Текст книги "Задачка для идиота"

Про поселок Зори он узнал от друзей. У них были знакомые неподалеку, а Серафим давно подыскивал себе что-то в селе. В запасе у него было сто двадцать тысяч, которые он заработал, работая полгода без отдыха, но на жилье близко к родителям ему точно не хватало. Когда он узнал про Зори – сразу же поехал в разведку. Был вариант с квартирой за тридцать тысяч – одна комната, ни окон, ни дверей (все выгорело после пожара, в котором и погиб бывший хозяин), был вариант с домом за шестьдесят тысяч. Там было почти все, даже большой сарай, в котором уместилось бы все, чего душа пожелает, хоть слон. Хозяин дома умер, и дом начали тихо разворовывать, из-за чего наследники и продавали его так дешево. Серафим купил этот дом, на десять тысяч закупил необходимые мелочи вроде электрочайника, замков на двери и рубероида на крышу, после чего закупил нужную живность и осел здесь. На работу он устроился без труда – электриком в сельсовет. Вот только за год, прожитый здесь, возникли проблемы с личной жизнью – все здешние девушки ему как-то не очень нравились. Тяга к селу у Серафима сочеталась с какой-то жаждой огня, внутреннего пламени. Он искал девушку, не похожую на всех остальных, в которой было бы что-то такое, что он непременно должен почувствовать. Что именно – он и сам не знал, но точно знал, что поймет сразу, едва ее увидит.

Пока же он чаще всего видел вокруг пьянство, разгильдяйство и тупость. Местные девушки хлестали брагу не хуже парней, говорить с ними было не о чем, да и сам он особого интереса у них не вызывал. Зато очень нервировала машина милиции, регулярно приезжающая к старому складу стабильно по часам в полдень. Если первые две недели он просто видел, что они ездят сюда каждый день, то теперь точно знал, что приезжают они ровно в полдень и всегда с каким-то пакетом. Уезжают же либо без пакета, либо с уже пустым. Зимой и в начале весны, когда вся живность в сарае особого внимания не требовала, Серафим нередко сидел у окна и, от нечего делать, наблюдал за пунктуальностью работников милиции. У местных он узнал, что сам склад находится в подвале, верхняя будка из железа лишь закрывает вход туда. Это наталкивало Серафима на самые интересные и загадочные размышления. Что могут там делать сотрудники милиции? Что? По логике – им там делать вообще нечего. К тому же, они были явно не местные, да и номеров на машине никогда не было. Кто-то из соседских мальчишек рассказал Серафиму, что видели, как менты скручивают номера на подъезде к поселку. Сторожа там не было, поскольку своровать все равно было нечего. По словам соседа Серафима – старого тракториста Ярославыча – лет пять склад стоял вообще открытым и по нему лазили местные пацаны. В подвале идут отдельные закрываемые помещения, в которых раньше хранилась разная всячина. А полгода назад на верхнюю будку неожиданно нацепили тяжелый замок.

Несколько вечеров подряд Серафим, у которого интерес перешел уже в разряд нездорового, осматривал навесной замок на двери склада и прикидывал уже, каким ключом можно его отпереть.

…Пыль на дороге поднимали двое путешественников. Один из них был крепок, но не очень высок. Ковбойская шляпа была немного сдвинута вперед, дабы прикрыть бесстыжие глаза человека, ее носившего. В рюкзаке за спиной было столько взрывчатки, что хватило бы разнести пару небольших зданий. Одет человек был в легкие светлые туфли, белые брюки, белую рубашку и белый же пиджак. Шляпа, чей цвет был скорее кремовым, на фоне этой белизны казалась темным пятном на голове, а черный ремень от рюкзака и вовсе беззастенчиво портил всю это идеалистическую картину в светлом царстве. Шел человек вальяжной неспешной походкой, прекрасно зная, что идти осталось немного, спешить некуда.

Вместе с крепышом шел человек, которого правильнее было бы назвать гигантом. Ростом за два метра и весом около двухсот килограммов, этот человек обладал угрюмым выражением лица, на фоне которого терялся совершенно беззлобный взгляд. Но свое «зеркало души» он специально прикрыл темными очками, что придавало ему еще более угрожающий вид. Не имея длинной растительности на макушке, человек имел красивые бакенбарды и тонкую полоску бороды, что прибавляло ему внешне лет десять. Если бы он перед поездкой не сбрил усы – то и все тридцать…

Одет великан был в черный костюм, белую рубашку и галстук, отчего казался еще более солидным и внушительным. Имея огромную физическую силу, этот человек не умел ходить расслабленно, он всегда был собран и готов ко всему. Впрочем, и пролежать день на диване тоже умел на «отлично».

Пройдя табличку с надписью «Зори», приятели подошли к кучке молодых парней, играющих в карты. Крепыш вежливо поинтересовался:

– Господа, не подскажете ли вы нам, где здесь находится улица Солнечная?

«Господа» остолбенели от такого обращения, но манера разговора финского парня их позабавила.

– А вы че, не местные?.. – Сидевший среди десяти друзей Вася, уже получивший утром от мотогонщика, пылал ненавистью ко всем не местным и желал нарваться на драку, – Валите отсюда, хмыри!

Увидев, что его друзья тоже улыбаются, Вася почувствовал себя совсем уж уверенно и решил показать непрошенным гостям, кто в этом болоте громче квакает.

– Чего вырядились, клоуны? Гоните бабки за справку! У нас тут законы такие! Че уставились?..

Великан, которого звали Грэг, посмотрел на своего финского друга. Тимо скривился и коротко ответил:

– Crash! – После чего Грэг молча схватил Васю за глотку и за руку, оторвал от земли и молча на нее же опустил. Проделал он это так, словно в его руках была пушинка. Молодежь разом утратила свой веселый настрой, после чего наперебой принялись объяснять дорогу до улицы Солнечной. Тимо довольно улыбнулся: он же говорил Ставру, что без труда найдет дорогу к его дому!..

Глава 3.

…Сидевшего в засаде Игоря Гарина стало подергивать. Нервный тик был побочным эффектом многолетней работы в органах среди карьеристов и коррупционеров. Его отряд отозвали, Игорь остался один. Ему разрешили взять отпуск и находиться там, где он пожелает, но – без помощи отряда. Он понимал, что кто-то сверху очень не заинтересован, чтобы дело двигалось дальше и было успешно завершено. А в том, что оно двигалось к своей кульминации, сомнений у него уже не было. Все больше новых лиц появлялось в Зорях. Когда в бинокль он увидел этого огромного верзилу, то понял, что у кого-то на руках не просто тузы – они еще и козырные…

Личность мотогонщика ему удалось установить самому. Переодевшись стариком, он разговорил двоих местных мужиков. Соврав им, что приехал в гости к другу и его чуть не сбил чей-то мотоцикл. Тогда он и узнал, что неподалеку от него засел чемпион Европы по мотогонкам на льду. Вернувшись на базу – старую квартиру, которую он снял у местного алкоголика, Игорь долго ломал голову, к какому лагерю Ставра отнести. С одной стороны – он спас Лику. С другой – может, он имел при этом свои интересы, а руководствовался вовсе не рыцарскими побуждениями и личной симпатией к ней?..

От раздумий болела голова, Игорь выкуривал одну сигарету за другой, нервный тик передергивал лицо. Он дико устал от того, что творилось вокруг него. Продажное начальство, бросившая его жена, уставшая ждать Игоря из вечных командировок, царящая вокруг несправедливость. Положив бинокль на стол, Игорь Гарин лег на старый продавленный диван. Голова была настолько тяжелой, что сама опустилась на подушку, а спутанные мысли медленно окутал сон. Первый раз за всю прошедшую неделю.

Утром в лесной штаб Шефа приехала еще одна машина. Сидевшие в ней головорезы имели заочного срока на троих больше тысячи лет, но их пока так и не поймали. Если бы поймали – наверняка бы закрыли глаза на мораторий на смертную казнь. Личности были как на подбор, любого из них на виселицу нужно было сводить как минимум трижды.

Первым был Гирлянда. Он имел на лице характерный шрам, отчего и получил такое прозвище. Этот с виду щупленький человечишка являлся серийным убийцей и безжалостным киллером, на чьей совести было больше сорока человек. Убивал он не только за деньги – брал он очень мало для своего уровня – он любил убивать. Время от времени он делал это просто так. Раньше он был охотником, но это занятие так и не смогло его заинтересовать. Животных он считал слишком глупыми, выслеживать их было скучно. А вот когда он решил убить своего давнего недруга, то понял, что процесс это интересный. Он до секунд вычислил, где, когда и во сколько тот бывает, Встретил его в темном переходе на одной из самых оживленных улиц Санкт-Петербурга, перерезал горло и спокойно пошел дальше, спросив стоявших в пяти метрах от перехода патрульных, который час. Поняв, что является профи, он решил уйти с ненавистной работы и зарабатывать деньги приятным ему делом. Убивал исключительно ножом, время от времени – просто так, чтобы форму не терять. Но психически этот человек был крайне неустойчив. Время от времени ему мерещились чудовища, а огромный демон во сне пригрозил, что заберет его в ближайшее время. Из-за этого, попав в штаб в лесу, был крайне мрачным и дергался от каждого шороха.

Второй был профессиональным вором. Имел кличку Дятел. Его любимым методом воровства был «большой удар», как он это называл. Скажем, ночью он подходил к витрине магазина. Внутри темнота, а хороший ноутбук стоит прямо на виду, только стекло мешает. Он мгновенно продумывал путь к отступлению, брал первый попавшийся тяжелый камень и выносил им стекло. Хватал добычу и быстрее ветра убегал. Отсидев, попал в «нужную» компанию, где старый вор обучил его взламывать любые замки, хоть сейфы. Правда, он после этого отсидел еще раз…

Третьим был Петя. Бугай весом под двести кило и ростом метр девяносто пять, правда, потерявший форму и зажиревший, любил грабить людей у кабаков и на темных улицах, не гнушался он изнасиловать глянувшуюся жертву женского пола. Несколько человек он убил по пьяной лавочке в драке, двух женщин задушил, когда им удалось сорвать с насильника маску.

В общем, компания была достойная Крученого, хотя сам он был явно не в восторге. Особенно бесил Гирлянда с его дебильно самодовольной улыбкой. Его Крученый был готов в случае чего укокошить, как и Гильзу…

Темнело, Игорь Гарин переодевался. Хозяин квартиры – алкоголик со стажем Паша сидел в кухне и задумчиво смотрел на бутыль «мутного». Он каждый день собирался бросить пить, но потом ставил на стол заветную бутылку и мог часами на нее смотреть, решая: бросить сегодня, или выпить последнюю и начать здоровый образ жизни уже завтра? К слову, «последние» у него стали каждодневными. Человек по своей натуре был не злобный и умный. Как это ни странно, от алкоголя умерла его жена, а сам он до того момента пил очень редко и мало. Но после поминок из этого состояния так выйти и не мог, хотя врачи уже неоднократно ему намекали, что такими темпами он проживет не очень долго. Даже когда у него в соседней комнате поселился отряд спецназа, он легко поверил им, что ребята приехали сюда исключительно для охоты и рыбалки. Когда остался один Игорь, то Паша поверил, что у того просто проблемы с женой, из-за чего квартирант не хочет ехать домой. Как ни странно, но ум Паша не терял даже в пьяном бреду, Игорь мог запросто проговорить с ним пару часов вовсе не для того, чтобы просто не вызывать подозрений.

Сегодня Игорь нацепил на себя костюм старика, в котором и направлялся в сторону дома Лики. Вооружившись старым «Кольтом», он сказал удивленному Паше, что хочет немного пошутить над прохожими, изображая старика. Паша затею одобрил и предложил Игорю стакан, сказав, что трезвыми деды здесь редко ходят. Решив не обижать хозяина, Игорь опрокинул в себя сто грамм и закусывать не стал. На меткость не повлияет, а вот насчет перегара Паша прав – для правдоподобности не помешает.

…Серафим не мог дождаться темноты, на склад он полез уже в сумерках. Какими только словами он сам себя не называл! Мысленно он понимал, что делать это глупо, что нет никакого смысла лезть на этот склад! Никогда еще так явно он не шутил с законом, как в этот раз. Купить техосмотр, или заплатить штраф гаишнику без квитанции – это одно. Но вот взламывать замок и лезть в этот подвал – это уж совсем иное дело! А если поймают? Или прибьют? Более идиотской смерти он для себя и представить не мог.

Ключ для этого замка он уже подобрал, оставалось лишь понять, насколько он подходит. Надев на голову маску, Серафим прокрался в темноте до двери склада и быстро стал орудовать ключом. Глазомер его не подвел: ключ подошел почти как родной. Провозившись всего секунд десять, Серафим бросил замок в карман своей черной куртки и первые десять ступенек преодолел в темноте. Сердце быстро билось, рука ощупывала стену в темноте, а ноги поочередно нащупывали ступеньки. Похожее ощущение испытываешь, когда идешь в мутной воде и нащупываешь дно ногой. Всегда до последнего кажется, что нога опускается в бездну.

На ногах Серафима были мягкие кеды, ступал он совершенно бесшумно, при этом прислушиваясь к каждому шороху. Спокоен он был в одном: в такой темноте его самого разглядеть тоже было невозможно. Достав мощный фонарь, Серафим резко включил его. Даже если здесь кто-то есть – после кромешной тьмы бьющий в глаза луч фонаря ослепит недоброжелателя и даст секунд десять форы.

Мощный поток рассек длинный коридор впереди. Серафим замер и был готов к возможной атаке, но ее так и не последовало. Впереди был длинный коридор, с двух сторон от которого были двери.

«Как в тюрьме!» – Подумал он и двинулся по коридору. Первые шесть дверей с двух сторон от него были не заперты. Открыв их, он увидел только мусор. Зато следующая дверь была заперта. Он дернул ручку, затем чуть не оставил сердце в пятках, когда с другой стороны от двери кто-то закричал и стал бить руками в дверь.

– Выпустите меня отсюда! Я ничего не знаю! – Голос был женским, Серафим испугался, что на крики может кто-то обратить внимания. Он не знал, что из этого бункера и звук взрыва никто не услышит.

– Тише! – Крикнул он и огляделся по сторонам. Никого. Дверь запирала массивная щеколда, открыть которую изнутри было невозможно. Снаружи ее фиксировал маленький замок. Серафим посмотрел на часы: уже семь минут он здесь. Надо спешить. Достав свою связку ключей, он сразу понял, какой из них подойдет. Если на верхней будке замок был добротный и сложный, то щеколду фиксировал чисто символический плоский замочек, чьи собратья грешат одним: они очень легко открываются похожими друг на друга ключами…

Замок щелкнул, дверь открылась, едва не убив Серафима, но сидевшая во тьме узница была тут же ослеплена лучом света и схватилась за лицо.

– Не убивай меня, я ничего не знаю! – Взмолилась она, без сил опустившись на землю.

– Я не собираюсь тебя убивать! – Прошипел Серафим, которому ситуация нравилась все меньше. Найти в подвале узницу он точно не ожидал! Чего он вообще ожидал? Найти сундук с золотом? Хороший вопрос…

– Кто ты? – Спросила девушка, подняв на него лицо. У Серафима в душе что-то екнуло, отчего он смог ответить сдавленным голосом:

– Серафим.

– Шестикрылый? – Нашла в себе силы улыбнуться узница, – А меня зовут Стелла.

– И каким же чертом ты здесь оказалась? – Не понял Серафим, осматривая другие двери. Заперта была только одна, но замок опять-таки нашего героя не смутил. Лучше бы смутил…

Открыв дверь, и Стелла, и Серафим, синхронно ощутили, как перехватывает дыхание. Помещение было завалено полусгнившими трупами, большинство из которых было расчлененными. Спасать здесь было уже некого…

– Убираемся отсюда! – Приказал Серафим, защелкнул оба замка и вместе со Стелой рванул по лестнице наверх. Выключив фонарь, они выбрались из бункера, который Серафим запер. Конечно, завтра пропажа будет обнаружена, но пусть процесс исчезновения Стеллы останется для ее мучителей тайной. Убедившись, что их никто не видел, Серафим и Стелла большими петлями добрались до его дома.

Лишь задвинув все шторы и включив бра, которую прикрыл полотенцем, чтобы не светила слишком ярко, Серафим собрался расспросить Стеллу о том, что с ней произошло, но она жалобно посмотрела на него и спросила:

– У тебя нет чего-нибудь перекусить? Понимаю, что наглею, но эти уроды кормили меня раз в сутки, а желудок просто сводит от голода…

У нее были большие зеленые глаза и спадающие до плеч огненные волосы, а взгляд был настолько беззащитен, что Серафим вряд ли смог бы отказать ей, даже попроси она его приготовить ужин на пепелище его дома.

«Ради таких женщин войны и начинают!» – Подумал Серафим, проходя в кухню. На часах было недалеко до полуночи. Стелла вошла следом за ним и, пронаблюдав за его неумелым приготовлением пищи, взяла процесс в свои руки. Особо не упираясь, Серафим сел на табуретку и наблюдал за тем, как ловко она управляется на кухне.

– Так что же с тобой произошло? – Спросил он, поняв, что не может отвести от нее глаз и мысленно проклиная весну…

– Если говорить вкратце, – Стелла не хотела обрушивать на своего спасителя полностью всю информацию, боясь, что его это может отвернуть от нее. – Скажем так, я попала в одну ситуацию, в которой меня считают свидетелем и за это хотят убить. Но, похоже, они явно думают, что я видела, куда кто-то что-то спрятал и ждут, пока я признаюсь в этом.

– А чуть-чуть понятнее можно? – Попросил Серафим, сложив на столе свои руки, коими и быка придушить можно было. Стелле он нравился: большой, сильный и, похоже, смелый – то, чего так часто не хватает нынешним мужчинам. Носиться пьяными за рулем мимо гаишников – не подвиг, а глупость, а вот рискнут ли такие «смельчаки» спуститься ночью в бункер, чтобы вытащить девушку? Но именно потому, что он ей нравился, часть правды она скрыла. Не сказала ему, каким образом очутилась там, где лучше было не оказываться:

– Получилось так, что при мне произошла криминальная разборка, две банды изрядно друг друга перестреляли. – Начала она, – Увидев меня, они решили, что я все видела. Думаю, они бы меня точно пристрелили, но, похоже, во время этой разборки у них пропало что-то очень ценное. Эти бритоголовые придурки решили, что я видела. Они поместили меня в этот подвал, где ни днем, ни ночью нет света, и кормили раз в сутки. Я хотела было сказать, что ничего не видела, но поняла, что тогда они меня пристрелят – и вся любовь! За стенкой они держали еще несколько человек…

Стелла сглотнула, припоминая те события, она продолжила говорить совсем тихо, не замечая, как под ее глазами возникли слезы.

– Я прикидывалась сумасшедшей, словно была в шоке. Когда они начинали кричать, начинала петь детскую колыбельную. Тогда они начали убивать людей за стеной. Я никогда не видела их, но мы разговаривали. Там были шесть девушек. Но даже с ними я не могла говорить нормально – ведь я не была уверена, что потом они не расскажут об этом бандитам. Они говорили мне, что их привезли сюда в гарем…

– В гарем?! – Не удержался и влез в разговор Серафим.

– Да, в гарем. Чей именно – я не поняла, да и не разговаривала с ними толком, прикидывалась сумасшедшей. Жаль…

Она вытерла слезы, руки чисто механически перевернули яичницу на сковородке, затем Стелла продолжила:

– Потом их стали уводить. Кого-то увели. Не знаю, кого именно. А тех, кто больше был не нужен… Их… Их убивали. Я слышала их крики, они так страшно кричали, что кровь стыла в венах. Убив каждую из них, они открывали дверь и говорили, что потом займутся мной, потом бросили мне их головы…

Серафим застыл за столом, как изваяние. Даже представить, что она пережила ТАКОЕ было страшно!

– Три дня они лежали у меня, потом их забрали, когда мух стало много. Я действительно начала с ума сходить, в мою камеру шел запах от трупов за стенкой. Когда я услышала, что кто-то ходит, решила: буду биться в дверь. Если не спасут – то пусть хоть пристрелят, все лучше, чем так мучиться! А это оказался ты…

Еще раз смахнув слезы, Стелла выложила яичницу на тарелку и принялась жадно ее поглощать. Про себя Серафим сумел только подумать, что при первой же возможности свернет шею тем, кто причинил ей столько страданий.

Глава 4.

…Тимо и великан Грэг пили шотландский виски, сидя в креслах у Ставра. Последний, обернувшись полотенцем, расхаживал по квартире и время от времени чесал подбородок.

– Брат мой, ты вошью не обзавелся? Что-то чешешься больно часто. – Скривился Тимо. Несмотря на то, что родился и вырос он в Тампере, в Финляндии, русский язык он знал превосходно и грамотен в нем был больше, чем многие коренные россияне. Грэг этим не мог похвастать. Он прекрасно понимал людей, даже не зная их языка, поэтому сильно ни к кому не прислушивался. Говорил он в основном по-английски, но с сильным акцентом родной Шотландии. Впрочем, Ставр с английским тоже дружил очень неплохо.

– Дело в том, братья вы мои по разуму, – Говорил он, нарезая по комнате сто пятый круг, – что сегодня вечером я иду на свидание.

На момент того разговора часы показывали девятнадцать часов. У Ставра был еще час, отчего он жутко нервничал.

– Свершилось чудо!!! – Тимо подпрыгнул с кресла, подскочил к Ставру, пожал его руку и от души ее потряс, затем рухнул в кресло, налил себе полный стакан виски и залпом его осушил. Те, кто этот виски пил, знают, что с этой убойной штукой так лучше не делать. После чего с видом последнего алкоголика откусил кусок апельсина вместе с кожурой и с набитым ртом прокричал: – Наконец-то!

– Блин, ты ведешь себя как ребенок, которому родители сто грамм налили! – Вздохнул Ставр, надевая футболку, – Нашел чудо!

– Если учесть, что девушку ты выбирал себе настолько тщательно, что подходящей кандидатуры за столько лет так и не нашлось – то это реально чудо! – Возразил Тимо, – Тебе ж вечно что-то не то было! Сколько раз ты ноги уносил!

– Всего-то шесть раз! Ну и что? Меня познакомили, кандидатура мне не понравилась и…

– …и Ставра потом весь вечер никто не мог найти, потому что он уже умотал незнамо куда. – Завершил Тимо, – Помню я, можешь не рассказывать мне тут байки. Ладно, а нам чем заняться?..

– Может, в шашки порубитесь?.. – С надеждой спросил Ставр, хотя заранее знал, что дома в его отсутствие Тимо точно не задержится.

– Посмотри на Грэга! – Провозгласил Тимо, – Если я у него нечаянно выиграю – кто повезет мои разорванные останки к хирургу?..

– А чем он вообще занимается? Для мотогонщика он слишком здоровый. – Ставр с сомнением посмотрел на шотландского великана.

– В одной лиге американского реслинга выступает под именем Кровавый Фрэдди. Хотя вообще – божий одуванчик, животных любит, особенно кошек. Может прослезиться при виде котенка и свернуть шею, если при нем кто-то пнет кота. Мы и подружились на выставке персидских кошек, я туда своего Фридриха привозил, а он Элоизу. Считай, мы с ним сваты по кошкам.

Услышав имя своей любимой кошки, Грэг просиял. Тимо ни слова не солгал, делом всей своей жизни громила Грэг считал разведение персов.

– Ладно, конечно, не очень красиво с моей стороны, что я бросаю вас здесь, но так уж получилось, что сегодня мне нужно идти на свидание. Завтра днем я весь ваш. – Заверил Ставр, понимая, что встретил гостей не самым должным образом.

– Так ты иди, а мы проконтролируем, чтобы ваше свидание никто не прервал. – Просиял Тимо, – Доставим тебя как короля Англии!

Решив, что дело не самое безопасное, Ставр счел нужным рассказать своим друзьям о том, что произошло с Ликой. Тимо внимательно выслушал его, лицо его стало более серьезным, правда, бесстыжий блеск в глазах никуда не исчез. Напротив, он стал еще ярче.

– Так мы ж вас остерегать будем! Все тихо и незаметно будет! – Заявил он.

Тихо и незаметно? Посмотрев на Тимо, Ставр понял, что взрыв атомной бомбы будет более тихим и незаметным чем Тимо.

– Ты же говорил, у тебя конь есть?.. – С нехорошей улыбкой спросил Тимо, а уже через полчаса Буян нес на спине двоих бугаев. Ставр долго извинялся перед своим конем и заверял его (а заодно и Тимо с Грэгом), что это первый и последний раз. Если Буян в это еще как-то поверил, то Тимо лишь хитро ухмыльнулся…

Макс Лепардин сидел дома, когда в его дверь постучали. Спросив дежурное «кто?», он услышал голос своего соседа, Серафима. Соседа он знал, поскольку тот был скотоводом, а Макс ветеринаром, невольно они пересекались. Пиво, правда, вместе не пили, но поговорить пару минут могли запросто.

– Здорово, чего случилось? – Спросил Макс, удивленный столь поздним визитом. Он уже был готов идти в сарай Серафима, ожидая, что захворал кто-то из его живности, но в ответ услышал совсем уж дикую фразу:

– У тебя сигареты есть?

Опешив, Макс немного растерянно ответил:

– Ты ж не куришь!

– Так я и не себе!

– Вроде от моей бывшей дамы сердца пачка начатая где-то завалялась. – Макс отыскал сигареты, протянул их Серафиму и сказал: – Мне-то не жалко, но они крепкие очень, в магазине есть легкие.

– Нельзя мне в магазин! – Ляпнул Серафим и тут же спохватился: – Понимаешь, это не мне, а девушке, но если кто узнает, что я вдруг сигареты покупал в магазине, могут догадаться, что для нее.

– Смею нагло предположить, что твоя дама замужем? – Усмехнулся Макс, для которого теперь все было понятно.

– Можно сказать и так. – Кивнул Серафим, решив, что такая версия наиболее жизнеспособна, – И ты, плиз, тоже никому не говори, что я у тебя сигареты брал!

– Да без проблем! – Треплом Макс действительно не был, да и слишком уж забита у него была голова своими мыслями, чтобы вообще запомнить этот инцидент. Вернувшись к себе в комнату за компьютер, он услышал надрывную трель мобильника.

– Макс, это Федор, конюх! Мне нужно с тобой поговорить! Я чувствую, что мне грозит опасность! Пожалуйста, приходи сейчас на конюшню! – Голос Федора был как минимум взволнованный, если не сказать – испуганный.

– Федька, какого хрена произошло, что с тобой? – Не понял Макс, – Время-то смотрел?!

– Макс, я не могу сейчас говорить! – Ответил Федька и тут же пошли короткие гудки.

Макс в растерянности посмотрел на мобильник. Федьку он знал хорошо, наркотой или выпивкой он не баловался, по крайней мере, до чертей точно еще не напивался! Если он говорит, что ему грозит опасность – значит, так оно и есть. Набросив на себя ветровку, Макс вышел в ночь и поспешил на конюшню.

Дорога казалась ему неприветливой и мрачной, во тьме он постоянно спотыкался и от этого лишь злился. Что произошло с Федором? Что вообще может произойти в этой дыре?! Насколько знал Макс, Федька никогда ничем таким не занимался, чтобы нажить врагов. Напротив, он был не только хорошим конюхом, но еще имел диплом бухгалтера и вел на конюшне всю бумажную волокиту, заменяя и бухгалтера и экономиста. Ох, странно это все!..

Пробираясь через центр поселка, Макс замер. На него двигался самый настоящий монстр. Попятившись, Макс уперся спиной в дерево и в ужасе уставился на огромное нечто, идущее прямо на него…

Федор Редькин конюхом был с детства. Он любил лошадей, коих у его родителей никогда не было меньше двух. А еще он всегда любил разные авантюры, интриги и дела, в которые не стоило влезать. При этом он обладал хорошим аналитическим умом, на бухгалтера выучился без труда и мог бы вообще всю жизнь сидеть в кабинете. Но это ему быстро прискучило, без лошадей он не мог, каждый раз, написав очередной отчет, шел на конюшню. Именно так он и стал одновременно бухгалтером и конюхом, хотя эти вещи, казалось бы, не очень-то совместимы. Будучи конюхом, он знал характер любой лошади в конюшне, быстро находил общий язык с новыми животными. А как бухгалтер он подвергся долгой проверке и в итоге был допущен ко многим сведениям, о которых знали всего несколько человек. После этого он был введен в «закрытый клуб». Это была закрытая территория. Место, где одни люди были лишены всех прав, а другие на несколько часов могли почувствовать себя абсолютными хозяевами этих бесправных рабов. Попав туда, Федя был ослеплен тщеславием и обманным туманом власти, который уже через два дня отпустил его и дал понять, что он, будучи в «клубе», теперь сам попал в такую кабалу, из которой вырваться ему уже не светит.

В этот вечер, почувствовав, что дело пахнет жаренным, а жарится он сам, он решил искать помощи у человека, который точно не имеет отношения ни к «клубу», ни к его покровителям. Он уже больше месяца думал, кому он может довериться, и даже разработал некую схему, по которой может вычислить такого человека. Он должен быть исконно не местным, чтобы не иметь родства с кем-то из членов «клуба». Он должен быть вообще не из этих мест, в том числе и не из соседних поселков. Он должен быть не старше тридцати – чтобы не мог попасть в близкую возрастную категорию к членам «клуба» и не мог априори завести с ними тесной дружбы. Федя знал, что тех, кто младше тридцати, они считали совсем «зелеными» и относиться к ним могли разве что по-отечески, но не как к равным себе. Человек, которому мог довериться Федя, должен быть не пофигистом и не трусом, которому будет либо до лампочки, либо он вообще унесет ноги подальше, не желая рисковать ради малознакомого ему Феди.

Таким человеком был Макс. И в этот вечер, понимая, что все зашло слишком далеко, Федя, прислушиваясь к каждому шороху, позвонил Максу. Он знал, что Макс поможет. Должен помочь! В запасе у Феди должно было остаться как минимум три дня, или чуть больше. Должно было! Но он не знал, что за ним уже шли.

Услышав стук в свою дверь, Федя был уверен, что это Макс. Открыв дверь, он уже хотел пригласить его, но успел понять, что ошибся, буквально за несколько секунд до того, как ему в горло по самую рукоятку вошел нож. Уже падая назад, Федя еще хотел убедить своего убийцу в том, что не стоит этого делать, но тишину нарушили только шаги убийцы, спешащего к выходу…

– Вы, придурки! – Кипятился Ставр, – Я ж вам сказал: без фокусов! Человека чуть до инфаркта не довели!

Бедный Макс все еще стоял спиной к дереву, так и не сказав ни слова. Когда он увидел нечто огромное с рогатой головой и огромными ручищами, имеющего на спине два крыла, он едва не помер от страха. Лишь когда подошедший к «чудовищу» Ставр обложил гостя из преисподней отборным матом, стало понятно, что «монстр» – это конь, на котором восседали великан Грэг и его шебутной приятель Тимо. В обязанности последнему и вменялось двигать большими крыльями. К слову, весь этот наряд чудовища Тимо соорудил очень умело, а главное – компактно, что позволило привезти это все с собой.

Глава 5.

– Ты как, в порядке? – Спросил еще раз Ставр у нервно моргающего Макса. Наблюдавший за этим со стороны Игорь Гарин трясущимися руками прикурил сигарету. Такого шоу он в своей жизни еще не видел! Когда «Чудовище» шло на Макса, Игорь был рад одному: что оно шло не на него!..