Текст книги "Звёзды героев"

«Светик, я понимаю, что тебе хотелось бы узнать точное объяснение механизма подобных манипуляций с пространством и временем, однако я не…»

«Хорошо, хорошо, давай дальше. Когда совсем вырасту, сама разберусь…»

«Да, всему своё… гм… время. Так вот, уж кому-кому, а локосианам на собственных шкурах довелось испытать, что в ратном деле землянам равных нет… Точно так. Мать-воительница питала небеспочвенную надежду, что в глубинах прошлого Земли, в нескончаемой череде бесчисленных войн, сыну откроется великая формула победы. Именно ему предназначалось стать тем, кто сумеет одолеть врага, страшнейшего во Вселенной, стирающего целые миры с её лика.

Присматривать за сыном и его наставником Верховная назначила свою особую помощницу, девушку с ещё более невероятными талантами. Способную проницать сквозь время и пространство и вести наблюдение за кем угодно, когда угодно, где угодно. Наблюдательница незримо следовала за двумя воинами и докладывала госпоже обо всём, что происходило с ними…

Именно она случайно обнаружила ещё двоих воинов. Ей удалось отследить аналогичную спарку, которая занималась тем же самым. Наставник и ученик скользили по времени и пространству сквозь строй войн и реально становились частицами военной истории. Неожиданно выяснилось, что младший в этой другой паре – не кто иной, как ещё один сын не возвратившегося из разведки мужа Верховной… Чистокровный землянин, рождённый от другой женщины. С которой его отец повстречался до того, как был рекрутирован локосианами на гладиаторскую планету Экс.

Ещё большей неожиданностью было то, что эта… непредвиденная спарка каким-то образом… э-э… вытеснила с Земли принца, сына Верховной, и его наставника. На самом деле посланцы Локоса совершали свой учебный поход не на Земле. Им довелось выживать на фронтах войн прочих шести планет соты. Вдоль огненных вех земной истории как раз путешествовали сквозь время те вои… так сказать, параллельные воины. Этот другой сын, землянин, и его старший товарищ, возникший неожиданно, будто из ниотку…»

«Деда, то есть на самом деле эти две пары как-то между собой… э-э… взаимосвязаны?»

«Вот именно. Девушка-наблюдательница понимала это и не спешила докладывать госпоже об этих, если можно так выразиться, незваных дублёрах, которые внесли помехи и смешали все карты. Вначале она хотела сама во всём разобраться, выявить причины, что привели к этому взаимному наложению… Дальше – больше. Оказалось, что появление на полях боёв этой другой пары… не только не позволяло сыну Верховной перемещаться в прошлое Земли, но и не давало вернуться в будущее Локоса, преодолеть… так сказать, барьер времени и возвратиться домой, внутрь закапсулированной реальности. События приняли опасный оборот. Процесс обучения, которое принц проходил якобы на Земле, затягивался. Сын всё не возвращался, и Верховная начала что-то подозревать…»

«Она сама вмешалась в…»

«Нет, Лана. Она не успела… или не сумела, хотя тоже обладала способностью перемещаться во времени и пространстве. Случилось так, что главной угрозой замыслу Верховной оказалось другое. Подробности я тебе расскажу позже, а вкратце – произошло вот что. Боевые пути братьев по отцу в силу разных причин вдруг превратились из параллельных в пересекающиеся. Двое сыновей героя, чистокровный землянин и наполовину локосианин, встретились. Совместились в одной точке пространства, в одном и том же мгновении…

Опасаясь непредсказуемых последствий прямого контакта, наблюдательница была вынуждена проникнуть туда же и тогда же. Из тайной, незримой преследовательницы девушка превратилась в непосредственную участницу. Она это сделала без проблем, ведь её запредельные таланты не ограничивались лишь умением подглядывать… За нею последовал и личный телохранитель, который по приказу Верховной неотлучно находился рядом. Для прикрытия они даже были официально женаты, и для сторонних глаз охранник отлично играл роль любящего мужа.

Девушке-то пришлось следить за сыном Верховной и другими воинами не один год. И всё это время она прожила в обычной, неприметной квартирке в глубине одного из подземных локосианских городов. Подобный способ сокрытия важнейшей деятельности гораздо эффективней, чем тайный спецбункер. При условии, что рядом находится надёжный человек, день и ночь тебя охраняющий, о тебе заботящийся… Ведь никто в целом мире понятия не имел, каким судьбоносным для закапсулированного Локоса делом занимается… э-э-э… женская половинка супружеской четы, обитающей в стандартном жилом секторе. Кроме самой Верховной и этого особо доверенного бойца, приставленного ею к наблюдательнице…»

«Хочешь что-нибудь хорошо спрятать – положи это на видном месте…»

«Умница! Ты всё правильно поняла, Лана. Так вот, братья встретились. Долго стояли и смотрели друг другу в глаза, лицом к лицу, очень похожие один на одного. Два брата, два воина, два ученика отборнейших воинов старшего поколения…

И рядом с ними, плечом к плечу с учениками, встали их наставники. Прекрасно знакомые друг с другом, в прошлом боевые товарищи… Появление учителя земного сына было огромной неожиданностью для учителя принца. Ведь когда отец этих двоих сыновей набирал отряд для легендарной первой разведки боем, то будущего наставника принца он оставил вместо себя, руководить… Управлением спецопераций сводной армии всех народов и времён Земли. А другого бойца взял с собой, принял в разведотряд… Из того рейда, как всем было известно, на Локос возвратилась лишь женщина, которой предстояло родить ещё одного, локосианского сына героя и для спасения мира стать Верховной Главнокомандующей. Но, как оказалось, не всё так однозначно с героями, вроде бы стёртыми с поля боя…»

«Да-а уж. Судя по всему, что я успела узнать о мироздании, его истинная планировка обычно не совпадает с кажущейся. Люди предполагают, а боги располагают…»

«Точно так. Хочешь насмешить богов – поделись с ними планами. Неожиданности всегда поджидают за поворотом… Кто бы мог предположить, например, что девушка-наблюдательница отнюдь не иллюзорно влюбится в земного сына? И что это… э-э-э… непрогнозируемое чувство вынудит её реально вмешаться в события, стать их непосредственной участницей… Да и сама она как-то не учла, что верный телохранитель тоже обладает особыми способностями.

Предусмотрительная главнокомандующая просто не могла приставить к ней обычного человека. Впрочем, наблюдательница вообще практически не замечала своего номинального супруга, она всецело отдавалась проницанию сквозь время и пространство, которое год за годом отнимало почти все её силы. Тем не менее муж-охранник, как я уже говорил, последовал за нею. Он проник с Локоса в прошлое другой планеты и притаился неподалёку в засаде, держа на прицеле четверых незнакомых ему офицеров… Затем он понял, что его жена не собирается возвращаться домой, в закапсулированное будущее. Потому что она больше не намерена оставаться наблюдательницей.

Боец присоединился к группе и отправился в дальнейший путь вместе со всеми. Ничего другого ему просто не оставалось. Как он сам мысленно выразился, пора к ним присоединяться. Ну что за армия! Офицеры сплошь, ни одного солдата. Надо исправлять кадровый перекос. Хотя вообще-то по воинскому званию он был далеко не рядовым. В регистре локосианской армии идеальный солдат значился капитаном научно-технических войск, а истинный ранг знала только Верховная, которая нашла его, распознала особые таланты и правильно воспитала. Точно так же, случайно, в кровавом хаосе фронтового госпиталя, она когда-то подобрала девочку, наделённую запредельными способностями… Неудивительно, что у главнокомандующей имелся опыт воспитания и обучения детей!»

Эту игру в стороннего наблюдателя Лана придумала добрых полжизни тому назад. Уже как минимум на протяжении шести лет она отстранялась, рассматривая себя и деда как бы со стороны. Вначале баловалась, вроде для тренировки, а потом это отстранённое мысленное «повествование от третьего лица» вошло у неё в привычку. Бывало, что она даже читала информационные лекции сама себе, дескать, «от автора». И мысленно же комментировала происходящее от лица «стороннего рассказчика».

Чтобы выдержать напор грозящей неизбежности и сделать вид, что эта судьба уготована не ей, особенно часто Лана прибегала к мысленному отстранению, когда дед вновь принялся напоминать историю похода. Ту самую, которую она уже слышала в сказочном варианте, когда была совсем маленькой девчонкой. Ненамного старше крохотной Баси, встреченной в планетарном челноке на подлёте к Богодану.

Им с дедом на этот спутник так и не довелось попасть…

Лана тогда вообще активно противилась этой идее. Деда вдруг осенило, что к искомой цели можно пробраться короткой дорогой. По имевшейся информации, правдивой лишь условно, мир Перекрёсток являлся уникальным исключением из общего правила сотовой структуры «внепространства». С него якобы можно было перейти в любую из сот Вселенной, буквально – любую. Однако возможность сменить опостылевшую среду обитания на другую, желаемую, получали не все. Только разумные существа, которым посчастливилось оказаться на поверхности Перекрёстка, спрятанной под облачным покрывалом, непроницаемым для обычных средств передвижения. Учёные терялись в догадках и блуждали в гипотезах, но не могли объяснить феномен. На космолёте любой системы выключались техногенные устройства, стоило им углубиться в клубящийся слой… Поэтому на планете оказывались лишь те желающие, что попадали в число избранных гуриндо, разумными обитателями Перекрёстка. Эти гуриндо каким-то образом, «на себе», транспортировали иномирян с Богодана на планету. Между прочим, аборигены из родного мира дальше спутника не уходили, по слухам… С чего бы, спрашивается? По какой причине настолько сильная привязанность к родине у существ, по праву рождения имеющих реальную возможность выбирать любую другую планету?

Ох, далеко не всё так просто с этим Перекрёстком… Недаром «возвращенцы», немногочисленные любители перемены мест, которые не решились уйти в другие миры и вернулись в космопорт Богодана, практически ничего не рассказывали о том, что с ними происходило на поверхности. Видимо, на судьбоносном распутье их рассудки не выдерживали мучительной необходимости выбора – единственного, без вариантов, на всю оставшуюся жизнь… Гуриндо тоже иногда ошибались, выбирая соискателей, на самом деле не готовых к безвозвратному уходу, к перемене судьбы.

Лана была почти уверена, что аборигены Перекрёстка забракуют их с дедом, но не могла полностью исключить возможность избрания. Поэтому опасалась встречи с гуриндо, которой так хотел наставник. С тех пор, как она достаточно подросла для того, чтобы иметь право совещательного голоса, Лана предпочитала полагаться на своё собственное чувство направления. Прямо как та девушка из истории, о которой снова напоминал дед.

Только вот ей в отличие от проводницы группы воинов нельзя проявлять свои истинные способности в открытую. Преследующие силы тотчас же засекут «источник возмущения». Обычно и постоянно они чуяли опосредованно, только отзвук, эхо. Поэтому натравливали разнообразные «несчастные случаи», использовали в качестве подручных средств какие угодно инструменты, от бытовых приборов до конкретных живых существ. Но если применять способности намеренно, то в ход могут пойти средства посерьёзней, вплоть до стихийных катаклизмов и локальных армагеддонов. Вот и приходилось путешествовать «на попутках», вместо того чтобы прямым курсом и на полном вперёд следовать к предполагаемому местонахождению искомой цели. Так что общественному транспорту – честь и хвала! Не будь его, об активном поисковом рейде оставалось бы лишь мечтать. Довелось бы сиднем сидеть на берегу реки и маяться в надежде, ожидая, пока течение само принесёт «труп врага».

Однако разумные существа, населяющие соты, увязали их между собой путями сообщений. Честь и хвала общественному транспорту!.. Куда бы, по ходу, ни заносил он путников. Вот как, например, занёс на планетоид Любовь. Весёлая, ничего не скажешь, получилась тогда остановочка в пути.

Именно после неё дедушка возобновил свои рассказы о походе «волшебницы» и пятерых «богатырей».

Лана дурой себя не считала. Сопоставив поступки и слова, она заподозрила, что дедушка всерьёз думает о достаточно скором приближении собственной смерти. Чем ещё объяснить его авантюрную идею пройти к искомой цели быстрым путём, напрямик, не путая следы?

Идея провалилась, потому они так и не узнали, имелся ли у авантюры шанс воплотиться в реальный результат. Им довелось улепётывать из окрестностей планеты с красноречивым названием Перекрёсток. В той точке мироздания, по слухам, можно было действительно ВЫБРАТЬ дальнейший курс. По собственному желанию и усмотрению. Не придерживаясь сотовой «очерёдности», отправиться в любой мир. Не с осевого на осевой пройти и так далее, последовательно, а сразу переместиться куда хочешь. Такое вот аномальное исключение из всеобщего правила… Причём на саму планету обычными способами никак не попасть. Желающих со спутника переносят гуриндо, на собственных горбах, так сказать. Собственно, откуда известно, что с этой планеты можно перебраться в другие миры, – неясно. Однако стойкое убеждение в этом бытовало. Видимо, эта информация просочилась от тех, кто реально перенёсся.

Но в любом случае точка, в поисках которой Лана с дедушкой, перемещаясь на «перекладных» и «попутках», преодолевая тормозящее сопротивление преследующих сил, прорывались и рыскали по ячейкам Вселенной, явно расположена не там. Лана была уверена, что мимо цели не проскочила бы. А к планете гуриндо она не испытывала ничего, кроме скептического недоумения. Эта сказка была не из тех, в которые хочется верить.

Однако не было никакой другой возможности воспользоваться «естественным» прямым путём, предположительно ведущим к цели, потому дед и клюнул на приманку. Они-то способны свободно перемещаться без всяких аномалий, они сами себе «аномалии», но им НЕЛЬЗЯ. Поэтому и вынуждены пользоваться «общественным транспортом», честь ему и хвала. Вынужденные «сидеть на берегу реки», вместо трупа врага давным-давно дождались бы явления врага живее всех живых, разъярённого и во всеоружии.

Но как бы ни запутывали они следы – преследующие уже настигают, фактически дышат в затылок. Недавно старший обмолвился, что, как только внучка достаточно вырастет и наберётся ума-разума, она наконец-то сможет пользоваться своими истинными способностями без опаски. Потому что охотятся на самом деле не за ней, а за ним. Она же – в «слепом пятне», её не видят. Ведь, по идее, для преследующих сил она вообще не существует. И если оно точно так, говорил дед, то именно это даёт надежду на успех.

Вот только ему, живому «маячку», поскорей бы убраться вон и не отсвечивать, не быть движущейся мишенью, которую не выпускают из перекрестия прицела.

Лана об этом не хотела даже слушать. Само собой. Она была согласна хоть каждый день сражаться с настигающими врагами, только бы дедушка оставался рядом. Единственный человек, который не промелькивал «за окнами» экспресса, уносящегося в неизвестность, а находился рядом, по эту сторону иллюминатора.

Теперь она уже была достаточно взрослой, чтобы понимать – рано или поздно всё на свете заканчивается, но…

Категорически с этим не соглашалась. И это несогласие было чем-то само собой разумеющимся, как необходимость дышать. Что совсем не удивительно для разумного существа, которому предстояло жить, чтобы помнить то, чего нет, и не забывать тех, кого нет…

– Светик, о чём задумалась? – спросил девочку-подростка её спутник. Они стояли у станционных ворот, створки которых немного раздвинулись, пропустив пару новоприбывших, и тотчас же сомкнулись за их спинами. Эти двое, экипированные по-дорожному, только-только прошли сквозь портал, и сомневаться в их статусе не приходилось.

– Прорываться надо, – решительно ответила младшая спутница. – Не в том смысле, что рвануть напрямик, кинжально атаковать, но…

– Ты знаешь, в каком направлении? – перебил старший. – Если да, то почему нет! Хоть сейча… – Он резко замолк, не договорив, криво улыбнулся и добавил: – Не сходя с места.

– Точно так, не сходя с места, далеко ли уйдёшь. – Девочка вздохнула. – Эх-х-х, если б я знала…

– Вот поэтому от досужих размышлений на тему «кабы молодость умела, кабы старость могла» предлагаю перейти к конкретным действиям. Глянь туда, левее. Видишь?

– Вижу, вижу, – проворчала девочка, даже не скосив глаза левее, не то что лицо не повернув в том направлении. – Только вышли, сразу увидела.

– Не сомневался. Что сразу. Зря я тебя воспитывал, что ли… Калибр у набедренной пушки ковбоя неслабый, потому не рыпаемся.

– Я знаю, он местный шериф, сейчас этот увалень наконец-то подвалит и обязательно спросит, зачем пожаловали в их славный городишко.

– Эй вы, кто такие, какого чёрта припёрлись?!

– Ну вот, а я что говорила, – буркнула младшая из новоприбывших. В этот момент она очень напоминала не девочку-подростка лет тринадцати-четырнадцати, а умудрённую жизненным опытом старушку. – Этот ещё достаточно вежливый, как по мне…

– Да так, прогуляться решили, достопримечательности местные глянуть, ну и там парочку ваших банковских заведений грабануть походя, – непринуждённо улыбаясь и шутовски жестикулируя, начал тараторить старший, – но не переживайте, потом мы обязательно отправимся дальше своей кривой дорожкой…

– Ага, клоуны, значится, гастролирующие? У нас тут комики недолго шутки шутют. – Приблизившийся к залётным посетителям усатый мужчина явно сам себя тешил иллюзией, что смотрится донельзя внушительно, как настоящий страж законности, только вот огромное пивное брюхо уже мешало ему выглядеть особью прямоходящего биовида. – Официальное предупреждение. В Устюках проживают суровые челы, так что не сильно изумляйся, умник, ежели вдруг твою башку передом назад кто-нить вывернет. И дитям тут совсем не место. Наехало, понимашь, любителей халявы, красные бобы им в…

Дальнейшее бурчание якобы грозного аборигена пришлые не сумели разобрать. Потому что «шериф», определив в паре хорошо одетых туристов типичных гостей из урбанизированного мира, потерял к ним интерес. Какие такие могут исходить проблемы от дряхлого старикана и девчонки-тинейджера, к тому же городских, а они все лохи по умолчанию!

Усатый, пыхтя, неуклюже развернулся на сто восемьдесят градусов и утопал обратно. К своей конторке, чтобы там, удобно откинувшись на спинку кресла, попивать красное пиво и поджидать очередных туристов, решивших посетить Устюки в самый разгар «бобовой лихорадки». Фильтрационный пост, не хухры-мухры. Вдруг через портал возьмёт, да и заявится по-настоящему опасный тип! Документы у гостей спрашивать не принято, смысла нет, всё равно не проверишь подлинность удостоверений множественных миров. Но хотя бы своими глазами глянуть никогда не лишне.

– Вот так всегда, – подмигнул младшей туристке её спутник, – как легко обманывать людей. Хочешь скрыть правду, выложи её в чистом виде, демонстрируя все свои тридцать два… ну или сколько там у кого в наличии.

– А то я не знала! Неоднократно проверяла, и на тебе тоже… – Девочка лукаво улыбнулась, сверкнув собственными тридцатью двумя, и сменила тему. – Мне интересно, что этот ходячий бурдюк имел в виду, когда упоминал халявщиков? Каковых, если я правильно поняла, нужно в обязательном порядке фаршировать местными сельскохозяйственными культурами через отверстие, для этого не предназначенное.

– Думаю, мы довольно скоро это узнаем, – проговорил старший, взглядом показывая на скучавшего поодаль тощего парнишку в рабочем фартуке и нарукавниках. Тот сидел на скамеечке передвижного торгового лотка, окружённый стопками газет, журналов, брошюр, и жадно сверлил глазами новоприбывших.

– Деда, с каких это пор ты дисплею личного терминала предпочитаешь реликтовые печатные издания?

– Да вот, буквально полминуты назад начал. Как в дисплей своего литермина глянул, так и воспылал страстью к местной прессе, – ответил старший с ехидной улыбкой, которую можно было истолковать не иначе, как демонстрацию его умственного превосходства, правда, пока неизвестно в чём выражающегося.

Девочка молниеносно вскинула запястье, тоже окольцованное терминалом, и пролистнула странички информационных проекций.

– Да-да, и непременно обрати внимание на идентификацию сетей, – продолжал ёрничать мужчина. Причём складывалось впечатление, что это детское подтрунивание ему нравилось, как будто взрослый, глубоко пожилой человек давно играл с девочкой в шутливую игру «Кто из нас сообразительнее?», но побеждал при этом не особенно часто.

– Не может быть! – Девчушка из умудрённой жизненным опытом старушки опять превратилась в подростка с широко раскрытыми глазками и личиком, выражающим неподдельное удивление. – Разве такое бывает? Неужели в мире, где есть порталы, может не идентифицироваться ни одной общественной, частной или хотя бы пиратской, левой сети? Чистый нуль. Только закрытая сетка портальной станции светится, если сетью можно назвать разводку связей от центрального нанокомпа к автоматическим створкам дверей, сканеру, турелям и системе самоуничтожения…

– Дикий-дикий планетоид, – совсем разулыбался старший, развёл руками и неторопливо зашагал прочь от станционных ворот.

Девочка вскинула бровки, поджала губки, выразив этими гримасами, что шокирована захолустьем, в которое их занесло, и отправилась вслед за своим дедом. Они шли к выходу по припортальному павильону, внутренний интерьер которого выглядел вполне стандартно – панели нейтральных тонов, неяркие светильники и минимум предметов мебели.

Именно там, у выхода, и пестрела «раскладушка» с прессой, нарушая окружающую монотонность.

– Доброго сбора, человеки, что вы мне можете предложить? – оживился парень, когда путники задержались у его лавчонки.

– Э-э-э… а разве не ты нам должен что-то предложить? – удивился старый турист.

– Та не-е-е, – махнул рукой юноша и тут же подтёр нарукавником свой веснушчатый нос. – Я здесь у приезжих скупаю их журнальчики, рекламки и прочую фигню, чтобы клиентам в салуне папика было чем руки занять, а то набегаются по полям, наковыряют красных, нажуются тех незрелых, что сдать не получилось, и айда вечерком ломать нам столы-стулья от дури бобовой. А папик-то мой умный чел, приметил, что обдолбаные красняком, стоит им увидеть картинку хоть какую, втыкаются и рассматривают, не отрываясь. Вроде как откровение искали-искали и вдруг узрели собственными глазами! Так что и посетители довольны, и чиниться поменьше стало. А нынче ещё ж сезон… э-эх!

– Любопытно-любопытно, – встряла в разговор девочка, – красные бобы, это не семена ли прехсы, содержащие фиерин? А разве они не классифицируются как запрещённый наркотик в подавляющем большинстве миров, до которых добрались образцы?

– Ну да, они самые. – Говорливый пацан скорчил удивлённую рожицу. – Вы что, разве не на сбор урожая к нам приехали?! А насчёт запретной наркоты, так она у нас легализована. Ясный боб, через портал её не протянешь, сканеры засекут, турели разметелят в пыль, зато у нас тут самый крупный в окрестных сотах фрипорт, халява – вещь магнетическая!

– Ну а что же местные печатные издания? – напомнил старший путешественник о теме, его интересующей.

– А что местные? – пожал плечами парнишка. – Изначально только пара дюжин здешних читать умели, вот для них «Голос Оврагов» с новостями выходит, без картинок почти. – Закупщик продемонстрировал скрученную в трубочку невзрачную чёрно-белую газетку, которой он отгонял местных назойливых мошек, даже в павильон просочившихся. – Но как узнали, что земля наша бобыши принимает, сразу и понаехало ещё больше отребья всякого на заработки. Им бы дури, танцев, мордобоя да борделей побольше. Стрелять меньше стали, спасибо участковым инспекторам, и то хорошо.

– С вами всё ясненько… Тогда как насчёт этого первоклассного товара? – Турист выхватил из своего походного рюкзака стопку иллюстрированных журналов и затряс ею перед носом парня, который от этого неожиданного изобилия открыл рот и впал в состояние, близкое к фрустрации.

– У меня… столько денег… нету с собой, – судорожно глотнув слюну, жалобно промямлил парень, но тотчас же проснулась его деловая хватка, видимо, доставшаяся по наследству от папика. – Но я выпишу вексель, который вы сможете обналичить в салуне папки, да и ночлежка у нас куда лучше, чем у барыги Симора!

Пожилой турист отвел в сторонку свою юную спутницу, чтобы пошептаться с ней.

– Что делать будем, Лана? Назад, через этот портал, нам пока нельзя. В этой заповедной дыре наверняка в ходу только наличные, – начал старший. – Предупреждаю сразу, снарягу я этим селянам за десятую часть цены не собираюсь продавать…

– Дедуль, пресса у тебя откуда? – Девочка с интересом смотрела на ворох полиграфической продукции в руке старшего.

– А-а-а, так это я их трубкой скрутил, когда вырубал мужичка из наружки на той стороне. Иначе не оторваться было… Только я без перчаток был, ну и не оставлять же орудие преступления на месте преступления, а вдруг какие-нибудь результаты анализов совпадут с занесёнными в базу. Мы уже не один круг нарезали по этой Вселенной, и без того доброжелателей хватает. Я тебе говорю о том, что скорей всего к другому порталу нам придётся на… э-э… на «верблюдах» добираться.

– Да уж, деда, после таких твоих подвигов… А я в это время сопела в две дырочки на кроватке в мотельном номере, всё веселье пропустила. Жаль… – Девочка улыбнулась. – Ну ладно, давай узнавать, что лопают эти местные верблюды, и приступим к твоему плану.

– Это к какому такому моему? – прищурил один глаз старший.

– К тому, что ты местному стражу порядка выложил. Пошутил, называется. Или не шутил?

Старший не ответил. Нахмурился и вернулся к лотку парнишки.

– И на сколько векселёк выпишешь? Небось и на денёк пожить-покушать не хватит? Может, кто больше даст? – прищурил уже оба глаза мужчина.

– Шутить изволите? – взмахнул рукой пацан и тут же, наморщив лоб, что-то быстро подсчитал в уме, чтобы не упустить выгодного клиента. – Ну, если особо не жировать, суток пять проживёте у нас. Но выпивка, дурь и девки за свой счёт! Хотя дурь у нас практически бесплатная.

– В отличие от девок и выпивки? Ладно, так и быть, по рукам! – Старший из путников протянул парнишке импортный полиграфический скарб и добавил: – Тогда и газетку твою как бонус!

Скупщик закивал, тут же выхватил журналы из рук пришлого и отправил их в скрытый под прилавком ящичек, опасаясь, что мужчина передумает и продаст всё конкурентам. Которые, «паршивцы, чтоб им всю жизнь красные незрелости доставались, сами ничего придумать не могут, зато идею папика стырить – всегда пожалуйста!».

Заполучив скудную толику монеток, вексель и подробное описание, как проследовать в «Красный Попрыгунчик» – салун отца этого юного проныры, – странники миновали на входе-выходе таможенные сканеры. Впрочем, устройства реагировали лишь на тех, кто изъявлял желание покинуть планетоид через портал. В пришедших извне грозные турели огнемётов даже не нацелились, и двое туристов беспрепятственно вышли из куполообразного павильона.

На смену матовому освещению и кондиционированной прохладе внутреннего микроклимата снаружи навалилась вязкая жара. Всё здесь было красным. Красное светило и такая же красная пересушенная почва. Сейчас в этом мире было явное утро. Вдоль практически пустой центральной улочки растянулись деревянные жилые конструкции, в большинстве своём прямоугольной формы, с такими же прямоугольными иллюминаторами. Простенькие рекламные вывески, украшавшие витрины, информировали об узких специализациях того или иного заведения, а их плоские лайтбоксы с неработающей сейчас подсветкой, поскрипывая, болтались на ржавых кольцах креплений при редких порывах ветра. В конце улочки виднелась просторная площадь с сухим фонтаном, а за ней – большущая цилиндрическая башня с трезубцем на вершине, видимо, предназначенная для духовных сборищ и очищения совести жителей городка.

Из местных обитателей наблюдались только парочка офицеров местной стражи порядка в форме и пяток забулдыг. Первые сидели неподалёку, на террасе полицейского участка, откинувшись на спинки деревянных же, скрипучих стульев. Они точно так же, как их коллега в павильоне, грозно поглядывали из-под краёв своих широкополых головных уборов, готовые в любой момент пустить в ход стволы, рукояти которых выглядывали из набедренных кобур. А вторые, несколько типов убогой наружности, в лужах собственных испражнений, похрапывали рядом с дверями трёх местных салунов, вероятно, будучи не в состоянии после вчерашнего веселья доползти до своей ночлежки.

– Нам сюда. – Старший из туристов переступил через смердящее бессознательное туловище и направился к двустворчатому подобию ворот, прорезанному под вывеской «Красный Попрыгунчик». Девочка-подросток неотступно следовала за ним.

В напрочь прокуренном помещении дремали за столами десятка полтора местных запылённых верзил в потёртых одеждах. Все они были вооружены набедренными «стрелялками», хотя и поскромнее полицейских, но вида не менее угрожающего. За стойкой бара, подперев рукой лысую голову, мирно досматривал сны хозяин этого заведения.

Папик бойкого парнишки выглядел таким же пронырой, как и его сын, и был облачён в точно такие же фартук и нарукавники. Как только старший из путников вошёл и глянул на него… он сразу же стал пятиться задом к выходу, подталкивая туда же ничего не понимающую спутницу. Но доска напольного покрытия, пронзительно скрипнувшая под его ногой, разом вырвала из состояния дрёмы всех присутствующих. Бармен-хозяин сначала выпучил глаза, как гигорт в процессе спаривания, а потом расплылся в такой широченной улыбке, что, насчитывайся у него во рту сто тридцать два зуба, видно было бы их все до единого.

– Ба-а-а, знакомые всё лица! И кто-о к нам пожаловал?! – протяжно изрёк хозяин, извлекая из-под прилавка большущее трёхствольное ружьё, судя по калибру, стреляющее небольшими яблоками. – Я знал, я знал, что этот день настанет!

Некоторые из клиентов заведения тотчас выросли из-за столов и угрожающе опустили раскрытые ладони. Их пятерни неподвижно зависли на рукоятями, готовые в любой миг сомкнуть пальцы, выхватить оружие и изрешечивать пришельцев до последнего заряда.

Старик застыл на месте. Он медленно поднял руки вверх, пристраивая кисти за головой. Там под воротником опытному наблюдателю возможно было различить небольшой бугорок потайного кармашка. Младшая же его спутница в это время, пристроившись за спиной пожилого мужчины, старательно изображала детский испуг. При этом она незаметно, бесшумно размыкала шов поддона его рюкзака. Спустя мгновение оттуда скользнули в её ладошки два миниатюрных, но от этого ничуть не менее смертоносных лучевых пистолета…