силы, чтобы усилить зелье. Перебирал стихии и отдельные их области, но… неожиданно упустил один момент.

Дверь в лабораторию скрипнула, и в проёме показалась Зайра.

– Здравствуйте, – растерянно произнесла она и скосила взгляд на Гоша.

– Что ты тут делаешь? – удивленно спросил паладин.

– Она у нас… последний и самый важный ингредиент, – потёр руки зельевар.

* * *

– Укер, я всё понимаю, но… – начала было Церебра.

– Это приказ Императора, – отрезал собеседник.

В тренировочной комнате находились старший преподаватель, проверяющий от двора Императора, Нами и Ари.

– Я не хочу оспаривать приказ Императора, но может вы хотя бы поясните, к чему эти проверки?

Проверяющий оказался мужчиной небольшого роста. На вид ему было не больше тридцати лет, но голова его была совершенно седой.

– Я знаю, что такого никогда не было, но увы. Я не обсуждаю приказы. Я их выполняю и выполняю хорошо. Именно поэтому дуэлянтом буду я, – произнёс он и указал на Ари. – Ты первый.

Ари спокойно вышел из безопасной зоны и встал с краю площадки.

– Условия? – уточнил он и взглянул на Старшую руку света.

– Никаких условий. Бой до первой крови, – вместо неё ответил Укер.

– Всё-таки надо было идти на арену для дуэлей, – вздохнула Церебра.

Проверяющий встал в стойку. Ноги шире плеч, слегка подогнуты, руки вытянуты перед собой. Раскрытые ладони направлены на соперника.

– Начали! – выкрикивает он.

Вокруг Ари тут же вздыбается каменный пол и из него бьют сразу двадцать острых, как иглы, шипов. Но ни один не достаёт до парня. Ари просто пригнулся, не став тратить силы на защиту, против столь мощной атаки.

Шипы осыпаются каменной крошкой, в него снова летит несколько каменных глыб, которые Укер вырвал из пола и стен. Ари подбрасывает сил в тело и с огромной скоростью смещается с линии атаки.

Начинающий маг света внимательно следит за атаками и замечает, что всё это всего лишь прикрытие основного заклинания. Парень ожидал чего-то мощного, пробивающего или хотя бы достаточно обширного, чтобы от воздействия нельзя было спрятаться, но в итоге обнаруживает вокруг себя семь каменных воинов.

Идеально выверенные, копии друг друга, с мечами в руках, они несколько секунд наблюдают за ним, а после, словно сговорившись, бросаются к нему.

– Эш груб эткиниэ… – довольно громко произносит проверяющий.

Занесенные над головой для атаки клинки тут же издают звон, словно они были сделаны не из камня, а закаленной стали. Противники уже близко, и Ари выдаёт свое первое заклинание.

Фьють!

Свист рассекаемого вокруг воздуха сопровождается вспышкой. От Ари исходит модифицированная по совету Ларса волна света. Только теперь это не просто поток со слабым воздействием.

Ари, перестроив заклинание и изменив фигуры, добился того, что свет, расходящийся вокруг, сжался в плоскую линию. А благодаря постоянным тренировкам с контролем, которыми Церебра мучила его уже ни один месяц, плоская полоска света превратилась в лезвие.

Свет рванул в стороны и перерубил воинов, в один миг превратив големов в груду камней. Этот же свет достиг и противника, сразу же ударив в его подготовленный каменный панцирь, из которого во все стороны шрапнелью полетели осколки.

Ари тут же выдаёт с десяток росчерков света, которые врезаются в каменную защиту. Удары проходят беспрепятственно, и Ари тут же выдаёт ещё несколько десятков таких же росчерков. Вреда камню они не наносят, и с виду кажется, что атаки Ари бессильны, но парень продолжает их наносить с огромной скоростью. Сдвинутая ось заклинания, и асимметрия видна только ему.

Слабые удары, которыми он осыпает панцирь, начинают приносить плоды. Панцирь внезапно идёт трещинами, но в момент, когда кажется, что он сейчас развалится, на нем внезапно вырастают шипы, которые выстреливают в разные стороны.

БУМ!

Шипы врезаются в стены комнаты, потолок, но часть из них замирает перед Ари. За пару сантиметров до его тела, они внезапно замирают, затем начинают светиться, а спустя мгновение осыпаются песком.

В ответ парень тут же запускает переполненное копье силы, прямиком в панцирь. Из-за искажения его структуры светится оно с голубым оттенком.

Х-х-хрясь!

Копье пробивает панцирь насквозь, выбивая окутанного ближним щитом противника из укрытия. Проверяющий летит спиной вперед и с огромной силой прикладывается о стену. Он сползает на пол и не двигается.

Ари выпрямляется и внимательно смотрит на противника. Затем он переводит взгляд на Церебру, но та не даёт команды о конце учебного поединка.

Хруст камня за спиной заставляет Ари дернуться и выдать последний козырь. Он выпускает вокруг себя силу, уплотняет её и в один миг превращается в сияющую звезду.

За его спиной из камня выныривает подобие голема. Грубый камень, неровные края и полное отсутствие лица и головы. Он заносит руку для удара, на огромном каменном кулаке выскакивают шипы, но когда до Ари остаётся всего десяток сантиметров, воздух рассекается, и каменная рука падает на землю.

– Первая кровь, – произносит парень и втягивает силу света внутрь себя.

Каменный голем оказался Укером, который спрятался внутри толстого слоя камня. Когда ему отрубило руку, из среза камня хлынула кровь. Камень тут же рассыпался, раненный начал зажимать руку и к нему рванула Церебра.

Парень же стоял и спокойно смотрел, как камень превращается в песок, как льётся кровь, и как Старшая рука света пытается остановить кровотечение.

– Не дергайся! Ну! Кому сказала! – рыкнула на него Церебра.

– Сука… Твою мать… – рычал он.

Несмотря на то, что бой был до первой крови, парню не было его жаль ни на грамм. Он прекрасно осознавал, что противник бился всерьёз, и если бы он пропустил хоть один удар, то лежал бы сломанной куклой.

– Ты как? – спросила Нами, подошедшая к нему из-за спины.

– Нормально, – ответил он и повернулся к девушке. – Пойдём, позовём целителей. У тебя сегодня проверки не будет.

Нами взглянула на заносчивого придворного порученца и кивнула.

– Пойдём.

Парочка удалилась, а сжимающий зубы до скрежета Укер процедил:

– Как он это сделал, Церебра? Как?

– Мы натаскиваем их уже третий месяц, – рыкнула на него Старшая рука света. – Если ты думаешь, что мы их светлячки учим делать – ты идиот.

– Он… Он же выдал вспышку. Как он…

– Твой же приём, – перебила его Церебра. – Как ты убрался с линии огня, так и он. Просто он со светом быстрее. Это не он окутался светом. Светилось место, которое ему было нужно.

Старшая рука света прижгла культю светом, заставив Укера завыть, а потом подхватила его под руку и, поднимая на ноги, произнесла:

– Ты им не ровня. Ни по объему силы, ни по боевым навыкам.

– Я… я гвардеец и порученец Его величества…

– А у них по пять боев, на грани смерти, каждый день, – закинув здоровую руку проверяющего себе на шею, произнесла Церебра. – Им уже не с кем тут биться. С ними бьются Старшие руки и простые преподаватели.

– Они… они готовы?

– Никогда нельзя быть полностью готовым, – вздохнула женщина. – Но если ты на счет клятвы – да. Они полностью готовы.

* * *

– Служите верой и правдой, – довольно произнёс мужчина с эмблемой правящего рода на груди.

Стоявшие перед ним Ари, Нами и Руди поклонились.

– Байал, ты закончил? – послышался голос главы Гультов. – Освобождай место!

Мужчина недовольно взглянул на Иля и, вздохнув, покачал головой. Он спустился с трибуны зала в большом помещении, предназначенном для праздничных мероприятий в оплоте.

– Так! Теперь наша очередь!

Глава рода Гультов, махнул рукой своим спутникам – пятерым широкоплечим здоровякам, которые тут же его обступили.

От стен к ребятам подошли остальные члены команды. Они встали перед Илем, взобравшимся на трибуну.

– Итак! Как я и обещал, сразу после принятия вашей присяги Дракару, я приму вас в род! – громко объявил он. – Процедура проста! Режем руку, выпускаем кровь!

Пока здоровяки раздавали небольшие клинки с эмблемой рода Гультов на рукоятке, представитель императорского рода подошёл к Хорт и кивнул в сторону выхода.

– Да, – кивнул ректор. – Думаю, нам тут делать нечего.

Парочка потянулась к выходу.

– Эти ребята не выглядят… кровожадными, – произнес Байал. – Слухи при дворе про них ходят… очень неоднозначные.

– Я думаю, что эти слухи ходили бы про любого, кто победил бы императорского гвардейца, – хмыкнул Хорт. – Всё же, в гвардию кого попало не берут.

– Тут дело даже не в победе, – хмыкнул член правящего рода. – Тут дело в… Отрубленые руки, изломаные тела… Знаете, это…

– Мы готовили их к жестокой схватке на турнире. Там это будет в порядке вещей, и если они дадут слабину, то могут… Кхэм… Плохо закончить.

– Понимаю, – кивнул Байал. – Это опасное дело. Да и смертность среди участников… Не редкость. Однако… У меня уже серьёзные опасения, что они слишком сильно усилят Гультов.

– Боитесь?

– Нет. Не боюсь, но… Гульты и так малоуправляемы, – вздохнул мужчина. – А если у них еще и такая силы появится в кармане… Думаю, как бы они не вздумали чего.

– Не вздумают, – хмыкнул Хорт. – Гульты всегда были преданы императору. Они первые, кто выставляет свои отряды, если дело доходит до военных действий. Так было всегда. К тому же… они же первыми и несут потери. Согласитесь, за последние столетие они изрядно поубавили в численности.

– Что правда, то правда, – кивнул Байал.

Парочка покинула помещение под стройный и громкий текст клятвы, которую давали члены команды, повторяя за Илем. Когда они вышли, клятва как раз закончилась. Раздались хлопки от крепких рукопожатий и коллективный рёв новоявленных членов рода.

– Знаете, – кашлянул представитель правящего рода. – Вы ведь помните, что Гульты…

– ВАЛИ ИХ! – прервал его из-за закрытых дверей рёв Гоша.

– НАВАЛИСЬ, ПАРНИ! – заорал Иль.

Из-за двери донеслись грохот, рёв и стоны.

– Конечно, – кивнул Хорт. – Я давно хотел сделать ремонт в этом зале, но как-то… Повода не было.

БУДУМ!

– Фубы! Мои фубы!

– Свадийская плитка? – задумчиво спросил Байал.

– Нет. Хочу заказать самоцветную мозаику у местных мастеров, – покачал головой ректор.

– РАЗРЯД!

БУДУМ!

– КУДА РУКИ ТЯНЕШЬ, ИЗВРАЩЕНЕЦ!

БУДУДУМ!

В дверь влетело чьё-то тело, и перед двумя собеседниками предстала картина. Нами пинала одного здоровяка из рода ногой по лицу. Тот валялся, свернувшись калачиком, и держался за свое мужское достоинство. На Ари сидел Иль, выдавая тому удары по голове. За его спиной, держа над головой массивную дубовую трибуну, уже замахивался Гош. Снек с разбитым лицом лежал чуть в стороне. Ларс с огромной шаровой молнией в руках носился за другим здоровяком, который с перекошенной мордой и дергающимся глазом со всех ног улепетывал от него. Руди прыгал на спине поверженного противника, выкрикивая что-то матерное. Тот хрипел, но отползти уже не мог.

Единственным островком стабильности в этой драке был Гюш, который смотрел на всё это с удивленным лицом и ничего не предпринимал. Заметив, что двое мужчин наблюдают за ними, он стушевался, кашлянул и взмахом руки заставил двери закрыться.

– Кхэм… Советую мастера Гаворда. Очень интересные у него картины, – сделав невозмутимое выражение лица, предложил Байал.

– Согласен, – кивнул Хорт. – Уже договорился с ним. Сегодня вечером зайдёт оценить объем.

– Го-о-ош! – заверещал Руди, судя по звуку попавший в лапы противника. – ГОШ, ПОМО…