Текст книги "Кровь пацана. Казанский феномен и люберецкий фактор. Хроники «асфальтовых» войн СССР и России"

Исторические предпосылки

История групповых драк на Руси уходит корнями в очень далекое и едва обозримое прошлое. Трудно вспомнить и очень не хочется доверять интернет-источникам, утверждающим, что существует определенный временной промежуток, положивший начало драки «район на район». Поэтому обойдемся без цифр.

Драки на Руси существовали всегда. Были драки «раз на раз», то есть один на один. А были и стенка на стенку. Вот это как раз наш вариант. Назывались эти «стенка на стенку», одним словом – «кулачки». Это был групповой поединок, в котором решались претензии между соседями. Выходили слобода на слободу, деревня на деревню и, наконец, улица на улицу.

«А при чем здесь деревня? – спросите вы, – мы же говорим про “асфальт”, а это деревенская развлекуха!» А что есть город, как не большая деревня? И не забывайте, кто стоит у истоков большинства городов СССР. Обычный деревенский житель, который приехал в город на заработки и привез с собой все привычки и развлечения своей родной деревни. Правда, с годами они (привычки) деформировались, но найдите отличие между «кулачками» и первыми массовыми драками молодежи. Поверьте, их нет. Правила драки районщиков – это обычные правила кулачного боя. Те же запреты, те же возрастные группы, правда, «кулачки» проходили в деревне два раза в год на престольные праздники, а в городе они были более стихийными… Да что уж говорить, даже причины были одни и те же – территория и девушки. И возникали они в большинстве случаев после танцев.

Получается, что отличий нет? «Кулачки» так же пытались безуспешно запретить и также, как про массовые драки районщиков, говорили, что их нет. Но в сети гуляет запись киностудии Поволжья, сделанная в селе Купля Шацкого района тогда ещё Тамбовской области в 1954 году, где на крутом берегу реки Цны молодежь лупцует друг друга по самое «не балуйся». И называется все это культурным мероприятием при поддержке членов ВЛКСМ и КПСС. Так получается, что уличная драка – это дань традициям предков? Обычное развлечение, которое приобрело агрессивную форму? Решайте, как вам нравится. Но факт остается фактом – большая драка за район стенка на стенку – это часть исторической и даже культурной традиции нашей Родины, большой и малой. А расквашенные носы и выбитые зубы… Ну что ж, какие мы, такая и культура. Одни головки сыра метают, а мы морду бьем. И никуда от этого не деться.

А посему побегаем-ка мы по асфальту больших и малых городов СССР и поглядим кто и за что дрался на районах. «Казанский феномен», «Любера»… Эти молодежные банды были на слуху. Но у каждого города СССР были свои юные криминальные «герои». О многих из них забыли, но мы исправим эту историческую неточность и познакомим вас с районными молодежными бандами и группировками Великого и Могучего.

Глава 2
«Казанское пацанское ханство»

Эту главу я посвящаю своему другу, простому казанскому пацану А., который родился, вырос на улицах Казани и остался на них навсегда в 1998 году

14 апреля 1980 года Верховный суд Республики Татарстан, изучив 45 томов уголовных дел, вынес двадцати пяти участникам молодежной банды «ТЯП-ЛЯП» в «красном уголке» СИЗО города Казани приговор. За бандитизм, 36 грабежей, 4 убийства и 14 покушений на убийство молодые люди были осуждены сроками до 15 лет лишения свободы. Двое активных участников были приговорены к смертной казни через расстрел.

Руководство Республики отрапортовало в центр, что с молодежным бандитизмом в Татарстане покончено раз и навсегда. Верили ли в свою победу партийные и милицейские товарищи, сказать сложно, но именно с этого времени началось изучение причин возникновения «казанского феномена».

Нет, конечно же, до событий апреля 80-го у горожан, особенно подростков, была информация о молодежных группировках «пацанов», которые устраивали кровавые побоища и судилища на улицах Казани. Ещё до легендарного набега «тяп-ляповцев» в газете «Вечерняя Казань» появилась рубрика «Дай руку, подросток», где сообщалось о фактах и даже судебных делах в отношении молодых людей, устраивавших избиения своих ровесников. Но называлось это скромно – «хулиганство».

После судебного процесса над «тяп-ляповцами» и заявленной победе ничего, по сути, не изменилось. Группировщиков продолжили называть «хулиганами», а их драки «детскими забавами». Но тем не менее казанская пресса того времени уже трубила о том, что всё только начинается.

В 1983 году в газете «Комсомолец Татарии» была опубликована статья о дворовой компании с оригинальным названием «Грязь». Статья называлась «Кого ты хотел удивить?» Чуть позднее вышел материал «Престиж улицы подлинный и мнимый». Но и на него не обратили внимание товарищи сверху, ведь они уже сообщили о своей победе над молодежной преступностью.

В 1984 году в газете «Советская Татария» появилась статья об опасных игрушках подростков. Это были обыкновенные баллончики из-под бытовых сифонов, которые они переделывали в «бомбочки» и применяли в драках. И снова никакой реакции, несмотря на травмы и увечия: «Детский сад! Мальчики так развлекаются!»

В 1986 году в попытке донести до общественности наличие и опасность молодежных банд, которые по приказу свыше никуда не делись, корреспондент «Вечерней Казани» написал статью «Шел по городу троллейбус». О разгромленном троллейбусе говорил весь город, а вот факт избиения подростка во дворе школы № 135, послуживший началом этих событий, на котором журналист сделал акцент, для многих стал откровением. В газете появилась рубрика «Город и подросток», куда стали приходить многочисленные письма, подтверждающие не только наличие самих пацанских группировок, но и их рост.

Однако «высокие товарищи» в упор не замечали очевидного. Откровением для них стало письмо под названием «Чужой среди своих», опубликованное в «Вечерке» 9 апреля 1987 года. Некто Валерий 16 лет подробно рассказал о деятельности одной из молодежных «контор» Казани.

Мы цитируем это письмо целиком:

Наверное, вы не напечатаете мое письмо. Но в нем всё правда. У меня сейчас другие друзья и интересы. Я могу заняться тем, чем хочу. Но «там» остались ребята, которые тоже поняли, в какую трясину попали, однако не находят в себе мужества или не знают, как из неё выбраться. «Там» остались те, кто пришел только вчера или только собирается прийти…

Все началось в конце шестого класса четыре года назад. Мы получили новую квартиру и переехали в другой микрорайон. В новой школе я узнал от ребят, что у них своя группировка, как они её назвали, «контора». На переменах часто слышал рассказы о том, что там за пацанов всегда заступятся и в обиду не дадут.

Стал ходить и я. Вначале было даже интересно: много новых ребят. В футбол играли. Все новенькие сначала были в одной куче. Их называли «шелухой», высматривали тех, кто посильнее. Я был не из слабых. В седьмом классе меня поставили на следующую ступеньку группировки: перевели в так называемые супера. Общим голосованием мы выбрали своего лидера – «автора».

Вначале я с интересом узнавал, что кроме нас, «суперов», есть еще «молодые», «средние» и «старшие», что функции у всех разные. «Супера», к примеру, сидят в своём микрорайоне и не имеют права выходить за его пределы. «Молодые» участвуют в драках. Дерутся обычно перед школой, рано утром (это называется «побежать с добрым утром») или вечером («спокойной ночи»), «средние» ездят в другие микрорайоны на переговоры. Объявляют войну или мир. Наказывают «молодых», если те провинятся. «Старшие» определяют политику группы. Ходят на дискотеки (только они имеют это право), затевают на них ссоры с «чужими», начинают «войну» между микрорайонами.

Сборы объявлялись простые и «строгие»… На простых умирали от скуки. Для начала постоишь часок без дела. Потом в подъезде посидишь, в карты поиграешь. Главное, чего и у нас, «суперов», «молодые» требовали: быть всегда на виду, на подхвате. Вскоре мне, дай многим другим ребятам всё это надоело. Уроки не успеваешь делать.

По всем предметам съехал, а раньше без троек учился. Книжки почитать некогда, телевизор посмотреть. Жизнь сузилась до двора и пустых разговоров.

На «строгих» сборах наказывали провинившихся перед группировкой или куда-нибудь бегали. Мы, «супера», не имели права никуда самовольно отлучаться. Однажды, когда стало невмоготу от скуки, поехали в другой микрорайон. Свой же нас и увидал. «Молодые» собрали «строгий» сбор. Нас построили шеренгой и устроили настоящую экзекуцию.

А народ прибывал. Тех из «суперов», кто проявил» себя – отличился в драке, переводили в «молодые». Втягивали в группировку и новых ребят. Допустим, ты предложил «мотаться» другу. Его проверяют. «Молодые» поймают где-нибудь в укромном месте. «Ты откуда? Мотаешься? Мы – враги. Вставай на колени!» Если парень сломается, не брали. Если сразу с ними драться идет, значит, «свой». Критерий один был – кулак.

Особенно раздражали бессмысленные жестокие драки, в которых по приказу «старших» втягивалась вся группировка, весь микрорайон. Жизнь тогда сужалась до примитивного: или ты бьешь, или тебя бьют. Боишься выйти из своего района, боишься каждого встречного, если идешь один. Действовали волчьи законы: не хочешь драться, но приходится.

Я твердо решил выйти. Давно надоело. Как-то сидели вместе с «суперами» и говорили о том же: надоело «мотаться». У «автора» спросили. Он тоже ответил: «Мне всё до чертиков опротивело, хочу уйти». Нас было около сорока. Только двое-трое не захотели уйти: тупые, ограниченные. Только таким здесь нравилось. Тем, у кого смысл жизни – драки, деньги, карты.

Когда мы ушли, все увидели, как нас били. Каждый день приходили домой, просили какие-то деньги. Сразу – двести рублей. Откажешь – бьют.

Издевались при девчонках: били, плевали, унижали. В школе учителя или не видели, или делали вид, что не видят. В лучшем случае позвонят в инспекцию, скажут, чтобы нас на учет поставили. «Молодые» били каждый день. Я дрался до ожесточения. Мать не успевала отмывать кровь в подъезде. Заставляли играть в карты. Один из нас проиграл 800 рублей. Каждый день приходили, требуя долг. Часть денег упросил выплатить бабушку. Она дала 150 рублей, но от этого пацану легче не стало.

Я понял, кто эти «молодые» и «старшие». Фанатики, жестокие, бессмысленные фанатики, которым ничего не стоит избить пацана до полусмерти. Сколько раз мы слышали от них: «Не смейте защищать девчонок. Они – нелюди».

В группировке из пацана делают волка. Там никто не говорит о будущем, об учебе, о семье. Только о драках. Однажды я жестоко избил парня, который накануне в числе пятерых напал на меня. Среда воспитывала злость, жестокость, ненависть. Я видел, кто нами руководит – тупые, ограниченные люди.

У меня была девчонка. Делился с ней всем. У девчонок то же самое, что у ребят. Те же установки. Деньги отнимают друг у друга, вещи, дерутся, унижают друг друга.

Некоторые из тех, кто решил выйти из группировки, лгали, что заболела мать, например.

Их презирали, им не верили и тоже били. Некоторые уговаривали родителей переехать в другой район, другой город.

Я понял, восемьдесят процентов попадают сюда по глупости. Двенадцать-тринадцать лет, что понимаешь в жизни? Особенно, если у тебя нет настоящего друга. Но надо искать его. Не связываться с группировкой! Не попадаться на удочку тех, кто обещает, что там за тебя заступятся. Всё это ложь! Там вырывают из жизни, лишают её радостей. Начисто вычеркивают лучшие годы. Лидеры считают себя суперменами, всех остальных – мусором, шелухой, рабами.

Товарищам руководителям, скрипя зубами, пришлось признать тот факт, что группировки никуда не делись, и самое главное, они не знают, что с этим делать. Меры, принятые в отношении дерущейся молодежи, результатов не принесли никаких. «Тяп-ляповцы» стали народными героями и символом протеста молодежи против…, да они даже не знали, против чего.

Масло в огонь подлило милицейское начальство, которое обнародовало тот факт, что, если во времена «Тяп-Ляп» в Казани и пригородах было не более 15 группировок, то на момент 1987 года их количество увеличилось в 4 раза!

Также правоохранительные органы Казани вынуждены были признать тот факт, что «казанцы» уже вышли за пределы Республики и совершают набеги в города Поволжья, и даже в Москву и Ленинград.

«Локальные действия стали приобретать характер массовости», – так заявил один из партийных руководителей города и предложил всем миром помочь разобраться в проблемах молодежи Казани.

Первыми «разбираться» отправились журналисты. Именно они своей дезинформацией и раздули городской «феномен» до огромного пузыря общесоюзного масштаба. Ключевое слово «пузырь»… А виноваты во всем их необъективные статьи.

Автор журнала «Наука и религия» главной причиной вражды группировок выделила социальные. В статье Казань предстала… Впрочем, читайте сами: «Пространство, населенное запертыми в нём “стариками”-ветеранами, “страшными”подростками из группировок, растапливателями печей, носильщиками воды из колонок, поедателями сырого черного хлеба, – пространство это будто давит гнилостным удушливым воздухом, ощеривается зияющими там и тут канализационными дырами».

Не забывайте, какой это год и где такую Казань увидел автор?

Не остался в стороне и журнал «Огонек», который, наоборот, романтизировал казанских группировщиков, назвав их «чудо-богатырями, спасающими молодежь от вредного влияния Запада». Для этих целей специально было выдумано некое ПТУ № 43.

Отметился и еженедельник «Собеседник», на страницах которого было заявлено, что абсолютно все убийства в городе совершают группи-ровщики. Число этих убийств было настолько преувеличено, что выходило, будто на улицах города каждый день подбирают сотни трупов!

Газета «Комсомольская правда» выдвинула самую абсурдную теорию драк пацанов в Казани – историческую. По их версии в обстановке возрождаемого национального самосознания в Татарстане всплыли старые обиды. Вот татары болезненно и вспоминают события многовековой давности, когда Иван Грозный покорил Казань, и покоряют за это Москву.

Не остался равнодушным и «Советский спорт», который обвинил во всём комсомол, эвакуацию пятидесятилетней давности и сделал вывод о том, что «ситуация в Казани не что иное, как борьба за власть между коренным молодежным населением и приезжими». Со слов спортивной газеты группировка «тяп-ляп» действовала чуть ли не с конца 50-х годов XX века.

«Высрался» на эту тему даже журнал «Семья и школа». Иначе его высказывание не назовешь… «Что происходит в Казани?» – так озаглавил свою статью автор журнала «Семья и школа». Он сообщил читателям, что к призывному возрасту половина ребят попадает за решетку, а две трети оставшейся половины, получив увечья в драках, признаются негодными к воинской службе, чем сильно удивил военкомат Казани, всегда выполняющий план по набору призывников. Да, казанцы охотно шли в армию! Но на этом журналист не остановился и обвинил во всём спорт. Если верить автору, «всевозможные псевдоспортивные сообщества, далекие от идеалов спорта и тем более от общечеловеческих идеалов», возникли в Казани после того, как здесь стали открывать спортивные клубы.

Вы можете себе представить, какой это вызвало общественный резонанс? Это официальная пресса, которой советский человек привык верить безоговорочно. Мы не случайно говорили о «мыльном пузыре». По сути дела, союзные журналисты, оправдывая бездействие партийного руководства и милиции Республики, придумали причины и назвали локальный конфликт словом «феномен», не очень-то понимая, что молодежь давно дерется не только в Казани, а по всему Союзу.

Автором выражения «казанский феномен» можно считать журналиста «Литературной газеты» Юрия Щекочихина, но надо понимать, в каком контексте он употребил это словосочетание. Что есть слово «феномен»? Давайте обратимся к словарю.

* Феномен – термин, означающий явление, данное в чувственном созерцании. В естественной науке под феноменом понимается наблюдаемое явление или событие. Также феномен – необычное явление, редкий факт или то, что трудно постичь.

Ключевая фраза «редкий факт». Именно это и имел в виду Щекочихин в своих беседах «За круглым столом». Редкий факт, который не должен стать массовым явлением. Именно он первым сказал о бездействии руководства Республики, которое своими попытками снять с себя ответственность только ухудшило ситуацию. Тогда же Щекочихин предупредил, что, не работая с молодежью, можно получить очень далеко идущие последствия. Например, эти группировки могут стать бандами, которыми по сути дела уже являются – свои понятия, свои законы, свои лидеры, своя территория. Именно это и произойдет чуть позднее. Щекочихин говорил об этом в 1988 году и предлагал другим регионам внимательно присмотреться к своей молодежи.

Ну а теперь давайте посмотрим, как партийное и милицейское руководство «присмотрелось». Создало клубы по интересам? Звучит смешно. Провело идеологическую работу? Вы поверите в то, что политинформация может остановить войну? Лично мы нет. Усилило контроль и переписало всех группировщиков? Отлично! Теперь группировкой стал весь город, вернее, все юноши и девушки в возрасте от 12 до 23 лет.

А Казань тем временем начала становиться всесоюзной «пугалкой» обычных обывателей. «На наших улицах каждый день убивают!» («Комсомольская правда»), «В Москве “назревает” Казань» («Московские новости»). Дошло до того, что Казань стали называть столицей советской мафии с подачи тех, кто не захотел разбираться в ситуации и решил об этом рассказать всем, ничего при этом не делая и не принимая адекватных мер. И действительно, после таких заявлений СМИ руководство Татарстана становилось просто жалко! Ачто они могли поделать? Целая мафия!

А СМИ тем временем делали своё «черное дело», своими публикациями практически подучивая подростков других регионов, как стать «круче казанских суперов». Мало того, пацаны уже были обозначены рэкетирами, и многие газеты на своих страницах подробно описывали механизм «отбери и крышуй».

Были придуманы какие-то «левые» набеги, которые якобы планировали казанцы. Люди сидели дома и боялись выйти на улицу. Обычная фраза «Я живу в Казани» слышалась простым обывателем, как «Я из преисподней».

И всё-таки простые жители Казани должны сказать спасибо московским журналистам. После таких пугающих публикаций городские власти всех уровней под давлением «центра» наконец обратили внимание на молодежные проблемы. Но обратить – ещё не значит решить или хотя бы что-то предпринять.

Попытка ввести комендантский час после 21:00 закончилась полным провалом. Правило «не собираться больше пяти» тоже не действовало. Неплохо втроем-вчетвером нападали на одного.

Мало того, о «казанском феномене» узнали иностранцы. В западных СМИ появлялись нелепые статьи о драках молодежи в Казани за хлеб, за возможность учиться. Другие писали, что это революция, потому что всех казанцев с 18 лет ссылают в ГУЛАГ и трудовые лагеря…

Слов было сказано много, но вот делами отметились только сами пацаны, тем более что к 90-му году стали возвращаться из тюрем первые группировщики. Именно тогда МВД Казани подвело итог «битв за асфальт». В них участвовало и продолжает участвовать около 140 уличных группировок. Это факты и цифры, за которыми прячутся судьбы.

Мы умышленно не стали расписывать «подвиги» казанцев. Это очень неплохие ребята. Один из них сказал мне: «Это для вас “феномен”, а для нас это была обычная жизнь. Мы её не выбирали. Кто выбрал? Я не знаю. Я просто выходил и дрался, потому что так делали все. Это был закон моей улицы, моего двора, моего квартала, а значит города. А это значит, что, если бы я не дрался, я не имел бы права говорить, что я родился и вырос в Казани. Вот так мы любили свой город. И ещё скажи, что у вас это было по-другому?» А ведь он прав! Потому что от любви до ненависти всего один шаг, шаг по городскому асфальту, который или твой, или чужой.

Р. S. Огромное человеческое спасибо казанской журналистке Любови Агеевой за её книгу 1991 года «Казанский феномен: миф и реальность».

Глава 3
Эй, братлюбер, где твой кастет?

И всё-таки в хронике Всесоюзных битв «за асфальт» без Люберец не обойтись. Так уж получилось, что небольшой подмосковный город с населением чуть более 150 тысяч на момент 70-80-х годов XX века стал центром грубой физической силы. Ничего не поделаешь, это бренд, который отчасти раскручен СМИ того времени. Это как с Чикаго. Банд было множество, но чаще всего писали про Аль Капоне. Поэтому Чикаго и называют городом Аль Капоне. Но мы вернемся в Люберцы и попытаемся понять, как появилось слово ЛЮБЕР.

Наверное, начнем с качалки по адресу улица Мира, 7а, куда спортсмены с железнодорожной станции «Мальчики» пошли, чтобы накачать мышцы перед походом в армию. Знаменитый клуб «Титан» появится позже, в 80-е. Именно тогда в прессе первый раз упомянут ещё люберецких, а не «люберов».

А дело было так. 20 апреля 1982 года группа подмосковной молодежи разогнала в Москве на Пушкинской площади неформалов и «прогрессивную молодежь», зачем-то решившую отметить день рождения Гитлера. «Октябрята» (жители поселка Октябрьский), «Дзержинцы» (город Дзержинский Московской области), «Некрасовцы» (поселок Некрасовка), «Люберецкие» и шпана со «Ждани» (современное «Выхино») тогда здорово отоварили тех, кто посягнул на святое.

В газете «Московский комсомолец» появилась статья об этом происшествии, правда, из идеологических соображений в ней не были упомянуты все участники драки, особенно «Ждань», живущая по блатным полукриминальным понятиям гопников. Получилось очень патриотично – люберецкие комсомольцы-спортсмены, так же, как и их деды, одержали победу над фашистской нечистью, изгнав её из центра Москвы. Но и тогда люберецкие «люберами» не стали. Зато получили карт-бланш – гонять по улицам столицы всех «не таких». Так родилась идеология «люберов»: «Мы – это настоящее и будущее. Остальные – мерзкое капиталистическое прошлое, повторения которого мы не допустим и отстоим нашу Родину кулаками».

Если в первой битве в 1982 году участвовало всего 50 люберецких комсомольцев, то в 1985 году численность групп уже превышала 300 человек. Крепкие парни патрулировали улицы столицы, колошматя всё «не такое», что попадалось им под руки и под ноги. Тогда и появился клуб «Титан» и, соответственно, само слово ЛЮБЕР.

Широкая общественность познакомилась со словом «любер» и узнала об их существовании в июне 1986 года после заметки в газете «Советская Россия». В заметке сообщалось, что вечером 9 мая по Красной площади разгуливала колонна молодых людей, скандировавшая: «Люберцы! Люберцы!» С осени того же года о них стало писать большинство центральных газет и журналов (в частности, «Комсомольская правда», «Огонёк», «Ленинское знамя», «Литературная газета»).

В том же году в Люберцах прошёл первый всесоюзный турнир по культуризму, ставший звёздным часом люберов, и их стало уже более 600. Тогда же и произошло разделение люберов на спортсменов и хулиганов. Одни по-прежнему накачивали мышцы и были готовы к службе в армии, а другие стали грозой всех волосатиков-неформалов столицы. А самих люберов стало ещё больше. В Люберецком ДК «Искра» на встречу с журналистами, жаждущими узнать об этом явлении, в 1987 году собралось уже более 1000 культуристов.

Постепенно течение люберов стало расползаться по многим городам СССР. «Клетки» (клетчатые брюки) и комсомольский значок на белой рубашке с короткими рукавами, подчеркивающей накаченные бицепсы, стали своеобразным брендом борцов за чистоту улиц своего города.

Примерно в это же время любера обзавелись своим гимном. Получилось это случайно и до боли смешно. Его первое четверостишье сочинил Евгений «Эжен Клок» Лищенко из музыкального проекта «Адольф Гитлер» вместе с Егором Летовым из Омска, проживавшим одно время в поселке Некрасовка. Выглядело это так:

 
Родились мы и выросли в Люберцах,
Центре грубой физической силы,
Но мы верим: мечта наша сбудется —
Станут Люберцы центром России.
 

Потом некий Александр Родзенко дополнил его ещё двумя четверостишьями:

 
Нет у нас ни нацистов, ни панков.
Нам не надо кричать, брить виски.
Здесь под сороку каждого банка.
Развернемся! Держись, мужики!
 
 
Пусть ты черен, как антрацит —
Даже ночью не спрячешься ты.
Применяем мы свой геноцид
Против всякой блатной лимиты.
 

Вот тут произошло второе «обыконивание» люберов. О них сразу начали петь. Причем делать это начали в основном те, против кого любера и выступали – рокеры. В 1987 году учитель из Уфы Юрий Шевчук спел песню «Мама, я любера люблю». Группа «Объект насмешек» из Ленинграда исполнила композицию «Любер-юбер», а коллектив «Группа продленного дня» из Нижегородской области запилил своего «Любера». Да, кстати, кто не знал, песня «Любэ» «Мы будем жить теперь по-новому» появилась только в 1990 году, когда движение люберов уже сошло на «нет». И спел её «лыткаринец», близкий сосед люберов Коля Расторгуев, который в отличие от люберов в армии не служил и служить не собирался, так как имел на руках «белый билет». В драках он тоже не участвовал, он был артистом. А написал данный хит вместе с «Клетками» московский «волосатик» поэт-песенник Саша Шаганов.

Но мы вернемся в 1986–1987 год, когда рокеры нагнали жути в своих песнях про люберов. Подмосковных парней обвинили в поддержке войны в Афганистане, откровенном фашизме и хулиганстве с гопничеством. Тогда в январе 1987 года в журнале «Огонек» появилась разгромная статья «Контора люберов», в которой спортсмены уже начали открещиваться от своих хулиганских товарищей.

Это и стало крахом движения люберов. Они были сильны, пока были вместе.

Начиная с 1987 года неформальная московская молодёжь начала активно объединяться для борьбы с люберами. Теперь приезжающие в Москву любера не являлись однозначными агрессорами – скорее это было противостояние более-менее равных по мощи молодёжных группировок. Наиболее организованный количественный «отпор» люберам давали металлисты. В конце зимы – начале весны 1987 года стало отмечаться резкое возрастание активности этого противоборства. 21 февраля в различных частях города Москвы (у станции метро «Нагорная», на Арбате, на улице Елецкой, на улице Народного Ополчения) отмечалось скопление групп неформальной молодёжи, которое удалось рассредоточить усилиями столичной милиции. 22 февраля группа численностью около 1000 человек собралась в ЦПКиО имени Горького с целью выяснения отношений, также отмечались скопления молодёжи в Москворецком, Краснопресненском и Свердловском районах, а также в метрополитене. 1 марта в Москве на Садовом кольце собралось около 1000 молодых людей, которые собирались идти бить люберов. Через несколько дней ситуация повторилась возле Киевского вокзала. Тогда и произошел последний столичный массовый бой на Крымском мосту, в котором участвовало более 3000 человек. Много народа с обеих сторон было скинуто в реку. С этого момента во избежание массовых драк милиция стала ставить кордоны против приезжающей молодёжи на подмосковных железнодорожных станциях «Ухтомская», «Люберцы» и «Томилино». Кроме того, кордоны были выставлены у станции метро «Ждановская» (современная «Выхино») и на остановках автобусов. Электрички проверялись усиленными нарядами милиции. Люберецкое УВД и горком комсомола проводили рейды по подвальным спортивным залам города. Милицейские чиновники пытались успокоить население через СМИ.

Вчерашние герои-комсомольцы были загнаны в угол. Это и стало началом люберецой ОПТ. Драки закончились и превратились в банальный рэкет и стрелки, на которых не было ни «волосатиков», на фашистов, ни «не таких». Все были одинаково коротко подстриженные крепкие ребята, которые мочили друг друга не во имя социалистического будущего, а за светлый капитализм эпохи «перестройки».

История люберов закончилась, как и большинство подобных историй того времени. Но свой след они оставили – выбитые зубы и огромный фингал под глазом «не такого, как они». А значит недаром брат-любер взял в руки кастет.