Текст книги "Зона Посещения. Сойти с обочины"

Странник выбрался из спальника, прищурился от яркого света, бьющего в окно, и посмотрел время: «12:00» на экране сетевого коммуникатора. Простуда сразу напомнила о себе, за ночь температура не спала.

Геркулес протер глаза и потянулся. Зевнул во весь распахнутый рот, словно бы задался целью засосать в себя полностью воздух из помещения. При этом издал звук, схожий с тем, какой порождает труба пылесоса при аналогичном действии.

Будто услыхав призыв, зашел Ротвейлер.

– С добрым утречком, Геркулес! Есть че пожрать?..

– Нет, вчера вся жрачка кончилась! – Пожав грубую, покрытую мозолями и шрамами ладонь, проснувшийся дружески хлопнул коллегу по плечу и добавил, увидев, как тот скривился: – Шучу, шучу, для тебя всегда найдется.

– Ах-ха-ха-ха!

Длинноволосый, плотный, выше среднего роста, с виду увалень этакий, сталкер, получивший кличку Ротвейлер за то, что лопал все подряд, примерно как пес той самой породы, от души расхохотался и присел прямо на пол рядом с Геркулесом.

– А теперь к делу, – посерьезнел он.

По правде говоря, требовать еды он, конечно, не собирался – и так наверняка успел позавтракать. Но Геркулес все равно хотел подкрепиться и выпить лекарство, так что предложил и ему.

Ротвейлер, ясное дело, не отказался. Зажевав бутерброд, проинформировал:

– Есть новый заказ. Снова от нашего общего знакомого, ты понял, санитары сами не справляются… На этот раз Кудыкина гора.

– Э-э-э… – замялся Геркулес и наконец сформулировал: – Это то, что я подумал?

– Да, оно самое.

– Блин!! – в сердцах бросил озадаченный сталкер и добавил для вящей убедительности: – Горелый!

Кудыкина гора, как известно всем в этом секторе Трота, – такая локация в неудаленной пешей доступности от лагеря. Здоровенный холм, под ним сосновый бор, эта же хвойная поросль покрывает до верха и саму возвышенность. Вроде все просто, но массив очень старый, заросший непролазным подлеском, наполненный под завязку разносортными породами изменок и мутантов.

– На кой ляд Истребителю там что-то понадобилось? – спросил Геркулес. – Туда хоть целой армией вторгайся, монстров не искоренишь…

– Локация в его секторе ответственности находится как бы, – рассудил Ротвейлер, – вот и хочет выпендриться перед боссами других сегментов. Да и вообще у них там свои соображения, у этих чистильщиков Зоны.

– Борцы с чужеродной реальностью, вояки хреновы, – проворчал себе под нос Геркулес, – блин, победи хоть в миллионе битв, войну вовсе не обязательно выиграешь…

– Да, но о глобальной зачистке всей прилегающей территории речь не идет, конечно, – успокоил Ротвейлер, по-своему истолковав ворчание напарника. – Истребитель еще тот лихач, мы в курсе, но не псих же. Пока ему и другим санитарам будут платить спонсоры с Большой земли, заинтересованные в прореживании монстров ненормальности, в их обязанности входит организовывать и проводить регулярные чистки. А от нас сейчас требуется вынести гнездышко… Ну, короче, замочить птичек, которые там поселились, в пещерке на северо-западном склоне.

– Грозоклювы, знаю. Достали они многих, кто в первом круге околачивается. Вываливают стаей на охоту и могут сожрать одинокого сталкера, если тот не успеет унести ноги. И откуда они только взялись, твари такие?!

Окончание спича было уже скорее вопросом риторическим.

– Ладно, я к грозоклювам ни в жисть в одиночку не сунулся бы, но там у Истребителя неплохая группа набирается. Говорит, нанесем удар по стае, и он сможет блестяще отчитаться за прошедший период. Поэтому обещал всем жирный гонорар. По четвертаку, ты понял.

– Ох ты ж!.. – Геркулес покрутил головой. Двадцать пять тыщ это более чем серьезная сумма, отказаться от такой для обычного сталкера почти невозможно.

– Вот и я о том же. Что-что, а заплатить санитары могут хорошо. В конце концов, они же в том числе и на добровольные пожертвования вольных бродяг существуют… Э-э-э, извини за каламбур. Многие простые бродяги часто отдают чистильщикам долю из своих средств, потому что верят, что в следующей ходке это уменьшит шанс нарваться на какого-нибудь неубиваемого монстра.

– А мне что-то слабо верится, что их деятельность приносит реальную пользу. Нет у меня ощущения, что тварей меньше становится. Да и вообще, блин… Я тут, кажется, подхватил чертову простуду. Вчера нос заложило, померил температуру, на градус больше нормальной. И сейчас жарит, чувствую. Посижу дома, в общем.

Геркулес попытался использовать единственный неподозрительный предлог, чтобы отказаться. С болезнями в Зоне не шутят, если есть возможность отлежаться на привале, то предпочитают отлеживаться.

– Вот же парадокс человеческого организма! – Ротвейлер всплеснул руками. – Никакие зонные пакости ему не страшны, из всего выбирается, ко всему приспосабливается, ну почти… И вот тут-то вся загвоздка в этом самом «почти». От банальной болячки под названием простуда, которой еще самым первым сталкерам, ходившим в шестидесятых прошлого века, наверняка приходилось болеть, до сих пор не найдено гарантированного средства. Ни один зонник не даст стопроцентной…

– Вот и я о чем, – поддакнул Геркулес, демонстративно шмыгая носом, – так что, коллега, ближайшие пару суток, видать, полежу. Может, и тебе не стоит ходить?

– Ну, ты чего, пойдем! Это же четвертак. К тому же, боюсь, мы без тебя не справимся. Там хорошие стволы, и мужики опытные, но что-то у меня на душе неспокойно… А с тобой в самый раз.

Еще до прихода в Зону, в Большом мире за Периметром, нынешний Ротвейлер работал на машиностроительном заводе и звался Андреем. Геркулес понятия не имел, каким он там был инженером, но сталкером стал крутым, надежным и удачливым.

До определенного предела.

А предел есть у каждого, хотя у каждого разный.

– Ладно, – согласился Геркулес. – Только я первым идти не буду, и если в таком состоянии не успею вовремя среагировать и сдохну, то в следующей жизни с тебя должок спрошу…

Ротвейлер усмехнулся.

– Ладно, в следующей точно встретимся и сочтемся. Раз ты с нами, подтягивайся к выходу из лагеря, сбор через полчаса, – одобрительно резюмировал он, заодно покончив с третьим бутербродом.

Сразу же ушел, чтобы не мешать Геркулесу собираться.

Приболевший сталкер взял из аптечки жаропонижающее, проглотил таблетки и тщательно высморкался. Разобрал-проверил оружие и снарягу, упаковался и выступил в рейд. По ходу отнес пакет со скопившимся с вечера мусором на помойку и присоединился к отряду из четверых до зубов вооруженных сталкеров, как и сказал Ротвейлер, собравшихся у ворот.

– Отсюда нам до леса где-то с километр, – показал Ротвейлер в нужном направлении, – потом еще пару сотен метров по самому лесу, пока не начнется подъем в гору. Ну что, двинули?.. Не прощаюсь, парни! – традиционно обронил он часовым и сам пошел ведущим.

Первую часть дистанции преодолели идеально. Мутанты, видя пятерку сплоченных, организованных, уверенных бродяг, один из которых был вооружен пулеметом, предпочитали не связываться. Тех, которые связались бы, в верхних кругах было мало. Кстати, насчет пулеметов – в распоряжении санитаров имелись стволы, которые они выдавали сталкерам как бы в аренду, на время выполнения задания. Вернулся – возвращай ствол, получай награду, а если не смог выполнить задание – отдавай ствол и еще оплачивай израсходованный дармовой боезапас… Если жив остался.

– Гнилой, следи за скопищем мутных по флангу справа, – передал Ротвейлер по каналу ближней связи коммуникатора в шлеме, – чем-то меня настораживает их вид.

Гнилой, боец с ручным пулеметом системы Подлипнюка, таким же надежным и убойным, как и легендарный автомат, отрапортовал:

– Вижу. Пока нами не интересуются.

Поговаривали, что такая неблагозвучная кличка у сталкера появилась из-за того, что в свое время на Большой земле он был рэпером и участвовал в баттлах под таким псевдонимом. В Зоне его узнали, прошлое не отцепилось, хотя бывшая «звезда» рэп-музыки в сталкера превратился отнюдь не гнилого, а вполне даже заслуженного.

– Осторожно, в направлении на десять часов неверный, – предупредил Ротвейлер, – смещаемся вправо.

Геркулес, как и было оговорено, следовал замыкающим и обеспечивал прикрытие, а основная координирующая функция была возложена на Ротвейлера и его помощников.

Воспользовавшись удобным моментом, Геркулес поднял забрало шлема и высморкался в траву. Проклятая инфекция, жарящая в крови, здорово мешала соображать! Сталкеры потому и отлеживались. Пытаешься такой прислушаться к своей чуйке, а из носа норовит жидкая гадость вытечь, и от жара в сон клонит.

– Ну ничего, испытания существуют для того, чтобы их преодолевать, – проворчал замыкающий себе под сопливый нос.

В лесу процесс продвижения ожидаемо усложнился. Хорошо хоть, сейчас было не лето, когда листва не только мешает обзору, но и пытается буквально залезть во все щели одежды и снаряжения!.. Иногда даже – слишком буквально залезает: мутированных растений в Зоне до фига и больше. Однако и сейчас продираться сквозь ветви приходилось с трудом, да и изменки не давали расслабиться. Кислотная струя пролетела в каком-то полуметре от шлема Ротвейлера!.. Но все обошлось, охотники добрались до начала подъема, никто не гробанулся по ходу.

Теперь предстояло прокрадываться наверх, долго и нудно. Холм был высо-о-окий!.. Почти что гора, только одиноко стоящая. Причем как именно идти, особо никто не представлял, локация была не ахти какой популярной, хорошо хоть, что конечная точка известна. И почему непопулярная, Геркулес узнал в результате новообретенного опыта: после трех часов изнурительного рейда, часто превращавшегося в ползанье на брюхе между абнормалями в сантиметре от возможной погибели.

Ротвейлер наконец сообщил, что до цели недалеко. Позади осталось огромное расстояние. По ощущениям, так и все десять километров!

Геркулес позволил себе облегченно раскашляться. К счастью, температура вроде не скакнула, хотя ощущения сейчас могли обманывать…

Пятеро рейдеров залегли на привале. Но отдохнуть и подкрепиться, Трот подери, им спокойно не дали!..

Суперож, чмошник, образовавшийся из смеси человеческого генома с геномом ежа, сверзился на них внезапно, скатился сверху, с верхушки холма. Гнилой вовремя открыл огонь, и здоровенный колючий шар, прошитый пулеметной очередью, отскочил вбок и укатился по склону куда-то правее, вниз… Однако, вскоре остановившись, он развернулся, встал на нижние лапы и теперь оказался в тылу группы! И атаковал уже с того направления, которое контролировал Геркулес.

Сталкер выпустил автоматную очередь в упор, но Суперож успел мгновенно метнуться в сторону, оставшись невредимым, вихрем промелькнуть за деревьями и снова атаковать, чтобы накрыть человека в прыжке! Но тут слева от Геркулеса бабахнуло очень громко, и остромордая башка монстра разлетелась на куски.

Это Балу, еще один напарник, попал в нее из подствольного гранатомета. Осколок разорвавшейся гранаты ужалил Геркулеса в запястье, но это ранение явно не было сопоставимо со страшной перспективой когтисто-колючко-зубастой смерти в объятиях мутного урода. Который, кстати, успел распороть ему лапой комбез и кожу на предплечье. Ну да ладно, царапины быстро заживают, надо только обеззаразить.

– Или зараза к заразе не прицепится, – буркнул сталкер, подразумевая простудную инфекцию, циркулирующую в нем сейчас.

Следующими словами, сказанными громче и совсем не ироничным тоном, Геркулес сердечно поблагодарил Балу. Благодаря напарнику он выжил. А мог и окончить ходку прямо здесь и сейчас. Ослабевший от простуды организм все-таки подвел…

– Но тебе еще рано умирать, – прошептал сталкер, провожая взглядом удаляющуюся спину Ротвейлера, – я здесь только ради того, чтобы ты не сдох, брат…

Группа без задержки двигалась дальше; вскоре пятерка охотников окружила ту самую пещеру, из-за обитателей которой и разгорелся сыр-бор, и подготовила план атаки. Сначала Макс-Меткий, снайпер, убрал из старой, но шикарно тюнингованой эсвэдэшки всех грозоклювов, которые шарились у выхода из норы. Ротвейлер саданул внутрь из РПГ. И сразу же за ним использовал свою «трубу» и Балу.

Землю тряхануло так, что чистильщики едва устояли на ногах.

Ну а Ротвейлер, пулеметчик Гнилой и Геркулес с перевязанным запястьем, расстреляли оставшихся, уцелевших после взрыва мутных «птиц», бывших то ли ворон, то ли во́ронов, ломанувшихся наружу.

* * *

…На запястье у него появился шрам – в напоминание о зачистке на склоне Кудыкиной горы. Один из многих, что избороздили тело, в котором он сейчас прокрадывался в недрах Зоны, но в силу обстоятельств, далее случившихся, – особенно памятный. Даже когда внешняя оболочка станет другой, сообразно изменениям окружающей среды, возможно, память перенесет на нее эту «заметку».

Процедура вытаскивания угодившего в руку и глубоко забурившегося осколка получилась долгой и неприятной. Главным было не повредить сухожилия, не нанести непоправимый урон; однорукий сталкер в Зоне далеко не уйдет… Позднее вспоминать такое без содрогания невозможно, а лучше не вспоминать вообще.

В постоянном лагере «Заря», по сути, оживленном поселке, этаком «райцентре» по меркам Зоны, раньше был даже свой доктор; погиб он нелепо, пьяным выпетляв за границу охраняемой территории, а теперь врачеванием занималась медсестра, появившаяся здесь уже после отправки Айболитыча в последнюю ходку на небеса. Своим ремеслом она владела прекрасно и не злоупотребляла алкоголем в отличие от почившего коллеги, но даже профессиональные действия медицинского работника мало чем могли облегчить для пациента действительно болезненный процесс.

Зато сложная ситуация обернулась для раненого сталкера неожиданным интересным знакомством.

С нею, медсестрой по имени Айше, что значило ни много ни мало – «жизнелюбивая»! Черноволосая и черноглазая красавица родом из Татарстана, на первый взгляд серьезная и неприступная, но только на первый… Когда пациент принес ей коробку конфет с вишнево-ромовой начинкой (втридорога доставленную по особому заказу барыгой «заревским», Картошкой), сделав неожиданный подарок в благодарность за помощь, сердце девушки оттаяло. При первом знакомстве, занимаясь раной, она говорила о разном, отвлекая пациента, и единственный раз упомянула о том, что любит сладости с вишневой начинкой…

В местных грубых условиях девушка, естественно, привыкла к куда более примитивным по форме «подкатам». Да и с внешней стороны Периметра – не рай земной. Судьба у Айше за плечами осталась далеко не простая, извилистый жизненный путь и запроторил полутатарку-полуукраинку в Трот, и она чего только не повидала, однако настолько эксклюзивный подарок – уже свидетельство особого отношения… Да, что-то неуловимо неотразимое зацепило бывалого сталкера в очень красивой, по-женски притягательной, но в принципе на вид вполне обычной девушке, сунувшейся в Зону серьезно подзаработать. Пускай красота-сексапильность и экзотическая для адского Трота характеристика, но ведь и мужчины в подавляющем большинстве случаев сюда приходят в общем-то не половых партнерш искать.

Как позже он признался: почувствовал воистину близкое, родное, будто бы уже встречался с нею в прошлой жизни. А вскорости объяснение было найдено: островок женской хрупкости в океане бескомпромиссных реалий Трота оказался ни много ни мало… прямым наследием самого Сусанина! Одного из легендарнейших бредунов-первопроходцев, среди разнообразных эпизодов зонной биографии которого случились в свое время и ходки с юным новичком, позднее прозванным Геркулесом – за определенные заслуги, так сказать, подвиги.

Сталкер поведал Айше, что, когда только-только пришел в Трот растерянным зеленым неофитом, матерый зонный волк с колоритным прозвищем Сусанин дожил уже до глубоко пожилого возраста. Учитывая, что в Зоне год засчитывается за два, а то и три, был фактически древним стариком… И в юнце, неискушенном первоходе, фантастически удачливый татарин распознал возможного ученика, которому захотел передать свое умение успешно ходить в постоянно изменяющихся, невозможных реалиях этой Зоны Отчуждения. Не похожей на другие, углубляющейся в тело планеты и содрогающейся в периодически случающихся конвульсиях Захватов.

И кто бы смог тогда предположить, что на территории отчужденки в будущем встретятся они: достигший уровня легендарности незабвенного учителя сталкер и она, двадцатидевятилетняя дочь того самого Сусанина, которого уже давно нет в живых. Айше хоть и не пошла в прямом смысле по его стопам, но волею мироздания тоже оказалась здесь, в Зоне… Вот так встреча, встреча из встреч!

Геркулес и Жизнелюбивая много говорили об отце, можно сказать, общем для них. Айше рассказала, как попала в Зону, а он поделился некоторыми историями из его совместных похождений с вековечным Сусаниным. Как выяснилось, девочка появилась в этой жизни благодаря одной из безуспешных попыток Сусанина «завязать», растянувшейся чуть ли не на год.

Бредун провел его на Большой земле, вернулся в родные края и там сошелся с «земной» женщиной Яной. Жительница Зеленодольска успела забеременеть, и Айше родилась через три месяца после того, как Сусанин, не выдержав, сбежал обратно в Зону, поддавшись неодолимому зову: вновь сменить размеренное нормальное существование на экстремально-непредсказуемое… Зона почти никогда не отпускает тех, кто проникся ЕЮ. Как будто ОНА задалась целью не допустить, чтобы словосочетание «живой бывший сталкер» имело право на существование.

Исключения случались вроде бы, но кто поручится, что информация о них не очередной миф? Сонмы коих порождены самим фактом присутствия инородных плацдармов на планете Земля.

Знакомство сталкера с матерью Айше случилось еще в девяностых. Потом девушка видела отца всего трижды. Последний – когда было ей лет тринадцать, незадолго до его последней ходки… Сусанина как будто властно потянуло выйти за пределы Отчуждения, и он взял «отпуск» на месяц, тогда и повидался с дочерью… Рассказал ей кое-что о своей сталкерской жизни, о Зоне. Возможно, из-за того, что у нее такой папа, в «земном» социуме дочка сталкера себе места как-то и не нашла.

По сравнению с ним обычные мужчины просто «стухали», и ей в дальнейшем, уже в самостоятельной жизни, было очень сложно строить отношения с тамошними беспечными инфантильными слабаками.

А мама, до самого расставания с дочерью, оставалась верна своему Единственному, и в доме их – после сталкера – ни единого «постоянного» мужчины не случилось. Расстались они, когда дочь, не обретя себя, решила последовать хоть и не по стопам отца, но в том же направлении и своими глазами увидеть, своей душой воспринять ту самую, влияющую на судьбы людей Зону Посещения, с которой роковым образом неразрывно связана вся ее жизнь с момента рождения.

Внутри Периметра, как ей мечталось поначалу, она и найдет того самого Мужчину, который будет, как ее отец, Настоящим… Впрочем, лодка мечты быстро утонула от беспощадного столкновения с айсбергами реальности. Но, к счастью, Айше не полностью заточила девичьи надежды в свои воздушные замки и после их исчезновения не разрушилась как личность и смогла восстановить душевное равновесие, ассимилироваться с действительностью.

Приноровиться к реальности, принять ее как неизбежную данность.

В принципе то же самое происходит с каждым, кто заявился в Зону быть сталкером, и если не будет неофит милосердно убит вскорости, то через некоторое время прогнется под НЕЕ, сумев «синхронизироваться» с предложенными условиями ненормальности и необъяснимости.

И так – до определенного предела. Который у каждого свой…

Поэтому сейчас Айше была очень ценным для человечьего социума Трота кадром, прекрасным медиком (не зря окончила медучилище с красным дипломом!). За определенную плату, а часто и просто так, помогала раненым и пострадавшим в зонных передрягах сталкерам.

Неудивительно, что Сестру-Ай, как прозвали ее сталкеры, все обожали, а если кто сдуру или по пьяни смел покуситься «на честь и достоинство» красавицы, то за нее не медлили заступиться спасенные и вылеченные ею же. По уровню знаний и опыту она теперь могла дать фору многим дипломированным врачам, но возвращаться на Большую землю ради получения докторского диплома точно не стала бы. Наоборот, Жизнелюбивая могла бы сама преподавать, организовав уникальный мединститут для обучения выживанию в неземных реалиях.

Вынужденное знакомство пациента с врачевательницей переросло сначала в теплую дружбу, потом в стремительный роман. Главное, с этой невероятной девушкой у сталкера нашлось о чем говорить, кроме сталкерства. У них получилось смотреть не друг на дружку, а вместе в одном направлении… С Айше неутомимый бродяга мог обсудить и любимых музыкальных исполнителей прошлого, и деятелей киноискусства, писателей, поэтов, художников, гениев и вдохновляющих исторических личностей.

Прошлого, то есть увиденного и услышанного раньше; потому что для человека, который посвящает себя Зоне, подобного рода увлечения перестают существовать как нечто неотъемлемое от существования. Разве что минутка на привале выдастся, чтобы послушать любимую песню, а то и напеть по памяти мотив… Про кино и книги можно совсем забыть. Да и надобность в таких впечатлениях сама собой отпадет, экстремальность среды обитания с лихвой все окупает. Таких залихватских триллеров, фантастики, детективов, драм и всего прочего в Отчуждении насмотришься, наузнаешься! Если сумеешь не потерять жизнь…

Но вот ведь даже здесь находятся родственные души, с которыми можно как будто вернуться в прошлое совместными воспоминаниями. И возможно, если бы эти двое одиночек встретились еще там, за пределами Зоны, у них обоих и потребности не возникло бы в том, чтобы отправиться в абнормальную отчужденку. Впрочем, скорей всего, только до поры до времени. В любом случае, случись в их судьбах все иначе, они и не были бы теми, кем являлись сейчас.

Но Зона призвала их, пленила и не отпустила…

К маю рана Геркулеса зажила, затяжная простуда тоже отпустила, сошла на нет, выветрилась с первыми веяниями теплого ветра. Упорно державшаяся на отметке тридцать семь и восемь десятых градуса температура наконец-то упала до нормы; в том числе и полученные от Айше лекарства произвели эффект.

Неожиданное простудное испытание организма ох как затянулось! Для организма сталкера, неоднократно прошедшего через внешние и внутренние ужасы Зоны, досадно было вот так долго «стоять на паузе», бороться с каким-то там насморком. Но любой иммунитет рано или поздно дает сбои. Тем более что в Зоне, где организм пребывает в условиях постоянного стресса, на него давит многократная нагрузка. Бывают и более серьезные сбои, касающиеся внутренних органов. А от простуды сталкеры не умирают.

Хотелось в это верить…

Вот и Геркулес к июню ходил уже бодрячком. Ну, то есть как бодрячком – энергию понапрасну не стремился расплескивать, конечно, такой расточительный придурок в Зоне долго не протянет. Однако и следов вялости и недомогания уже не осталось.

Истребитель, как и обещал, заплатил всем участникам рейда зачистки птичьей стаи по щедрому «четвертаку». Хотя острой проблемы с деньгами для Геркулеса и не существовало. Главное, ничего не вынуждало его идти искать зонники, чтобы продать их и заработать на хлеб и патроны. Он и до этого не бедствовал, но теперь – совсем не.

Вообще получалось, что сталкер нетипично много времени для суперкрутого бродяги, у которого львиная доля времени жизни в Зоне протекала именно в ходках, проводил в постоянном лагере. В комфорте и безопасности. Можно было бы решить, что это из-за Айше, но с ней он виделся не каждый день. Видимо, не хотел, чтобы удачно начавшееся общение приедалось обоим… Правда, это и так навряд ли могло произойти, учитывая обстоятельства, в которых они познакомились, однако мужчина явно старался не допустить даже малейшей вероятности.

Несколько раз они занимались любовью. Но эта интимная телесная связь стала лишь приятным дополнением, не основой, а продолжением той, что возникла между ними на другом уровне, ментальном.

Тем не менее секс получался запоминающимся. Вряд ли могло быть что-то лучше, чем встреча двух изголодавшихся, истосковавшихся по настоящей близости людей, внутренне, по духу, похожих, у которых возникло взаимное плотское влечение. Такое не забывается. Что бы ни случилось дальше, они потом не раз с теплой щемью в груди вспомнят происходившее, каждый – идя по своей жизненной тропке… Которые, к сожалению, не смогли бы сплестись воедино даже вопреки невысказанным желаниям мужчины и женщины.

Это Зона. У НЕЕ свои расклады. Человек здесь лишь предполагает, а располагает ОНА…

Пока Геркулес оставался в лагере, дожидаясь чего-то, одному ему ведомого, он, хоть и не совершал дальних вылазок, расслабляться себе-сталкеру тоже особо не позволял. Поддерживая физическую форму, отжимался и выполнял асаны по утрам, стрелял по специальным мишеням, установленным на окраине лагеря. Оружие поддерживал в идеальном порядке. Иногда выходил из лагеря «в поле», чтобы не подзабыть, как распознаются и обходятся изменки.

Для этого сталкера постоянные тренировки и готовность находиться в ходке являлись синонимами существования, жизненного пути.

Между прочим, сталкер Балу, который спас его, оказался замечательным парнем. Раньше Геркулес с ним особо не был знаком. Просто пухлый невысокий чувак (за телосложение в том числе и получил свою кличку, чем-то действительно напоминая медведя из классического мультика), который притаранился в Зону из Приморского края. Отец у него был китайцем, и поэтому сталкер имел характерный азиатский разрез глаз, но при этом прекрасно разговаривал на русском, а по-китайски знал лишь отдельные слова. Зато у него получалось забавно имитировать экзальтированную на слух европейцев китайскую речь, за что он регулярно срывал всеобщие шквалы хохота и аплодисментов на посиделках у костров.

– Хундзяо шквайчзи бу си хуа! – произносил он скороговоркой с характерной китайской напористостью.

Обитатели Поднебесной даже самую безобидную фразу проговаривают с такой интонацией, будто это страшнейшее ругательство. Геркулес однажды чуть не подавился хлебом от смеха.

Правда, в том, что касалось ходок, Балу был неукоснительно серьезен. Геркулес ходил с ним несколько раз в паре, и ни разу за этим пухлым и простоватым с виду сталкером не было замечено ни одной оплошности. Неудивительно, что скоро их сотрудничество переросло во взаимное уважение.

Так же, как и с Ротвейлером. Ротвейлер, несмотря на свою напускную веселость, был вполне конкретным типом. Ротвейлер и Балу составляли для ветерана Геркулеса неплохую компанию, чтобы выпить. В качестве исключения эти опытные бродяги могли поделиться друг с другом собственными притчами из багажа оставленных за спиной ходок. Хотя в основном предпочитали молчать. Правильные люди – это те, с которыми можно помолчать вместе, не чувствуя себя неудобно.

Июнь на календаре уступил место июлю, и первая половина года осталась позади. Задержавшийся в лагере сталкер почувствовал, что момент, которого он ждал, близится. Хотя каких-то особо значимых перемен вокруг вроде не обозначилось. По вечерам Геркулес частенько что-то чиркал в своем допотопном бумажном блокнотике, словно фиксировал наблюдения или делал заметки…

Утром седьмого июля он выступил в ходку, уже взаправдашнюю, не тренировочную.

Но перед этим, шестого вечером, пришел к Сестре-Ай. У него все было уже приготовлено к утреннему выходу, и оставалось только лечь спать и хорошенько выспаться. Поэтому встретился он с девушкой не для того, чтобы остаться на ночь, хотя время часы показывали позднее. Расслабляться и выпадать из реальности перед грядущей битвой с Зоной противопоказано.

– Айше, я хотел кое-что тебе сказать, – произнес мужчина, когда женщина открыла дверь.

Жизнелюбивая смотрела на него внимательными черными глазами, засасывающими, как две черные дыры.

– Я утром уйду, – без дальнейших предисловий продолжал сталкер, – и если вдруг не смогу вернуться и мы не увидимся, то знай – тебя я не забуду, Жизнь…